Читать книгу: «Ставрополь», страница 3

Виноват, я несколько удалился от предмета, забыл, что мне следует говорить о Ставрополе. Но в оправдание свое могу привести то важное обстоятельство, что, говоря о каком-либо месте, не должно забывать и людей, на нем различно коротающих жизнь свою. Это обстоятельство в настоящем случае имеет самое близкое применение: Ставрополь, по составу своих обитателей, оказывается городом несколько оригинальным, отступающим от мерки, прикладываемой нами к другим собственно русским городам; к нему отчасти не подойдут те губернские типы, которые у нас стали ходячими истинами; нужно прибавить к ним несколько новых красок, новых черт…

Ставрополем начинается страна служебных привилегий, привлекающих сюда искателей счастья, карьеры, приключений и всякого рода житейских особенностей, ожидаемых от страны, мало еще известной внутри России, страны новой, поэтому обещающей много привлекательного, еще неизведанного, быть может, скрывающего в себе искомое всюду от нужды мыкающимся человеком. Привилегии – важная статья; они заставляют и самого практичного человека, всегда выжидающего у моря погоды, пускаться вдаль и в непогоду; одной своей полновесностью они тянут на Кавказ и тех, которые не способны увлечься ни заманчивостью неизвестности, ни местными красотами природы, ни какими-либо другими романтическими затеями, ни какими-либо другими непрактичными стремлениями, про которые сложена пресловутая песенка:

 
Ты за чем, мой друг, стремишься
На тот гибельный Кавказ?..
 

Ставрополь, однако, – только еще преддверие привилегии, небольшой остановочный пункт, через который идет дорога в Закавказье.

Отсюда, насчет населения Ставрополя, можно сделать следующие замечания: оно наплывное, собравшееся сюда из разных концов России и потому разнохарактерное, не успевшее еще обзавестись местными преданиями, обычаями, порядками, не рассчитывающее на оседлость, часто меняющееся, большей частью одиночное, редко проявляющееся в большой родне или в сплошных семействах. Далее, Ставрополь, как город военный и вместе с тем губернский, представляет смесь чиновничества гражданского с военным, которое опять дробится на армейское, казачье, горское, со всеми принадлежащими сюда штабами, комиссариатскими, провиантскими, гошпитальными и т. п. чиновниками. Наконец, принимая во внимание положение Ставрополя как преддверия Кавказа, известного своею разноплеменностью, которая дробится до невероятной мелочности, легко объясняешь себе пестроту его населения, проявляющуюся на каждом шагу, мимо разномастного господского племени, в лицах армян, грузин, калмыков, татар, ногайцев и всякого рода прикавказских инородцев.