Читать книгу: «Не уходи. Останься», страница 3

Шрифт:

Он никогда не признается ей, что ему слышится из прошлого. Никогда не скажет ей.

Спертый воздух. Гниль. Какая-то тряпка на лице и вода. Кругом вода. Заливается в рот, в нос, в глаза. Он пытается ее глотать, а потом захлёбывается и, кажется, умирает от асфиксии. Но его приводят в чувство и дают послушать.

Где-то там, за стенкой Дима.

Димка. Его друг. Самый верный и преданный друг. Кричит. Орет. Стонет.

«Не трогай его. Я все скажу. Не трогай его!»

То, как она отчаянно спасала ему жизнь, он никогда не забудет. Так же, как ее крики боли. Это ничто, по сравнению с пытками водой. Ничто.

****

– Дима, там посылка на твое имя.

Курьер оставил пару минут назад и сразу уехал. Ребята сработали чисто, проверили коробку, вскрыли, посмотрели. Но, черный бархатный футляр открывать не стали. Хватило записки, которую прочел Кимура.

Она снова была одета в кожанку, черные джинсы и берцы, правда, напялила еще и теплую водолазку под горло.

Шрайман ждал своих сопровождающих в гостиной и тоже горел любопытством, но посчитал это ниже своего достоинства,– заглядывать в коробку и читать, что же там написано.

Игорь был под впечатлением, демонстрацией способностей Димы. А еще восхитился, как лихо она поставила мужиков на место. Ведь не сама выбирала себе противника, положилась на своего друга, а молодой парень сделал верный выбор. Самого крупного, с лидерскими качествами и с огромным нежеланием лишиться высокооплачиваемой работы.

Все верно. Каждый шаг просчитан у нее. Каждое слово, словно пуля в десятку. Точно в яблочко. Ее будут слушать. У нее будут учиться и перенимать опыт. Им не нужно знать ее прозвище, не нужно знать ее прошлое. Ни-че-го знать не нужно. Она показала себя умным и сильным человеком, способным научить их не только защитить его, Игоря Шраймана, но и остаться при этом в живых. А своя шкура, с такими перспективами, становится дороже.

Игорь видел ее разной, но все больше без эмоций. Тогда в Грозном, когда Кимура ее ударил, промелькнули эмоции, но мимолетно. Сегодня на ринге тоже. Только тень.

И он привык уже считать, что Дима не эмоциональная, бесчувственная, если можно так сказать.

Ошибся.

Эмоции были.

Она подошла к коробке, стоящей на столе. Повертела в руках карточку. Прошлась по ней глазами. Прочитала раз, другой. Отложила ту в сторону. Вытащила аккуратно футляр, обитый бархатом. Вот тогда он увидел эмоции. Целый калейдоскоп: радость, удивление, благодарность и трепет, а потом горечь и боль.

Все случилось слишком быстро и мимолетно, и он бы решил, что ему показалось, но нет, одна ее рука дрогнула, когда открыла крышку футляра.

Эта женщина мастерски прятала все свои эмоции. И вопрос: почему, зачем и кто ее этому научил, начал вставать слишком остро. Ему хотелось знать все про нее и ее прошлое. Зачем? И сам не знал. Но чувствовал, что это смертельно важно, а, значит, он узнает.

Дима захлопнула крышку, отставила футляр.

– Поехали! – бросила резко и направилась к выходу, – Вася, ты за рулем.

– Так есть же водитель.

– Вася, я что сказала?

– Что я за рулем, я понял.

– Вот и молодец, что понял,– выполняй.

Никто не стал смотреть, что в футляре. Не то, чтобы им не было любопытно, но шестым чувством все поняли, что вещь там опасная, и привела Диму в состояние ярости. И только Ромка улыбнулся, едва заметно, прочитав записку. Почерк брата он и мертвым узнает, а подарком, который Дима всегда носит с собой, являются ножи авторской работы с изогнутым лезвием.

«Ты работаешь, я рад.

Ты их оставила. И мне будет спокойней знать, что они в твоих руках. Так я буду уверен, что ты в порядке.

С.»

***

Сургут, Россия. Сейчас.

Интересно, приняла ли подарок во второй раз? Его девочка порой могла проявить излишнюю гордость, а то и упрямство.

Скорей, не приняла, хотя, кто знает.

Не ему ее упрекать или судить, это уж точно.

За годы свыкся с мыслью, что больше не увидит ее. Не услышит. Не сможет коснуться.

Не думал никогда, что так жизнь сложится. Но у него не было шанса с самого начала. Он не мог ей отказать. Не мог.

Как увидел спустя столько лет этот отчаянный взгляд…

Забралась ему под кожу. Вросла с корнями. В его легких ее запах. В глазах у него ее слезы. А в сердце…, а в его сердце ее боль.

Как вчера помнил все.

***

Мать позвонила и давай рассказывать, что в квартиру Зиминых воры забрались, а ей страшно ментам звонить, там те же бандюги работают. Вот и попросила его с ребятами посмотреть.

Он и посмотрел.

Квартира пустовала больше десяти лет. Соседи уехали после смерти Марты, Владислав забрал сына и дочь, и уехал в другую часть.

А теперь вот воры.

Ребята ввалились бесцеремонно, а он ждал на лестничной площадке. Тишина вокруг была.

Раздались шорохи, стоны и мат. Он забеспокоился. Достал ствол. Не пользовался им ни разу, но стрелять умел, время такое было: либо ты, либо тебя. Охрана не была гарантом безопасности, а у него брат, мать и целый регион за плечами. Умирать ему никак нельзя было.

Зашел в прихожую, щелкнул выключателем и остолбенел.

Натолкнулся на взгляд: решительный, отчаянный и храбрый. Взгляд человека, который потерял почти все и будет защищать то, что осталось, ценой собственной жизни, если понадобится.

Димка, его маленькая Зима, которую он в детстве забрасывал снежками и лепил ей снеговиков побольше, потому что у нее только маленькие получались из-за роста и недостатка сил.

Повзрослела. Выросла. Стала другой. А взгляд тот же. Влюбленный и решительный.

– Это ты… – хрипло проговорил не в силах оторвать от нее взгляд.

Что случилось с тобой? Где ты так долго была? Он думал, она умерла, пропала так же, как ее брат и отец. Похоронил ее. Но квартиру не продавал. Мог. У него доверенность была. Но ждал чего-то, оттягивал.

Теперь понял, чего ждал.

Надеялся, что жива. Что вернется. Если не к нему, то хотя бы в этот город. Она выросла тут. Родилась.

Он хотел засыпать ее вопросами, но не стал.

– Это я… – так же хрипло выговорила она ему в ответ.

Между ними двенадцать лет разницы, но именно сейчас ему показалось, что она старше, мудрей.

Сургут не стал спрашивать зачем она вернулась. Ответ прочитал в глазах.

Кроме него никого больше нет. Никого. И она вернулась в город, где убили ее мать, чтоб не убили того, кто у нее остался. Самый близкий и родной человек.

***

У него не было шанса. Ни тогда, ни сейчас.

Он долго не верил ей, себе. Доверял ей свою спину и знал, что она всегда прикроет тыл. Но, когда Дима его попросила по-настоящему ей слепо поверить, оступился. Подвел не только ее.

Все потерял. Всех, кого любил и кем дорожил.

У него раньше не было шанса, теперь есть. Если она вернулась к работе, есть.

А вот у нее нет. Больше шанса быть без него у нее нет.

ГЛАВА 4

***

– Я так и не понял: зачем мы разделились?

Вася впервые открыл рот за тот час, что они находились в дороге, а точнее, стояли в пробке и тащились со скоростью черепахи. Радовало только то, что это не авария впереди, а просто сильный снегопад затруднил дорогу, и водители (те у которых все хорошо с головой) сбавляли скорость и предпочитали не рисковать. До места назначения осталось не так уж и долго, еще пара поворотов и двести метров по прямой.

– Мы разделились потому, что мне так нужно, никто кроме нас не знает в какой машине Шрайман и с кем из охраны он уехал. Пока мы ничего не ведаем о предполагаемом враге, будем играть в наперсток.

– Особо долго шифроваться не выйдет, ты же это понимаешь?

Она бы сейчас посмотрела Васе в глаза, но следила за дорогой. Чего она там не видела?

– Понимаю, Вася. И ты тоже долго дурачком прикидываться не сможешь, так что, давай обойдемся без дешевой пьесы, окей? Я твое личное дело читала, Кимура тоже его стороной не обошел, поэтому, завязывай со спектаклем и говори, как думаешь на самом деле.

– В моем личном деле ничего такого нет.

– Конечно, нет, – она кивнула своим мыслям, подтверждая его слова, – Если не знаешь куда смотреть. Вася, дурак умным прикидываться долго не сможет, да и не правдоподобно выйдет, а вот умный дураком… Ты же умный мужик, дураки в нацбезе долго не продерживаются, а тебя свои же списали… За что, кстати?

– Какая разница?

– Большая, Вася, большая. Я могу только предполагать, но имею два варианта: плохой и очень плохой.

– Ты тоже, я смотрю, не просто умная, а очень умная, – сарказм сочился в каждой произнесенной, мужчиной, букве.

Дима понимала почему он так ощетинился. Свои же поперли, не потому что он плохой, а потому, что слишком честный. И на работу он устроился, через гордость свою переступив, потому что на шее ребенок и квартира в кредит, да и няня денег стоит. А пенсия, несмотря на все его заслуги, не такая уж и большая.

Васю Громыкина можно уважать только за это. Но она прониклась к нему, пониманием, по другой причине.

С его навыками и умом можно было устроиться в охрану к зажравшемуся олигарху, – через год он был бы уже начбезом. Как ни как, карьерный рост и прибавка к зарплате. Но мужчина имеет принципы, и прежде, чем идти к Шрайману, проверил того от и до. И чистота помыслов, действий и намерений Игоря Шраймана и его команды, Васю устроила. Только, убедившись в правдивости этой инфы, Громыкин пошел работать обычным охранником.

Для Димы такой поступок лишний раз доказывал, что дело с этими письмами и угрозами, либо слишком простое и ответ лежит на поверхности, либо все настолько сложно, что целью всего этого является не Шрайман, а она сама.

Неизвестно, какой бы вариант в данной ситуации ее устроил больше.

Она спокойно продолжала вести машину и смотрела по сторонам, запоминая повороты, метры и расположение зданий.

Вася молчал и смотрел в окно, Димка могла руку на отсечение дать, что он занимался тем же самым. Запоминал расположение, повороты и считал метры, на тот случай, если им придется прикрывать Шраймана, собственными телами, и отступать.

Центр города, совмещение построек сталинской эпохи (красивые фасады, высокие потолки и обязательные чердаки на крышах домов) и современные здания: комплекс Москва-Сити, огромный торговый центр рядом и несколько выходов метро.

«Лучшего» места просто не придумаешь.

Здесь даже, вдруг, не захочешь, все равно потеряться можно. А уж если поставить себе целью затеряться в толпе, вообще, как нефиг делать.

Утром масса народа идет на работу, в офисы, еще часть людей в торговый центр и тоже работать. Потом, возможно, есть «окно» и пара часов с утра, когда весь поток людей хорошо просматривается на камерах.

Во время обеда снова толпа: кто-то обедать, кто-то курить, а кто-то прошвырнуться по магазинам. В этом нет ничего плохого, но для охраны, это место- сущий ад.

Набережная Москвы-реки, проплывающие по ней баржи и изредка какие-то другие судна.

Молодёжь, которая после школы (а тут рядом их располагается несколько) идет тусить в торговый центр, но еще же надо сделать крутые фоточки на фоне небоскребов, поплутать по территории высоток и только потом позировать друзьям перед камерой.

Хуже места, в плане обеспечения нормальной охраны, придумать сложно.

Есть подземная парковка, и наземная тоже, но чуть дальше.

Кое в каких офисах идут ремонтные работы, и сложно уследить за потоком рабочих, снующих туда-сюда. Это, если не брать в расчет одно из зданий комплекса, которое еще строится.

Димка не просто так взяла машину Шраймана, а его самого и Ромку отправила на той, которая принадлежит ей.

Охрана на пропускном пункте проверила номера и пропустила, не остановили авто, не проверили кто за рулем, про документы лучше промолчать, дабы не проецировать в себе злости еще больше.

Припарковались на улице. До башни «Империя» примерно метров сто, нормальным шагом можно дойти за тридцать-сорок секунд.

– Водитель Шраймана обычно в подземку едет или тут машину бросает?

– Когда как, – Вася пожал плечами, – Игорь Михайлович не любит опаздывать, а это Москва, тут пробки всегда. Так что, если времени в обрез, машина остается на виду.

– А сам водитель в авто или уходит к охране, в офис?

– Насколько я знаю, уходит. Провожает босса до кабинета, а потом тусит с охраной.

Пока говорили, дошли до стеклянных дверей, за которыми виднелись металлоискатели, пост охраны и еще один аппарат с магнитной лентой, который просвечивает вещи лучами рентгена, как в аэропортах. Это уже что-то.

– Ты сам в этой комнате был? Камеры с круговым обзором?

– Сама смотри, – мужчина кивнул на прикрепленную, к навесному потолку, камеру.

Оптика хорошая, обзор пространства максимальный. Значит, парнишу, который носит письма с угрозами, должны были зацепить.

– На стоянке внизу такие же?

– Да, безопасники у всего комплекса одни, так что камеры везде одинаковые. Думаешь, парня прохлопали намеренно?

– Камеры с отличным обзором, охрана работает посменно. Его специально прохлопали, или указали слепые зоны. Так и так, а помощник у нашего мальчика точно есть. Осталось только выяснить,– это охрана комплекса или личная охрана Шраймана. Выясним это, дальше все пойдет по накатанной. И успеть все нужно до приезда Шраймана младшего.

– Почему?

– Это ты мне лучше скажи. За ним будет сложно уследить, я права? Мажорик, да?

Васино лицо перекосилось от презрения.

– Лично мое мнение: он не мажор, он гнида.

– Нехилая заявочка, – Димка удивленно посмотрела на своего собеседника, – У вас какие-то личные счеты?

– Нет, но ты поймешь, когда с ним пообщаешься. Ты уж точно поймешь.

Да, говорить полунамеками,– этому нигде не учат, такой уж склад ума. У Васи Громыкина все извилины варят, как надо. Он увидел в ней то, что пока не поняли остальные его коллеги, так же, как и она в нем ощутила созвучную, своей душе, натуру.

Они обошли весь комплекс по территории, пару раз их останавливала охрана, но удостоверения телохранителей, при исполнении, избавляли от лишних вопросов и им даже подсказывали кое-какие закоулочки, куда камеры не смотрят.

Но Диму эти места не интересовали.

Их парень, -а может и не парень, это еще надо точно выяснить, -попадал в здание с главного входа, и охрана его/её спокойно пропускала. А там система электронных пропусков для работников офисов, и временно выписанные пропуска для посетителей. Кто-то чужой, типа курьера документов и так далее, дальше первого этажа не пройдет: за посылками, документами и тому подобное, спускаются помощники, секретари и прочий офисный планктон. Посылки проверяют на наличие взрывоопасных предметов. После нападения на Марину Барышеву, в девичестве Трофимову, главу «Reduction Company», которое произошло в августе прошлого года, безопасники усилили меры контроля во всем комплексе.

– Подниматься будем?

– В офис Шраймана нет, а вот на пару этажей выше, да.

Вася не стал задавать вопросы зачем и почему. Понял, что ничего просто так она не делает.

Дима достала bluetooth гарнитуру, вставила в ухо и набрала номер по памяти.

Пара гудков, и там, в конце провода, ответили.

– Вы уже закончили? – Рома был удивлен, – Быстро что-то.

– Пока нет, у тебя есть, чем меня порадовать?

– И да, и нет. Есть хорошая новость, плохая новость, и очень плохая. Тебе, с какой начать?

– Давай с очень плохой, я с десерта начинаю.

– Я так и подумал. Значит так. Кабинет и конференц-зал выходят на набережную Шевченко, расстояние до ближайшего «гнезда» *, на набережной, 850 метров, -26 дом идеально подходит, чердак там, просто мечта для подростков, а вот 24 дом не очень, там продвинутая школа для прошаренных детей, их родители озаботились безопасностью чад, так что, камеры охватывают подходы к подъездам дома.

– А подвалы? Я думала, там можно из одного подъезда перейти в другой, через подвал и чердак.

– Чердак, да, общий. А вот подвал,– не вариант, я успел в документы домоуправления заглянуть, там в 2006 прорвало трубы, затопило сразу все, поэтому, позже переходы замуровали во избежание подобной ситуации.

– Ясно. Дальше.

– А дальше начинается самое интересное. Аренда в комплексе дорогая, поэтому наплыв желающих занять свое место под солнцем не такой большой. Офисы заполняются постепенно. На данный момент в башне «Федерация» и «Евразия» сдаются более двадцати помещений, это те, что свободны и текучка людей, осматривающих эти варианты, для собственного бизнеса, впечатляет. Но, сама понимаешь: на такой высоте, ветер 15 м/с,– это минимум. Сейчас зима, прибавь к этому снег, и ничего хорошего, из затеи стрелять оттуда, не выйдет.

– Но проверять все равно придется, Рома. Риск в нашем случае,– дело не благородное, а опасное для жизни.

– Я понял, потом решим, как это лучше организовать.

– Давай не очень плохую новость.

– С собаками мы дали маху.

– Почему?

– У Игоря Михайловича острая аллергическая реакция на шерсть, и предупреждая твое негодование, сразу скажу: пить таблетки,– не вариант, на них тоже неоднозначная реакция.

– Пи*дец, какой нежный у нас босс, я балдею. Но я тебя услышала. А что-то хорошее ты мне сказать можешь?

– Я нашел Марата и все купил, Шрайман от сумы пришел в дикий «восторг» и, своим возмущением, здорово меня повеселил. Это хорошая новость?

– Шикарная, Ром, шикарная. Езжайте обратно. Марат, в городе, надолго?

– А он тут, оказывается, на постоянке, перебрался. Жена, дети, осел, короче.

– Привет ему от меня передал?

– А как же?! Можешь не волноваться, ответный «привет» скоро получишь.

– Отлично, мы тоже уже заканчиваем.

Она отключилась, остановилась и посмотрела на Васю.

– По глазам вижу, что хочешь что-то спросить, спрашивай.

– Это ведь ты, да? Охрана Сургута. Точно! Я ж думаю, -лицо знакомое.

– Мы с тобой не пересекались, я бы запомнила.

– Нет, но пару раз я тебя видел, а теперь точно вспомнил. Роман…, это младший брат Сургута? У них фамилии разные, я и не сообразил сразу.

– Фамилии разные, да. Еще вопросы?

Вася замолчал. Женщина на его вопросы ответила, но жестко, предупреждая, что эту тему трогать больше не стоит.

За всю свою жизнь он по пальцам одной руки мог пересчитать специалистов таких, как она. Аналитический ум, отличная реакция, и самое главное, умеет делегировать полномочия, не прикидывается героем и не боится доверить что-то другим.

Как Сургут мог упустить или, скорее, отпустить такого спеца? Человек, который подмял под себя целый регион, выстроил практически с нуля огромные слои бизнеса. Новые рабочие места, школы, сады, больницы. Крупные заводы по нефтепереработке и нефтедобыче. Развитие среднего и малого бизнеса. Боже, да все сейчас на север работать едут, а не наоборот. Молодежи есть, чем заняться. Наркота, опять же, с ней жесткая борьба идет. И все это,– один человек, точнее, целая команда, под руководством одного человека.

Как? Как бизнесмен такого уровня мог упустить спеца, спасшего ему жизнь?

Что-то в истории того похищения не то… Понятное дело, что не все подробности известны, но… не то, он нутром чувствовал.

***

Дима не зря решила подняться выше. Несмотря на раннее время их визита, милая девочка Рита на ресепшене ответила, что Татьяна Юрьевна с удовольствием примет посетителей.

За какое-то время Дима пришла к выводу, что Таня Мелех одна из тех людей, которые заслуживают доверия и на нее можно положиться. Не потому, что Дима когда-то ей помогла, нет. А просто потому, что Таня человек такой, не безразличный.

Они с Васей прошли по шикарному офису, миновали конференц-зал и оказались перед приемной главы юридической службы.

– Татьяна Юрьевна Вас ожидает, – услужливо улыбнулась еще одна красивая исполнительная девочка, – Чай, кофе?

– Нет спасибо, мы ненадолго.

Они с Васей смотрелись в этом офисе чужеродно. Ни тебе костюмов, ни офисного стиля. Их образы кричали об опасности, но, когда оба зашли в кабинет, Таня радостно поднялась им навстречу, не обращая внимания на их внешний вид и морды «кирпичом».

– Какими судьбами к нам? Рада тебя видеть, Дим! Где Ромку потеряла?

Искренняя улыбка и неподдельный интерес о судьбе Ромки,– такое отношение не могло не подкупить. А если учесть, что перед ними была яркая блондинка с милыми ямочками на щеках и в шикарном брючном костюме…, Вася поплыл. Очаровался. Ему то откуда знать, что эта внешность скрывает цепкий ум акулы юриспруденции.

– Я с просьбой, Тань, огромной просьбой.

Таня улыбаться сразу прекратила, села на край стола и сложила руки на груди.

– Слушаю.

– Тань, да ты не бойся. Ничего криминального.

Диму этот разговор позабавил.

– Я не боюсь, – спокойно произнесла она, – У тебя все в порядке?

Последнее слово она особо выделила и бросила подозрительный взгляд на Васю. Дима чуть не рассмеялась.

Это ж надо.

Таня испугалась за Диму. Если отбросить полемику, то вполне понятно почему. Ромки нет, а Дима заявилась к ней в офис в компании зверского, на вид, огромного мужика.

Уморительно.

Дима- наёмная убийца, но за нее волнуется и переживает такой светлый человек, как Таня, при этом она ведь знает, или догадывается о том, кто Дима такая. И все равно… беспокоится.

Черт возьми, а это понимание оказалось приятным. О Диме никто, кроме Ромки и Сургута, пожалуй, и не переживал. А теперь, вот Таня…, поразительно.

– Я вас не представила. Таня, это Василий Громыкин, мой коллега. Мы сейчас работаем в охране Игоря Шраймана, он недавно переехал…

– Да-да, знаю. Бриллианты и прочие камешки, многомиллиардный оборот средств и самый молодой исполнительный директор за всю историю существования компании, он гений пиара и рекламы, про сбыт товара,– молчу.

– Э-м, да, это он.

– Что за просьба?

– Я, в составлении документов, не специалист, но мне нужен нетипичный трудовой договор.

– Сроки?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Не проблема, сделаю. Критерии договора есть?

Дима достала из кармана флешку, положила на стол.

– Вот тут, пропиши все, ладно?

Очередной обеспокоенный взгляд в сторону Васи.

– Я все сделаю, как мне тебя найти, чтобы отдать его?

– А ты пошли кого-то сразу в офис Шраймана, а лучше лично, Тань, хорошо?

– Поняла. Еще что-то?