Цитаты из книги «Не прислоняться», страница 17
И опять неприятный запах в кабине. Кто-то немытый прислонился к салонной двери. И до чего же немытый!
У всех на ТКЛ крепко отпечатан в памяти случай, когда нетрезвый машинист проскочил Кузьминки. Наказали тогда всех, кто хотя бы теоретически мог заметить, что коллега малость не в себе. Кто рядом с ним оказался – тому и по шапке.– Вы же на Рязанке стояли, неужели не видели, что он пьян?!– Не видел! Или я должен был его обнюхать?!Пока что не должен. Под землей горько шутят – вот еще один такой случай, и выйдет инструктаж: «При работе на маневрах, маневровому машинисту вменяется в обязанность обнюхивать прибывшего основного машиниста, и в случае обнаружения постороннего запаха (перегара, жевательной резинки, антиполицая и пр.) немедленно доложить о результатах обнюхивания диспетчеру, не допуская основного машиниста к управлению подвижным составом до обнюхивания его машинистом-инструктором».
Мечты о дожде сбылись,в итоге кабина снизу доверху обчихана сопливым и гнуснавым мной.
Безумно хочется посмотреть в глаза тому,кто придумал стеклоочистители на "Ежиках".Поставили бы обычный электроматор,тумблер включил,щетки забегали. Так нет же,наши поезда самые поездатые поезда, и "дворники" у нас работают от пневматики. Встаешь,откручиваешь вентиль - и под бодрое шипение сжатого воздуха щетки начинают елозить по стеклу. Вернее,одна щетка,ибо на другую отдельный вентиль.
Физически ощущаю удар толпы,штурмующей состав.Четсно скажу,смотреть на это в зеркало не хочется,но надо. Не дай бог..."Осторожно,двери закрываются..." Закрываются-то они осторожно,только закрыться не могут.Из восьми вагонов на пяти горит лампа. Значит, двери не закрыты. Начинаю играть дверьми: приоткрыл - призакрыл. 4... 3... 2... Пос ледняя не гаснет. Во втором вагоне мужчина пытается залесть. Голова в вагоне,а вот задница... Уже в голос ору: -Да засадите ему кто-нибудь с ноги по жопе,восемь вагонов одну жопу ждут!!!
Машинист приходит заступать на смену и видит: в здравпункте стоит парень, пассажир. Медик ему бинтует руку. Машинист спрашивает, что случилось… И у него глаза лезут на лоб. Парень сделал замечание девушке за то, что та не уступила бабушке место. Просто сказал: ну что же вы, барышня…
Октябрьское Поле. По лестнице несется старушка, прыгая через две ступени и размахивая палкой вокруг, пробивая себе дорогу в людском потоке. Сзади прыгает тележка – кажется, еще чуть-чуть, и колеса полетят в разные стороны. Над платформой раздается крик «ПО-ДО-ЖДИ-И-ТЕ-Е!!!..» Онемев и наплевав на интервал (такое чудо – и не досмотреть?), дожидаюсь «божьего одуванчика», закрываю двери. И перед тем, как поставить ручку в «ход», слышу голос из салона: – Ох, старость – не радость, ножки болят, место бы кто-нибудь уступил!
Они называют это «тело». Так и говорят: «свалилось тело под состав». Во-первых, часто падают настолько пьяные, что уже не люди, а тела. Во-вторых, защитная реакция психики: надо так обозвать происшествие, чтобы не звучало слово «человек».
Многие воспринимают метро как автономную и самодостаточную систему, которая построена на века и может существовать без поддержки извне.
