Читать книгу: «Красная Шляпа», страница 3

СТАНЬ, БЕЛАЯ БЕРЕЗА, У МЕНЯ НАЗАДИ, А КРАСНА ДЕВИЦА НАПЕРЕДИ!

Экскурсия, нужно сказать, была обзорная. Встали в центре академического парка: направо пойдешь – мужа найдешь, факультет боевиков; налево пойдешь – жизнь потеряешь, факультет некромантов; прямо пойдешь – коня потеряешь, факультет артефакторов и зельеваров, прут, все, что не приколочено; назад вернешься – жив будешь, да себя позабудешь, факультет лекарей, ну, там все ясно, лечить они пока не научились, одно лечат, другое калечат. Вот тут жрут, вот тут… – на этом достопримечательности закончились.

Следующим по списку стояло – определить меня на постой. Судя по лицу коменданта, задача не архиважная, и будь его воля, он бы сена мне набросал прямо в месте проведения экскурсии. Да, этот достопочтенный гражданин сомневался в моей адекватности и наличии проблесков хоть какого-то интеллекта. А все почему? Потом, что пока мы шли в центр сада, я пристально разглядывала выданный мне браслет. Ну и аккуратно выспрашивала про его свойства.

Что оказалось, знаете? Этот гребанный гиперболоид одевался на руку в начале учебы и снимался только при отчислении или окончании академии. По-другому никак. Ну, есть еще сомнительный вариант с отпиливанием руки, но это тоже, так себе вариант. Поскольку еще в процессе членовредительства браслет передаст шифровку в Центр. В общем, по этому агрегату отслеживали самочувствие адепта и его местоположение. Нормально, да??? Ах у ели, ах у ели, ах у ели злые волки! Я было возмущена до аппендикса! А как же свобода? Право на личную жизнь?

– Чё? – выдал комендант на мою пламенную речь.

И тут я его удивила! Я, жестом иллюзиониста и движением балерины с артритом, со скрипом и сомнительной грацией, закинула ногу на ствол ближайшего дерева и одела браслет на щиколотку! А? Как вам, многоходовочка??? Меня тут же шарахнуло разрядом и в голове раздалось – «неверное место закрепления браслета, следует переместить его на руку». Я спокойно сняла браслет. Снова одела на ногу и получила очередной разряд тока, правда уже посильнее. На ноге браслет работал не хуже, чем на руке, то есть, я видела все указатели, двери, проходы и, при этом, мне ничего не мешало его снять.

Но, едрена кочерыжка… Бежать нужно, как можно скорее из академии. А то я до личного электрического стула доснимаю браслет. Шарашило током с каждым разом сильнее. Видимо, по принципу собаки Павлова. Не туда надел – а-та-та! И на тебе, получи фашист гранату!

И вот, дошли мы до выделенной в мое личное распоряжение комнаты. Комендант под бубнеж о полоумных бабах в академии, я под периодические разряды тока и легкое амбре паленых волос. Ну, собственно, что могу сказать. Мы с комендантом были довольны сотрудничеством. За столь короткий период общения мы оба смогли подобрать себе новые интересные фобии. Я браслетобоязнь, он бабобоязнь. А так, все пучком, тепло попрощались, и я осталась осматривать помещение.

Что могу сказать: дорого-богато, вычурно-мохнато. Можно сказать – мечта цыганки. Щас бы гитару, юбку в пол и «Ай, ромалэ, ай, чавалэ!». Но решила стопорнуть и идею с плясками оставить до лучших времен.

Осмотрелась. В наличии имелась одна спальня, один кабинет, одна гардеробная, совмещенный санузел и гостиная. Шоб я так жил… В родном мире у меня квартира состояла из одной комнаты: прихожая-кухня-столовая-гостиная-спальня и санузла с сидячей ванной. Зато своя. Как в песне:

 
Не беда, что самолётик маленький,
Что боится тучи грозовой,
В этой жизни есть простое правило —
Лучше маленький, но свой!
(В. Курас)
 

Потрясение меня, кстати, ждало именно в клозете. Там я впервые увидела себя в отражении. Не, не, я не стала голливудской красоткой, и не изменилась до состояния «мамо это не рожало!». Никаких офигительных волос до попы, глаз в пол-лица, тонких станов и прочей лабуды. В отражении была я. Только какая-то не такая. Однозначно помолодела, немного схуднула и что-то еще. Что-то неуловимое. Знаете, как разница между черно-белым и цветным мультиком. Какой-то WOW эффект. Такая ванильная пуся получилась. С наивным выражением лица и незамутненным взглядом. Да… Кого-то ждет страшное разочарование, просто чудовищное…

При детальном обследовании гардеробной комнаты: открыла все ящики/коробки/дверцы, была найдена форма адептов. Я думаю, что адептов. Два темно серых платья, спортивная одежда, туфли, мягкие сапожки. Натянула на себя платье, чтобы не выделяться, спортивные обтягивающие штаны под низ, практично, кстати, и сапожки. Полюбовалась собой и осталась довольна.

Но, дела сами себя не сделают, нужно осмотреть периметр и выяснить, есть ли забор вокруг альма-матер. Я бодро потрусила на улицу. Обслюнявила палец и выставила его вверх с умным выражением лица. Не знаю зачем. Видимо, ночью буду по разбрызганным слюням ориентироваться. В общем, дала себе мысленно леща, чтобы перестала придуриваться и пошла… да, прямо пошла. Смысл выбирать направление если все равно не знаешь, куда идти?

Шла минут пятнадцать. Уже и голову напекло, и от голода пухла, и от жажды, и в боку кололо, а забора все не было. Гиблое место. Хоть бы указатель какой повесили. Иду, и как дура не знаю, я уже сбежала, или еще до забора не дошла? Да хоть бы повстречался кто, дорогу спросить. И тут я вышла к стадиону. Дыхание перехватило! Мама дорогая, это они только до стадиона столько добираются? У меня такая тахикардия началась от мысли, что мой недавний марш-бросок нифига не марш-бросок! А ведь запал с фитильком догорели и потухли метрах в трёхста от этого клондайка олимпийских резервов!

– Франкенштейна мне в подмышку! Больные люди! Зачем себя так мучить? Есть всякие приятные способы самоубийства. Нет, им надо через сопли и страдания калечится. – прокомментировала увиденное и двинулась в сторону полуголых мужиков.

Там, конечно, были и девушки в спортивных костюмах, правда, смотрели они недобро и вероятность получить помощь от молодых людей была гораздо выше.

Пока топала, соображала, к кому подойти. К толпе подходить палевно, поэтому, выбрала двух молодых людей, стоящих в отдалении. Резко сменила траекторию. Мужчины напряглись.

– Привет! – прокричала еще в процессе резкого старта в их сторону. Мужчины нахмурились.

Так… Что-то делаю не так. Что? Включила пониженную передачу и замедлилась. Дезертируют ведь с поля боя еще до наступления кульминации, где я тогда новых героев искать буду? Расстояние при этом сокращалось катастрофически, а в голове пусто, как в безлунную ночь в Тихом океане.

– Эммм. Хорошая погода сегодня? – пыталась прощупать почву.

– Неплохая. – ответил один из Аполлонов, через пару минут.

– Ну, не немой и то хлеб. – ответила и облегченно выдохнула. – Я уж думала, все, заколдовала вас злая волшебница! Пока волшебные туфельки и костюм из латекса не наденете – не расколдуетесь! А где я вам здесь такой костюм найду? Правильно! Нет здесь такого! И слава богу! А то и сна, и покоя лишусь.

– Простите, вы что-то хотели?

– Да. Спросить хочу. Вы же здесь учитесь?

– Ну, да. А что?

– Вы, вроде взрослые. Последний курс?

– Ну, да. А что?

Я подошла и взяла одного из мужчин за локоток, он вздрогнул. Оу! Нельзя было трогать? Рано еще? Да?

– У меня три вопроса.

– Спрашивай.

– Первый – как вас зовут? Второй- где стена? Третий – как уходите в самоволку?

– Меня зовут Генри, это Жорж. – ответили мои новые знакомые. Нужно запомнить, светленький Ж, темненький Г. Больше все равно не отложится в черепной коробке, память на имена и лица, как у деда с Альцгеймером. В голове остаются только черные дыры.

– Отлично! Сектор ПРИЗ! Переходим ко второму вопросу.

– Какой приз? – спросил Жорж.

– «Речка, небо голубое – Это все твое родное.» (В. Орлов). Следующий вопрос.

– Какой забор вас интересует? – уточнил Генри.

– Ну, вот… – я изобразила руками крендель в воздухе – вокруг этого волшебного места.

– Вокруг академии? – уточнил Жорж.

Не, ну мужики здесь тупые. Я так понимаю, режимное учреждение здесь одно, и это не столовка и не местный террариум. Да и вокруг себя я заградительных сооружений не видела.

– А есть варианты? – уточнила у блондина. Он покраснел. Идритский огнемет! Как мило! Будем считать, не все потеряно у мужчин!

– Забор находится в 15 метрах от нас строго на юг. Это ближайшая к нам стена. А вообще, как вы верно заметили, он ВОКРУГ всей территории академии. – ответил Генри.

Беру свои слова обратно. Хамло на хамле. Во-первых, где я этот ваш север-юг искать буду? Я же нифига не бойскаут. И муравейника, вроде, не видела. Ну и по поводу ВОКРУГ, я как бы, и без сопливых понимаю.

– Очень помогло. Рукой махните в нужную сторону. В сторону ближайшей стены

Генри махнул себе за спину. Я прищурилась. Не видно нифига. Лес там.

– А в самоволку уходите?

– Как это?

– Нуууу… Пить же на территории академии нельзя?

– Нельзя.

– А праздники все равно бывают. Дни рождения всякие, окончание экзаменов. Вы же отмечаете их?

– Допустим.

– Когда отмечаете выпиваете?

– Допустим.

– Но на территории академии пить нельзя?

– Да.

– Значит, вы пьете за ее пределами?

– Да.

– Но ведь вас не могут отпустить из академии, если вы скажете, что пойдете пить, верно?

– Да.

– Значит, вы уходите из академии без разрешения и в стене где-то есть дыра. Где она?

Мужчины задумались.

– Да, вполне вероятно, что есть дыра. – задумчиво ответил Жорж.

– Вечером пойдем искать. И веревки возьмем. Еще сверху перемахнуть её попробуем. Где-то брешь в защите. – ответил ему Генри.

– Отлично! Я с вами! Где встречаемся?

– Зачем ты нам?

– Это моя идея! Я требую собственного присутствия во время проведения следственного эксперимента.

Мужчины переглянулись, и сказали ждать их в 20:00 здесь же.

Мои новые знакомые ушли, а я задумалась… Вот, зачем им меня с собой тащить? Проще же сдать. И, в принципе, их даже наградят и медаль размером с Индийский океан выдадут. В общем, вариант один – замазать их в соучастники нарушения правопорядка, проще – в подельники. Тогда кто ж меня сдаст? Мы ж корешами станет!

Вернулась после ужина в комнату. Сытая и счастливая, перевернула с ног на голову всю свою жилплощадь. Из полезного нашла только плохо спрятанный мини бар. Смешала все в небольшой вазе для цветов, залила вареньем, добавила воды. Получился очень приятный морсик. С данным священным сосудом я и пошла на встречу с будущими асоциальными личностями.

Мужчины пришли вовремя. Одетые, собранные, обвязанные веревками, гарпунами, ножами, лопатами. И я с вазой и компотом внутри неё.

– Странный выбор, конечно… – прокомментировал мой арсенал Жорж.

– Чем богаты, тем и рады! Отведайте, добры молодцы, напиток бодрящий, всякие блоки и кодировки снимающий!

– Лечебный? – уточнил Гари.

– Естественно! – соврала я.

– Хм… Вкусно. Очень освежает. – отпив третью часть, прокомментировал Гари.

В общем, дегустация закончилась уже через тридцать минут. Все нажрались и были пьяные в цветную вермишель и даже, кажется, видели единорогоа. Но это не точно. Нужно сказать, что пьянка – это вообще моя стихия! Я возмужала, приняла присягу и несколько раз вышла замуж во время похожих мероприятий. Мои нижние девяностые давно настаивали на подвигах!

– Ну! Встали, пошли искать дыру! – пьяненько агитировала я мужчин. И мы выдвинулись…

КОНЬ КОПЫТОМ БЬЕТ, УДИЛА ГРЫЗЕТ

Ну, как выдвинулись. Эти тимуровцы встали и вибрировали куда попало, причем, вообще не синхронно, от чего постоянно сталкивались: то друг с другом, то со стационарными объектами. В общем, как в деревенском шапито: шумно, весело, бессмысленно. Пришлось прислонять их к стене, чтобы они перетекали по ней, и не меняли направление.

Прошли мы метров пять. Потом проголосовали за привал. Два человека за, один против. Ясен пень, против была я, но на мое мнение положили болт, и мужская часть нашей экспедиции рухнула в ближайшие кусты. Практически коллегиально решили, что раз привал, значит нужен костер и шашлыки, как говорится – «Федя, дичь!». Собственно, все получилось! Решили – сделали! Генри щелкнул пальцами и поджег куст, в котором они валялись. Над нами поднялось сигнальное облако из черного дыма, в воздухе отчетливо витал аромат курицы гриль. Твою ж дивизию…

Мужчины лежали в эпицентре катаклизма, в куче золы. Одежда частично обуглилась и дымилась, на лице слой сажи, в глазах изумление и недоумение, волос нет. Первая мысль – Ленин жив! Вытерла испарину со лба. Что могу сказать, Йоды криворукие, чтоб им по трезвой башке так же колдовалось.

Стали думать, как быть дальше. Фактически, ноги сильную часть нашего коллектива не держали, они жили отдельной жизнью, и вертикальное состояние долго сохранять не получалось. Лежа, кстати, тоже было не фонтан, поскольку мужиков накрывали «вертолеты». С колдовством вообще труба.

Мои компаньоны в какой-то момент пытались слиться, и перенести поход на другое время, но я, как нормальная русская баба, закаленная в боях с ПМС «хочу на ручки – руки б… свои убрал», разводила их на слабо. Ну, примерно так:

– Не говорите ерундой, господа, в смысле перенести мероприятие на другую дату? Вы, давайте, соберитесь, дрюсюсели! Про ваши подвиги еще Ипатьевско-Колотитьевскую летописсссь напишут!

В общем, большую часть моего монолога они не поняли, но приняли стратегическое решение – не идти искать дыру, а лезть на стену.

– Я ща туда гарпун кину. – пьяненько проинформировал нас Жорж.

Закинул. Раз пять, наверное, закинул. Правда, все пять раз метательное оружие так и не долетело до нужной высоты. Вследствие чего Жорж и получил по кумполу. Гарпун решил вернуться для последнего «прости-прощай». Потом дважды по темечку схлопотал Генри. Поняв пьяным мозгом причинно-следственную связь: отправка гарпуна в космос – удар по башке, в третий раз мужчины решили спасаться бегством. Сложно объяснить, почему друг в друга. В этот раз они синхронно лишили друг друга сознания выверенными ударами квотербека, метнувшись навстречу и приложившись лбами. В пятый раз, слава святым помидорам, мужчины договорились о направлениях стратегического отступления с поля боя, поэтому жертв не было. Воодушевленный успехом, Жорж кинул гарпун сильнее. Тот, в свою очередь, со свистом перелетел через забор, с другой стороны кто-то выругался.

Так… Что-то пошло не так. Гарпун за стеной, мы здесь.

– Жорж, а ты что, веревку к гарпуну не привязал что ли??? – заплетающимся языком спросил Генри. Жорж нахмурил бровки, сложил губки куриной попкой и выдал:

– Точно! Веревка! – да, етижи пасатижи!

– Ладно! У меня крюк есть, щас к нему привяжем веревку и кинем. – спас товарища Генри.

Крюк закинули с первой попытки. Подергали, он зацепился за край стены. Генри пьяненько изобразил гусара, щелкнув каблуками и нарисовав себе невидимые усы под носом. В нашем случае, конечно, видимые. Поскольку стер пепел под шнобелем.

– Дамы вперед. – Сообщил он и махнул в сторону веревки. Я посмотрела на эти две довольные морды. Вот ведь, гондольеры недоделанные, сами не лезут, меня в расход пускают. Но, выбирать не приходится, мне на свободу нужно сильнее чем им.

– Ладно. Только я не очень по веревке… Точнее вообще никак.

– Ниче, не торопись. – выдал Жорж.

Ну и я полезла, помолясь. Вспотела вся, руки мокрые, платье мешает, а забор метров пять в высоту. Я почти до половины доползла. И вдруг, где-то очень рядом, прям совсем близко, раздается:

– Друг, у меня к тебе интимный вопрос. Зачем нашему соратнику по восхождению на стену брюки под юбкой? Это какое-то новое веяние? Мода такая?

– Не могу ответить, Жорж, впервые с таким сталкиваюсь.

Я медленно опускаю голову и смотрю через плечо. Ну и, чтобы вы понимали, руками я цепляюсь за веревку, ногами упираюсь в стену, чтобы не биться об нее. Юбка у меня широкая, длинная, практически в пол, и она развивается, как бутон колокольчика. И вот из этого бутона торчит мужское тело без головы и частично без плеч. Вопрос в зал! Где голова и плечи?

Чуть ниже этого всадника без головы, висит еще одно тело и взгляд его тоже направлен к тычинкам и пестикам внутри бутона.

– Вы что там делаете, а? – истерично ору этим охламонам.

– Страхуем тебя! – раздалось из недр юбки.

– Немедленно вылазь оттуда! В гробу я видала такую страховку! – нервничаю, покраснела вся, слюна во все стороны, визг такой, что мертвого поднимет! И ведь непонятно, что делать? Вверх заползти быстро не смогу, вниз тоже путь закрыт, там только задом на лицо этому знатоку моды сесть можно. В общем, куда не кинь – везде клин.

– Лера, да ты что, мы ж никому не скажем! Мы могила! – подливал снизу масла в огонь Генри. Я начала нервничать. Что там у меня такое, о чем нельзя рассказывать?

– Знаю я ваши могилы, знаешь ты, знает все кладбище! – показалось, что через штаны я ощущаю чье-то прерывистое дыхание. Давление скакануло, начала греться, как электрочайник.

– Да мы даже не смотрим! -орал Генри – Скажи ей Жорж!

– Ну… – раздалось задумчивое со стороны моей попы. Нижние девяносто резко сжались.

– Так, Лера, не переживай, я щас наколдую туман под юбкой и все будет хорошо! – произнес Генри.

Я вспомнила, как Генри наколдовал костер… Перед глазами пронеслись все части Пилы. Отменить его широкий жест не успела, раздался взрыв. Последнее, что увидела – злое лицо ректора.

– Лера! С тобой одни неприятности! Ты специально все разрушаешь? – кричал он в моё ускользающее сознание.

Мой воспаленный мозг, ощущая себя Штирлицом чудом избежавшим провала, выдал:

– Служу Советскому Союзу! – все, дальше анабиоз.

Очнулась от того, что мне на лицо брызгали водичкой. Тело все болело, в спину упирались какие-то острые камни, голова гудела, как гидростанция. Открыла глаза. Сверху на меня смотрели наклонившиеся ректор и декан лекарей, эльф. Оба злые.

– Вы не представляете, что здесь случилось! Мы здесь такую атаку отбили! Защищали стену из последних сил! – хриплым голосом выдала я. Мне-то, собственно, пофигу, но жалко, если парни пострадают из-за меня.

– Ну, мы видим. Прямо, не жалея живота своего, защищали. Вставайте, Лера! Вы последняя, кого мы в чувства приводим. – ответил на мою пламенную речь ректор.

Я приподняла голову и увидела грустных и, кажется, трезвых ребят. Надеюсь, они сообразили, что не нужно про самоволку рассказывать. Провела инспекцию организма. Так… Вроде, все части тела в наличии и искать по помойкам руки – ноги не придется. Приподнялась на руки и скрипнула зубами. На одну из них был одет браслет. Эльф сиял, как медный таз. Ладно, еще посмотрим, на чьей улице грузовик с лещами перевернется. Встала, отряхнулась.

– Расскажите подробнее, кто напал на нашу академию. – попросил декан лекарей. И такой сарказм в голосе! Он мне не верит что ли???? Я скосила глаза на парней, они активно семафорили глазами, но я же не местная, не поняла, что хотят. Прочистила горло.

– «Страшен был зверь лесной, чудо морское: руки кривые, на руках ногти звериные, ноги лошадиные, спереди-сзади горбы великие верблюжие, весь мохнатый отверху донизу, изо рта торчали кабаньи клыки, нос крючком, как у беркута, а глаза были совиные.». – вдохновенно врала я.

– Так, все, хватит. Лера, мы здесь с самого начала, поэтому прекрати фантазировать.

– С какого начала?

– С момента, как ты встретилась со своими подельниками и вы дружно напились.

– А как вы узнали, когда мы встречаемся? – врет поди, что ж мы, не заметили бы их что ли?

– Мне Жорж и Генри сообщили. Кстати, разрешите вас представить друг другу. Жорж – магистр, преподаватель боевых искусств и владения холодным оружием. Генри – магистр, преподаватель огненной магии. – мои подельники опустили глаза до полу и покраснели.

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Я была возмущена до нервного тика, до некрасиво нарисованного простатита в разрезе. Хотелось отоварить мужиков половой тряпкой по свеже нарисованным усам, а потом найти интимную смазку пролонгированного действия и воплотить в жизнь всякие извращенческие извращения, которые были, есть и будут в недалеком будущем! Но единственное, что смогла – хлюпнуть носом, задрожать нижней губой и выдать:

– Что б вас телегой переехало! – и гордо ушла в закат. Бежать смысла не было. С ректором, деканом и магистрами-предателями было еще человек двадцать крепких мужчин. Я так понимаю, они сейчас резко в Джамшутов заделаются и дыру в стене реанимируют. А раз дыры нет, пойду я лучше отдыхать. Все равно вечер по бороде пошел.

Пришла к себе, приняла ванну, легла и задумалась. Завтра тяжелый день. Нужно как-то убедить ректора в том, что отдавать меня в руки эльфа опасно, он мне точно отмстит, нарастит на лбу рог, или хобот вырастит. А мне тогда придется сбежать с бродячим цирком и выступать в полосатом купальнике, как у льва Бонифация из мультиков. А это стресс для всех. И для труппы, и для зрителя.

С такими думами я стала погружаться в крепкий сон. Последняя, проскользнувшая мысль – «Нужно спросить, как зовут эльфа, мне ж ему еще мстить».