Читать книгу: «Засохшее сердце», страница 5

8 глава

Он: когда тебя нет, мне кажется,

что ты просто вышла в соседнюю комнату.

Она: когда ты выходишь в соседнюю комнату,

мне кажется, что тебя больше нет.

– Я уезжаю на турбазу.-сказал Олег.

Мне стало грустно. Он так часто стал уезжать один, а я уже давно разбросалась своими мужчинами и, в общем-то, оставалась одна, но я ценила его право на свободу. Я вообще ценила наши отношения, поэтому каждый раз, злясь и расстраиваясь, на минуту задумывалась, а стоит ли ему знать о моих расстройствах. И оставляла их в себе.

Он понимал все, но не любил выяснений отношений, поэтому был мне благодарен и удовлетворен общением. Я молча грустила.

Но сегодня ко мне на язык залез чертенок:

– Я тебя не пущу без меня.

Вдруг он ответил:

– Поехали.

Все так просто разрешилось. Я была шокирована. Может, стоило ему говорить о своих пожеланиях?

Мы выехали субботним утром. На траве блестела роса, было тепло и немного влажно.

Взяв меня с собой, он решил проблему с транспортировкой. Я была за рулем, что ставило меня вне алкоголя. Стоит ли говорить, что для меня это не было проблемой, главным было то, что я имею возможность его видеть. И даже целовать.

По дороге домой они решили заехать на дачу к друзьям. Я была трезвая и сонная, но решила не спорить. В конце концов, ему же хотелось. На даче нас встретил целый десяток друзей. Я напряглась, увидев трех привлекательных девушек. Хотя зачем, я доверяла ему.

Но мне было скучно, скучно настолько, что я села в машину и решила поспать. Олежка нашел меня:

–Ты бросила меня, оставила с чужими людьми, мне скучно,– он целовал меня, обнял, гладил по голове, шептал что-то нежное. Он вел себя странно.– поехали домой, останемся вдвоем, я устал здесь.– и снова ласки и нежности.

Я так хотела спать, что не удивилась, попросила сказать, что мы уезжаем. Он ушел.

Пока его не было, я задремала. Проснулась я от удивления, что пропал он надолго. Вышла из машины. Прошла десять метров к повороту и замерла.

Олег целовал девушку, одну из трех симпатичных. Упоенно. Увидел меня. Не остановился. Ему было слишком хорошо.

Меня пронзило. Невыносимо. Дышать стало нечем. НЕЧЕМ.

Я развернулась и пошла. Меня догнала Ленка. Я села в машину. Завела. Погрузились. Он тоже. Говорил, говорил. Пусто. Мы вышли еще на какой-то даче, я сидела молча. Он тоже замолчал. Я вышла. Сказала – на минуту. Пошла, пошла, мне очень хотелось уйти от него. Шла в темноту. Какие-то соседние улицы, дома, дома, вышла за дачный массив, упала на землю, заревела навзрыд, закричала, зарылась лицом в траву. Вдруг поняла, что рву волосы. У меня была истерика.

Через два часа я устала плакать, в душе опустело, но боль прошла. Началась спокойная грусть. Я нашла какой-то водоем, умыла лицо и пошла обратно. Мне хотелось спать.

Меня искали. Лена с Лешей ходили по дороге с фонариком, Олежка ушел далеко.

Я легла.

Он вернулся, подошел:

– Прости меня.

Я помотала головой. Я не могла.

Отвернулась к стене. Я так устала. Уснула. Проснулась оттого, что он тряс меня за плечо. Открыла глаза:

– Ты кричишь.

Я? Мне снился он. С другой. Я опять отвернулась. Стала ковырять стену. Поняла потом, что писала на стене..не могу, не могу без тебя.. Поплакала.

Следующим утром я вернулась домой. В моей жизни наступил ад. Я сидела с телефоном в дрожащих руках, читала его СМС, пыталась их удалить и не могла. Рассматривала фотографии. Плакала, пила валерьянку. Позвонила Ирке. С разбегу начала:

– Олег был с другой, с другой, понимаешь!?

Она была в гостях у Ольги, пила вино и чувствовала себя расслабленно. Не особенно понимала меня:

– Забей, позвони ему и пригласи в гости. Займись с ним сексом.

Вместе с Ольгой они еще немного пошутили над моими печалями. Я похихикала сквозь боль, но реальной поддержки как-то не встретила. Положила трубку, пометалась по комнате. Задумалась. Я не могла без него, вообще не могла. Больно даже дышать. Больше всего хотелось, чтобы упало на меня что-нибудь тяжелое и прекратило мои мучения. Боже, как я не хочу жить. Я свернулась калачиком в углу, взялась за грудь и качалась из стороны в сторону. Вдруг вспомнила Иркины слова: «Пригласи в гости». Я хочу вернуться к нему. Один голос кричал: «Будь гордой! Ты всегда была гордой, гордой!!» А другой проникновенно: «Какой смысл, ты умрешь от боли в своей гордости. Всего лишь набрать его номер и все это прекратиться. Ты снова будешь счастлива. Один звонок!». Если он сделает хоть один шаг навстречу, я вернусь. И я стала ждать его шага. Сходя с ума.

Через два дня он прислал СМС: «Я еще могу надеяться на прощение?». Я возликовала. Шаг был сделан! За эти два дня я его полюбила так, что сознание потери лишало меня воздуха, желания питаться рационально и встречаться с другими мужчинами. Но не ответила. Даже умирая от боли, я не забывала всех женских штучек и ухищрений, которые помогают нам держать мужчин рядом. Я хотела его проучить. Тем более шаг был сделан, и у меня появилась возможность ответного, сделав который, я не лишала себя сознания того, что я гордая. Еще через день мы встретились у друзей. Я хотела бежать к нему, обнять крепко и зацеловать. Сделала вид, что не замечаю его. Покрутилась перед ним, покрасовалась. Мне было хорошо от одного того, что он рядом.

Но я уехала. Он позвонил сразу:

– Возьми меня с собой, пожалуйста. Завези домой.

– Не знаю даже, я далеко уже, я подумаю – сказала я, разворачиваясь к нему.

Я поняла, что любовь моя настолько сильна, что я в принципе не буду жить без него. Чтобы он ни делал со мной. Я стала его тенью, куском его тела. Я как личность просто прекратила существовать. Более того, ощущение было таким, будто внутри меня сидит кто-то и ножницами режет внутренности. Легкие, желудок, вены…

Он сел в машину:

– Ты отвезешь меня домой?

– Нет, в гараж, потом ты меня проводишь.

–Фи, в гараж, – обрадовался он.

Мы поставили машину, пошли к дому. У меня начался нервный озноб:

– Купи мне что-нибудь выпить…

– Куплю.

Мы взяли довольно крепкого пива, я ощущала неутолимую потребность в алкоголе, практически залпом выпила бутылку. Это был вульгарный неженственный поступок, но я понимала, что Олег воспримет это как данность, как реакцию на его поступок, что он не осудит любую аморальность моего поведения в данный момент. Я попросила открыть вторую бутылку. К дому я подошла слегка шатаясь. Я ждала его речи. И он начал:

– Можно я буду серьезным минуту? Не успел. Еще минуту серьезным?

Я издала истерический смешок.

– Опять, опять не успеваешь!

– Я серьезно буду серьезным. Настя…

Я замолчала и сделала грустные глаза. Он продолжил:

– Прости меня, мне плохо, реально плохо без тебя. Я не могу без твоей болтовни, без твоих глаз, без твоего «дорогой». Вернись ко мне.

Веселое настроение пропало. Я готова была расплакаться. Любовь и боль душили меня, не давали жить. Я смотрела на него и понимала, что не могу простить. И я была согласна жить со своим непрощением, лишь бы у меня не отбирали мою любовь.

Он обнял меня.

– Я пошла домой.

Он проводил меня до двери. Молчал, грустил и мысленно со мной прощался. Я повернулась к нему:

– Почему ты не заходишь?

– Я не буду заходить.

– Разве ты не хочешь меня?

Он хотел. Через минуту мы были в постели. Мы больше не разговаривали, обсуждать здесь было нечего. Это был момент нашего настоящего. Безграничного счастья.

Утром я говорила всякую глупость. О том, что не могу быть с ним, и без него не могу, что все равно уйду, только позже, найду другого, что он должен быть со мной, пока я хочу этого и прочее, прочее, прочее. Я делала ему больно. Сознательно.

Мы остались вместе, но отношения не выдерживали проверки. Я замкнулась и перестала быть откровенной, шутила о близком конце, он грустил, молчал, замкнулся в итоге тоже. Все стало ужасно.

Откровение, как обычно, пришло случайно. Ночью я лежала, по привычке крутя мысли об его измене, стандартно мучая себя, слушала его дыхание в темноте, размышляла о том, что мне двадцать семь лет, я не замужем и, меняя мужчин, перспектив не прибавляю. Мысль докрутилась до моей любви к Олежке, до того, что в общем-то полгода безбрежного счастья я имею от того только, что какой-то человек рядом, и вот сейчас, я теряю его, теряю его любовь. Своими руками ломаю то, что построила с трудом. Ломаю, понимая, что изменять мне будет любой мужчина. Что измена лежит в природе мужчины, с ней можно лишь мириться и не замечать, но не ликвидировать. Каждого предыдущую свою любовь я бросила из-за измены. Везет мне видеть, как изменяет мужчина. И не нашла идеала, меняя и разбрасываясь чувствами. Я захотела поговорить. Повернулась к нему, обняла:

– Ты спишь?

– Нет.

– Поговоришь со мной? У меня столько мыслей.

– Конечно, говори…опять гадости?

– Я измучила тебя?

– Даже не знаю. Немножко. Я же сам виноват.

– Очень. Я себя измучила. Дорогой, ты понимаешь, что я даю тебе сдачи? Всего лишь сдачи?

– Понимаю. Я виноват.

– Я не об этом. Я говорю, что уйду. Каждый день говорю. Ты веришь в это?

– Ты и уйдешь…

– Олег…нет…я не собираюсь никуда от тебя. Я только злю. Но я никуда от тебя не собираюсь. Вообще. Понимаешь? Я даже не мыслю об этом. Я не смогу без тебя!

Он прижал меня к себе очень крепко, обсыпал поцелуями. Я развернула наши отношения несколькими словами. Шептал:

– Ты чудо, так нравишься мне, ты лучшая…

Я чувствовала себя лучшей и чудом и опять купалась в счастье. Я обожала его.

Со следующего дня у нас все опять наладилось. В который раз он открылся, звонил по нескольку раз в день, заезжал в свободные минуты, обедал со мной. Я наслаждалась. И боялась. Боялась конца.

Сегодня он заехал немного позже. Опять торопился.

– Куда ты?,– спросила я его.

– К Женьку из Воронежа друг приехал. Тороплюся, тороплюся…

Я посмотрела на него. Мне показалось, умоляюще. Отвернулась, нарисовала на своем лице холодную улыбку, ответила:

– Поезжай.

– Чего улыбаешься? Нас с тобой пригласили.

Я никогда не была у Женьки. Это к тому, что мы познакомились с ним еще в новогоднюю ночь, то есть прошло уже полгода. Олежка ранее не считал нужным брать меня на вечеринки к Женьке. Встретившись с ним, я радостно обо всем этом рассказала. Посмеялись. Комплименты, комплименты. Обожаю друзей Олега – они всегда говорят столько приятного обо мне. С удовольствием вешаю на уши.

К Женьке приехал Карапетян Гарик. Его песни хорошо знают в Тольятти. Шансон. Включил свой диск. Выпили водки. Жены ушли на кухню. Видимо, готовить или мыть посуду. Мужики сделали музыку погромче и закурили. Я сделала вид, что не замечаю отсутствие женщин, мне совершенно не хотелось заниматься на вечеринке дополнительной домашней работой. Зато после водки мне достаточно сильно хотелось танцевать. Даже под шансон.

Танцами я увлеклась. Тем более, что все уставились на мой качающийся зад, а это для женщины лучший допинг.

Олежке так немного надо. Он начинает любить меня, видя, как хотят мое тело его друзья.

Может быть, он не очень уверен в себе? И ему необходима эффектная поддержка? Странно, но меня это почти не волнует, я люблю даже его возможную неуверенность.

Я пользуюсь этим, постоянно возбуждая его друзей.

Где-то я слышала: «Легче удержать сотню нелюбимых мужчин, чем одного любимого».

Это как раз моя ситуация. Я еще более вульгарно закачала бедрами.

Позже ко мне подошел Карапетян:

– У тебя есть подруга?

Я сделала удивленные глаза:

– Зачем?

– Вы могли бы подработать у меня в подтанцовке.

Олежка слышал. Йееесс!!! Его девушка настолько хороша, что ее приглашают танцевать на сцене. Мне было действительно приятно, что оценили мою внешность, но сама идея конечно бредовая. Все, домой, спим.

Утром я встать не смогла. Кроме стандартного похмелья я простыла. Поднялась, потусовалась у зеркала, позвонила на работу.

– Болею, болею ужасно.

Опять уложила себя. Позвонил Олежка:

– Как дела у моей девочки?

Узнав, что я больная и в постели, он очень обрадовался:

– Хочу к тебе, спать рядом.

– А я есть….кушать хочу я..

– Скоро приеду, дорогая. Не помри только голодная.

Я включила телевизор, взяла недоваязанную кофточку и стала ждать. Потом подумала, подошла к зеркалу и накрасилась посимпатичнее. Поковырялась в шкафу, нашла приличные джинсы – с распродажи в Mango, рубашку из которой недвусмысленно торчал пурпурный лифчик Palmetta. В таком виде болеть стало совсем не стыдно.

Приехал Олежка. Где еда? О, круто, мы едем в «Техас». Друг из Воронежа с нами? Прекрасно. А где жена твоя? А, вот она, как раз звонит.

– Милая, я в ГАИ, оформляю машину. Очередь огромная.

Положил трубку. Повернулся ко мне:

– Может мы подружку возьмем?

Хм, вот кобель. Позвонила подружке.

– Она до вечера работает.

– Так я вечером приеду.

Я покосилась на Олега. Жмет плечами, мол, милая, сама разбирайся.

В «Техасе» заказывает текилу. Эй, а кто же за рулем? Друг из Воронежа? Дорогой, мы же его сейчас домой отправим, а сами спать поедем. Значит я за рулем? Не пью, значит?

Идея не очень, но ради тебя на все согласна.

Мне дали абсолютно несъедобные ролы. Тоже мне бизнес-ланч. Зато всего 120 рублей. Дешево и невкусно.

Наконец мы переделали все дела и легли спать. Можно поболеть спокойно.

Позвонил телефон. Женька кричал в трубку:

– Олежка, вы где? Маруська нажарила кабачков, водка стынет.

Он сейчас уедет, сейчас уедет!

– Настя, хочешь кабачки?

Качаю согласно головой. Ликую, ведь он берет меня с собой. У меня температура, наверное, 46 градусов, но своего дорогого я отпустить не могу. Мы приезжаем, едим пресловутые кабачки, пьем немного водки, немного танцев, поцелуи. Возвращаемся домой. Падаю бессильно. Милый хочет немножко любви, покорно соглашаюсь. Спим.

Утром приходится сбивать температуру и ехать на работу. Девочки терпят меня только до обеда. Я обчихала каждый сантиметр нашего офиса. Меня отправляют домой. Звоню:

– Дорогой, забери меня, пожалуйста, пожалуйста!

– Мчусь за тобой, моя девочка.

До чего же он милый.

Мы снова обедаем в «Техасе», любимый Олег пьет текилу, и за рулем опять оказываюсь я. Что ж, это тоже приятно. Ставим машину и едем к воронежскому другу.

Шашлыки, кабачки, водка, температура. Поздней ночью возвращаемся спать. От болезни и недосыпа я чувствую себя очень уставшей. А он хочет заняться любвью. Я соглашаюсь.

Мне вдруг хочется немного отдохнуть от него, от своей всепрощающей любви, просто полежать дома и побыть самой собой. Я немножко не понимаю, что происходит. Задумываюсь. Быть может, я люблю его за то, что он всегда остается свободен? За то, что приходится его завоевывать? А сейчас он лежит рядом, весь мой, обнимает меня, мило похрапывает…а я хочу уйти в другую комнату и выспаться, наконец.

Но, отпустив его, я буду думать – с кем он и верен ли он. Этот милый человек подарил мне бесконечно больную ревность.

Я еще люблю его, но понимаю, что жизнь с ним будет невыносима. Начинаю искать обходные пути. В Интернете завалялась моя анкета на сайте знакомств. Реабилитирую ее.

В свободное от Олега время хожу на свидания.

Но они кажутся мне пустыми, мужчины пресными, скучными и банальными. Совершенно не представляю, как я буду жить без Олега. Но уже начинаю свыкаться с мыслью, что придется. Я не смогу его удержать. Когда-нибудь он уйдет. Потому-что любовь наша односторонняя. Моя.

Сегодня заезжаю к подруге в цветочный магазин. Они потихоньку пьют водку. Ставлю машину на стоянку, развожу себе «Отвертку». Мы едем на набережную. Еще по водке. Звонит Олежка. Приезжает. Забирает.

Звонит Карина. Месяц назад у нее появился какой-то совершенно замечательный мужчина. Они зовут нас в гости. Я выпила и чувствую себя счастливой. Мешаю Олежке везти машину. У Карины мы готовим «Глинтвейн». Пьем. Я становлюсь еще более счастлива. Едем в «Казанову». Немного виски с колой. Меня приглашают за столик сразу два мужчины, влюбляюсь в них сразу же. Они засыпают меня комплиментами. Подходит недовольный Олег, забирает меня. Смотрит сердито. Мне это немножко скучно, но его я тоже люблю, начинаю к нему ластиться. Он делает вид, что обижен. Мне нравится игра.

Еще виски с колой. У Карины на балконе курим. Веселимся не на шутку.

Утром я не могу встать.

Олег пропадает на пять дней. Я привычно нервничаю, извожу себя, не выдерживаю. Скидываю СМС: «Совсем забыл об мне..совсем..совсем…ай-ай!». Перезванивает. Как ни в чем ни бывало:

– Привет, дорогая.

– Привет, любовь жизни всей.

– Забрать тебя с работы?

– Да. Да. Да.

– Забираю.

Вечером он отвозит меня домой. Я спрашиваю тоскливо:

– Куда ты сегодня.

– На дачу к Костику. Буду кататься на водном мотоцикле, купаться.

Меня он, само собой, не пригласил. Чмокнул на прощание, высаживая из машины.

Вечер я провела, сидя на кухне в депрессивных размышлениях о том, что пора заканчивать с ним. Решила не звонить.

Через пару дней он позвонил сам:

– Могу отвезти на работу тебя утром.

– Мне будет приятно.

– Мне тоже.

Я сразу забыла о том, что нужно заканчивать. Мне хотелось слышать и слышать его голос. Я спросила, чем он занимается. Он варил борщ. Каждая простая фраза, услышанная от него, приобретала свой смысл, была важна и нужна для меня. Я сказала, что голодна. Он ответил – приходи. На телефоне села батарейка и нужный мне голос пропал. Я думала минут пять – взвешивала, что важнее – сон или Слава. Он оказался важнее. Еще через десять минут я стояла у его двери.

– Ты? Такая голодная? – он был рад видеть меня.

То, что чувствовала я, не подлежит описанию.

Я зашла. Он попытался обнять меня, я вывернулась и ушла на кухню. Заглянула в кастрюлю. Действительно вкусно пахло борщом. Рядом лежал кусок мяса.

В комнате я села перед столом в ожидании. Он принес борщ, хлеб, пиво. Потянулся поцеловать меня. Я подставила щеку. Его поцелуев мне не хотелось. Его телефон зазвонил. Он вышел из комнаты, прикрыл дверь, видимо, чтобы я не слышала. Сердце сжалось, привычная уже боль оглушила меня.

Вернувшись, он сказал:

– Сестра зовет в гости.

Я почти с надрывом произнесла:

– Езжай.

Он кивнул, и я начала собираться. Мне больше не хотелось быть у него. Он сказал:

– Не торопись, поешь, и я провожу тебя.

Аппетит пропал, наскоро дожевав я пошла к выходу.

Я подумала, что зря порчу себе и ему настроение, улыбнулась ему и взяла под руку. По дороге даже смогла поговорить.

– Может, ты посидишь со мной немного? – выдавила я на прощанье.

Конечно, он не мог. Каждый из его многочисленных друзей был для него важнее меня, каждая вечеринка и встреча с ними интереснее общения со мной. Хотя глаза его были полны нежности и любви. Он был рад, что я пришла к нему и особенно рад, что ненадолго.

Ночью я долго ворочалась в кровати, прокручивая наши последние встречи. Несмотря на то, что я любила его, слишком мучительно мне стало с ним. И кризис длился не день-два, а второй месяц. Я не теряла его, я теряла себя.

Утром я заехала к финансовому директору «Стайл». Разложила перед ним документы. Обсудила рабочие вопросы. Предложение: «Вы не против поужинать сегодня», восприняла согласием.

Вечером мы встретились в «Пинте». Он был привлекательным на мой взгляд, слишком образованным и элегантным молодым человеком. Он был идеальным. После ужина пригласил меня в кино. Я опять согласилась. Его звали – Алексей. Олежка не звонил.

Вечер прошел нудно.