Читать книгу: «Обрученные огнем», страница 3
– А что, не удавалось?
То, о чем он говорил, было для меня, словно другая планета: притягательно, странно, и совершенно недоступно. Я до сих пор полагала, что на горнолыжный курорт ездят кататься, не могла представить себе, каково неделями и месяцами не видеть пропадавшего в разъездах родного отца, и приходила в ужас при мысли, что в моменты редких семейных встреч маленькому мальчику необходимо было вести себя, как воспитанному взрослому, на таких вот пафосных приемах. Раньше мне казалось, что деньги и слава скорее дают свободу, чем ограничивают ее…
– Ну, на третий день праздников приняты экспресс-экскурсии, но это просто издевательство, честное слово. За день приходится объездить все достопримечательности разом, причем зачастую выйти из машины и сделать приличный снимок на память ты просто не успеваешь: график штука жесткая. Погодные условия также часто не способствуют получению удовольствия от прогулки: то палящий зной, то проливной дождь… а перенести ее никто не в силах: выкроенный день заранее проплачен, начиная услугами гида, заканчивая транспортом. Проку от таких развлечений не много… Но в прошлом году на Кипре мы впервые тайком сбежали с отцом и его другом и коллегой Тимоти Ричардсом с торжества, чтобы побродить по окрестностям. Было действительно весело, как всегда бывает, когда освобождаешься от осточертевших рамок… но вскоре нашу честнУю компанию хватились – несколько деловых партнеров, срочно желавших побеседовать с папой и Тимоти, не досчитались их на банкете и поручили администратору отеля, где проходил прием, их разыскать. Администратор исправно названивал на мобильные, в то время как наша компания была столь увлечена ночным купанием в море, что звонков, увы, никто не услышал. Соль в том, что именно на таких вот праздничных мероприятиях заводятся и поддерживаются нужные знакомства, планируются и заключаются договора, поэтому этот «побег» сообщество сочло просто вопиющим нарушением этикета. Под утро администратору – дал же Бог терпения! – все-таки удалось дозвониться и воззвать к отцовской и Тима совести, после чего все мы, как были – в мокрой одежде и с водорослями в волосах, – спешно отправились в отель. В общем… думаю, не стоит подробно описывать, с каким непередаваемым выражением смотрели на «любителей морской стихии» заждавшиеся партнеры… – закончил свой рассказ Ланс, видя, что я уже сложилась пополам от смеха, попытавшись представить себе всегда такого аккуратного Элиаса шествующим на прием с ярко-зелеными водорослями в волосах.
– А в этом году ты, значит, решил не ехать? Не жалеешь об упущенном?.. – лукаво осведомилась я, явственно ощутив, что бессовестно набиваюсь на нечто вроде комплимента.
Он улыбнулся:
– Во-первых, ты рядом, и это определенно лучше банкета.
Ну вот. Можно смело себя поздравить: набилась-таки.
– А во-вторых?
– Во-вторых, родители хотя и улетели сегодня утром в Стокгольм, где изначально планировался ежегодный слет, но днем отец позвонил и сообщил, что событие решено перенести на пару месяцев и совместить с конференцией на тему инноваций в производстве какого-то оборудования для космических исследований, так что скоро они возвращаются. Кстати о жажде жизни. Хочешь потанцевать?
***
Мы переводили дух после рок-н-ролла.
Черт, я ведь давно вот так не танцевала. Если говорить откровенно, последний раз я танцевала с парнем больше десяти лет назад, и случилось то знаменательное событие в детском саду! А мой тогдашний партнер был (не в пример сегодняшнему), как пить дать, очень дружен с медведем. Тем самым, что наступает, зараза, хорошим детишкам на уши и обучает на личном примере грации и хореографии… господи, кажется, шампанское было очень «пьяным». Ни в коем случае нельзя выболтать Лансу всю эту чушь про свое «безрадостное» детство… тем более, что в сравнении с его приключениями на Кипре история об отдавленных в детском саду во время польки ногах прозвучала бы донельзя убого.
– Знаешь, странно, что партнеры твоего отца вас не поняли… я сейчас пыталась переварить твой рассказ.
– Брось попытки, – подмигнул мне Ланс, – такие истории могут вызвать несварение.
– Особенно у того, кто и в помине не знаком с описанным образом жизни…
– Но вероятнее – у тех, для кого этот образ жизни перешел в хроническую форму.
Мы продолжали держаться за руки, хотя танцевать больше не было сил. Только что откупоренная вторая бутылка была разлита по бокалам, но первая уже дала о себе знать. Для старшеклассников, практически не знакомых с действием алкоголя, мы, кажется, и впрямь перебрали.
Возможно, по-настоящему оценить жизнь сумеет лишь тот, кто хоть раз боялся ее потерять, – продолжила я мысль, закусывая выпитое очередной шоколадной конфеткой. – А эти люди полагают, что уже обеспечили свое бессмертие.
Пальцы Ланса судорожно сжали мою ладонь.
– Повтори?
– Что именно, – удивилась я, не посчитав высказанную идею чем-то глубоким.
– То, что ты только что говорила.
– Ну… – я смутилась. – Просто эти люди ведь совершили уйму важных вещей. Их имена и так останутся в веках. Они уже знамениты, уже богаты. Они спрячутся от перспективы забвения за своими достижениями, и будут продолжать жить – хотя бы и в страницах пыльных фолиантов, и все же… Но те, кому приходилось когда-либо видеть смерть вблизи и хорошенько ее рассмотреть, знают, что от нее так просто не спрятаться… и потому умеют ценить каждый новый день своей жизни. Разве я сказала что-то особенное?
…но те, кому приходилось когда-либо видеть смерть, знают, что от нее так просто не спрятаться… – задумчиво повторил Ланс, глядя куда-то в сторону. В его исполнении моя незамысловатая фраза прозвучала жутко. – Пойдем, Ди, хочу тебе кое-что показать.
Я внимательно вгляделась в его лицо, стараясь угадать, что с ним такое. Ланс резко посерьезнел. От подогретой алкоголем беспечной веселости не осталось и следа.
– Что именно?
– Помнишь, отец как-то говорил, что Тунгусский метеорит интересовал его больше всего, и, в общем-то, именно эта загадка сподвигла его заняться частными исследованиями?
– Да. Еще он рассказывал про поваленный лес в районе катастрофы, и про то, что многие ученые убеждены, будто элементы из хвоста кометы вполне могли вызвать подобное.
– Знаменитая кометная теория довольно складно все объяснила. Водород и углерод при реакции с кислородом вспыхивают, так происходит взрыв… Кометная теория оправдывала и отсутствие вещества на месте катастрофы, и оптические аномалии в небе на следующий день.
– Похоже, убедительная для других теория не убеждает тебя.
– Кометная теория ошибочна, – произнес Ланс с несвойственной ему фанатичностью, отворив дверь самой дальней комнаты второго яруса, в которой мне прежде не доводилось бывать.
Глава 5. Память
Сама по себе комната была небольшой, и мебель в ней стояла только самая необходимая – письменный стол, шкаф с книгами и два кресла. На столе я заметила очень мощный ноутбук от sony vaio, самую последнюю модель, точно такую же, как в комнате Ланса… но стены! Эти стенды и полки могли бы действительно принадлежать залу музея весьма нетипичной специфики. Все экспонаты логично было бы объединить под вывеской Доказательства Существования Внеземных Культур. Самые разнообразные предметы, назначение коих я побоялась себе представить, были расставлены на полках и подсвечены так, чтобы посетитель мог рассмотреть их во всех подробностях. Ряды полок перемежались стендами с фото, рисунками, набросками и чертежами.
Над рабочим столом, чуть выше уровня глаз, я заметила картину. Изображение чем-то напоминало карту местности – в центре – суша, утопающая в лесах и украшенная бисерными нитками рек и ручьев, а пространство по краям разделено на четыре части, по-видимому, ориентированные по сторонам света, и окрашенные в 4 разных цвета…
– Какая странная картина… – судорожно выдохнула я.
– «Незнакомые странные земли мне снятся нередко3», – процитировал Ланс в ответ строчку из радиохита.
– Именно так… Постой! Ты – автор?!
Ланс молча кивнул, тут только я заметила, что он вглядывается в мое лицо слишком пристально… будто ждет от меня чего-то.
– Вот иди-ка сюда. Сейчас ты своими глазами увидишь упомянутый в последнем отчете артефакт. К стене, возле того места, где он стоял, был прикреплен предмет, очень напоминавший… люк космического корабля! Он был искорежен и измят, поверхность выщерблена и покрыта слоем не то смешанной с чем-то жирным пыли, не то машинной смазки… или еще какого-то неизвестного мне вещества. Я провела рукой по металлу, и вещество тонким слоем осело у меня на пальцах. А ведь когда-то эта поверхность была безупречно гладкой…
Я смотрю вниз сквозь иллюминатор. Мы проносимся над равниной, тут и там разбросаны крошечные людские жилища. Они кажутся спичечными головками с такой высоты, но я-то отлично знаю, что расстояние быстро сокращается… Внизу, чуть дальше и правее я вижу море, оно простирается на много километров… и, судя по всему, очень глубокое. Это наша последняя цель. Я не собираюсь следовать его приказу. Он не понимает, что говорит. Отвезти их, оставив его уводить неисправный корабль в ручном режиме… Но не могу и не подчиниться. И все-таки… Я успею. Я вытащу его. Я успею…
– Я не могу оставить тебя здесь погибнуть!.. Прошу, отмени приказ! – прошептала, чувствуя, как горячие слезы бегут по моим щекам… – …отчего же так больно внутри, так тяжело вздохнуть… больно дышать… – вдруг я все-таки не успею?.. Без тебя… мы не справимся… и я даже не поговорю с тобой перед тем, как…
Ланс осторожно развернул меня к себе и коснулся ладонью мокрой от слез щеки. Я не могла удержаться. Сильная боль, возникшая внутри ниоткуда, и тупое отчаяние выплескивались слезами, снаружи был только холод.
– Как холодно… холодно…
Чувствуя, что его теплые руки отрывают меня от пола и через пару секунд опускают в кресло, я попыталась прийти в себя. Трудно было сфокусировать взгляд. В голове звенело так, будто кто-то бил там посуду.
– Малышка, посмотри на меня, пожалуйста.
Взгляд никак не хотел фокусироваться. От холода безумно хотелось спать.
– Ди! Не вздумай даже!
Куда там… Свет собрался в одну точку, такую маленькую, что я ее еле видела. Его голос, теперь едва слышный, – вот все, за что еще цеплялось сознание… мне было почти все равно, что со мной происходит.
– Эй, Ди, помнишь, все давно кончилось!.. Вернись ко мне. Просыпайся!
– Я же и так к тебе ближе некуда на этом берегу… зачем только я тебя послушала… твой последний приказ отбил всякую охоту подчиняться твоим приказам. Только теперь не от кого их получать…
Да уж… Огонь, вода, воздух и земля – вот где он! Пожалуй, точней-то и не сказать…
– Вернись ко мне, Альта, это не обсуждается.
– Куда? Ты же только галлюцинация… ты погиб на моих глазах… Взрыв, ядерный гриб и прах развеяло на мили вокруг! Куда мне прийти преклонить голову? Где мне искать это место?.. Не успела…
– …как же тебя разбудить?.. – в его тихом, обманчиво спокойном голосе сквозило глухое отчаяние. – Разве что как в сказке – поцелуем.
О да! Ведь это будет означать, что мы на одном свете… не важно, каком именно.
– Коварная галлюцинация… ну целуй!
Резко вернувшийся вес тела вдавил меня в кресло. Я широко распахнула глаза и судорожно вдохнула:
– Ну и где обещанная сказка?!
Расплывчатая картинка стала делаться четче, и я успела заметить, как испуг и отчаянье тают в его глазах.
– Как себя чувствуешь?
Я пошевелилась. Все тело ныло.
– Ну… несколько ошарашена. Но в общем – не против.
Он прижал меня к себе и прошептал в ухо:
– Никогда так больше не делай, слышишь?!
– Что я сделала?
– Слишком эмоционально насыщенное воспоминание… получилась… пространственно-временная петля.
– Я ничего не понимаю… какая к черту петля? Слушай, так и должно тошнить?
– Да… это еще что! У тебя мышцы не ноют?
– Ноют!
– Ничего, жить будешь! Это я виноват. Не надо было так резко…
– Так резко – что?
– Заставлять тебя вспоминать.
Он отстранился и встал.
– Пойду чайник поставлю.
Наблюдая, как его высокая складная фигура исчезает в коридоре, я почувствовала, что меня, мягко говоря… надули!
– Ланс!
– А?
– Сказка кончилась, не начавшись?..
Он вернулся через минуту с огромной дымящейся чашкой. Пахло шалфеем, малиной, и еще какой-то неизвестной мне лекарственной травкой.
– Выпей это.
Я сделала глоток. Чай был вкусным, насыщенным, чуть терпким, его хотелось пить и пить… Осушив чашку, я поставила ее на столик рядом.
– А вот теперь поспи.
Без видимых усилий, Ланс взял меня на руки второй раз за эту безумную ночь… или уже утро? Кровать показалась холодной и жесткой, я было собралась сказать, что с большим удовольствием посплю у него на плече, но вовремя одернула себя.
Оставаться одной совершенно не хотелось.
– Постой… ты ведь не уйдешь?
– Нет. Обещаю. Спи.
Потяжелевшие веки сомкнулись сами собой… видимо, у меня с тех давних пор еще привычка делать все, что он говорит.
– Спи… – повторил Ланс, целуя меня в лоб.
Глава 6. Пробуждение
Когда я открыла глаза, серый рассвет уже успел превратиться в сумерки.
Ланс сидел рядом и смотрел в окно.
– Как ты? – спросил он, не поворачиваясь.
Два-два… Я в который раз задалась вопросом, как это он умудряется видеть журналы сквозь энциклопедии и замечает движение моих ресниц, разглядывая пейзаж.
– Мне бы очень хотелось сказать, что не ахти, но, кажется, это не соответствует истине.
– Тебе на мобильный мама звонила.
– Что же ты ей сказал?
– Успокоил. Правда, пришлось немного приврать.
Мы помолчали.
– Раз уж мне лучше, может, объяснишь, что все-таки произошло?
Его тон был абсолютно серьезным:
– Кратко… мы с тобой вроде как воплощенцы представителей одной внеземной расы. Так называемый Тунгусский метеорит был нашим кораблем. Миссия, с которой мы летели на Землю, осталась не выполнена, потому что во время аварийной посадки… я погиб. Я воплощение капитана корабля Элана, того самого, кого ты, Альта, спец по машинам и мой партнер во всех сомнительных и опасных затеях, оплакивала на берегу Байкала. Дотронувшись до люка, оставшегося от нашего корабля, ты вроде как замкнула цепочку и начала возвращать себе Память, а это не всегда легко проходит. Мне нужно было как-то тебя подготовить… только не знаю, как.
Я смотрела на него не мигая.
– Тривиальная история, не находишь? Мы снимаемся в дурацком голливудском блокбастере?!
– Говорил же, ты решишь, что я спятил.
– Но Ланс, разве такое может случиться в реальной жизни?.. История про совестливого садиста-маньяка и то правдоподобней! Я что, должна поверить, что прилетела с другой планеты? Или ты хочешь сказать, что именно поэтому я отличаюсь от сверстников, именно это объясняет мое увлечение НЛО, техникой, и мои способности к языкам?! Что наша встреча не случайна только потому, что когда-то мы летели на каком-то корабле с какой-то миссией, которую теперь должны довести до конца?! И все то время, что мы провели вместе, общаясь, – это прелюдия? А ты просто ждал, пока я вспомню, кто я?!
Мой голос сорвался на крик, но я не замечала этого. Противоречивые мысли и желания толклись в голове. С одной стороны, самое лучшее сейчас было встать и уйти, и забыть про всю эту историю, про обморок, про пришельцев с другой планеты, про Тунгусский метеорит, про… про Ланса – забыть?! Но ведь я прекрасно понимаю, что как раз это мне вряд ли удастся. Я не могу его потерять. Ни за что!
– Не прелюдия, Ди. Мы всегда были такими – неразлучными, увлеченными и иной раз почти такими же дурашливыми, как сейчас.
Кроме того, разве сама я не отшучивалась, что чужда мирскому, так как моя родина в далеком космосе? Разве не поражались преподаватели моим способностям, логике, изрядному для шестнадцати лет словарному запасу и весьма недетскому образу мышления, разве не верно, что я обожаю технику?.. что в раннем детстве просто села за компьютер и стала использовать его, как если бы меня этому обучили?.. что научилась водить машину прежде, чем стала доставать до педалей? Ведь до знакомства с Лансом смутное чувство неполноты жизни тенью преследовало меня, заставляя каждый день искать… что именно? Если бы знать…
А потом появился он, и вместе с ним появилась уверенность, и все наполнилось смыслом, он заполнил мои дни и мои мысли и он стал всем… как будто взял меня за руку и повел по мосту туда, куда сама я не видела, не знала дороги, но куда так стремилась… он вывел меня на тот самый, единственно верный путь. Словно разбудил от выматывающего сна-реальности…
Вдруг само собой вспомнилось необычное сновидение, в ночь после нашего знакомства, в котором Ланс просил пойти с ним куда-то. И слова его матери о том, что он много обо мне рассказывал, фактически не будучи со мной знаком. И это чувство, возникшее при первом рукопожатии, будто мы знакомы всю жизнь.
Его глаза сейчас почему-то изменили цвет – из голубого в темно-синий. Волнуется? Злится? Нет… Ланс смотрел на меня открыто, с пониманием и какой-то затаенной тоской.
Прав был папа: из трех миллиардов мужчин я безошибочно выбрала пришельца с другой планеты!
Но… единственно правильный путь – на то и единственно правильный. Даже если на первый взгляд ведет в дебри.
Я улыбнулась и прошептала:
– Верю тебе. Но зачем нам все это нужно? Зачем вспоминать…
Он ответил так же, шепотом:
– Не сомневался, что поверишь. Мы с тобой накрепко связаны сильными чувствами и предопределенностью. Причем связаны не только друг с другом, но вдобавок по рукам и ногам. Мы должны закончить начатое дело. Это приходится признать, хотим мы того, или нет.
– Для чего заканчивать то, что не удалось сто лет назад?..
Ланс нежно погладил меня по щеке и усмехнулся:
– Из личных соображений.
– Какова же награда?
– Возможность и дальше оставаться рядом.
– Но разве мы сейчас не?..
Он отвел глаза.
– Сейчас все как раньше. Но это время дано нам в долг, чтобы собраться с силами. И скоро долг нужно будет вернуть.
– Почему так скоро???
Ланс тяжело вздохнул и отвернулся. Я предпочла не отставать:
– Вернуть долг? С процентами?! И кто же, позволь спросить, наш с тобой кредитор?
Несколько минут он молчал. Я было решила, что время честных ответов снова подошло к концу, и придется ждать другого удобного случая, но на сей раз ждать почти не пришлось.
– Наш с тобой кредитор?.. – Ланс уставился в одну точку пустым невидящим взглядом. – Это смерть.
Глава 7. Бабушкин сундук
Сегодня моя просторная комната отнюдь не кажется большой. Раз, два, три шага – я пролетаю расстояние до окна и затем поворачиваю обратно. Не могу, не могу сидеть. Никак не могу заставить себя успокоиться…
Своих кредиторов нужно знать в лицо и в затылок, но с нашим конкретным мне совершенно не хотелось знакомиться. Значит, выход только один – погасить кредит заранее, избежав «визита», что бы там это ни значило.
Мой логический ум не выносит недостатка информации. Ведь для восстановления порядка в мыслях нужно обдумать всю ситуацию в комплексе, но за неимением полной картины событий приходится мусолить разрозненные детали.
Словно слайды, в памяти крутится все то, что удалось вспомнить у Ланса.
Слишком много, чтобы все оставить по-прежнему. Слишком мало, чтобы что-то понять… А значит… я должна просто… не думать ни о чем.
Кровать и горизонтальное положение. Спокойно.
Расслабиться… Я могу расслабиться. Я знаю десяток аутотренингов для расслабления, они помогают.
Расслабиться… начать с кончиков пальцев… Хорошо. Теперь выше, икры, бедра. Теперь поясница… выше – грудная клетка – дыхание выравнивается… отлично! Плечи… шея… мышцы лица… виски… затылок…
У меня почти получилось. Почти, но… вдруг перед внутренним взором замелькали новые картинки… они проносились одна за другой с такой скоростью, что я не успевала осмыслить их или задержать. Одно только представилось достаточно четко – как бегу куда-то по гладкому серо-зеленому полу узкого коридора…
Все быстрее, быстрее… Результат моего «расслабления» в итоге – острая головная боль. Боль, которая принесла с собой то самое предобморочное ощущение… холод и чувство невосполнимой потери.
Зря я говорила себе, что Ланс жив-живехонек, что могу убедиться в этом, стоит только набрать его номер… Рука сама потянулась к мобильному. Конечно, не нужно звонить, ведь мы расстались каких-нибудь полтора часа назад, и сейчас он, вероятнее всего, спит, и на дворе ночь, и… я нажала на кнопку вызова.
Он ответил мгновенно.
– Диана!
– Ланс…
– Я не могу уснуть. Беспокоюсь за тебя.
– Не даром. Эдак мне и до больницы недалеко, и до соседей по комнате в белых рубашках со связанными за спиной рукавами. Короче… нужна помощь.
***
– Говоришь, знакомый гипнотизер? – недоверчиво осведомилась я, повиснув на руке буквально летящего по улице друга. Его подошвы, похоже, не успевали касаться земли, не удивительно, что гололед не по чем.
– Условно знакомый…
– Думаешь, он принимает так поздно?
– Ты знаешь еще одного, предпочитающего полуночные визиты?
– Сейчас около двух…
***
– Юноша, сейчас около двух! Вы не пробовали иногда смотреть если не на часы, то хотя бы на положение солнца относительно горизонта? – маленький худощавый старичок с очками в духе Гарри Поттера на носу и в наспех накинутом на белую пижаму халате хмуро воззрился на нас.
– Дело срочное, – безапелляционно заявил Ланс.
– Ночью второго января может быть только одно срочное дело – отыскать припасенную банку с рассолом! – пробурчал старик, но все же смилостивился. – Ну ладно, заходите.
Он проводил нас в гостиную, на ходу застегивая халат.
– Что у вас такого неотложного приключилось?
– Моя подруга начала вспоминать… некоторые события из прошлого.
– Хорошо… так в каком году, говорите, события произошли? – спросил старичок, усаживая меня в удобное кожаное кресло с подставками для головы и ног, отдаленно напоминающее те, что стоят в частных стоматологических кабинетах.
– 30 июня 1908 года.
Старик нервно моргнул.
– Сколько же вам лет, милая девушка? Судя по всему, вы меня постарше будете?
– Диане шестнадцать.
Старичок раздраженно взирал на Ланса. Я была уверена – он прикидывал, как деликатно нас спровадить. Несколько минут они так и стояли, молча изучая друг друга, наконец гипнотизер не выдержал прямого взгляда пронзительных голубых глаз.
– Судя по всему, речь идет о регрессивном гипнозе?
При упоминании этого термина меня прошиб холодный пот.
Всеми фибрами души ощущая, что может произойти нечто страшное, если соглашусь, я сказала себе, что еще более страшное обязательно случится, если отказаться, и украдкой убрала капли пота со лба.
– Вы правильно поняли, Герман Вольфович, – без малейшей тени эмоций подтвердил Ланс. От его спокойствия невольно стало чуть легче.
Гипнотизер поправил очки. Судя по смятению и недоверию на его лице, сам старичок был весьма далек от спокойствия.
– А вы в курсе, юноша, что далеко не все специалисты… признают этот метод научным?
– У вас в столице, тем не менее, была серьезная практика.
– До недавнего времени… – гипнотизер замялся. – Как насчет ответственности за возможные последствия?.. Вы оба несовершеннолетние, не так ли?
У меня внутри нехорошо екнуло. Какие-такие последствия?..
– Хотите, чтобы ее родители что-то подписали? Но для этого придется им все рассказать. Они не сразу поймут, и, сами знаете, вероятно, просто не поверят. А в это время Ди будет становиться все хуже. И тогда они сделают очевидное – сдадут шестнадцатилетнюю девочку тем, кто понятия не имеет об альтернативных методах и предпочитает «проверенные» препараты, разрушающие раз и навсегда нервную систему подростка. Вы же – можете помочь сейчас, без по-настоящему трагических последствий. Так что насчет ответственности?
Гипнотизер шумно вздохнул.
– Знаете, юный Кристенсен, если бы я не был достаточно знаком с вашим отцом, чтобы вам поверить, то мог бы предположить, что ваш визит – новая попытка кое-кого копнуть под меня…
– Если бы мой отец не был достаточно знаком с вами, чтобы считать, что вы – специалист высочайшего класса, чья репутация была разрушена грязной игрой завистников, я бы никогда не доверил вам близкого человека.
С минуту мне казалось, что старик неминуемо вскипит, как перегревшийся чайник, но он взял себя в руки, снова шумно вздохнул и сказал совершенно спокойно:
– Хорошо. Будь по-вашему. В конце концов, юное дарование, если вы платите, почему бы мне не выполнить ваш каприз. Кстати, вы платите вдвойне, поскольку времечко и дельце выбрали не детские.
– Согласен.
– Тогда приступим. Каков желаемый результат?
– Мы надеемся, что вы поможете максимально упростить процесс возвращения Памяти.
Старик лишь пожал плечами и, усевшись напротив меня, принялся водить перед моими глазами круглой гирькой на тонкой серебряной цепочке. Я почти забыла о своем страхе. Я знаю, что произойдет. Но мне уже не важно…
Тело медленно налилось свинцом.
– Диана, сейчас вы заснете. Вас ничто не беспокоит, ничто не тревожит. Мы с вами совершим путешествие. Когда вы услышите «10», вы начнете вспоминать все события своей жизни в обратном порядке, начиная с последних дней, и постепенно возвращаясь в детство. Слышите, какая приятная музыка зазвучала? Она становится чуть громче… вы понимаете, что это колыбельная. Старая колыбельная, которую мать пела, сидя ночью у вашей кроватки. Вы чувствуете, что растворяетесь в этой музыке, и она возвращает вас назад… постепенно… не бойтесь. Все хорошо. Мы пойдем назад медленно. 1…2…3…4…5…6…7…8…9…10! Где вы находитесь?
– В городской библиотеке. Меня заинтересовал только что вошедший молодой человек… у него немного необычный выговор… скорее всего, жил в одной из скандинавских стран… я наблюдаю за ним… хотелось бы поговорить, но это, наверное, неудобно… о! Вот, кажется, он идет прямиком к моему столу!
– Слушайте музыку, Диана. Давайте пойдем еще дальше. Скажем, лет на пять. Где вы? Чем вы заняты?
– Я дома, сижу за ноутбуком и плачу.
– Кто вас обидел?
– Девочки в школе. Светка Хвостова насплетничала им обо мне. Они говорят, что я странная, и со мной невозможно общаться… что я веду себя как инопланетянин. Не понимаю, почему они так говорят…
– Вновь сосредотачивайтесь на музыке. Вы слышите колыбельную… слышите?
– Да… это мама поет… что-то о городе над Невой…
– Сколько вам лет сейчас?
– Около года. Мама сидит рядом. Солнечные лучики запутались в ее волосах. Она такая красивая… я улыбаюсь. Вот, теперь она говорит со мной… как с маленькой, почему-то. Думает, что я не понимаю ничего, но я все понимаю… хочется сказать ей об этом… правда, прошлый раз, когда я говорила ей про мой другой дом, на Эйнире, она испугалась, поэтому я пока собираюсь молчать. Незачем пугать ее, правда?
– Кхе-мм… Возвращайтесь дальше в момент своего рождения. Что вы чувствуете?
– Страх… мне холодно и больно… но… вот, кажется, я вижу свет! Теперь страх, и еще надежду. Что-то важное должно произойти…
– Вы помните, как вы умерли?
– Да… меня убили выстрелом в упор. Было холодно… а потом стало спокойно. И свет… свет сообщил, что у меня должно все получиться, в следующий раз… и еще мне радостно, потому что скоро я вновь встречу Элана.
– Элан? Кто это?
– Мой напарник, мы из одного клана. В общем… мы были вместе, пока он не умер. Но он погиб, и мне стало нечего делать на Земле, поэтому я тоже хотела умереть, чтобы войти в новый виток цикла, где мы сможем встретиться.
– Вернитесь чуть раньше. Расскажите, как погиб Элан. Где вы?
– Я… на СЛЕДОПЫТе. Это наш корабль. Мы как раз заканчиваем полет к Земле.
– Как вас зовут, и чем вы занимаетесь на корабле?
– Альта, мастер по машинам, помощник капитана Элана. Нас отправил на Землю новый Первый Старейший, чтобы заставить Таррийцев, или Напавших, как их у нас на Эйнире называют, убраться с Земли, ибо в противном случае планете грозит гибель. То есть, так дела обстоят по мнению Совета. Что касается Элана, меня и остальных троих членов команды, у нас свое мнение по этому вопросу… в общем… мы летим выяснить настоящую историю этих Таррийцев.
– Хорошо. Что вы делаете сейчас?
– Я бегу по коридору к рубке…
– Зачем?
– Чтобы передать капитану информацию. Алианос при смерти, Нат пытался убить его, но Таи ему помешала и Нат отчалил на единственном рабочем челноке. Таи ударилась в истерику из-за побега брата и ввела недопустимую при нашей скорости программу. В результате корабль в аварийном состоянии. Посадка невозможна, тормозные двигатели вышли из строя, а это значит…
– Не волнуйтесь. Просто рассказывайте, что происходит, как если бы вы видели все со стороны.
– Захожу в рубку… сообщаю Элану… но он уже знает. Он говорит, что только я способна успешно посадить оставшийся челнок, который черт знает сколько сотых периода уже на грани элементального распада, и я должна увезти всех остальных с корабля… что это приказ… что он останется, потому что автопилот не работает из-за вмешательства Таи в управление, а кто-то должен постараться увести горящую машину от населенных мест… он говорит, что утопит СЛЕДОПЫТ в море, которое как раз мельтишит в иллюминаторах, а я успею спуститься за ним на челноке и забрать… наш бортовой компьютер как раз получает информацию о водоеме. Все получится, я успею вернуться за ним. Я уже выхожу из рубки, но что-то заставляет обернуться. Элан стоит ко мне спиной, опустив голову… расстроен? Это так на него непохоже… я кидаю взгляд на голограмму… о нет…
– Что вы видите?
– Мы получили окончательные данные. Там сказано, что это не море, это озеро под нами – Байкал – крупный источник пресной воды на планете! Отравить этот источник, утопив в нем корабль с двигателем, работающим на энергии элементального распада, – все равно что отравить землян! Элан не пойдет на это…
Я вдруг почувствовала сквозь пелену транса, что кричу, судорожно сжимая ладони в кулаки. Слезы густым потоком текли по щекам… картинка начала распадаться на тысячу осколков, и все они, словно стекляшки из калейдоскопа, своими острыми краями врезались в меня. Слезы текли и текли, веки были такими тяжелыми, что открыть глаза, кажется, не хватит никаких сил… я ощущала себя разрозненно, словно нахожусь одновременно в двух местах… и ощущение это было совершенно ужасным.
– Не теряй связи с нами, прошу…
Какое теплое прикосновение, наверное, это Ланс взял меня за руку?..
– Разбери нас родная стихия на элементалы! Я успею… я вытащу тебя!!!
Видение корабля терялось, но боль и ужас, которые оно во мне будоражило, только усиливались. Мне стоило титанических трудов слегка приоткрыть один глаз, и теперь параллельно с кораблем я сквозь туман забытья могла различить очертания маленькой захламленной комнаты.
Вдруг кто-то закрыл собой свет, кажется, некий старичок склонился надо мной и что-то говорит…
– Диана, вы видели сон. Вам ничего не угрожает. Вы вспомните об этих событиях тогда, когда будете готовы. Вы вспомните все за доли секунды. Пока же мы поместим весь багаж памяти в маленький шкафчик в вашей голове, и запрем, а ключ будет у вас, чтобы однажды в случае необходимости отпереть его… так… спите… А теперь просыпайтесь.
