Читать книгу: «Вещий сон левиафана. Стихи, тексты 2016—2017»

Шрифт:

ISBN 978-5-4490-1832-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

А у Роджера веселье

Засвистел свинцовый ветер.
Кирпичами град.
Приземлился на ракете
ядерный заряд.
Растворился в горе ужас.
В тесто – кровь и пыль.
По полям разбросан ужин.
Погорель и гниль…

А у Роджера веселье.
Пир горой.
Обвенчался он с холерой
и чумой.
А у Роджера веселье.
Дым столбом.
Мир отправился на стрельбы.
В пули лбом.

Мы делили апельсины,
воду, хлеб и нефть.
Кол точили из осины
да кормили смерть.
Ела чёрная в три горла.
На ветру коса.
Рассчиталась жёстким порно.
Бритвой по глазам.

А у Роджера похмелье.
Пир чумой.
Кости белою постелью.
Сучий вой.
А у Роджера похмелье.
Гарь и смрад.
Мир спустился в подземелье.
Прямо в Ад…

2016

Алфавит

Гуляет ветер по спинам плетью.
И рвёт на клочья небесный свод.
С дождём и снегом посланник неба
земное время несёт вперёд.

Идём по следу зимой и летом.
А ветер пишет наш алфавит.
От Альфы к Бетта… До Дельты… Дзеты…
И очень редко до буквы Фи…

Почти не ропщем.
Довольны в общем.
Тянуть умеем кота за хвост.
И век наш тощий сживаем дольше.
Сшивая души свои внахлёст.

2016

Аркадия

Тёплый ветер вязок и напитан мёдом.
Заиграет брагой, если влить воды.
Несусветный август затерялся в сотах.
Облагает данью дачи и сады.

Во поле берёзка. На берёзке дятел.
Алфавитом морзе отбивает SOS.
Я сижу сомлевший в благости аркадий.
С рюмкой на веранде в окружении роз.

Солнечного света есть ещё в запасе.
Вечерами слышен мне небесный блюз.
Жить совсем несложно в этой ипостаси,
если с этим миром заключил союз.

2016

В Лондон

Собирай манатки, Маша, мы уходим в Лондон!
По растоптанной дороге, Лобней через Тверь.
Мы уходим гордым клином с пятою колонной.
Не забудь закрыть все краны и захлопнуть дверь.

Здесь становится опасно… Снова обманули.
Перистальтика по факту. Крым за Иссык-Куль.
Кремлевары из народа отливают пули.
А из нас с тобой не слепишь этих самых пуль.

Собирай манатки, Маша, здесь проснулся Космос.
И опять звучит в эфире Юрий Левитан.
Х*й рисуют на заборе, значит, он из досок.
В нём полно заноз для тех, кто лезет на кукан.

2016

«В моем запасе есть немало слов…»

В моем запасе есть немало слов.
И мыслей рой на пару сотен ульев.
Для светлых, мудрых, мыслящих голов.
Да и для тех, в которых свищут пули.

Мне хватит слов для тех, кто видит сны.
Но наяву, а не храпя в кровати.
Могу разбавить крепкий эль весны.
И для других времён метафор хватит.

Есть что ответить нищим и царям.
Могу сказать о чем тоскует вечер.
Найти ответ скорбящим матерям.
Вот, только, дуракам ответить нечем…

Для них во мне закончились слова.
И нервной выдержки лимит для них исчерпан.
Прости, Господь… Но я не виноват.
Не свят я… Но они, похоже, черти.

2016

В октябре

В октябре всё безумно пёстро.
Пахнет так, что пьянее вина.
Клён одет в жёлто-красные звезды,
словно маршал в свои ордена.

В октябре небо вровень с крышей.
За асфальт зацепившись дождём,
зябкий ветер мотает рыжим,
до пушинки промокшим хвостом.

В октябре расцветают астры.
Птицеводы считают цыплят.
Годы жизни полезным балластом
держат ровно мой добрый фрегат.

2016

Вирус жизни

Каждый солдат, идущий в бой,
зная, что шансов выжить нет,
верит в то, что вернётся живой.
Не говори, что брода нет в огне.

Вирус жизни неистребим.
Им инфицирован каждый фотон.
Нежная ненависть – соль любви.
Мы забываем о том, кем будем потом.

Каждый смертельно больной
равен тому, кто смертельно живой.
Смерть…
Это долг живым.
Поздно ли рано ли, будет так.
Чтобы родиться погибнет звезда.
Лес…
Превратится в дым.
Костра…

2016

Вот и всё

Вот и всё… Примирись с этой мыслью душа.
Нет её… И другой уже больше не будет.
Вот и всё… Кружит в пошлой истерике шар.
И на нём бесконечно снуют равнодушные люди.

Я живу… И ночами гляжу в потолок.
Моя память о ней – соль в изодранной коже…
Я живу… Отбываю пожизненный срок…
Вроде незачем жить… Но обязан и должен.

Свет не свят. Здесь погибельно даже святым.
Нет её… И другой уже больше не будет.
Боги спят, даже если плохо живым…
А вокруг бесконечно снуют равнодушные люди.

2016

Всё станет таким как было

Когда-нибудь этот нелепый мир
наскочит на край вселенной.
Планеты и звёзды слетят с орбит.
Размажутся чёрной пеной.

И скажет Творец: «Да и черт с тобой» —
Бессильно махнув рукою —
«Устал я вести этот вечный бой.
Хочу, хоть немного, покоя».

И вспыхнет тьма… И не грянет гром…
Всё станет таким как было.
Таким как было давным-давно…
За час до Большого взрыва.

2016

День рождения деда

Не хватило места для свечей на торте.
«Ну и слава Богу» – Ухмыльнулся дед —
«Ни к чему без дела божье благо портить.
То ж не просто свечки… Свечи это Свет.

Берегли его мы в гОлодных блокадных.
До последних искр, разгонявших тьму.
В них жила и крепла вера Ленинграда
Сделать невозможное – выиграть войну.»

Гости промолчали. Мать сложила свечи.
Отнесла обратно, убрала в сундук.
Дед разлил по рюмкам. И надел на плечи
грузный от медалей выцветший сюртук.

2016

Дети Пандоры

Погрязли в бессмысленных спорах…
Раздорах.
Мышиной возне..
Не выдержал ящик Пандоры…
Отравы споры
отныне везде…

И в каждом дурдоме
свой ящик пандоры
сложился
в прокрустово ложе.
И влажным тентаклем
в иссохшие ганглии
Долбит…
Навылет.
Наотмашь…

Проспорили древнему Богу
потомки первых людей
зеницу для третьего Ока…
И Млечную путь-дорогу
без вещих поводырей.

Безглазые дети Пандоры
светятся счастьм и гноем.
В кругах…
Коитального рая.
Сыграйте с безглазыми в прятки
Сыграй, ну чего тебе стоит?
Тогда,
может быть, они смогут увидеть пламя.

2016

Дом

У меня есть дом, а у дома река.
Над рекою небо. Ночью полное звёзд.
А с утра на небе есть облака.
И летает в них птица алконост.

У меня есть дом. А у дома сад.
А в саду черешня и жасмина куст.
И в любое время гостям я рад.
Стол о трёх ногах не бывает пуст.

У меня есть дом. В доме нет дверей.
Но войти не смог ни дурак, ни враг.
Я вяжу в узлы ядовитых змей.
И на мне висят сотни две собак.

2016

Забытый сон

Настоян воздух на полыни.
Твой поцелуй в
меня твоё впечатал имя…
А в нём Июль.
Со вкусом жжёной карамели,
горит клеймом…
Меж тополей кружат метели…
И пух столбом.
Ты не скрывала своё счастье.
Я прятал грусть.
Из облаков белёсой масти
сложилось: пусть…
Казалось мне всё это милым,
забытым сном.
Всё это было… Было… Было…
Давным-давно.

2016

Заря востока

Я верю в зарю востока,
как верит дурак в вождей.
Что город, убитый током,
вдохнёт этот новый день.

Растащит его на части
по окнам слепых домов.
И солнце червонной масти
сорвёт покрывала снов.

В лоскутной заре пьянея,
на север летят ветра.
Веселую ахинею
несут воробьи с утра.

Ты смотришь на свет спросонья.
Беспомощно, как дитя…
Бездонных небес ладони
ласкают лазурный стяг.

Так славно плывёт над миром
беспутная блажь времён.
Впускаю её в квартиру,
шире открыв балкон…

2016

Затяжной суицид

Наш затяжной суицид состоит
из сигарет, алкоголя и кофе.
Из водовозов латентных обид.
Из передоз токсичных утопий.
Сладких как ладан.
Нежных как пух…
Маленьким Мукам
маленьких мук.

Время сбегает от нас и от вас.
Ловим по кадрам на кинопленку.
Порция неба – в легкие газ.
Мир захлебнётся слезою ребёнка.
Горше, чем пепел.
Святее, чем дух.
Праведным сукам
осиновый сук.

Жизнь испаряется влагой с бумаг.
Мы высыхаем как воды Арала.
Выйдет в тираж заводной саркофаг.
Смерть это сон… Без одеяла.
Тихий как вечность.
Вечный как соль…
Уровень пройден…
Меняем пароль…

2016

Звёздное древо

В распахнутом легком осеннем плаще
с карманами, полными выпавших звёзд,
я добр и весел, как юный Кащей,
на время бессмертный, иду в полный рост.

Дорога бросается под ноги мне.
Топчу её отзвуком гулких шагов.
Счастливым лицом отражаясь в Луне,
иду сеять звёзды в Стране Дураков.

Те тысячи звёзд, что упали созрев.
С гарантией всхода и наверняка.
Озимые сеют у нас в октябре.
Чтоб к лету суметь накормить Дурака.

Чтоб ел он со звёздного дерева плод
и светом его напитался ума.
И также, однажды, он двинул вперёд.
И звёзды ссыпал про запас в закрома.

2016

Здравствуй, Веня

(Светлой памяти Венедикта Ерофеева…)

Здравствуй, Веня! Ну как ты там, в норме?
За тебя пью! «Слезу комсомолки»!
Моя печень – проверенный орган.
В этот день мы с тобой одногодки…
Только, ты в этот день уехал.
Навсегда в Петушки из столицы.
В городок, где ни днём, ни летом
не смолкают цикады и птицы.
Где жасмин и зимой и ночью
перманентно цветёт и пахнет.
Где в открытых сортирах ни строчки.
И наверно играют Баха…
Выпьем, друг, «иорданские струи».
Они сделают нас добрее.
Что нам с этих трёхсот грамм будет?
Мы же, мать вашу, гипербореи.
Здесь у нас теперь всё иначе.
Хочешь, херес, а хочешь, виски.
И хватает купить на сдачу
два стакана и две ириски.
Выпьем, Венечка, за трансцендентность!
За Де Голя и Гегеля с Кантом!
За свободу и за транспорентность!
Как положено. По прейскуранту.
Пей, как раньше! Мы все там будем…
Сверху вниз как в песах часочных.
Знаешь, Веня, я понял, люди…
Это мёртвые на сверхсрочной.

2016

Золотой билет

В день осенний, сухой и тёплый
город взят золотой ордой
в плен, и ярко бликуют стёкла
окон набережной над водой.

В листья снова вселилось солнце.
Расстелилось у ног ковром.
Башня облаком вавилонским
рвётся ввысь, в голубой проём.

Грусть осенняя так приятна…
К тайнам неба скрипичный ключ.
Над душою, внутри распятой,
снова вспыхнул надежды луч.

Этот день в унисон играет
с настроением средних лет.
Осень жизни – реклама рая.
Жёлтый лист – золотой билет.

2016

«Из двух зол выбираем большее…»

Из двух зол выбираем большее.
Да, особо, и выбора нет.
Не равняй нашу родину с польшами.
Термоядерней наш паритет.

Из двух зол наше то, что опаснее.
Наш девиз: «ко ль не мы, то кто?»
Не кормите саксонскими баснями
тех, кто сами сплошной анекдот.

Зло, как водится, ходит парами.
Кто с мечом, тот и наш клиент.
Нас учили кровавыми сварами
перековывать менталитет.

По проспектам полки бессмертные…
Мы крепчаем, когда нас бьют.
Были скифами, были смердами…
Да плевать нам, как нас зовут.

2016

Исповедь урбаниста

Прости меня, небо, прости меня, ветер,
что жил на камнях городов.
Меня приручили и стали в ответе
за мой генетический зов.

Мне стали родными железо и камень
и шорох машин по утру.
А вместо деревьев лесных с облаками
секвойи фабричных труб.

Простите меня, мои предки-крестьяне,
что предал кормилиц-коров.
Что трачу свой век на маршруты трамваев
и на переходы метро.

Здесь воздух посчитан в октановых числах.
В газонах скучает трава.
А я рефлексирую в поисках смысла,
рифмуя на вкус слова.

2016

Колыбельная Алисе

Милая, ты не умрёшь.
Ты уйдёшь в зазеркалье.
Смерти нет.
Её просто не может быть.
Путь туда
это выход из детской спальни.
Смерти нет.
Есть потеря желания жить.

Милая, там за стеклом
вечный мартовский заяц
варит чай
из осколков мятежных лун.
Там цветёт
плод фантазий чеширских пьяниц —
блудный кот,
или попросту кот баюн.

Милая, ты будешь жить
в зазеркальном эдеме.
Не болеть…
Там и старости тоже нет.
Зеркала…
Изменяют пространство и время
Там закат
переходит за миг в рассвет.

Милая, нет… Тебе кажется…
Я не плачу.
Просто, я…
Не могу третью ночь уснуть.
На стене,
видишь, прыгает лунный зайчик.
Засыпай…
В Зазеркалье далёкий путь.

2016