Читать книгу: «Мордовский рубикон», страница 5

Моему врагу

Стучат колеса, мчится поезд скорый

И гонит из души надежду – вон.

Уходит из-под ног моих опора,

Гремит решетками Столыпинский вагон.

А за окном разлучника-вагона

Летят снежинки белые с дождем,

И рвется сердце, словно из загона

Готово прыгнуть загнанным корнем.

В глазах мелькают лица, как картинки,

Оставить в памяти своей хочу я их,

И слезы капают на сердце, словно льдинки,

И крик готов сорваться с губ моих.

Но я молчу, я все уже сказала.

И Бог судья вам всем, враги мои.

Ведь в сердце для обиды места мало,

Я в нем храню воспоминания свои.

Врагу прощаю все – и боль, и униженье.

Прошу я Бога все ему простить.

Мне жаль его, ведь словно отраженье,

Врагу придется то же пережить.

Понадобится максимум терпенья,

Чтоб своего лица не потерять,

Дождаться своего освобожденья

И прежним человеком снова стать.

Натянутые нервы, как канаты,

Трещат от тяжести сомнений и обид.

И даже то, что ты ценил когда-то,

Словно песок, сквозь пальцы убежит.

Живи, мой враг. Дай Бог тебе терпенья!

И доживи до старости твоей.

Нельзя купить тебе души спасенья,

Убив ее жестокостью своей.

Размышление о жизни

Вся жизнь разделена на «до» и «после».

А что сейчас? Какая жизни часть?

Что делать с ней? И жизнь ли это вовсе?

Кто сможет мне ответы подсказать?

Каждый день прошу у Бога счастья

Семье моей и всем моим родным.

У Божьей Матери прошу в судьбе участья.

Как жить советуюсь я с Ангелом своим.

Все дни мои, как близнецы похожи,

Вдали от дома и от жизни «до» бегут.

И где-то дети, муж, страдают тоже.

Они, как я в безвременье живут.

Моя душа разорвана на части,

Сочится из него и сердца кровь,

Останутся на ней рубцы несчастий,

Напоминая мне о горе вновь и вновь.

Но то безвременье, в котором я сегодня,

Пусть «после» канет в Лету навсегда,

Пройдет, как ночь, как сон и наважденье,

Не повторится больше никогда.

А если в жизни «после» не наступит,

Я благодарна Богу за нее.

Ведь часть души моей с семьею будет,

Чтоб охранять спокойствие ее.

Я счастлива, мой век недаром прожит,

Смотрю я в прошлое с улыбкой на устах.

И точно знаю я, что мне всего дороже,

Всех благ на море, на земле и в небесах.

Дороже жизни мне семья родная:

Сыночек, доченька и муж любимый мой.

Лишь встречи жду, от счастья замирая,

В тот день, когда я к ним вернусь домой.

Я верю, этот день наступит скоро,

Откроет мне семья свои объятья.

Моя семья – надежная опора,

Другого счастья не могу желать я.

Детей прижму к груди своей горячей

И мужу голову склоню я на плечо.

В моей семье не может быть иначе,

Мы все друг друга любим горячо.

На мосту

На мосту меж прошлым днем и будущим

Я стою, как загнанный олень.

А под ним, лавиною бушующей

Жизнь моя проходит, словно тень.

Обращаясь к чистому листу,

Я прошу: «О господи Всевышний!

Дай пройти по шаткому мосту,

Между небом и землей нависшим»

Главное – не встретить на мосту

Подлости с подпиленной досочкой,

И предательской стрелою на лету

Не прервать свой путь обидной точкой.

Мне бы только перейти тот мост,

Дотянуться до ржаного поля,

Оторвать, как ящерица, хвост,

Что зовется просто – злая доля.

Расплескалось счастье по дороженьке.

Что упало, уж не соберешь

И пойдут по полю мои ноженьки,

Под собой сомнут святую рожь.

Разволнуется она от скорбной поступи

И тропинку скроет от людей,

Лишь волною спелой этой россыпи

Приласкает нежностью своей.

Успокоит душу мою грешную,

Искупает утренней росой.

Смоет, как дождем, обиды прежние,

Раненому сердцу даст покой.

Я растаю в этом море золота,

Чтоб никто не смог меня найти.

Жизнь, как чаша, пополам расколота,

Прошлое нельзя уже спасти.

Унесите облаками белыми

Грусть-печаль в далекие края.

Дни мои, как птицы ошалелые,

Разлетелись, позабыв меня.

Молодость и счастье позади,

Проплывая облаками белыми,

Пролились, как вешние дожди,

И умчались прочь, гонимы ветрами.

Эти ветры принесли печаль

И разлуку подарили горькую.

Я смотрю в заоблачную даль,

С Богом ниточку ищу я тонкую.

Оборвать боюсь я эту нить.

Табуном несутся мысли грустные.

Знаю, прошлое не изменить.

С неба льются слез потоки мутные.

Разговор с Ангелом

Ты посоветуй, Ангел, мой хранитель,

Как мне остаток дней моих прожить?

Ты защити меня, Георгий-Победитель,

Ты помоги мне это горе пережить.

Прошу тебя, мой Ангел всемогущий,

В мою защиту перед Богом встать,

Мольбу мою пусть примет Всемогущий,

Чтоб Он в семью вернул меня опять.

Мне тяжко видеть, что несправедливость,

С жестокой бездуховностью царя,

Людей ломая, ставит обреченность

Вместо иконы во главу угла.

Не выносимо видеть мне, как люди,

Попав под этот беспредельный пресс,

Теряют веру, погрязают в блуде,

Теряют к жизни всякий интерес.

Ведь люди эти женщинами звались,

Когда их оторвали от семьи.

Мужья одних – на воле не дождались,

А многим – не увидеться с детьми.

Какими выйдут эти люди на свободу?

Кому из них удастся выжить там?

И нужен ли такой закон народу,

Семью и женщин рвущий по частям?

Скажите мне, зачем на зоне «первоходки»?

И кто сказал: «Она исправит их»?

Вас не поймут детдомовцы-потомки,

Что по закону там они без мам своих.

Прошу вас, судьи, обратитесь к Богу,

Когда выносите для женщин приговор.

Для милосердия не нужно много,

Лишь шанс на жизнь включите в договор.

Утро с молитвой

Смотрят с неба звезды удивленные

И с луною тихо говорят,

Ветер треплет деревца зеленые,

Шепчет и в тумане прячет взгляд.

Убегает дымка предрассветная,

Гаснут звезды, тишь и благодать…

Из души летит молитва светлая,

Солнышко пытаясь перегнать.

В небеса с прозрачною прохладою,

Где еще все чисто и свежо,

Где туман росою в землю падает…

Мне на сердце от молитв легко.

Господи! Прости мне прегрешения,

Успокой и веру укрепи.

Пусть несутся прочь мои мучения

Вольным ветром утренним в степи.

Как дождем прольются слезы женские

На груди у матушки-земли.

С неба звездочки, как глазки детские,

Светят ярко в призрачной дали.

Тяжело такое наказание.

Женщинам без дома – год за два…

Многим не по силам испытание,

И от горя кругом голова.

Но слепой Фемиде, хоть и женщине,

Не дано нас, матерей, понять.

Ведь с весами и мечом обвенчанной,

Никогда ей деток не обнять.

Судьи – люди, тоже ошибаются,

Но цена ошибок велика.

Наказать построже все стараются,

А понять не хочется пока.

За слепой обыденной рутиною

Обратите взор на небеса,

Чтобы перевернутой картиною,

Все иначе видели глаза.

Что не наши дети бьются в панике,

Ваши – вслед за мамочкой бегут…

И оковы, как браслеты, на руки

Вам самим охранники кладут.

Эти руки к небу вы возносите

И кричите: «Господи! Прости!»

У Него теперь защиты просите

И семью пытаетесь спасти…

Словно сон проносится видение,

Оставляя горечь на губах.

Новый день, как дар благословения,

Жду с надеждой и слезами на глазах.

Занимается на небе зорька ясная,

Вольной волей ветер дышит по утру,

И огнем горит калина красная,

Души наши грея на ветру.

Осень

Цветы увяли, и проходит лето,

Дождем осенним грусть стучит в окно.

Письмо лежит в цензуре без ответа,

Не важно, что я жду его давно.

И ни при чем здесь осень и погода,

Я понимаю все своим умом,

Не виновата матушка-природа,

Что вижу я решетки за окном.

Но ум с душою часто не согласен

И потому, живу тоску храня.

Ведь каждый день, прожитый здесь, ужасен,

Вдали от дома, где семья моя.

О чем я думаю не выразить словами.

Отдам бумаге боль души моей.

Моей беде нельзя помочь слезами,

И сердцу от того еще больней.

Одиночество

Грусть уносит мой сон в никуда,

Вьюгой воет в ночи одиночество,

И стучится в окошко беда,

И морзянкой мне дарит пророчество.

Все сомнения вьюгой слепой

Пронесутся в одно лишь мгновение,

Унося мой душевный покой,

Отрезая мне путь от спасения.

Я не жду от родных никогда

За любовь свою вознаграждения.

Только писем душевных, тепла,

Добрых, ласковых слов утешения.

Знаю, что не хотите писать,

Потому что расстроить не хочется.

Но не бойтесь мне все рассказать,

Ведь незнанье – страшней одиночества.

Я знаю, что вам очень тяжело.

И вы, порой, не знаете, как жить.

А я, смотря в холодное окно,

Хочу, как прежде, рядом с вами быть.

Но не могу, и в том моя беда,

Что я не знаю, сколько будет длиться

Кошмар ночей, дорога в никуда.

Я жду, когда все это прекратится.

Я верю в то, что это все пройдет,

Не думать о плохом я постараюсь,

Но боль в душе сама собой живет

И, веря в лучшее, я снова сомневаюсь.

Сомнения терзают сердце мне,

Но трезвый ум решение диктует.

Так, день за днем проходят, как во сне,

А ночь опять пророчества рисует.

Весна моей души

Еще одну весну встречаю я

Вдали от дома, от детей и мужа.

Я чувствую, как рада вся земля

Весне и солнцу, отступает стужа.

Но на душе моей еще зима,

Без глаз родных, без радости свободы.

И сердца лед не тает без тепла,

Ведь не зависит это от погоды.

Я жду весны для сердца моего,

Смотрю с надеждой в небо голубое,

Но нет за облаками ничего,

Я так хочу душевного покоя.

Весна, подружка, дай надежду мне!

Согрей своим теплом, пусть лед растает.

И зайчик солнечный запрыгает в окне,

Он верой в будущее жить меня заставит.

В глаза мои подбросит огонька

И на губах улыбкой засверкает.

Весенним ветерком из уголька

Любовь огнем прекрасным запылает.

И вот тогда, я тоже расцвету,

Очнусь от снежной тяжести страданий.

И с новой силой я борьбу начну,

Из всех тяжелых выйдя испытаний.

Ветер

За окном воет ветер и надрывно свистит,

Дуновеньем морозным изводит.

Из объятий своих нас зима отпустить

Не желает и все не уходит.

Солнце светит, пытаясь природе помочь,

Но согреть мою душу не может.

И хлопочет весна обо мне день и ночь,

Но свобода мне только поможет.

Вольный ветер пусть треплет мою седину,

Приласкает и высушит слезы.

Не измерить тоски моей всю глубину,

Не развеять, как вешние грезы.

Может быть, через несколько весен и зим

Я смогу позабыть все, что было.

А сейчас я живу лишь стремленьем одним,

Чтобы сердце мое не остыло.

Боже Праведный! Дай мне терпенья и сил

Пережить униженье и муку.

Я прошу, чтобы Ты меня, Боже, простил

И подал мне в беде Свою руку.

Матерь Божья, прими Ты меня под Покров,

Уведи из Мордовского ада.

Ведь для веры свободной не сделать оков

И я этому, Матушка, рада.

Я свободы не только для тела прошу,

Духу здесь стало тесно и низко.

Я в душе своей грешной надежду ношу,

Что свобода моя уже близко.