Читать книгу: «Юность», страница 11

Глава 26

Дорога была вымощена булыжниками, местами виднелся мох. Солнце близилось к закату. Будь я в другом состоянии и при других обстоятельствах, я бы с радостью поехала на пляж смотреть закат, сходила бы в пекарню, поела бы традиционной португальской выпечки, но это были бы другие обстоятельства и другая я. Все, что случилось, уже случилось. Я не хотела, чтобы кто-то из близких узнал. Я бы не выдержала этого психологического давления с их стороны, каждый раз их появление напоминало бы мне о том, как я поступила с Оскаром. Вспоминая его реакцию, у меня наворачивались слезы, никто в моей жизни не повел бы себя так воспитанно, не проявил бы такого уважения, как он ко мне. Он не знал правды, но незнание не освобождало его душу, голову и сердце от увиденного. Он совершил поступок, достойный самого галантного мужчины на всей планете. Я не хотела оправдываться перед ним, по крайней мере, Алекс не успел ничего сделать, значит, даже тут Оскар спас меня.

Я присела на каменный выступ на площади у фонтана. Солнце еще освещало это место. Я находилась практически над целым городом, но от этого одиночество росло, оно заполняло меня изнутри, сжигало до последней клеточки организма. Я не хотела больше чувствовать…

Копаясь в сумке, я искала зеркальце, чтобы посмотреть на этот жуткий ‘макияж’. Моя рука наткнулась на что-то пластиковое с резиновыми вставками. Отложив сумку в сторону, я положила себе в ладонь маленького динозаврика – нашего с Оскаром Алекса.

Алекса между нами.

Я больше не могла слышать это имя.

Убрав ключи обратно, я вскочила и побежала к дому. В моей квартире горел свет, балкон был открыт. Интересно, что делали Саммер и Дэн?

“Простите,” – прошептала я.

Мой шепот разнесся эхом по всей Синтре. Я спряталась под козырьком и тихо пробралась на импровизированную парковку у старого кафе. Здесь стоял мой скутер. Перекинув ногу, я надела матовый шлем, не застегивая ремешок, он свободно болтался на голове. Вставив ключ, я резко повернула его. Раздался звук мотора, зажглись фары. Вытерев нос рукой, я смахнула, вновь набежавшие, слезы и убрала подножку.

Скутер несся стремительно. Мимо пролетали дома, магазины, рестораны. Я вспоминала, как Оскар подарил мне его, как мы вместе летели по трассе, когда ветер с сумасшедшей силой бил в лицо, когда, точно также, как сейчас, садилось солнце, город погружался в дымку, когда запах океана наполнял легкие и когда после той поездки случилась самая главная ночь в моей жизни… Управляя и, одновременно, вытирая слезы и размазывая окончательно тушь, я на скорости объезжала по встречке машины, к черту нарушала все правила и пересекала двойную сплошную. Мои всхлипы казались громче звуков трассы. Я плакала, облизывая соленые губы. Щеки и веки начинало щипать. Волосы трепало прямо в лицо, я ничего не видела, не видела дорогу. Перед глазами все плыло. Я убегала. Убегала от себя самой. На край света. В прямом смысле этого слова..!

Затормозив у мыса Рока, где каждый вечер собирались байкеры, я спустилась на скутере вниз по скалам, переехав обвисший забор со знаком ‘Stop’. В этом месте ощущалась настоящая сила ветра, океана и стихии. До воды оставалось несколько метров вниз.

Я слезла со скутера, скинула шлем и немного прошлась. Присела на корточки, вытерла лицо и на секунду остановилась. Остановилась в жизни. Замерла. Вернувшись к скутеру, я нацепила шлем и крепко взялась за руль. Пальцы впивались до боли. Прикусив губу со всей силы, я максимально надавила на газ и закрыла глаза. Скутер несся с максимальной смертельной скоростью. Он несся вниз. Несся с обрыва в бушующий океан. Я не знала, сколько проходил полет, но я успела открыть глаза и понять, что летела в пропасть, что слышала, видела, дышала, любила, жила… в последний раз. Но я так хотела жить! Чем дольше я летела, тем сильнее сжимала руль. У меня было критически мало времени, чтобы продумать малейшие шансы на выживание. Под конец, я отпустила скутер и обхватив шлем руками, прижала его к голове, зажмурилась и подтянула колени к груди. У меня не было времени думать..! Услышав треск, разбившегося о скалы скутера, я почувствовала боль, я должна была разбиться точно также.

Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите. Простите…

Я слишком хотела жить. Решая покончить с собой, мы делаем хуже только себе. У себя в голове я статично повторяла одни и те же слова. Я просила прощения за то, что решила временную проблему вечным решением. Мне было уже все равно, но здесь, на Земле, я оставляла всех, кто любил меня. Я была виновата в том, что сломала жизни 5 человек.

Мама…

Папа…

Итан…

Саммер…

Дэн…

Оскар…

Я сделала последний вдох. Холодная вода обволокла мое тело, как прочная пленка. Я попала в вакуум, в аквариум, в вазу, в зеркало. В какой-то момент я расслабила тело. Крошечные пузырьки воздуха облепляли мое тело, а затем стремительно поднимались на поверхность. Я погружалась все глубже и глубже. Меня тянуло ко дну, как бездушный камень. Вода проникала внутрь меня. В рот, в нос, в уши, в глаза. Я не дышала, не чувствовала. Я просто закрыла глаза…

Я хотела жить.

Глава 27

Мне надоело писать отчеты. Они этого больше не стоят. Я не могу писать. Не хочу.

Не исчезай. Дай мне свою ладонь.

На ней написан я – я в это верю.

Тем и страшна последняя любовь,

что это не любовь, а страх потери.⁵

Мэгги,

Я пишу тебе это письмо, потому что не знаю, что еще сделать, чтобы ты услышала меня. Как еще я могу прикоснуться к твоему, разбитому на кусочки, сердечку..? Я подумал, прости, если ошибся, что большей близости, чем та, что была между нами, не способен иметь никто, даже самые влюбленные, раздирающие от страсти друг друга, люди не достойны того, что было между нами. Именно поэтому, я имел наглости сказать, что Ты часть меня, а я часть Тебя. Именно поэтому, я пишу письмо.

Я чувствую, что ты, твоя душа и твое хрупкое сердечко, которое я не уберег, глубоко во мне, в самой потайной комнате, в самой ценной коробочке. Ты научила меня любить и чувствовать, излечила от всего, и за это ты заплатила самую высокую цену. От чего так не справедлив этот чертов мир?! Скажи, Мэгги..? Прости, что позволил себе залезть так глубоко в твою душу, что ты полюбила мои чувства больше своих. За что? Скажи, я бы все простил. Я не мог не простить… Мэгги, ты была, есть и будешь самым светлым и дорогим в моей дурацкой жизни. Но без тебя у меня нет даже такой. Прошу, забери мою. Я хочу, чтобы ты жила, Мэгги, я так тебя люблю… Я никогда не любил, я просто не знал, что нужно было делать. Прости меня, моя Мэгги, живи! Прошу, живи, дыши! Я сделаю тебя самой счастливой, я буду беречь тебя, как самую хрупкую частицу Вселенной, состоящую из ничтожного количества атомов и молекул. Я помещу тебя в стеклянный купол и буду лишь помогать расправлять крылья. Ты, только, вернись ко мне, Мэгги…

Глава 28

Я вдохнула воздух: раздалось шипение, сработал насос и очередное продолжительное пиканье аппарата. Кроме этих звуков вокруг стояла полная тишина. Резиновая маска сильно давила на скулы, соленые и прохладные капельки конденсата стекали на сухие губы. У меня не было сил делать глубокие и частые вдохи. Мысли путались, я до сих пор ощущала покачивание волн, мне казалось, что одежда была мокрая и тяжелая, а кожа слишком пропиталась водой. Я попыталась приоткрыть глаза, но веки окаменели. Их тянуло вниз, я не могла смотреть. От страха я стала собирать в себе силы, чтобы пошевелить пальцем, будто током ударило в подушечку указательного, и по телу разлилась невыносимая боль. Я не могла управлять своим телом, как бы сильно того не желала. Легкие кололо изнутри.

“Мэг?”

Я услышала знакомый голос, скрип кресла и шаги. Надо мной нависла голова с взъерошенными и растрепанными волосами. Оскар смотрел на меня огромными испуганными глазами, наполненными воодушевлением и надеждой. Кофта свободно болталась, оголяя ключицу и начало грудной клетки. Глаза никак не могли сфокусироваться на Оскаре, черты его нежного лица расплывались. Местами, мне казалось, что он стоял в трех метрах от меня, но я четко ощущала его дыхание и прикосновения. Я перевела взгляд чуть ниже его губ, он надел кулон, который я обещала не снимать, но сняла именно в день выставки. Кулон раскачивался подобно маятнику, гипнотизируя меня и погружая в сон.

“Ты слышишь меня?”

Голос повторился. Я так хорошо выучила эту интонацию и особенности произношения, что угадала бы, будь я в коме. Его голос вывел бы меня. Я сглотнула, повернув слегка голову набок, подняла два дрожащих пальца и зацепилась ими за низ кофты. Почувствовав натяжение, Оскар опустил голову и присел на край кровати, осторожно накрыв мою руку своей. Голова просто раскалывалась. Оскар гладил меня большим пальцем и, не отрываясь, смотрел в одну точку, болтая ногами. Он сидел ссутулившись, такой странный и, почему-то, несуразный. Я бы подумала, что он был самым милым домовым в истории. Лохматый, худой, бледный… самый красивый.

“Прости меня, Мэг, я такой дурак… Испугался и все,” он вырисовывал пальцем круги на моей коже.

“Ос..”

“Тише, тише, молчи. Не нужно говорить.”

Оскар наклонился ко мне и уперся локтем слева от меня. Он был так близко ко мне, я хотела его поцеловать. Оскар пах домом… Согнув пальцы, я поднесла руку к лицу и кое-как стащила маску. Я резко ощутила холод.

“Ты уже можешь дышать?” Оскар убрал мне волосы от лица.

“Сейчас проверим,” мы говорили шепотом – так было проще. “Давно я..”

“Четвертый день…”

“Кто меня в.. вытащил?” Мне было неловко говорить об этом.

“Дэн…”

Оскар опустил глаза и начал расправлять складки на простыне. Я стиснула зубы и напрягла шею, стараясь не заплакать.

“Зато, ты сейчас здесь,”– я попыталась улыбнуться и пошутить.

“Что ты натворила?”

Оскару смешно не было. Он взял меня за обе руки и поднес их к губам. Я равнодушно смотрела в его пронзительные глаза, бешено описывающие круги на моем лице. Уголки губ слегка дергались, зрачки расширились. Его безумство и страх читались в каждом малейшем и непроизвольном движении организма. Он прерывисто дышал, а, когда держал меня за руки, сильно нервничал, хотя, и пытался скрыть это от меня. Оскар свел брови вверх и сделал невыносимо печальные глаза, на лбу появилась морщинка. Я облизала губы и дотронулась до его щеки, проведя большим пальцем по скуле и расслабленным мягким губам. Он смотрел на меня в недоумении, но это был уже другой Оскар. Мой растворился настолько быстро, что я не успела понять, как это произошло. Этот Оскар казался мне нежным и ранимым, заботливым, испуганным и сломленным. Вновь коснувшись пальцем его губ, я остановилась и подняла глаза. Оскар приоткрыл рот, чтобы вдохнуть и, точно также, замер на месте. Мы сохраняли зрительный контакт и, чем дольше я держала палец на его губах, тем сильнее между мной и Оскаром возникало электричество. Не моргая, он наклонился и коснулся моих губ губами, отстранился назад, как бы наблюдая за реакцией и спрашивая разрешения. Я потянула его за ворот к себе и обхватила лицо руками. Оскар, не отрываясь, спустился на колени на пол, сложил вместе руки и оперся на них. Я снова почувствовала вкус его губ, наполненных теплом и тонким ощущением неимоверной близости между нами. Случайно задев на руке капельницу, я вздрогнула от боли, но не остановилась. Запуская пальцы ему в волосы, я изо всех сил пыталась целовать его так, как не целовала прежде. Мне хотелось быть для него всем. Здесь и сейчас.

“Стой, мне трудно дышать,”– я выставила пальцы.

“Давай поедем домой вместе?”

“Как это?”

“Я обещаю, что куплю нам квартиру, большую, с отдельной комнатой для оригами, но пока ее нет, может быть, мы попробуем жить вместе?”

“Мне не нужна от тебя квартира, просто будь каждый день рядом, пахни булочками, заваривай кофе и целуй также, как только что целовал.”

“Я люблю тебя…”

“А я люблю тебя!”

Я положила голову на подушку и шмыгнула носом. В палате горел только торшер в углу. За окном было темно, жалюзи была закрыты.

“Здесь дают ужин?”

“Сейчас позову врача и попрошу, чтобы доставили ужин,” Оскар поцеловал меня в губы, оставив долгий след на нижней губе.

Оскар вышел из палаты вместе с телефоном.

Доктор Бейкер осмотрел меня и принес горячий ужин. Это был зеленый горошек, тост, джем и кусочки курицы в сливочном соусе. Я села, положив за спину подушку, собрала волосы в низкий хвост и поправила на запястье бирку. Мне поставили поднос и стакан с чаем. Все-таки, я обожала еду. Создавалось непередаваемое ощущение голода и одновременного блаженства, когда горячая еда падала в желудок, а по телу пробегали мурашки. Мне становилось гораздо лучше.

“Ты красивая.”

“Хочешь джем?”

“Там и так мало…” Оскар почесал затылок. “Маргарет, что тогда случилось? Ты бы мне изменила, я знаю.”

“Чтобы я ни сказала, ты в любом случае будешь думать, что виновата я, так?”

“Ты о чем? Нет, я просто хотел, хочу понять, почему так вышло, когда я зашел, ты…”

“Я злилась на тебя, хотела отомстить, прости.”

“А сейчас?”

“А сейчас мне нужен только ты.”

Я отвернулась к окну и поставила контейнер из под джема на тумбочку. У меня никак не получалось проткнуть вилкой горох, он бессовестно катался по тарелке.

“Ты что-то скрываешь?”

“Нет, с чего ты взял?”

“Маргарет, я хочу, чтобы мы все выяснили сейчас и больше про это не говорили,” Оскар сидел на столике напротив кровати.

“Видео.”

“Что? Какое видео?”

“Где ты целуешь девушку, блондинку, кажется.” Я со всей силы ткнула по горошине, и она отлетела на пол.

“Откуда ты знаешь? Я не видел никакого видео…” Он выпрямил спину и ухватился за столешницу.

“А я видела – Алекс показал, снимал из-за кустов,” – мой голос дрогнул.

“Я не знал, что кто-то снимал.”

“То есть, если бы ты знал, то что? Стоял бы не спиной, а боком? Или, может, лицом?”

“Ты вообще слышишь, что ты сейчас говоришь?” Оскар спрыгнул со стола и подошел к кровати. “Я целовал ее потому, что она больна алекситимией. В тот день у нее был день рождения и больше всего на свете она хотела поцелуй. Ей 16, и она совсем одна.”

“Больше никого не нашлось, чтобы дарить поцелуи?”

“Я знаю, что значит быть на ее месте. От того, что я поцеловал ее один раз, ничего не изменилось. В отличии от тебя, у нас был просто поцелуй.”

“В отличии от меня? Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять, что если девушка плачет и кричит о помощи, то ей нужна помощь..!”

“Что?” Оскар ошарашенно встал около меня и медленно спустился на корточки.

“Ч.. что-о-о? Я вырывалась, он использовал меня, и, если бы в тот момент вы не зашли, он бы меня изнасиловал…”

Оскар неподвижно смотрел на мои руки, потом встал и выбежал из палаты. Отставив поднос, я спустила ноги на пол, еле доставая, я схватилась за поручни по бокам кровати и напрягла руки, чтобы удержать себя на ногах. Ноги подкосились, не успела я разогнуть колени. В палату, каким-то образом, быстрым шагом вошел врач и усадил меня на место. На мне была длинная широкая рубашка с карманом на груди и двумя пуговицами. Кто-то переодел меня, когда я прибыла в больницу.

“Где Оскар? Мне нужно с ним поговорить!” Резко закололо сердце.

“Мисс Коннор, вам нельзя вставать, ложитесь. Утром к вам придет врач.”

“Какой врач?”

“Не бойтесь, он хороший специалист.”

Доктор Бейкер погасил свет и закрыл за собой дверь. Я осталась в палате одна. Подтянув колени к груди, я обхватила их руками, сил не было. Родители, Итан, Саммер и Дэн могли приехать только утром. Я не знала, куда убежал Оскар, точнее, я догадывалась, но, чем больше я об этом думала, тем сильнее начинало биться сердце. Я сползла и легла на спину, укрывшись простыней. Мне не было страшно, я была в безопасности, но Оскар рисковал всем.

Глава 29

Я проснулась от стука в дверь. Солнце уже встало, я проспала завтрак. Поднявшись на локтях, я с трудом поправила подушку, чтобы облокотиться спиной, заправила за ухо волосы и первым делом проверила телефон. Ни одно сообщение не было прочитано. Всю ночь я писала и звонила Оскару, но телефон был выключен. Уставившись в экран неотвеченных смс, я дрожащей рукой нажала на кнопку и отложила его на тумбочку.

“Я уже не сплю!”

“Маргарет,” в палату вошла мама. “Девочка моя, как ты себя чувствуешь? Врач сказал, что прогнозы благоприятные,” – она смотрела с надеждой.

“Да, мне лучше.”

“Марг..”

“Мэгс, когда ты не пришла, я не знала, что и думать, Дэн, почему-то, понял, куда нужно было ехать. Мы все испугались за тебя…” Саммер перебила Итана и схватила меня за руку, она сильно нервничала.

“Как вас здесь много,” – я говорила тихим хрипловатым голосом.

“Доктор тебе поможет,”– ласково произнес папа.

“Какой доктор? Я н.. не сумасшедшая! П.. постойте, вы все правда считаете, что мне нужна помощь?!”

“Мэг, так будет лучше…”

“Но я..”

“Доброе утро, я бы хотел поговорить с Мисс Коннор наедине.” В палату вошел какой-то новый врач.

Взяв маму под руку, папа повел ее к дверям, она еще долго не теряла со мной зрительного контакта. Итан смотрел на меня добрым и любящим взглядом, ему было страшно. Саммер помахала мне рукой и вышла вслед за Дэном. Я улыбнулась всем и сделала несколько глотков чая с ромашкой, который принесла мама.

“Я отказываюсь с вами разговаривать. Мне уже есть 18, я хочу написать отказ.”

“Когда Оскар сказал, что очень дорогому для него человеку нужна помощь, я не мог не прийти.”

“Вы знаете Оскара?”

“Меня зовут Мистер Росс Грин,” доктор поправил на себе халат.

“Вы его дядя?”

“Да, как вы себя чувствуете?”

“Можно на ‘ты’,”– я смутилась.

“Как скажешь, Маргарет. Я когнитивный нейробиолог, так что, твоя ситуация не совсем по моей части, но мне, действительно, хочется тебе помочь.”

“Постойте, какая ситуация?”

“Твой случай может заинтересовать местные органы, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы в университете.”

“Вы думаете, что я сделала это нарочно? В смысле… Я не собиралась, я была…”

“Тебе придется пройти курс терапии, по-другому – никак. Хочешь поговорить об этом?”

“Я хочу знать, где сейчас Оскар. Он не отвечает на звонки и сообщения со вчерашнего дня.”

“Он позвонил мне, сказал, чтобы на утро я приехал в эту больницу.”

“С ним что-то случилось, я чувствую это, Мистер Грин, я не могу выйти отсюда, пожалуйста, найдите его.”

“Хорошо, вот мой номер телефона, если Оскар не появится раньше, позвони мне вечером. Все будет хорошо.”

“А что насчет терапии?” Осторожно спросила я.

“Я верю тебе, пусть это останется нашим с тобой секретом!”

Мистер Грин похлопал меня по руке и покинул палату. Я снова осталась одна. Мне наскучило сидеть без дела, более того, я должна была найти Оскара.

Когда шум в коридоре прекратился, я выдернула из руки капельницу и свесила ноги с кровати. Главное, не торопиться. Сначала я попробовала поболтать ногами взад-вперед, затем, аккуратно согнув пальцы, я сползла ближе к краю и достала до пола. Встав полными стопами, я со всей силы сжала руками поручни, отбросила, раздражавшие меня, волосы назад и оттолкнулась. Колени подкашивались – было трудно стоять, я ощущала неимоверную слабость и пустоту. Доковыляв до окна, я открыла форточку и посмотрела вниз. Слишком высокий этаж. Я оглядела комнату, на синем кресле лежал медицинский халат. Придерживаясь за все, что попадалось под руку, я дошла до кресла, наклонилась на стену и натянула халат. Распустив хвост, я собрала по две пряди волос по бокам и соединила их на затылке, закрепив резинкой. Я стояла босиком, ни одежды, ни обуви в палате не было. У ковра был приятный ворс. Я стала копаться в шкафу, выдвигая все ящики и просматривая полки, наконец, я наткнулась на пару белых тапок. Такие выдавали перед операциями. Отлично! Я обулась и прислонилась ухом к двери. Навалившись на ручку всем телом, я толкнула ее вперед. В коридоре было пусто. Опираясь на стены, я дошла до холла и вызвала лифт. Меня морозило. Оказавшись на улице, я тормознула такси посреди дороги и села на задний ряд.

Я набирала номер раз за разом и каждый раз слышала только одни гудки. Молчание в трубке пугало меня. Я чувствовала, знала, что с Оскаром что-то случилось. Он бы позвонил, нашел любой способ, где бы он ни был, но он бы позвонил мне, даже, из телефонного аппарата. Машина завернула за угол и остановилась у реабилитационного центра, где раньше жил Оскар. Хлопнув дверью, я зашла на территорию и набрала номер с визитки, лежавшей в кармане.

“Мистер Грин, я около входа в центр,” – не дожидаясь ответа, я сбросила.

На посту никого не было, и я смогла незаметно пройти в здание. Было ощущение, что ничего не было, и я впервые попала сюда, заполнив анкету для волонтеров. Это было самое тихое и умиротворенное место, журчал водопад, кто-то обрызгивал растения, бариста в кафетерии делал пенку для кофе. Когда приехал стеклянный лифт, раздался звонок, и быстро раздвинулись двери. Я зажала пальцем кнопку закрытия дверей и, оглянувшись по сторонам, убедилась, что осталась незамеченной. Было время перерыва и сна, в коридорах никого не было. Я добралась до комнаты и, постучав, вошла внутрь. Неужели, Оскар не появлялся здесь с того момента, как завалился ко мне домой? Ничего не изменилось. Его здесь не было…

“Мисс Коннор! Вы с ума сошли? Сбежать из больницы, вам нельзя было покидать палату!”

“Мистер Грин, Оскар пропал..!” Я сделала шаг вперед.

“Я же тебе пообещал, что найду его.”

“Вы не понимаете, ему нужна помощь, моя помощь…”

Я держалась, чтобы не заплакать.

“Сейчас я отвезу тебя обратно и сделаю все так, чтобы никто не узнал о твоем побеге, поняла?”

У меня опустились руки. Нащупав кровать, я медленно опустилась на пол, прижав колени к груди. Слезы тонкими дорожками стекали по щекам, свисая капельками на кончике носа.

“Прошу…” дрожащим голосом прошептала я. “Скажите, что решили оставить меня в центре, я не хочу уходить из его комнаты..”

Я умоляла, но сил больше не было. Моя речь звучала не так убедительно, как могла бы. Доктор подтянул брюки и присел рядом со мной, я чувствовала, как ему было неловко успокаивать меня, но это была его работа, и я не хотела об этом думать. Щелчок отвлек меня, и я повернула голову к стене. На пороге стоял Оскар: изнеможденный, в грязной растянутой кофте. Он, не замечая нас, задумчиво смотрел в пол, взъерошивая туда-сюда волосы. Я дышала рывками, сглотнув, я с трудом встала на ноги и кинулась ему на шею. От неожиданности Оскар пошатнулся. Поправляя одной рукой волосы, другой – он обхватил меня за спину и уткнулся носом в плече.

“Как ты тут оказалась?” Он запыхался.

“Сбежала из больницы – волновалась.” Ответил Мистер Грин.

“Что с тобой? Почему ты не отвечал на звонки? Почему ты так выглядишь?”

Оскар отворачивался, не желая смотреть мне в лицо. Я дотронулась до его уха и повернула голову к свету. На щеке была глубокая царапина, с левой стороны, в уголке губы, запеклась кровь. Оскар убрал мою руку от своего лица и шумно выдохнул, закатив глаза. Я взяла его за руку – костяшки были разбиты в кровь.

“Где ты был, Оскар?!”

“Я сейчас отвезу тебя обратно.”

“Ты никуда меня не повезешь, я останусь с тобой, и ты мне все расскажешь!”

“Телефон сел – не мог позвонить.”

“Куда ты убежал посреди ночи?”

“Ты правда думала, что я бы оставил все, как есть?”

Отрешенный взгляд сменился непонимающим и сердитым. Оскар, будто протрезвел за секунду. Я попыталась что-то возразить, но не стала.

“Сильно подрался?”

“В следующий раз буду лучше за тобой следить.”

“Не надо за мной следить.”

“Ты сейчас серьезно?” Встав вплотную, Оскар уставился на меня, вытаращив глаза. “Он пытался тебя изнасиловать!”

“Но он этого не сделал..!” Мой голос прозвучал нетвердо.

“Ну да…” Поджав губы, Оскар кивнул и развел руками. “Скажи, а что ты его защищаешь, а?”

“Я не защищаю его!”

“Уверена?”

Я вдыхала воздух Оскара и смотрела в грустные глаза. Он молча стянул через голову кофту и открыл на полную мощность кран. Он повис над раковиной, обливая лицо холодной водой, остававшейся капельками на ресницах и губах. Я не заметила, как его дядя вышел из комнаты. Я опустила голову и медленно подошла к Оскару сзади, приложив ладони к спине. Я ждала, ждала, когда он откинет мои руки, но он стоял и не шевелился. Закрыв кран, Оскар повернулся ко мне и обнял, прижав к себе мою хрупкую, израненную душу.

“Зачем ты прислал ко мне своего дядю? Думаешь, я сумасшедшая? Но это не так…”

“Я знаю, но, поверь, сейчас – так нужно.”

“Я думала, ты единственный, кому можно доверять, оказалось, нет. И ты туда же.”

“Маргарет, ты не понимаешь…”

“Ты для этого предложил жить вместе? Чтобы контролировать меня?”

“Нет, я предложил это, потому что действительно хочу. Я бы не стал..”

“А тут я уже не уверена…”

Я высвободилась из его рук и села на кровать. Сжимая пальцами покрывало, я смотрела в стену. В больничной рубашке было холодно, но я старалась игнорировать это ощущение. Я снова запуталась, вот, только, уже не в себе, а в людях.

Оскар сел рядом с моими коленями и коснулся холодных рук. Я чувствовала его печальный, тревожный и немигающий взгляд, он пронизывал меня насквозь. Оскар сжимал мои пальцы, чтобы я обратила на него внимание, но я стискивала зубы и не реагировала.

“Ты не понимаешь, больница по закону обязана назначить тебе терапевта, твои родители, в любом случае, согласятся, они будут убеждать твоих друзей, что тебе нужна помощь, что ты должна поправиться, но не потому, что считают тебя сумасшедшей, а потому что любят. Также, как и люблю тебя я…” Его голос затих.

“Поэтому ты решил вылечить меня сам?”

“Поэтому я попросил дядю. Это твой единственный шанс, чтобы все осталось, как прежде. Он не будет лечить тебя, я точно знаю.”

“А что будет? Напишет липовую бумажку о том, что я здорова и все?”

“Маргарет..”

“Чем же он тогда отличается от других, таких же знатоков чужих жизней?” Не выдержала я.

“С ним у тебя есть шанс на нормальную жизнь…”

“А.. без него?”

“А без него твои родители отправят тебя в Швейцарию. Они ненавидят меня и запретят видеться с тобой. Ты чуть не погибла из-за меня, думаешь, я этого не понимаю? Я даже не смог тебя спасти…”

“С чего ты взял, что они тебя ненавидят?”

“Дэн рассказал все Итану…”

К горлу подступил ком. Я перевернула ладонь и сцепила наши пальцы. Вокруг стало как-то тихо и хмуро. В один миг я перестала чувствовать себя, но ничего ему не сказала, просто промолчала. Наклонив голову набок, я оперлась щекой себе на плечо. Указательный палец скользнул по запястью Оскара, поднялся выше, еще выше. Я провела кончиком по шее, уху, сделала какой-то узор, спустилась по щеке к губам и запустила всю руку в мягкие пепельно-русые волосы. Я наклонилась, чтобы поцеловать Оскара, но у меня зазвонил телефон. Это была мама. Я шмыгнула носом и задумалась, Оскар не отпускал моей руки. Я, будто, должна была сделать какой-то важный выбор. Решить то, от чего будет зависеть моя жизнь. Выбрать из двух семей, из двух миров… Я оторвала взгляд от экрана. В дверях стоял Мистер Грин, видимо, он вернулся, чтобы что-то сказать. Оскар прикусил нижнюю губу и нахмурил печально брови. Телефон продолжал вибрировать.

“Ответь,” неожиданно произнес Оскар.

“Ты заставляешь меня выбирать между семьей и тобой…” Я закусила щеку.

“Я заставляю тебя быть счастливой.”

Оставив нежный поцелуй на большом пальце, Оскар поднялся на ноги и, сделав дяде какой-то жест, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я смахнула звонок.

“Мам, со мной все хорошо…”

Зачем-то обхватив телефон обеими руками, я закрыла глаза и тихо прошептала дрожащим голосом. Слезы стекали по щекам и шее.

“Прости меня, мамочка…” Мне требовалось время, чтобы говорить дальше. “Я в центре, я буду здесь лечиться, прошу, не волнуйся, ладно?” Я улыбалась сквозь слезы. “Мамочка, что ты такое говоришь? Я очень тебя люблю, правда..! Ма-а-ам… Я скоро вернусь, слышишь? Обещаю.”

Я медленно легла на постель и повернулась набок. Левый глаз сильно щипало от слез. Я слышала в трубке тревожный и сломленный голос мамы. Я знала, что она хотела, чтобы я вернулась, но она понимала, что я этого не сделаю, что меня нельзя переубедить. К тому же, это было обычным лечением. Я слышала ее голос и с каждым словом мне становилось все труднее его слышать, мое сердце разрывалось от боли, которую я ей доставляла. Но так было бы лучше, проще. Она была против того, чтобы я жила с Оскаром и, тем более, лечилась с ним, но я хотела этого. Она прошептала мне все самые главные и важные слова. Еще некоторое время мы молчали. Сбросив трубку, я легла на живот, оставив под щекой на одеяле мокрый след.