Читать книгу: «Бездомные души. Книга 1. Кот», страница 4

– Какую еще Женю?

– Евгению, жену Павла Викторовича, неужели ты не помнишь? – мимолетом уточнила мама, которую в эти минуты явно заботили какие-то гораздо более серьезные вопросы и, схватив сумку, она заглянула в нее, сунула мобильный телефон в боковой кармашек и добавила: – По-моему, это очень хорошая идея! Почему бы вам не сходить на спектакль всем вместе? Они обе показались мне вполне воспитанными. Пригласите еще и Диану. Думаю, что она не откажется. Ну все, детки мои, Нина Васильевна подъехала. А я побежала. Уже очень-очень опаздываю!

С этими словами она быстро чмокнула в лоб Соню, затем Илью и торопливо покинула кухню.

– Ты это серьезно? – возмущенно спросил сестру Илья.

– Ну, если ты опять не можешь…

– Почему это не могу?! Я же пообещал. Только я не думал, что ты захочешь позвать кого-то еще, – испытывая от слов сестры непонятное смятение, он шумно отодвинул стул и, взяв в правую руку чашку, понес ее к мойке, включил воду и стал задумчиво следить за тем, как мощная струя воды смешивается с кофейной гущей, пенится и переливается через белоснежный фарфоровый край.

– Ты про Женю? – уточнила Соня, вдохновленно чирикая что-то шариковой ручкой на рекламном буклете. – Ну, а что тут такого? Просто Лиза не пойдет без нее.

– Ну, так и не нужно нам никого! – Илья резко повернулся и серьезно посмотрел сестре в глаза.

– Почему? – простодушно поинтересовалась та. – Нам с ними будет интересно.

– Послушай, – Илья наконец выключил воду, подошел к барной стойке с противоположной стороны и облокотился о столешницу, затем наклонился к Соне лицом к лицу и взволнованно произнес: – Я уж не знаю, какая там эта твоя Лиза… но то, что ее мамаша не в себе – это факт. С ней, вообще, невозможно разговаривать. Или ты забыла, как она вчера взбеленилась от одного только моего безобидного вопросика? На мой взгляд, она настоящая истеричка, а от таких людей надо держаться подальше!

– Никакая она не истеричка! – Соня отбросила ручку в сторону и возмущенно посмотрела брату в глаза. – Женя хорошая и веселая. Я не знаю, почему она так тебе ответила… может, у нее что-то личное… случилось. Но, когда ты ушел, она закрыла лицо руками, стала просить прощения и сильно плакать.

Илья оторопел на мгновение, но затем выпрямился и строго посмотрел на сестру, не желая верить ее словам:

– Вранье!

– Не хочешь – не верь, – Соня равнодушно пожала плечами.

– Скажи честно, ты ведь это выдумала?

– И ничего я не выдумала! – обиделась та и снова надула губы.

– Ну извини, может, ты просто что-то путаешь? – почувствовав себя в который раз неловко, уже более мягко поинтересовался Илья.

– И ничего я не путаю! – выкрикнула Соня, не желая мириться с недоверием брата. – Мне уже не пять лет!

– Но тогда… почему? Что такого произошло после моего ухода? Почему она… вдруг заплакала?

– Я не знаю. Ничего не произошло. Мы с Лизой сами ничего не поняли. Женя просто сидела на полу и сильно-сильно плакала. Сначала мы испугались и стали ее успокаивать, а она сказала, что сильно виновата. А потом еще сказала, что не хотела никого обидеть, и что теперь ей будет долго стыдно за себя…

Слова сестры взволновали Илью, он нахмурился и скрестил руки на груди. Противоречивый образ с новой силой всплыл в его подсознании, слегка расплывчатый, но все такой же магический и притягательный. И когда его воображение во всей красе обрисовало трогательную картину плачущей девушки… плачущей из-за него… что-то внутри его души вспыхнуло, заболело и стало ныть. Он снова испытал то жгучее нездоровое желание стать невидимым и незаметно вернуться во вчерашний день, в комнату сестры, чтобы увидеть все собственными глазами.

– Ты меня сейчас не обманываешь, Соня? – все еще сомневаясь, спросил он у сестры, но голос его при этом дрогнул. – Она на самом деле так сказала?

– С чего мне врать? – заявила та. – Ты не разбираешься в людях, потому что ты к ним невнимателен.

Произнеся эту простую истину, она ловко слезла со своего высокого стула, а ее слова оказались настолько мудрыми и так точно попали в цель, что заставили Илью замолчать и глубоко задуматься. А ведь и в самом деле, он всегда интересовался лишь самим собой: своими мыслями, своими переживаниями, своими желаниями и недовольством, редко обращая внимание на то, что чувствуют другие… Соня равнодушно взяла со стола свою шариковую ручку, буклет и направилась было к выходу, но Илья растерянно окликнул ее:

– Эй! Ну и что я, по-твоему, должен сделать?

– В каком смысле? – Соня обернулась и, понимая, что одержала хоть и маленькую, но все-таки победу, лукаво улыбнулась.

– Как я должен их пригласить? У меня ведь нет никаких контактов. Или ты предлагаешь, чтобы я разыскивал эту твою сумасбродную Женю через папу?

– Ну, зачем же через папу? – очень уж по-взрослому поинтересовалась Соня и демонстративно вернулась к стойке. – У меня все есть. Мы с Лизой обменялись телефонами: и мобильными, и домашними. Принести?

– Ну, мобильный Лизы мне ни к чему. Давай домашний. Где он у тебя?

– В спальне, я в блокнотик записала.

– Тащи сюда!

Хлопнула входная дверь, в прихожей послышались тяжелые шаги, шуршание пакетов и какая-то возня.

– Детки, я приехала! – крикнула Нина Васильевна, и Соня с Ильей разочарованно переглянулись. Про нее то они совсем позабыли.

– Давай тогда не сегодня? – торопливо предложил Илья. – Завтра позвоним. Сейчас мне уже пора переодеваться и ехать к отцу в офис.

– Ладно, – протянула Соня, развернулась и пошла навстречу своей няне, тучной темноволосой женщине лет пятидесяти, которая в это время, шумно вздыхая, снимала пальто у входа и переобувалась в домашние тапочки.

– Здравствуйте, Нина Васильевна! – донесся вежливый голос Сони уже из прихожей.

– Здравствуй, мое золотце, – ласково ответила ей женщина. – Ох, я сегодня немного припоздала. Такие пробки на дорогах! А твой брат дома?

– Дома.

– Вас покормить?

– Нет, спасибо, мы с мамой пообедали. А Илья уезжает на работу.

– Ну, хорошо, – Нина Васильевна шумно перевела дыхание и добавила: – Тогда пойдем, поможешь мне разобрать сумки…

Глава 4

Илья вызвал такси и был в офисе отца уже через два часа. Он так ничего и не съел за весь день, и от простаивания в изнуряющих городских пробках его и так неидеальное состояние только ухудшилось. Голова нестерпимо болела, а к горлу то и дело подступали приступы тошноты.

– Здравствуй, папа, – поздоровался он, как только вошел в кабинет, и темно-красная дверь из дорогого дерева закрылась за ним. – Извини, что так долго добирался…

– Ты очень бледный, – произнес Михаил Александрович вместо приветствия и поправил очки на носу. Он сидел за своим рабочим столом у огромного панорамного окна с видом на Неву и что-то писал. Его широкое, обычно улыбчивое лицо, выглядело уставшим, а в светло-голубых глазах читалось недовольство.

– Я в порядке, не обращай внимания, – твердо сказал Илья и подошел к столу. – Чем я могу тебе помочь?

– Подожди, – Михаил Александрович снял очки, поднялся из своего мягкого кожаного кресла и подошел к невысокому шкафу со стеклянными дверцами, выполненному из такого же красного дерева, что и вся остальная мебель в его кабинете. Открыв дверцу, он взял с одной из полок пузатый хрустальный графин, наполненный дорогим коньяком, и пару квадратных бокалов. Ничего не говоря, Михаил Александрович вернулся к своему столу, отодвинул стопку исписанных бумаг в сторону, поставил бокалы и налил в них приблизительно по сто грамм коньяка. Один бокал взял себе, другой протянул своему сыну со словами:

– Выпей.

– Нет, папа, я не… – попытался возразить Илья, помня свой принцип не пить спиртное при родителях. Но Михаил Александрович нахмурился:

– Выпей, тебе сразу станет легче. Я же не слепец и прекрасно вижу твое состояние.

– Мне уже намного лучше…

– Послушай, сынок, я не могу сказать, что приветствую твои ночные вылазки. Признаюсь честно, нам с мамой это не по нраву. Но я когда-то тоже был молодым, и мне тоже иногда хотелось «погудеть». Я прекрасно понимаю, что это все возраст. Рано или поздно ты перебесишься и потеряешь интерес к подобным развлечениям. Только я очень надеюсь, что это все-таки произойдет рано, нежели поздно!

И, оценив мудрость своей шутки, Михаил Александрович беззвучно рассмеялся. Щеки его зарумянились, а лицо приняло обычное мягкое выражение. Илья с благодарностью улыбнулся отцу, они чокнулись бокалами и выпили.

– Ох, хорошо! – довольно прорычал Михаил Александрович и даже слегка потряс головой. – Признаться честно, все мы перебрали вчера за ужином. Мы с Павлом как-то не рассчитали свои силы. А наш старичок- бухгалтер и вовсе слег… Ну, да ладно, вернемся к делу. Илюша, очень нужна твоя помощь! Римма не успевает, говорит, что накопилась куча неоплаченных счетов. Сегодня ей весь день звонят поставщики, ждут платежки, говорят, что сроки уже поджимают. Как же так? Неужели мы еще не оплатили последний товар? Это нужно сделать срочно! И вышли им все бумажки, что они требуют. Документы, которые мне понадобятся – распечатай, а остальное перекинь бухгалтерам, пусть сами разбираются. Не пойму, чем в последнее время занимался наш многоуважаемый Анатолий Викторович…

Илья, выпив еще немного коньяка, сел в кресло за небольшой столик в углу, где стоял второй стационарный компьютер, зашел в почту и без колебаний принялся за сортировку писем, пришедших лично на адрес отца. Через несколько минут в кабинет вошла высокая и не слишком привлекательная Римма, женщина средних лет с гладко зачесанными волосами, в белой блузке и узкой серой юбке до колен. Она принесла на подносе две чашки и прозрачный чайник, в котором был заварен зеленый чай с мелиссой и кусочками лайма, чей освежающий и бодрящий вкус оказался весьма кстати.

***

Освободились они только около половины одиннадцатого и за брошенной у ночного клуба машиной Ильи решили не ехать, так как после принятия «лечебной» дозы коньяка за руль садиться было уже нельзя ни тому, ни другому. Михаил Александрович частенько пользовался услугами личного водителя, его то он и попросил перегнать автомобиль сына от клуба на стоянку офиса.

Когда они вернулись домой было уже за полночь, няня Нина Васильевна давно уехала, и Анна Сергеевна, ухоженная и свежая как всегда, со светящимся лицом встречала их у дверей. Она подогрела ужин для своих мужчин, налила себе бокал красного вина и тоже присела за стол, внимательно слушая рассказ мужа о том, как они с сыном провели этот вечер. Илья наконец смог расслабиться и подумать о своем. Он практически не слышал ничего из того, что говорил его отец, так как ему не терпелось вернуться к их с Соней неоконченному разговору, и, хотя на размышления в течение вечера у него особо не было времени, все же мыслями он то и дело возвращался к странной девушке, представляя себе ее слезы, и испытывал при этом какой-то животный, неведомый ему до сих пор, восторг. Но Соня, к его величайшему разочарованию, уже крепко спала.

– Илюша у нас просто молодец, – донесся откуда-то издалека голос отца и вернул его в реальность. Илья посмотрел на родителей и непонятно улыбнулся, реагируя на похвалу. Анна Сергеевна ничего не ела, а только попивала красное вино из большого бокала, а Михаил Александрович за обе щеки уплетал домашние котлеты из индейки с овощным рагу: – Нет, Аннушка, я раз за разом убеждаюсь, что мы с тобой все правильно решили. У нас с тобой вырос очень способный сын, у него светлая голова и острый ум! Совсем немного опыта, и он станет прекрасным управленцем! Пока я копался, он в свою очередь так быстро, всего за несколько часов, расквитался с этой грудой накопившихся проклятущих бумажек, сделал несколько важных звонков и весьма достойно и дипломатично урегулировал возникшее недоразумение. Признаюсь честно, Анатолий Викторович (при всем моем к нему уважении) на такую оперативность уже просто не способен. И я всерьез задумываюсь о том, чтобы свергнуть его с поста моего заместителя и заменить молодым специалистом, а точнее нашим любезным Ильей Михайловичем!

Произнеся эти слова, мужчина глухо рассмеялся.

– Папа, ты меня переоцениваешь, – смутился Илья, прекрасно понимая, что даже эти похвалы в большей степени произносятся отцом для того, чтобы его простимулировать, чтобы он понял наконец свое место и предназначение. – Уверен, что любой разбирающийся человек справился бы также.

– Нет, сынок, это просто ты себя недооцениваешь! – запротестовал Михаил Александрович. – Только я не понимаю почему? Ты не ленивый и способный… В любом случае, тебе пора уже начинать погружаться в дела нашей компании. Ты мне нужен. Я так решил.

Вот так. Очередное решение принято.

– Дорогой, не надо так давить. Дай мальчику немного отдохнуть, он ведь только закончил учебу, – мягко возразила своему мужу Анна Сергеевна.

– Ты права, Аннушка, – согласился тот, немного поразмыслив. – Тебе, Илюша, действительно, нужно передохнуть и набраться сил. Но ты должен понимать, что мы с мамой возлагаем на тебя огромные надежды, делаем ставку на твою серьезность, на твое обучение и последующую работу в Англии. От того, как ты себя там проявишь, зависит развитие и процветание нашей компании. Пока я, конечно, не стану тебя сильно загружать. Еще несколько месяцев ты можешь работать в облегченном режиме. Если захочешь, то можешь даже поехать куда-нибудь отдохнуть. Уверен, что хороший отдых пойдет тебе только на пользу и расставит все на свои места в твоей, подчеркиваю, умной голове.

Илья ничего не ответил. Иногда ему казалось, что отец чувствует намного больше, чем говорит. Как-то так получилось, что они никогда не обсуждали желания или планы на жизнь самого Ильи. Возможно, это происходило от банального недостатка времени и внимания. А, может быть, намеренно? Михаил Александрович, постоянно демонстрируя свою отцовскую любовь и заботу, странным образом избегал разговоров с сыном на личные темы. Он просто все для него делал, предоставляя ему всяческую помощь и материальные блага, но не давал при этом единственной и главной человеческой возможности – сделать свой собственный выбор. Наверняка, сам Михаил Александрович в глубине души понимал это и поэтому осознанно ставил такой барьер в общении, боясь, что Илья по каким-то своим глупым юношеским умозаключениям может взять и отказаться от всего. А этого никак нельзя было допустить, ведь ему нужен был приемник, человек близкий и хорошо им изученный, человек безотказный, бесконечно преданный и честный. И единственным человеком, в которого он по-настоящему верил и которому доверял, был его единственный сын. И Илья в свою очередь это прекрасно понимал.

– Спасибо за ужин, мама, – задумчиво поблагодарил он и поднялся из-за стола. – С вашего позволения, я пойду спать.

– Конечно, сыночек, – ласково ответила ему Анна Сергеевна, тоже поднялась и поцеловала его в щеку. – Иди отдыхать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Илюша, – тепло улыбнулся отец, тоже заканчивая свой ужин. – Подъедешь завтра ко мне часикам к трем? Прокатимся вместе на встречу с одним интересным человеком.

– Конечно, – ответил Илья и, покинув кухню, поднялся в свою комнату. Не раздеваясь, он плюхнулся на кровать и устало закрыл глаза. В голове всплывали поочередно сцены из ночного клуба, размытые лица друзей, где-то отдаленно играла музыка, мелькало перед глазами напудренное лицо Дианы и ее холодные прозрачные глаза, а потом вдруг он увидел маленькую ямочку на щеке идеально красивого лица, влажные зеленые глаза, преисполненные тоски, и воображение неожиданно понесло его дальше: он увидел, как из этих чудных глаз катятся прозрачные слезы, и снова испытал какое-то томление во всем теле, ему безумно захотелось прикоснуться к ее мокрым щекам, провести кончиками пальцев по нежной шее…

– Господи, Диана! – вдруг прошептал он, вспомнив о своей неблагодарности, и резко поднялся с кровати. – Где же телефон? Черт, куда я его дел?

Сонливость тут же как рукой сняло. Илья неожиданно вспомнил, что не брал телефон в руки с того самого момента, как перед отъездом в клуб посылал сообщение своей девушке, и теперь даже не имел представления о его местонахождении. А ведь и Диана, и Гарик наверняка уже не раз позвонили ему в течение дня… Он принялся разыскивать свой мобильник на письменном столе, затем в кровати, перевернув и одеяло, и подушки, обшарил руками весь пол, проверил карманы своих рваных джинсов, небрежно заброшенных в корзину с грязным бельем… К величайшему облегчению, минут через десять телефон все-таки нашелся – все это время он мирно покоился в кармане кожаной куртки, которую Диана накануне заботливо повесила на плечики в шкаф, и Илья, уходя из дома и не обнаружив ее на привычном месте в прихожей, просто надел другую. Илья схватил мобильник в руку, быстрым движением снял его с блока, и монитор засветился, озарив комнату ярко- голубым светом. Он увидел пять непринятых вызовов, четыре из которых, действительно, принадлежали Диане; и четыре смс-сообщения, два – от нее же, одно от Гарика и еще одно от Тимура. Илья невесело ухмыльнулся – все они справлялись о его самочувствии. Ответив приятелям общими фразами о том, что он в полном порядке, Илья все же снял с себя одежду и забрался под одеяло. Поразмыслив с минуту, он нажал на один из номеров и, приложив трубку к уху, стал терпеливо слушать монотонные гудки.

– Где ты был? Я уже вся извелась! – выкрикнул взволнованный голос Дианы.

– Детка, успокойся, пожалуйста, – сонным голосом отозвался Илья и зевнул. – Я просто забыл телефон дома. Полдня проспал, а потом уехал к отцу на работу. Не надо сердиться. Я недавно вернулся, покушал и теперь безумно хочу спать.

– Ты даже не представляешь, как меня бесит твое безразличие! – хоть Диана и говорила тихо, в голосе ее четко проскальзывали истеричные нотки. – Неужели ты за весь день ни разу не вспомнил обо мне? Ни разу не подумал о том, что я могу волноваться? Неужели нельзя было найти способ, чтобы связаться со мной?

Илья тяжело вздохнул, слушая ее претензии. Он понимал, что по сути она права, ведь он, действительно, уделял ей очень мало внимания, а зачастую просто даже забывал о ее существовании. Ему стало стыдно и захотелось найти слова, чтобы все исправить, чтобы хоть как-то сделать ей приятно:

– Детка, успокойся, пожалуйста… признаю, что виноват.

– Нет, этого мало! – всхлипнула девушка, заводясь еще больше. – Илья, ты думаешь только о себе! Всегда.

– Перестань. Это не так…

– Это так! И я не знаю, как с этим жить.

– Ну, что еще за глупости? – терпеливо спросил он, чувствуя, что этот разговор начинает ему надоедать.

– Глупости? Ты такой черствый, Илья! Тебе абсолютно безразлично, что происходит в моем сердце…

– Да замолчи ты! Хватит выносить мне мозг!!! – не выдержал он, перебив ее на полуслове, и она, всхлипнув, умолкла. Он не мог больше выслушивать этот бесконечный поток претензий. Слова ее были чистой правдой, но ее слезы раздражали его, и он не выносил ее истерик, сам не понимая почему. Может быть потому, что в такие минуты чувствовал себя ничтожеством, бессердечным эгоистом, неспособным дарить ласку, заботу и любовь другому человеку?

– Прости, – тихо попросила Диана, и в эту минуту он еще больше возненавидел себя за то, что она так унижается перед ним.

– Нет, это ты меня прости, – произнес Илья, пытаясь вложить в эти слова всю нежность, на которую только был способен. – Я просто устал. Не нервничай, пожалуйста, из-за меня, Ди. Я этого не стою. Спокойной ночи, детка.

– Спокойной ночи…

Глава 5

Этой ночью он плохо спал. Ему снились какие-то безумные серые сны: бесконечная дорога и много бегущих, неистово вопящих людей, и он среди них тоже бежал куда-то в неизвестном направлении; а потом вдруг оказался абсолютно один на высоком каменистом берегу, долго стоял и смотрел вниз на бушующее серое море… шел проливной дождь… и он чувствовал, что уже насквозь промок, но даже не шевелился, все также продолжал стоять и смотреть на волны… а потом вдруг неожиданно подпрыгнул, оторвался от земли и стремительно полетел вниз с обрыва…

– Где Соня? – взволнованно спросил Илья свою маму, как только вошел на кухню. Анна Сергеевна в домашнем трикотажном костюме молочного оттенка с аккуратно подобранными наверх волосами что-то готовила у плиты, но услышав голос сына, тут же обернулась.

– Доброе утро, сынок, – ласково поздоровалась она. – Ты что это такой помятый? Не заболел ли?

– Доброе утро, мама, – ответил ей Илья, усаживаясь за стол. – Я абсолютно здоров, просто плохо спал.

– Ну, хорошо, – Анна Сергеевна удовлетворенно кивнула и отвернулась к плите. – Соня с Ниной Васильевной пошли прогуляться к лесу, поискать подснежники. А я готовлю омлет с грибами. Будешь?

– Буду, – согласился Илья, почувствовав голод. – А что, уже появились подснежники?

– Нина Васильевна сказала, что видела несколько полянок вдоль леса, пока ехала к нам. И Соня тут же заявила, что непременно должна увидеть их своими глазами.

– Понятно. И как давно они ушли? – снова спросил Илья, ни на минуту не забывая об их с сестрой договоренности. Мысли о том, что он возможно услышит Женин голос, сильно волновали его и никак не оставляли в покое. Он пытался представить себе, как же она отреагирует на его звонок. А вдруг ей это будет неприятно, и она бросит трубку? Или скажет какую-нибудь стандартную фразу из вежливости и постарается поскорее закончить разговор? А что, если откажется от их с Соней предложения и попросит его больше никогда ей не звонить?! Мысли об этом буквально поедали его изнутри, пока он уплетал только что приготовленный омлет, не чувствуя при этом ни его вкуса, ни запаха. Он не знал, чего ему ожидать от этой странной особы. Но именно это и было самым притягательным, именно это и заводило его…

– Спасибо, мама, было очень вкусно, – все еще пребывая в своих раздумьях, сказал Илья и поднялся из-за стола. – Пожалуйста, передай Соне, когда она вернется, что я жду ее у себя в комнате.

***

Нина Васильевна и Соня вернулись примерно через час. Илья отчетливо слышал их возбужденные голоса сначала в прихожей, а потом на кухне. Он лежал в своей комнате на кровати и читал. Точнее пытался читать. Бегая глазами по строчкам, переворачивая страницу за страницей, он никак не мог понять, о чем же идет речь в этой книге. Пытаясь сосредоточиться, то и дело он ловил себя на том, что отвлекается от сюжета и погружается в собственные глубокие и гораздо более интересные размышления. Внешнее спокойствие на его лице было лишь маской, которую он умело надевал, когда это бывало нужно. Внутри же все буквально сгорало от нетерпения.

– Эй, ты что опять спишь?! – воскликнула Соня, без стука и лишних церемоний ворвавшись в его комнату.

– Да где же я сплю?! – искренне возмутился Илья. – Разлепи глаза, я читаю.

– Ну-ну, – ехидно произнесла его сестра и демонстративно прошлась по комнате, но потом неожиданно разбежалась и со всего маха плюхнулась к нему на кровать. – Ты даже не представляешь, сколько в лесу подснежников!!! И они такие красивые!!!

– Неужели? Это весна, – усмехнулся Илья, глядя на ее светящееся лицо, и уже более серьезным голосом спросил: – Но я надеюсь, ты не рвала их? Подснежники нельзя срывать, ведь они занесены в красную книгу.

– Нет, не рвала, – печально ответила ему Соня, всем своим видом доказывая, что подобные мысли все-таки посещали ее голову. – Я сначала хотела, но Нина Васильевна не разрешила. И я их просто фотографировала.

– Вот и правильно, – одобрительно кивнул Илья и, решив больше не тянуть время, поинтересовался: – Ну так, вы забронировали билеты на твой спектакль?

– Да, мы с Ниной Васильевной все сделали.

– Когда же он будет?

– Послезавтра в два часа.

– Хорошо. И сколько билетов вы забронировали?

– Четыре, как мы с тобой и договаривались.

– Значит, ты так и не передумала насчет своих подружек? – с напускным безразличием поинтересовался Илья лишь для того, чтобы ничем не выдать своего внутреннего возбужденного состояния.

– Нет, не передумала, – беззаботно ответила ему Соня, прекрасно зная о том, как ее братец иногда любить повредничать. – Давай звонить?

– Ну давай, – все еще изображая равнодушие, согласился Илья. И когда Соня убежала в свою комнату за блокнотиком, в котором был записан номер телефона, он нервно отложил книгу в сторону, весь собрался и даже выпрямил спину, чтобы чувствовать себя более уверенно. Соня вернулась буквально через минуту, присела с ним рядом, вырвала из блокнота листок с семью аккуратно выведенными цифрами и протянула ему. Илья взглянул на цифры, взял в руки свой мобильник и быстро набрал номер. Он только-только захотел сделать глубокий вдох, как на другом конце уже ответили:

– Алло?

Илья, сам того не ожидая, задохнулся и вместо ответа шумно выдохнул в трубку.

– Алло? Кто это? – испуганно спросил голос.

– Евгения? – выдавил Илья, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

– Да, – ответил голос и повторил свой вопрос: – Кто это?

– Здравствуйте. Это Илья…

– Какой Илья? – удивленно спросила Женя.

– Ну тот самый… который брат Сони, – Илья до конца не понимал, как лучше будет напомнить о себе. – Вы были у нас позавчера…

– А… ну да, Илья, конечно, я вас помню, – голос ее прозвучал вежливо, но как-то разочарованно, и это еще больше смутило его; на секунду воцарилось неловкое молчание, но тут она неожиданно спросила: – А откуда у вас мой номер телефона?

Илья подсознательно ждал этого вопроса.

– Девочки обменялись номерами, – предельно честно ответил он. – И Соня попросила меня…

– Ах, ну да, они, действительно, обменялись… – задумчиво подтвердила Женя, словно не расслышав его последних слов, и после секундного молчания вдруг спросила: – Как поживаете, Илья?

Этот простой и вполне доброжелательный вопрос в миг разрядил обстановку и придал ему уверенности. Илья облегченно вздохнул и ответил:

– Спасибо, у меня все хорошо. А как вы?

– У меня тоже все отлично, – без каких-либо эмоций ответила она.

– Рад это слышать! – весело произнес Илья, понимая, что пора уже прекращать обмен любезностями и спросил напрямую: – Женя, а вы не хотели бы пойти в театр?

– Куда? – растерялась та.

– В театр, – повторил он и усмехнулся: – Только вы, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я звоню по просьбе своей сестры. Просто Соня очень хочет пойти на один спектакль, но непременно с Лизой.

– Так вы хотите пригласить в театр Лизу? – догадалась Женя.

– Ну да. Если вы, конечно, не против, – согласился Илья и выразительно заглянул в светящиеся от радости глаза своей сестры. – А еще лучше, если бы и вы тоже согласились пойти, так как скорее всего я буду чувствовать себя крайне неловко в обществе двух девочек. И мы, на всякий случай, уже забронировали четыре билета.

Женя неожиданно снова замолчала, и Илья, не совсем понимая ее реакцию на свои слова, сначала открыл было рот, чтобы объясниться, но потом все-таки закрыл его и стал напряженно вслушиваться в тишину на другом конце трубки. Не имея представления о том, что будет дальше, он чувствовал себя не в своей тарелке. На лбу от волнения даже выступили капельки пота, и он неловко смахнул их левой рукой. Соня, тоже не понимая, что происходит, вопросительно заглянула ему в глаза, но он лишь пожал плечами.

– Так когда вы говорите будет спектакль? – неожиданно спросила Женя после минутного молчания.

– Послезавтра, – коротко ответил Илья и облегченно выдохнул. – В два часа дня.

– А что за театр?

– Кажется, он называется «Алые паруса», – неуверенно отозвался Илья, разглядывая красочный флаер. – Спектакль – «Сказка летнего дождя». К сожалению, большей информацией я не владею, это все Соня выбирала.

– Да-да, я слышала об этом театре. Он ведь находится на Горьковской?

– Так, сейчас… Здесь написан адрес: Малая Посадская, дом 23.

– Да, я знаю, где это. Илья, подождите секундочку, – мягко попросила Женя. – Я загляну в свой ежедневник, чтобы ответить вам наверняка.

– Конечно…

В трубке послышалась какая-то возня, затем шелест переворачиваемых страниц, и уже через мгновение Женя ответила бодрым голосом:

– Да, мы сможем. Значит, послезавтра в два часа дня?

– Так точно, – подтвердил Илья, едва не задохнувшись от внутреннего ликования. – Отлично! Мы с Соней приедем пораньше, чтобы выкупить билеты…

– Но я сразу же верну вам деньги! – нетерпеливо перебила его Женя.

– Да что за глупости? – обиделся Илья и добавил: – Вообще-то, это приглашение.

– Нет, так дело не пойдет. Я не люблю оставаться в долгу, – продолжала настаивать на своем строптивая девушка.

И Илья, чтобы снова не обострять ситуацию, вынужден был с ней согласиться:

– Ладно, Женя, давайте потом разберемся. Встречаемся в половину второго у входа. Вам далеко добираться? Может, за вами заехать?

– Нет, не волнуйтесь. Мы доберемся сами, – ответила Женя уже более покладисто. – Спасибо и до встречи.

– До послезавтра, – попрощался Илья и положил трубку, затем шумно выдохнул и, закатив глаза к небу, возмущенно сказал своей сестре: – Ну, что за человек? Как же с ней тяжело разговаривать!