Читать книгу: «Женщины-кошки», страница 3

ХУДОЖНИЦА И МАСТЕР

С миловидной молодой коллегой он познакомился на вечеринке у себя в студии после собственной персональной выставки картин. Друг представил понравившуюся ему девушку как приехавшую из столицы свободную художницу. Свободную и в личной жизни…

Он был гораздо старше её. Но в ней было что – то такое, что сразу поражало и захватывало мужское внимание. Фигура, осанка. И взгляд. Взгляд дерзкой кошки. А так как они оба являлись творческими личностями, их близость случилась в первый вечер знакомства без предварительных ласк и ухаживаний. Потом они провели остаток вечера вместе, и она пригласила его к себе на новоселье в недавно купленную квартиру. После недавнего развода он тоже чувствовал себя совершенно свободным…

Мастер переступил порог её квартиры и понял, что из гостей будет только он один. Что ж, это его вполне устраивало.

Его поразило множество карандашных набросков городских улиц с чёрными силуэтами спешащих по ним людей, мужских и женских портретов, летних и зимних пейзажей – они были развешены на стенах по всему периметру большой комнаты, почти не обставленной мебелью. Панель телевизора, раскладной диван, два кресла под комплект, журнальный столик, торшер, тумбочка и открытый шкаф для книг – всё белого цвета. Рисунки висели везде на свободных местах и даже стояли на шкафу.

– Разместимся здесь. Если хочешь, можем пройти на кухню, – произнесла хозяйка, пропуская гостя в комнату.

– Я пока исследую твою жилплощадь, если ты не против? – галантно поинтересовался он, целуя хозяйке руку и вручая принесённую бордовую розу на длинной ножке и чайный набор на шесть персон, привезённый из Китая. – С новосельем, хозяйка!

– Благодарю, мастер!.. – театрально поклонилась она, приглашая его пройти на кухню.

– Профессионально рисуешь! – похвалил он, проходя мимо и, как бы невзначай, касаясь рукой талии хозяйки.

– Это лишь черновые наброски. Они мне создают ауру для творческих изысканий.

– Как фотообои? – пошутил он.

– Ну, наверное, – засмеялась она.

Окрашенная в кремовые тона и обставленная светлой мебелью кухня удивила своими размерами.

– Ого! Она у тебя в полквартиры! – не смог он скрыть удивления.

– Основная часть жизни женщины проходит на кухне! – продекламировала она с выражением и добавила тише: – Или должна проходить. Садись, где тебе удобно.

Пока хозяйка разбиралась с ужином и с подарками, он выбрал для себя диван.

На художнице были надеты блузка и узкие джинсы. И пока она суетилась у плиты, повернувшись к мастеру спиной, он оглядывал её ладную фигуру и думал о том, что, пожалуй, желал бы нарисовать её в костюме Евы…

– Чем ты там занимаешься? – не оборачиваясь, подала голос хозяйка.

– Да, так – смотрю. – Он вдруг почувствовал себя пойманным на месте преступления и отвёл глаза. – Кухней твоей любуюсь…

– У меня от твоих любований вся спина горит! – она повернулась с супницей на подносе и, сделав несколько лёгких шагов, поставила её на стол. – Не знаю, что получилось, но я старалась.

– А что там? – полюбопытствовал он, ощутив исходящий от блюда аппетитный аромат.

– А ты посмотри.

Он приоткрыл тяжёлую крышку и воскликнул:

– Кролик? Как пахнет!

– Да! – удовлетворённо улыбнулась художница, довольная собой. – В белом вине. Не пробовал? Очень вкусно! Моё фирменное блюдо. Хочешь, расскажу, как готовить?

– Жажду! – воскликнул он, чувствуя, что готов съесть всего этого кролика целиком. – Но более всего жажду его надкусить!

– Ты послушай, рецепт прост, – деловито начала она. – На сковороде разогреваем масло и кладём в него чеснок и кусочки крольчатины, как только они покроются золотистого цвета корочкой, вливаем в жаровню вино, кладём крупно нарезанные шампиньоны, соль, перец, можно добавить немного лимонного сока. Сок придаёт блюду особый привкус, но делает нежное кроличье мясо жестковатым. Поэтому – на выбор. Ставим всё это тушить на медленном огне до выпаривания жидкости. На гарнир у нас сегодня картофельное пюре, тоже приготовленное по моему особому рецепту.

– Госпожа художница, вы ещё и кулинар? В вас столько талантов! – рассыпался в похвалах он, давясь слюной. – Вы сразили меня наповал!

– Когда? – радуясь, что угодила, она, поставив на стол большое блюдо с картошкой, села напротив.

– Что «когда»? – не понял он, ответственно раскладывая в тарелки куски аппетитно дымящегося кролика и поливая их ароматным соусом.

– Когда сразила? Когда мы с тобой напились до чёртиков?

– Ну, да! И сейчас. Несомненно, позавчера у меня на вечеринке было что – то особенное! Кстати, ты классно танцуешь!.. – Он еле выдерживал эту ароматную пытку голодом и хотел уже побыстрее добраться ртом до еды.

С достоинством творческой личности приняв комплименты мастера, кивнув головой, хозяйка милостиво разрешила:

– Начнём!

За ужином, расхваливая вкусного кролика, они пили белое вино и строили планы на предстоящую неделю.

– И куда ты меня повезёшь? – поинтересовалась она, ставя на стол десерт.

– Мы поедем в Москву.

– В Москву… – улыбка сошла с её лица. – Почему именно в Москву?

– Что – то не так?

Она помолчала, обдумывая ответ, потом произнесла:

– Я не люблю Москву. С ней у меня связаны не очень хорошие воспоминания.

– Поделись. Может, станет легче.

– Тебе интересно?

– Да. Интересно.

– Ладно. Приехав из глубинки в столицу, я мечтала удивить мир. Думала, что со своим талантом пробьюсь к мастерам, к богеме. Знаешь, пробилась. В мире столичной богемы мне предложили роль натурщицы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну, ты понимаешь…

– Эта квартира оттуда? – догадался он.

– Да. И что? Неужели осуждаешь? Ты не рисовал голых женщин? И не спал с натурщицами?

– Рисовал. – Мастер пожал плечами. – Я не могу тебя осуждать. Это нормально для нашего круга.

– И если ты ещё не понял, мне плевать на мнения других! Я кошка, которая гуляет сама по себе! И никто не может мной распоряжаться!

Он уловил негативную ноту в её настроении, поэтому сменил тему, произнеся бодро:

– А я официально возглавляю одну успешную дизайнерскую фирму. Точнее филиал столичной компании. По случаю завершения финансового года эта наша управляющая компания устраивает приём и торжественный вечер в столице. Директора филиалов приглашены с жёнами. Послезавтра утром мы с тобой вылетаем самолётом. В нашем распоряжении будет одна из лучших столичных гостиниц. Двухместный полулюкс на целых три дня! Обратно – поездом. Вагон СВ. Билеты уже заказаны. Представляешь, прогулки по Москве, ужины в ресторанах! Целых три дня и три ночи! И давай договоримся – никаких плохих воспоминаний!

– Давно ты так решил? – в её голосе чувствовался холод.

– Приглашения пришли вчера. – Он стал серьёзным. – Ты мне сразу понравилась. Я подумал, что не плохо бы было нам вместе… Сегодня утром заказал билеты… Думал, ты обрадуешься.

– Не плохо было бы в начале посоветоваться со мной! – Она говорила сухо. – Мы знакомы всего три дня! Ну, потанцевали, ну, выпили, ну, трахнул ты пьяную бабу на вечеринке. И что с того? Ты не думал, что у меня есть своя жизнь? Я тебе не жена, чтобы ты мог так за меня принимать решения!

– Я не понимаю: тебе не нравится слово «Москва» или слово «жена»? – Художник знал женщин, поэтому ждал ответа с бокалом вина в руке и с доброй улыбкой на лице.

– Повторяю, я тебе не жена, чтобы за меня решать! – произнесла она резко.

– Так стань ею… – по – доброму усмехнулся он.

– Щас! – с дерзким хохотом воскликнула она. – Тороплюсь и падаю!

– Зачем же торопиться? У нас впереди целая ночь, – спокойно отреагировал он, отставляя бокал на стол.

– Что? Ночь? Ну, разумеется! – Он увидел в её глазах напряжение и почувствовал растущее электрическое напряжение в воздухе. Мастер воспринял это, как сигнал к действию.

– А чего тянуть? – он решительно поднялся из – за стола. И она прочла в его глазах всю серьёзность его намерений.

– Не прикасайся ко мне! – кинулась она к спасительной двери. Он опередил, перекрыв выход из кухни.

Схватив за плечи, он придавил девушку к стене своим телом. Не сильно, так, чтобы она могла вырваться, если очень этого пожелает. Но она почти не сопротивлялась, и он просто держал её за руки.

– Пусти, – тихо попросила она, отвернув лицо и опасаясь взглянуть ему в глаза.

– Ты мне очень нравишься, моя юная коллега, – спокойно произнёс он. – Послушай, я взрослый опытный мужчина и мы с тобой подошли к моменту, когда твои и мои ожидания могут быть серьёзно вознаграждены. Не бойся, я буду ласков и нежен с тобой.

– Давай ещё немного посидим… – прошептала она.

И он понял, что она уже сдалась. Он понял, что сказанные ей слова – лишь слабая попытка защиты, которая не нужна ей.

– Доверься мне, малыш, и ничего не бойся, – ласково произнёс он. – Разреши мне сегодня увидеть тебя настоящую – без комплексов и без одежды. Разреши прикоснуться к твоему телу, осыпать его поцелуями. Разреши говорить слова, которые ты хочешь слышать. Разреши делать с тобой то, чего ты хочешь и ждёшь. Я буду чуток и нежен…

Она мягко высвободила руки и положила их ему на плечи. Потом прижалась, пряча лицо ему в плечо:

– Только не делай мне больно…

…Такого с ней ещё не бывало. Она стонала, кричала, билась на разложенном диване так, как никогда ещё и ни с кем. Он поцелуями глушил её крик. Но не мог долго сдерживаться и сам. Их неразделимое наслаждение длилось уже больше часа…

При включенной подсветке ночника они лежали нагие, горячие и мокрые, приходя в себя из беспамятства, будто возвращаясь из далекого полёта в затаённые глубины космоса. Она, расслабленная, пребывала в каком – то смятении чувств, не решаясь взглянуть на него, будто стыдилась того, что произошло. А он, смотрел на неё глазами мастера, любуясь красотой линий её тела.

– Я зажгу свет? – после нескольких минут тишины спросил он.

– Зажигай, – прозвучал её голос.

Он протянул руку к тумбочке у изголовья кровати, нащупал на ней выключатель от торшера. Электрический свет озарил большую, кажущуюся совсем незнакомой комнату с рисунками на стенах.

Она поднялась и направилась в ванную.

Он задержал взгляд на обнажённой грации и сладко потянулся с блаженной улыбкой на лице.

– Можно мне с тобой в душ? – крикнул он, когда за ней почти закрылась дверь ванной комнаты.

– Подожди. Я скоро выйду! – донеслось из – за двери.

«А ведь эта страстная художница с глазами кошки тебе больше, чем нравится! – признался себе мастер. – И что? У нас, мужчин, всё просто. Постоянная нужда в поиске самки для разрядки напряжения делает нас по жизни охотниками и коллекционерами. Но наступает момент – и поиски надоедают, хочется, чтобы рядом была постоянная хорошая женщина. Дежурная или любимая, не важно. Хотя, красота, интеллект, страсть – их никогда не бывает достаточно, и в мужском обществе принято, что чем больше вокруг разных женщин, тем лучше. Но в жизни творческого мужчины есть одно место, на котором женщина может находиться лишь в единственном экземпляре. Это пьедестал музы. И чтобы стать музой совсем необязательно быть умной, страстной и красивой. Нужно только верить в своего мастера! Муза – это та, рядом с которой мужчине хочется творить, рядом с которой он испытывает эмоциональное состояние сродни наркотику. И я второй день нахожусь в таком состоянии после встречи с этой юной художницей! Она станет моей музой, хотя пока об этом не знает».

Понежившись в постели ещё пару минут, мастер встал и направился туда, откуда доносились звуки льющейся воды.

Открыв дверь, он увидел силуэт за полупрозрачной шторкой, и, сдвинув с пути преграду, шагнул в белую эмалированную ванну.

– Ты чего? – не выключая воду, спросила она, почувствовав спиной его присутствие.

– Я к тебе.

– Я сейчас выйду.

– А я хочу к тебе. – Под тёплыми струями душа он прижался грудью к её телу.

– Ты устала? – поинтересовался он, давая свободу своим рукам.

– А ты?.. – Она повернулась к нему лицом. На них летели тысячи брызг, мешая смотреть и говорить. Но они не двинулись с места.

– Я? Нет, не устал.

– Сколько ты меня ещё собираешься истязать, мучитель?

– Долго… моя хорошая…

– Что ты сказал?..

– Я сказал, что теперь ты будешь моей кошечкой! Я буду о тебе заботиться.

– И совсем не нужно мне врать. Я поеду с тобой в Москву.

– А я не вру. Ты станешь моей музой. Я хочу тебя рисовать.

– Даже если врёшь, мне приятно.

– Запомни, малыш, я не буду тебя обманывать.

– Почему?

– Потому, что ты хорошая. Ты нужна мне.

– Говоришь красиво, мастер. А где ты научился так заниматься любовью?

– Не знаю. Опыт. Но так только с тобой. Я чувствую тебя. И снова хочу тебя.

– Мучитель! – Она доверчиво повернулась к нему спиной и прижалась бёдрами, впуская его в себя.

Он вошёл не спеша и прошептал ей в с самое ухо:

– Я тебя никому не отдам. Слышишь? И рисовать тебя буду только я!

Она медленно и аккуратно разогнулась, оставляя его в себе, и повернула голову, подставив под тёплые струи лицо.

– Люби меня. И я буду только твоей, мастер. Обещаю!

– Сделаю для тебя всё, что пожелаешь! – он обнял её и прижался всем телом к её горячему телу. – И буду любить тебя!

– Обещаешь? – простонала она.

– Верь мне…

РАССВЕТ

Игорю Степанову не везло в жизни. Отца он не знал. Мать, гоняясь по молодости за призрачным счастьем, оставила маленького сына на попечение бабушки. Так и рос Игорёк до седьмого класса в небольшом провинциальном городке, пока неожиданно мать не решила остепениться и вспомнить, что у неё есть почти взрослый сын и престарелая мама.

Она вернулась с обещанием больше никуда не уезжать. Игорь радовался. Он, как нормальный ребёнок, скучал по материнскому теплу и ласке. Но женщина, которую он увидел на четырнадцатом году своей жизни, оказалась чужой. И никакие подарки не могли сделать её роднее. Самой родной для него навсегда осталась бабушка.

Мать нашла работу. Потом выскочила неудачно замуж. Уехала. Через год снова вернулась. Уже насовсем.

Ещё через два года Игорь с троечным аттестатом закончил школу и поступил в строительный колледж. Когда ему исполнилось восемнадцать, принесли повестку из военкомата.

Мотострелковая бригада, базирующаяся в Северо – Кавказском военном округе, оказалась не самым плохим местом службы: жизнь по распорядку, новенькая форма, регулярное трёхразовое питание, автомат «Калашникова» со штыком и прикладом. Миномётчик рядовой Игорь Степанов с интересом осваивал военную профессию. И даже стал подумывать о том, чтобы через год срочной службы подать рапорт на сверхсрочную.

В августе Грузия напала на Южную Осетию. И уже через три месяца после призыва рядовой Степанов ехал в полном военном снаряжении в кузове армейского «Урала» на войну. Бригадная колонна с приданными танками и бронетранспортёрами растянулась на несколько километров. «Вот это силища!» – восхищался Игорь.

Но поучаствовать в боевых действиях ему было не суждено. В первую же ночёвку на Осетинской земле со стороны Грузии прилетел снаряд. Он попал в здание школы, пробив в нём огромную сквозную дыру. Погибла учительница, ночевавшая в школе. Никто из мотострелков не пострадал – бригада стояла за селом на окраине. Рядовой Степанов вместе со своим земляком Юркой Стешиным нёс службу на посту в посёлке, у почты, рядом со школой. Стешина отбросило ударной волной к стене, но он отделался ушибами. Игорю же в плечо угодил осколок разорвавшегося снаряда. Ранение оказалось тяжёлым.

Дальше были госпиталь во Владикавказе, потом операция в Ростове, медицинская комиссия и заключение – не годен к воинской службе.

К Новому году Игорь Степанов оказался в родном городке. Настроение было не праздничным: его армейская карьера закончилась, не успев начаться, оставив на память ограниченную в движениях левую руку и небольшой осколок снаряда, что привёз он домой в своём вещмешке.

Сразу по приезду Игорь обнаружил в квартире проживающего вместе с матерью незнакомого мужчину. Оказалось, что любимая бабуля, заменившая Игорю мать, умерла, когда узнала, что внук попал в госпиталь. Мать не стала сообщать о смерти бабушки, сославшись на то, что не хотела расстраивать сына.

Несколько дней Игорь не разговаривал с матерью и не выходил из своей комнаты. Новый год он встретил безработным. Поиски хоть чего – нибудь, приносящего доход, затянулись до весны – в стране нагуливал жир его величество кризис, и инвалида никто не хотел брать на работу.

Небольшой пенсии по инвалидности, что полагалась Игорю от государства, ему хватало только на то, чтобы не умереть с голоду. Мать, регулярно приносившая водку для своего ухажёра – приживальца, за квартиру платила сама, не требуя денег от сына, благо, что зарплаты продавца в продуктовом коммерческом магазине на это хватало.

Игорь, почти отчаявшись найти работу, по вечерам стал всё чаще прикладываться к бутылке, уступая настойчивым приглашениям матери и её приживальца «посидеть, поболтать». Мать частенько делила с мужчинами компанию и пила до тех пор, пока не засыпала за столом, а Игорь помогал маминому ухажёру отнести её в спальню.

Заканчивался солнечный апрель, подходили майские праздники. Однажды Игорь повстречал на улице Генку – своего школьного товарища—. «Сарафанное радио» небольшого городка доносило, что Генкин отец круто пошёл «в гору» на волне кризиса, ведя не совсем честный бизнес, но Игорь был рад встрече. Поговорили. Генка, узнав о трудностях, взялся помочь своему приятелю с работой. Хоть отец Геннадия и заседал в городской Думе, Игорь сомневался, что тот станет для него что – нибудь делать. Но через неделю Генка позвонил:

– Есть место сторожа на частной турбазе. Платят не много, но условия проживания будут по высшему разряду: бревенчатый дом на две комнаты с кухней, вода, электричество подведены, газ привозной, питание бесплатное. Зимой тепло. Территория большая, но в основном засажена лесом. Несколько элитных коттеджей в пару этажей да сауна с бассейном, забор высокий вокруг. Сама база стоит на берегу реки. Я там был, мне понравилось – пляж, лес сосновый вокруг, грибы, ягоды! Райское место! Рабочие по уборке территории приезжают по графику раз в неделю. Если много отдыхающих, функционирует столовая. Согласен?

– А что делать – то нужно?

– Тебе нужно будет находиться на турбазе неотлучно: принимать и провожать гостей, выдавать чистое бельё, следить за порядком, дорожки подметать. И вся эта красота всего в двадцати километрах от города. В ту сторону ходит маршрутка. Ну как, согласен?

– А отпуск дадут? – зачем – то спросил Игорь. Он даже не поинтересовался, сколько будут платить – надоело слоняться без дела. И он был рад предложению, а спросил просто так.

– Через год отпуск получишь, – недовольно сказал Генка. – Пару недель. Соглашайся, дурная башка! Желающие на это место имеются. Еле уговорил отца тебя взять.

– База принадлежит твоему отцу? – удивился Игорь.

– Нет. Хозяин этой красоты работает в Сургуте. Нефть качает. Ну и живёт постоянно там. Просто сам он здешний, вот и приобрёл недвижимость для вложения денег. А с моим предком они дружат. Отец как бы присматривает за базой. Так я не понял, ты согласен?

– Когда нужно быть на базе? – вместо ответа поинтересовался Игорь.

– Вот прямо сейчас и собирайся. Я за тобой заеду через полчаса. Успеешь?

– Да мне собирать – то нечего: сумка с одеждой да несколько книг. Успею.

Игоря радовала возможность уехать из дома, где его уже ничего не держало.

База отдыха оказалась почти такой, как её описывал Геннадий: блестящий высокий металлический забор отгораживал участок леса в четыре с половиной гектара, за воротами открывался вид на несколько двухэтажных домов под красной черепицей, сложенных из ровных, аккуратно обтёсанных брёвен, и прячущихся друг от друга среди стволов высоких сосен. Внутри территории, прямо у въездных ворот, притулился одноэтажный деревянный домик с большими окнами. Здесь и проживал сторож.

– А где тот, что работал до меня? – поинтересовался у Генки Игорь, когда они вышли из машины под тень высоких деревьев.

– Вчера рассчитали. Слабоват оказался до спиртного. – Геннадий многозначительно посмотрел на товарища.

– Не бойся. Не подведу, – понял намёк Игорь.

Ему хватило двух часов, чтобы обойти всё хозяйство. Вместе с Геннадием Игорь сверил по описи имущество, осмотрел гараж с грузовым мотороллером внутри, сараи, сауну, коттеджи и подсобные помещения. Больше всего ему понравился совсем новый мощный дизельный генератор, спрятанный за металлической дверью в кирпичном домике, издалека похожем на избушку без курьих ножек.

– Его в этом году приобрели, – Генка с гордостью похлопал ладонью по отливающему серебром чугунному блоку цилиндров. – Уже подключили. Смотри – здесь всё делает компьютер: нажимаешь кнопку и… Геннадий продемонстрировал, как нужно управляться с техникой: после нажатия пальцем на экран на нём засветился дисплей со множеством значков и иностранных букв.

– Ты давишь сюда и сюда – происходит запуск, и вот здесь высветится напряжение и сила тока. Всё за тебя сделает автоматика, но можно регулировать параметры и вручную. Так что, если вдруг отключится электричество – смело запускай генератор. Он с пониженным уровнем шума – никому не мешает.

– А почему отдыхающих – то нет? – огляделся Игорь.

– Через два дня начинаются майские праздники. Так что уже завтра жди гостей. Кого принимать и куда размещать – я тебя буду предупреждать. Указания будешь получать и от моего отца. Но ты не волнуйся, главное, чтобы на базе был порядок. И чтобы гости были довольны. По любым вопросам сначала звони мне, а уже потом моему отцу. Всё ясно? – Геннадий говорил тоном начальника, но Игорь не имел права на него за это обижаться. И он не обижался – место работы, предложенное другом, понравилось.

После скорого ужина, собранного из того, что привезли с собой, Генка уехал, сославшись на дела.

– Если что – звони! Завтра приеду рано, и собаку тебе привезу для охраны, – бросил он на прощание из приоткрытого окна своего чёрного «Мерседеса».

Темнело. Одиночество не пугало. Игорь повесил на ворота замок и решил сделать обход той территории базы, что ещё не успел осмотреть. Он взял фонарик и направился в сторону реки.

К берегу вела прямая сосновая аллея. Высокие деревья, посаженные умелой рукой ещё лет сорок назад, образовывали удивительно ровный коридор. В конце аллеи песчаный берег круто обрывался, и от края обрыва начиналась пологая деревянная лестница с перилами. Она вела к самой воде.

Игорь остановился возле верхней ступеньки и стал смотреть на изгиб реки, плавно несущей свои спокойные воды к далёкому южному морю, на наливающееся сумерками розоватое небо и противоположный берег с узкой песчаной косой, покрытый лесом. Наверное, таким в детстве он и представлял себе тридевятое царство из сказок, что читала на ночь бабушка…

Всплеск рыбьего хвоста вывел его из задумчивости.

– Как хорошо – то! – крикнул вдаль Игорь и снова набрал полные лёгкие пьянящего чистотой лесного воздуха с примесью запаха реки. – Как хорошо!..

Вернувшись в сторожку, он открыл дверцу холодильника и проверил содержимое: колбаса, яйца, минеральная вода, масло, сыр, хлеб в целлофановом пакете – Генка оказался заботливым начальником.

Заварив на скорую руку чай из пакетика, Игорь устроился возле цветного телевизора с ощущением, что наконец – то ему повезло в жизни.

Будильник прозвенел ровно в шесть часов. За окном рассвет уже торопил начинающийся день.

Позавтракав, Игорь совершил утренний обход вверенной ему территории. Внешне всё было в порядке.

Генка приехал к восьми. Открыв заднюю дверь «Мерседеса», выпустил из салона большую овчарку. Та, по – хозяйски осмотревшись вокруг, прямиком направилась к стоящему в нескольких шагах сторожу. Игорю стало немного не по себе от размеров собаки, её зубов и выражения чёрных глаз, но он не пошевелился.

– Карина, это свой! – строго прикрикнул Геннадий.

– Я свой, – стараясь говорить спокойно, произнёс Игорь, глядя в бездонные собачьи глаза. – А тебя, значит, зовут Кариной? Хорошее имя.

– Беспристрастно обнюхав Игоря, овчарка села возле его ног, и стала смотреть на Геннадия, ожидая команды.

– Она тебя уже охраняет, – хохотнул Генка. – Подружитесь!

Он подошёл к Игорю и протянул руку. Друзья поздоровались. Убедившись, что хозяину ничего не угрожает, Карина оставила свой пост и потрусила по тропинке между деревьями.

– Своё хозяйство проверяет. Она здесь не в первый раз, – посмотрел ей вслед Геннадий. – Ну, пошли и мы заниматься делами!

Они вошли в открытую дверь сторожки. Поинтересовавшись, как Игорь провёл ночь, Генка достал из кармана исписанный блокнот и стал объяснять, кто в ближайшие дни приедет отдыхать. Игорь делал записи в свою толстую тетрадь.

– Главу администрации с семьёй разместишь во втором коттедже, – давал указания Генка, глядя в свой блокнот. – Они пробудут пару дней. Продукты у них свои, готовить будут сами. Следи только, чтобы мангалы были чистыми. Для всех, кто приедет с ними, откроешь третий дом. Подготовь чистое бельё. Для меня с отцом держи в готовности дом возле сауны. В него никого не впускай.

– А самый красивый коттедж для кого? – поинтересовался Игорь.

Геннадий посмотрел на него:

– Этот большой дом – хозяина. В его отсутствие туда могут входить только уборщицы, и то под твоим присмотром. Там много всяких дорогих вещей… Слушай дальше: остаётся ещё один дальний домик… – Геннадий посмотрел в блокнот и задумался. – Его держи на всякий случай про запас. Может кто – то из нужных людей подъехать. Но без моего звонка в него никого не впускай. Если гости захотят попариться, включишь сауну. И поменяй в бассейне воду. Всё понял?

– Понял, гражданин начальник! – весёлым голосом отрапортовал Игорь. Начиналась настоящая работа, и это обстоятельство не могло не радовать.

Гости стали прибывать уже к обеду. Геннадий сам выходил встречать их машины. Игорь же только открывал и закрывал ворота, не забывая вежливо здороваться с приезжающими.

Сидящая у ворот на цепи Карина ответственно облаивала каждую въезжающую дорогую иномарку.

К вечеру собрались все, кого ожидали, и Игорь повесил на ворота замок. Гулянье началось задолго до ужина и продолжалось до глубокой ночи.

Игорь старался не попадаться отдыхающим на глаза. Покормив Карину, он прицепил к её ошейнику поводок и пошёл вдоль забора на вечерний обход территории базы.

На удивление собака оказалась воспитанной и послушной. Уверенно шествуя на поводке впереди сторожа, она угадывала направление, чутко настораживая уши на долетающие громкие выкрики отдыхающих, каждый раз оборачивая к Игорю умную морду и как бы спрашивая: «Гавкнуть?».

– Тихо, тихо! – говорил он ей. – Пусть люди веселятся. У них праздник.

– «А у нас?» – смотрела чёрными бездонными глазами собака.

– А у нас работа, – вздыхал Игорь. – Ничего, подожди, Карина, вот они уедут, будет и у тебя вкусное торжество.

Праздники пролетели быстро. Игорь даже не заметил, как наступила середина мая. Он втянулся в работу и совсем не тяготился обязанностями сторожа, дворника и коменданта. Все приезжающие на отдых были людьми солидными и вели себя соответственно. Даже если заказывали девочек по вызову, то тех привозили дорогие машины, а сами девчонки выглядели как фотомодели из модных журналов. Игорь уже знал по именам нескольких постоянно посещающих вверенную ему базу жриц любви. И они при встрече всегда мило улыбались ему как старому приятелю, кидая мимолётное: «Привет, Игорёк!».

Геннадий после праздников не приезжал, звонил раз в два дня. С продуктами в конце недели присылали водителя отца. Водитель на чёрном джипе привозил чистое постельное бельё, забирал в прачечную грязное и ни о чём не спрашивал. Игорь понял, что ему доверяют.

Всё складывалось замечательно. Только приезжающие на отдых редко общались со сторожем. Лишь по необходимости: принеси, подай… Единственным другом, с которым можно было поговорить на базе, была Карина. В отсутствие гостей она свободно разгуливала по территории, чувствуя себя полной хозяйкой. Ей её работа нравилась так же, как и Игорю его. Собака признала в мужчине главного и в его присутствии характер не показывала.

Прошёл месяц, и Геннадий привёз Игорю запечатанный конверт.

– Там твоя первая зарплата, – бросил он, отдавая конверт в руки.

Игорь пересчитал деньги. Сумма была небольшой, но, учитывая то, что сторож жил на всём готовом, приемлемой.

– Обмоем? – предложил Игорь.

– При случае, в другой раз, – отказался Генка.

Благодатный, увитый зеленью июнь подходил к концу. Игорь, несмотря на плохо действующую левую руку, каждое утро чисто подметал дорожки, убирал опавшие сухие ветки из – под деревьев, поддерживал необходимый порядок. Никто из гостей на него не жаловался. Геннадий пару раз ближе к вечеру приезжал с друзьями. По возрасту все были не старше тридцати и бессовестно хвастались друг перед другом новенькими дорогими машинами. Компания шумно проводила время. Пьяный Генка каждый раз приходил в сторожку к Игорю с коньяком и водкой, но со своими друзьями его не знакомил.

Во второй приезд компания друзей заявилась вместе с девчонками. После полуночи гульба набрала самую силу: база утопала в электрических огнях, на весь лес громко звучала музыка, а её рёв перекрывали выкрики и смех пьяных гостей. Даже в сторожке при плотно закрытых дверях и окнах невозможно было уснуть.

Игорь взял поводок и повёл Карину к реке. Музыка доносилась до берега и мощными волнами прокатывалась по пляжу. Постояв недолго у воды, Игорь решил уже возвращаться в сторожку и тут, в тиши повисшей музыкальной паузы, отчётливо услышал тихий плач. Он прислушался. Показалось? Мужчина посмотрел на насторожившуюся собаку: Карина, навострив уши, застыла в напряжении, повернув морду по течению реки. Игорь знал, что там, за кустами ивняка, находится площадка для отдыха, оборудованная деревянными столиками и скамейками. И именно оттуда снова донёсся слабо различимый плач, заглушенный вновь зазвучавшей музыкой.

– Вперёд! – тихо скомандовал сторож, и Карина, натянув поводок, бросилась в темноту.

Игорь зажёг фонарик и шагнул в кусты.

Прямо за ивняком на песке сидела полураздетая девушка. Возле неё стоял голый мускулистый парень – один из гостей Геннадия. Парень был пьян и, увидев выскочившую из кустов огромную собаку, от неожиданности повалился на спину.

– Помогите! – жалобно закричала девушка, заметив Игоря.

– Карина, сидеть! – приказал Игорь собаке. Та послушно уселась на песок возле ног упавшего парня, не сводя с того глаз.

– Что тут у вас? – спросил Игорь, глядя на девушку. Та попыталась встать.

– Помогите! – снова попросила она.

В этот момент Карина зарычала и ощетинилась, сделав стойку по направлению к реке. Игорь увидел, как из воды на берег входит мокрый и тоже совершенно голый мужчина.

– Ты кто такой? – Мужчина застыл на границе воды и берега, заметив ощетинившуюся собаку.