Читать книгу: «Квантовиты. Книга 3. Рубец», страница 9

Глава 14

Отец вошел в темную комнату без окон, в центре которой располагался изолятор, и зажег в нем свет. На мгновение темнота вокруг усилилась – из сверхпрочного стекла лился свет, словно они были на Земле в кинотеатре и собирались посмотреть фильм. В изоляторе было размещено массивное устройство в виде барабана, состоящее из тонны металла, кремния и электроники. Отец подошел к пульту управления с множеством мониторов. Инна последовала за ним. Приглядевшись к устройству, она начала:

– Это же адронный…

– Да-да, ты правильно думаешь, – ответил Рябинин. – Это небольшой адронный коллайдер. Пару веков назад, когда люди создавали на Земле свой первый коллайдер, они боялись, что при соударении разогнанных частиц образуются черные дыры, но этого не произошло. Главным образом потому, что люди не знали о существовании элианской энергии, которая способна разогнать заряженные частицы в несколько раз больше скорости света. Соударение на такой скорости приводит к мгновенному выбросу энергии и появлению черной дыры. А я, в отличие от землян, именно этого и хочу – получить дыру во вселенной, потому что лично мне кажется, что в нашей вселенной уже нет места для еще одного скопления вероятностей. Возможно, настало время выйти за пределы этого мира.

Инна была настроена весьма скептично. Нет, ее отец, безусловно, гений. Но в этот раз он взялся за гору, которую не сможет покорить. Дыра во вселенной? Серьезно? Инна любила научную фантастику и была уверена, что многое из этого жанра вполне возможно осуществить в реальности, но это уже просто за гранью.

– Если я правильно рассчитал силу разгона, то у нас получится открыть проход за пределы нашей вселенной, – тем временем говорил Рябинин. – Я не знаю, что там. Возможно, все-таки существуют параллельные миры, а не просто альтернативные нематериальные реальности. В любом случае, мы сейчас узнаем. Ты готова?

Инна тяжело вздохнула. Голова раскалывалась от несмолкающего шума, периодически мозг не справлялся с фильтрованием информации, и тогда в ее сознание прорывались непрошеные образы происходящего в других версиях событий. Пока еще никто не прорезал дыру в другой мир – они должны были стать первыми. Что ж… Изолятор потому и звался изолятором, что был полностью изолирован от окружающей среды. Вряд ли им что-то угрожает. Скорее всего, у них ничего не получится. И тогда они перестанут заниматься ерундой и займутся делом. Так что Инна кивнула, и отец взялся за ручки приборов, поворачивая их в нужных направлениях.

Инна села перед мониторами, наблюдая показания датчиков, установленных внутри, видимо, по окружности барабана. Через некоторое время после разгона частиц датчики стали регистрировать кварки, излучаемые при соударении адронов. Прошло еще несколько минут. Ничего не менялось. Тогда Рябинин добавил энергии. Мгновение – и часть мониторов погасла, а остальные отобразили вспышку.

Но потом она ощутила беспокойство и страх. Инна не сразу поняла, что они не принадлежат ей – в альтернативных историях люди и не люди стали замечать это всепроникающее черное «лезвие». Не везде в этом месте был квантовый изолятор, так что многие в ужасе отбегали в сторону.

Инна в шоке смотрела на черные прямоугольники потухших мониторов.

Павел Рябинин удовлетворенно кивнул:

– Как я и предполагал. Мы прорезали дыру во вселенной. Что ж, похоже, там нет никакого параллельного мира. Но это даже хорошо. Значит, у нас появилось место, где мы сможем создать новую реальность. И она будет гораздо лучше, чем эта.

Алистер вышел из аэромобиля и нервно огляделся. Он поверить не мог, что им удалось пролететь от Женевы до Цюриха незамеченными. Впрочем, конечно, уже наступила ночь, и наверняка даже квантовитам нужно спать, но все же это было удивительно.

Голова вновь заболела, на тело навалилась слабость, и Алистер прислонился к аэромобилю, дожидаясь, пока дурнота пройдет. Вокруг было темно, и ему жутко хотелось прилечь на горизонтальную поверхность, но мужчина заставил себя встряхнуть головой и твердо встать на ноги. Вышедший из аэромобиля Рене посмотрел на него с подозрением, но промолчал. Алистер понятия не имел, зачем он нужен этому молодому старику, но зачем-то был нужен, раз он вез его сюда.

– Следуй за мной, – сказал землянин и двинулся в темноту.

Алистер, пошатываясь, пошел за ним. Честно говоря, идти, да еще и в темноте, было трудновато. Рене активировал какую-то встроенную в организм систему освещения, и потому для него дорога была ясной. Но землянин шел довольно быстро, не задерживаясь, чтобы дождаться своего спутника, а потому Алистеру приходилось блуждать в полутьме. Наконец, они нашли здание ЕКЦ и вошли внутрь.

– Нужно спуститься на минус первый этаж, – Рене, не выключая свет, струящийся из его головы, поспешил дальше по коридору.

Землянин, казалось, пытался держаться от форисянина подальше – он постоянно забегал вперед, почти не оборачивался, да еще и старался говорить как можно меньше. Алистер не жаловался. Наконец, они добрались до маленькой лестницы, ведущей под землю, и тут уже Рене пришлось остановиться – иначе его гость наверняка бы свернул себе шею. Добравшись до места, Алистер спросил:

– А что конкретно ты хочешь сделать? И зачем тебе я?

– То, что мы должны взять, хранится под паролем, – спокойно произнес Рене. – Устройство охраны питает отдельный хорошо защищенный генератор, так что все должно функционировать. Мне нужен кто-то, кто сможет взломать для меня код доступа.

– Я не хакер, – заметил Алистер.

– Насколько мне известно, ты в прошлом занимался программированием, да еще и проработал четырнадцать лет под началом Рябинина. Лучше тебя мне никого не найти.

– Я понятия не имею, как взломать ваше устройство, – заявил Алистер. – На Форисе таким никто не занимался. У нас было много других забот, чтобы еще и хакерством баловаться.

Рене проигнорировал его слова и начал спускаться по лестнице. Оставаться в темноте Алистеру не хотелось, поэтому ему пришлось последовать за ним. Но по дороге он продолжал говорить:

– Я учился по образовательной программе, отстающей от вашей на два века. К тому же, что бы ты там ни думал, мы с Павлом взломом систем не занимались. Это глупо. Если ваш консервант такой опасный, то наверняка его защитили так, чтобы ни один земной хакер не смог подобрать к нему ключа. К тому же, скорее всего, он квантовый и меняется раз в несколько секунд, да и чтобы получить ключ, надо ведь стать легитимным пользователем, правильно? Как я могу пройти аутентификацию? Я даже не землянин.

– Для начала взгляни на это, – Рене ступил на пол и замер.

Алистер спустился на минус первый этаж и осмотрелся. Помещение было маленьким и тесным, прямо перед ними располагалась стена с небольшим сенсорным экраном. Алистер сделал шаг ближе, и в этот момент экран засветился. Из него вырвался луч голубоватого света, образовавший голографический интерфейс.

– Как у вас такое получается? – присвистнул Алистер.

– Это не свет. Это особые светящиеся нанодроны, реагирующие на прикосновения. Они настолько маленькие, что их почти невозможно увидеть или почувствовать, зато в них мощные датчики и средства маскировки.

Интерфейс вывел инструкцию по входу в компьютер. Под ней вывелся список используемых языков – у Алистера глаза на лоб полезли, так их было много. Он выбрал английский. Из инструкции следовало, что для получения доступа к консерванту необходимо ввести квантовый идентификатор, прикрепленный к управляющему процессом компьютеру.

– У тебя есть идентификатор?

– Нет. Нам придется пойти более длинным путем

Рене развернулся вправо, и Алистер только сейчас заметил дверь с той стороны. Она настолько мало отличалась от стены, что ее легко можно было упустить из виду. У нее не было ни ручки, ни замка, ни какого-либо видимого управления. Рене сделал к ней шаг, и дверь тут же въехала в стену. Он достал из кармана электронную капсулу и вложил в ладонь Алистеру.

– Это электронный ключ, его выпустили, чтобы вживить сотруднику ЕКЦ, но не успели – он погиб во время атаки Светланы, – сообщил Рене. – Я нашел его в центре на днях и решил, что он нам пригодится. Зажми его в кулаке и следуй за мной.

Они вошли внутрь. Алистер осмотрелся. Из мебели имелось только два специальных кресла со шлемами. Никакой техники видно не было, однако, когда Алистер с Рене сели в кресла и надели шлемы, перед ними появился голографический экран.

– Консервант было решено охранять всеми возможными способами, чтобы он не попал в плохие руки, но при этом был создан особый протокол на тот случай, если все-таки возникнет ситуация, когда им придется воспользоваться, – говорил Рене. – Местный компьютер запрограммировали так, чтобы воспользоваться им могли только как минимум двое.

– Это имеет смысл, – заметил Алистер. – А то мало ли, вдруг у кого-нибудь крыша поедет, и он в приступе безумия распылит консервант.

– Да, конечно. В общем, мне нужно, чтобы ты запустил этот протокол – честно говоря, я понятия не имею, как это сделать. Попробуй отыскать там нужную программу. И, насколько я помню, компьютер задаст тебе несколько вопросов касательно возникшей ситуации. Постарайся дать такие ответы, чтобы он согласился с необходимостью использования консерванта.

– Я еще и на вопросы отвечать должен? – скривился Алистер. – А ты сам не можешь? Все-таки ты тут работал.

– Это было давно, а человеческая память не резиновая. Я уже почти ничего не помню. Давай, за работу.

Алистер недовольно покачал головой. Не нравилось ему все это. Особенно то, что Рене подчеркнуто отстраняется от работы с ним. И дело тут уже даже не в неприязни к форисянам. Отчего-то землянин невзлюбил лично его. Сам Рене Алистеру тоже не нравился. Ему не нравились его серые глаза, как будто знающие нечто такое, чего не знает он сам. Его манера смотреть свысока, двигаться ровно и четко, как солдат, стремление хоть в мелочи, но показать, что он лучше его. А еще, безусловно, то, что он дружил со Светланой. Если эта женщина совершила массовое убийство и считала, что правильно поступила, то какой же человек может быть ее другом?

Однако он пролетел такое расстояние не для того, чтобы спасовать в последнюю минуту. Поэтому Алистер принялся изучать компьютер. Как он и боялся, программное обеспечение оказалось ему незнакомым, и он долго блуждал по разветвленному меню, пытаясь отыскать нужный протокол. Алистер изучал предлагаемые опции и характеристики приложений, и наконец нашел программу, которая была похожа на то, что им нужно. Он попробовал ее запустить. Пару минут ничего не происходило, и Алистер было подумал, что к этому файлу у него нет доступа. Но потом вдруг в шлеме синтезировался голос:

– Назовите ваше имя, страну и должность.

Не ожидавший этого Алистер дернулся в сторону, а потом заметил, что рядом с ним возник схематичный силуэт человека. Простая белая объемная фигура с двумя черными точками вместо глаз и прорезью для рта.

– Что это? – спросил мужчина.

Рене казалось, ничуть не удивился. Он немного скучающе протянул:

– Искусственный интеллект. Примитивная модель, но ей хватит ума на то, чтобы оценить ситуацию.

– То есть ты знал, что такое произойдет? – нахмурился Алистер. – И ничего мне не сказал?

– А что, на Форисе не используются искусственные интеллекты?

– Мы как раз пытались восстановить один из них, и у нас ничего не вышло.

– В общем, это такая охранная система. Вопрос в том, сможешь ли ты его заболтать. Докажи ему, что тебе нужен консервант – и он твой.

– Просто заболтать? Тогда бы любой дурак смог сюда забраться.

– Ну… нет, не просто. Еще он тебя просканирует, проверит, говоришь ли ты правду, действительно ли обстоятельства таковы, что без него никак не справиться…

– Это бесполезно, – вздохнул Алистер. – Вряд ли он знает о существовании квантовой реальности…

– Ладно, я тебе помогу, – сказал Рене. – Компьютер, Рене Мюллер, Швейцария, квантовый физик, один из сотрудников ЕКЦ, последняя работа – разработка защиты от взлома киберустройств. Со мной Алистер Кроссман, Швейцария, приглашенный сотрудник центра.

– Я не из Швейцарии, – шепнул Алистер.

Рене метнул на него недовольный взгляд и громко произнес:

– Ты живешь в Швейцарии уже несколько недель. Но вообще на Земле сейчас нет стран, так как большая часть населения погибла. Поэтому, наверное, можно сказать, что мы оба на данный момент просто жители планеты Земля.

– Принято, – без эмоций произнес интеллект.

– В виду особых обстоятельств, которые невозможно описать, запрашиваю тест на моральность и необходимость.

– Это что еще такое? – испугался Алистер.

– Как ты справедливо заметил, интеллект понятия не имеет о квантовой реальности, а потому сочтет наши слова бредом и недостойной причиной. Но на этот случай тоже имеется подпрограмма протокола – если ты докажешь, что действуешь из гуманистических соображений, разрешение будет дано. Компьютер, пять вопросов, отвечает Алистер Кроссман.

– Нет! – воскликнул Алистер.

– Ладно, поделим пополам, – сердито произнес Рене. – Два вопроса – Алистер, два – я. На один ответим оба. А ты, – он повернулся к форисянину. – Прекрати говорить, не подумав. Он слышит все, что мы говорим, анализирует и делает выводы. Если ты ему собьешь настройку, нам не дадут разрешение, даже если мы пройдем тест.

Алистеру хотелось оказаться где угодно, но только не здесь. Он ненавидел тесты, а еще ненавидел этого гнусного землянина. Им давно уже пора возвращаться в Женеву и пытаться найти Инну, а они тут сидят и болтают с искусственным интеллектом. Алистер задумался: почему Рене притащил сюда именно его? В голове замелькали глупые мысли, что, возможно, землянин на одной стороне с Андмором и специально увез его подальше от Женевы, чтобы он как раз-таки не искал Инну. Но нет, это вряд ли. Однако Рене определенно знает что-то, чего не знает сам Алистер.

– Вопрос первый, – заговорил интеллект. – Предположим, что Вы хирург. Во время отпуска Вы отправляетесь в экстремальный поход с группой людей. Вы и еще один человек теряетесь в незнакомой местности, после чего ваш напарник получает опасную для жизни травму. Вы можете либо сделать ему операцию при помощи подручных средств в антисанитарных условиях, не зная, выживет ли он в результате и не подцепит ли инфекцию, либо дать ему обезболивающее и постараться донести до больницы – но тогда он может умереть по дороге. Как Вы поступите и почему?

Не успел Алистер и рта открыть, как Рене сказал:

– На это я отвечу. Если я хирург, мой долг помогать всем, кому требуется помощь – и действовать быстро. Я постараюсь провести дезинфекцию подручными средствами – огнем, может, алкоголем, в зависимости от того, что у меня будет под рукой. Выбор очевиден – провести операцию.

– Принято. Ответ удовлетворительный.

Алистер в шоке смотрел на Рене. Это такого рода вопросы им собрались задавать? С одной стороны, ответы действительно очевидны, но… А нужна ли тут высокая мораль? Какой логикой должен руководствоваться человек, собирающийся применить консервант? По сути – это отсрочка принятия решения до лучших времен и напрасная надежда. Но самое главное тут даже не это, а вот что: зачем ему в качестве второго человека именно Алистер?

Глава 15

– Последний вопрос, на который должны ответить оба человека: допустима ли для Вас лично дача ложных показаний, если Вы точно знаете, что, сказав неправду, Вы приговорите к смертной казни Вашего напарника, но сами останетесь живы, а в случае дачи верных показаний смерть ждет Вас обоих?

Рене прищурился и посмотрел на Алистера. Предыдущие четыре вопроса были в какой-то степени простыми – там сразу было понятно, что хорошо, а что плохо. Искусственный интеллект принял ответы обоих мужчин, хотя у Алистера были сомнения в том, что Рене и в самом деле поступил бы так же, как и говорил. В самом ли деле интеллект проверяет правдивость ответов? Но лучше не рисковать. Впрочем, Алистер и не лгал: в предложенных ситуациях он и в самом деле делал бы все возможное, чтобы спасти жизнь человека и никого не убивать.

И вот, очередной вопрос, и на этот раз общий. Рене притих. Вероятно, размышлял, как ответить, а может, не хотел говорить вперед форисянина. А может, знал, что он не может дать удовлетворительный ответ, потому что стал бы спасать свою шкуру, и потому медлит. Алистер нахмурился. От того, достанут они этот консервант или нет, зависела жизнь Инны. Если из-за эгоизма Рене они потерпят неудачу… Им придется возвращаться в Женеву ни с чем и искать девушку по старинке, а это займет слишком много времени, которого у них может и не быть. Алистер уже начал замечать легкое колебание изображение ИИ. Кроме того, на него опять навалилась головная боль – возможно, это всего лишь последствия сотрясения, а может, признак надвигающейся беды.

– Ты первый, – предложил Рене.

Алистер вздохнул и прислонился к стене. Он сомневался, что и в самом деле мог бы оказаться в предложенной ситуации, но вряд ли его спрашивали об этом. Так что он постарался ответить максимально честно:

– Вообще, это зависит от того, кто именно мой напарник, но в большинстве случаев я не стал бы врать.

– Принято, – сообщил интеллект. – Рене Мюллер, ваше мнение?

Землянин задумчиво почесал подбородок, потом встал со стула и подошел к белому силуэту. Изучающе посмотрев на ИИ, он сказал:

– Я бы соврал.

– Принято. Рене Мюллер, можете забрать консервант. Алистер Кроссман, с прискорбием сообщаю, что вы не прошли тест.

– Что? – возмутился Алистер. – Да с точки зрения морали его поступок отвратителен! Почему это он прошел, а я нет?

– Ох, ты такой дурак! – саркастически воскликнул Рене. – Последний вопрос был с подвохом. Он проверял не твои моральные принципы, а твою готовность держать язык за зубами. Потому что, видишь ли, использование этого консерванта незаконно, и любого, кто бы это сделал, потом обязательно казнили – если бы это «потом» когда-нибудь наступило, конечно. А создатель этого протокола хотел дать шанс выжить тому, кто решится на такой отчаянный шаг.

– Какой бред, – проворчал Алистер. – Мог бы и предупредить. Ну ладно, если хотя бы ты прошел, и он готов отдать за это консервант, то все это неважно. Пойдем тогда…

– Эээ… нет, боюсь, не получится, – процедил Рене.

А в следующую секунду прямо перед глазами Алистера что-то вспыхнуло и замерцало. Когда мужчина проморгался, он заметил вокруг себя какое-то странное мерцание… Он протянул руку вперед и тут же ощутил болезненный удар. Силовое поле!

– Это что еще такое? – в панике Алистер вновь и вновь тыкал пальцами в поле, но оно лишь отталкивало его руку прочь.

– Через пять минут запустится протокол уничтожения, – механически сообщил ИИ. – Если Вы религиозны, советую потратить оставшееся время на молитвы.

– Рене, что все это значит?!

– Ты не готов молчать о том, что мы с тобой сделали, – пояснил землянин. – А значит, тебя нельзя оставлять в живых. Так думал создатель протокола, и я, в общем-то, с ним согласен. Спасибо, что помог мне добыть консервант, но дальше, пожалуй, я справлюсь сам.

После чего Рене развернулся и выскользнул в открывшуюся дверь. ИИ начал обратный отсчет. Сердце Алистера усиленно заколотилось. Он несколько раз попробовал выйти из силового поля, но оно больно ударяло и отбрасывало его. Что же делать? Неужели он умрет так глупо? Застонав, Алистер опустился на пол.

– Три минуты тридцать секунд… три минуты двадцать восемь секунд…

Осознав неизбежность происходящего, Алистер невольно ощутил облегчение. В последнее время жизнь только тяготила его, и он уже не первый раз задумывался о самоубийстве. Его лучший друг умер, бывшая жена тоже, матери вообще на свете не было уже много лет… ничто не доставляло ему радости… А здесь, на Земле, ему было так одиноко… Возможно, не так уж плохо, что его страдания подошли к концу…

– Две минуты…

Вот только… в его мысли ворвалась Инна. Бедняжка любит его. Даже если ей и удастся каким-нибудь способом спастись, для нее это будет большим ударом. Да и не верил он Рене, если честно. Кто знает, зачем ему на самом деле этот консервант и будет ли он искать Инну? А значит, пока девушка в опасности, он не имел права сдаваться.

Рене схватил покрепче большой герметичный контейнер и рванул к лестнице, но переоценил свои силы. Контейнер оказался очень тяжелым, он его не удержал и уронил на пол. Двигаясь по инерции, Рене споткнулся, упал на него и, видимо, на что-то нажал. С ужасом он услышал шум запуска какого-то механизма. Испугавшись, что консервант сработал раньше времени, он поспешил отскочить от контейнера. Но оказалось, что это сработал транспортный механизм. Снизу контейнера выдвинулись колеса, а сверху ручки. Рене поспешил ими воспользоваться и покатил контейнер к выходу. Громкий отсчет последних минут жизни Кроссмана доносился даже досюда. Он стрелой пронесся по коридорам и выскочил на улицу.

Оказывается, они провозились так долго, что на небе забрезжил рассвет. Рене пошел к оставленной ими машине – уже спокойней, потому что здесь ему вряд ли что-то угрожало. Когда первый луч солнца ударил ему в глаза, он поморщился. Казалось, звезда смотрит на него с укором. Само собой, он все расскажет Светлане. Ну и Инне тоже, наверное, придется.

Издалека донесся треск. Рене слегка мутило, и он понял, что мир продолжает разрушаться – нужно было спешить. Андмору он не доверял, а значит, надо как можно скорее забрать от него Инну. Только вряд ли девушка станет ему помогать, если узнает, что случилось с Алистером. Придется все-таки соврать. Но это ничего. Врать он умеет. Потом, когда-нибудь, когда мир будет спасен, он во всем признается. Она его, конечно, возненавидит. Но это только поначалу. Инна еще молода. Вот проживет лет сто и поймет, почему он так поступил. А он умеет ждать.

Рене открыл дверцу машины и разместился на переднем сиденье, положив рядом с собой контейнер. Теперь ему предстоит договориться со своей сестрой, а это наверняка будет непросто. Ромина такой человек, что понять ее истинные мотивы не мог даже Рене, хотя он за свою долгую жизнь научился разбираться в людях. Что она замышляет? В самом ли деле она собирается воспользоваться консервантом? Но без сестры ему Инну не найти. Даже в ЕКЦ не было таких устройств для слежки, как у Ромины. Возможно, они имелись в каких-нибудь службах безопасности, но все они сейчас разрушены и не функционируют, поэтому оставался только один вариант.

Рене взлетел и помчался прочь от Цюриха. По сути, он только что убил человека. Но почему-то это совсем его не беспокоило. Совсем.

Прошло несколько дней с тех пор, как Павел Рябинин прорезал дыру в структуре мироздания. Ни один прибор не мог понять, что находится по ту сторону вселенной. В конце концов, официальной была признана версия, что там нет ничего – а значит, там вполне достаточно пространства для новой реальности. Все чествовали Рябинина, как героя. По сути, им оставалось придумать, как переместиться туда и создать новый мир. Задача, конечно, непростая, но директор Эриксон был уверен, что столь гениальный ум, как у Рябинина, сможет что-нибудь придумать. Все сотрудники НИИ ходили радостные и предвкушали начало новой жизни. И только дочь ученого Инна почему-то не разделяла всеобщих ликований.

Она, разумеется, не спорила с тем, что это великое открытие. Теперь во всей квантовой реальности знали о том, что у Вселенной существует край, и он находится буквально в миллиметре от них – достаточно несколько раз провести лезвием, и вот она, свобода. Неизвестное пространство, ничем не заполненное – разве не этого им всем не хватало? Единственные, кто не знал об этом открытии, были материальные. В противововес им отвергнутые реальностью существа втайне злорадствовали. Ведь им теперь был известен ответ на один из главных вопросов: Вселенная конечна или бесконечна? И если первое, то, как он выглядит, этот конец? Впрочем, наверное, у материальных было полно и других дел. Сомнений не было: происходило нечто такое, что в корне изменит ход истории. Большинство предвкушали начало лучших времен. А вот Инна почему-то боялась.

Иногда она приходила в лабораторию и смотрела на потухшие мониторы датчиков. В ее память врывался повисший в воздухе, словно кусочек бездны, черный прямоугольник из других вероятностей, и ее пробирала дрожь. Инна старалась держаться от него подальше, а потому чаще обычного стала соглашаться на помощь в других проектах. И все же отец неизменно хотя бы раз в день приводил ее сюда и пытался обсуждать создание за пределами Вселенной пригодной для жизни среды. Девушка искренне не понимала, чем она тут может помочь – лучше бы он поговорил с биологами. Но отец упорно рассказывал ей свои идеи, даже не замечая, что дочь его не слушает и лишь смотрит на черноту в других вероятностях, как приговоренный к смертной казни на гильотину.

Так продолжалось некоторое время. Павел Рябинин обсуждал со всеми заинтересованными свой проект, Инна прикладывала все возможные усилия, чтобы держаться подальше от лаборатории, Алистер Кроссман все чаще прогуливал работу, выясняя отношения с женой, а остальные просто ждали первых изменений. И вот, в один совсем не прекрасный день они проявились.

Однажды утром Инна проснулась и с удивлением поняла, что впервые за очень долгое время выспалась. Все жители квантовой реальности страдали от бессонницы – трудно заснуть, когда вокруг тебя постоянно что-то шумит. А когда засыпали, то видели кошмары и без конца просыпались. Конечно, со временем многие привыкали, и тогда их не могли разбудить даже взрывы бомб в соседней истории, но Инна к таким людям не относилась. Большую часть ночи она мучилась, то слушая спокойную музыку, то используя беруши, но засыпала только под утро. Это длилось уже много лет, и девушка привыкла к постоянному чувству легкой усталости. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что проспала девять часов крепким сном и ни разу не проснулась.

Поначалу она подумала, что с ней произошло то, что рано или поздно неизбежно происходило со всеми жителями квантовой реальности: она просто привыкла спать при шуме. Но потом, когда через пять минут после пробуждения первый шок прошел, до нее дошло: стало гораздо тише.

Нет, голоса и звуки не умолкли совсем. Они по-прежнему звучали, но уже словно из более далекого места, а еще их определенно стало меньше. Инна недоуменно нахмурилась: как такое возможно? Квантовая реальность огромна, всевозможных историй так много, и ни одна из них не исчезает полностью – ну разве что совсем редко, когда в отдельной версии происходит всемирный коллапс. А чаще всего они множатся, одни и те же линии постоянно разветвляются и превращаются в скопления линий, которые в свою очередь тоже множатся, и так до бесконечности. Шум никогда не утихает, лишь становится громче с каждой секундой. Так что же произошло?

Обычно эта Инна старалась не обращать внимания на происходящее с другими своими версиями. Она никогда не стремилась к единению с другими копиями, поэтому, когда материальная Инна стала квантовитом, она не сильно обрадовалась и большую часть времени пыталась абстрагироваться от происходящего где-то в других реальностях. Ей не интересны их проблемы – пусть лучше оставят ее в покое. Но сейчас она решила кое-что спросить, а потому подключилась ко всеобщему мозгу.

И с первых же секунд усиленных размышлений ей все стало ясно. Дыра во Вселенной возникла не только в их истории – она появилась во всех версиях событий и даже, кажется, в материальном мире. В большинстве случаев изолятор ее сдерживал. Но ведь изолятор был не везде.

Те вероятностные линии, в которых изолятора не было, искажались и медленно вытягивались в эту дыру. Что там с ними происходило дальше – никто не знал, но больше о них никто не слышал. К счастью, Инне повезло, и ни одна из ее многочисленных версий не пострадала – но ужас происходящего уже проносился волной по всем историям. Люди и не люди были в панике, они боялись того, что происходит, и умоляли всех заделать эту дыру – но это было невозможно. Инна спросила свои альтернативные версии, что же теперь будет.

Их мозг, разделенный на миллиарды и миллиарды отдельных мозгов, принялся за работу. Это можно было сравнить с работой квантового компьютера – и ответ пришел за доли секунды.

Если дыра останется на месте, то рано или поздно в нее улетят все нематериальные реальности. Истории с изолятором продержатся дольше всего, но, в конце концов, и они неизбежно попадут туда. С исчезновением важной составляющей вселенной ослабеет гравитация, и тогда весь мир расшатается. Даже материальных это коснется. Инна осознала это и хотела немедленно броситься к отцу – но тут их сложный организм пронзила жуткая боль. Человек не был приспособлен к такому существованию. Даже с учетом гибели некоторых реальностей поступающей в мозг информации было слишком много. Ни одна из Инн не могла больше продуктивно думать.

Через некоторое время они потеряли сознание. Провалявшись несколько часов на полу своей спальни, Инна очнулась и поняла, что связь пропала. Теперь они снова каждая сама по себе. Разумеется, квантовая реальность еще шумела в ушах, и все же девушка ощутила резкую волну одиночества. Хоть она и не обращала внимания на эту связь, все-таки она придавала ей сил. А теперь на нее навалились пустота и обреченность. Инне показалось, что ее уже затянуло в эту дыру, и она болтается посреди вакуума одна-одинехонька, и ничего ей другого не осталось, кроме как ждать смерти. Нужно было скорее бежать к отцу и искать выход, но Инна еще помнила вердикт своего супермощного мозга: дыру во вселенной не заделать ничем.

Все ее тело словно прошиб ток. Инна открыла глаза. Она лежала в комнате с окнами, занавешенными темными шторами, на столе. Голова болела в двух местах, чуть повыше висков, и довольно сильно. Девушка попыталась пошевелить руками или ногами, но не смогла. Что случилось? Почему тело ее не слушается?

Раздался звук отодвигаемого стула, потом шаги, и вот над ней склонился кто-то очень высокий. Инна не сразу поняла, что это Андмор.

– Смотрю, ты приходишь в себя? – скучающе спросил он.

Инна попыталась поднять голову, и тогда он подложил ей под шею какой-то мягкий валик. Так стало видно гораздо лучше, и она заметила, что ее запястья и ноги чуть выше ступни привязаны к столу. Но ее по-прежнему пугало то, что она не может пошевелиться. Инна хотела что-нибудь сказать, но получилось только издать хрип.

– Не торопись, – посоветовал ей Андмор.

Мысли блуждали вяло, не в силах сконцентрироваться на чем-то одном. Андмор неподвижно стоял и смотрел на нее так, как будто у него впереди было все время мира. Оцепенение потихоньку проходило – Инна пошевелила пальцами и сжала их в кулак. Когда прошло еще несколько минут, и оцепенение почти отпустило ее, она спросила: