Читать книгу: «Искры снега», страница 3

Глава 05 – Витя

Я вздрогнул от неожиданности. Лицо обдало жаром, за ребрами заныло, словно с меня резко сорвали бинты и начали по новой накладывать швы. Рита тоже, кажется, вздрогнула. И это секундное выражение с промелькнувшей печалью в ее глазах, немного обескуражило. Именно так Романова смотрела на меня на выпускном, да и после него, но каждый раз следом появлялось напускное безразличие. Тогда-то я принимал его за чистую монету, но сейчас внезапно осознал: за равнодушием скрывается нечто большее. Как если бы на летнее звездное небо натянули пленку, скрывая яркий свет комет от человеческого взора. Осознанно скрывая. Эта мысль вызвала во мне волну негодования и злости.

Тысяча разных слов вертелось на языке, которые я так давно сдерживал в себе, прятал в темный ящик, запертый на ключ. Мне столько всего хотелось сказать, выплеснуть наконец эмоции наружу. Подумалось даже – вдруг, когда я скажу все это, и дышать станет легче, смогу окончательно отпустить ненавистное прошлое. Может, оно меня держало из-за недосказанности, обиды, которую я молчаливо копил, пытаясь сохранить лицо, проклятую гордость.

– Привет, – произнесла Марго довольно четко, будто репетировала эту реплику последние три года, но не улыбнулась. Я окинул ее оценивающим взглядом: юбка-карандаш, белая приталенная рубашка, туфли на небольшом каблуке. Рита выглядела довольно естественно в одежде по размеру, и, несмотря на внутренние метания, продолжала казаться мне красивой. К тому же держалась она уверенно, словно зная себе цену.

– Добрый день, – процедил через силу я, натянуто улыбнувшись.

– А мы как раз официантку искали. Не обслужите нас, вы же здесь для чего-то ходите?

– Видимо, вы плохо искали, Олеся стоит позади, она отвечает за столики, – максимально спокойно отчеканила Марго. Мы смотрели друг на друга с нескрываемой неприязнью, хотя за что она могла меня ненавидеть – вопрос интересный.

Воздух вокруг нас казался настолько плотным, что от каждого вздоха будто вибрировал. Если бы кто-то рядом щелкнул спичкой – я бы не удивился, если бы вокруг вспыхнуло яркое пламя.

– Да мне все равно, если честно, – откровенно хамил я, ощущая нарастающий градус злости в организме. Жгучая ненависть вспыхнула в груди и словно разносила убийственный вирус по всему организму. И вот уже микровзрывы раздавались везде: в горле, в животе, в ногах, даже в пальцах. Мой взгляд остановился на губах Риты. И я вдруг отчетливо вспомнил, какие они были теплые, мягкие и невероятно вкусные. От таких воспоминаний запросто можно задохнуться, но я продолжал стойко держаться, демонстрируя иллюзию безразличия.

Мысленно я ругал себя за глупость. Зачем я сюда приехал? Ведь все еще явственно помнил те месяцы пыток, адского котла, в котором пытался не свариться заживо. Но даже эти воспоминания не помогали оторвать взгляд от Риты, как бы сильно я ни старался.

– Простите, – рядом с нами возникла та самая Олеся-хостес. Она захлопала ресницами, растерянно переводя взгляд с меня на Риту. – Я могу вас проводить за столик?

– Да уж извольте! – воскликнул пренебрежительно я. – А то официантки у вас больно глупые, не знают, видимо, в чем состоят их обязанности.

Я развернулся и, позабыв о Левакове, поплелся за администратором. Зал ресторана был огромный, тоже в каком-то старинном стиле: столы с бордовыми скатертями, дубовые неподъемные стулья, массивные люстры, свисающие едва не до пола. Справа, позади барной стойки, находились кабинки, огороженные от общего зала балдахинами. Все пустовали, кроме одной, но гостей с моего места не было видно, лишь закрытые шторы намекали на присутствие там людей.

Усевшись за свободный столик, а их было приличное количество, я задергал нервно ногой, исподлобья разглядывая помещение. Повернулся в сторону барной стойки, посмотрев Марго и эту Олесю. Они о чем-то спорили, но шепотом. Создавалось ощущение, что спор явно касался меня.

– Вить, – Антон появился внезапно, усаживаясь на стул рядом. Он положил мобильник на стол и посмотрел с таким видом, будто пытался решить сложный ребус, но не находил нужного ключика к разгадке.

– В чем дело? – я напрягся, хотя куда уж больше, тело и так казалось каменным. Скорее бы уйти отсюда.

– Все очень странно.

– Что странно?

– С этим заявлением странно.

– Конкретнее, Тох, – прошипел я, оглянувшись. Рита взяла меню в кожаной папке, с недовольством посмотрела на Олесю и сделала шаг к нашему столику. Ясно, она просто не хотела меня обслуживать. Собственно, я-то и есть здесь не планировал, кусок бы в точно горло не полез. Не из рук предательницы.

– Короче, она… – Леваков замолчал, заметив Марго, остановившуюся напротив нас. Романова собиралась протянуть меню, но Антон остановил: – Нам два американо, пожалуйста.

– Эм, хорошо, – тон голоса Риты зацепил, в нем звучала мягкость, любезность, даже доброжелательность. На меня же она и не взглянула, развернулась и с идеальной осанкой направилась выполнять заказ. Раньше из-за широкой одежды Романова казалось не такой худышкой, а сейчас походила на Дюймовочку. Но это была не болезненная худоба, наоборот, идеальная фигура, привлекающая мужской взор. Я невольно залип, но быстро одернул себя! Совсем из ума выжил, что ли?

– Шест, она забрала заявление.

– А то я не в курсе, – сказал я, проведя ладонью по лицу. Мне все больше хотелось сбежать из этого места: сесть в машину и поехать куда-то по прямой, пока бензин не закончится, пока мысли не придут в норму.

– Ты не понял! Заявление она приходила писать с отцом.

– С отцом? – удивился я. Может, в этом и не было чего-то странного. Дядя Паша не разрешал Рите водиться с парнями, а тогда же такой скандал случился с его дочкой. Одноклассники чуть ли не драться готовы были, увидев те фотографии, а уж как кто-то кинул туфлю в сторону такси, вообще забыть сложно. Интересно, о чем думали ее родители, когда увидели весь тот кошмар…

– Да, а вернулась она через пару дней одна. Сказала, что написала под давлением отца. И вообще… – Леваков помедлил.

– Что?

– Она написала, типа у нее… никакой связи с парнями не было.

Эта фраза прозвучала слишком остро, словно лезвие ножа, соприкоснувшееся с с кожей и оставившее кровоточащую рану.

– Ч-чего? – прошептал я, прикусив задумчиво губу.

Я потер пальцами вдоль бровей, затем провел по волосам. Неизвестность – она как бездна, пугает и одновременно тянет, несмотря на страх разбиться. И меня тоже что-то пугало. Я посмотрел в сторону барной стойки, заметив Риту. Я отчетливо помнил ее выпускное платье, лямку, съехавшую с плеча, фотографии и слова, убивающие похлеще любого оружия.

Паутина разнообразных фактов запутывала еще больше. Что там, в конце концов, могло произойти?!

Может, она специально соврала полиции, чтобы одноклассников прикрыть? А что если… Подобной мысли я не допускал на протяжении трех лет. Нет, сперва еще думал, что могли быть просто поцелуи или прикосновения, но когда Рита написала смс, когда парни стали утверждать, что у них там было все обоюдно, я окончательно остановился на варианте измены и предательства, от которого до сих пор было больше, чем больно.

– Вранье это, – сказал я и нахмурился, массируя виски.

– Нет, – покачал головой Леваков.

– Да с чего ты взял?! – вспылил я, ударив ладонью по столу. И как назло в этот момент к нам подошла Рита с подносом. Явно испугавшись, она быстро поставила кружки с американо и, не говоря ни слова, ускользнула в каморку для персонала.

Антон наклонился ко мне, протянув мобильный.

– Вот почему.

– Это же…

– Справка, – констатировал вполне очевидный факт Леваков.

– Она тебя не предавала, дружище. Кажется, все это было подставным концертом.

Глава 06 – Марина

Марина лениво листала туры на выходные, сидя в отдельной кабинке своего ресторана. Ей хотелось отдохнуть от городской суеты и работы, где день ото дня возникали проблемы. Особенно напрягала дурацкая официантка, которая умудрилась послать самого Жданова. Хватило же ума высказать ему претензию, намекнуть на закон и прочие глупости! Нужно было все-таки уволить чертовку, однако в ресторане и так с персоналом сложно: неделю назад повар Валентин написал заявление об увольнении по собственному желанию, якобы устав терпеть вечные претензии со стороны начальства. За собой, конечно, не замечал, что готовить стал хуже. Ладно была бы забегаловка какая в центре, но тут совсем иной уровень – уважаемые гости, немаленькие цены. Нельзя было в «ДаВинчи» подавать некачественную еду! Потом две официантки ушли, причем довольно симпатичные, активные. Так что положение не позволяло разбрасываться кадрами.

Хотелось, конечно, одним махом сменить всех недовольных, особенно эту выскочку Маргариту. Чем она только приглянулась Жданову, девчонок что ли мало молодых?

Но у Маргариты были свои плюсы: она никогда не опаздывала, если нужно, задерживалась, выходила подменить в любой день, знала не просто на зубок меню, но и умела найти подход к клиентам. А однажды к ним заглянул критик, выбрал блюдо, которое приготовить не смогли – не было продуктов, не успели подвезти – и Рита спасла ситуацию, сделав так, что он поменял блюдо. «ДаВинчи» даже получил положительный отзыв в местном журнале. В общем, как сотрудник, Маргарита нравилась Марине, но эта ее ссора со Ждановым перечеркнула все хорошее, поставив под удар репутацию ресторана.

И главное, признавать свою вину девчонка не хотела, упорно доказывая, что мужик ее домогался, за что и получил заслуженную пощечину. Марина тогда так разошлась, что кричала на весь кабинет, не стесняясь в выражениях, требовала пойти и на коленях ползать перед Ждановым, но Маргарита отказалась. Словно знала – не уволят ее, даже за такой проступок.

Следом за Ритой подобную выходку сотворила Вера, которая всегда была тише воды ниже травы. Уж от кого-кого, а от этой молчаливой блондинки с короткими волосами Марина подобного не ожидала, словно нож в спину, а ведь всегда к Вере благосклонно относилась, несмотря ни на что. Хотя случаи разные бывали: то дорогую кружку разбила, то суп разлила, то мясо в холодильник забыла положить.

А сегодня вообще Вера прибежала, закрылась в туалете и почти час оттуда не выходила. Ревела, подумала Марина, иначе бы Рита не просила у администратора Оксаны валерьянку. Одним словом, Вера – девчонка робкая и зашуганная. Другой бы директор такую взашей выгнал, сплошные проблемы, но не Марина. Она старалась видеть во всех людях лишь хорошее, снисходительно прощала многое своим сотрудникам.

И вот эта самая Вера, серая тень в дорогом ресторане, взяла вдруг и высказала, хоть и в мягкой форме, уважаемому гостю, чтобы тот не распускал руки. Однозначно поступок Риты сказывался на персонале. Раньше все предпочитали молчать о подобном, а теперь неожиданно голоса прорезались.

Девчонки, которые пришли сегодня в гости к Марине в ресторан, твердили уверенно – с Маргаритой нужно прощаться.

– Не знаю, – вздыхала Марина, лениво мешая сахар в кружке с чаем. Они сидели в закрытой кабинке, скрытые от гостей. Днем посетителей приходило мало, да и вечером желающих было не особо много. Зато постоянные клиенты оставляли хорошие чаевые и помогали заведению держаться на плаву.

– Чего не знаешь? Гнать метлой! Хамка она, эта твоя Маргарита, – бурчала Лера, крутя на пальце кольцо с красным камешком.

– И чем это она ему приглянулась?

– Ага, серая, худая, красотой не блещет, – поддакнула Зоя. Сама она была не особо скромной комплекции при своих ста семидесяти сантиметров роста.

– Жена у него, кстати, была при формах.

– А у этой твоей официантки есть кто? Может, она… просто замужем за тираном и ревнивцем? – предложила Зоя, скрестив руки на груди.

– Кольца на пальце нет, – ответила Марина. Она никогда не следила за личной жизнью сотрудников, да и девчонки-официантки были довольно молодыми, куда уж им замуж выходить.

– Может, цену себе набивает просто, – произнесла задумчиво Лера. Порой у нее проскакивали крайне странные мысли. После развода подруга превратилась в надменную стерву, ищущую выгоду во всем, особенно в отношениях с мужчинами. Марине это не нравилось в Лерке, и сама она считала подобное поведение ниже собственного достоинства. Женщина должна самореализовываться, а никак не бегать собачонкой за парнем, прося денег. Вот как у них с Виктором.

Марина тогда ехала после фитнеса ужасно уставшая. Тут джип перестраиваться начал, и она под неведомой силой, иного объяснения нет, случайно перепутала педаль газа с педалью тормоза. Неудобно, конечно, получилось. Выходить из салона было ужасно стыдно. Но водителем джипа оказался молодой мальчишка, да такой смазливый и уверенный в себе, что Марина невольно растерялась. Он лениво осмотрел царапину, даже не взглянув на автоледи. Потом предложил обменяться номерами и позже решить проблему, потому что, видите ли, у него дела.

Марина тогда всю ночь не спала, прокручивая в голове их встречу, и отмечала про себя, что от парня исходило какое-то магнетическое притяжение. Одним словом – Виктор ей понравился.

А потом как-то все само закрутилось: свидания, прогулки, сладкие поцелуи. Марина ничего подобного ни с кем другим раньше не испытывала, словно попала в водоворот урагана. Подружки завидовали – еще бы, такого красавчика отхватила. Единственное, чего боялась Марина – превратиться в заядлую ревнивицу. Она всегда считала таких женщин низкосортными, не уважающими себя. Однако с Витей сначала не получалось по-другому: ему вечно звонили разные барышни, а уж когда Марина шла с ним по городу, чуть ли не каждая вторая махала рукой. На вопрос, кто такие, Шестаков отмахивался, типа учатся вместе. Но Марину почему-то никогда не представлял знакомым как полагается, а если и представлял, то сухо озвучивал имя, а затем переключал разговор на другую тему.

Один раз Марина попробовала деликатно намекнуть, что ей не очень приятна такая своевольность Виктора, Но он посмотрел на нее так, что показалось – конец отношениям. С тех пор девушка сделала вывод, что надо учиться доверять, и больше не предъявлять никаких требований. В конце концов, он с ней, а не с этими многочисленными подругами.

Да и опыт родительский сказывался. Он отложил хороший отпечаток на многих понятиях, которых старалась придерживаться Марина. Мать ее в свое время разошлась с отцом как раз из-за вечных претензий, истерик, беспочвенной ревности. Бывало, они ругались каждый день, а бывало, неделями не разговаривали. И хотя отец пытался воспринимать семейную жизнь без особых эмоций, мирился со многим, что другой бы не стерпел, все равно брак медленно, словно по крупицам, рушился.

Дом перестал быть для отца местом, куда хотелось вернуться. Казалось, даже стены вокруг пропитались негативом, вечными ссорами. И Марине самой было неприятно там находиться, будто воздух в красивом здании сделался ядовитым.

Она смотрела на мать и клялась, что такой никогда не станет. Не будет ревновать, а если и будет, то молча, без истерик. Иначе уважать себя перестанет.

На первых порах было сложно сдерживать данное обещание, особенно с соцсетями: стоило только увидеть фотографию, на которой Витя в компании с девчонками – а он мог запросто зависнуть в клубе до утра или в кафе до глубокой ночи – становилось обидно и горько до слез.

Но с наступлением холодов Шестаков стал реже застревать в непонятных местах, все чаще проводя время с Мариной. Ревность отпустила, и на ее место пришло спокойствие, былая уверенность. Тем более, Витя приезжал к Марине уже как к себе домой: в ванной появилась зубная щетка, новое полотенце, на днях она ему халат махровый купила, планировала подарить.

Марина не бегала за Витей, стараясь быть выше этого: демонстрировала равнодушие, как учили современные тренеры по сохранению отношений, предоставляла парню свободу, ту, что забирают обычно женушки. Шестаков это ценил, даже как-то прямо ей об этом сообщил:

– Мне так нравится, что ты у меня современная.

– Что значит – современная? – удивилась тогда Марина.

– Мозг не выносишь, не контролируешь, где я и с кем. Все пацаны мне завидуют, говорят, такой куш отхватил.

– А чего контролировать? Ты же взрослый мальчик, когда надо, придешь сам, – игриво отвечала Марина, гордясь правильной стратегией. Она и Лере говорила, что муж ее сбежал из-за тотального контроля, а мужики такое не любят, им свободу подавай. Этому ее научил горький опыт матери и курсы по саморазвитию. Дорогие между прочим, но довольно эффективные.

Однако когда Шестаков не брал трубку, сердце все равно екало, хотя такие явления были скорее случайными, чем постоянными. Вот как сегодня, например, – Марина звонила минут десять назад, хотела спросить, на какую дату забронировать отель в горах, а Витя сбросил вызов.

– О, не твой ли к нам пожаловал? – вдруг расплылась в улыбке Зоя. В вип-кабинке их было не видно, зато у девушек открывался прекрасный обзор зала.

– А я думала, он не знает о ресторане, – удивилась Лера.

– Не знает, – подтвердила Марина. Как-то не было случая вместе приехать сюда, поужинать, например. А в разговорах название не мелькало, по крайней мере, припомнить было сложно. Но вот он – Шестаков – собственной персоной в «ДаВинчи», следует за Олесей к дальнему столику. Может, поэтому и трубку не взял, сюрприз хотел сделать? Марина даже оживилась, заулыбалась.

В зал забежала Маргарита, какая-то странная, растерянная, хотела нырнуть на кухню, но администратор ее остановила, вручила меню, что-то сказала – одним словом, между девчонками происходила какая-то возня. И Витя почему-то с интересом наблюдал за этим, правда вид у него был жутко недовольный и злой, едва искры из глаз не сыпались.

– Давай, может, его к нам позовем? – предложила Зоя, но к Виктору в этот момент подошел молодой парень, кажется, Антон. Марина видела его всего раз, да и вообще мало кого знала из друзей Шестакова. Все они проходили как-то фоном, создавалось впечатление, что у Вити полно знакомых, но особенно близких нет.

– А это что за мальчик? – спросила Лера, разглядывая Антона.

Парни начали о чем-то оживленно разговаривать, да так эмоционально, что когда Маргарита поднесла им кофе, то испугалась. Быстро выставила напитки на стол и помчалась прочь, а Витя… снова посмотрел ей вслед. Марина почувствовала, что ревнует его, даже поднялась из-за стола и хотела выйти из кабинки, чтобы подсесть к Шестакову, но Лера ее остановила: – Погоди.

– Чего еще?

– Позвони ему, пусть сам подойдет, – предложила подруга.

– Смысл?

– При персонале будет неудобно как-то, что они там, а мы тут.

– Ну… – Марина помедлила, репутация для нее всегда стояла на первом месте. Вероятно, Лерка права, лучше позвонить, а то мало ли что коллектив подумает. Она села обратно, набрала номер Вити и принялась ждать ответа. Сперва он даже внешне никак не выражал того, что ему звонят. Марина подумала, может, забыл мобильный в машине. Но потом Шестаков вытащил из кармана телефон, равнодушно посмотрел на экран и оставил вызов без ответа.

– Это что было? – переглянулись девчонки в недоумении. Марина и сама не поняла, что это было, неприятнее стало из-за того, что произошло все при подругах. Ладно бы она одна сидела, еще можно было спустить на тормозах, но девчонки воочию увидели отношение к ней любимого парня.

– Сейчас еще раз наберу, – поспешила Марина сделать попытку номер два. Лишь бы ответил, пусть скажет, что занят, или что перезвонит – без разницы. Главное, трубку возьмет.

Однако во второй раз Витя не просто не принял вызов, он его сбросил, а потом и вовсе отключил телефон, словно пытался отгородиться от навязчивой малолетки. Марину его поступок выбил из колеи.

Глава 07 – Марина

Минут через пятнадцать Витя с Антоном ушли, не попросив счета. Молча кинули тысячу рублей на стол, поднялись из-за стола и скрылись в холле. Деньги забирать подошла Оксана, хотя в ее обязанности это не входило. В иной раз Марина, может, и спустила бы все на тормозах, но сейчас она была на эмоциях, которые с каждой секундой сдерживать становилось труднее.

Кое-как досидела с подругами еще час, потом не выдержала – разговоры о мужиках, шмотках, селебрити жутко напрягали. Да и какие могут быть разговоры, когда Витя так чудит? Нет, вероятно, у всего есть объяснение, позже он объявится, извинится, расскажет в подробностях. Шестаков вообще ничего не скрывал от Марины, делился абсолютно всем, и это, безусловно, радовало.

Вечером они как раз договорились у нее фильм посмотреть. Виктор приедет, и как-нибудь Марина разузнает, в чем дело: намеками, невольно брошенными фразами – она умела подойти с правильной стороны. Оставалось только дождаться вечера, что казалось катастрофически сложной задачей.

Тут еще эта Маргарита. Марина никак не могла выбросить из мыслей то, как ее любимый с неподдельным интересом смотрел вслед проклятой официантке. Ладно Жданов – старый извращенец, вечно снимающий молодых, но Витя подобного себе не позволял никогда. Тем более, рядом с ним Марина, а она всегда считала себя очень красивой девушкой. Сколько за ней парней бегало, сколько руку и сердце предлагали! Эта официантка и рядом не стояла. Права Зойка, там ни рожи, ни кожи, вряд ли бы Виктор заинтересовался кем-то, вроде нее. Но Марина все равно сорвалась на Риту уже перед закрытием.

– Скажи мне, для чего я тебе плачу деньги? Чтобы клиенты уходили без счета? А если бы они вообще не оплатили? А если бы эту несчастную тысячу кто-то другой взял? Ты отдаешь отчет своим действиям? Это не забегаловка какая-то, у нас элитное заведение! – ругалась Марина, отчитывая девчонку. Маргарита смотрела ровно, во взгляде ни капли смущения или раскаяния, словно это не ее отчитывали, а она. – Чего молчишь?

– Вы правы, вот и молчу. Извините, такого больше не повторится, – ответила официантка, словно делая одолжение. Сплошные проблемы от нее. А ведь взяли Маргариту по протекции, через знакомых, потому что у нее ни опыта, ни внешности, еще и вечно отпрашивалась на сессии зимой и летом. Другая бы ценила предоставленную возможность, а эта строит из себя невесть что.

– Может, мне уволить тебя наконец?

– Марина Анатольевна, это же не повод. Гости не первый раз уходят, оставляя деньги на столе, – возразила Рита.

В этом она, конечно, была права. Да и злилась Марина больше из-за Вити, чем на официантку, та просто под горячую руку попалась.

– Ладно, – махнула она. – Иди. Но это в последний раз!

– Спасибо, – сказала Маргарита, даже не улыбнувшись.

Словно на автомате выслушала гневную триаду, потом поблагодарила и пошла прочь заниматься своими делами. Вот же выскочка!

Правда, через два часа официантка отступила на задний план. На циферблате стукнуло восемь, затем девять, а Витя так и не перезвонил. В десять Марина поехала домой, решив дождаться какой-нибудь весточки там, тем более, у Вити имелся свой ключ, и он запросто мог уже лежать на кровати в ее квартире, залипая в телевизор. Пусть подобного раньше и не происходило, но Марина продолжала надеяться, ровно до того момента, пока не переступила порог квартиры.

– Никого, – себе под нос грустно прошептала она, усаживаясь за стол на кухне. Чайник вскипел, за окном пошел снег, и вдруг стало так одиноко, хоть волком вой. Марина не выдержала, вытащила телефон и снова набрала Вите. Да, может, она выглядела глупо, потеряв всякое самоуважение, но лучше уж так, утешала себя девушка, зато в теплых мужских объятиях.

Однако на том конце женский голос убеждал – абонент временно недоступен.

Всю ночь Марина не спала: перекатывалась с бока на бок, скрутила под ногами одеяло и даже в соцсети зашла к Шестакову, проверить его сторис, новые посты. Но, убедившись, что там ничего, легла обратно на кровать, и только часа через два заснула.

Утром проснулась какой-то разбитой: тело ныло, голова раскалывалась. Пришлось потратить приличное количество времени, чтобы привести себя в соответствующий вид: скрыть синяки под глазами, помятость, отсутствие настроения. Ближе к обеду Марина все-таки не выдержала и заглянула в телефон, увидев оповещение: «Абонент в сети».

С замиранием сердца, ругая себя всеми грубыми словами, Марина нервно ждала ответа на той стороне, нажимая кнопку вызова.

– Приветик, – постаралась максимально мягко сказать девушка. Она волновалась так, словно пятиклассница перед первым выступлением. Законы современных женщин гласили, что подобное поведение непозволительно: нужно было ждать ровно столько, сколько полагается, а уж потом, когда Виктор бы сам объявился, задавать неудобные вопросы. Однако после долгой ночи Марине уже было не до громких фраз дорогих тренингов, не до воспоминаний, как мать своими истериками разрушила семейную жизнь – ей просто хотелось услышать голос Вити, понять, что у них по-прежнему все хорошо. Поэтому она переступила через себя, убеждая, что это в первый и последний раз.

– Как дела? – спросила она. Марине было важно, чтобы голос звучал приветливо, не выдал никаких переживаний.

– Да пойдет, твои как? – запросто ответил Шестаков. Его ответ задел, ударил под дых. Выходит, он спокойно спал, занимался своими делами, тогда как Марина глаз сомкнуть не могла, переживала, едва не плакала. Нет, ему она, конечно, признаваться в своей слабости не будет. Да и как в таком признаешься? Истерику устраивать? Лерка бы точно закатила, высказав все, но Марина другая. Витя всегда хвалил ее за сдержанность, отсутствие эмоций, значит, именно этим качеством она подкупала парня.

– Хорошо. Думала, ты вчера заедешь, а потом уснула.

– О, точно, прости, Марин, – произнес Виктор. – На телефоне зарядка села, а дома я отрубился до утра.

– Да ничего, не бери в голову, – отмахнулась Марина, пусть на сердце и скребли кошки. – Тебя сегодня ждать, или мы с девочками можем допоздна засидеться?

– Засиживайтесь, у меня дела. Ладно, Марин, пара начинается, позже наберу. – И, не дождавшись ответного «пока», Шестаков отключился.

Все-то у него легко и просто было: захотел – приехал, захотел – уехал, свободолюбивый кот, живущий в свое удовольствие. Возможно, нужно быть строже, требовательнее, но Марина прекрасно помнила, как в один из дней, буквально перед самым разводом родителей, она столкнулась в городе с отцом. Он был не один. Теперь не один. Папа устал от мамы. Марина до ужаса боялась, что окажется в такой же ситуации.

Поэтому всегда пыталась быть проще: открытой, ненавязчивой. И ведь главное, раньше это приносило свои плоды – Виктор на крыльях летел к ней, шутил, смеялся, держал за руку. Нет, может, это временное явление, может, он потом расскажет, извинится… Только неизвестность безумно пугала. Марина любила Витю настолько сильно, что казалось, без него уже и жизни не было бы, задохнулась бы.

Она боялась, что перестанет быть главной героиней своей истории. Станет жертвой одностороннего чувства.

Весь день Марина провела, размышляя о случившемся, делала все на автомате: где надо кивала, где надо трубку поднимала, пробовала блюда или чаи, но то и дело поглядывала на телефон в ожидании звонка от Шестакова. Ближе к вечеру приехали девчонки, и от их хорошего настроения сделалось еще хуже, будто в душу иглы воткнули. Но Марина умела держать марку, поэтому молча приняла подруг все в той же закрытой кабинке и даже немного отвлеклась разговорами.

Засиделись они до самого закрытия. Олеся, администратор, заглянула в кабинку, когда в ресторане никого не осталось, кроме Марины с подругами, охранника и повара Бориса.

– Марина Анатольевна, нам домой можно? – тихонько спросила девушка, явно побаиваясь гнева начальницы.

– Ой, уже столько времени! – спохватилась Лерка. – Девчонки, давайте по домам.

– Да, пойдемте, чего сидеть, – согласилась Марина, с грустью осознав, что Витя так и не перезвонил. Чутье подсказывало – недобрый знак. И сердце болело, сжималось, предчувствуя катастрофу.

– Девочки, а вы на машине? Подвезете, а Лерусь, Марин?

– Я без машины, моя в сервисе. Марин, вся надежда на тебя.

– Да, конечно, пойдемте. Только я припарковалась внизу, тут такой гололед, не рискнула подниматься.

На улице заметно испортилась погода: сел туман, пушистыми хлопьями кружил снег, медленно оседая на дорогу, а макушки деревьев согнулись ажурными белыми арками под тяжестью наледи. Запах свежести, елей и зимней прохлады проникал в легкие. Вокруг было довольно тихо, и только снизу доносились звуки, напоминавшие, что город совсем близко от лесной местности, буквально в десяти минутах.

Девушки взялись под руки, чтобы поддерживать друг друга на скользкой дороге, и медленно направились вниз по узкой тропинке, продолжая вести задушевные беседы.

А потом Марина заметила впереди еще одну женскую фигуру. Кремовое пальто, спортивные сапоги, каштановые волосы, точно – Маргарита. Она сегодня подменяла Варю – ту неумеху, вечно доставлявшую проблемы. Уволить бы обоех за неуважение. Об этом однозначно стоит подумать.

– Давайте чуть замедлимся? – предложила Марина, ей не очень хотелось обгонять Риту, пусть идет себе впереди.

– Ну давай, – согласились подруги.

– А я думала, ты им такси оплачиваешь, – удивилась Зоя.

– Оплачиваю, но сейчас машины сюда заезжают неохотно, – призналась Марина. Летом местонахождение ресторана добавляло своего колорита, а зимой, скорее, доставляло проблемы. И то не все три месяца, а лишь несколько недель, когда выпадали сильные осадки.

– Ой, а это разве не твой Ромео? – остановилась Лерка, дернув подруг.

Грудь Марины, словно сковало ржавыми цепями. Она разомкнула губы, в надежде сделать глубокий вдох, однако воздух отчего-то казался слишком сухим, разряженным.

– Витя… – прошептала девушка, не веря своим глазам. Как же радостно было его видеть!

Шестаков стоял напротив своего джипа в расстегнутой парке, без шапки, словно на улице стояла плюсовая температура, а не падал снег. Он лениво кликал по экрану телефона, терпеливо ожидая кого-то. Марина сначала подумала, ее ждет, но потом отогнала эту мысль. Витя же не знал о «ДаВинчи». Если только кто-то не проболтался… С другой стороны, сейчас она подойдет к нему, и все само собой решится.

И только Марина сделала шаг, как пришло ужасное осознание, будто острыми осколками впившееся в грудь. Витя здесь ради этой… ненавистной официантки – Маргариты. Не просто же так они оба замерли, разглядывая друг друга.