Читать книгу: «Нити вечной любви. Роман», страница 5
– Толя, Толичка! – всхлипывая, говорила она, – что бы ни произошло, верь мне, верь…, я не знаю…! Я хочу…! Время покажет… – она поднялась и говорила, глядя в глаза Анатолию.
– Что с тобой? Успокойся! Это вредно для ребенка. – он, взял ее за руку.
– Мне кажется, я рожаю…! – сказала испуганная Софи.
– Садись, потерпи! Я сейчас. – сказал Анатолий.
Взволнованный муж быстро набрал телефонный номер скорой помощи. Он желал этого ребенка. Он не оставит одну Софи, он будет рядом с ней, пока не убедится, что стал отцом. Он будет присутствовать при родах. Скорая помощь мчалась в роддом, Анатолий сел с водителем. Допустимая скорость в пределах городской черты – шестьдесят километров, – машинально, ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил Анатолий.
– Успокойтесь! Успеем, ни одну роженицу доставляли… – сказал водитель.
– Отлично! Благодарю вас! Очень волнуюсь, за жену. – Анатолий усмехнулся и посмотрел на водителя.
Через полчаса акушер готовил Софи к родам. – Он становится настоящим отцом – отчеканил профессор.
Софи лежа на кушетке, прижала руку к животу.
– За ребенка и за вас, отвечаю, я! Все будет хорошо! – сказал профессор.
Анатолий стоял рядом с кушеткой и очень волновался за нее и ребенка.
Софи вцепилась руками за поручни кушетки и улыбнулась мужу.
Профессор снял очки и посмотрел суровым взглядом на нее, сказал:
– Выполнять все мои команды, хорошо?
– Хорошо! – твердо, ответила Софи.
Она смотрела перед собой на акушера, лежа на кушетке, крепко схватившись за ее поручни, ноги ее были раздвинуты и приподняты. Ее золотисто русые волосы, были распущены, несколько прядей падали ей на скулы. Она выглядела ошеломляюще красивой, сексуальной и немного испуганной.
Роды длились почти три часа.
– Еще немного, тужься…! Давай же, давай соберись Софи!
– Не могу, устала! У меня нет сил. – Она не могла уснуть всю ночь, и сейчас у нее не было сил.
– Можешь! Слышишь, можешь! У тебя все получится, давай!
Она собрала все силы в кулак и с помощью доктора, который помогал, надавливая простыней в области живота, еще раз потужилась и громко закричала…
– Молодец! Умница! Я же говорил тебе, все получится! – акушер произнес: – Поздравляю, папаша! С ювелирной работой! С блаженной улыбкой поднес ребенка и приложил ее к груди Софи. Он радостно прокричал о рождении дочери и благодарил за ее рождение доктора и жену. «Девочка, вес – три пятьсот, рост пятьдесят» – позже сообщил доктор.
Софи, одарив взглядом Анатолия, благодарила за то, что он был рядом с ней. Ее эмоциональный порыв оказался совсем неожиданным. Эта женщина родила ему ребенка, у нее по щекам текли слезы, это были слезы радости. Он обязуется защищать ее и дочь. Он построит отношения и с ней и с ребенком.
Она понимала, что в душе у нее, навсегда останется пустота, которую не кому не заполнить, кроме Сергея. Она не позволит, что бы кто-нибудь видел ее слабой. Она не хотела сейчас думать о том, желании, которое пока невозможно исполнить, что теперь их объединяет нечто большее, их дочь. Анатолий за их дочь, возьмет на себя обязанности. Анатолий может рассчитывать на Софи, но между ними всегда будет стоять ее прошлое.
Счастливо улыбаясь, перевозбужденный и утомленный за Софи, он радостно кинулся к ней, быстро справившись с эмоциями, нагнулся, поцеловал ее в губы и обнял их обоих. Она видела его восторженный и ласковый взгляд, вот ребенок родился, все их поздравляют. Она и сейчас не понимала, зачем произошло это чудо, какой в нем был неведомый смысл. Теперь больше всего она хотела увидеть её отца. Когда ее положили рядом с нею к груди, ее вид поразил Софи, что она застыла, дочь не плакала. Эти глазки внимательно не по – детски, серьезно, смотрели на нее. Еще бросилось в глаза – гармоничное сходство с Сергеем. Она была так похожа на Сергея, и не только чертами, но всем своим удивительным, совершенно не младенческим выражением, что сердце у Софи остановилось от невозможности такого сходства. И так же стремительно забилось, и полетели у нее в голове мысли. «Не судьба…! Да, какая разница! Вот она, девочка! Моя малышка…!».
– Ваша миссия окончена, папочка! Жену поздравили и поблагодарили, прошу покинуть род зал… – вы отлично справились со своими обязанностями. Теперь в вашу обязанность войдет воспитание вашей дочери и уход за ней.
Еще раз поблагодарил всех присутствующих медработников. Безропотно и спокойно обещал им взять практически все обязанности по уходу, и воспитанию за дочерью на себя, и поспешил домой.
– До завтра, любимые мои девочки! Я вас люблю! – сказал он.
Весь оставшийся день Софи пролежала в постели. К вечеру, в присутствии доктора, попыталась встать, у нее полилась кровь, потому, что роды были сложные и она была еще очень слаба. Доктор помогла прилечь, осмотрела и сказала ей, нужно лежать, не поднимаясь до самого утра.
Ввалившись в дом, Анатолий еще раз радостно прокричал о рождении дочери и повалился на диван. Всецело поглощенный заботами с самого утра сосредоточил все свое внимание на дочери. Целиком ушел к подготовке предстоящей выписки ее из роддома. Все заботы возложил на себя.
Утром принесли девочку на кормление.
– Что мамаша, поздравляю! Говорят, ты герой у нас?
– Как и все роженицы. – улыбаясь, говорила Софи.
– Да нет ни как все, ты оказалась особенная…! Наслышана… за тебя, говорила детская медсестра, которая принесла девочку. На ручки возьми потетешкай ее. Молока у тебя много будет, – показала, как нужно разрабатывать груди. Девочка была очень тихой и спокойной. Носик, цвет глаз и губки…, торжествующие знаки сходства своей дочери с ее отцом. Софи заплакала. Слезы текли по ее щекам не каплями, а потоками, и в этих потоках еще яснее, еще… ярче, она видела необъяснимое сходство с Сергеем, это было одно лицо. Софи знала, что он хотел остаться с ней, а она с ним, как и в то единственное свидание их в его квартире. Но видно так судьбе было угодно… Это были последние слезы Софи. Больше она не будет плакать ни когда и ни о чем. Она будет рядом с ней, и смотреть, как ее девочка растет.
Она с самого рождения знала, как ей расти, как жить, в своем очень глубоком смысле. Софи чувствовала, что именно таким был ее отец. Она вспоминала взгляд Сергея, когда он, смотрел на нее, и понимала, что дочь в этом похожа на него. Через пять дней Софи, и дочь выписали из роддома.
Анатолий подготовил детскую комнату для ребенка. Каждое утро у молодого отца начиналось одинаково: сосредоточенный он спешил в молочную кухню за питанием для дочери, в семь часов утра он уже уезжал на службу.
Анатолий встал рано, Софи еще спала. Будить ее он, конечно, не стал, бесшумно переложил девочку с кроватки в коляску и прошел с ней на кухню. Он так увлечен был ребенком, и завтраком для любимой жены, что не слышал, как Софи заходила в ванную. Но на пороге кухни она появилась до ошеломления прекрасная. Как обычно.
– Доброе утро, мои дорогие! – сказала она, зевая. – Ты когда ушел? А я спала ну просто как убитая! Устала, доченька долго не могла уснуть, плакала, потом успокоилась, я расслабилась и уснула. Ты чаек пьешь? Как хорошо, предсказывания акушерского светила по поводу грудного молока были верными, его малышке полностью хватает. Да еще и сцеживаться приходится, – улыбнувшись мужу, сказала она.
– Завтрак готов, прошу к столу! – сказал он.
– Почти в постель, – улыбаясь, заметила она. – Хоть мужчин хвалить не рекомендуется, но ты у меня необычный. Ты делаешь все от сердца, без предварительных условий.
– Да какие условия, чтобы для любимой жены завтрак приготовить? Ведь забота о вас, мне приносит, только дополнительное удовольствие. Не говоря уже о более существенных вещах. Я для вас готов «Луну с неба достать!» – улыбаясь, сказал он.
– Софи, ты сообщила родителям о рождении дочери?
– Еще нет! Не успела! Давай после регистрации, сообщим! – сказала она.
Анатолий подошел, поцеловал Софи в губы и сказал:
– Хорошо! У нас все будет в порядке! День регистрации в Загсе через два дня, ни о чем не беспокойся.
– Спасибо!
Только поздним вечером, когда вымотанный нагрузками выходил из ванной Анатолий, а дочь безмятежно посапывала во сне, молодые супруги усаживались на кухне, а Софи обстоятельно, до мельчайших подробностей, излагала все перипетии прошедшего дня.
У молодой мамы была естественная и повышенная потребность всецело поглощенная вниманию и уходу за своей малышкой. Естественная и повышенная потребность Анатолия в сексуальной разрядке наталкивалась: – На ставшую бледной и бедноватой активностью усталой жены, не бывало быстро, достигала удовлетворения и тут же проваливалась в глубокий сон. Чувственные картины видимых ею сновидений, о которых она не рассказывала ему.
Супруг устраивал ее во всех отношениях.
Анатолий поцеловал дочь в щеку, подхватил ее на руки и сказал:
– Поехали получать документ, доченька!
Войдя в ЗАГС, прошли в кабинет, что бы выписать свидетельство о рождении. Софи посмотрела на дочь. Она лежала в сумке-переноске, посасывая розовую соску. Взгляд больших карих глаз встретился с ее собственным, и грудь Софи сдавила боль. Боже, она отдаст все за каждый день ее жизни и каждый вздох, за то, чтобы касаться, к темненьким кудрям ее дочери.
Дочь разворочалась в своей сумке и начала плакать.
– Не плачь, моя радость, – успокаивая ее розовой погремушкой – тут же заворковал Анатолий, осторожно ставя сумку – переноску на диван и сел рядом. Регистраторша спросила:
– Какое имя записывать ребенку? – И сама предложила Виктория. – Ей очень идет это имя, она такая маленькая и пушистенькая как снег. Это имя означает «Победа». Пусть у нее в жизни будет во всем одна победа – и улыбнулась счастливым родителям.
– Пишите… Виктория, – сказала Софи.
Имя было ничье, как обещание небесной защиты для ее ребенка. В графе «Отец» – записали Анатолия.
– Отчество, какое писать?
– Анатольевна, как у отца.
– Фамилию не спрашиваю она у вас одна.
Видимо, забота о ребенке похожа на плавание: раз научившись, ты никогда не забудешь, как это делать. Софи уже знакомы были первые ее дни с дочерью. Как в первый день, оказавшись дома, у нее были колики, беспокоил животик, и она плакала всю ночь, до самого утра, как купает ее, укладывает спать, любит ее.
Виктория заплакала, Софи осторожно достала малышку из сумки и прижала к груди. Она пахла детским молочком, была такой мягкой, словно пух из крыльев ангела. Она смотрела на малышку и строила с ней планы на будущее.
Маленькая девочка внимательно смотрела на лицо мамы. Они с Анатолием позаботятся о ней, будут любить ее, но каждое прикосновение к ребенку, будило в ней воспоминание о Сергее и ужасающее чувство вины, с которым она едва справляется. Софи быстро поменяла Виктории подгузник. Ей хотелось заниматься с ней прямо в машине держащую на коленях сумку-переноску с мирно спящей Викторией. Но она, похоже, просыпаться не собиралась, а значит игры пока, придется отложить.
Машина подъехала к воротам огромного особняка, окруженного деревьями, сгибающимися под порывом теплого летнего ветра. Софи передала вышедшему Анатолию сумку-переноску и последовала за ним к главному входу. Поднимаясь по лестнице, Софи заглянула в почтовый ящик, письмо от мамы, они вошли в большой дом и прошли в гостиную. Она мягко улыбнулась, присела в кресло и сказала:
– Я прочту?
– Конечно любимая! А я займусь малышкой.
Ему очень понравились родители Софи, он их полюбил всем сердцем, как и они его.
Письмо от мамы…
Софи вздохнула и стерла текущие слезы по ее щекам. Письмо было коротким, и содержала простую материнскую просьбу – любить ее зятя.
Она взглянула на Анатолия, который с интересом и отцовской любовью занимался с Викторией, пока она читала письмо. Ее жизнь обязательно войдет в нормальное русло, а отношения станут стабильными. Она должна стать частью жизни не только малышки, но и мужа, будет заботиться о них и любить. Сердце Софи снова болезненно сжалось. Она позволила себе еще пару минут просто сидеть, закрыв глаза и собираясь с мыслями сказала:
– Любимые мои, пора кушать! И кому – то, спать!
– Вот это потом, позволь сделать мне! Мне очень приятно убаюкивать нашу дочь.
– Ты чудесный отец и… муж!
Анатолий вновь почувствовал возбуждение и сейчас готов сделать все, что она скажет.
У малышки есть своя детская комната, но она чувствовала бы, себя отделенной от Виктории, поэтому Анатолий все пред учёл заранее и поставил ее кроватку в своей спальне рядом с ними. Он делал это искренне с большой любовью к ним. Анатолий был не только с отличным послужным списком в армии, но и сногсшибательно красивым, и сексуальным мужем, и отличным отцом.
Оглядевшись, она не увидела пеленальный столик.
– Сейчас его принесу!
Софи быстро положила Викторию, но замешкалась, пытаясь выпутать из рукава распашонки маленькую ручку дочери.
– Осторожнее, будь с ней нежнее.
– Хорошо! – кивнула она и улыбнулась. – У нее такая шелковистая кожа.
– Теперь поменяй памперс, она мокрая.
– Какой ты заботливый отец! – рассмеялась Софи.
– Следую инструкциям, изложенным в книге! – с обаятельной улыбкой, сказал он.
Он много, слишком сильно много уделял внимания и ей и дочери, все больше и больше производил на нее невероятное впечатление.
– Удивительно, что ты научился все это делать не хуже меня – осторожно заметила она.
Он ответил ей прямым, открытым взглядом его очаровательных глаз.
– Виктория член нашей семьи.
– И у тебя проснулся отцовский инстинкт? – Софи не смогла скрыть сарказма в голосе, но ее можно было понять:
Военный богатый мужчина, вдруг загоревшийся желанием позаботиться о чужом, в сущности, ребенке, – это аномалия.
– Мой отец всегда уделял мне много внимания, и я хочу подарить его столько же нашей дочери. Я должен заменить ей отца, я сделаю все от меня зависящее, чтобы она была счастлива.
– Значит, ты собираешься научиться делать все?
– Непременно! – рассмеялся Анатолий.
Анатолий поднял Викторию на руки и ласково поцеловал ее в пухлую щечку.
– Всем пора уже спать, – и передал ее Софи.
Пахнущая детским мылом малышка в мягкой розовой пижамке оказалась в объятиях, матери. Ощущение прижавшегося к ее груди маленького тельца разрывало ей душу.
– Спокойной ночи, Виктория! Она осторожно положила ее в кроватку. И оба любовались, своей спящей принцессой.
– Пойдем ужинать, фаршированный перец и салат «Оливье»!
– Фаршированный перец и салат «Оливье»? – изумленно переспросила она, следуя за ним.
Как он узнал, что это ее любимые блюда? – подумала Софи.
– Пока ты разбирала вещи, я позвонил маме, и уточнил у нее, что ты любишь. Это меньшее, что я мог сделать как муж и отец.
– Спасибо! – растерянно улыбнулась она.
– А вот и наша комната. – Анатолий повернулся к ней, и уголки ее губ поползли вверх в медленной милой улыбке. Предвкушение этого момента, ни чего хорошего не обещало, очень давно ее тело не реагировало на мужчину подобным образом, и Софи совсем забыла это приятное томление. Анатолий нажал на ручку двери и первым вошел в спальню, где уже давно спала их крошка, Виктория.
Было видно, что он приложил максиму усилий, чтобы сделать пребывание малышки и жены в комнате приятным, предугадать ее желания.
Ее лицо оставалось серьезным, а внимательный взгляд скользил по маленькой кроватки стоящей рядом с их огромной кроватью.
Их взгляды встретились, и Софи показалось, что у него внутри началось извержение вулкана – жаркие потоки лавы заструились по его телу, наполняя огнем каждую клеточку. Такой же огонь она испытывала в карих глазах Сергея. Софи давно решила, что больше никогда не позволит себе влюбиться, не даст другому человеку такую власть над собой. Софи притворяется, что он интересен ей, чтобы усыпить его бдительность.
Эти выходные они посвятят Виктории. Они вместе будут заботиться о ней, и растить ее…
Ближе к утру раздался детский плач. Анатолий подскочил на кровати и бросился к Виктории, и поднес ее Софи.
– Она кушать хочет! Покорми ее!
Софи глядя на него, рассмеялась и покачала головой. – Это не случайность, она будет будить так нас каждую ночь, чтобы покормить ее. – Софи, заменила грудь ее соской, одновременно вытирая платком белые капельки молока с губ малышки.
– Сейчас она еще младенец, но скоро подрастет, и начнут резаться зубки, будет учиться сидеть, потом ползать…
В груди Софи появилось неведомое желание оберегать свою маленькую, хрупкую девочку. Она осторожно положила спящую малышку в кроватку.
– Возвращайся в постель, – посоветовала мужу. – Утро наступает так быстро, а ведь тебе еще на службу.
Анатолий поставил будильник на шесть часов. По утрам он любил наблюдать за спящей Викторией.
– Доброе утро! У тебя уставший вид! – улыбнувшись, сказала ему.
– Вот подрастет наша девочка, тогда будем отдыхать. Похоже, мне еще многому предстоит научиться! – ответил Анатолий.
За прошедшие месяцы Анатолий уже успел привыкнуть к Виктории и полюбить ее так, что испытывал к ней все более сильные чувства, желание защищать и оберегать малышку переполняло его. С появлением Виктории, которую он должен растить, ответственность за которую простиралась куда дальше денег. Эта малышка потребует времени, внимания, изменит его утренние ритуалы, займет собой его вечера.
Софи посадила Викторию в манеж. Удивительно, как одна женщина могла быть то такой невероятно страстной и притягательной, то обжигающе холодной.
Завтрак Софи подала на залитой солнцем террасе, по центру которой стоял изящный стол в окружении плетеных кресел. Анатолий посадил Викторию на стульчик и застегнул ремешок.
– Готовы…! – улыбнулся он.
На подносе лежали блинчики. Анатолий любил их со сметаной, а малышке дала – бублик, у нее резались зубки. Через минуту Софи вернулась с маленькой цветастой тарелочкой и пластиковой ложечкой. Они уже ее начинают кормить смесями. Виктория радостно улыбалась и хлопала в ладоши. Анатолий взял у Софи тарелку и сел поближе к Виктории.
– Ну что ты готова, принцесса моя?
Судя потому, как Виктория оживленно смотрела на свою тарелочку, понятно было, что готова.
Раз мы пускаем пузыри, значит, уже не голодны. – ставя тарелку на стол, сказал он.
– Здесь очень красиво, – улыбалась, смотря на них Софи.
– Вообще-то я хочу как можно больше времени проводить с Викторией.
– Так, значит, ты и правда хочешь стать для нее хорошим отцом?
– Самым лучшим! – с уверенностью сказал он.
– А какие у вас планы на день?
– Прогулки и отдых с Викторией! – ответила она.
– Веселых прогулок и хорошего отдыха вам. Я убегаю! Служба зовет! До вечера, мои девочки! – поцеловав обеих в щечки, он ушел на работу.
Вечером он уже сидел во главе стола.
– Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню?
– С твоих рук я люблю все кухни! – Он смотрел на нее и улыбался.
Взгляд его скользил по изгибам ее тела, он любовался ее фигурой. Было желание ответить ему, почувствовать себя нормальной женщиной, живой.
Прошло больше года с тех пор как, она последний раз флиртовала с Сергеем, применяя рискованные эксперименты…
Все – таки именно такой мужчина ей сейчас и нужен.
– Устали? Я за вас очень волновался.
Воспоминание о прошлом, ее тоска все еще были с ней, таились в глубине ее подсознания.
– Ты прав! Не много!
– По-моему, у нее режутся зубки? – сказала Софи.
– Конечно! Я понимаю, как ты волнуешься, когда видишь слезки нашей крошки. Я тоже очень волнуюсь. У нас все будет в порядке. Верь мне, – сказал он.
Софи выдавила немного геля и намазала им распухшие десенки малышки, не позволяя себе прикоснуться к Анатолию и тихо запела:
Спи моя радость усни
Сладкий сон к себе мани
Пока твой папа купит тебе канареечку…
У нее был очень звонкий и красивый голос. Виктория с интересом слушала ее, хотя уже ее веки начали тяжелеть.
Если птичка петь не станет,
Папа купит, золотую рыбку.
Она тебе со дна достанет
Все что пожелаешь…
Дыхание Виктории стало ровным и глубоким, словно по волшебству, глазки закрылись и она уснула. Анатолий продолжал сидеть, покачивая дочь, словно завороженный ее голосом и милым выражением лица.
– Она уснула! – Поднимаясь и укладывая малышку в кроватку. Сказал он. Он видел, какой замечательной матерью была Софи. Сейчас думал он о ее пении, о нежном, любящем материнском выражении, которое видел постоянно, на ее лице. Таким же и он будет для нее настоящим отцом. Он представлял себе маленькую Викторию, катающуюся на маленьком, новеньком, розовом трехколесном велосипедике. Он знал, что будет любить ее, заботится о ней, уделять ей все свое свободное время.
– Доброе утро!
– Доброе утро! – улыбнулась София.
– Она только проснулась, я немного поиграю с ней.
– Поиграть? Позволь это сделать мне. – Он прекрасно справлялся с ней, переодевал и кормил ее.
Когда уложил Викторию спать, они вместе устроились на террасе для небольшого ланча.
– Я подумала, что нас ждет в ближайшие месяцы и представила, когда Виктория научится смотреть на нас жалобным, умоляющим взглядом, от которого тает каждый родитель. Это происходит так быстро.
– Да, это я уже понял и продумал всю жизнь дочери на над… ть лет вперед: детский сад, школа, университет, замужество… – Они явно относились к тому типу людей, которые предпочитали строить планы, а потом их реализовывать. Немного помолчав, добавил: – Суп просто замечательный! – Поднялся и поцеловал ее!
В воскресенье утром они вместе поехали в город, взяв с собой свою малышку, Викторию. Он хотел, чтобы Софи чувствовала себя счастливой. Они прекрасно прогулялись по центральным улицам Москвы, по скверам, показывали маленькой дочери «Зоо-дворики», ей было очень интересно, а им занятно за ней наблюдать.
– Я очень рада, за прекрасно проведенное время вместе с тобой. Похоже, Виктории тоже было хорошо, она не капризничала, это была хорошая идея. – Она со вздохом присела на диван и улыбнулась своей девочке, у него на руках.
– Согласен! Наверное, тебе нужно переодеться? А мы еще пару минут тут поиграем, хорошо?
– Ясно! Я мигом!
– Ух ты, как наша мама быстро справилась!
– Просто я очень, хочу, есть! Сегодня на ужин китайская кухня. – с улыбкой сообщила она.
– Ух, ты! С удовольствием буду! Но сначала, – посмотрел на малышку, давая понять, принцессу, кормить первой!
Они сидели на террасе окруженной зеленью и ждали мамин ужин. Виктория, сидевшая на своем стульчике, с улыбкой протянула к Анатолию пухлые ручки.
– Как это мило! Ты хочешь ко мне? – Он подошел к стульчику и взял радостно улыбающуюся ему малышку на руки.
Вернувшись с подносом Софи, увидела, как он играет с девочкой, ее сердце сжалось от переполняющих чувств, это было счастье. Теперь она понимала, что хоть ей и не слишком нравиться оставаться наедине с Анатолием, Виктории с ним хорошо.
Она поставила поднос, оторвав влюбленный взгляд от своей дочери и, ласково посмотрела на мужа своими зелеными глазами:
– Ей явно нравится играть с тобой. – сказала с улыбкой.
– Прости! Но сейчас, определенно нравишься ей больше ты, она протянула ручки к тебе.
Материнский инстинкт, вновь и вновь увеличивался с каждым днем, она взяла ее на руки и осторожно прижала к себе, любовь мамы, нужна малышке.
Воспоминание о Сергее все еще были с ней, светлые и счастливые, разрывающие ее сердце на части. Все что происходит, кажется ей новым и неизведанным, а ведь скоро она научится говорить, ходить и это ей обязательно понравится. Они оба любят ее, а она уже успела полюбить их.
– Ты красивая, яркая, умная попробуй воплотить свои надежды, мечты в твою маленькую кареглазую девочку, которая нуждается в нас.
– Я как раз этим и занимаюсь! – согласилась она, ответив ему улыбкой.
Он смотрел ей в глаза, и желал, сгореть на костре страсти…, – ты заботишься и оберегаешь ее, так, как обычно делают любящие отцы – с улыбкой сказала Софи.
С этими словами она пошла в дом, Анатолий смотрел ей вслед, не упустив ни одного плавного движения ее бедер и прекрасного движения ее ног. Он шел на поводу своего желания, но ему показалось, что она только что признала, что ни чего не имеет против его любви.
Это вошло в привычку, с самого утра в субботу Анатолий, закончив кормить Викторию, посадил ее на ковер у своих ног в ее детской комнате. Малышка, оглядевшись, радостно поползла в сторону, где аккуратно сложены ее игрушки: белый кухонный гарнитурчик, пианино, детская спальня с шифонерчиком, в какой она любила что-то складывать, много разных дорогих кукл и ее любимая кукла…, а неподалеку лежал кубик-рубик, который забыли убрать в ящик. Софи сидела рядом, наслаждаясь и любуясь за их игрой с папой, периодически включаясь играть вместе с ними.
– Господи, она поползла! Смотри, смотри…, так умело! – воскликнула, рядом сидящая Софи. Она вскочила, взяла камеру и направила ее на Викторию, сидящую у своих игрушек и с радостным лепетом, в одной ручке держа ее любимую куклу «Барби», а в другой кубик. Анатолий подошел и опустился на колени рядом с ней, малышка протянула к нему ручку с кубиком и радостно залепетала, она с большим интересом наблюдала за процессом его собирания и всегда делала удивленные глазки, когда одна сторона кубика становилась одного цвета. Софи достала ярко зеленого резинового лягушонка с длинной резиновой нитью, накачивая его грушей, лягушонок высоко попрыгал в сторону малышки, восторженная Виктория резво пополза к ней, подползая поближе, резко остановилась и заплакала. Софи бросилась к ней, но Анатолий остановил ее жестом руки и направился к малышке, она протянула к нему ручки и крепко обняла его за шею, он прижал ее к себе к груди и начал играть, постепенно приближаясь к лягушонку. Она смотрела на него и, отворачиваясь от него, плакала, Анатолий взял лягушонка в другую руку и сказал:
– Посмотри, какой он зелененький, как травка! Потрогай его! Потихоньку дотронулся, до ее ручки поглаживая лягушонка. Она осторожно потянула ручку к лягушонку и начала его тискать, затем развеселившись, стала с ним играть.
На лице Софи сияла улыбка.
– Я все засняла! Боже, как это здорово!
– Умница! Здорово! Ты прекрасно владеешь камерой! Думаю, мы вырастим замечательную «принцессу» и она будет такой же умной, разносторонне развитой во всем как ты.
Анатолий поднялся с ковра подошел к Виктории и посадил ее в детские качельки, которые тут же автоматически пришли в движение. Софи быстро включила им веселую музыку, он любил проводить с малышкой как можно больше времени. Софи чувствовала, что ей хорошо рядом с ним и с ребенком, она была расслаблена и спокойна. Она была почти… счастлива. Что же ей теперь с этим делать? Что из этого получится? Ее не тянет к нему, но они достаточно хорошо уже узнали друг, друга. Они флиртовали, разговаривали, работали вместе и через несколько месяцев, она снова планирует выйти на работу в его часть. Но она ни как не может перешагнуть через барьер, за установленные ею границы.
Когда в ее жизни появился Анатолий, она думала, все что с ней происходит не случайно, что так должно быть. Они взрослые люди и понимают, чего хотят. Разрыв с Сергеем ранил ее сердце, она прекрасно понимала и осознавала, ради чего согласилась на брак с Анатолием.
Софи кормила Викторию по расписанию, утверждая, что ребенку гораздо спокойнее, когда все происходит в определенное время. Перед сном купала и переодевала, в чистую пижамку.
Когда ванна наполнялась, она посадила в нее радостно хлопающую в ладоши Викторию. – Ой, как нам нравится водичка! – говорил Анатолий, направляясь к ванной.
Виктория радостно захлопала ладошками по поверхности воды, от чего во все стороны полетели брызги. – Дай мне, пожалуйста, мыло, мочалку и шампунь. – попросил он Софи. Софи подала все необходимое, они вместе принимали деятельное участие в купании. Развеселившиеся Виктория, которой нравился процесс купания, слишком энергично бултыхалась, не возможно было удержать в ванной, чтобы мыть ее.
– Держи ее! – улыбаясь, говорила Софи.
Анатолий положил руки на животик, не давая ей, крутится, Виктории стало щекотно, она рассмеялась и зашлепала ладошками по воде, окатив его водой. Купание занимало около получаса, Анатолий, успел вымокнуть насквозь. Софи выглядела подозрительно сухой.
Анатолий весело наблюдал, как Софи заворачивала в полотенце Викторию, затем, он нес ее в спальню, где надевали ей пижамку, готовясь ко сну.
– Ты можешь идти переодеваться, я сама уложу свою принцессу! – все еще улыбаясь, говорила ему.
– Ты прекрасна, Софи. Твои глаза пленят меня, возможно дело в их цвете – еще ни у кого я не встречал такого зеленого, насыщенного зеленого оттенка, как молодая трава. Но твои губы привлекают меня еще больше, они такие нежные и мягкие, созданы для того, чтобы их целовали.
– Ты льстишь мне?
– Нет! Это я так их чувствую, когда целую тебя!
Софи казалось, что все это происходит ни с ней, она парила где-то в облаках. Они вместе заботились о Виктории. Время шло так быстро, что они и не заметили, как Виктория встала на ножки в свои десять месяцев, начала ходить, к одиннадцати месяцам она уже уверенно бегала. Софи чувствовала себя уверенно, она стала неотъемлемой частью в жизни Анатолия.
Когда Софи спустилась к ужину, Анатолий первым оказался около ее стула, чтобы помочь ей сесть. Долгие два года она вообще не способна была чувствовать, Анатолий оказался ее спасителем. Он доказал ей, что есть доброта и нежность. Но она не давала повода любить ее. За ужином они говорили, о том, что скоро малышку оформят в садик, она выйдет на прежнее место в штаб его части и ни разу разговор не коснулся ее прошлого. Софи это не удивило, он всегда избегал разговора щекотливых тем.
– Ну как здоровье родителей? – спросил Анатолий, улыбаясь. – Я так привык разговаривать по телефону с твоей мамой…! Как ее давление…! Ладно, до отпуска осталось, совсем немного. Поедим, навестим их, да и Виктории будет полезно познакомиться с бабушкой и дедушкой, ведь она уже у нас «невеста» самостоятельный ребенок, скоро пойдет в садик, совсем повзрослеет, не заметим, как.
– Определенно, подарками займусь, я. – сказал Анатолий.
– Дом, милый дом! Софи вздохнула и загрустила. – Дом был построен для большой семьи, последние два года ее заботливые руки не касались его.
– Через две недели я хочу устроить праздник в доме твоих родителей по случаю нашего приезда – и все должно пройти великолепно.
– Восхитительно, здорово, придумал! Это будет неожиданно, но приятно!
Анатолий появился в магазине через три дня после их разговора, с кучей пакетов с подарками родителям и заодно…
– Принимай! Как у меня получилось, я все угадал? Оцени! – улыбаясь, сказал он.
Вкус у него был совершенно потрясающий, Софи в тот момент пришла в восторг. Будучи замужем за весьма успешным, богатым и, к тому же, покладистым человеком. Все складывалось как нельзя лучше, он хорош и сам по себе и как ступенька в ее карьерной лестнице, но не более того.
