Читать книгу: «Мы жили в Средние века. Стихи», страница 2
Реминисценция
И.М.
В узкой зале дрожание свечей
Капал воск на звенящий паркет.
Предложил недоверчивой ей
Сам король станцевать менуэт.
А король, как и всякий король
Сероглаз и немного поэт.
И томленье и сладкая боль
Аттитюд, а теперь пируэт.
Так и кружат. Молочных колонн
Тусклый блеск, позолоченный свет.
А теперь с разворотом поклон,
И закрыть незаметно лорнет.
А потом не смогла отказать
Этим чистым, алмазным глазам.
Заходите ко мне поболтать,
после бала, он тихо сказал.
Дверь закрыл аккуратно без слов
Ей у зеркала сесть предложил.
И хрустальный достал полуштоф,
Из кувшина вина ей налил.
В старом рейнском качнув кабинет
Он вздохнул, выпил залпом бокал,
И сказал, что персидских конфет
Лучше нет и отведать ей дал.
И напился король в полчаса
Говорил про стихи, про друзей
И о том, что темны небеса,
Мол октябрь сентября холодней.
А она все молчала в ответ,
Все ломала улыбкою рот.
А по зале летел менуэт:
Арабеск и еще поворот.
Такой театр
Наваждение это, сдвиг
Это хуже сна – наяву
Вдруг такой театр возник
Прямо в комнате, где живу.
Это кто-то на дело спор
Кто-то самых хороших манер
Кинул занавес, вместо штор
И меня усадил в партер.
Вот и жду этих игр творца,
И беззвучно шепчу: перестань
Как орешник речной от лица
Отведи эту черную ткань.
Объяви хоть зловеще итог,
Хоть у рампы просто постой,
Только дай наглотаться впрок
Мне наркоза сосны сухой.
Только дай надышаться всласть
Пыльным миром фанерных стен
И понять нищету и власть
Непродуманных мизансцен.
Да какие трагедии днесь.
Все от марочного вина.
И сижу я весь вечер здесь,
У зашторенного окна.
Розовый
Видно дело идет к концу.
Вам так розовое к лицу.
Отдаю свой последний долг,
То, что я сказать не успел.
Вы поверьте, любил как мог,
Я вам радость дарил, как умел.
И под выцветший голос листвы
Называю тебя на вы.
Нет не выспренний это слог,
Не юродство в последний час.
Это отзвуки первых слов,
Отчуждение последних фраз.
Это страх, убегая прочь
Оглянувшись увидеть ночь.
Вам так розовое к лицу,
Вам бы небо примерить в закат.
Вы же видите, как я рад,
Рад, что дело идет к концу.
Тверской
По дорожкам Тверского бульвара
Я гуляю простуженный, старый.
В мягкой шляпе, в бордовом кашне
Осень с каждым дождем холоднее
И сюда приходить все сложнее,
Но прогулки назначены мне.
Нам условится будет нетрудно,
Я бываю здесь какое утро,
Белой дубкой кормлю голубей
От поэзии к точной науке
Путь лежи т в неразгаданной муке
Брось дела, приезжай поскорей.
На трамваях речных, в электричке,
На попутках по старой привычке,
Не жалей на автобус рубля.
Приезжай. Узнаешь – под ногами
Не песок, не раскрашенный камень,
Вожделенная тает земля.
Из забытого репертуара
Лишь прогулка по листьям бульвара
Нам достанет забавы такой.
Резкий ветер расстроит беседу,
Только я провожать не поеду,
Мне нельзя, мне прописан покой.
Письмо
Конверт какой-то странный-странный
Александр Кушнер
Не то дожди, не то метель мела,
Решил я твердо: брошу все дела.
И одиночеством, как теплым пледом
Я обвернусь. И буду все читать,
Глаза в раздумье стану поднимать,
И сам себя вдруг развлекать беседой.
Но в этот вечер почта принесла письмо.
Я удивился. Вот уж сколько лет
Одних забыл, другим и дела нет
Как я живу, как вечера клубятся
За окнами моими, как идут
Мои дела. Тем дорог мой уют,
А эти дружбу высказать боятся
Письмом.
И вот тебе, корреспондент, инкогнито.
Конверт вскрываю. Текста пол-листка
И точно знаю – женская рука,
Хотя машинкой почерк засекречен.
Глазами пробежав едва-едва
Я узнаю знакомые слова.
Тревожный рот, спадает челка на глаза.
Итак, вы узнаны.
А лучше написала от руки
И пусть слова случайны и легки,
Что и тебе противна непогода.
Что на Песчаной тихо как всегда,
Что от дождей по улицам вода,
И что в метро с утра полно народа.
Но что ты знаешь, это пустяки, конечно
Но что-то замечтался я. Не след
Выдумывать, чего в помине нет.
Итак все призрачно, итак все очень зыбко.
Письмо? Ну это… Это просто сон.
Нет, двери перепутал почтальон,
На ГСП досадная ошибка.
