Читать книгу: «Контрабанда», страница 16
Командир посмотрел на мужчину. Тот как будто ждал этого. Парень поймал его взгляд и не отвел в сторону свой. Они "зацепились" друг за друга – два офицера, когда то одной великой Армии, но сейчас – по воле истории – почти, что враги.
О чем думал в этот момент Олег – подполковник не знал. В его взгляде не было ни страха, ни заискивания. Не было в его глазах и злости. Только усталость, и, как показалось Калайтанову, ожидание его решения, и понимание, что сейчас от Калайтанова, зависит очень многое.
А ему пришла в голову мысль, что сейчас на месте этого парня мог бы быть он, подполковник Калайтанов, если бы тогда, предпочел стабильному армейскому куску хлеба – "гражданку", с ее богатыми, но очень рискованными сдобными караваями. От этой мысли он улыбнулся, вспомнив Семен Семеныча Горбункова и его знаменитое "…на его месте должен был быть я!" И даже выдал продолжение, которое в его версии звучало не "напьешься", а "уволят – будешь".
Командир подумал, что надо бы отдать приказ бойца на передвижение ближе к воротам. Но, вдруг, почему то вспомнил о своем сыне и дочке.
" – А ведь у этого парня тоже есть сын… Только, младше моего… Ему годик… Странно, что я это знаю… наверное с ориентировки… – подумал он, и попытался "переключиться". Но не вышло. В голове снова появились мысли о парне. – У него больная мать инвалид… Сильно за него переживает… И служил он не плохо… Обстоятельства… Долги… Карпенко подставил… Да, нарушитель… А где сейчас праведники?… "
Вдруг полковник обнаружил, что Олег уже смотрит не на него, а немного в сторону. Сразу же он почувствовал, как кто-то дергает его за рукав.
– Товарищ подполковник! Товарищ подполковник! – услышал Калайтанов, возвращаясь в реальность. – Товарищ подполковник, с вами все в порядке?! " – Странно, как будто под гипнозом побывал…" – подумал командир, а в голос произнес: – Что случилось, боец?
– Не знаю, товарищ подполковник… Но у вас уже почти минуту рация "пищит" в кармане… – ответил, едва слышно солдат. И немного смущаясь, добавил : – Простите, но вы как будто спали… Я вас дергаю – а вы, как не в себе…
– Спасибо… Я действительно, что-то плохо себя почувствовал. – Калайтанов бегло посмотрел на Олега.
Но тот уже не обращал внимания на подполковника, а пытался рассмотреть что происходит возле ворот. Было заметно, что увиденное его успокоило, и даже немного развеселило. На его губах появилась едва заметная улыбка. Командир повернулся к воротам.
Богуненко метался вдоль ограждения стараясь выйти наружу. Открыть ворота у него не получалось, как впрочем, и калитку в воротах . Тогда Богуненко постарался рассмотреть в щели, что происходит на улице. Замеченное раззадорило его так, что старшина попытался перелезть ворота. Но у него снова ничего не вышло – на верхнем крае "брамы" по загнутой арматуре была спиралью накручена колючая проволока. Спускаясь с ворот на землю, старшина не заметил приваренный на них крючок. Он зацепился за него портупеей и повис на ней, как пучок травы на гвоздике.
В другое время Калайтанов и сам бы рассмеялся от увиденного. Но сейчас было не до шуток – все это происходило с его подчиненным и, как не крути – во время проведения боевой операции. Он со злостью вынул с кармана рацию и нажал тангенту:
– Богуненко, что ты вытворяешь? – произнес командир в микрофон, едва сдерживая себя, что бы не выругаться. В это время старшине удалось расстегнуть бушлат и буквально выпасть с него на землю.
– Товарищ полковник! Там за воротами со стороны границы подъезжают машины! – прозвучал в эфире его ответ.
– Что за машины?! – спросил Калайтанов.
– Два ЗИЛа, КрАЗ топливозаправщик, и, по моему, еще "шестьдесят шестой"… Точно не вижу… Мешает пыль…
– Ты можешь выйти наружу? – спросил командир.
– Выйти нет возможности! Ворота закрыты! – виновато прохрипела станция.
– Так открой! – приказал командир. – Ты же знаешь где "щитовая"!
– Нет возможности! Здесь же электрозамок! А электричество пропало!
– Так есть же калитка в заборе!
– Я пытался ее открыть… Но на ней тоже электрозапор… И еще два навесных замка… – с грустью прошипела рация.
"– Всетаки западня… – подумал Калайтанов. Его вдруг охватило состояние апатии. Он осмотрелся вокруг. – Господи, зачем весь этот цирк? Кому это надо? Что изменят эти сто тон солярки в этом "гребаном" государстве, где воруют все? Да ничего не изменит… Но, блин, – есть обязанности… И если они не устраивают – надо уходить".
Командир повернулся к Олегу.
– Я так понимаю, ворота откроются только по вашей команде? – задал он вопрос.
– Вы правы, господин подполковник! – по военному, четко ответил мужчина.
– Тогда откройте их быстрей, что бы нам не пришлось их сломать.
– В данный момент вы переоцениваете свои возможности… – совершенно спокойно и без доли издевательства ответил Олег. – Ворота сварены на совесть. Для того, что бы их "протаранить" одного вашего УАЗа будет мало.
– Но мы все же попробуем! – с угрозой предупредил Калайтанов.
– Я, б…дь, своим "Фордом" протараню! – вмешиваясь в разговор заорал Карпенко.
– Лучше лбом… Он у вас, панэ милициянт, дубовый! – смотря в сторону ворот зло отшутился Олег. – Я думаю, господин полковник, что через пару минут включат электричество – и мы сможем открыть ворота без вандализма.
– Электричество тоже включат по вашей команде? – не без иронии спросил подполковник.
– Не сочтите за бахвальство – но это так! – в тон ответил парень. – Команда уже отдана раньше. А через минуту только выполнятся условия, что приведут ее в действие…
Командир повернулся к воротам и только сейчас сообразил, что не слышит гула проезжающих машин. Он прислушался – действительно, ничего не было слышно.
" – Они что, остановились возле ворот?! – Калайтанов недоуменно пожал плечами. А затем его осенила ставшая ему сразу неприятной догадка:
– Ну да! Машины ведь должны были зайти на базу! А ворота не открываются, потому что мы здесь! Так – так… А почему же тогда так спокоен этот парень? Это такое самообладание?! Я же сейчас арестую весь груз!"
Но в ту же секунду, нарушая вечернюю тишину, на воротах "взвыла" сирена и тревожно замигала предупредительным сигналом красная лампочка.
Створки медленно поползли в стороны.
– Товарищ подполковник, мы к воротам?! – спросил Гонта. Калайтанов равнодушно посмотрел на сержанта.
– Да, сержант… Давайте к воротам… Выходите наружу, "тормозите" машины и ждите меня!
– Блин! Как я не подумал, подполковник! – воспрянул Карпенко. – Куда он денется! Машины то все равно шли на базу! Так что пусть ваши ребята выходят и берут их "теплыми"! Тут же еще перед воротами "погранзона»! Ты "влип" "контрабандист"! – участковый едва не прыгал от радости. Он подошел вплотную к Олегу и начал тыкать ему в грудь указательным пальцем, приговаривая: – Ты вли-и-и-ип! Я тебе обещал, что отыграюсь! Я тебе обещал! За все ответишь!
Олег равнодушно смотрел на милиционера. Карпенко, заметив, что от его слов нет никакой реакции, немного остыл, и даже как-то погрустнел.
– Ну-ну! – сказал он. – Я к воротам! Не хочу упустить этот момент! Вы со мной, подполковник?!
Калайтанов не стал скрывать свое раздражение. Он с неприязнью посмотрел на Карпенко:
– Идите! Я задам несколько вопросов!
– Ну как хотите! – милиционер развернулся. Сделал пару шагов вперед. Но, вдруг, застыв на месте, только что и смог "выдавить" из себя:
– Что эт-т-то, бл–дь, происходит?!
Командир, который стоял лицом к Олегу – резко развернулся. Он увидел распахнутые настежь ворота. Своих бойцов, стоящих в проеме этих ворот. И… уходящий в сторону Сум транспорт.
Колонна уверенно взбиралась на горку. Работающие на высоких оборотах дизельные двигатели слышно уже небыло. Но они обильно засоряли окрестности черным дымом. Ветер уносил его в поля и развеивал его над ними вместе с надеждами Карпенко наказать контрабандиста. Немного отставший и замыкающий колонну "ГАЗ – 66" медленно пересек мост, служивший границей погранзоны. На обочине его встречал Громовский "Лендкрузер". Как только "шестьдесятшестой" пересек переправу – внедорожник тронулся с места и направился в сторону тракторной бригады.
Карпенко повернулся лицом к Калайтанову. Он раскраснелся от злости. Губы его дрожали, а левый глаз дергался от нервного тика. Все его тело тряслось и пребывало в движении, словно оно превратилось в желе.
– П-п-подполковник! Чт-тто ты смотришь? Мм-машины уходят! – прокричал он, заикаясь, чуть ли не в лицо командиру.
Калайтанов спокойно посмотрел в след исчезающей за бугром колонне. Затем перевел взгляд на беснующегося перед ним участкового, и его лицо расплылось в улыбке! К нему «дошло», что было не так в сегодняшнем выезде! Сегодня он сочувствует «Капитану»! И не просто сочувствует (это было бы полбеды), а переживает за него, и понимает этого парня. Понимает, как профессионал, и радуется, что у того все получилось!
Но, сразу же, подполковник осознал, что пора уходить со службы. Если ты начинаешь понимать солдат – значит, ты стал настоящим командиром. Если ты начал входить в их положение – значит, ты закончился как командир и пора уходить в штаб. Но если ты стал понимать и входить в положение нарушителей границы – значит, пора уходить со службы.
– Что ты улыбаешься, подполковник? – снова задал вопрос Карпенко, но уже тише и удивленно. – Ведь уходит…
– А что делать, капитан? – развел руки в сторону Калайтанов. – За мостом заканчивается погранзона. А соответственно – это уже не моя территория! Вызывай милицию, вызывай «мытну варту»… Хотя, я думаю, толку от этого будет мало. Ты же слышал – бумаги у него в порядке… Да и помощь, по моему, к нему спешит… Короче, капитан, мне здесь делать уже нечего!
С этими словами, командир повернулся к Олегу. Он некоторое время смотрел на него. Затем спросил:
– Вы кем служили в Армии?
– Командир Отдельной роты охраны и разведки, капитан запаса… – ответил Олег.
– Ну что ж… Красиво сделано… Школа… Честь имею, господин Капитан! – Калайтанов приложил ладонь к козырьку фуражки. Опустив руку, подполковник развернулся и пошел в сторону ворот. Проходя мимо участкового командир обронил:
– Счастливо, Карпенко! Думаю, что мы скоро с вами увидимся… И мне кажется – при неприятнейших для вас обстоятельствах!
Глава 20
Четверг, 10 октября 2001 года, около полуночи, р-н Басы, г. Сумы, Украина.
Небольшая гостиная на втором этаже громовского дома тонула в уютных сумерках приглушенного электрического света. В сложенном из красного гранита камине жарко горели дубовые дрова, при этом громко постреливая и разбрасываясь искрами. Некоторые искорки, вылетали из камина, ударялись в стеклянный защитный экран и рассыпались яркими и горячими точками. Огонь то затихал на время, то разгорался с новой силой, освещая яркими сполохами стоящие недалеко кресла. В одном из них сидел мужчина. Глаза его были закрыты. Руки безвольно расположились на подлокотниках. Он спал.
Это был Олег. Два часа назад он, наконец, добрался к дому Громова. Громов гостя ждал. Они поприветствовали друг друга, и Николай Семенович без лишних слов отправил парня в заранее протопленную баню. А сам занялся приготовлениями к ужину.
Ночь была ясная и холодная. В доме отопление еще не запускали, и Громов разжег камин в гостиной, на верху. Он хотел поговорить с Олегом в уютной обстановке. Многие события, произошедшие за последнюю неделю, были ему еще не известны, и многое из случившегося за это время было непонятно. Громов любил вникать во все происходящее вокруг него и получать информацию, что говориться, из первых рук. Поэтому, он хотел расспросить детально Олега обо всем, что произошло. Это могло пригодиться для будущей работы, да и потому, что было просто интересно. А жизненный опыт подсказывал, что ничто так не располагает к хорошей беседе, как хорошая выпивка, вкусная закуска и уютная обстановка.
Вечером директор получил с завода доклад об успешном завершении сегодняшнего дела. После этого он отдал распоряжения, и уже ночью бензовозы развозят дизтопливо по колхозам и фермерским хозяйствам, что бы утром техника вышла в поля и машины начали вывозить на заводы свеклу.
Борьба продолжалась. И Громова это радовало. Он снова оказался на высоте в сложной ситуации. Пошел на риск – и победил. Но особенно приятно было то, что он не ошибся в человеке.
Олег парился не долго. После бани Громов проводил его наверх в гостиную и оставил там отдыхать, а сам продолжил собирать ужин. Его верный «оруженосец» Сергей занялся мясом. Он колдовал в беседке над мангалом. На шампурах уже начал покрываться аппетитной корочкой шашлык, разнося по округе запах готовящегося мяса.
Громов на кухне крупно нарезал хлеб от «паляныци» и складывал ломти в, плетенный с лозы, кошык. Затем, каждый из десятка бурого цвета помидоров, аккуратно разделил на несколько частей и слегка их подсолил. Сложенные на керамическом блюде они одним своим видом вызывали аппетит.
Отдельно собрал поднос с зеленью. Там была петрушка с укропом, базилик, молодые побеги зеленого лука. Обособленным пучком красовалась кинза. Хозяин ее обожал и, ни одно застолье в его доме не проходило без этой пряности.
Открыв холодильник, Николай Семенович достал баночку с малосольными огурчиками. Вынул с нее овощи вилочкой и уложил их в небольшую пиалу.
С морозильной камеры изъял литровую бутылку хлебной самогонки собственного производства, настоянную на красном стручковом перце. «Первак» был двойной перегонки, доведенный до пятидесятиградусной крепости и чистый, как «слеза».
Закончив приготовление, хозяин снес всю снедь в гостиную. Подымался и спускался несколько раз. Ступать по лестнице старался тихо, чтобы не разбудить, уснувшего в кресле, Олега.
Все принесенное Громов расставил на заранее установленном между креслами столике, оставив посредине место для блюда с шашлыком. Со стоящего в углу серванта вынул стопки – уменьшенные стограммовые копии граненого стакана. Николай Семенович уважал эту посуду – крепкую, удобную, по-своему изящную и подходящего объема.
Громов подошел к камину. Отодвинул стоящий перед ним защитный экран. Снял с крючка кочергу и равномерно разворошил в топке горящие угли. На них сверху подбросил пару поленьев. Огонь в очаге на минутку стих, придавленный дровами, а затем, придя в себя, с новой силой набросился на обидчика.
Внизу хлопнула входная дверь, и сквозняк принес запах свежего шашлыка. Послышались шаги по лестнице. Спустя несколько секунд в проеме появился поднос с мясом, а за ним и несущий его Сергей.
– Все готово, Николай Семенович! – Доложил он негромко хозяину дома.
– Хорошо, – ответил тот, – я услышал запах мяса, и только сейчас понял, на сколько я голоден. Мы же с самого утра ничего не ели! Ставь шашлык на стол.
– Да… Не до того было… Лично я на нервах весь день… Напрочь отсутствовало желания покушать… Да и пить тоже… Только курил… Представляю, что он пережил за это время. – И Сергей кивнул головой в сторону Олега.
– Думаю, что нервы его горели, как дрова в этом камине… Ну, ничего… Сейчас подкрепимся и «поправимся»… – Громов подошел вплотную к креслу, где спал Олег и, тронув того за плече, не громко произнес: – Просыпайся, боец. Ужинать пора.
Олег открыл глаза сразу, как будто ждал это предложение. Доли секунды понадобилась ему, что бы вернуться ото сна в реальность. Он осмотрел стоящих рядом мужчин и сказал:
– Ужинать – это с удовольствием. Как не банально звучит, но я голоден, как волк… С чего начнем? – спросил он у стоящего рядом хозяина дома.
– Я, предлагаю начать с самогонки. Что бы расслабиться и, конечно же – для аппетита! – ответил Громов, располагаясь в кресле напротив.
Стоящая на столе бутылка «первака» покрылась обильным инеем. Сбегающие по ее стенкам талые капли образовали вокруг донышка лагуну. Хозяин дома одной рукой взял «пляшку» за «горлышко», а второй обернул ее кухонным полотенцем. Затем вытащил с бутылки кукурузный початок, служащий пробкой, и начал разливать «горилку» по стопкам. Водка была ледяная. Выплывая из горлышка, она тянулась тонкой, похожей на сахарный сироп, струйкой и беззвучно вливалась в стакан. Наблюдавший за этим процессом Олег непроизвольно сглотнул.
– Ну, что, взяли?! – вопросом предложил Громов, когда рюмки были наполнены. Мужчины дружно потянулись за стопками и подняли их.
– Олег! – Обратился хозяин к своему гостю. – Не буду долго «рассусоливать». Я благодарен тебе за выполненную работу. Даже если бы у тебя не вышло – то все равно я был бы тебе благодарен. За то, что ты не за заработком погнался. А потому, что я тебя попросил. Но, слава Богу, все получилось! И сегодня мы победители! Выпьем за твой успех!
Громов опустошил свою стопку одним залпом. Водка была холодная. И он чуть задержал ее – во рту согревая и смакуя. Затем, с видимым удовольствием сделал глоток, и его лицо расплылось в улыбке.
– Хорошо! – подитожил процесс Николай Семенович. Не долго думая, его примеру последовали Сергей с Олегом.
– А теперь закусывать, пока мясо не остыло! – скомандовал хозяин.
Олега не надо было упрашивать. Сто граммов крепкой холодной самогонки попали внутрь, вызвав легкое опьянение и зверский аппетит.
Шашлык был отменным. Вилок на столе не было, и мужчины брали куски мяса руками. Оно было нежным и сочным.
– Мясо чудесное! – заметил Олег, прожевав очередной кусок. – Дадите рецепт, Николай Семенович?
– Это к Сергею! – ответил Громов, снова разливая водку.
– Сережа, поделишься секретом? – переключился Олег на Сергея.
– Да нету никакого особенного секрета! – Ответил парень, вытирая салфеткой руки. – Главное – свежее мясо. Соль-перец по вкусу. И все.
– Как так? А маринад? – не унимался Олег.
– И маринада нет. Порезал мясо, порезал лук. Поперчил, посолил. Перемешал все. Дал чуть постоять – и на шампур. Иногда, когда есть время – сильно газированной минералки добавляю. И все. Главное, что бы мясо было не привозное, а наше. Желательно – домашнее… У меня есть знакомый. Он заготавливает свиней. Забивает вечером, что бы на утро везти на рынок. Вот сегодняшнее мясо брал у него. Когда я приехал к нему – порося еще бегало… Пришлось подождать немного.
– Да… Все гениальное – просто! – дослушав Сергея, заметил Олег.
Громов взял со стола рюмку:
– Я предлагаю выпить по второй за твою удачу, Олег! Судя по тому, как развиваются события в нашей стране – род деятельности ты поменяешь не скоро, и она тебе еще не раз понадобиться!
– Спасибо! Я согласен, и я не против! – Согласился Олег. Но немного подумав, уточнил: – В смысле не против удачи – а не против чтобы в этой стране что-то изменилось к лучшему!
Олег после первой стопки немного опьянел. Баня и короткий сон перед ужином были кстати – усталость понемногу отступала. Натянутые струнами нервы немного ослабли. Накопившийся за последние дни стресс уступал место эйфории. На лице Олега появилось довольное выражение. Он с удовольствием пережевывал мясо, заедая его зеленью и овощами. Партнеры по застолью не отставали. Все были голодны. И хотя в меньшей мере, но тоже были измотаны ожиданием завершения всей этой истории. Разговор немного притих, лишь иногда вспыхивая незначительными фразами о качестве угощения на столе.
– Ну, предлагаю по третьей! – проговорил Николай Семенович, наполняя стаканы. Он снова взял стопку. Дождался пока тоже самое сделают компаньоны и произнес:
– Я не идеалист и не мечтатель. Но, не смотря на это и не принимая во внимания мой жизненный опыт – я все еще верю и все еще надеюсь, что в этой стране что-то может измениться к лучшему. И наши умения, наше желание работать – мы применим не для того, что бы выживать, ловчить и выкручиваться – а для того, что бы строить что-то новое. И в нормальных условиях зарабатывать на жизнь себе, и давать заработать людям.
Громов выдохнул и выпил. Затем уперся руками в колени и замолчал, глядя себе под ноги.
Олег с Сергеем тоже выпили. Никто из них не решился нарушить образовавшуюся тишину. Видно было, что хозяин дома вспомнил что-то не приятное. И это воспоминание не давало ему расслабиться даже сейчас. Но длилось это не долго. Громов поднял глаза и осмотрел гостей.
– Прошу прощение! – извинился он с улыбкой. – Что-то накатило. Но, не будем сегодня о грустном. Олег, я хочу услышать от тебя как все прошло. Со всеми подробностями и всеми нюансами. Если хочешь – можешь кушать и рассказывать.
– Да я уже и наелся! – ответил Олег.
– А ты, Серега?
– Спасибо, Николай Семенович, я тоже уже сыт! – поблагодарил Сергей.
– Тогда перейдем ко второму номеру программы.
Громов поднялся и подошел к серванту. Открыв дверцу, взял из него три коньячных бокала и расставил их на столе. Затем вернулся к шкафу и вынул оттуда бордового цвета коробку, с буквами золотого тиснения. Открыл ее и извлек с нее бутылку. Это был двадцатилетний армянский коньяк «Наири». Осмотрел внимательно и снял с пробки пластиковую упаковку. Вынул пробку с бутылки и разлил с нее коньяк по бокалам. Подняв свой бокал, Громов посмотрел сквозь него на огонь в камине. Он легонько повращал напиток, дав ему возможность расплыться по стенкам бокала. Поднес бокал к носу и вдохнул его запах. Эти действия доставило ему удовольствие, и он улыбнулся. С этой улыбкой он обратился к Олегу.
– Эта бутылка, Олег, – начал Громов, – родная сестра той, из которой я разливал коньяк в своем кабинете, когда попросил тебя о помощи. Ты тогда заметил, что неплохо бы этот коньяк «смаковать» возле камина да под хорошую беседу. Вот твое желание и исполнилось. Мы возле камина. В нем горит огонь. Мы сейчас будем пить коньяк. И будем беседовать.
Хозяин дома взял со стола пачку «Мальборо», вынул с нее сигарету, подкурил и с удовольствием затянулся. Затем посмотрел на гостей и предложил:
– И можете курить!
Олег взял бокал с коньяком и «без предисловий» сделал большой глоток. Затем подкурил сигарету со своей пачки «Парламента». Выпустил дым в сторону камина. Сизоватое облако растянулось по комнате и медленно исчезло в огне. Олег проследил за этой метаморфозой.
– Даа… Хорошо… – констатировал он.
– Согласен! – подтвердил Николай Семенович. Долил коньяк в опустевшие бокалы. – Ну, за твой рассказ. Мы во внимании!
– С чего начинать? – спросил Олег.
– Мы с тобой расстались возле завода, когда Сергей отдал тебе деньги и товаротранспортные накладные. Вот, все что произошло после этого нам неизвестно.
– Хорошо… – Олег немного задумался. – К границе я добрался на вашем «УАЗе»…
– К стати… Вспомнил… Извини, что перебью тебя. По поводу «УАЗа»…
Громов поднялся и снова подошел к серванту. Открыл дверцу и взял с полки прозрачный файл. Вернулся на свое кресло. Посмотрел еще раз на лист и протянул его Олегу:
– Это тебе.
Олег взял бумагу. «Доверенность» прочитал он заглавие.
– Что это? – спросил он у Громова.
– Генеральная доверенность для тебя на мой «УАЗ». Вернее, теперь на твой «УАЗ»! – ответил Сергей Максимович с нажимом на слово «твой».
Олег прочитал написанное. Это действительно была Генеральная доверенность. Он растерянно посмотрел на Громова.
– Это слишком, Николай Семенович… – сказал Олег. Затем снова повторил: – Это, действительно, слишком… Прошу прощения, но я не могу это принять… Я не могу это принять…
– Да… Не можешь… – Громов улыбнулся. – Сто кубов дизеля перетянуть под носом у «погранцов» можешь – а доверенность принять не можешь… Не отказывайся… Все нормально… И все правильно… Я себе пообещал, что если у тебя все получиться – подарю тебе эту машину… У тебя все вышло! – Громов подкурил новую сигарету. – Ты сказал « – Слишком!»… «Ничто не слишком!» Был когда-то такой девиз одного знатного рыцарского рода… Мы, конечно, не рыцари… Но, и для нас этот девиз актуален. Пользуйся! Пусть эта машина доставит тебе столько же радости и удовольствия, как когда-то мне… Я, знаю, что отдаю ее в хорошие руки… Все! Вопрос закрыт. Слушаем дальше.
Олег положил лист на стол.
– Хорошо. Не буду упрямиться. Я вам очень благодарен, Николай Семенович… Машина мне действительно по душе… Значит так… Я оставив ваш УАЗик, – Олег на секунду замялся, улыбнулся, и сделал уточнение: – тогда еще ваш УАЗ в посадке с украинской стороны, где такие заросли бузины и кустов акации – что черт ногу сломит! Сразу за переездом – российский хуторок – Новый Путь называется. Там практически возле границы имеется территория бывшего зернохранилища с большой и удобной асфальтированной площадкой… Я ее когда-то уже использовал.
– Знаю это место. Я там бывал… – заметил Громов.
– Я перешел границу пешком, – продолжал Олег: – на всякий случай осмотрелся… Спартак гарантировал, что все вопросы по российской стороне решит. Но – береженого, и Бог бережет… Все было спокойно… Спустя пятнадцать минут за мной прошел «Кировец» с бочкой. Его вел брат Сироты. Следом за ним двигался ваш топливозаправщик, и «Зил» Жени с Володей за рулем. Я его сразу же отправил на Цегельное – мне он нужен был там… Остальные расположились на территории зернохранилища под навесами – ждать транспорт Спартака.
– Но это на десять километров раньше от того места, где ты планировал выгрузку! – удивленно отреагировал Громов. – Я думал, что ты будешь перегружаться в Цегельном!
– Все так думали! – Олег довольно улыбнулся. – И вы, и наши водители. Так было надо. Кстати – и Спартак так думал. Весь мой план я даже ему не раскрыл. Он тоже очень удивился, когда два первые топливозаправщика я отправил на склад ГСМ в Цегельное, а остальные три завернул в Светлый Путь к зернохранилищу. Но самое главное – и украинские пограничники, судя по всему, думали так же.
– А твои машины – ЗиЛ и ГАЗ-66? – поинтересовался Сергей.
– Мой «шестьдесят шестой» и мой «стотридцатьпервый Зил» прошли на российскую сторону в десяти километрах ближе к Белополью – через нежилой хуторок, что сразу на границы возле Волфино. Там с одной стороны узкой дамбы ставок – с другой ярок. Посредине труба для сброса воды – она для местных, как бы, ориентир линии разграничения. Любимое место наших «погранцов» – они здесь обычно устраивают засады. Тем более, что с этого места и дорога на российской стороне просматривается хорошо. И если там была засада – а она, как, после, оказалось, там была – то ее участники хорошо видели все 5 топливозаправщика Спартака. И те, которые прошли полными, и те, которые прошли, чуть позже, пустыми.
– А какой был смысл гонять на Цегельное уже выгруженные топливозаправщики? – спросил Громов.
– Смысл в том, что мне обязательно надо было привлечь внимание пограничников. А они обязательно должны были поверить в то, что я загружаюсь в Цегельном, и пойду назад загруженным тем же путем! И они обязательно должны были ждать мое возвращение!
– Если предположить, что они все это обнаружили, – заметил Громов, – то их могло насторожить, что слишком мало транспорта для перевозки! Только ЗиЛ и ГАЗон!
– Я тоже думал об этом… Хоть и смешно звучит, – Олег хихикнул, – но я положился на сообразительность пограничников, и они примут решение, что я буду перевозить топливо несколькими ходками. К этому выводу их должен был подтолкнуть еще и бензовоз Маз с прицепом, который, на всякий случай, мне пришлось вызвать с Ромнов.
– Ты о нем не говорил мне.
– Да. Я это сделал в последний момент, Николай Семенович… МАЗ я встретил перед Белопольем и провел его по центральной улице города – в аккурат возле штаба погранотряда! На виду у всех!
– И что? Помогло?
– Еще как помогло! Я думаю, что его в городе заметили… Но точно «срисовали» уже на выезде с Белополья! Как раз возле поворота на Павловку. Там стоял погранпост в лице прапорщика и сержанта… Хотя, мне кажется, меня ждали бы и так… Затем Маз я поставил в Кислой Дубине на границе погранзоны. Вроде он ожидал погрузку.
– А почему ты уверен, что тебя ждали бы и так? – поинтересовался Громов.
– Я, Николай Семенович, постарался, что бы информация о большом «контрабасе» достигла пограничного начальства заранее. Не знаю точно, какой «маячок» сработал. Скорее всего – это на той стороне мой «старый знакомый» Женя постарался. Думаю, это он сообщил участковому в Павловках о том, что Спартак снова арендовал склад ГСМ в Цегельном. А Женя в курсе, что я с ним работаю. Сделал вывод, что для меня.
– А они, что знакомы? – удивился Сергей. – Этот участковый редкая гнида. Наслышан о нем…
– Они дальние родственники. Да и дела, какие-то, по контрабанде «мутят». Мы этого участкового на днях с Олежкой подвозили на «Ниве» в Павловку. А мне мой знакомый в погранотряде «шепнул», что на меня и на «Ниву» есть ориентировка. Вот он нас и узнал… – Олег задумался, что-то вспомнив. И было видно, что воспоминание ему неприятно. – Он когда-то сдал меня пограничникам… Я тогда попал на шесть «штук» баксов…
– Удивляюсь, как он жив до сих пор после таких «штучек»… – видно было, что Сергея это искренне расстроило. – Эх, мне бы раньше с ним встретиться… В другой жизни…
– Так, давай без ностальгии! – резко оборвал его Громов. Сергей дал понять, что он умолкает. – Продолжай Олег.
– Так вот. Первые два бензовоза Спартака прошли весь путь, от Волфино к складу ГСМ, не прячась. Проехали по той дороге, что видна с украинской стороны. Уверен, что их видели пограничники… Один бензовоз сразу вернулся к нам в Новый Путь… И то, что он вернулся – со стороны Украины уже никто не видел. Машина проехал с обратной стороны села… – Олег умолк на секунду, подбирая нужные слова. – Перед началом всего этого «спектакля» я настоятельно просил Спартака проверить дорогу, идущую с обратной стороны хутора – та, которая не видна с Украины. Что бы на ней не было никаких препятствий для движения. Сказал ему так, как бы на всякий случай… И только вчера, когда Спартак контролировал отход машин с ГСМ – он понял, зачем это было надо.
Второй бензовоз «тормознулся» на «гесеэмке», и перекачал привезенную солярку в мои «стотридцатьпервый» и «шестьдесятшестой».
Затем, они все вместе повторили маневр первого топливозаправщика и присоединились к общей группе…
– Неужели на той стороне ни кто не догадался о том, что действительно происходит? Ведь это все так явно? – Николай Семенович развел руками.
– Это только кажется, что явно! – ответил Олег. – Эти перемещения на украинской стороне не видели. Я все сделал, что бы их запутать. Пока грузились мои машины, я еще произвел отвлекающий маневр с бензовозом Жени. Он приехал в Цегельное. Его машина очень похожа на мою. Вы видели. Так вот, пока загружались мои машины, я эту машину «порожней» отправил к дамбе. Пограничники, наверное, обрадовались и решили, что это мой «стотридцатьпервый», уже загруженный, идет на переход через границу. А Вовка, не доезжая к дамбе, простоял часик в посадке – и вернулся обратно на ГСМ. А затем, как и все – через село, ушел в Новый Путь. Но и это еще не все! Как говорят, для «верочки», я три первые освободившиеся «тэзухи» тоже отправил на тракторную бригаду. Короче, я не знаю, что там думали и решали «погранцы» – но информации я им насыпал много.
