Читать книгу: «Сказка о том, как Веснянка на седьмом небе побывала», страница 4
Веснянка ей в ответ: так мол и так, помогали мне – вначале олень Дуборог, после – белка Острозубка, братья ветры, звёзды, Месяц.
– Конечно, так-то можно по дубу пробираться! Помощников-то вон сколько! А теперь как же? – захихикала в углу старая ведьма. – Задарма мы тебя не потащим вверх. Нам туда ходу нет! Только вниз скинуть можем! Ну, чего глядишь, раскошеливайся! Что там у тебя в узелке?
И она потянула свои грязные костлявые лапы к Веснянкиной котомке.
– Постой, там ничего нет! А вот ежели сговоримся, то отдам я за работу эту шаль и рукавички! Только поскорее доставьте меня на следующее небо!
– Мало! Мало! – неистово заверещала старуху – За так решила прокатиться! А у самой ожерелье какое на шее висит! Сымай, не гневи!
Отдала Веснянка и бусики. Оставили её в дупле ночи дожидать. Духи спать повалились кто где, а девочке не до сна. Пошла она росой умыться да кругом оглядеться. Оказалась она теперь в весенней части дерева: почки набухли на ветках, кой где и малые листики повылезли. Солнышко здесь по-весеннему ласково пригревает. Согрелась, обсушилась белочка, закусила орешком да сухариком. Тут вылезла из дупла серая растрёпа и манит её:
– Ты давно-то в дороге?
– Не знаю, тут у вас на дубу время по-особому течёт. А вы ведь по всему свету летаете, везде бываете – отнеси весточку моей матушке, что, мол, жива ваша Веснянка, сама её видала да привет вам от неё принесла!
– Это можно! Здесь труда никакого! – согласилась растрёпа. – А ты, это, снеси деду моему, духу Полярной Тьмы, подарочек от меня! – и она вытащила из потайной щёлки клубок золотых ниток. – Всполохи расшивать!
Спрятала Веснянка нитки в узелок, на том и разошлись. Солнышко – на закат, а духи небесные на свет божий повылезли, на ветке расселись, стали судить да рядить: кому белку на то небо нести.
– Никому из нас белки не поднять! Оберни-ка, старая Кривля, её во что полегче! – велел тощий ободранный дух, оглядев Веснянку со всех сторон.
Не успела девочка спросить: что и как – Кривля дунула на неё смрадом болотным и обернула полуночной тенью.
– Ну, теперь даже я её утащу! – засмеялась растрёпа. – Седайте, пани! И она подставила Веснянке свою пыльную спину. Куда было деваться?! Крепко вцепилась в неё Веснянка, прижала к себе узелок и они взмыли в ночную мглу. Завыли, заверещали жуткими голосами духи небесные, провожая бесстрашную гостью. Ледяным холодом сжалось бедное сердце Веснянки. А они всё летели, летели и летели. Внизу блестели звёзды: холодные и безучастные, показался в нарядных санках и Месяц Серебрович, а тут стояла непроглядная тьма и ледяной холод. Вдруг вдали блеснул алый огонёк, потом жёлтый, синий. Растрёпа остановилась, поёжилась:
– Б-р-р! Ну и холодина же тут! Слезай, полуночница! Дальше мне нельзя, тут граница нашего мира. Прощай! Она дёрнула тень за полу и Веснянка опять оказалась белкой с узелком в зубах.
– Где мы? – спросила Веснянка, тщетно пытаясь оглядеться по сторонам. Ей никто не ответил, только тревожно зашелестели листья дуба, будто предупреждая её. Вдали опять показались разноцветные огни. И белка побежала на их свет. Бежать пришлось долго, лапки потрескались и кровить стали. На запах беличьей крови из дупла вылезла куница и помчалась вслед за Веснянкой. Остановилась белочка отдохнуть-отдышаться, смотрит, а во тьме два глаза светятся и зубами кто-то клацает. Не успела Веснянка придумать, что делать, как куница уже прыгнула и вцепилась в её хвост. « Свисток!» – вспомнила несчастная, да поскорее дунула что было сил в медный свисток. Закружилось, завертелось всё вокруг – налетели братья-ветры, отбили белку и унесли куницу-злюку восвояси. Зализала белка раны и поплелась дальше, навстречу огненным вспышкам. В кромешной тьме путь показался ей бесконечным, казалось уже никогда она не дойдёт до пляшущих огней. Вдруг раздались страшный скрежет, завывание, буйный вой подле Веснянки! Что это? Сидит в ветвях дединька – борода седая, как река большая, между гор и степей тянется, брови, как тучи, над гневными очами нависли. В руках костлявеньких полотно держит красоты несказанной да иглу костяную.
– Здравствуй на долгие лета, дедушка! – промолвила Веснянка.
– У-ы-и! Г-р, г-р, г-р! Ф-ф-ф! А-а-а-а! – завыл дед нечеловеческим голосом.
– Ой! Так это ты так страшно кричал! Приключилось что? Поведай, авось помогу.
– Иди мимо пигалица, не твоего ума дело! Видишь, нитки золотые покончились, полотно доделать нечем. Кыш, кыш!
– А ты, дединька, не спеши меня гнать! – осмелела Веснянка. – Я тебе, ей-ей, помогу. Вот гляди! Прислала тебе внучка с нижнего неба золотых ниток. Принимай!
– Эва! – подскочил старичок. – Растрёпа? От неё? Да как кстати-то!
Дед вдел нитки в иглу и давай вышивать-расшивать, разукрашивать, только игла мелькает. И часу не минуло, как работу доделал. Взмахнул дед полотном, что сил было и полетело оно по небу волнами перекатными, заиграли на нём краски да узоры невиданные.
– А что это, дедушка?
– Всполохи, деточка! Северное сияние! Мы – старшие северные духи его вышиваем, огнем зажигаем, да воем устрашаем. Вовремя ты поспела, выручила меня. А чем я тебе отплатить смогу?
Рассказала белка о чём её печаль. Задумался дед:
– Да, велик наш дуб-отец! Корни его в самый Нижний загробный мир уходят, пьют воду из подземных рек. Могучий ствол его держит крону и нас всех, кто её населяет. Долгий путь ты осилила, сквозь все небеса прошла. До седьмых небес теперь рукой подать. Пойдём же, приму тебя как гостью. И повёл он белку-Веснянку по дорожке, а над ними трещало и переливалось разными красками Северное сияние. Пришли они к чуму, вошла Веснянка и глазам своим не поверила: как же так – там, снаружи, холод и стужа до костей пробирает, а тут яркое солнце освещает по-летнему зелёные ветви дуба, переливается на гладких боках желудей?!
– Дедушка, как это? – удивилась Веснянка. – Ой, а откуда здесь шишки и колосья? А яблоки и груши? А орехи? Ничего не пойму!
– Хе-хе-хе, – усмехнулся дух Полярной Тьмы, – На дубу хранятся семена всех растений и деревьев, что на свете имеются! Угощайся, а я на покой пойду – старость не радость – девятую сотню лет разменял!
Когда над холодными ледяными просторами поднялось маленькое красное солнце, старший дух проснулся и велел белке в дорогу сбираться. А Веснянке что – только подпоясаться! Узелок в зубы и вперед! Недолго шли, к полудню добрались до большой воды.
– Что сие, озеро или море, дедка?
– Бери выше, деточка! Это хляби небесные – мировой окиян! Видала, как волны катит!
Старик развязал расшитый узорами пояс, кинул его на воду и перед ними закачался каяк с весёльцем:
– Садись в этот каяк и греби против ветра, через три дня и три ночи доберёшься до земли. То остров Буян. Там твоему пути конец значится. Ну, прощай, не поминай лихом!.. Дальше тебе по ветвям не придётся бежать – беличья шубка тебе ни к чему. Верну я её хозяйке.
Дед взял белку за ушки и легонько встряхнул. Веснянка огляделась: опять она была маленькой девочкой, руки-ноги – всё при ней. На волнах покачивался дедушкин каяк, но ни его, ни шубки уже не было. Впереди был бескрайний океан, а позади – бесконечная холодная тундра…
Как прошли эти три дня, Веснянка помнила плохо: её нещадно мотало по волнам, руки были стёрты вначале до волдырей, а потом до крови, каяк поминутно заливало водой. При этом править непременно надо было против ветра. Сколько раз, выбившись из сил, и не веря ни во что, девчушка бросала весло и без сил падала на залитое водой дно каяка. Весло не раз уносило водой, но оно всегда возвращалось, словно говоря Веснянке, что не всё ещё потеряно – только греби!.. На исходе третьего дня каяк пристал к берегу. Ветер неистово пытался сорвать невесомую лодчонку и кинуть обратно в пучину. Но для измученной путницы это был вопрос жизни и смерти – или она сейчас выйдет на берег, или у неё больше нет сил бороться с судьбой. И вот, где ползком, где на четвереньках, она добралась до береговых камней и легла там, словно мёртвая. Ветер, вдоволь насладившись своей жертвой, тут же стих, оставив Веснянку одну на песчаном берегу…
Когда Веснянка очнулась, был уже следующий день. Море ласково шевелило песок у её ног, полуденное солнце заставляло искать тени. Только сейчас Веснянка вспомнила, что не ела эти три дня и ужасно проголодалась. Она помнила, что в узелке оставались, шишки, орехи, яблоки. Узелок лежал рядом в воде. Скорее развязать и поесть! Но не тут-то было: раны на руках так саднили и кровоточили, что не могло быть и речи это сделать. От голода и усталости у Веснянки потекли слёзы. Она взяла узелок подмышку и пошла вглубь острова – искать того, кто бы подсказал ей дорогу и перевязал раны. Девочка пошла меж деревьев и кустов, разыскивая тропинку. Она с изумлением оглядывалась вокруг – таких странных и прекрасных деревьев она ещё не видывала! А какие удивительные цветы здесь росли – они взмахивали своими чудесными головками, словно крылышками и перелетали со стебелька на стебелёк! А сколько бабочек тут порхало! А как прекрасно пели птицы! Веснянка так засмотрелась и заслушалась, что не сразу заметила, что очутилась у бревенчатого дома. На завалинке сидела девушка и что-то шила. Как же обрадовалась ей Веснянка, она прям таки побежала к ней:
