Читать книгу: «Великая России, Великий народ, Великий лидер», страница 4

Ворье мировое украло свободу

Ворье мировое украло свободу…

Как людям теперь неподвластными быть?

–Куда, вопрошают, податься народу,

Или под пятой алчных совестью жить?

Страну за страной в нищету загоняют,

Глобальная цель – золотой миллиард.

И разума нет… И чего ожидают?

И правит планетой характерный гад.

А тем, кто за правду готовый бороться,

Войной угрожают – всемирной войной.

Россия одна на их зло отзовется,

И ей ее право вменяют виной.

У власти безумцы, что делать народам,

Погибнуть всем вместе за их миллиард?

Или по зубам, по зубам дать уродам,

Не знаем в лицо тогда бить наугад.

Наш мир, как загнанная лошадь

Наш мир, как загнанная лошадь…

Пиратский правит капитан,

И созерцает среди прочих,

Им создаваемый обман.

Слова бросает из фольклора

В народ… Возможно, подберут.

А господин или синьора

Другой надеждою живут.

Так низко опустилась планка,

Под плинтус тянется рука.

Гермафродит и лесбиянка

Смеются нам издалека.

Смешали краски общей кистью,

И вместо радуги туман.

И скорость звука споря с мыслью,

Как наркотический дурман.

Я по минному полю из роз

Я по минному полю из роз,

Васильками рисую дорогу.

По которой вернется Христос,

К нам неведомым суть на подмогу.

У безверия нет чистоты,

Как губительна кажется слабость.

И мечты вырвать из красоты,

Это все, что еще нам осталось.

Я по минному полю из роз…

В белизне их слепой потеряюсь.

На земле побеждает психоз,

Только я перед Господом каюсь.

Свободы вор

Свободы вор одел стальную маску,

Все старые заброшены давно.

Кровавою бросает в лица краску,

И ночь и день – темно, темно, темно.

Отгремела как положено война

Отгремела как положено война,

Сила русская опять ввела в конфуз…

Мы особая по-моему страна,

Англичанин не поймет нас и француз.

Да и немцы не полезли на рожон,

Помнят знамя, что украсило Рейхстаг.

Остальные Шавки лишь слюнявят звон,

Выражаясь эксцентрично в новостях.

Ветры злые пошумели и в кусты,

Хворостинкой подгоняя себя в зад.

Помечтали о России, а мечты

Развернулись и пошли к себе назад.

Бесноватые затихли по углам,

– Что решили эти русские теперь?

Превратят они Европу нашу в хлам,

Как опасна оказалась эта дверь…

Ставни плотно закрывает в ЕС власть,

Англосаксы перепуганы совсем.

И соломку стелют чтоб когда упасть,

Было больно, только больно да ни всем.

Побежали тайно все… Перегонки,

Кто быстрее доберется тот спасен.

Жизнь сама с собой играет в городки,

Тот кто с битой он уже не побежден.

Не об этом будет главный разговор…

У Америки самой закрался страх.

Наживался на свободе главный вор,

А фиаско превратилось в полный крах.

Сколько ниточка ни вейся… Порвалась,

Паутины неестественная связь.

Кража века тем ворам не удалась,

Своей мордой опустились прямо в грязь.

Дугой изгибает спину

Равнины стирают дали,

Стучатся сурово звуки.

Замученные в печали,

Возносятся к небу руки.

И воздух дрожит полуднем,

Сомнения виснут шапкой.

По праздникам и по будням,

Проносится ночь украдкой.

Зацепит ее прохожий,

Наступит случайно мимо.

И сам на себя похожий,

Дугой изгибает спину.

И кошкой несется в сени,

Где квасом пропахла ветхость.

И рвут одеянья тени,

Собой захватив поверхность.

Зла замахнулась на тебя рука

Чистая вода

всплыла над глиной,

Муть без осадка

унесла река.

И плахой с топором,

и гильотиной,

Зла замахнулась

на тебя рука.

Что там теперь

Добро и зло

смешали в одной бочке,

И деготь мед

собою растворил.

Что там теперь

в дубовой оболочке,

Какой декокт

коварный забродил?

Их бравада прольется фарсом

На потертом моем рукаве,

Куртки кожаной из девяностых.

Трещин множество, только две

Из событий, теперь уж прошлых.

Ночь качала фонарный свет.

Пробивалась луна сквозь тени.

На асфальте кровавый след,

Паренек обхватил колени.

– Что случилось? – Напали те,

Указал на ребят двух пальцем.

Вижу нож мелькнул в темноте…

Их бравада прольется фарсом.

Ползут по заборам

Ползут по заборам. Тени.

Вчерашних крылатых истин.

Того ли они хотели?

К доске! Припечатал выстрел.

Историю между строчек.

Возможно, переосмыслить?

И сколько поставить точек?

По-новому. Если мыслить

Кощунственным стало время.

Оно извращает факты.

Разврата. Посеяв семя.

Прогнившие. Нет, канаты?

Срезаем путь

Срезаем путь. Так будет лучше.

Срезаем путь, Срезаем путь!

Россия наша станет круче.

Когда-нибудь, когда-нибудь.

Волна, волной песок смывая.

Прибой суровый. И отлив.

Мы подошли уже до края.

Где непременно. Новый мир.

Крылом большим. Многополярность.

А малый крылья обтрепал.

Над ним нависшая туманность.

И все, что было, потерял.

Идеи их. И яд, и пропасть.

И отравиться. И упасть.

Настигла их. Их же жестокость.

И пожирает их напасть.

Светлеет день. Размыты тучи.

Плывут по небу облака.

Мы оказались так могучи.

За нами плещется река.

Из стран других. Кто чище духом.

Кто извратить не дал себя.

Колокола. Медовым звуком.

Звонят, звонят. На мир трубя.

Старая печаль

Розовая ночь.

Серая луна.

Отгоняет прочь.

Все, что есть. Она

Постучится в дверь.

Вяло. Тишина.

Как мне жить теперь?

В выборе вольна.

За окном горит.

В пустоте фонарь.

Мотыльком дрожит.

Старая печаль.

Дурман

Огненный. Прольется дождь.

Пламя смоет берега.

В превосходстве своем. Ложь.

Беспощадна и строга.

Каплями течет металл.

Выжигая то, что есть.

Рассыпается кристалл.

Тот, что называют честь.

На дуэль не позовут.

Киллер. Пулю из угла.

Правдою и той соврут.

Неминуемо. Беда.

Принципы сгоревших лет.

Извращенная мораль.

Лбом стучится в лоб. Ответ.

И темнее все. Вуаль.

А в глазах сплошная ночь.

Тени режут тишину.

Как самим себе помочь.

Невозможно жить в плену.

У иллюзий ложный след.

Лижет совести туман.

Выбирать одну из бед.

Та, что нам несет дурман.

Надежды взгляд

Мы певчей птицей на заре.

В миры другие улетали.

Сжигая пламя на костре.

Путей назад не оставляли.

И невпопад ложился град.

Подпрыгивал, как детский мячик.

А жаркий день был граду рад.

Не рад был. Спелый одуванчик.

А воздух чист. Бери рукой.

Намазывай ножом на булку.

Коснулся я тебя щекой.

И мы пошли по переулку.

Свисали вишни до земли.

Янтарным. Наливаясь соком.

А мы черешней. У любви.

И не мечтали о высоком.

Дорога повернет назад.

В овраг спускается обратно.

Стоит в глазах надежды взгляд.

Но он потерян безвозвратно.

Сотрут океаны

Скребется в окошко вечер.

Коньячный. Разбит бокал.

Сам мир на земле не вечен.

И Бог абсолютно прав.

Взирает прохладно. С неба.

– Готовы друг друга бить?

Какая нужна победа?

Могли по-людски бы жить.

Духовную дал. Вам пишу.

А вы извратили суть.

Что с вами? Уже не мыслю.

Петляет последний путь.

У разума куча хлама.

А кажется, вам добро.

И в том лабиринте срама.

Адамово. Жжет ребро.

А дверь замурует время.

Срывая ее с петель.

Вражды! Прорастает семя.

Раздует пожар. Метель.

Сотрут океаны. Сушу.

Вода напоит огонь.

И выльется все наружу.

Сквозь вечную вашу боль.

Поникшие цветы

Поникшие цветы. Склоняясь низко.

Их время отцвело. Завяли дни.

У пропасти. Они настолько близко?

Корнями вырываясь из земли.

Уйдут совсем. Или весной вернутся.

Вновь забросают полдень красотой.

Ни нам, ни им. Нельзя ведь обмануться.

В то счастье. Погрузится, как в запой.

Возьмет садовник нож и срежет корень.

Сорвут цветок. Любимой подарить.

А этот мир по прежнему спокоен.

Его нельзя цветами удивить.

В бушующем море страстей

Слетаются белые птицы.

Предвестники всех перемен.

И белый журавль… У синицы

Душа стала белой взамен.

Клюют они белые росы.

Наследники алой зари.

Ответы клюют и вопросы,

Что ждет их теперь впереди.

Уснувшая в сумерках вечность

Не может понять или внять.

Откуда такая беспечность?

На жизнь так привыкли пенять.

И огненно белые мысли

Сжигают тебя наперед.

Откуда такие мы вышли?

И что мы теперь за народ?

Ухожены белые дали.

Пострижены все под газон.

Такие мы были иль стали?

Небесный разносится звон.

Шумят колокольные реки

Теряя свои берега.

Мы люди скажи? Человеки…

Нужна нам другая судьба?

Где мир завоеванных правил

Лежит в бесконечности дней.

Но что ты там только оставил?

В бушующем море страстей…

Пирамида

Стучатся по камням слезы.

У всходов нет больше силы.

Вся жизнь… Из суровой прозы.

От вздоха и до могилы.

Где лучше? Никто не знает.

В легендах одна надежда.

И та как снежинка тает.

За нею сплошная бездна.

Запутали в сети разум.

Не вырваться на свободу.

А хочется все и сразу.

Но жить не дают народу.

Убогие миром правят.

Слепые ведут дорогой.

А врут они иль лукавят.

В реальности нашей строгой.

Одни извращают факты.

Другие устали думать.

Крапленые ходят карты.

Пытаются нас запутать.

Завеса враждебной тайны.

Повисла. Закрыла небо.

Секунды уже фатальны.

И шепчем молитвы. Нервно.

Помогут они? Но вред ли.

У Бога на нас обида.

Последние вышли капли.

Разрушилась пирамида.

А где-то «главный людоед»

По сонным улицам метель

Снежинки соберет в сугробы.

Не возвернуть войны потерь…

И смерть солдат от лютой злобы

Войдет в историю страны,

Той, что искала справедливость.

Европа наспех «шьет» гробы,

Вгоняя нас в свою немилость.

А где-то «главный людоед»

Англосаксонского разлива,

Во тьму он превращает свет,

Так не спеша и без надрыва.

Изрезанные души по кусочкам

Изрезанные души по кусочкам,

По лоскуткам куда-то упадут.

Возможно выжить только одиночкам,

Которые травою прорастут.

А та трава бурьяном скоро станет,

Согнут ее, испепелят ветра.

А тот другой, кто лоскутком не станет,

Протрет глаза как только ото сна…

Увидит свет пылающий ночами,

Морщин земли изъеденную вязь.

Бездушными, убогими лучами

Его ведут запутать в коновязь.

Уносит время истины былые

Уносит время истины былые,

А новые подобно ремеслу…

К ним многие окажутся слепыми,

Так зло себя приблизило к добру.

И добродетель в рванной полушалке

Скитается годами по углам.

А доброту несут уже в охапке

Посмешищем ее ввергают в срам.

И стыд души твоей он не краснеет…

Забили чернотой всю чистоту.

И кто теперь все изменить посмеет,

Когда мы утопаем в пустоту?

Смеется зло

Смеется зло – его сегодня сила,

Как мы смогли все сразу не понять…

Бессильны мы… А он рука вампира,

И нежностью своей спешит обнять.

Расслабить нас, доверится на чудо,

Мы любим непременно чудеса.

А это все ему как раз и нужно,

И завладеет нами не спеша.

Совьет в волокна жемчуга и бусы,

И бисером под ноги полетит.

И вот уже слышны его укусы,

Но нам поверить в это все претит.

Засаленный картуз

Темнеющая даль

в пространстве растворяясь

У вечности она

открытое окно.

И дымкой той седой,

нагой судьбой являясь,

Сквозь отпечаток лет

вращается кино…

Уставший режиссер

сценарий перепутал,

Там, где положен дождь

легла в траву роса.

И вымыслом своим,

и таинством окутал

Тот жизненный сюжет,

как зверь из-за куста.

У страха перебор,

пролить немного радость…

И ласточкой к земле

прижаться, и лететь.

Как сгорбилась в спине

от многих лет усталость,

Актерским мастерством

все изменить успеть.

Фанфарами звезда

прожжет собой кулисы,

Там спряталась от нас

на время темнота.

Пробил второй звонок,

спешат куда актрисы?

А будущее взять

хотела пустота.

У брошенных в пожар

словах горит надежда,

Огонь ее сильней,

когда приходит час.

У жизни не всегда

красивая одежда,

Засаленный картуз

выходит напоказ.

А жизнь на земле

Темнеющей впадиной

виснет осеннее небо,

От солнца остались

раскосые в лужах лучи.

А жизнь поведет тебя

в главное таинство слепо,

Огонь погасив

у рыдающей воском свечи.

Шаги затихают…

Чужим разговором согреты

Влюбленные прячутся

в скомканный временем куст.

Красивое все

разрушает дымок сигареты…

Отдав не любви

аксиому возвышенных чувств.

Листва упадет

почернеют кудрявые ветви,

Вольется ворона

в загадочный этот пейзаж.

Рождение там

на краю неминуемой смерти,

А здесь на земле

жизнь придуманный кем-то мираж.

Проходит жизнь

Проходит жизнь…

Годами умножая,

Кольцо к кольцу,

крепчает только связь.

А жизнь она,

она сама живая,

Ведет тебя

к хорошему стремясь.

И день, и ночь…

И снег прольет дождями,

Погоду ведь

непринято винить.

Цветами расцвет

или слезами

Она тебя

сумеет убедить.

У наволочки

рваные полоски,

Ткань порвалась

и года не прошло.

Твоей судьбы

скупые отголоски…

И ей выходит нет,

не повезло.

У крещенских морозов сыпь

У крещенских морозов сыпь,

По стеклу поползет вуалью.

И метель уставая выть,

Ветерком упорхнет… За далью,

Горизонт океаном смят,

Фонари звезд светить не стали.

А Христос на кресте распят…

– Получите… – А мы не ждали!

Где-то там потерялась суть,

Перепуталось все святое.

Зло опять извергает муть,

Пожирая собой живое.

Ровно век тому назад

Ровно век тому назад

Украина путь искала.

Немец был тогда гарант…

Как теперь – все запрещала.

Русским словом ты не смей

Ни сказать или подумать.

Немцы стали за друзей,

А петух сумел так клюнуть…

Шлялись ветры тут и там

Дух нацистский поднимая,

Превращая веру в хлам

До конца – начав от края.

Вольный буйствовал подход,

Шайка шайку убивала.

То Петлюра наперед…

То Махно начнет сначала.

Серой масти, вороной,

Так друг друга ненавидя,

Издевались над страной…

И людей в себе не видя

С плеч срубили топором

Всю историю, искусство.

Не закончилось добром,

Их неистовое буйство.

Гетман с кодлою своей

По германиям восточным.

А народ был поумней,

Не с таким «навозом» скотским.

Седая ночь

В убранстве рушников. Седая ночь.

По стеклам промелькнет кошачьей тенью.

А боль разлуки нужно превозмочь.

И дальше плыть со всеми по теченью.

Ты не один. Ответственность твоя.

Скукожилась на время. Непонятно.

Ей вырваться быстрей из бытия.

И цель свою определить. Так внятно.

Чтобы сомнений тонких ручейки.

Размыть основу жизни. Не посмели.

В согласии с собой. Иль вопреки.

Но непременно приближаться к цели.

В закате дня рождается рассвет.

В осознанном пространство побеждает.

И ищешь ты единственный ответ.

А он тебя у входа поджидает.

В закрученных для лексики словах.

Семантика теряется. В их смыслах.

И горечью осядет на губах.

Все, что готов отдать в своих молитвах.

Невидимое. Где-то далеко.

Но давит так, как будто оно рядом.

Смиренной ночью… Больше нелегко.

В окно уставившись. Пытливым взглядом.

Опять скрипит причудливо кровать.

Луна в окно косит зеленой тенью.

Привычку жизни трудно отдавать.

Но придавать ее нельзя. Забвенью.

Стучат по стеклу метели

Стучат по стеклу метели.

Сугробами рвутся в окна.

Тепло. Благодать в постели.

Ну что там? Метель умолкла.

Топорище

На топорище ночевало время.

И плотника обласкано рукой.

Им созданы творенья и поленья.

И блеск вдруг появился. Золотой

Время

Алмаз граненый – бриллиант.

Нет ничего дороже время

Он жизни нашей секундант.

Развеет все твои сомненья.

Белым соколом летал

Белым соколом летал, белым соколом.

Ты над скалами парил свысока.

И бежал порой вперед. И был около.

Ты рукою доставал облака.

Обломалось. Ветка тонкая, тонкая.

Сук остался. Только радости нет.

Жизнь плескалась через край. Была звонкая.

Но погас очаг, исчез яркий цвет.

За околицей туман за околицей.

Тот же утренний приходит рассвет.

Стала ночь твоя подруга. С бессонницей.

И пропал любимой там, где-то след.

Костер погас

Ушедших лет. Сиреневая дымка.

Струится над твоею головой.

Ты там идешь один. Как невидимка.

Беседуешь о чем-то. Сам с собой.

Слова плывут, теряя свою форму.

Нет искренности, чувственности той.

Года они… Они ведь знают норму.

И не стучатся больше. На постой.

Костер погас. Глаза дымком разъело.

Прищуришься… И это твоя жизнь.

Она сама бежать так не хотела.

А ты ей не сказал? Остановись!

Жизнь перевернутая задом

Жизнь перевернутая задом,

Все нам понятно наперед.

Зачем косит Европа взглядом?

Коль наступил ее черед.

Упадок ждет ее, разруха.

Она пока лишь в головах.

А жизнь – горбатая старуха,

Истерла память на зубах.

А вспомнит коль, так будет поздно.

… Француз бежал поджавши хвост.

И немца мы давили грозно,

А вновь фашизм встал в полный рост.

С мечом пришел так жди беды

У белой осени не спросишь,

Зачем так рано выпал снег?

А ты тепла как прежде хочешь,

Так ведь устроен человек.

Зима придет – забудешь лето.

Тепло ушедшее догнать…

В той белизне так мало света,

И не поймешь себя. Понять,

Когда любовь проходит рядом.

Мгновение колышет день.

Не листопад… А снегопадом…

В познании закралась лень.

Суровых лет… Туман сетями,

Накроет прошлое твое.

Мы создавали его сами,

И чье теперь то бытие?

Роса слезой накроет травы,

В колючках порванных штанин.

Мы ищем путь, когда мы правы,

Как человек. А гражданин

В стране своей, страной рожденный,

От материнского тепла.

Не может он быть побежденный!

Парного выпив молока.

А молоко впитало силу,

Убогих русских деревень.

Несем ли мы порядок миру?!

Народ российский, как кремень.

Не трожь его – огня не будет.

С мечом пришел так жди беды.

С добром войдешь и он полюбит,

Вернет добра тебе в разы.

Первый из первых

Тот трудный путь в безжизненной пустыне,

Хозяева земли одни пески.

Видна и цель… Жизнь изменилась ныне,

Благоухают чистотой цветы.

Сады алей, закатами рассветы,

Пьянящая восторга красота.

Он ведь нашел все нужные ответы,

Жар-птицей залетевшая мечта.

Ее огонь взмывает небоскребы,

В стремлении великом результат.

А были ведь лачуги и трущобы,

И он в том совершенстве «виноват».

Закат

Красивое давно с закатом растворилось.

Сиренью отцвели былые вечера.

И многое уже в твоей судьбе случилось.

Обратно не вернуть. Что было там вчера…

Осенний холодок тебя коснется. Тенью

Грусть набежит сама. Осталось лишь грустить.

Но прошлое свое не предавай забвенью.

Без прошлого нельзя нам в настоявшем жить.

А грозы отгремят. И воздух станет чище.

И дышится легко. Так хочется летать.

Мы много потеряв, все постоянно ищем.

И раненой душой. Пытаемся мечтать.

А правда, она есть!

Отдельные… Скользят по лезвию ножа.

Уверовав в свою непогрешимость.

А правда, она есть! Она для них страшна.

Суровая. Настигнет справедливость.

Из кожи лезет вон

Из кожи лезет вон. А сам уже дрожит.

Все тайное прольется страшной явью.

Как прошлое вернуть. И весь уклад трещит.

А сколько еще будет? За вуалью.

Скелеты из шкафов

Скелеты из шкафов. Откроют все, что скрыто.

Как мерзко сознавать! Обманывали нас.

Свинья она, свинья! Она найдет корыто.

В неистовстве своем. И нас смешают в грязь.

Напасть

В одиночестве дней. Так медлительна стрелка минуты.

А секунды стучат, забываясь. Похоже, о том.

Что Россия живет так все время, от смуты до смуты.

А хорошее все оставляет всегда на потом.

Так и жизнь пролетит безвозвратною странною птицей.

Унесется туда, где туманная синяя даль.

В океане из тьмы уплывет белокрылой царицей.

А на землю прольет. Не свою, а чужую печаль.

Не понять нам людей, что кичатся награбленным златом.

Не понять нам и власть, что позволила счастье украсть.

Человек человеку. Ведь станет когда-нибудь братом.

И уйдет навсегда эта злая старуха. Напасть.

Истины – люди

В разрушенных истинах съежилось слово.

Колючками пробует суть защитить.

Бессмысленно все, – правда скажет сурово.

Ведь истины – люди. Недолго им жить.

Поднимаются стебли

В помятой траве поднимаются стебли.

Что низко согнулись под тем каблуком.

А были они на границе. У смерти.

И вновь зашумят, запоют. С ветерком.

Былая твердь

Молчат в душе. Серебряные струны.

Их разбудить. Любви должен огонь.

Сгорают в пыль. Для будущего руны.

Любовь одна. Одна только любовь.

Жизнь коротка. Понять бы, понимая.

Куда бежит истории река.

От края вдаль или назад до края.

Где вечности ютятся облака.

В слепой простор. Разбросаны осколки.

Что было. И что ждет нас впереди?

Ушко так мелко. На конце иголки…

А может быть. Давно все позади.

И круг за кругом. Мы идем годами.

К вершине, на которой дышит смерть.

И там, и здесь. Прикрывшись временами.

Уходит из под ног. Былая твердь.

И разбросает лепестки

Ночь затерялась. В сквозняках.

Несправедливая обида.

А сердце так сжимает страх.

Непрезентабельного вида.

В окне застрявшая луна.

Бросает свет на то, что было.

За той волной опять волна.

И все смешалось воедино.

И прошлым будущее вновь.

К себе назад. Туда потянет.

К чему забытая любовь?

Она цветком потом завянет.

И разбросает лепестки.

На край границы, что у края.

И не взойдут ее ростки.

У время прошлое сжигая.

Обновление жизни

Отстучали дожди. У весны обновление жизни.

Зелень рвется вперед. Так спешит все, боясь опоздать.

Кто же ты, человек? На земле ты становишься лишний.

А уйдешь навсегда. И не сможешь свой путь осознать.

На задворках судьбы притаится вчерашняя осень.

Ее время ушло. Но вернется, вернется опять.

И листва, пожелтев, распластается в рыжую проседь.

Каждый год позволяет себя к новой жизни распять.

В бесконечности той потеряются прежние смыслы.

В новизне… Новизна не для каждого станет видна.

Перемены – они в нашей жизни медлительно быстры.

Только жизни процесс. Абсолютная есть новизна.

Секунды

Секунды подгоняют наше время.

Осколками разбросаны мечты.

И мы живем опять во что-то веря.

Себя самих изъяв у пустоты.

И цели появляются. Нескладно.

Прописаны не прописью слова.

Нам повернуть нельзя теперь обратно.

Там истина. Вчерашняя мертва.

У будущего с прошлым непонятки.

Никто из них не хочет уступать.

А мы бежим вперед. Где без оглядки.

За лучшее готовы пострадать.

Осколки

Из разбитых осколков судьбу не собрать.

Ведь найдется один. Что разрушит былую картину.

Нитью порванной. Счастье свое не связать.

И забывшись совсем. Ты уже обличаешь причину.

Перемены

Оглоблями повернута назад.

Сама страна несется к переменам.

Пусть не системно. Больше наугад.

Но свежей кровью просквозит по венам.

Латентное. Снимает макияж.

Одеждами прикрытые сомненья.

Изъеден молью. Старый камуфляж.

Мы расстаемся с ним. Без сожаленья.

Иные горизонты. А потом.

Закаты растворяются в рассветах.

Манит надежда. Нежным мотыльком.

Жизнь изменилась. Следуя приметам.

Нас потеряла где-то бесконечность

Вязанкой сена устелю возок.

Прикрою. Полинявшим покрывалом.

К тебе спешу. Успеть бы только в срок.

Мороз крутой. А обжигает жаром.

Полозья потеряли колею.

А конь хрипит. Кругом так много снега.

И чувство непонятное. Люблю.

Как в омут. С головою без разбега.

Открою дверь. Дрожащею рукой.

Ты в платьишке из ситца. С васильками.

И вижу я нарушил твой покой.

И в первый раз. Сольемся мы губами.

Малиновый на сердце аромат.

А ночь прошла. И конь мой бьет копытом.

В разлуке. Пусть никто невиноват.

Мы в счастье том останемся забытом.

Коня давно уже не запрягал.

А жизнь – она, сама. Бывает вечность.

То, что шептал тогда. Я ведь не лгал.

Нас потеряла где-то бесконечность.

Мороз

Над лепестками белых роз.

Кружит причудливо мороз.

Заденешь острые щипы.

Такая боль от красоты.

А рань совсем седая

Огни, огни. Погасшего рассвета.

Еще мерцают где-то вдалеке.

Зима пришла. А ты так хочешь лета.

Чтобы бежать босым. И по росе.

А на траве искрятся капли влаги.

Как бусинки у ожерелья дня.

Сосед с утра накатит кружку браги.

Ругается не злобно. На коня.

А тот хвостом отпугивая овод.

И по лицу зацепит мужика.

Отборный мат! Есть подходящий повод.

Косится конь. Грозит ему рука.

Потом стоят, друг друга понимая.

Конь головой склонится на плечо.

А воздух там! А рань совсем седая.

Туманом перепачкает крыльцо.

Растопит снег

Растопит снег. Холодный поцелуй.

Что в памяти осталось безвозвратно.

У той зимы было не мало бурь.

Но у какой? Теперь мне непонятно.

Одно ребро

Одно ребро. Чугунных батарей.

Тепло других вдруг превратило в холод.

Уходит время. Нет былых друзей.

И ты забыл, что был когда-то молод.

Не радует тебя

Не радует тебя и Новый год.

Но ждёшь его по-прежнему. Готовясь.

Бутылка виски. Спрячет от забот.

А на душе полыни свежей горечь.

Оборванный мотив

Мелодии. Оборванный мотив.

Забьется. В уголке по занавеску.

Ты понимаешь сам все упустил.

Бог посылал не раз… Тебе повестку.

От фонаря

Мечтающие ползают лучи.

От фонаря. По глянцевым обоям.

И сам себе. Ты говоришь: молчи.

Как хорошо нам было здесь обоим.

Под жизнью

Под жизнью нарисована черта.

Обугленными угольками были.

Действительность похожа. Но ни та.

Мы в настоящем. Прошлым только жили.

Себя не обогнать

На шаг вперед. Себя не обогнать.

Разорванные на кусочки. Мысли.

Когда себя забудешь уважать.

На краешке находишься ты жизни.

Навсегда

Останутся в тумане. Навсегда.

Стремления. Полезным быть кому-то.

Дороги строить, строить города.

Но прошлое давно переобуто.

Свершилось бы скорее

Позеленевшая сирень среди зимы,

А серый дождь намокшей занавеской

Впитал в себя все трубные дымы.

Стучится в дверь, как почтальон с повесткой.

А ты ему не хочешь открывать,

Ведь у дождя сырые все мотивы.

Скрипит твоя любимая кровать

Там, вдалеке, пугают только взрывы.

Осознанность скорейших перемен…

На правильном пути. Пусть колеею.

Нам нужно потерпеть еще взамен.

Ветра другие дуют над страною.

А мир ее узнал такой, как есть.

По дням, нет, по часам. Стала сильнее!

И с ней дружить считается за честь.

Свершилось бы скорее все, скорее.

По лужам

Ползут машины одна за одной

По лужам с ледовой коркой.

Мороз, похоже, совсем больной.

И снег почерневшей горкой.

Взгляд

Ну что во мне сверлит теперь твой взгляд?

Как камнем в воду… Все ушло назад.

В разлуке нашей я не виноват.

Рассвет погас, его закрыл закат.

Свою судьбу не повернуть нам вспять.

У прошлого те чувства не отнять.

Вернуть тот миг… Я так хочу опять

Найти себя, но только не терять.

Сквозь бездну дней пробьется тусклый свет.

В вопросе жизни утонул ответ.

У лирики любви в рабах поэт

Малюет на холсте твой силуэт.

Далеко и где-то рядом

Ночь вошла с потухшим взглядом.

Далеко и где-то рядом

Звезды огненною страстью

Нас толкают к соучастью.

Улететь в мир наслаждений.

Не возникнет возражений,

И земля с под ног уходит.

Нас любовь с тобой находит.

Мы могли не повстречаться,

Незнакомыми остаться.

Сколько их сегодня бродит

И друг друга не находит.

Изнеженные руки

Не буду думать о плохом

Сегодня, только о хорошем.

Я сам с собою не знаком,

И вид от времени изношен.

Седьмой десяток разменял,

А сколько там еще осталось?

Спросить бы, жуликов менял?

Только жулье то рассосалось.

Сквозь пальцы годы утекли…

Мои изнеженные руки топор

Легко держать могли.

Остались в памяти лишь звуки,

Как лезвие, войдя в бревно,

Щепу снимет осторожно

И дух от дерева, тепло,

И невозможное возможно.

Рубили мы отцовский сруб.

Нижний венец был весь из дуба,

А батя мой был лесоруб,

И первая его заруба.

А дальше я шел по мелку,

По той чуть видимой дорожке.

Промазать ведь нельзя «стрелку»,

От ровной все зависит, стежки.

И дом рождался на глазах

От рук твоих и топорища.

И были мы всегда в делах

Вокруг просторного жилища.

Дрова возили на санях.

А конь Иван, вожжей не зная,

Все понимая на словах,

Дорогу шел, сам выбирая.

А раз, груженые возком,

Спускались мы с горы высокой,

Шлея расставшись с хомутом…

А Ваня мой сдержал воз, боком.

Чересседельник удержал.

Крепка осталась и седелка.

От смерти спас нас интеграл.

У Вани вздыбилась лишь холка.

А сколько там еще всего…

С конем в трясине утопали.

А было это так давно.

Теперь бы отогнать печали.

Не буду думать о плохом

Сегодня, только о хорошем.

И в настоящем, и в былом.

Лишь сединою припорошен.

Отсекая себя

На расхристанных улицах. Днем.

Тротуары прилипли к заборам.

Каждый думает там о своем.

Отсекая себя… Разговорам.

Это искусство

Спасибо, Господи, за все.

За то, что мы не понимая

Просили счастья. А еще

Мы слишком многого желая,

Все полагались на тебя.

В стремлении теряя время.

К огню спешили. У огня,

Неразрешимые сомненья.

Спасибо, Господи, за все.

За кров, что есть над головами.

Пусть и не лучшее жилье,

Но мы его достроим сами.

Страну поднимем. А тогда

Войну войною убивая,

Мы возведем здесь города.

Где жизнь рождается живая.

Спасибо, Господи, за все.

За райский сад. И райских птичек.

Не слушай больше то нытье

Про журавлей и про синичек.

Вольны мы. Счастье создавать.

В тех головах, где больше мусор.

И перестанем мы пенять.

Мир на Земле… Это искусство.

Там реки уплывают от тебя

– Там реки уплывают от тебя.

– Поверь, мой брат. Волнуешься ты зря.

Я сам платины илом накормил.

И знаю хорошо. Сегодня мир

В руках моих все нити, провода.

Оборваны они. Но не беда.

Небесной силы. Утренний рассвет.

Найдет в словах продуманный ответ.

– А как же то, что кровь течет ручьем.

А ты волнуешься о завтрашнем своем.

Смотри, чтоб цельными остались берега.

– Хлебнуть свободы надо иногда.

– Смотри, туман развеялся совсем.

Кому пришло то счастье? Ведь ни всем.

В твоих руках тот самый острый нож,

А на кого ты сам теперь похож?

– Разрезать по живому или как?

В кулак себя собрать. Для бывших драк.

Играться. Надсмехаясь над судьбой.

– Но только знай, утонем мы с тобой.

Тебя блажит та искренняя дрянь.

Ты бритвой их себя лишь не порань.

В пространстве время изменило ход.

Народ решит. – Но что решит народ?

– Тебе ли быть иль новому отдать.

От власти той, где стонет благодать.

Своим крылом накроет. А потом.

Ты свой народ стегать будешь кнутом.

– Условный кнут. С резьбой на голове.

– Вокруг тебя. И те есть и ни те.

Что в счастье окунаются своем.

Ни все про общий вспоминают дом.

А так ни так, как писанный доклад.

Есть колея и хода нет назад.

Когда кинжал затупит часть ножа.

Все отвернутся. Нет, не от ужа.

Гадюки злобной. Брызнет адский яд.

И ты во всем здесь будешь виноват.

Припомнят. Все, что было не вчера.

К чему приходят просто вечера.

А как труднее коль ты человек

Я старый дуб… Но был ведь я росточком.

Из корешка пробившись встретил свет.

И первым зеленеющим листочком

Я на земле уже оставил след.

И год за годом набирая силу

Я вверх стремился, тяготея в ширь.

Как у коня расчесывая гриву

Попутный ветерок меня дразнил.

Дожди смывали пыль, что оседала

На крупной распустившейся листве.

Она меня злодейка накрывала

Приравнивая к высохшей ботве.

А солнце наносило мне узоры

Нещадно прожигая в глубину.

Зимою измывались так морозы,

Кора моя впитала седину.

И день, и ночь не знаю я покоя,

В стремлении своем замедлил бег.

В кулак дубовый сжалась моя воля,

А как труднее коль ты человек.

Свет или тьма

Свет или тьма, кто правит миром?

Где правды нет… Сплошная ложь.

Где зло становится кумиром

И на добро заносит нож.

Простых людей загнали в угол…

Что выбирать и из чего?

И кто войну опять задумал,

Зачем скрываете его?

Разрушив все… Куда же дальше?

В каких грехах ваш верный путь?

Но так нельзя! Из вашей фальши,

Нет! Не сварить вам больше суп.

Кусками слов заполнив ниши,

Смерть возвели на пьедестал.

Прожженный бес и нувориши…

Но как народ от вас устал!

Собрать бы всех, связать и в угол,

Чтоб дверь стучала вам по лбам.

Иль в огород вас вместо пугал,

К позорным привязать столбам.

Другим бы стало неповадно…

Страх ведь в сознании живет.

Или рубить бурьян нещадно,

Возможно, новый мир придет.

Вселенная, стирая миражи

Вселенная, стирая миражи,

Нам явь, как на подносе подает.

Там новый Мир из нашей же души.

Когда придет таинственный черед.

Не растворимся там, песчинкой дней

Себя оставив, вновь в себя войдем.

И неизвестно, где будет трудней,

Когда духовность новую вдохнем.

Здесь, на земле, не хватит места всем.

Воскресшие найдут другой приют.

А в жизни той не знаем, будем кем