Читать книгу: «Сокровища Призрачных островов. Карта и компас», страница 8

Мне не было жаль сестру. Я прыгнула за борт, все мне завидовали, я слышала, муж что-то крикнул, а чудовище захохотало. Я уцепилась за обломок лодки с нашей яхты. А потом вы нашли меня. Фамильный перстень спас мне жизнь, видите? – она заулыбалась.

Ярош молчал: женщина рассказала больше, чем думала.

– Все завидовали? Кто – все? Команда корабля? – уточнила Зорин.

– Нет-нет, что вы! – еще шире улыбнулась женщина. – Там были еще люди. Пленники. До нас они, наверное, захватили другой корабль. Большой.

– Я не ошибаюсь?.. Порванные паруса. Страшный капитан. Это же… – Феникс сама не верила догадке.

– Корабль мертвых, как его иногда называют, – закончил за нее Ярош и обратился к спасенной: – Давно это было?

– День назад, – подумав, ответила она. – А зачем это вам?

Ярош достал компас, переглянулся с Феникс, кивнувшей в знак поддержки. Стрелка сделала круг, указав направление. Потом еще один, отвечая на новый вопрос, но направление осталось тем же.

Серые глаза Яроша вспыхнули улыбкой, которую дарит только жажда приключений.

– Поднять паруса! – и уже только к Феникс, оставшейся стоять рядом с ним: – Ветер меняется. Догоним!

Но на сегодня приключения не закончились. В желтом солнечном свете зазолотилась стена, перегораживая море. Странник хотел проверить, что это такое, но Марен остановила его.

– Это ловушка. Ловушка для давнего народа.

– Ты знаешь, что это? – спросил у нее Ярош, тоже глядя на странную преграду. – Я не ошибаюсь?..

– Не ошибаешься, – уголками губ улыбнулась Марен, не давая ему договорить. – Это заклятье. Как и встретившееся тебе в образе белокрылой птицы в приморском городке вблизи главного Элигерского порта. Пока только заклятья и их отзвуки, они ждут предателей и трусов, благодаря кому смогут воплотиться. Защитные чары корабля слабеют.

Солнце забрало бледность давней, сделав намного более человечной.

– Недобрый знак – встретить этот проклятый корабль. Он построен на сарконских верфях и когда-то давно был флагманом, а капитан "Астагора" – Нордин, безжалостный и жестокосердый человек. Не стоит тебе идти к нему на корабль.

Ярош не ответил.

Над преградой парила птица с янтарными глазами – пока лишь тень от вражеского заклятья. Корабль под черными парусами, наполненными ветром, пробил полупрозрачную стену, истекшую последним солнечным светом.

Настала ночь.

"Диаманта" догнала черный корабль, когда стемнело. Увидев темную глыбу на горизонте, Феникс хотела лететь, но подруга отговорила ее. К страшному капитану переговорщиком отправилась вампирша Магда, заверив, что тьма с тьмой скорее договорится.

Наверное, она была права. На "Астагоре" убрали паруса, будто окутанные живым мраком, и он остановился. Теперь пришел черед Яроша взять на себя роль парламентера. С ним на лодке поплыли Марен, Юран и, конечно, Феникс.

Нордин и Магда стояли на палубе, глядя, как они поднимаются по веревочному трапу. Здесь ее багрово-красное бархатное убранство было более уместным, чем на "Диаманте". Капитан черного корабля довольно усмехался, но вампиршу это, казалось, совсем не тревожило. Да, он был страшен, но не уродлив: чудовище жило в его мыслях и поступках, а не в чертах лица. Он был иным, вне морали или представлений о добре и зле, и это пугало больше всего.

Одежда проклятого капитана отличалась от пиратской, была темной, изысканной и похожей на ту, какую любят носить чародеи. Сам темноволосый, Нордин, вероятно, считался бы красивым, если бы не ледяные безжалостные глаза, заглядывающие в самое дно сердца.

– Очаровательная красавица сказала, что ты хочешь поговорить со мной, Ярош Сокол, – промолвил капитан "Астагора", когда все его гости оказались на палубе. – Так что тебе нужно?

Ярош замялся: он пожалел, что осмелился догнать этот корабль, но отступать поздно.

– Я слышал, – немного неуверенно начал пират, – что ты потопил торговое судно и взял много пленных.

– Это не торговое судно, – похвалился Нордин. – На нем были сливки общества и его отбросы, отправившиеся покорять чужие земли. Многие из тех людей нашли новый дом на морском дне. Ты меня осуждаешь, Сокол?

Он прищурился: вопрос был не из теперешнего, а из прошлого, словно часть давно забытой игры, что могла возродиться вместе с легендарным "Астагором". Этот корабль тоже живой, и волей своему капитану не уступает, это не "Диаманта", что любит своего капитана и согласна идти вместе с ним через бурю. Он сам притягивает к себе шторма, в которых гибнут и пиратские, и торговые суда. Этому кораблю не нравится присутствие чужаков и свободных людей – вот в чем его самое большое проклятье.

– Нет-нет, – засмеялся Ярош наперекор воле корабля и собственным чувствам. – Ты поступил, как поступил бы любой пират. Грабить и топить корабли – наше ремесло. Но… не мог бы ты отдать мне нескольких из них… или хотя бы продать?

– Потому что отбить их у меня ты не сможешь, – закончил мысль Яроша Нордин, но пират и бровью не повел, что проклятый капитан не ошибся. – Среди них нет ни одного пирата, Ярош. Зачем они тебе?

– На "Диаманте" недобор в команде, – соврал Ярош, и Нордин рассмеялся, не дав ему договорить.

– Врешь, Сокол. Ты пропах тайной. Этот запах я хорошо знаю… – проклятый капитан приблизился к Ярошу вплотную, хозяин "Астагора" был выше и величественнее, но пират не отступил. – Зачем тебе помогать этим никчемным людишкам, что будут аплодировать, наблюдая за казнью пирата? Зачем?

Ярош краем глаза видел, как Феникс знаком запрещает ему отвечать на вопрос, но даже маленькая ложь могла погубить их всех. Без правдивого ответа их не отпустит ни этот корабль, ни его капитан.

– Я расскажу тебе, – твердо сказал Ярош Сокол, – но только тебе, а не команде "Астагора".

– Ладно, – усмехнулся Нордин, широким жестом приглашая пирата в каюту.

Они говорили долго, ветер заледенел, а созвездия изменили расположение. Феникс и Юран уже начали беспокоиться, когда два капитана вернулись. Оба довольные, только Ярош очень грустный. Марен видела, что Сокол поспешно прячет карту, она предпочитала не встречаться взглядом с капитаном проклятого корабля.

– Приведите добычу! – приказал Нордин, а Ярош подошел к друзьям.

– У меня не было выбора, – шепотом ответил он на немой вопрос Феникс. – Иначе мы бы сами тут остались навсегда.

Команда "Астагора" выгнала на палубу пленников. Одни одеты в роскошные одежды, другие – настоящие оборванцы, но всех их объединяло общее чувство: они радовались ветру и звездам, которых могли больше не увидеть.

– Выбирай, Сокол. Но мою цену ты знаешь, – Нордин обернулся к ним.

– Знаю, – тихо подтвердил Ярош, доставая компас.

Стрелка затрепетала. От десятков испуганных глаз, молящих о спасении, хотелось завыть.

– Забери меня, – шепотом молил молодой толстяк по имени Алексей. – Мрак отберет мою душу. Не отдавай меня ему!

Стрелка качнулась, подтверждая, что парень сломается, приняв условия капитана "Астагора", чтобы сохранить жизнь.

– Его, – Ярош вывел первого из ряда.

– И меня… – разрыдалась женщина, стоящая рядом с Алексеем. – Спаси меня!

Но в ее глазах не было даже отблесков моря. Ярош, прикипев взглядом к стрелке, двинулся дальше.

Мысли третьего пленника были устремлены к памяти о тех, кого он оставил на берегу, и ничто новое, будь то борьба за жизнь или жажда приключений, не могли коснуться их. Он даже не посмотрел на пирата.

А потом Ярош встретился с взглядом темноволосой девушки. Красивой, но очень испуганной.

– Зло показывало мне разные ужасные картины, чтобы я подчинилась, – тихо сказала она. – Но я устояла. Это его месть.

Ярош с сочувствием смотрел в ее чистые глаза, где мерцали слезы, слабая, хоть и не сломленная воля не могла их сдерживать. Но стрелка сказала – нет.

Глаза двух других были полны только пустотой, они не верили, что могут умереть. А рядом с ними стояла чернявая девочка, похожая на птицу, молодую, еще не умеющую летать. Казалось, ребенок светится. Она была очень спокойна.

– Как тебя зовут? – спросил у девочки Ярош, присев.

– Ласточка, – ответил ребенок, глянув на ту, мимо которой он прошел.

– Уйдешь с этого корабля, Ласточка?

– Уйду с сестрой.

Ярош проследил за ее взглядом.

– С сестрой уйдешь? – уточнил пират.

– Уйду.

Он поднялся.

– Их обеих.

Нордин не возражал.

Следующий пленник выглядел как настоящий барин, хотя одежда его была порвана, но в душе он уже распрощался с жизнью, устремившись в прошлое. Он оставался на этом свете в своем уме только благодаря жене, и сейчас держащей его за руку. Ее сердце согревала любовь, но она не бросит своего мужа даже ради свободы.

Как же тяжело было выбирать, и, почувствовав это, стрелка компаса застыла: решай сам, капитан.

Ярош остановился напротив мужчины.

– Как твое имя?

– Ван.

– И как ты оказался здесь?

– Я искал другой город.

– А твой город?

– Он мертв.

– И что же ты хотел найти в другом городе?

Ярошу внезапно стало холодно. Или просто ветер подул сильнее? Пирату показалось, что он знает, о каком городе говорит Ван, и, наверное, иногда ему тоже снятся кошмары, где цветут алые цветы…

Глаза обоих были в то мгновение неживые, будто опустевшие души.

– Прости, Ван. Я не могу тебя забрать.

Глаза. Пустые и насмешливые, напуганные и просто равнодушные. Ярош не запоминал лица – только глаза.

Стрелка ожила и указала сразу на двоих.

На парня, потерявшего свое Имя. Подобно другим несчастливым смельчакам, он видел, как меняется этот мир, растворяясь в зверином взгляде, он был в столице не так давно, и ужасные изменчивые глаза смотрели на него. Ярош поежился, словно от настоящего холода. Встретившись один раз со взглядом Духа Империи, он теперь чувствовал всякого, на кого тот внимательно смотрел, но кто сумел выстоять, не покорившись. Но вместе с Именем и чародейскими способностями звериные глаза выжгли и душу парня.

А другой, на кого указала стрелка, Серж, был одет в господский костюм, но, казалось, с чужого плеча. У каждого из них были свое прошлое и общий сегодняшний день, но будущее предназначалось разное. Стрелка качнулась к Сержу.

– Еще этого парня.

Все. Ряд закончился. Но стрелка компаса не успокоилась.

Ярош обернулся к Нордину.

– Есть еще кто-то, кто пока не подчинился воле твоего корабля, – не вопрос, ведь компас лгать не умеет, он может просто не ответить.

– Поднимите клетку, – улыбаясь, приказал проклятый капитан. – Русалки без воды умирают.

Но и в неволе тоже. Русалка лежала на прутьях, обессиленная и словно неживая, длинные волосы болотного цвета закрывали ее лицо.

Стрелка указывала точно на клетку.

– Прикажи отпустить ее, – попросил Ярош.

– Как еще одного пленника? Она не с того корабля, – в голосе Нордина скользнула радость.

– Мне все равно.

Феникс встревожено глянула на Марен, но и давняя не понимала, что происходит.

– Откройте клетку, – согласился капитан "Астагора".

Русалка прыгнула в море. Лишь серебристо-зеленый хвост мелькнул, и плюхнула вода за бортом.

Стрелка снова пришла в движение, указав на одного из членов команды. Женщина, вероятно, несколько дней как подчинилась воле "Астагора" и еще не утратила себя, становясь частью корабля. За что она могла заплатить такую ужасную цену? А стрелка уже отвечала: эта женщина была матерью, и дети тоже плыли с ней в далекую страну… Воспоминания о детях и позволяли ее глазам светиться. Пока светиться…

А все другие уже утратили этот свет, их лиц не касаются чувства, и вместо глаз – провалы отчаяния, где завывает ветер безысходности и печали, насланный проклятьем, которое они делят с капитаном. Они живы, но стоит ли бороться за такую жизнь?.. И та, на кого указала стрелка, тоже станет такой, как они… Быстро станет…

Нельзя отбирать у "Астагора" и его капитана уже принадлежащее им, легче забрать с собой освобожденных пленников и уйти, договорившись со своей совестью. Но женщина так напоминала Ярошу Мать, которая не простит, если капитан оставит одну из ее живых дочерей в лапах чудовища.

– Отдай мне ее, – решился Ярош.

– Отдам, – неожиданно легко согласился Нордин. – Но ты забираешь больше, чем можешь.

– Я знаю, – подтвердил капитан корабля с черными парусами. – Но это мой выбор.

– Пусть будет так, – и капитан "Астагора" обратился к своей команде: – Уходите все, кого он выбрал. И ты тоже, Надежда, – вместе с вымолвленным Именем он освобождал женщину от обещания. – До встречи, Сокол.

– Феникс, Ярош, подождите, – попросила Магда, когда они уже собирались возвращаться на свой корабль. – Я хочу… – она растерялась. – Прости, Феникс. Ты моя подруга, но я хочу остаться на "Астагоре". Я рождена ночью, здесь я чувствую себя вольнее, чем на "Диаманте", где меня почти все боятся. Этот корабль меня принимает, ничего не требуя взамен. Прости меня, Феникс…

– Вот граф Ричард обрадуется, – не зная, что ответить, сказал Ярош: наверное, еще никто не оставался на этом корабле по собственной воле.

Феникс и вампирша просто обнялись, прощаясь.

Проклятый капитан не провожал их. Магда одна смотрела пиратам вслед. Казалось, багровое убранство вампирши светится внутренним огнем. В молчании корабли, чьи паруса никогда не станут обычными, белыми, разошлись в ночном море.

– Оставим их, – Марен внимательно посмотрела на капитана, стараясь прочитать в его душе, но душа оставалась запертой на все засовы даже для ее взгляда.

– Оставим, – согласился Юран: Сокол так и не ответил, что он пообещал капитану проклятого корабля в обмен на пленников.

Феникс и Ярош стояли рядом. Ветер дарил им прохладу, но покоем одарить не мог.

– Ты им не сказал. Но мне скажешь, что ему пообещал? – тихо спросила Феникс, словно боялась, что их могут услышать.

– Тебе скажу, – тяжело ответил пират. – Мы сыграли. Ты понимаешь, на что играют с давними и на что играл каждый из нас. И я выиграл. Но капитан "Астагора" поставил условие: я могу забрать меньше людей, чем тех, кем я рискнул, взяв с собой. Но я знал, что заберу всех, на кого мне укажет компас. Я нарушил это условие.

Вода разбивалась серебром об нос корабля. В волнах плескалась русалка.

– А если бы ты выполнил условие? – Феникс стало страшно, поэтому спросить то, что было у нее на уме, она не решилась.

– Тогда я бы забрал их, как и следует по выигрышу, – Яроша, казалось, успокоил ее вопрос. – Нордин и его проклятый корабль отпустили бы нас, и мы бы, возможно, не встретились более ни в одном море.

– А теперь?

– Теперь он может загадать любое желание, и я обязан его исполнить.

– И что он пожелает? – теперь Феникс испугалась не на шутку: в отличие от спасенных, она хорошо знала, кто такой капитан проклятого корабля и какие страшные легенды о нем рассказывают. – Забрать сокровища? Потопить "Диаманту"? Чтобы ты ему служил?.. – ей было больно говорить это, но не спросить еще больнее.

– Нет, Феникс, – вздохнул Ярош. – До сокровищ мы можем и не добраться. "Диаманту" могут потопить раньше. А я могу и не дожить до времени, когда наш корабль станет на якорь возле Призрачных островов.

– Не говори такого! – воскликнула Феникс, вложив в слова все свои чувства, но Ярош просто обнял ее, привлекая к себе.

– Нет, Нордин из давнего народа, и, я думаю, он пожелает что-то более изысканное. Потом узнаем.

Волны серебрились, наливаясь медным блеском. Над морем всходила луна. Ярош и Феникс целовались под покровом ночи.

Глава 10

Остров на границе жизни

Солнце золотило волны, хоть и отливало багровым. Сегодня почти никто не спал, с трудом веря, что два корабля так легко разминулись, ведь команда не слышала, что Ярош рассказал Феникс. В присутствии "Астагора" оживали подсознательные страхи и хотелось спрятаться, чтобы не нашли ни враги, ни друзья. От страха не спасали понимание, с чем они встретились на морском просторе, и чародейство, живущее в сердце, согревающее его жизнью и в самые тяжелые минуты. Потому этот рассвет все встречали с радостью, как никакой другой.

– Капитан, – позвала русалка Яроша, когда тот вышел из каюты.

Перегнувшись через фальшборт, капитан с улыбкой отметил, что она ожила: волосы стали пышными, и уже не болотного цвета, а светло-зеленого, чешуя горит в свете утреннего солнца, будто усыпанная драгоценными каменьями.

– Я понимаю, "Астагор" потопил пассажирский корабль. Но никак не возьму в толк, как ты попала к нему в плен? – заинтересованно спросил пират.

Русалка растерялась, было видно, что она еще очень молода.

– Любопытство не только пиратов, но и русалок губит. Мы много лет не видели древний проклятый корабль. Мне стало интересно, действительно ли он такой, как рассказывают, и правда ли, что его высокомерный капитан из давнего народа… – она тряхнула волосами, разбрызгивая искристые капли. – Меня, кстати, Ульяной зовут.

– Губит, говоришь, Ульяна? Любопытство оно такое… – Ярош снова заулыбался, стараясь, чтобы улыбка получилась беззаботной, как и у дочери моря. – И что ты хочешь? Я благодарности не требую, ты свободна от любых возможных обещаний. Думаю, что от Моря ты уже об этом знаешь.

Ульяна отвела взгляд, засмотревшись на золотистый горизонт. В больших ясных глазах отражалась глубина, или это вода делилась с нею своими цветами?..

– Море рассказало мне, куда ты держишь курс, пиратский капитан, и кого ищешь, – личико русалки приобрело серьезный вид, верно, Море поведало ей не только об этом. – Я знаю остров, возле которого несколько лет назад разбился корабль. Часть команды выжила.

– Пиратский? – слова Ульяны пришлись ему по сердцу.

– Да. Показать направление?

– Покажи, – Ярош достал компас, чтобы убедиться, что может отклониться от выбранного курса: стрелка компаса обернулась против солнца, никоим образом не предостерегая и не предупреждая об опасности или ловушке.

Русалка плыла перед "Диамантой", заверив, что еще сегодня они увидят остров. Там и запасы воды пополнить можно, и отдохнуть – кое-кому из команды это было крайне необходимо.

Освобожденных приняли с радостью. Особенно порадовался Ричард, что больше не увидит на борту вампиршу Магду.

Надежду приняли к себе в компанию Катерина, Итана и Зорин. Два парня, приведенные Ярошем с проклятого корабля, примкнули к Яну, Константину и Дэниэлу. Ирина и сестра Ласточки играли с черным котом Роксаны, и тот льнул к обеим девушкам, получая ласку и громко благодаря за нее мурлыканьем. А сама Ласточка беззаботно болтала с Юрием. Детям было так хорошо вдвоем, что они никого вокруг не замечали. Мальчик улыбался, когда неожиданно на мгновение вспыхивали огнями в глубине глаза черноволосой девочки.

– Хочешь, я покажу тебе чудо? – шепотом спросил у Ласточки Юрий.

– Чудо? – карие глазки Ласточки снова блеснули, но теперь удивлением. – Какое чудо?

Полина остановилась, улыбнулась, глядя, что сделает Юрий. Кажется, она знала, что будет дальше.

– Под твоей косой огонек спрятался.

В руке мальчика мерцал маленький, но живой огонь, согревая теплом обоих детей. Ласточка ойкнула от восторга, потянулась к пламени.

– Какой красивый! – пламя качнулось от ее слов, но не только на ладони Юрия, а и в карих глазах девочки.

– А ты попробуй подержать, – Юрий протягивал ей свой огонек.

– А можно? – оробела Ласточка.

– Конечно, можно. Если удержишь. Пламя теплое, не горячее совсем. Попробуешь?

Полина махнула Рите, и вместе девочки подошли к новенькой. Ласточка осторожно взяла огонь в ладошки, обняв его, словно маленькую свечу. Пламя не гасло, розовое сияние становилось красным.

– Настоящий огонь, – вздохнула Ласточка. – А не жжет, – она открыла ладони, чтобы показать новым друзьям чудо, оказавшееся у нее в руках, и с осуждением взглянула на Юрия. – А теперь отдать нужно?

– Что ты! – рассмеялся мальчик, подув в собственные ладони, сложенные лодочкой, где расцветало розовое пламя. – Это твой огонь, твое пламя. Я только разбудил его.

– Это правда, – подтвердила Рита. – Юрий со всеми нами так играл, но у нас пламя сразу гасло.

– Моя сестра Эвелина тоже зажигала такой огонь, – мечтательно вспомнила Полина. – А я не могла, хотя она мне его и передавала.

– Наверное, так часто бывает: один ребенок владеет чарами, а другой – нет, – Юрий попробовал соединить огни, и они приобрели нежный сиреневый оттенок, взлетели две синие искры.

Фея, пролетавшая над ними, сделала круг над детскими головами, заинтересовавшись этим небольшим фейерверком.

– А почему тебя зовут Ласточкой? – тихонько подкравшись к ним и закрыв глаза Рите, спросила Роксана, подруга засмеялась, убирая ее руки.

– Родители сказали, что у нас ласточка гнездо свила над окном, когда я родилась. Вот и меня Ласточкой называть стали.

– А сестру? – спросила Рита, которую обнимала Роксана: после того случая с мачтой они стали лучшими подругами.

– Сестра – Иза. Она странная. Ей кажется, что нас ищет кто-то страшный, а когда мы увидели тот странный корабль… – при воспоминании о корабле ее пламя угасло, мальчик погасил и свой огонь.

Под руководством Юрия дети сели в круг. Роксана и Рита поместились на одной бочке, а он сам, Ласточка и Полина присели на толстенный скрученный канат.

– Мои родители не позволили нам выйти на палубу, когда "Диаманта" догнала тот огромный темный корабль, – пожаловалась Роксана. – Только Юрий на минутку выскочил.

Мальчик кивнул.

– Но я ничего не успел увидеть. Он такой большой, и паруса порванные… Туда капитан поплыл.

– Как он не испугался? – восхищенно заметила Полина.

– Он смелый, – добавила Рита.

– И справедливый, – это уже Роксана.

Ласточка только головой покачала. Юрий присмотрелся к чернявой девочке.

– Ты же оттуда. Расскажи, что там было!

Ласточка как-то сразу повзрослела.

– Я почти не видела ничего. Нас позвали. А ваш капитан выбрал тех, кто пойдет с ним.

– Он наш капитан, – сделав ударение на втором слове, исправила Ласточку Роксана. – И теперь твой тоже.

– Он мою сестру брать с собой не хотел, а она ведь добрая, хоть и странная.

– А как ты попала на тот корабль? – спросила Рита, видя, как заострились взгляды Роксаны, которую среди детей все признавали главной, и новенькой.

– Мы ехали в новую землю, хотели там жить. Многие хотели там поселиться, оставив свои дома. Мы с сестрой стояли на палубе, когда из темноты вынырнул тот корабль. Никто не верил, что такое возможно, он был словно из другого мира, из другого времени…

Она задумалась, вспоминая, вздрогнула.

– Я бы не хотела об этом говорить. Я слишком хорошо его помню. И тех, кто остался на том корабле… Когда ваш капитан пришел, никто из пленников уже не верил, что спасется, что увидит солнце снова… Неужели он не мог спасти всех?..

Дети не понимали, о чем она говорит, не могли представить, как можно не верить в спасение. Рита устыдилась своего вопроса, так опечалившего новенькую, вероятно, уже пережившую больше, чем они вместе взятые.

– А ты, Юрий? – нарушила молчание Полина. – Мы так у тебя и не спросили, кем ты был до того, как тебя на "Диаманту" взяли?

– А кем я был? – пожал плечами Юрий. – Обычным мальчишкой. Мяч гонять любил с товарищами. А потом почувствовал, что у меня ладони горячие, и на них огонек живой сверкает. И я пошел туда, куда меня огонек звал, а пламя все ярче становилось. Так я и пришел к морю.

– А твои родители? – спросила Роксана, глянув через плечо, не шатаются ли рядом ее собственные предки.

– Я почему-то не волнуюсь. Мне кажется, что с ними все в порядке, что они и не заметят моего исчезновения, – Юрий погрустнел.

– Я думаю, ничьи родители не заметят. Кроме твоих, конечно, Роксана, – кивнула подруге Рита.

– Не уверена…

Юная пиратка опечалилась: желанный корабль с черными парусами был не таким, как в сказках, которые рассказывали люди, приехавшие в маленький городок на Элигерском побережье. И это еще нужно было признать и принять…

Далекий от цивилизации остров очаровывал красотой. На бело-золотом песке росли пальмы, а дальше, в глубине острова, виднелась гора, покрытая густым, уже не пальмовым, лесом. В море впадала прозрачная веселая река, над которой кружила красочная птичья стая.

Рифы надежно охраняли спрятанный в море рай. Некоторые выглядывали из воды, скалились, чуя добычу. А сколько еще их братьев и сестер притаились, едва покрытые водой, по которой шла рябь? Решили не рисковать, и "Диаманта" стала на якорь далеко от берега.

Когда лодка достигла земли, их уже встречали трое тех, чей корабль когда-то напоролся здесь на рифы. Стройная женщина, юноша, обнимающий ее за талию, и пожилой мужчина, немного сторонящийся их нежности. Одежда у всех была порвана, только у старшего осталась целой кожаная безрукавка, но все трое – загорелые, здоровые и даже счастливые.

– Я же говорил, что нас найдут! – радостно крикнул юноша, закрутив девушку.

Они не удержали равновесие и весело свалились на песок.

– Пираты, Андрей, – старший не радовался, как молодежь. – Это пиратский корабль.

– Перестань, Иржи! – поцеловав любимую, отмахнулся Андрей. – А как ты считаешь, Илария? – обратился он к девушке.

Илария поправила юбку, связанную из разноцветных лоскутов, которые когда-то были частями чьей-то одежды.

– Я считаю, их нужно встретить, – и первая побежала к лодке.

– Меня приговорили к смерти, – рассказывал за ужином Иржи.

Его щеку прочертил шрам, как от лезвия, кажется, пожилой мужчина этим очень гордится, свет от лучины делал шрам темнее кожи.

– Но смерть мешкала, – вел дальше он. – Корабль должен был отвезти меня в тюрьму, в столичную тюрьму. Но и туда, я думаю, она бы не скоро пожаловала.

Марен в знак согласия отсалютовала ему кривой деревянной кружкой, над которой поднимался аромат свежезаваренных трав.

Чего только не было на столе, за которым собрались шестеро: Андрей, Илария, Иржи, спасшиеся от стихии, Олег, Марен и пиратский капитан. Остров оказался богат фруктами и питьевой водой, рыба подплывала к самому берегу, черепахи отдыхали на белом песке, а непуганые птицы не понимали, куда деваются их яйца. Настоящий маленький рай посреди моря, куда не заходят торговые корабли. Рай, часть которого и эта, крытая пальмовыми листьями хижина, возле которой они ужинали.

Ярош не спросил, за что могли так жестоко наказать человека, но вариантов в голову пришло немного.

– А вы как сюда попали? – Сокол посмотрел на влюбленных.

– Мы встретились случайно. Еще на корабле, – Илария прижалась к Андрею. – Я ушла из родного села и отправилась в город искать счастье. Меня наняла служанкой зажиточная пожилая пара. Так я с хозяевами и оказалась на том несчастливом корабле, – она умолкла, но было непонятно, что ее огорчило: воспоминание о родном селе и тех, кого она там бросила, или о хозяевах, погибших возле этого берега во время шторма.

– Мы сбились с курса, – пришел на помощь девушке Андрей. – То была ужасная буря. Меня смыло за борт и отнесло течением. Корабль разбило в щепки, все, кто там был, погибли, а мы еще неделю находили на пляже обломки и… – он запнулся и быстро добавил: – Мы похоронили всех, кого нашли. Мы даже имен их не знали.

Ему тоже было тяжело говорить. Удивительно, что после всего пережитого эти трое сохранили человечность и сочувствие.

– Да, мы почти никого не знали, – согласилась Илария.

– Так зачем вспоминать о них сейчас? Море забрало почти всех, – оборвал девушку Иржи.

Осветившись пониманием, взгляд Марен остановился на Иржи.

– А тебе разве не жаль тех людей? – заинтересованно спросила она. – Зачем же тогда вам кладбище?

– Не твое дело! – взорвавшись гневом, вскочил мужчина и ушел.

– Мое, дорогой, – пробормотала Марен, отпивая глоточек травяного отвара.

Кажется, эти люди, едва не распрощавшиеся с жизнью, ее не узнали. А она помнила и тот корабль, и некоторых из стоящих на палубе, – давняя провожала его в последний рейс. Тот корабль был еще одной из придуманных советником Императора ловушек, и одним из портов, куда он должен был зайти, на карте значилась гавань свободного от власти Империи города. Тот пиратский остров находится не так далеко отсюда, но Море и близко не подпустило к его берегу имперский корабль, чье предназначение было известно лишь нескольким людям на борту. Вот корабль и спасался от насланных на него штормов, отыскав путь, где уже проходил до него другой корабль, который раньше в эти воды привел один из имперских капитанов, и если это именно тот остров…

Давняя поднялась, пожелала им хорошего вечера и тоже оставила друзей. Как только она скрылась во мгле, появился Иржи, но уже не один.

– Не хочу! Не буду! – завывал русоволосый мальчишка, когда мужчина притащил его к гостям. – Я играть хочу!

– Тимур, познакомься с капитаном Ярошем, – настаивал Иржи.

– Ты со звезд? – глаза мальчика округлились от восторга, Тимуру никто не дал бы больше одиннадцати.

Все рассмеялись.

– Нет, я всего лишь пиратский капитан, – давясь смехом, попробовал серьезно представиться пират. – С моря и далеких земель.

– Жаль, – мальчик понурился и, с мольбой посмотрев на Иржи, заскулил: – Я играть хочу!

– Иди уже, – позволил мужчина, и ребенок быстрее ветра умчался на пляж, откуда доносился детский смех.

– Он очень истосковался по общению со сверстниками, ко всем с этим вопросом пристает, – объяснил Андрей. – Мы на острове два года. Здесь хорошо. Много воды и еды, но мы каждый день ждали, когда на горизонте появятся паруса. Только мы не думали, что паруса окажутся черными, мы лишь слышали о таких…

– Вы хотите домой? К людям? – это были первые слова, сказанные Олегом за ужином.

– Хотим, наверное, – Илария сомневалась. – У меня там муж остался. Хотя, может, он уже и забыл меня за два года.

Андрей грустно опустил глаза, ведь воспоминания Иларии о муже были для него неприятны. Олег это заметил.

– Мир изменился, пока вы отсутствовали, – в голосе бывшего помощника министра скользнула жестокость. – Мир стал хуже. Желаете ли вы возвращаться туда из вашего рая?

Влюбленные задумались.

– Мы хотели, – будто за всех отвечала Илария, – мечтали, как вернемся. Хотя были здесь счастливы. Остров большой, мы и не обошли его полностью. Но, когда появился корабль, что-то сломалось… – она подыскивала слова. – Мы просто не сможем смотреть, как вы исчезаете в мареве над морем.

Тимур пробежал мимо Тайры, обсыпав ее песком.

– Ты! Осторожно! – крикнула девушка, но ребенок был уже далеко.

Тайра направилась вдоль берега.

Всходила луна, еще не полная, но через несколько дней она наберет вес, чтобы потом похудеть и умереть. Девушка не заметила, как свернула к скале, и дальше, к деревьям. Под деревьями поросли травой холмики, увенчанные крестами, сделанными из сломанных ветром веток. Откуда-то Тайра знала, что их не ломала человеческая рука.

Тихо и спокойно было на этом маленьком кладбище, даже шелест волн терялся вдалеке. Тайра села на траву возле ближней могилы, потянулась к кресту. Она чувствовала что-то, что-то непонятное, странное и одновременно знакомое, как обещание, которое дают в обмен на искреннее, страстное желание. Прядь змеей легла ей на грудь, защекотала щеку языком, переползла на землю и поползла к кресту, обвилась вокруг него.