Читать книгу: «Понедельник. №5», страница 2

Любить наивно, словно тот лопух…

 
Искать вину и правду вне себя,
Смотреть спектакли жизни без билета,
Глазами улыбаться голубям,
Прикрывши рот сиреневым букетом.
 
 
Поняв, как в небе облака текут,
В течение семнадцати мгновений —
Ловить зрачками солнечный лоскут
И прятаться за ветками сирени.
 
 
Любить наивно, словно тот лопух,
Который вечно лезет под повозку,
Морщинки, ямочки чужих старух
И неуклюжесть худеньких подростков.
 
 
Прекрасны сказки – ласковой волной
Согреют сердце и прогонят холод, —
Когда же этот панцирь голубой
Был жизнью так безжалостно проколот?
 
 
Спектакли ночи – не моя вина:
Замкнувши круг, услышим злую повесть,
Что жизнь, как чаша – выпита до дна
И в буднях серых – высосана совесть.
 
 
Очнуться, провожая взглядом тень,
Услышать – утро зимнее зевает,
И плещется в дожде весёлый день,
И ночь в туманной дымке исчезает…
 

Наталья Терликова, Иерусалим

В начале было сновидение

Глава 1. Апельсиновый рай

– Какой же сегодня длинный сон, – закричал Рой и с ненавистью швырнул апельсин в контейнер.

– Чего ты психуешь, – попытался успокоить его Питер и протянул термос с холодной водой, – попей. А это всего лишь сон. Утром проснёшься, пойдёшь в любимое издательство и продолжишь писать свой бесконечный роман о смысле жизни.

– Ну, почему мы должны собирать эти мерзкие апельсины? – не унимался Рой и отхлебнул пару глотков ледяной воды.

– Нет никаких апельсинов, – спокойно ответил Питер, – это всё иллюзия, сновидения.

– Давно хотел у тебя спросить, – немного успокоился Рой и поставил под дерево корзину с собранными плодами, – а чем ты занимаешься в реальной жизни?

– Наша компания работает над изобретением вечного двигателя.

– Вечного двигателя? – переспросил Рой и расхохотался.

– Я серьёзно, – обиделся Питер, – всю жизнь я посвятил «перпетуум мобиле» и уже доказал, что он существует. Потом собрал выдающихся учёных и создал целую компанию по разработке моего проекта.

Но тут раздался гудок, оповещающий о конце смены, и зазвонил будильник. Рой проснулся в своей мягкой постели и услышал в динамике приятный голос своей секретарши Фриды:

– Доброе утро, господин писатель, сегодня вечером у вас презентация нового романа. Ваш кофе готов, новый фрак в гардеробной, водитель подъедет к 10.00. Мы ждём вас в головном офисе. Удачного дня!

Рой почувствовал прилив сил и подумал: «Всё-таки наш босс мудрец. После его снов я действительно чувствую себя восхитительно».

***

Солнце палило нещадно. Горячий пот стекал по телу и больно обжигал кожу. Рой с ненавистью срывал спелые плоды и швырял их в корзину. Питера подташнивало от усталости и мерзкого запаха перезревших апельсинов. Он даже не пытался шутить и подбадривать окружающих, как это делал обычно, а обречённо смотрел на бесконечную оранжевую плантацию, проклинал свои сновидения и мечтал побыстрее проснуться. Лишь один Боб бодро наполнял корзины и ловко пересыпал собранные плоды в контейнер.

– Что это с Бобом? – удивился Рой. – Как будто напился молочка из-под бешеной коровы.

– Ещё бы, – усмехнулся Питер, – он же вчера успешно завершил какой-то крутой эксперимент.

– А чем он занимается в реальной жизни? – поинтересовался Рой.

– Работает в крупной фармацевтической компании, – ответил Питер. – Всю жизнь посвятил поискам эликсира молодости. И буквально вчера нашёл какое-то вещество, которое тормозит процессы старения. Вроде бы синтезировал его из «барбанесис миллер».

– Интересно, где он раздобыл «барбанесис миллер»? – удивился Рой. – Кажется, этот вид алоэ растёт только в Мексике.

Но тут прозвучал гудок, извещающий о конце смены, и зазвонил будильник. Боб проснулся в своей мягкой постели и услышал в динамике приятный голос своей секретарши Ирэн:

– Доброе утро, господин профессор. Сегодня вечером у вас презентация нового лекарства против старения. Ваш кофе готов, новый фрак в гардеробной, водитель подъедет к 10.00. Мы ждём вас в головном офисе. Удачного дня!

Боб почувствовал прилив сил и подумал: «Всё-таки наш босс мудрец. После его снов я действительно чувствую себя восхитительно».

***

– Мы ищем, мы ищем потерянный рай, – пропел Рой, вдруг упал и разрыдался.

– Я больше не могу, – истошно заорал он, – это не сон, а какой – то навязчивый липкий кошмар. Я хочу немедленно проснуться.

Раздался долгожданный гудок, извещающий о конце смены, но будильник почему-то не звонил. Странная тёмная туча закрыла солнце, в воздухе появился резкий запах гари, а над деревьями заклубился чёрный дым.

– Пожар! – кричали где-то издалека. – Рабочие бараки горят!

Боб поставил корзину с апельсинами на землю, закрыл глаза, сосредоточился и попытался проснуться:

– Какие бараки, это же сон, – с надеждой прошептал он и застыл в страшной догадке.

Мимо просвистели две пожарные машины, и они с Роем и бросились за ними следом.

– Боб, это не сон, – кричал Рой, но пожарные сирены заглушали его голос.

Первый шок от случившегося прошёл, друзья стояли на пепелище и молча наблюдали, как пожарные выносят из бараков уцелевшие каркасы кроватей и остатки медицинского оборудования для сновидений. А рядом шумели рабочие, которые натягивали спальные палатки для временного ночлега.

– Я пока останусь здесь, – нарушил тишину Питер.

– Будешь собирать апельсины? – ужаснулся Рой. – Тебя же так нагло и цинично обманули. Понимаешь, что нет никакой компании, где ты можешь изобретать свой вечный двигатель. Мы пахали на плантации, как рабы. А ночью нам подключали красивые сны.

– Может, и вечного двигателя на самом деле нет, – грустно ответил Питер, – а здесь от меня хоть какая-то польза. Да и идти мне некуда.

– Ну, как знаешь, – не стал возражать Рой и рассмеялся. – А я пойду в немецкий город Бремен и стану там уличным музыкантом.

– А я подамся в сказочную страну Мексику, – подхватил Боб и вздохнул полной грудью, – буду искать волшебный цветок «барбанелис миллер» и исследовать его тайны.

– Кстати, у нашей компании в Мексике тоже есть апельсиновые плантации, только плоды там не оранжевого, а зелёного цвета, – сообщил Питер, но тут же осёкся.

– В вашей компании? – удивлённо спросил Рой.

– А я давно догадался, что Питер не тот, за кого себя выдаёт, – закричал Боб. – Этот гадёныш с детства гнилой. Да чёрт с ним. Давай лучше побыстрее уносить отсюда ноги.

– А что я такого сделал? – заорал Боб. – Устроил вас на работу.

– Неужели ты не понимаешь, что ты цинично обманул друзей, – разозлился Рой. – Устроил, как рабов, на плантацию, и проводил над нами эксперименты. Питер, это преступление, и ты ответишь за это вместе со всей своей компанией.

– Но писатели и учёные не нужны стране, – не унимался Питер, – а за сбор фруктов платят деньги. Да и кто-то же должен собирать апельсины.

– А по-честному нельзя было сказать нам, что за работа?! – не унимался Рой. – Мне не западло и туалеты мыть, и фрукты собирать. Всё в жизни надо попробовать. Но я, Питер, писатель. И не тебе решать, кто нужен этой стране. А тем более управлять чужими сновидениями.

– Да что ты с ним разговариваешь; у него же нет совести, и никогда не было, – рявкнул Боб и побежал в сторону дороги.

Рой презрительно сплюнул под ноги Питера, резко развернулся и побежал догонять Боба.

Ни Рой, ни Боб толком не знали, куда идти, но они уверенно шагали по шоссе в надежде остановить попутку и как можно дальше умчаться от этого апельсинового рая. Вдруг справа от дороги Рой увидел особняк с яркой вывеской «Книжная лавка» и радостно закричал.

– Боб, смотри, по-русски написано: «Книжная лавка».

– Ты уверен? – спросил Боб. – Что-то я не вижу никакой вывески.

– Уверен, – ответил тот, убыстрил шаг и свернул на тропинку, ведущую к «Книжной лавке».

– Ну, тебе видней, у тебя особый дар видеть сквозь время и пространство, – усмехнулся Боб и свернул на тропинку следом за Роем.

Глава 2. Книжная лавка

Рой остановился у массивной резной двери «Книжной лавки», неуверенно взялся за ручку и потянул на себя тяжёлую дверь. Вход в «Лавку» приоткрылся, оттуда повеяло прохладой и знакомым запахом старых книг. Но дверь вдруг резко захлопнулась, а Рой потерял равновесие и упал прямо на траву, которая росла у входа.

– Ну, что ты ломишься в парадную дверь? – закричал Боб. – У этого особняка наверняка есть сигнализация.

– Ты прав, только полиции нам сейчас не хватает, – медленно произнёс Рой и зевнул. – Но я должен как- то проникнуть туда.

– Тогда давай искать какую-нибудь лазейку вроде окна, – предложил Боб и тоже зевнул.

В воздухе ощущался странный аромат не то хвои, не то полыни, и Рою расхотелось подниматься, а тем более искать какую-то лазейку, чтобы попасть в этот дом.

– Давай потом, – прошептал Рой и продолжал лежать у входа, наслаждаясь приятным ароматом травы и сладкой истомой, которая распространялась по уставшему телу.

– Да я не против потом, – обрадовался Боб и развалился в тени под огромным эвкалиптом, – у меня тоже ноги гудят от усталости.

«Если у тебя есть мечта и желание, – вдруг Рой чётко услышал голос отца, – то ты пройдёшь сквозь закрытую дверь и даже прорастёшь сквозь асфальт».

Рой приподнял голову. Боб лежал под деревом и крепко спал, а рядом больше никого не было. Только маленький ёжик выполз из травы, громко протопал мимо и остановился у входа в «Лавку». Через пару минут по двери потекла вода, и деревянная поверхность превратилась в зеркало, а ёжик исчез, как будто растворился в своём отражении.

«Что за чертовщина?» – удивился Рой, с трудом поднялся и подошёл к зеркалу поближе. Как только он увидел своё отражение, вокруг закрутился вихрь, поднял его в воздух и пронёс сквозь зеркальную дверь «Книжной лавки».

***

Рой очутился в нереально светлой комнате. Он плыл в прозрачном кресле среди вещей, которые казались сделанными из воздуха и тумана.

– Как ты попал в мой сон? – вдруг раздался голос из облака, которое плыло ему навстречу.

– А ты кто? – испугался Рой.

– Ромка, – ответило облако, – сегодня мне исполнилось двенадцать лет.

Сердце кольнуло, и он увидел грустного-грустного мальчика, который сидел внутри облака и прижимал к себе коробочку с ёжиком. Тем самым ёжиком, который исчез у входа в «Книжную лавку».

– А почему ты плачешь? – спросил Рой и невольно вспомнил свой двенадцатый день рождения, когда папа подарил ему ёжика Кешку и в тот же день ушёл из дома навсегда.

– Сегодня меня бросил отец, – прервал воспоминания Ромка.

– Да не тебя бросил отец! – возразил Рой. – Родители сами по себе решили развестись.

– Оттуда ты знаешь? – удивился Ромка и перестал плакать.

– А потому что ты – это я много-много лет назад, – улыбнулся Рой. – Меня тоже звали Ромой, и у меня тоже был ёжик Кешка. А Роем я стал потом, когда начал писать книги.

– Круто, – обрадовался мальчик. – Значит, я стану известным писателем.

– Увы, – вздохнул Рой, – прости, у меня не получилось стать известным.

Ёжик высунул мордочку из коробки и громко фыркнул. А Ромка снова заплакал: – Ты испугался и отказался от мечты.

– А что ты сделал для того, чтобы стать известным? – разозлился Рой. – Сопли распустил, пожаловался Кешке на свою судьбу и выписал в отдельную тетрадку цитаты из очередной прочитанной книги. И всё, думаешь, что завтра проснёшься знаменитым?

– А что я ещё могу сделать, – продолжал плакать Ромка, – когда меня бросил отец.

– Ты уже большой мальчик, – успокоился Рой, – попробуй выслушать отца, понять и простить. Пока не поздно.

– Как это поздно? – спросил Рома.

– А так. Сегодня ещё вовремя, а завтра уже поздно, – ответил Рой. – Завтра ты можешь проснуться в мире, где нет папы.

– Я как-то об этом не подумал, – засомневался Ромка.

– А ты думай, будущий писатель, – строго сказал Рой. – Писать книги – это тяжёлый и неблагодарный труд. И если вдруг твои произведения начинают нравиться читателям, тут же откуда-то появляются завистники, которые обливают тебя грязью и делают всякие пакости.

Рой замолчал. Ему не хотелось впускать в эту светлую комнату свои неприятные воспоминания и боль, которую они тянули за собой.

– Да не обращай внимания на всякие сплетни, – воскликнул Ромка. – Я обещаю тебе, что утром позвоню отцу.

– А я забью на сплетни и продолжу писать книги, – рассмеялся Рой.

– Тогда у нас появится ещё один шанс, – серьёзно заявил Ромка.

На душе заметно полегчало, а кресло под Роем постепенно превращалось в туман, который поплыл по млечному пути среди пушистых облаков и грозовых туч.

***

Рой проснулся в удобном кресле незнакомого кафе. Здесь было довольно уютно. Полумрак, высокие потолки, стеллажи, наполненные антикварными книгами, живые цветы в больших напольных вазах способствовали чудесному настроению и навевали приятные воспоминания. Перед ним на столике стоял бокал с зеленоватым коктейлем, а рядом лежала книга «Р. Кон. В начале было сновидение». Рой сделал небольшой глоток из бокала и прислушался к странному разговору трёх женщин за соседним столиком.

– Что за кайф в этих бумажных книгах, – удивлялась одна, – читать невозможно, а стоят бешеные деньги.

– Экзотика, дорогая Эльза, обходится недёшево, – рассмеялась другая, взяла в руки книгу, но тут же отложила подальше от себя. – Фи, как-то неприятно от неё пахнет.

– Элеонора, это аромат свежей типографской краски, – вмешалась в разговор самая молодая из собеседниц.

– Забавно, однако, – рассмеялась Эльза, взяла свой экземпляр книги, принюхалась и сморщила носик, – Машенька, ну, не обижайся, пахнет действительно неприятно.

– Знаете, что, курицы, – разозлилась Маша, – валите на свою презентацию нового парфюма. Это была дурацкая идея пригласить вас на открытие литературного салона.

– Но ты же обещала познакомить нас с Роем Коном, – обиженно произнесла Эльза и надула губки. – Забавно посмотреть на этого красавчика.

– Да какой там красавчик? – фыркнула Элеонора и скривилась. – Ему же лет семьдесят.

– В том-то и дело, что он совсем не похож на старика, – прошептала Эльза. – Говорят, что его компаньон Борис Тор изобрёл эликсир молодости. И живёт этот Борис в Мексике, где выращивает специальное растение для изготовления этого эликсира.

– Да ты что? – воскликнула Элеонора, схватила свой экземпляр книги и начала искать страницу с биографией автора.

По кафе будто пронёсся лёгкий ветерок, за столиками прекратились разговоры, и у входа появилась роскошная женщина в красном костюме.

– Виват, Марго, виват, – восхищённо воскликнула Эльза, подскочила с места и поспешила к новой посетительнице.

– Марго вообще не стареет, – произнесла Элеонора и подозрительно посмотрела на Машу, – а ведь ей тоже где-то за семьдесят.

– Шестьдесят девять, – спокойно ответила Маша, поднялась с места и последовала за Эльзой.

«Неужели это Марго? – подумал Рой. – Нет, это наваждение, и я снова сплю».

В Ритку он был отчаянно влюблён ещё со школы. Только ради неё застенчивый и неуверенный в себе Ромка начал писать первые новеллы и придумал себе громкий псевдоним – Рой Кон. Потом они вместе поступили на филологический факультет университета, но после первого курса Маргарита внезапно исчезла. В квартиру, где она жила с родителями, въехали чужие люди, а по городу поползли нелепые слухи, будто Ритка связалась с дьяволом и предала родину. И Ромка догадался, что семья Риты, как и его отец, эмигрировала из страны.

Рой сделал ещё один глоток из своего бокала, скривился и решил заказать водки.

***

– Рой, проснись, – кричал Боб и тряс друга за плечо, – проснись, скоро стемнеет.

– Боб, я заказал водки, – сопротивлялся Рой, – не обламывай кайф.

– Ты сбрендил, Рой, надышался травки, – орал Боб и пытался поднять его на ноги, – тебя просто глючит!

– Какой травки? – прошептал Рой и открыл глаза.

– Здесь повсюду сон-трава! – продолжал кричать Боб. – Рой, поднимайся. Вечером эта травка охлаждается и перестаёт выделять аромат. А днём нагревается…

– Да, я обратил внимание на странный запах, – перебил его Рой, – и даже не заметил, как вырубился.

– Я ж тебе говорю, что эта травка днём нагревается, выделяет какой-то ядовитый фермент, – начал объяснять Боб. Но внезапно на площадку около дома въехал красный автомобиль и остановился у парадного входа в особняк. Из окна автомобиля выглянула женщина и удивлённо воскликнула:

– А вы кто такие?

– Да что ж так грубо, милая барышня? – не растерялся Боб. – Мы усталые путники, присели здесь отдохнуть и никому не мешаем.

Таинственная незнакомка вышла из автомобиля, посмотрела на Боба испепеляющим взглядом и медленно продефилировала к входной двери.

– Дыша духами и туманами, – начал декламировать Боб и завороженно наблюдал за каждым её движением. – Шикарная дамочка, от неё буквально веет роскошью и тайнами.

Рой тоже внимательно наблюдал за тем, как она склонила голову, открыла сумочку, достала ключ, и узнавал до боли знакомые черты.

«Этого не может быть, – шептал он, – я просто сошёл с ума или снова сплю».

Женщина, словно вспомнив что-то, вдруг обернулась и внимательно посмотрела на Боба, потом развернулась к Рою, который так и сидел на траве около парадной двери.

– Пацаны, вы откуда? – радостно вскрикнула она. – Из прошлого или из будущего?

– Из вечности, – прошептал Рой.

– Марго! – заорал Боб. – Это же Марго. Это ты живёшь в этом замке?

Марго собиралась ответить, но неожиданно разрыдалась и присела рядом с Роем прямо на траву.

***

Рой гладил её волосы, мокрые от слёз щёки и шептал что-то на ухо, от чего они вместе смеялись и ещё больше прижимались друг к другу.

– Эй, голубки, не увлекайтесь! – нарушив идиллию, рявкнул Боб. – Я замёрз и хочу есть. Марго, может, пригласишь нас в свой замок хотя бы погреться. Ну, так в виде исключения.

– Ой, Борька, прости, мы кажется застряли в вечности, – ответила Марго, быстро поднялась на ноги и открыла ключом парадную дверь «Книжной лавки».

– Не обижайся, принцесса, но твой замок больше похож на пункт по сбору макулатуры, – с сожалением произнёс Боб, когда они втроём переступили порог особняка.

– Это не замок, а старая «Книжная лавка» моего прадеда, – возразила Марго и громко чихнула. – Сюда лет двадцать не ступала нога человека.

– А ты? – удивлённо спросил Рой. – Ты тоже здесь впервые?

– Ну, можно сказать, что я здесь второй раз, – ответила Марго. – Месяц назад вступила в наследство и приехала сюда посмотреть, в каком состоянии дом. Однако дальше порога не попала.

– И кто же тебя не пустил? – спросил Боб.

– Тараканы, жучки, термиты, – ответила Марго и брезгливо скривила губы. – Пришлось вызывать службу по санитарной обработке зданий.

Они шли по длинному коридору, заваленному старыми книгами, обломками стеллажей, полок и деревянных столиков.

– Где-то здесь должен быть большой зал, где проводились модные литературные салоны, – рассказывала Марго. – Ещё был маленький зал, там продавались антикварные книги. А на втором этаже находится квартира, где жил прадед со своей семьёй.

– Обалдеть можно, какие здесь хоромы, – восхищался Боб, – и всё пропитано тайнами и загадками.

– А мне как-то здесь неуютно и страшновато, – произнесла Марго и поёжилась.

– Я нашёл большие свечи, – крикнул Рой из дальней комнаты, – идите сюда. Кажется, здесь был огромный зал и барная стойка. Но я не уверен, почти вся мебель и книги уничтожены временем.

***

Рой растерянно стоял в центре большого зала среди обломков былой роскоши и его не покидало чувство, будто однажды он уже здесь был. Полки с книгами, напольные вазы, каркасы кресел, стеклянные столики навевали приятные воспоминания.

Рой подошёл к одному из столиков, на котором стоял старый зеленоватый бокал и лежала полуистлевшая книга. Он осторожно взял в руки остатки книги и с сожалением обнаружил, что сохранилась только обложка. И он с большим трудом рассмотрел название: «В начале было сновидение».

Алла Кречмер, Тель-Авив

Прибалтика

 
Прибалтика. Жара. Конец сезона.
Короткий дождик в пять минут затих.
Снимаем домик в переулке сонном:
Впервые делим отпуск на двоих.
 
 
Смолистый ветер дует с побережья,
Подстрижены газоны и кусты.
Песок на дюнах, словно пудра, нежный;
И в целом мире только я и ты.
 
 
Недвижность дум под рокот моря мерный;
Пиликают кузнечики в траве.
А публики московской здесь, наверно,
Не меньше даже, чем в самой Москве.
 
 
Прибалтика казалась нам Европой
Киношной – ведь не знали мы другой.
Но ветер был тот ветром высшей пробы:
Соленый, свежий, смешанный с водой.
 

Письма

 
Корабли, поезда, самолеты
Доставляли в конвертах простых
Нам посланья – в любую погоду —
От далёких знакомых, родных.
 
 
Прилетали, как белые стаи;
Приплывали, как яхты в морях.
Я последние письма читаю
От любимого в дальних краях.
 
 
Сколько рук их держало на почте,
Словно птицу, погладив конверт.
Отпускали их поодиночке
Облететь и узнать целый свет.
 
 
Строчки, строчки – далёкая пристань.
Пусть поврозь пролетели года,
Я найду среди этих эпистол
Свет любви, что не гас никогда.