Читать книгу: «Страна Ра», страница 2

Нет, он уже несколько лет не курил. Он бросил, когда сердце, чудом спасенное в госпитале после ранения, начало отказывать в жизни мирной.

Где-то в горах. Время установления конституционного порядка.

С утра все было не так. Задача ставилась им достаточно четко. И вроде бы не было в ней ничего сложного. Сопроводить и обеспечить проход колонны «гуманитащиков» от точки расположения полка в пункте А и сдать колонну в пункте Б начальнику разведроты соседнего полка. С колонной шел «десант» от Думы и несколько журналюг.

Путь был понятен. На ключевых точках он расположил наблюдателей. Позаимствовал несколько снайперов у смежников. Сам проехал и поминутно расчертил маршрут.

Все бы ничего, да только путь их лежал через «мирное» село НепроизнестиегоназваниеКала.

Нет, Волков знал тамошнего главу, сидел там и нормальный опер из местных, «федералы» тоже были рабочими, но не спокойно было у него на душе.

Съездил он вечером туда еще раз. Сам. С прикрытием из трех своих толковых сержантов.

Вылез из Уазика. Прошел по центральной улице. Он не видел людей, но знал, что там, за высокими заборами из кирпича на него смотрит не один десяток их глаз. Посмотрел точки, которые бы занял сам. Машина ехала за ним. Дошел до знакомого дома.

Постучал. Через несколько минут ему открыл улыбчивый, спокойный лейтенант милиции. Он поздоровался с ним, вошел в широкий, замощенный плиткой двор. Машина и его команда остались на улице. Под навесом был накрыт небольшой стол. Чайник, кружки, сахарница и тарелками с печеньем и фруктами были на нем. Ни женщин, ни детей во дворе уже не было.

Он принял приглашение, выпил чаю и поговорил о завтрашнем дне. Местным сообщили, но без подробностей о поездке и лейтенант, со своей стороны заверил, что все пройдет хорошо.

Посидев немного Волков, поблагодарил за чай, встал, пожал руку и вышел. Начинались сумерки и все бы ничего, но, напротив, в доме, вроде как заброшенном, мелькнула какая-то тень. Секундой позже, даже мгновеньем, он ее не заметил бы. Но сейчас, все его чувства обострились и, указав жестом на дом напротив, он пошел к нему.

Сержанты, отработанными движениями вышли из машины, и, пригнувшись, закрывая сектора, пошли за ним.

Он повернулся боком, посмотреть на расстановку и пуля, обойдя пластины бронежилета, вошла в его левый бок.

Он сначала почувствовал боль, а затем услышал звук. И согнувшись, он чувствовал руки прикрывавших его друзей. Слышал автоматные выстрелы и видел, как опер выбежал из двора с автоматом и также открыл огонь.

Он помнил, как раскинули, словно панцирь бронежилет и перевязали ему рану, погрузили на Уазик и доставили в расположение полка.

Ему повезло, там уже была делегация и о его ранении узнали и в целом, оказав посильную помощь не дали там же и умереть.

Его отправили сначала в Ростов, а затем и в Москву. Там, поколдовав, хирурги вынули пулю, застрявшую в волокнах сердечных тканей сердца, но не прорвавшую их.

Там же, в госпитале, ему вручили Орден Мужества и серебряный крест был одной из его наград, которые он носил на своем парадном кителе.

Крепость спала. Ночные стражи ходили по стене. Ворота были заперты, и лишь сверчки нарушали тишину. Владимир смотрел во мрак и все больше чувствовал, что во мраке таилось зло. Хотелось курить, но курить было нечего. Он зашел в дом, и, поняв, что уже не заснет надел броню, вышел на крыльцо и стал ждать.

Небольшой отряд из трех человек – двух мужчин и одной женщины ожидал своего часа. Они смотрели на спящую крепость и закрытые ворота. Смотрели на размеренный шаг снаряженных в дозор и ждали.

Дочь Торуна, Акульей Смерти. Сыны Тора, и Торина, шли жать кровавую жатву за своих казненных отцов. Полуостров был побежден, но не усмирен.

В каждой семье ждали часа, когда король Харальд Жестокий вспомнит о том, кто он. В каждой семье на стене висели мечи, и каждый мальчишка сначала тянул к ним руки из колыбели, затем брал тяжелый меч в руки, в тайне от родных, а затем в открытую тренировался с ним. Они все вошли в свой возраст сиротами, глядя на развалины домов своих предков и теперь, по клятве мести они пошли в свой поход.

Никто их не благословлял на него, но никто и не запрещал им идти.

Отправившись на торговом корабле в Радоград – морской порт и столицу Северных земель, они, потерявшись во множестве улиц, переодевшись в одежду руссов (Ра Узнает Силу Сеянных), спрятав мечи, оплатив пошлину за право торговли, и наняв торговые телеги для товара, двинулись они в летнее поместье рода Разумов – Радосвет. Они везли соль и китовый ус, жир китовый и украшения.

Проезжали крепкие села и деревни, останавливались на ярмарки, торговали не без прибыли своим товаром.

На них смотрели не то чтобы приязненно, но без ненависти и злобы.

Война с норгами (не Ра они!) затронула эту часть страны сильно.

Почти в каждой деревне было сделано специальное место памяти – место Рода, с именами погибший, высеченных в камне.

Но время проходило, на месте пожарищ вставали новые дома и на торговцев – скандов смотрели без удивления, а что молоды те были, так не диво – и здесь много старших забрала война и болезни.

Они проезжали по дороге мимо наполненных черешней и вишней садов, полей, где люди уже копали ранний корнеплод, и готовились ко второму севу, не спешили и не гнали коней.

Останавливались на день – два в тавернах, говорили с людьми, отвечали им, не особо сдружившись ни с кем-либо, и размеренно хотели успеть к завтрашнему празднику Летнего солнцестояния (Лито). В торговой деревне перед Радосветом они оставили свой изрядно полегчавший обоз. Переоделись в воинскую одежду, до того спрятанную под торговыми тюками. Достали луки, проверили мечи и ушли в ночью. Они знали, что завтра, в полдень выйдет владетель Севера из кремля и крепости и пойдет на берег реки славить Солнечного Бога – Ра, прародителя Руссов и верховного Бога.

Правде докладывали, сообщали о норгах – торговцах, едущих в Радосвет.

Он уже подсылал к ним сведущих людей, как впрочем, и к иным торговцам с той стороны, но те не докладывали ничего, стоящего внимания. Деньгами не сорят, с единокровниками не общаются, речей про войну – избегают, в конфликты не вступают.

Однажды только показали они свое мастерство.

Подвыпивший купец, вспомнив убитых своих детей, кинулся было к ним крича непотребные (Не по Ра требы) вещи, но как-то поскользнувшись, упал вперед, девушка оказалась за ним, а подхватили его два некрупных норга. Сдали его старосте, и дела затевать не стали.

Владимир, сидя на крыльце и обдуваемый теплым ветерком задремал, сидя на крыльце в броне и сжимая меч.

Глава Четвертая.

Праздник Ра. Покушение.

Владимир спал не крепко, и когда встала заря первые дворовые люди разбудили его своими заботами. Он встал, убрал меч, потянулся и вошел в дом. Там была печь, теплый туалет и ванная, в которой была раковина и рукомойник.

Умывшись, он вернулся на крыльцо, сел на скамью, прислоненную к стене, и стал ждать. Ждать пришлось не долго, присланный от владетеля юноша, попросил пройти его к завтраку.

Владимира перехватил, на несколько минут Правда, и предупредил, чтобы тот не перечил Владетелю и остался на праздник, Праздник (по РА дни) Летнего солнцестояния, конечно. Особых планов у Волкова не было, и он не перечил.

Войдя в залу он, поклоном, заведенным здесь, приветствовал Владетеля, его семью, и ближний круг воинов, те, за исключением Радосвета поклонились в ответ.

Тот начал свою речь со слов о том, что сегодня есть великий праздник для всего народа руссов, и иных, живущих под благословением Ра, и гость, найденный на святом пути к Роще Дубов, приглашен на него.

Владимир в ответ поблагодарил хозяина и, естественно согласился.

Владетель был сегодня в торжественной красной, расшитой      золотом и мехом одежде. Высокая, боярская, шапка из меха была на его голове. Жена была одета в длинное, расшитое жемчугами платье и на ее голове был торжественный, покрытый шелком венец. Сыновья, по примеру отца были одеты в белые с красной вышивкой кафтаны, одинакового покроя. На головах у них были шапки поменьше. Дочки, в платья по примеру матери, при этом волосы также убраны под шапочки, с накинутой поверх их тканью.

Ближняя дружина – сотники и советники были одеты по чинам – военные, в блестящую золоченую и серебреную броню, сидели они без шлемов. Люди штатские – в кафтаны зеленой и синей расшитой узорами ткани, головы были у всех покрыты роскошными шапками, меньшего, чем у владетеля размера. Гарольд и Пересвет были одеты наравне с сыновьями Радосвета и у всех них висели на поясе мечи.

Волков не почувствовал себя дурно одетым – его кольчуга с золочением, смотрелась не хуже, чем у людей, сидящих за столом.

Стол был прост – вода, мед и хлеб.

Волков из разговоров понял, что основное торжество, на которое съедутся все окрестные ратники, купцы, старосты и войны, будет после Благословения Солнца, котяре должно состояться в Полдень у реки.

Процессия выйдет из кремля. Пройдет по главной улице посада, выйдет к храму Всех Богов на реке. Там их встретит Волхв Верховный и будет принесена жертва – рыжий, как солнце, бык.

Тогда будет заколото множество быков, забито птиц и пир, славящий солнце и жизнь пройдет до утра (у терема Ра).

Только что-то засосало под ложечкой у Волкова, как тогда, и встрепенулось сердце, глядя на них всех.

Князь спокойно ел хлеб, обмакивая его в мед. Шутили Радослав и Радомир. Серьезна была Радомира, скучала Радовлада.

Слуги обнесли всех чашами. Они омыли руки, и завтрак был кончен.

Все вышли из-за стола, вышли на улицу.

Войны уже ждали их, выстроившись в несколько рядов. Радосвет, сын Радосвета, Владетель Севера шел вперед.

За ним, на шаг, отставая, шли его сыновья, затем семья, и советники. Владимир, на правах личного гостя шел с сыновьями.

Солнце начало всходить выше и уже становилось бы жарко, если бы не прохладный ветерок, налетавший порывами.

Они вышли из ворот крепости. Стража салютовала им поднятыми стягами с желтым солнцем на алом фоне. Люди, стоящие по краям улицы, приветственно замахали руками, и первые уже начали ломать шапки, видя приближающегося владетеля.

Никто не увидел, не отследил движения на крыше соседнего дома, кроме него, быть может, потому, что сердце его особенно заныло, и он был готов к чему-то подобному. Свист натянутой тетивы, еще один и еще.

Волков рванулся вперед и хотел накрыть собой, оттолкнуть владетеля от полета смертоносных стрел.

Это удалось лишь частично. Возможно, ему помог также и порыв ветерка, отклонивший полет стрелы. Первая стрела вонзилась в тело владетеля, выше сердца, пробив драгоценную одежду и сломав ключицу. Вторая, отскочила от щита, чудом не оцарапав никого. Третья, попала падающему владетелю в бок, прошив живот и чудом не разрушив его печень.

Войны сомкнулись и норги повторно стрелять не стали. Двоих из них удалось обезвредить, а девушка по имени Торуна, дочь Торуна Серой акулы ушла.

Воины, действовавшие сгоряча, разрубили на куски стрелявших и пытавшихся обороняться юношей. Девушка же ушла на заранее приготовленных лошадях. Правда пошлет за ней погоню, но поиск не даст результатов.

Все это Волков узнает позже, а пока он оборонял Радосвета своим телом, накрыв лежащего на земле человека.

К нему подскочили, помогли подняться и он, приподнял бледнеющего с каждой минутой правителя. Он кричал, где его автомобиль, где его повозка. И Правда, уже пославший за волхвом и лекарем, доверился незнакомцу.

Положили Радосвета на плащи, и четыре человека, вслед за Правдой и Владимиром внесли раненного во двор, там, рядом с конюшней, стоял, сверкая хромом и белизной чисто вымытый автомобиль.

Владимир подбежал к нему, открыл багажник и достал врачебный чемодан. Отработанным движением достал ампулы обезболивания, кровоостанавливающие и бинты. Рефлекторно действуя, вколол их раненому. Достал скальпель и срезал одежду. Рана ключицы кровоточила больше, и он занялся ей. Попросив кого-то прижать выступающую кровь из раны в боку.

Правда воевал и видел раненых и убитых. Он, даже в эту минуту с любопытством профессионала смотрел на действия Владимира и помогал ему.

Стрела была обломана и извлечена из раны. Наложен тампон на отверстие. Выровнена ключица и повязана тугая повязка. Кровь была остановлена, и Владетель был в сознании. С животом пришлось повозиться чуть дольше, и уже не только Правда, но и лекарь и волхв помогали ему.

Внутренние органы не были заветы, и перебинтовав повязкой рану, Владимир вздохнул и отер с лица пот.

Казавшиеся вечность мгновенья заняли не более десяти минут, как показали его часы.

На которых было показано число и время 11.50 утра 22.06.20… Год был заляпан кровью.

Владимир отер пот, поглядел на часы. Кровотечение удалось остановить, но Радосвет на глазах терял силы. Загорелое, чуть смуглое лицо покрывала холодная бледность. Его губы начали синеть и волхв, тот самый старик, виденный уже Волковым, мягко его отстранил, провел рукой по лицу, прошептав несколько слов. Оглядел собравшихся, сказал, что это яд. Открыл сумку, открыл, и флакон темного стекла, влил жидкость в приоткрытый рот Радосвета.

Через несколько биений сердца, лицо у него порозовело, и он стал легче дышать. Сказав еще несколько слов, волхв погрузил владетеля в сон, и приказал нести его в дом.

Радосвета и сыновья смотрели на помощь, которую оказывали Владимир, волхв и лекарь. Но после погружения Радосвета в сон они разом как-то поникли, осознав, что еще ничего не закончилось и жизнь их отца и господина все еще в опасности.

Волхв не дал им думать долго. Сегодня был праздник, и жертва должна быть перенесена, и должен ее принести Радослав, сын Радосвета из рода Разумов.

Старший из сыновей кивнул, и процессия возобновилась. Правда и лекарь остались с владетелем, а все опять вышли из ворот.

«Владетель жив. – Сказала собравшимся Радосвета, – И праздник не будет отменен».

По лицам людей прошла волна облегчения, и он осознал, как любили своего владетеля люди.

Они дошли до реки, на высоких каменных столбах стояли высеченные раскрашенные каменные изваяния богов. Под ними горел костер и был привязан огромный, красивый ярко рыжий бык.

Радослав взял отцовский меч, подошел к быку без страха, тот на удивление опустился пред ним на колени, поднял меч и вонзил его в холку быка. Огромное животное опустило голову и легко отдало себя богу.

Раздались песнопения и солнечный луч, сверкнувший по золотому солнцу на центральном столбе, показал, что жертва была принята.

Резали еще быков и костры горели, но Радосвета со свитой вернулась в кремль.

Там ее встречали Правда и лекарь. Узнав, что ее муж жив он повернулась к Волкову и отдала приказ:

– Взять его и отправить в темницу – сказала она.

Правда не стал перечить и Владимир на его просьбу отдал меч и сам последовал в неприметный дом, с забранными решетками окнами, стоявший вблизи стены.

Там его не обыскивая, сопроводили в комнату, в которой были деревянные платы, узкое оконце, раковина, умывальник и узкая яма туалета.

Волков прошел в нее, послышался звук закрываемого засова.

Вымыл руки, умыл лиц. Снял кольчугу, пояс, положил их на столик. Сел на кровать, потом лег, положив руки под голову, и заснул без снов.

Глава Пятая.

Суд. Поездка в Храм.

Он спал без снов и его разбудил звук открываемого засова. Он открыл глаза. На улице было еще светло.

На пороге стоял Правда и сказал, что Волкова ожидает суд. Владимир, не спрашивая ничего, надел кольчугу, взял свой щит и вышел вслед за ним.

В обеденной палате были убраны столы. На внесенном высоком кресле, украшенном волчьими головами, сидел старший сын Владетеля Радослав. Его мать сидела рядом с ним на троне поменьше по правую руку. По левую руку на простом, без украшений, но выточенном из цельного ствола троне сидел волхв. Ниже сидел за маленьким столиком писарь с бумагой и перьями.

Вдоль стен сидели другие сыновья, командиры, купцы.

Волков вошел, и тишина встретила его.

Начал Радослав. Его голос, сначала взволнованный, к середине речи пришел в норму, и голос его звучал четко.

– Владимир, сын Радиона, из рода Волка, – начал он, – гость рода Разума, ты обвиняешься в подготовке и участии в покушении на Радосвета, сына Радосвета из рода Разума, Владетеля Севера, – из этого Волков сделал вывод, что владетель жив, – прибыв сюда в качестве гостя, ты оказался рядом с Владетелем в момент покушения на него. Ты прибывший на повозке без коней, являешься колдуном и преступником, неведомый никому, в здешних краях. Сотник тайных дел Правда, расскажи, что ты выяснил.

Сотник сухо рассказал о том, что Владимира никто не видел и не знает в этих местах и за три дня пути до них. Откуда он прибыл не известно. Металл его меча необычен и прочнее многих других. Одежда сшита не известным способом. Повозка, вероятно (верую в Ра я), движется без коней. При этом связи его и покушавшихся на владетеля норгов не выявлено, поскольку путь их от моря известен и прям.

Жена Владетеля Радосвета оборвала его речь возмущенным возгласом: «Сотник, о связи будет решать суд!».

Сотник поклонился и сел.

Радослав вызвал говорить волхва.

Тот четким голосом объявил, что зла во Владимире не видит. Действия, по оказанию помощи одобряет, признаков страха, опьянения, одержимости не видит, хотел еще добавить что-то, но был также остановлен Радосветой.

Охотников иных говорить не нашлось.

Радосвет сказал тихо что-то матери и, кивнув, позволил говорить Владимиру.

– Люди Севера, люди страны Ра, – начал говорить Волков, – я не причастен к покушению на Владетеля вашего. Он помог мне и дал кров (к Ра взываю). Я не знаю и не знал тех, кто это сделал, – многие одобрительно кивали, – и говорю своей честью воина, что не колдун я и не преступник. Я странник, попавший к вам по воле, – Волков задумался и сказал, – по воле Ра, – по палате прошел вздох, – и что готов доказать свою невиновность на суде чести, Божьем суде, по обычаю предков и моей страны.

Радосвета хмурилась, но одобрительные возгласы раздались после этих слов.

Воинам пришлась по душе простота и сила его слов.

Радослав посоветовался с волхвом, сказал несколько слов матери, возразил ей и произнес: «Да будет так, а пока мы возвращаем тебе твой меч и свободу, ночь ты сможешь провести как гость под защитой нашего Рода». Он взял меч и Волков принял его из рук Радослава.

Не закончился звук меча, вкладываемого в ножны, как отворилась дверь, и вбежал в палату юноша и крикнул: «Беда, стража убита, и владетель ранен опять».

Все вскочили, и Волков про себя отметил странность – пустое место Гарольда, который вышел во время речи волхва.

В палату владетеля лежал путь через широкую лестницу. На второй этаж кремля.

Туда поднялись сыновья, жена, Правда, волхв, Волков и несколько особо ближних людей Радосвета. На большой кровати, со столпами по бокам лежал бледный князь. В груди у него был нож, в котором многие опознали кинжал Гарольда. Кровь с толчками просачивалась сквозь прорванную беленую ткань, и второй раз за сегодня Волков отметил, что владетель жив.

Отстранив жену и детей, к кровати подошел волхв. Посмотрел, провел ладонью и сказал. Достал склянку стекла зеленого, открыл и вылил в рот. Сказал твердо и без недомолвок: «Радосвет жив, но я здесь бессилен. Если к утру, он не будет в Храме Ра, что на Белом озере, то он будет мертв».

Радосвета поднесла ладонь ко рту, задерживая крик. Переглянулись вошедшие, и кто-то сказал: «Неделя дневных переходов, ежели конных, то не меньше двух суток».

Солнце высветило заходящим лучом изголовье кровати и кровавую надпись на двух языках: «За убитых родичей» и руну, начальную руну имени Гарольд.

Волков оценил обстановку. Вспомнил, что бак был почти полон и сказал:

«Волхв, есть способ доставить его туда».

Все переглянулись. Радосвета бросила слово: «Колдун».

Но Радослав приказал, нет, скорее попросил: «Говори».

«Я могу преодолеть это расстояние с владетелем до рассвета на своей машине, если туда ведет дорога. Я могу взять еще двоих, – сказал Владимир».

Волхв обнадежил его, что дорога туда есть. И это дорога каменная. И по ней может спокойно проехать его повозка.

Волхв остался готовить Радосвета к перевозке. Он произносил молитвы богам, и из его рук шло свечение. Он закрепил нож тугими повязками. Чтобы не потревожить рану.

Правда спустился с Владимиром во двор, к машине, и он как-то понял, что поедут еще эти двое – волхв и Правда.

Владимир проверил автомобиль. Он блестел, чисто отмытыми деталями на закатном солнце. Двигатель заурчал, и фары приветственно загорелись. Разложив сиденья для больного, он сел в водительское кресло и закрыл глаза.

Тянуть не стали. Владетеля принесли и положили в машину на раскинутое заднее сиденье. Рядом с ним сел волхв. Правда сел на переднее сиденье. Владимир пристегнулся. Правда повторил его действие. Волков сказал: «Поехали».

Навигатор, естественно, не работал, и Владимир включил свой любимый альбом.

Они ехали по посаду, сначала не очень быстро, опасаясь задавить людей, но за городом, по широкой ровно мощеной, почти без стыков дороге Волков дал скорость, невиданную, пока, по крайней мере, в этом мире.

Странная это была поездка. Мягкая подвеска и высокие колеса позволяли почти не замечать стыков, и Правда вовремя предупреждал о поворотах, но кроме этих моментов в машине стояла тишина.

Волков рулил и вспоминал, как однажды его также на машине, раненого везли в госпиталь. И тогда он чувствовал все неровности дороги своим телом, и как мучительно терлась кожа, попавшая в ему рану, он чувствовал это даже сквозь болеутоляющие и только скрипел зубами от боли.

Сейчас Радосвет молчал и не издавал ни звука. Средство волхва погрузило его в сон. Но старец не отнимал рук от его груди, словно подпитывая его своей силой.

По прикидкам Правды им оставалось еще около двух часов езды, при такой скорости, и впереди их ждал деревянный мост через реку Онега.

Погода портилась, и Волков уже несколько раз смахивал дворниками налетевшие капли дождя. Боковой ветер грозил уронить на дорогу вековые, росшие по бокам деревья.

Но пока Владимиру удавалось держать ту скорость, которая могла спасти.

Еще поворот, еще ложбинка, еще холмик и вот уже сквозь длинный свет фар он увидел реку и мост. И тут небо разверзлось. Стена дождя упала на землю. Молнии кололи небо, как лед в весенних лужах колет нога наступившего ребенка.

И ветер заставил сбросить скорость почти до нуля. Но машина упорно ехал вперед, преодолевая потоки воды, и машина была почти на середине моста, как в мост, ближе к тому берегу ударила молния, разметав часть аккуратно сложенных и пригнанных между собой досок. Огонь залили потоки воды.

Но один пролет был сломан и поперечные балки, чуть шире колеса, казалось, нависали над бурлящей внизу водой.

Волков вышел из машины. Вслед за ним выскочил Правда. И они подошли к разлому. Тот сказал, что есть брод, ниже по течению, но Волков посмотрел на него, оценил поток воды, прикинул, как она бурлит там и сказал: «Проедем».

Они сели в машину, переключив передачу, Волков нажал на газ. Машина яростно кинулась вперед и, казалось, на секунду зависнув над бездной, проскочила мост.

Дождь начал стихать и через час, в предрассветных сумерках они сквозь Священные рощи дубов, мокрые от дождя, подъехали к храму.

Этот каменный, похожий на скалу храм окружали десятки уходящих в небо тысячелетних дубов. Каменные ступени его, казалось, были вырублены великанами, и лестница людей казалась декоративным орнаментом.

Их ждали. Вышли шестеро молчаливых, одетых в белое людей и взяли Радосвета.

Волхв пошел с ними, велев Правде и Владимиру ждать.

Чуть позже им вынесли хлеб и мед. Воду, сдобренную неуловимыми травами, предложили тоже. Они поели и так и встретили рассвет двадцать третьего дня летнего месяца июня.

Солнце, сначала осветила высокие, почти недоступные взору верхушки деревьев. Затем стало выше. Затем подошло к зениту. Им второй раз вынесли воду и хлеб. Указали на место, где можно было помыться.

Они молчали и ждали. Владимир рассмотрел то, что принял ночью за ступени – это были террасы и этажи храма. Рядом, действительно, проходила лестница, используя которую можно было передвигаться с одного уровня на другой. На этой стороне храма на нижних ярусах, окон не было, зато на верху была площадка на которой, с первыми лучами солнца, зажегся костер. К полудню костер погас, на дым, говорил о том, что он зажжен на южной стороне.

А вот деревья действительно были огромными. Владимир обошел одно из них и оценил его толщину.

Используя канистры, он дозаправил автомобиль и прикинул, что на обратный путь дизеля должно хватить, хотя, лучше бы было, в связи с отсутствием заправок, перемещение автомобиля организовать конной тягой.

На спидометре за ночь прибавилось 450 километров. Они ждали до вечера. Наконец, вышли люди и пригласили их переночевать в комнаты паломников. Узкие, тесные, как каменные мешки, они, однако хорошо проветривались, и кровать была застелена чистым бельем. Перед этим им дали помыться в раздельных банях и он, чистый лег на кровать и уснул, но перед этим он вспомнил разговор о строении Мира, один из немногих, который он вел с Правдой.

В центре мира на Юге, за морем лежит остров Ра – там находится столица мира – город Радости и стольный град всей страны – Рассия (РаСеющийСоздающийИЯ).

Там правит царь, дядя Радосвета, Радовлад, сын Радовлада из рода Ра.

Страна длится на четыре удела – Север, где правят Радосветы из рода Разума, Юг, где правит сам царь, Запад, где правят Радомилы, из рода Мира, и Восток, где правят Радоборы из рода, Силы.

Север граничит с полуостровом, отделенным от континента болотами и лесами, где живут норги и сканды, и правит Гарольд (Харальд) Жестокий, чей сын попытался убить Радосвета. Видимо, грядет большая война, если Гарольда не найдут.

Опять надо будет воевать, уже в мире этом, думал Владимир и с этими мыслями он заснул.

Глава Шестая.

Совет Волхвов. История сотника Правды. Возвращение. Божий суд. Присяга.

Рассвет разбудил его. Умывшись, Владимир вышел из комнаты. Каменный коридор был пуст и он, повернул направо. По бокам каменного коридора были двери в такие же узкие, судя по количеству дверей, кельи. При этом потолок терялся в полумраке, и казалось, что ты идешь по узкому ущелью. Только почему-то стены не давили, и идти было легко.

Постепенно коридор расширялся, и Волков почувствовал подъем. Двери перестали тесниться и уже широкий, метров тридцать проспект вел его наверх. Он прошел еще множество дверей и внезапно, он увидел огромную площадь, без крыши, посредине которой росло огромное белоствольное дерево с кленовыми, платановыми, дубовыми, березовыми и иными листьями. Дерево было увито гирляндами цветов, напоминающих сирень, (примечание – это были разные сорта глицинии) разных цветов, фиолетовых темных, сиреневых, розовых, почти красных и нежно голубых.

Под деревом был ковер из красных, цветущих, все заполняющих роз. Аромат наполнял площадь, и Владимир вдохнул его. Голова прояснилась, и стало легче на душе. Над цветами кружили сотни трудолюбивых пчел.

К дереву вело десять путей – проспектов по числу здешних месяцев, как он позже узнает, что год здесь длился триста шестьдесят дней, в неделе было девять дней и в году сорок недель – что составляло лето – год.

Он спустился и подошел к дереву и увидел наверху древа маленькую белку, бегущую по стволу. Он любовался и стоял, смотря на это чудо неизвестно количество времени. Наконец, его присутствие было замечено и вежливый служитель, подойдя к нему, попросил Владимира пойти с ним.

Он не противился и вышел с площади другим проспектом, который привел его в зал Совета. Круглый зал, по стенам которого были вырублены ниши и в нишах стояли покрашенные красками изваяния Богов. Сколько было ярусов у этих ниш, Волков не определил.

Круглый стол посередине, человек на сто, и по кругу скамейки, отделенные от стола проходом.

За столом сидело лишь пятеро. Знакомый волхв Радосвета, и еще четыре старца, головы которых были скрыты капюшонами.

Они молчали, пока старший из них не сказал: «Спрашивай».

Волков, выругавшись про себя, решил подыграть им: «Как мне попасть домой?».

Старший, оценив прямоту, сказал.

«Я не буду напускать туман слов, потому что не знаю этого», – видя как Владимир скривился, продолжил, – «Но мы спрашивали звезды и Ра на рассвете (Ра свет свету), они сказали нам, что выполнив все, что тебе предстоит, ты вернешься домой. А пока знай. Радосвет умер. Умер не по твоей вине. Грядет большая война, в которой ты сыграешь свою роль».

Старец замолчал и вошел Правда. Старый воин был измотан и, по видимому, видно было по его лицу, не спал всю ночь.

Старец сказал: «Знай, Правда, сын рода Разума. Умер Радосвет, – Правда покачнулся, как от удара.– В клинке был яд, и нет ни вины Волхва, ни твоей, ни сына рода Волка, что тот умер. Птицами мы известили царя. Птицами мы известили и Радосвета. Кони ждут вас, не медлите, езжайте домой. А повозку мы пришлем с конями, – на немой вопрос Радосвета уточнил он».

Старший кивнул, показав, что разговор окончен.

Поклонившись, Владимир и Правда вышли. Волков, несколько раз придерживал сотника, когда тот, словно забывшись, уходил с прямого пути.

Правда потом, уже в дороге, по крупицам, рассказал свою историю и Волков понял, что:

История сотника.

Правда не помнил своих родителей. Их деревня горела, когда отряд Радосвета, деда нынешнего, уже тоже умершего владетеля, вошел в нее. Они преследовали отряд норгов, высадившийся на побережье и за эти дни ушедший от моря на несколько переходов. Деревня горела, и некому было ее тушить. Уходя, норги забрав все ценное, согнали людей в амбар и подожгли. Мокрое по осеннему времени, дерево горело не охотно, тогда командир выставил лучников и приказал приоткрыть дверь. Люди пытались выйти, но стрелы, тяжелые стрелы морских людей, пробивали легкие одежды и тела почти насквозь. Люди отхлынули внутрь и тогда, командир, имя которого проклято и забыто, вытащил меч и со своими людьми вошел внутрь. Он заученными движениями отбивал удары и вспарывал животы, пользуясь, что в деревне остались только старики, женщины и дети, все, кто был способен держать оружие ушел по зову владетеля двумя днями ранее. Он шел, наслаждаясь кровью, и на последних шел уже откинув меч, рвя руками, ломая тонкие шеи и вгрызаясь зубами в них. Мальчику, которого назовут Правдой, повезет. Его придавило трупом матери. Она, падая, с распоротой шеей прикрыла его. Тепло ее тела и мягкая осень помогли ему выжить эти сутки, до прихода отряда. Отец его погиб, и мальчонку, лет трех, владетель определил на свой двор. Его сначала приучали ходить за лошадьми, потом, лет в шесть, видя сообразительность, приставили к эконому, а потом, уже позже, видя ум и ловкость и силу мальчика, его отдадут в обучение войнам. Он покажет и там свой ум. Он станет командиром небольшого отряда, ловящего преступивших закон.