Читать книгу: «Игры с огнем. Книга 1», страница 9
– То есть, ты совершенно сознательно ведешь себя как склочная истеричка? – едко осведомилась я.
– Совершенно верно, – как ни в чем не бывало протянул он. – Кстати, говорят, пиво улучшает рост волос…
– А вот это ты зря сказал! – больше в шутку, чем со злобой возмутилась я, демонстративно поднимаясь. Волосы я зимой опять обрезала, не утерпев. – Эй, уважаемые, у вас там не найдется еще недопитой кружечки?
Но ажиотаж по поводу появления монетки за их столом был столь велик, что я осталась незамеченной, и в тот момент, когда я сделала движение, чтобы подойти к ним, вернулся хозяин с чаем и молоком. Поскольку не очень-то мне и хотелось, я сочла это веской причиной и села на место.
Личи налил себе чай и сделал глоток из кружки. И не такой уж тут большой чайник. Да и кувшинчик. По всей видимости, все же, рассчитанный на одного-двоих. Я отхлебнула молока из кружки и надменно бросила Личи:
– Сегодня тебе повезло.
– Угу-угу, – равнодушно хмыкнул он.
Я поглядела в отдаленное окошко, за которым пышным кустом цвели бордовые розы.
– А красивый город… – проговорила я, прихлебывая свое молоко.
Все-таки обожаю Побережье.
Допив последний глоток молока, я нахально налила себе кружку чая, сопровождаемая Личиным ошарашенным взглядом.
– Это же совершенно нормально, угостить кружечкой чая собеседника? – я невинно подняла глаза на дракончика. Тот лишь цокнул языком, сощурившись. Краем глаза я, кажется, заметила, как заухмылялся хозяин.
Личи поспешил долить себе оставшийся чай и, равнодушно глядя вдаль, сделал глоток. Я, торжествуя, продолжила пить. Вкус чая был непривычный, но очень приятный. Пробовать такой мне еще не доводилось.
– Гефар, ты ж сволочь, – беззлобно бросил Личи хозяину. – На чьей ты стороне?
Тот лишь посмеялся.
– Смейся, смейся… Вот возьму да уйду, не заплатив.
– Толку-то, – фыкнул хозяин. – Все равно сюда явишься не завтра, так послезавтра.
Личи хмыкнул и хлебнул чай.
– Совсем уйду, Гефар. И все, ты банкрот, и заведение твое бесславно порастает паутиной… – продолжил он также безэмоционально, даже не пытаясь сыграть убедительность.
– Как же, как же, – протянул Гефар. – Кто ж лучше меня твои запросы поймет.
Лиэстер усмехнулся, прихнавая довод весомым.
Наступал вечер, народ постепенно прибывал. Все меньше и меньше оставалось пустых столиков.
– По-хоро-ошему, мне уже пора, – Личи поставил пустую кружку на стол, поднялся, небрежно кинул хозяину серенькую и быстро зашагал к выходу. – Кстати, девчонка сама за себя платит! – крикнул он от двери.
Я хмыкнула. Мерзавец ведь. Оставленных им чаевых вполне хватило бы, чтобы заплатить за мое молоко…
Рассчитавшись, я покинула ресторан, чтобы не заплутать, вернулась на рыночную площадь, и уже с нее вышла на широкую многолюдную улицу, ведущую к набережной.
Шагая по дороге вниз, я рассматривала дома, дворики с цветущими деревьями, как вдруг прямо рядом со мной раздался женский возглас, и с сорванным кошельком вдоль домов к оставшемуся выше переулку метнулся силуэт вора. Мимо меня он промчался стрелой, толкнув в сторону и вынудив чувствительно качнуться. Но я, тотчас войдя в транс, выровнялась и, развернувшись, ударила ему по ногам ловчим заклинанием.
Удар получился точно в цель, и неудачливый вор, кубарем прокатившись по мостовой, растянулся на камнях. Удивленные взгляды прохожих метнулись на меня.
К злоумышленнику уже бежала стража. Двое стражников тотчас перехватили вора и без особого труда отобрали у него краденый кошель, а старший в тройке, высокий мужчина в возрасте с короткой черной бородой, подошел ко мне.
– Благодарю за содействие страже, госпожа мистик, – отчеканил он, козырнув, потом уже менее официально продолжил. – Не видел вас раньше. Вы недавно в городе?
– Ага, – оправив куртку, приветливо ответила я. – Сегодня приехала.
– Понятно. Дежурный вопрос: есть ли у вас лицензия на работу и разрешение использовать магию в Эрстхене?
Если просьба предъявить лицензию была обыденной, то вторая часть фразы меня напрягла. На всякий случай я достала с лицензией еще и диплом и продемонстрировала обе бумаги. Стражник кивнул, потом взглянул на меня.
– А разрешение, подписанное комендантом?
– Я… я не знаю, – проговорила я растерянно. – У меня вот только это есть.
– Вы… Вы ведь получили от коменданта разрешение работать здесь?
– Боюсь, что нет… – морщась протянула я.
Стражник покачал головой.
– Очень жаль, госпожа маг. К великому сожалению, я вынужден арестовать вашу лицензию.
– Н-но… но я же, по сути, не работала здесь! – сбивчиво попыталась отвертеться я.
– Это касается любого применения магии, – он взялся за лицензию, осторожно забирая ту из моих рук. Я жалостливо посмотрела на него, сначала не желая разжимать пальцев, но потом сдалась и отпустила. – Вам придется решать этот вопрос с местным представителем Гильдии. Восьмой дом по Приморской улице. Гонза Ройхейм.
При упоминании местного мистика мне вспомнился осенний инцидент, однако, я надеялась, что, раз уж речь идет о Гильдии, все-таки, все официально.
Стражник поклонился, аккуратно убрал бумагу и, развернувшись, зашагал прочь.
– Извините! – крикнула я ему вслед, теша себя искрой надежды, что все неувязки можно решить за вечер. – Могу я зайти туда прямо сейчас?
Стражник покачал головой:
– Боюсь, что отделение Гильдии уже закрыто. Заходите завтра утром. Ваша лицензия будет передана комиссару.
– Вот и помогай людям после этого, – вздохнув, беззлобно проговорила я, больше рисуясь, чем возмущаясь.
Ну, что ж. Выбора не оставалось. Я печально посмотрела в сторону моря, до которого я так и не дошла, и торопливо отправилась на поиски приличного и, что немаловажно, недорогого места для ночевки…
Утром я поспешила по указанному адресу. Я боялась упустить время и потому постаралась явиться пораньше. Даже перестаралась – когда подошла к отделению, было еще закрыто.
"Отделение" представляло из себя даже не целое здание, а, по всей видимости, всего лишь первый этаж. Хотя, пожалуй, все логично – Эрстхен же не является нашей подведомственной территорией, поэтому и как такового отделения Гильдии в городе нет. Однако, дела магические контролировать все-таки надо, и потому, видимо, для этих целей в город и присылают представителей Гильдии…
Подстелив куртку на холодную каменную ступеньку, я присела и стала ждать.
Утро конца весеннего месяца ирмсильфа8 дышало легкой, по-летнему приятной свежестью. Почти месяц как миновал пик весны – сезона веселого-веселой Ирмье. На горизонте искрилось в пологих солнечных лучах море. В воздухе пахло цветами – в городе их было множество. Постепенно улицы начали оживать, появился народ. Мимо "отделения" Гильдии тоже начали ходить люди.
Я приметила женщину в довольно строгом, хоть и непривычном для лиорианского взгляда костюме. Она шагала по улице в мою сторону и вполне могла оказаться мистиком.
Приблизившись, женщина мельком взглянула на меня и стала быстро подниматься по ступеням. Она! Я вскочила и бросилась следом.
– Госпожа Ройхейм! – окликнула я, заставив женщину обернуться, и почтительно склонила голову. – И…извините…
На вид ей было около тридцати-тридцати пяти. Хорошая осанка. Светло-русые волосы, строгая прическа. Глаза серые, как мои. Видно, что присланная лиорианка.
– А-а, госпожа Янше, я полагаю? – проговорила она. – По поводу лицензии? Комиссар Гонза Ройхейм.
Я приветственно и одновременно утвердительно кивнула. С чего начать разговор, я не знала.
– Госпожа Янше, вам же известно, что Эрстхен – это уже не Лиория, – проговорила комиссар холодно. Я вздохнула. – Выезжая сюда, вы должны были получить в Дарпе разрешение на работу за границей. Или же получить разрешение у коменданта города.
Здесь, в Эрстхене, на смешанной территории, условно человеческим поселением руководил комендант – назначенный правитель со стороны людей. В Лиорианских городах, особенно ключевых и отдаленных, градоправителями были наместники.
– Ну, я же приехала не работать, так-то… – неуверенно начала я.
– Госпожа Янше, – проговорила комиссар. – Вы находитесь за пределами страны. У вас на это должна быть либо стопка бумаг, если вы простая смертная, либо разрешение на работу.
Я вздохнула. Да, мистиком быть хорошо. Куда хочешь, туда и едешь. Хоть из страны выезжай – не нужно, как простым людям, объясняться, зачем, и собирать кучу документов.
Но зато, когда покидаешь подведомственную территорию, обязательно получить разрешение на работу нужно. Было.
– Или уж, – госпожа Ройхейм приблизила ко мне лицо и понизила голос, – хотя не мне, как представителю закона, вам о таком говорить – вести себя тихо и не швыряться заклинаниями посреди города.
Я вздохнула, опустив глаза.
– И что же мне делать?
Комиссар чуть заметно усмехнулась, сняла маску строгости и проговорила спокойно, даже дружелюбно:
– Вам нужно получить разрешение у коменданта. Просто придете, покажете мне разрешение, и я верну лицензию. Так, я выпишу вам справку, – она взглянула на башенные часы, торопливо вытащила из сумки бланк, видимо, заполненный заранее, на перилах вписала мое имя и дату, заверила гербом казенной печатки и протянула мне. – Справка действительна два дня. Поторопитесь, у коменданта как раз идёт прием.
– Хорошо! – бодро ответила я, спрыгивая с лестницы. – Считайте, что я уже почти вернулась! Одна нога здесь, другая там!
Ройхейм посмотрела на меня с сомнением, но я уже мчалась по улице к ратуше.
Через пятнадцать минут я была там. Около здания и на крыльце стояли пара десятков человек. Ловко между ними маневрируя, я пронеслась к крыльцу и ступила уже на ступеньку, как послышались возмущенные окрики:
– Куда такая деловая!
– Очередь не видите?
– Но мне на прием к коменданту, – попыталась оправдаться я, поднимаясь.
– Тут всем на прием к коменданту! – гневно грянула очередь.
Я осторожно приоткрыла двери и наконец в полной мере осознала этот сомневающийся взгляд комиссара… Прихожая была забита до отказа.
– О-о-ох… – простонала я, спускаясь. – И как быстро движется очередь?
– Это как повезет, – буркнула какая-то тетка, стоящая ближе к концу.
Хвост очереди за мной начал постепенно нарастать. И все же, несмотря на нудность ожидания, процесс шел довольно быстро, и уже через полчаса я смогла втиснуться в просторный забитый людьми зал.
Ладно, ну, отсижу, допустим, в ратуше эти полдня… Главное, решить вопрос сегодня. Не уезжать же без лицензии!
Народ в очереди традиционно был настроен агрессивно. Ругань и крики слышались отовсюду. Мне и самой пришлось несколько раз отвоевывать свою позицию в очереди от всяких не в меру хитрых "я-раньше-вас-пришла".
Медленно, но верно я продвигалась к трети зала. И ведь было только десять с небольшим… Кажется, я успею сегодня еще и на море сходить.
Но иллюзиям моим пришлось жить не долго.
– Прием окончен! – грянули из того конца зала, распахнув двери небольшой приемной перед ожидаемым кабинетом.
Народ возмущенно загалдел.
– Что это значит? Почему?! – принялась выспрашивать я у стоящих рядом.
– Приемные часы закончились, – буркнули в ответ. – Комендант принимает с 8.30 до 10.30.
И это было совершенно не здорово…
– И как же быть? – озабоченно и нервно проговорила я.
– Завтра приходить. Очередь переносится на завтра, значит. Это еще новые придут, будут с утра ждать, и доказывай им, что со вчера ждешь…
Очередь гудела, медленно покидая здание. Все пытались застолбить свое место: "Я перед вами стою", "За вами буду…" Я, также заручившись поддержкой рядом стоящих, вышла из здания и нервно зашагала вниз по улице.
Вот ведь зараза! Как неудачно все складывается! Мне сегодня позарез нужно было уехать! Потому что завтра… Завтра особенный день. Завтра сменяется дата, и часы моей жизни начинают отмерять новый виток… День рождения9 у меня, короче.
И провести его я намеревалась, ожидаемо, на Жемчужной скале, у Конхстамари.
Мы договорились, что я приеду на Побережье к концу ирмсильфа, и позову его, когда немного отъеду от Дарпа. Но у меня был запас в день, и какой-то демон дернул меня сначала скататься до Эрстхена и ввязаться в неприятности!..
По-хорошему, я уже должна вернуться к Дарпу! Но не могу же я просто свалить из Эрстхена, оставив там свою лицензию!
А что если Конхстамари решит узнать, где я там заблудилась? Время-то уже поджимает… И узнает, что я застряла здесь… Нет, не думаю, что он рассердится, но мне не хотелось бы так “демонстративно” игнорировать его советы.
Я пнула ногой мелкий камушек, и он весело поскакал вниз по улице. Я подняла голову и вздохнула.
Что ж. Ладно. Завтра есть день.
Завтра я должна попасть на прием. Он заканчивается в пол-одиннадцатого. И я как раз успею до Дарпа к полудню.
В общем-то, весьма неплохо. Я встряхнулась и уже бодрее зашагала к морю.
***
Я поднялась раньше солнца. Когда я шагала по улице, его лучи только коснулись облаков. У ратуши я была, едва тронулись рассветным золотом вершины холмов.
И, разумеется, оказалась не одной такой ранней пташкой.
С каждой четвертью часа людей на площади перед ратушей прибывало. Началась война за место под солнцем в этой очереди. Все жарче и яростнее становились шепотливые споры между теми, кто "раньше-пришел" и теми, кто "занимал-со-вчера".
Я, разумеется, воевала на стороне вторых.
К половине восьмого на площади уже словно было маленькое восстание – столько было людей. Два враждующих лагеря, которые, в придачу разражались внутренними конфликтами: "Да куда ты лезешь! Я на ползала ближе тебя вчера стояла", "Ты после меня занимал, мошенник", "Да ты только на площадь зашла, когда я уже на ступенях сидела"…
Каждая позиция в очереди отстаивалась в жарком споре. Гомон был несусветный.
Тем не менее, к открытию дверей ратуши справедливость более-менее восторжествовала, насколько возможно воссоздав вчерашний порядок. Народ заполнил зал, уперевшись в запертые двери приемной. Судя по крикам, в том конце зала вообще велась война не на жизнь, а на смерть. Правда, когда охрана пригрозила вывести особо буйных на улицу, пыл сражавшихся резко поумерился, и они тотчас пришли к согласию. Ну, или сделали вид.
Двери приемной, наконец, распахнули, и народ бодро ее заполнил. Движение началось. Однако бдительность в очереди все равно нельзя было терять ни на секунду. Только рот открой – и перед тобой уже новых человек десять…
Шли минуты. Народ передо мной постепенно таял, получая желанную аудиенцию, и я все ближе и ближе подходила к заветной приемной. Я напряженно смотрела на настенные часы.
Вот, наконец и я достигла конца зала, который вчера мог мне только сниться. Очередь впереди уменьшалась. С каждым выходящим из приемной человеком я чувствовала дыхание освобождения.
Очередь таяла, медленно, но верно, и вот я уже стояла у дверей приемной…
Дверь кабинета распахнулась, выпустив очередного успешного посетителя, но вместо того, чтобы закрыться, явила собравшимся секретаря.
– Последние десять человек! – зычно объявил он.
Я мысленно закричала от безысходности. Я была четырнадцатой!..
Народ возмущенно загудел, многие, крича, просили продлить прием, но напрасно. Те, кто стоял уже у приемной, топтались, не торопясь уходить, видимо, в глубине души надеясь, что им что-то перепадет…
Этого просто не могло случиться! Я не могла позволить себе сейчас потерпеть такой крах.
Я нервно пометалась, и, кусая губы, под возмущенные окрики приблизилась к десятке счастливчиков.
– Пожалуйста! – молитвенно сложив руки, проговорила я десятому. – Мне очень нужно попасть к коменданту сегодня! Не могли бы вы меня пропустить?
Предпоследняя в десятке женщина издевательски усмехнулась, стоявшие рядом ехидно замычали. Старик, стоящий десятым, возмущенно вскинул брови:
– Чего? Да ты с ума сошла! Пропустить ее, ага!
– Господин, ну мне правда очень надо! Вопрос жизни и смерти! – взмолилась я, пытаясь подключить все свое обаяние.
– Ага, как же, – холодно буркнул он. – Завтра примут, ничего!
– Экая деловая, – бросила тетка впереди.
– Ну, пожалуйста! Что ж я, зря стояла что ли? – прошептала я умоляюще. – Я никак не могу завтра…
– Ничо, сможешь! Все ждут, и ты подождешь! – недовольно фыркнул старик, отвернувшись.
– Пожалуйста, пропустите меня! – отчаянно заорала я в голос. – У меня сегодня день рождения!
"…дения!.. дения!.." – эхом отразилось от стен.
– Н-ну, ладно уж… – оторопело, хоть и с тенью недовольства проговорил старик. – Че орать-то?..
Благословляя Небо и уступчивого старика, я просочилась в приемную и встроилась в очередь в последней десятке. Главное теперь, чтобы господин комендант не обсчитался и не закрыл кабинет после девятого.
Тетка впереди недовольно хмыкнула и снова отвернулась, пыхтя в спину впереди стоящему.
Первый человек вышел. Второй. Четвертый. Очередь ожидающих чуда начала просачиваться за нами в приемную.
Седьмой.
В зале вновь послышались возмущенные окрики. К ним добавились насмешливо-извиняющиеся нотки мелодичного голоса и приближающийся явно по дорожке для выходящих цокот каблуков.
Восьмой человек вышел, впустив в кабинет тетку, и направился к дверям приемной. Уступив ему дорогу, в приемную зашел высокий молодой человек со светлыми волнистыми волосами. Уже весьма хорошо мне знакомый.
Я смерила его недовольным взглядом, солидарная с мнением толпы ожидающих.
– Доложите, – непринужденно бросил Личи помощнику секретаря, стоящему в дверях между залом и приемной.
Тот вздохнул и, подойдя к дверям, легонько постучался. Выглянул секретарь, они обменялись парой слов, и он вновь скрылся в кабинете.
Через несколько секунд секретарь открыл двери и объявил:
– Господин Чиэнстелли.
Личи усмехнулся и, качнув плечами, легкой походкой прошествовал к кабинету, одарив возмущенную очередь сочувственным и немного покровительственным взглядом.
Секретарь пропустил его в кабинет и начал закрывать дверь.
– Ваша светлость! – проговорил Личи, склоняясь в почтительном церемониальном поклоне, но не снимая головного убора.
Дверь закрылась. Я приблизилась, благо и так стояла к ней ближе всех, и напряженно вслушалась. Мистики способны при необходимости обострять все чувства, в том числе и слух.
– Полно, друг мой! – почти по-отечески проговорил комендант. – К чему эти церемонии?
– …мне не доложили, что у Вас посетитель… – послышался голос Личи.
– Ничего страшного, это терпит, – непринужденно бросил комендант. Уверена, что тетка в этот момент молча негодовала. – Что же привело вас ко мне?
– Господин комэндант(е), мне… вчера пришло извещение о налоговой задолженности… – начал Личи.
Я фыркнула, удивляясь произношению. Он странно утяжелял звук "э", делая его похожим едва ли не на носовое "ан", а в самом конце добавлял фантомную "е", которая то ли есть, то ли нет, но, скорее, все-таки есть, отчего слово "комендант" превращалось практически в "команданте".
– Что? – переспросил мужчина, как мне показалось, возмущенно. – Дайте-ка я взгляну!
Послышались его шаги.
– Возмутительно! – проговорил он жестко. – Надо оторвать руки этим идиотам из налоговой! Забудьте об этой бумаге! – звук разрывания листа. – Это филькина грамота, вот что я скажу… – тон коменданта сменился на дружелюбный, словно даже извиняющийся. – Мне жаль, что это недоразумение доставило вам хлопот, друг мой! Я обещаю разобраться с этим!..
– Что вы, господин комэндант(е)! – голос Личи прозвучал приглушенно, словно он склонил голову. – Это не стоит ваших переживаний! Просто я опасался… что имел неосторожность обидеть или прогневить вас…
– Полно, друг мой! Как можно!
– Что ж. В таком случае, не смею более отвлекать вас. Хорошего вам дня, господин комэндант(е)! – звонко проговорил Личи.
– Хорошего дня, друг мой!
Личи вышел. Из кабинета послышалось невнятное бубнение тетки.
Я одарила дракончика холодным взглядом, на который он ответил непринужденно насмешливым. Парень медленно прошел к дверям приемной, очевидно, не сильно торопясь. Люди из очереди смотрели на него со смесью зависти и ненависти.
Вышла тетка.
Следом за ней выглянул секретарь и безжалостно объявил:
– Прием окончен!
– Что?! – совершенно потеряв терпение, заорала я. – Но я же десятая!!!
– Приходите завтра, – неумолимо отчеканил секретарь, затворяя дверь кабинета. Щелкнул замок.
Я яростно попыталась рвануть дверь, но та не поддалась. Я лишь отчаянно саданула по ней кулаком.
– Ты!!! – заревела я, бросаясь назад. – Это все из-за тебя! Ты украл мою очередь!!!
Я впилась ногтями в Личино плечо и попыталась толкнуть, однако, совладать с ним, да еще и одной рукой, я была не в силах.
– Хей, – проговорил дракончик, сбрасывая с плеча мою руку и перехватывая ее. – Это что вообще?
– Из-за тебя меня не приняли! Ты во всем виноват! – высвободив руку, я отчаянно ударила его кулаками в грудь и вцепилась в куртку. – Я должна была уехать отсюда позавчера!
Глаза обожгло горячей соленой влагой, взгляд помутился на секунду; я отчаянно шмыгнула носом, но втянуть все слезы не получилось, и они сорвались с глаз, скользнув по щекам.
– Мою лицензию арестовали! И у справки завтра истечет срок действия!..
– Пф-ф-ф, ну тихо, тихо, – проговорил он.
– Я должна была уехать! Я должна быть уже в Дарпе! Я не могу просто свалить без лицензии! – прокричала я, замахнувшись. – А я должна встретиться с Конхстамари! У меня… У меня сегодня день рождения!
"…дения! …дения!.." – повторило эхо.
Личи остановил мою руку, довольно жестко схватив за локоть, подтащил к двери кабинета и громко и настойчиво постучался.
– Господин комэндант(е)! – звонко крикнул он. Голос у его был сильный и весьма красивый.
– Открой, – послышалась из кабинета короткая команда коменданта. Щелкнул замок, и секретарь открыл нам двери. – Что стряслось, друг мой? – спросил комендант участливо.
– Тут в приемной девочка плачет, – мягко проговорил Личи. – Она была десятая в заключительной группе. Я украл ее очередь… У нее сегодня день рождения. Может, примете?
Комендант по-доброму усмехнулся и махнул рукой. Личи с улыбкой кивнул мужчине и церемонно указал мне на дверь.
С трудом взяв себя в руки, спешно утирая слезы и рывком головы набрасывая челку на лицо, я вошла в кабинет и присела в низком реверансе, как требует этикет.
Комендант стоял около большого стола.
– Присаживайтесь, госпожа, – снисходительно кивнул он мне на стул. Я смотрела на мужчину из-под сброшенной на глаза челки.
Он был не слишком высок и малость полноват. Даже скорей… мягковат? Изнежен? Я не часто замечаю за собой желание судить чью-то внешность, но вот он мне почему-то не нравился. В его чертах, казалось, было что-то несуразно детское. Может, чуть пухловатые щеки и губы, хотя мужчина и не был толст. Отчего-то не понравилась изящная укладка на светлых волосах. И даже от двери я чувствовала раздражающий меня запах его ароматизированной воды.
Не знаю почему, его вид вызывал у меня неприязнь. Хотя, может, это было просто оттого, что я так долго ждала в приемной, или что меня чуть не отправили ни с чем…
– Что же привело вас ко мне? – комендант присел за стол.
– Мне… Мне нужно разрешение на работу в Эрстхене, – я протянула справку от комиссара.
– О, лицензия изъята, – с раздражающей снисходительностью проговорил он. – Что же вы, госпожа Янше? Неужели не знаете?
– Не додумалась, – буркнула я.
Комендант, видимо, был не в настроении читать нотации, да и желал поскорее закончить с приемом, и потому, усмехнувшись, бросил секретарю:
– Принеси бланк.
Через полминуты на его стол лег почти заполненная бумага с вензелями.
– Та-ак, – протянул он, взявшись за перо. – Дзета Янше… Двадцать девятый день ирмсильфа… – комендант почирикал пером, вписывая нужные сведения, потом поставил штампик персональной печати и протянул мне бумагу.
Я почтительно кивнула, взяв разрешение, и, попрощавшись, поспешила удалиться. Вновь щелкнул замок.
Выйдя из приемной, я рассмотрела несчастное разрешение, аккуратно свернула бумагу и спрятала за пазуху. Пересекла зал и поравнялась с Личи, что стоял около двери и ненавязчиво поправлял плащ перед зеркалом. Вышли мы вместе.
– Спасибо, – проговорила я, когда мы оказались на улице.
– Должна будешь, – непринужденно бросил он.
– Не буду, – просто сообщила я. – Ты искупил свою вину. Считай, что ты теперь не должен.
Личи взглянул на меня с усмешкой.
– А ты нахалка! – проговорил он как-то даже уважительно, явно признавая это моим достижением. Я самодовольно ухмыльнулась.
– А теперь извини, я спешу, – бросила я, свернув в сторону Приморской улицы. Личи, пожав плечами, направился к площади.
В "отделении" получить лицензию действительно не составило труда – я показала госпоже Ройхейм разрешение, и она вернула мой документ.
Я тотчас рванула было в Дарп, но задумалась о том, стоит ли терять на это время. Все равно ведь ехать в сторону Долмира… Однако, чтобы не вызывать подозрений, я решила пожертвовать получасом езды и активировать браслет на дороге до Дарпа.
Конхстамари прибыл через десять минут.
– А я уже начал переживать, – приветливо проговорил он, опускаясь на землю.
– Да я… да, задержалась немного, – улыбнулась я.
– Что ж. В любом случае, прими мои поздравления, – Кондор красиво расправил крылья. – Сразу полетим, чтобы сэкономить время?
Я опустила глаза на лошадь. Она нервно плясала на месте.
– А как же?..
– Возьмем ее и оставим в Долмире. Только глаза ей закрой, чтобы не испугалась.
– Шутишь? Да она уже от одного твоего вида вот-вот коней двинет… – проговорила я с усмешкой.
Впрочем, мне и самой не хотелось долго ехать по дороге на лошади, потому я достала из сумки пустой мешок…
По-моему, Трусливая Шельда едва не словила инфаркт уже от того факта, что я надела мешок ей на голову. И после этого какой-то там полет в лапах дракона уже не произвел на нее особого впечатления. Оставив ее в Долмире, мы полетели на Жемчужную скалу. Свесившись с плеча, я любовалась морем.
– Все-таки понесло тебя в Эрстхен? – наконец, с усмешкой поинтересовался Кондор, повернув голову.
Я вздохнула, невинно водя пальцами по бронзовым чешуйкам.
– Я подозревал, что тебя потянет на Побережье, – проговорил он, вздохнув. – Надеюсь, никто не приставал?
"Нет, это я ко всем приставала", – мысленно усмехнулась я. Вслух же ответила:
– Только стража и мистик-комиссар. Разрешения на работу не было…
Кондор фыркнул и покачал головой.
– Умеешь же находить неприятности на ровном месте. А если не найдешь, так создашь.
Я рассмеялась. Ну что тут возразишь?
***
Лапы дракона коснулись площадки перед замком, и я даже смогла аккуратно соскользнуть с крыла на камни.
– Добро пожаловать, – кивнул мне Кондор на вход.
– А где же "чувствуйте себя как дома"? – ехидно осведомилась я.
– Пф-ф-ф, – закатил глаза Конхстамари. – По-моему, ты и так, с первой нашей встречи, чувствуешь себя здесь как дома…
Я рассмеялась.
– Иди в зал, я подойду, как только оденусь.
Я запоздало сообразила, что на праздник стоило бы припасти пару красивых (хотя бы условно) вещей.
Я тоже заскочила в уже почти мою комнату, чтобы оставить меч и поискать хоть что-то поприличнее запыленных походных шмоток.
Из условно красивого у меня была только простая белая рубаха. И охотничья мантия с комплектом. Но надевать мантию, хоть мистику и дозволяется ходить в таком виде чуть ли не на обеды в лучшие дома (если, конечно, его туда зовут), мне не хотелось.
К тому же, она была грязная. Да, опять. В нашей профессии перемазаться в крови (да и в чем-то еще похуже) – как нечего делать.
Переодев рубаху, я поспешила в зал. Вскоре подошел и Конхстамари.
Я почувствовала себя неловко: он был одет очень красиво, парадно, а я сидела такая… какая есть. Надо было додуматься взять что-то нарядное. Впрочем, что уж. В конце концов, первый раз он увидел меня вообще в простыне.
– У меня есть маленький подарок для тебя. Помнится, осенью при интересных обстоятельствах ты потеряла серьгу… – проговорил Кондор, сунув руку в карман. – Думаю, это должно тебе подойти.
Он положил передо мной маленький тканевый мешочек. Я открыла его и аккуратно вытряхнула себе в ладонь пару красивейших золотых сережек с камнем цвета фуксии, который в лучах света практически сиял.
– Спасибо, – проговорила я, восхищенно разглядывая подарок. Кондор улыбнулся, довольный произведенным эффектом.
Котелок у камина закипел, и дракон заварил чай.
– Кстати, – поинтересовалась я. – А когда у тебя день рождения?
– Ну, – задумчиво протянул Конхстамари. – Мы не придаем этому особого значения. К тому же, не всегда есть возможность точно установить конкретную дату.
– Правда? Почему? – удивилась я.
– Маленьких детей воспитывает мать. И только она одна. Она уж точно не будет запоминать дату вылупления – не нужно… Обычно, удается установить год и, в лучшем случае, месяц, плюс-минус, зная мать, а, следовательно, время, когда она бросала клич, и примерный срок от оплодотворения до появления детей.
– М-м-м… – протянула я. – Так, значит, спихиваете на женщин всю заботу о потомстве?
– На наших женщин если не "спихнуть всю заботу о потомстве", они возьмут ее сами, силой, убив всех несогласных… Материнский инстинкт выражен сильно, что и говорить. Так что, пусть их… – фыркнул Кондор.
Я усмехнулась.
– В общем, большее значение имеет количество лет. Особенно, если число круглое. Но мы, можно сказать, не празднуем. Просто подмечаем, что событие произошло…
– Ну, да… – проговорила я. – Логично, пожалуй… Ведь ваша жизнь длится тысячи лет. Впрочем, мистики тоже живут дольше простых людей – лет двести-триста… – я усмехнулась. – Ну, это если в бою не помрут. Профессия-то интересная.
– Да уж, это точно, – кивнул Кондор. – Слышал об этом.
– Однако, надо отметить, что убить мистика реально не просто, – весело проговорила я. – Слава Теневой Сущности!
Дракон посмеялся, наливая мне чай.
– Знаешь… Я подумал, что раз уж тебя так сильно тянет к морю, – проговорил он, – мы можем куда-нибудь слетать. На Побережье сейчас тепло, можно будет даже искупаться.
Я тотчас вскинула голову, взглянув на Конхстамари, и бодро ответила.
– Однозначно, да!
Через полчаса мы уже летели над морем.
– Здесь неподалеку есть маленький песчаный островок. Как раз за теми черными камнями, у которых мы были.
– Конхстамари, – начала я. – А ты можешь… ну… полетать так же, как тогда?
Кондор усмехнулся.
– Ну-у… Тогда держись крепче!
Я, довольно улыбнувшись, понадежней ухватилась одной рукой за его плечо, а второй за гребень.
Кондор спикировал вниз, к поверхности воды, и пронесся над ней, поднимая брызги. Потом лихо развернулся, прочертив кончиком левого крыла по воде, сбивая гребешки волн.
И устремился вверх, к небу, разрезая свистящие потоки ветра.
Взмыл над морем, готовясь сорваться вниз. От рывка меня чуть подбросило… и руки соскользнули с гладкого драконьего плеча.
– Ахх!..
Зависнув на секунду в воздухе, я полетела вниз. В груди что-то сжалось; хотелось закричать, но от все ускоряющегося падения и словно сдавленной грудной клетки я не смогла вдохнуть и разжать челюсти. Воздух свистел в ушах; ветер выдувал слезы из жмурящихся глаз.
