Читать книгу: «Быстрее. Еще быстрее», страница 3
– А в ней возможности неограниченны.
По результату проверки на протяжении десятка минут различие между показаниями часов составило минуту, таким образом, время внутри аппарата шло быстрее на десяток процентов. Часы были заменены местами: теперь уже те, что в первый раз выполняли роль контрольных, лежали внутри аппарата, а те, что ранее были подопытными, теперь стали контрольными. Если причиной расхождения показаний стало несоответствие механизмов, то спустя новые десять минут разница не станет нулевой.
Но она стала. На что Дмитрий хлопнул ладонями:
– Поздравляю, коллеги, вы ускорили время. На десятую часть, не в пять раз, как хотелось бы. Но для первого результата уже неплохо.
Павел сверкнул своими зелеными глазами и ответил:
– А вот ракетостроители говорили так: «Если с первого раза все полетело в нужную сторону, значит, где-то есть ошибки». Получить тут сразу все четыреста процентов прироста было бы крайне подозрительно.
На что его товарищ лишь развел руками:
– Нет, я ничего не говорю.
Интерес Юрия проснулся с новой силой:
– Неужели вы до этого не проводили таких испытаний? Это первый результат?
– Да, это вполне себе первый результат, – ответил Павел. – Лично я не совсем понимал, что происходит в мозгу в моменты ускорения времени. Теперь понимаю. Но и при этом не понимаю, как же все-таки мозг работает на остальное тело. Вероятно, мы все это время моделировали неверную систему.
Заинтересовавшийся еще больше мужчина спросил:
– Так, и о чем же вы?
С еще большим вниманием теперь к нему обратился и Дмитрий, сложив руки перед собой и облокотившись на стену:
– О том, Юрий, что мозг своей активностью всего лишь должен компенсировать все поля, что имеются у нас. Вы когда-нибудь чувствовали отрешенность от мира, когда сила гравитации словно меняет свое направление? Или, в конце концов, то самое ощущение невесомости при активном росте в детстве?
В беседу немедленно вклинился голубоглазый:
– Думаю, что все это чувствовали. Но там все-таки нет заметных эффектов замедления или ускорения времени.
– Либо это лишь кажущееся. Вряд ли из нас кто-либо в те моменты задается подобными вопросами, особенно в детстве, – начал разъяснять Павел. – Мол, неужто мы сейчас ускоряем время? Да и, в то же время, скорее всего, эффект будет сбит. Вдобавок, компенсация происходит не полностью, отчего создаются такие вот удивительные иллюзии. Но, посудите сами: в изучаемых нами эффектах ускорение действует на все тело. Значит, поля, что создаются мозгом, направленные на компенсацию, рассчитаны не только на область внутри нашего мозга, как в нашем эксперименте. Мало того, не учитываются еще и те поля, что создаются всеми нервными окончаниями в теле, а они, безусловно имеют место быть.
Сначала Дмитрий посмеялся, а Юрий возразил:
– Слушайте, это же просто смешно. Эти поля ничтожно малы. Там силовые характеристики у этих полей… Да, у электронных устройств электромагнитное излучение от самых мелких проводников на порядке больше, как мне кажется. Не сказать, чтобы мозг создавать сильные поля, но…
– Мозг как раз создает весьма сильные поля, и нервы тоже, ведь мозг состоит из таких же нервных каналов, как и вся остальная нервная система, – уперся Павел. – Просто что итоговый результат никакой, потому что эти поля друг друга компенсируют. Они никогда не работают в резонанс. Но что же происходит во время ускорения времени? А то, что вокруг нас полно внешних полей. Организм мобилизуется, чтобы их всех скомпенсировать, и ускоряет себя. Да, он тратит множество энергии, но оно того определенно стоит.
– Как он чувствует, что именно нужно скомпенсировать? – все еще желая осознать эту весьма непонятную теорию, продолжил наступление Дмитрий.
– Думаю, как и в случае со зрением. На обработку информации с органов зрения уходит…
Юрий прервал:
– Да, да, и мозг предугадывает. Но это миф, она прикосновения не ощущались бы нами мгновенно.
Павел покачал пальцем перед ним в знак несогласия:
– Э, нет. Сколько информации узнаем мы через глаза, и сколько через прикосновения. Величины разных порядков. Тут нечему удивляться. Вероятно, и здесь то же самое. Тело наше предугадывает, какие поля ему создать для компенсации.
– Только если. Но механизм предугадывания до сих пор не объяснен, – указал Дмитрий, на что его напарник ответил:
– Вот даже не думай сказать мне, что это псионная способность.
Но то, о чем думал Дмитрий и что пытался сказать ему Павел, едва ли устраивало Юрия.
«Да, и снова… Куда же я попал?» – думал он.
Эксперимент подтвердил факт наличия эффекта ускорения времени. Но результат мог быть расценен исключительно как промежуточный.
После перерыва на перекус Юрий застал Павла размышляющим над чем-то. Перед глазами у него были написаны формулы преобразования времени, в которых активно задействовалась скорость. Мужчине стало интересно, о чем именно думает коллега:
– Павел? Вы что, задумались над скоростью?
– Да, – прозвучал ответ. – Я не совсем понимаю, каким образом скорость способна замедлять время.
– Какие мысли? – продолжил Юрий, а в кабинет в это же время вошел Дмитрий:
– Так, о чем речь?
– О скорости, – ответил зеленоглазый ученый. – Как она умудряется замедлять время? Я вот думаю о том, что скорость каким-то образом ослабляет поля, но вот как она это все делает?
Юрий задумался. Если бы силовые характеристики полей падали, время бы наоборот, ускорялось. Однако, на деле наблюдается совершенно иное. Например, существуют в Космосе частицы, которые распадаются спустя короткое время. Однако в случаях, когда они летят с огромными скоростями, они успевают прожить настолько долго, что преодолевают огромные расстояния. Невообразимые расстояния. А те же фотоны – частицы света – двигаются со скоростью света, считающейся в современной физике максимально возможной. Да, с оговоркой, что скорость увеличивается без дополнительных манипуляций «классическими» методами, но все-таки. Сам по себе факт того, что различного рода физические волны перемещаются именно со скоростью света, позволяет сказать, что это действительно некая абсолютная скорость, однако должен же быть способ ее превзойти.
– Может, она экранирует волны? Или как-то ослабляет те самые поля?
Дмитрий решительно заявил:
– Нет, при экранировании полей мы наблюдаем ускорение, а не замедление времени. Я же считаю, что есть некоторая естественная скорость процессов в данных условиях. Субъективно она и воспринимается за течение времени. И вот от величины разницы между скоростью процессов для объекта и скоростью процессов естественной и можно судить о том, где время медленнее, а где быстрее. При разгоне наша скорость процессов уменьшается, что наблюдается в виде замедления времени.
Павел тогда тут же вопросил:
– Прекрасно. А почему не ускорения? Почему скорость процессов снижается?
– Наверное, потому что происходит поднятие вдоль четвертой оси координат, – продолжил блондин. – На самом ее верху поля полностью отсутствуют, время течет медленнее всего, скорость процессов крайне низкая. Можно сказать, время там стоит. Потому частицы, перемещающиеся со очень высокими скоростями, живут крайне долго.
Юрий же сообщил:
– Фотоны и вовсе не живут, если не двигаются с максимальной скоростью. Но при этом они спокойно проходят участки, в которые велики силовые характеристики полей. Например, вот здесь, прямо у нас.
– Фотоны – это немного не то, о чем принято думать, тут иная физика, – не унимался Дмитрий. – Продолжая то, что я начал, ускорение процессов будет иметь место, если не дать объекты поднять свой уровень вдоль четвертой оси.
Юрий, принимая информацию, услышал еще и ответ Павла:
– Если не давать ему подниматься, инерциальная масса возрастет настолько, что торможение будет наступать крайне быстро. Нет, здесь, скорее, наоборот. Надо приподнять настолько высоко, чтобы разница между собственной скоростью процессов и естественной была максимальна.
После того, как была сказана данная фраза, Юрий уже просто не выдержал:
– Слушайте, вы вообще о чем? Давайте выражаться как-то более научно, а не изотерическими понятиями, ладно?
Дмитрий усмехнулся, помотал головой и парировал выпад Юрия:
– Ну уж нет. Я вам говорю, что ускорение времени – это псионная способность.
Павел вступился за Юрия, пусть и не полностью, так как все-таки был менее консервативных и «классических» взглядов:
– Она не может быть «псионной» независимо от мозга и чего-либо живого, понимаешь? Если мы пытаемся создать техногенное устройство, которое умеет так делать, то эта способность нисколечко не «псионная».
– Может, мы и не сможем его создать, откуда ты знаешь? – спросил Дмитрий. – Я вот считаю, что нам необходимо создание ответного поля. Типа антигравитации. И сделать это можно только одним способом – изучая механизмы реакции организма на угрозы, то есть «боевой страх». Никак не иначе.
Юрий предположил, не осознавая, о чем вообще говорят его товарищи:
– Разве не с этого вы и начинали?
На этот раз Павел не стал противоречить своему другу:
– По факту, мы так и сделали сейчас. Да, Юрий, твоя версия с экранировкой полей выглядит убедительно, и, скорее всего, нервная система именно этим и занимается. Псионическим способом. Но есть еще и прилив сил, и Дима, скорее всего, именно ее и имеет в виду. Она позволяет перемещаться настолько быстро, что этого даже не осознаешь. Вероятно, каким-то образом происходит поднятие вдоль четвертой координаты, что позволяет бегать быстрее, прыгать дальше и приобретать какую-то неестественную силу. Но за счет чего так происходит?
– Прилив энергии. От неосязаемого, – заявил Павел. – Псионика – наше будущее, господа. Именно в ее ключе стоит искать все ответы. Человек – это существо, способное на гораздо большее, нежели оно само привыкло о себе думать.
– Замечательно, – вставил Юрий. В его голове все начинало мешаться в странную кашу из прямо противоположных теорий. Которые, вдобавок, еще и не имели явных экспериментальных подтверждений. – Только как это все поможет делу?
– Принятием, – спокойно продолжил светловолосый ученый. – Нам стоит уделить больше внимания изучению поведения организма. На этот раз нам предстоит понять лучше то, в каком виде в принципе энергия в такие моменты поступает в организм. Откуда вся эта сила и скорость. Тогда, быть может, мы научимся не только решать проблемы времени, но и, например, самостоятельно управлять своими процессами.
Павел же с улыбкой сообщил:
– Конечно, все это маловероятно. Но попробовать стоит.
Юрий же уже не совсем понимал, зачем он в принципе записался на этот крайне странный проект, а потому буквально воскликнул:
– Ребята, вы тут совсем в облаках витаете?
– Когда-то над облаками обитал самый настоящий Бог, Ильич, – подойдя и положа руку ему на плечо, ответил Дмитрий. – А сейчас мы знаем, что там просто продолжение атмосферы, поскольку мы все там уже побывали. Когда-то казалось, что огнестрельное оружие – это верх инженерной мысли, а пулеметы настолько страшны, что раз и навсегда остановят войны. То, что мы делаем – это шаги навстречу прогрессу. Сложно жить в уходящей эпохе и не видеть будущее. Еще сложнее – понять, в чем будущее состоит. Самое лучшее, что мы можем сделать – не зацикливаться на настоящем.
Он подмигнул и подошел к Павлу, который перешел на программирование сканера нового эксперимента. Юрий от нечего делать придвинулся следом.
Анастасия на сей раз была при полном параде: в белой блузке, в черном коротком пиджаке и в строгой черной обтягивающей юбке, закрывающей три пятых бедер, она встречала высокопоставленных гостей. Ее прическа была выверена идеально, ведь даже в таком относительно простом элементе, как хвост из волос, наблюдалась точная симметрия. Серые глаза сияли готовностью к бою. Директор отдела разработок был занят, а потому отправил на встречу именно ее, не без оснований полагая, что Анастасия справится со своей задачей по высшему разряду.
Хмурый генерал в синей форме воздушно-космических сил при полноценной выправке был на голову выше встречающей его девушки. Бледно-зеленые глаза посетителя «Заслона» окинули девушку оценивающим взглядом, но выражение его широкого лица с тяжелой челюстью ни капельки не изменилось. Поправив наручные часы, военный произнес:
– Доброго времени… Которого мало. Показывайте.
Анастасия утвердительно кивнула, обращаясь к своему планшету, и ответила:
– Доброго, товарищ генерал. Итак, что вы хотите увидеть? Мы можем показать вам прогресс модернизации новой производственной линии, для чего готовили и успешно завершили улучшение подачи материалов для 3D-принтеров. Также мы завершили проект ускоренного производства взрывчатого вещества и ведем разработки плазменных боеголовок, а именно рассматриваем синтез плазмы и удешевление ловушек для ее удержания внутри ракет.
Генерал посмотрел на Анастасию глазами, выражение которых не отличались особым интересом к перечисленному, потому что ответ был предельно прост:
– Мне сейчас важен один проект, который вы, судя по всему, не особо считаете перспективным. Я говорю о «Быстроте». Представьте мне ваши результаты.
Девушка лишь вздохнула. Именно этот проект авиатору зачем-то понадобился, хотя ускорение времени – едва ли не самое бесперспективное направление предприятия. С другой стороны, если заказчик увидит, насколько скромны результаты, возможно, он прикроет финансирование, и тогда ресурсы отдела будут направлены на нечто более стоящее.
– Хорошо, следуйте за мной, – ответила Анастасия и двинулась в сторону помещений, где проходили исследования по созданию ускорителя времени. Генерал тяжелой поступью, скрашиваемой звукоподавляющими полами предприятия, пошел за девушкой следом, окидывая взглядом знакомые коридоры, двери и лестницы. Анастасия подала сигнал, и дверь спешно открылась перед генералом. Дмитрий выступил:
