Читать книгу: «Благородный жулик», страница 2

2. Джефф Питерс – маг, занимающийся частной практикой

Джеффу Питерсу столько раз выпадало лохов бомбить²⁹, сколько существует рецептов приготовления риса в старейшем городе Южной Каролины, Чарлстоне³⁰.

Больше всего мне нравится, когда он рассказывает, как он еще шпаной³¹, по молодости, продавал на улицах мази и таблетки от кашля. Как он чуть ласты с голодухи не завернул³², всех держал за своих корешей³³, и готов был поставить на кон последний грош, играя с судьбой.

Случилось бывать мне в Фишер-Хилле, что находится в Арканзасе³⁴, – говорил он, – ходил я в костюме из оленьей кожи и в мокасинах, отрастил длинные волосы, а на пальце у меня было кольцо с бриллиантом в тридцать карат. Помню, выменял его у одного двинутого из Тексарканы за накидыш³⁵. Не знаю, зачем ему понадобился кнопарь³⁶, и что он с ним делал потом.

Тогда я был знаменитым Индейским Шаманом, и звали меня доктор Во-Ху. Все свои надежды я возлагал на Бальзам от Тысячи Недугов. Он был настоян на лечебных травах и кореньях, которые с помощью Великих Духов – покровителей, были найдены прекрасной Та-Куа-Ла, женой вождя индейцев племени чокто, в тот час когда она собирала различные травы для того чтобы украсить ими блюдо из всякой вареной херни³⁷, которое они готовят на ежегодный праздник, посвященный кукурузе³⁸.

В том городке, где я, в конце концов, оказался, дела не шли, а в кармане моем осталось только пять долларов. В Фишер Хилле я отправился в аптеку и аптекарь дал мне с условием, что я за них потом заплачу, шесть дюжин склянок по восемь унций каждая, и вдобавок к тому, еще и пробки к ним. В моем саквояже остались этикетки и необходимые ингредиенты, которые я использовал до этого в другом городке. Я опять почувствовал как фортуна мне улыбнулась после того, как оказался в гостиничном номере с водой журчащей из крана и с выстроенными на столе в ряд склянками Всеисцеляющего Бальзама.

Думаешь я туфлю загибаю? Ничего подобного! Для приготовления полдюжины бутылок своего волшебного зелья я брал на два доллара экстракта хинного дерева³⁹ и на десять центов анилиновой краски. Много лет спустя, когда я бывал в этих местах, были люди, которые спрашивали у меня про этот бальзам.

В тот вечер я нанял фургон и отправился толкать товар на Главную Улицу Города. Городок Фишер Хилл находился в низине. Самым распространенным заболеванием там была малярия. И, с точки зрения такого профессионала в области шаманизма и траволечения как я, хорошее средство от сердечно-легочных заболеваний и цинги, которое в тот же момент является и прекрасным тоником, было местным жителям просто необходимо. Бальзам расходился, глазом не успеешь моргнуть, как бутерброды с ветчиной на вегетарианском обеде. Я уже продал две дюжины склянок по 50 центов каждая, как вдруг почувствовал, как будто кто-то схватил меня сзади за куртку. Я прекрасно знаю, что это означает. Так что, не раздумывая, сунул пятидолларовую купюру в руку человека с блестящей звездой на груди.

– Добрый вечер, господин констебль! – говорю ему.

– У Вас есть разрешение городских властей на продажу той дряни, которую вы пытаетесь выдать за лекарственное снадобье? – спрашивает он.

– К сожалению, разрешения у меня нет, – говорю. – Скажу вам честно, я не знал, что это город. Если, завтра мне удастся найти мэрию, то я возьму разрешение, раз это так необходимо.

– Мне придется потребовать от вас прекратить продажу, до тех пор, пока у вас не будет на руках разрешения, дающего право заниматься торговлей, – говорит он.

Я собрал свой товар и вернулся в свой номер. А о своей встрече с полицейским рассказал хозяину гостиницы.

– О, нет! Вы не сможете здесь продавать Ваш бальзам, – говорит он. Единственный человек, который занимается здесь врачебной практикой – это зять мэра, доктор Хоскинс. Они с мэром сразу выявляют лже-докторов и всякого рода знахарей.

– Я не занимаюсь медициной, – говорю. У меня государственная лицензия на розничную торговлю лекарственными средствами. Я могу её предъявить городским властям, как только это будет необходимо и получить от них разрешение.

На следующее утро я иду к мэру, но в его апартаментах мне ответили, что он еще не появился и никто не знает когда он придет. Поэтому доктору Во-Ху, ничего не оставалось, как вернуться в гостиницу, накуриться дури, зависнуть в кресле и ждать.

Немного погодя подваливает ко мне молодой человек, в синем галстуке такой, и спрашивает, – Не скажете который час?

– Пол-одиннадцатого, – отвечаю. – Э, да ведь ты Энди Таккер. Знаю я про тебя. Ведь это ты в Южных Штатах толкал черемуху⁴⁰ и загибал туфлю⁴¹ про универсальную посылку «Купидон»? Погоди-ка, что там было? Венчальное кольцо с чилийским бриллиантом, обручальное кольцо, машинка для растирания картофеля, бутылка успокоительного средства и в придачу портрет Дороти Вернон⁴² – все за 50 центов. Лихо замутил!

Энди был польщен тем, что я его знаю. Это был настоящий жулик, и к тому же, – он уважал свою профессию, он мог из всего, что хочешь, делать пиастры⁴³, и из любого фуфла выжать 300% чистой прибыли. Ему много раз предлагали заняться нелегальной продажей медикаментов или семян овощных и цветочных культур, но он остался верен своему призванию, и сбить с верного пути его было невозможно.

Мне был нужен поддужный⁴⁴, так что мы с Энди договорились работать сообща. Я рассказал ему, что можно ждать от Фишер Хилла, и о том, что это далеко не самый богатый район, из-за той, заставляющей дрыстать, смеси из брехни местных управленцев и ялапы⁴⁵. Энди приехал сегодня утром. У него не было ни гроша в кармане, поэтому он собирался провести публичную кампанию с целью собрать хоть несколько долларов на постройку нового линкора в пользу общественного фонда города Юрика Спрингс⁴⁶. Поэтому мы вышли во двор и присели на крыльцо, для того чтобы хорошенько обмозговать это дело.

…На следующее утро, в 11 часов, я сижу на этом же крыльце один. Вдруг, откуда не возьмись, подваливает ко мне какой-то негр и говорит, так мол и так, ему, дескать, нужен врач, потому что судья Бэнкс, который был мэром в этом городе, очень сильно болен.

– Но я не врач, – говорю. – Почему бы тебе не обратиться к господину Хоскинсу?

– Ах, великая шаман, – отвечает он. – Доктор Хоскинс уехала 20 милей отсюда, в деревня, тама смотреть больных. Она одна врач в городе, а масса Бэнкс очень больной, больной. Вот и послала меня за вами.

– Ладно. Чисто, по-человечески, я могу тебя понять. Хорошо. Обещаю, я посмотрю его, – говорю ему. – Затем, положив бутылку бальзама в свой карман, я пошел в особняк мэра, который стоял на холме. Это был один из самых лучших домов в городе, Над ним возвышалась мансардная крыша, а впереди него, на газоне, находились фигуры собак отлитые из чугуна.

Господин мэр лежит в постели, укутавшись в одеяло, видно только бакенбарды да кончики ног. Он был настолько плох, что мог с трудом пошевелиться, и при этом, издавал подозрительные звуки, (стоит сказать, что если что-нибудь подобное случилось бы в Сан-Франциско, то все бы подумали – это началось землетрясение, и побежали бы спасаться за город, в долину⁴⁷). Молодой человек с чашкой в руках стоит возле его кровати.

– О, Доктор! – говорит мэр, – Я абсолютно разбит. Мне кажется, что я вот-вот умру. Не могли бы вы сделать что-нибудь?

– Господин мэр, – говорю. – Я не могу назвать себя истинным последователем ЭсКуЛапа. Я никогда не учился в медицинских учебных заведениях. Я пришел как человек, который выражает вам сочувствие, для того чтобы узнать, какая помощь вам нужна.

– Я глубоко признателен вам, – отвечает он. Доктор Во-Ху, вот, познакомьтесь, – это мой племянник, господин Биддл. Он пытается облегчить мои страдания, но все безуспешно. О, Боже! Он застонал, – Ой —ой – ой!!

Я кивком головы поздоровался с господином Биддлом и сел рядом с кроватью больного, чтобы послушать пульс. – Так, так, – посмотрим вашу печень, покажите язык, – говорю ему. – Затем я заставил его широко открыть глаза, поднял его веки, чтобы посмотреть зрачки.

– Когда вы заболели? – спрашиваю.

– Я свалился, – ой-ой-ой! Со вчерашнего вечера, – отвечает господин Бэнкс. Док, У Вас есть, какое ни будь лекарство? Дайте мне что нибудь. Спасите меня!

– Господин Фиддл, – говорю я, Не могли бы Вы приподнять шторы?

– Биддл, – поправил меня юноша, – меня зовут Биддл. Дядя Джеймс, вы сможете есть яичницу с ветчиной?

Я приложил ухо к его правой лопатке, послушал и говорю, – По всей вероятности у Вас, господин мэр, – харпсихордоз с обострением в подключичной области.

Он уставился на меня разинув рот, и говорит, – О, Боже! Я что умру, да? У вас есть какое-нибудь средство, какая-нибудь мазь? Вы сможете вылечить меня от этого?

Я беру свою шляпу и направляюсь к двери.

– Как, вы уже уходите? – скулит мне вдогонку мэр. Вы не должны покидать меня и оставлять умирать от этого, как его там…, хапсихордоза!

Уж только из одного сострадания, доктор Вой – Хуй, говорит его племянник, – вы не должны бросать больного на произвол судьбы.

– Меня зовут, великий шаман Во-Ху! – поправляю его я, – запомните это раз и навсегда! После чего возвращаюсь обратно, к постели мэра, и гордо отбрасываю свои длинные волосы назад.

– Господин мэр, – говорю. – У вас есть только одна надежда. Я должен сказать, лекарства вам не помогут. Но существует другая сила, которая превосходит все лекарства вместе взятые, но лечение стоит денег.

– И что же это за средство такое? – спрашивает он.

– Это торжество человеческого гения, одно из последних достижений науки, – говорю. – Это то, что по своей силе превосходит сарсапарель⁴⁸. Высшая магия. Метод, который лечит психику больного, его ментальное состояние, потому что известно, что от эмоций и психического состояния человека зависит его самочувствие. При потере душевного равновесия мы любое недомогание воспринимаем как серьезную болезнь. Это средство направлено как раз на наше духовное ядро, оно позволяет вернуть силы организму. Этот метод проверен на практике и я владею им.

– Это о какой там метафизике вы говорите, док? – спрашивает меня мэр. Вы случайно не политический, а?

– Я говорю о великой доктрине духовного просветления, о великом методе бесконтактного лечения и лечения психики на подсознательном уровне, способного вылечить менингит, а также развеять все недомогания и психические расстройства. Я говорю об искусстве магнетического врачевания и о гипнозе.

– Доктор, а Вы не могли бы показать нам на что Вы способны? – спрашивает мэр.

– Я являюсь истинным гуру и одним из преемников тайного учения Великих Посвященных, – говорю ему я.

– Немой обретет дар речи и слепой прозреет стоит лишь только мне сделать несколько пассов над его головой. Я медиум – гипнотизер высочайшего ранга, великий провидец, снизошедший на землю с трансгалактической миссией. Только благодаря моим спиритическим сеансам в Энн – Арборе⁴⁹, которые я проводил недавно, не столь давно ушедший из жизни, президент Компании «Вайнегар Биттерс»⁵⁰ смог посетить нас как бестелесный фантом и вступить в общение со своей сестрой Джейн. Правда, сейчас вы видите, что я продаю чудесный бальзам на улице, я сделал его доступным для бедноты, но ни гипноз, ни шаманские практики я на улице не применяю и мои клиенты, покупающие этот бальзам, этот дар Богов, ничего не знают о моем настоящем предназначении. Я не намерен опустить Великое Искусство и позволить невеждам растоптать его. Потому что оно выше тупой человеческой толпы, это драгоценный дар, его нужно свято беречь. Да у них просто и денег на то нет, чтобы заплатить за лечение.

– А мне вы сможете помочь? – спрашивает меня мэр.

– Слушайте меня внимательно. Где бы я не бывал я везде имел проблемы с различного рода медицинскими организациями. И поэтому, я не занимаюсь врачебной практикой. Но для того чтобы спасти и вылечить Вас, я прибегну к магическому способу лечения. Если же, конечно, Вы, как мэр этого города, предоставите мне право на продажу моего целительного бальзама и не будете поднимать вопрос о лицензии.

На что он мне ответил, – О, да! Конечно, у вас не будет никаких проблем. А теперь приступайте, а не то я чувствую, как снова приступ боли одолевает меня.

– Цена за два сеанса лечения составляет 250 долларов. Излечение гарантирую – говорю ему я.

– Хорошо, по рукам, – отвечает он. – Я полагаю, моя жизнь стоит куда дороже.

Я присел у кровати и стал пристально смотреть ему в глаза.

– Теперь, – говорю. – Представьте, как ваше тело становится легким и свободным. Вы свободны от болезни. Ваше сердце не бьется, его просто не существует. Вы не чувствуете тяжести в печени, ваши локти свободно свисают, вы ощущаете себя способным парить в воздухе. На душе свободно и легко. Ваш ум чист и ясен, вы способны летать…

Спустя некоторое время я ему говорю, – Если мои действия не произвели никакого результата, скажите об этом мне прямо сейчас… Ну как, Вас по-прежнему мучают боли?

– О, доктор. Я чувствую себя намного лучше, – говорит мэр. Будь я проклят, если я лгу. Ого, и вот как будто опухоль в левой части моего тела понемногу спадает. Я думаю, немного позже меня можно будет приподнять в постели и дать мне съесть что-нибудь вроде колбаски с гречишным пирогом.

Я сделал несколько пассов над головой мэра.

– Теперь, – говорю, – Вы чувствуете, как опухоль рассасывается. Так-так-так. Луна ушла во второй дом. Сатурн в доме Венеры. Правая дифракционная линия перигелия⁵¹ убывает. Ваши глаза становятся тяжелыми. Веки закрываются. Вам становится легко и свободно…. Вы медленно погружаетесь в сон…. И засыпаете…. Спать…

Мэр медленно закрыл глаза и начал похрапывать.

– Господин Тиддл, прямо на Ваших глазах современная парапсихология открывает свои тайны. Смотрите на это чудо гипнотического воздействия!

– Я не Тиддл, я Биддл, – отвечает он с напряжением в голосе. Когда вы намерены провести заключительный сеанс, доктор Чих-Пых?

Я ему отвечаю, – Последний раз повторяю, мое имя произносится Во-Ху! – Завтра в одиннадцать дня я буду здесь. Когда он проснется, натрите его скипидаром и дайте добрый кусок стейка. Всего хорошего. До свидания.

Я был точен как часы, и на следующее утро пришел вовремя. – Добрый день, господин Риддл, говорю, ему я после того как он открыл мне дверь в спальную, – Как сегодня себя чувствует наш пациент?

По-моему, ему намного лучше, – говорит он.

Цвет лица и пульс мэра были в полном порядке. Я провел заключительный сеанс, после которого, как он сказал мне, утихли приступы мучившей его болезни.

– Придется Вам денек, другой поваляться в постели, и тогда всё будет хорошо. На ваше счастье я оказался в Фишер Хилле, господин мэр, – говорю. – Из всех методов, которых на службе современной медицины великое множество, ни один не смог бы Вам помочь. Ну, вот и все. Боль прошла. Теперь, давайте поговорим об оплате. И, пожалуйста, я Вас очень прошу, никаких векселей. До чего не люблю возиться с оформлением банковских бумаг.

– Я заплачу наличными, – отвечает мэр, выуживая бумажник из под подушки. Он отсчитал 250 долларов и зажал их в кулаке.

– Бидл, – говорит он племяннику, – возьмите расписку.

Я расписался на чеке и мэр отдал мне деньги, которые я положил во внутренний карман, считая, что так будет надежнее.

– Теперь, господин следователь, попрошу Вас исполнить свой долг, произнес мэр, и его лицо расплылось в ехидной усмешке, на которую больной человек вряд ли был бы способен.

Господин Биддл положил свою руку на мою.

– Именем закона, Вы арестованы, доктор Во-Ху, или Джефф Питерс, такое, мне кажется, Ваше настоящее имя, -говорит он. – А арестованы Вы за занятие медицинской практикой без разрешения на то властей штата.

– А ты кто такой? – пру на него буром.

– Я Вам скажу, кто он такой, – отвечает мэр, усаживаясь в своей постели. Он выглядел абсолютно здоровым, как будто никогда и не болел. – Это агент сыскной полиции. Он действует от имени Государства и, именно здесь и сейчас, он защищает интересы Государственного Медицинского Общества США, которое его и прислало для того чтобы он поймал Вас. Он уже давно Вас разыскивает и идет по пятам, по пяти округам, где Вы оставили свой след. Вчера он зашел ко мне, и мы придумали план как Вас выловить. Я полагаю, господин Факир, Ваше магическое искусство Вам больше не поможет. Ну, что Вы на это скажете, док? – мэр смеялся мне прямо в лицо, – Что Вы там нашли у меня? Какое-то очень сложное название, просто не выговорить.… Надеюсь, это не энцефаломаляция⁵²?

– Так это коп, ну тогда понятно, – говорю.

– Да, Вы все правильно поняли, господин Питерс, и я должен доставить Вас к шерифу, – отвечает племянничек.

Я ему говорю, – Ну что ж, посмотрим, как у тебя это получится – и хватаю его за горло, пытаясь выбросить из окна, но тут он достает револьвер и ставит его мне под подбородок. Конец! Только это и остановило меня. После этого он одевает на меня браслеты⁵³, и вытаскивает башли⁵⁴ из моего кармана.

– Господин мэр, я подтверждаю, что это те же самые купюры, которые мы с вами пометили, – говорит он. – Как только мы доберемся до полицейского участка, я отдам их шерифу, и он пришлет Вам расписку. В настоящий момент, они являются вещественным доказательством по этому делу.

– Хорошо, господин Биддл, говорит судья Бэнкс, – Теперь, Доктор Во-Ху, почему бы Вам не показать свою мистическую силу? А ну ка, устройте балаган, вы же маг-волшебник! Выпустите джинна из бутылки, да только своими собственными зубами вытаскивайте пробку! А ну-ка, фокус-покус! Господин Факир, снимите-ка наручники!

– Перестаньте, господин судья, – гордо отвечаю я, – На сей раз мне придется покориться судьбе. И после этого, поворачиваюсь к старому Бэнксу, чтобы взглянуть ему в глаза, и, тряся кандалами прямо перед его носом, говорю.

– Господин мэр, настанет час, когда вы поверите в то, что магия и шаманизм существуют. Будьте уверены, – они помогут мне и сейчас.

И как я сказал, так и вышло.

Когда мы дошли до ворот, я говорю этому самому сыщику.

– А теперь, Энди, снимай баранки⁵⁵, пока нас не повязали… – Ну конечно! Энди Таккер и был этим самым Биддлом. Весь план был придуман им. Таким образом, мы и раздобыли хрустов⁵⁶ на дальнейшие аферы.

3. Современные сельские мошенники

Джеффа Питерса нужно зажечь. Когда бы я его не спрашивал, рассказать что-нибудь интересное, он твердил одно – его жизнь скучна, без эксцессов и инцидентов, как самый длинный из романов Троллопа⁵⁷. Но, если, все-таки, его удавалось растормошить, то открывался волшебный ларец. Поэтому, для того чтобы выудить из него что-нибудь, я много раз закидывал удочку и много интересного всплывало на поверхность, подхваченное стремительным потоком, пока я не начинал чувствовать, что рыбка начала клевать, и он начинал рассказывать как раз то, что мне было нужно.

– Смотрю опять, – говорю, – Западные фермеры, несмотря на то, что как сыр в масле катаются, бегают за своими прежними идолами, проповедующими популизм⁵⁸.

– Охота им бегать, – пускай и бегают, – ответил Джефф, – Что фермеру нужно в этой жизни? – Чтобы речка текла, кленовая роща на берегу росла, да, чтобы рыбка ловилась. идел я таких тыщи раз. Одно время мне казалось, что я сумею ввести в блудную⁵⁹ одного жирного гуся⁶⁰, но, тут, Энди Такер дал мне фору. Как говорил Энди – Фермеры всегда были дундуки⁶¹, дундуками и останутся. И еще он сказал про них, – Это такие люди, которые будут распихивать всех локтями, лезть куда не надо и агитировать всех; то на войну, где им и пули ни по чем; то на выборы, где кто-нибудь из их родни баллотируется на высокий пост; или же звать всех в кассу, где продаются билеты на балет. Они наша опора и оплот, то на чем эта страна держится. И я не знаю, чтобы мы без них делали.

– Как то было дело. Одним прекрасным утром мы с Энди продрали глаза, где-то в Южной Индиане, в деревянной сельской гостинице, построенной из желтой сосны, пожалуй, самого распространенного строительного материала в тех местах. Всего с 68 пенсами на двоих. Помню только, что земля в этом штате имеет цвет хорошо пропеченной кукурузной лепешки. Это-то я помню, но никак не могу вспомнить, как так получилось, что накануне ночью мы слезли с поезда и оказались здесь. Ночь пролетела так быстро, что мы и опомниться не успели как вид на салун, который маячил перед окном нашего вагона, превратился в весьма самобытную художественную композицию из аптечного ларька и бака для воды, находящегося два квартала поодаль. А оказались мы на первой попавшейся станции, потому что хотели у одного фраера котлы⁶² забарабать,⁶³ небольшие такие, позолоченные, а пока мы его пасли, вариант наклюнулся…, как раз на этой станции чувак сошел, он с Аляски был, у него алмазов было чуток…. Днем раньше, когда мы были на Кентуккийской ветке нам не подфартило, а тут решили взять реванш.

Когда мы проснулись то первое, что услышали, был крик петухов. И вдруг мы почувствовали что-то вроде запаха нитромуриевой кислоты⁶⁴, в котором я четко смог уловить присутствие хлора и нашатыря. Потом слышим, что-то очень твердое и тяжелое свалилось на пол за нашими спинами и, послышалась крепкая брань.

Не горюй, – говорю я Энди, – Деревня есть деревня. Это, наверное, кто-то на прочность золотые кирпичи проверяет⁶⁵. Мы здесь ненадолго, обуем одного – двух лопухов и… Поминай как звали.

Фермеров я всегда держал про запас, на всякий случай. Порой, не имея иного шанса, приходилось брать на хомут⁶⁶ и этих баранов. Как двинутый, тёр я им по ушам, порой вообще задвигал от фонаря⁶⁷, и всё ждал, когда сазан клевать начнет. Затем, давал им ксивы⁶⁸ на память, правда лажовые,  и исчезал в неизвестном направлении. Скажу я тебе, фермеры для таких ювелиров⁶⁹ как мы с Энди, так…, шушара…, с них много не возьмешь…. Но порой бывало, что и без них никуда. Как министр финансов США прибегает к помощи банкиров с Уолл Стритт, так и мы шары втирали⁷⁰ дуракам фермерам.

Когда мы спустились с лестницы, то очутились в центре самого живописного и прекрасного фермерского угодья, которое нам доводилось когда-либо видеть. На расстоянии двух миль, на холме, покрытом деревьями, виднелся большой белый дом, вокруг которого раскинулись поля, пастбища, амбары и надворные постройки, и всё это было связано в единый комплекс.

– Чье это хозяйство? – спросили мы хозяина гостиницы.

– Всё это, – говорит он, – Особняк, усадьба, лесные насаждения, сады и земельные угодья, – принадлежит господину Ецра Планкетту, одному из самых передовых фермеров, проживающем в нашем селе.

На двоих у нас оставалось всего 8 центов. И, поэтому, после обеда мы сидели, гадали по звездам и составляли гороскоп, как нам кинуть местного туза⁷¹.

– Давай, я это дело проверну, – говорю я Энди. – Нас двое прожжённых, ушлых жиганов против одного лопуха фермера – это такая же неравная схватка, как борьба Рузвельта с привязанным к дереву медведем⁷². – Ладно, – говорит Энди, – Пойми Джефф, я хочу быть правильным жуликом, даже когда я всего лишь собираю дань с селекционеров брюквы. Скажи, что ты собираешься взять для заманки для этого Ецры? На что он, по-твоему, клюнет?

– Да, – говорю, – первое, что вытащу из своего чемодана. – По-моему, я захватил с собой тогда новые бланки декларации на подоходный налог, рецепт приготовления клеверного мёда из простокваши и яблочных очистков, бланки для заказа учебников МакГаффи⁷³, (которые в последствии оказались заказными бланками для приобретения жатвенных машин Мак-Кормика⁷⁴), жемчужное ожерелье, которое я нашел где-то в поезде, миниатюрный золотой кирпичик и еще что-то, не помню что.

– Этого вполне достаточно. – говорит Энди. – Любой из этих великолепных и столь нужных для жизни вещей, можно наповал свалить Ецру. И еще, Джефф, – говорит, – не забудь приготовить для него восхитительный сакоташ. Сделай его таким, чтобы он сам тебе отдал хрустящие, новенькие «чистые векселя⁷⁵». Это позор нашему Министерству Сельского Хозяйства, Комиссии по гражданской службе, а также закону «О чистоте продуктов питания и лекарств»⁷⁶! Как власти допустили такое, что некоторые из наших фермеров разинув рты и развесив уши, покупаются на то, что им пихают такие негодяи как ты? Я уже составил список из всего того барахла, что ты с собой прихватил. Его там столько, сколько различных культур бактерий в каталогах Общества Красного Креста.

В общем, я отправился на извозчичий двор и нанял там двуколку, мне она понравилась больше всего. Двухколка домчала меня до фермы Планкетта, где я её и привязал. Смотрю, у входа в дом, на ступеньках, сидит человек одетый в белый фланелевый костюм с алмазным перстнем на пальце, на голове у него кеппи для гольфа, а на шее розовый эскотский галстук⁷⁷.

– Ну, прям, ни дать, ни взять. Мы приехали на курорт. – подумал я.

– Уважаемый! Вы не подскажете, как мне найти господина Ецру Планкетта? – спрашиваю я его.

– Это я и есть! – отвечает тот,. – Или не похож, по-твоему?

Я остолбенел. Стоял, как в рот воды набрав, а в голове крутились строчки из веселого стишка Маркэма Эдвина, «Человек с мотыгой». Примерно, эти:

Назову слепым себя я,

Коль, порывом вдохновленный,

Вижу всё, не замечая

Человека – центр Вселенной.

Вот так мужик от сохи! Когда я смотрел на этого мохнатого сельского грача⁷⁸ все мои планы как его наколоть стали мне казаться такими же никчемными как попытка напугать кодлу⁷⁹ ушлых бандитов игрушечным пистолетом.

– Ну, – говорит он, уставившись на меня пристально, – Говори! То, то, я смотрю, левый карман твоей куртки сильно отвисает. Бьюсь об заклад, там лежит золотой кирпич. Такие кирпичи мне нужны гораздо больше, чем фуфло о твоем несправедливом увольнении или сказки о затерянном серебряном руднике.

Меня как молнией ударило. Я стоял и ничего понять не мог, до такой степени чувствовал себя идиотом. Но, все-таки, вытащил из кармана маленький кирпич, завернутый в носовой платок и развернул его, чтобы показать ему свое сокровище.

Ецра подержал его в руках, посмотрел оценивающе, прикинул сколько он может весить, и говорит: – За доллар восемьдесят центов. Пойдет?

– Да, мне свинец дороже обошелся, чем Вы мне предлагаете, – отвечаю ему с достоинством. И кладу кирпич обратно в карман.

– Хорошо, – говорит он, – Тут, видишь, в чем дело, я собираю такие, и в моей коллекции ему как раз самое место. На прошлой неделе я толкнул поддельный золотой кирпич, который покупал за 2 доллара 10 центов, за 5 тысяч долларов!

В этот момент зазвонил телефон.

– Заходи, братуха, – говорит Ецра, посмотришь, как я живу. Порой мне бывает одиноко в этой глуши. – И идет прямо к телефону, говорит мне мимоходом – По-моему, это звонят из Нью-Йорка.

Мы зашли в дом. Комната была обставлена в точь-точь как маклерская контора на Бродвее – светлые дубовые столы, два телефонных аппарата, Кресла и диван, обтянутые кожей на испанский манер, масляные холсты в позолоченных рамах, глубиной в фут, и в углу биржевой тиккер⁸⁰, лагодаря которому всегда можно узнать последнюю сходную цену на бирже.

– Алло! Алло! – кричит в трубку этот оригинал. – Это Театр Риджент? Да; это Планкетт из Торгового Центра Вудбайн. Я бы хотел забронировать 4 места рядом с оркестром на вечер в Пятницу – Да, да, как обычно; на Пятницу. Хорошо. До свидания.

– Каждые две недели я езжу в Нью-Йорк для того чтобы побывать на новом представлении, – говорит Планкетт, вешая трубку. Я сажусь на 18 часовой экспресс в Индианаполисе, и успеваю десять самых веселых часов побалдеть на Бродвее⁸¹, и быть уже дома через 48 часов, еще до того как мои курицы в курятнике перестанут кудахтать и лягут спать. Тут он посмотрел на тыкву, и говорит – О, Тыквища, прародительница и родоначальница всех тыкв, спасающая людей от голодной смерти со времен пещерного века, подари мне сногсшибательный урожай, чтобы я мог им удивить всех на ежегодном собрании Американской Ассоциации Газовой Промышленности! Ты думаешь, она на такое не способна, братуха? – говорит он, обращаясь ко мне.

– Должен признаться, у меня в области сельского хозяйства, с которым я до настоящего времени особенно не сталкивался, довольно большой пробел, – говорю ему доверительным голосом.

– Понятно, чувак, – отвечает он, – Смотри, желтая примула на берегу повернулась к нам своим соцветием, прям, точно как на обложке подарочного издания «Языка Цветов» с отливной кромкой.

И тут опять зазвонил телефон.

– Алло! Алло! – говорит он, – С кем я говорю? А! Это Перкинс из Миллдейла. 800 долларов слишком большая цена за такого коня. Ты не мог бы его подвести поближе, к трубке? Хорошо. Дай-ка я послушаю его. Так. Теперь отойди подальше от трубки. Пусть немного погарцует по кругу. Быстрей. Да, да. Я прекрасно слышу. Быстрей… еще быстрей. Всё! Достаточно. Теперь подведи его обратно к телефону. Ближе. Еще ближе. Сунь трубку прямо ему под нос. Так, стоп. Подожди. Нет! Я такого коня не возьму. Почему? Нет и всё! Ни за что! Во-первых, он хромает! Во – вторых, он болеет, я слышу по его дыханию, не надо мне по ушам ездить! Все, тогда пока, – и вешает трубку.

– Так что, Демосфен⁸² – говорит он – Ты, наверно, понимаешь, что жизнь на селе стала другой. Отстал ты от жизни! Почему, Том Лоусон⁸³ только и ищет, как можно современного трудягу поиметь? Так, что там у нас сегодня? Сегодня Суббота 14, точно! Теперь, смотри сюда. Ну и что-ж, что мы Деревня. Я и на своей ферме всегда в курсе всех событий в мире.

В этот момент он показывает на громадный ящик, стоящий на столе, чем-то похожий на слот-машину, с какими-то штуками для ушей. Я вставил эти штуки в уши и слушаю. Какой-то женский голос начинает читать газетные заголовки: убийства, несчастные случаи, политические события.

– Всё, что ты слышишь, – говорит Ецра, – Это краткий обзор основных событий дня из газет Нью-Йорка, Чикаго, Сент-Льюиса и Сан-Франциско. По телеграфу, вся эта информация передается на нашу сельскую станцию, а оттуда проведены линии по подписчикам с оплаченным абонементом. Здесь, на этом столе, лучшие газеты и журналы Америки. А, также, реклама самых известных ежемесячников.

Я взял какую-то газету из пачки и смотрю на заголовок, на котором написано: «Выпуск Срочных Новостей. В Июле 1909 года в „Сенчури Мэгэзин⁸⁴“ будет опубликовано…» – и дальше в том же духе.

Вдруг Ецра звонит кому-то, из разговора можно понять, что своему управляющему – и дает ему указания продать 15 коров джерсейской породы по 600 долларов за каждую, засеять поле в 900 акров пшеницей и доставить на троллейной вагонетке на вокзал еще 200 банок. После этого он ачал рассказывать про Генри Клея⁸⁵, затем отправил своему управляющему бутылку зеленого шартреза⁸⁶ и дальше слово за слово, а потом хватается за ленту из тиккера и читает вслух: