Читать книгу: «Клементина», страница 9

Глава 13.

Клементина.

Алексей нес меня на руках до самой квартиры. Дверь оказалась заперта, а значит Карины, ещё нет дома.

– Можешь поставить меня на пол. Ты и так уже устал таскать меня всю ночь.

– Ты легкая. Весишь, так же как и моя клюшка.

– Ты меня сейчас клюшкой назвал? – спросила я, отперев дверь ключом.

Он зашел в квартиру.

– Я не клюшка. У меня, между прочим, все выпуклости имеются. Стой, нужно свет включить. Подойди к двери чуть ближе и левее.

Свет загорелся, по крайней мере, видно куда идти.

– Можешь меня отпустить?

– Лучше я отнесу тебя в кровать.

– Ещё чего…

– О чем ты подумала?

– Ни о чем! – соврала я и покраснела. Он, уловив мысль, стал улыбаться.

– Какая дверь?

– Правая.

Толкнув дверь, она отворилась, и прошагал в комнату. Положил меня на кровать, затем включил свет.

Я села на кровати и просто внимательно смотрела на него. Он стоял у двери и словно чего-то ждал. Я нервно сглотнула и думала, что стоит заговорить первой.

– Ты…

– Я, пожалуй, уже пойду.

– Стой! – он остановился и немного удивленно посмотрел на меня, а я словно не подумав, теперь и не знала, зачем остановила, – За сегодня… Спасибо!

– Не стоит меня благодарить.

– Стоит! – я почему-то нервничала. Неожиданно для себя, я стала скрести на руках ногтями друг о друга, как и всегда, делала, как только начинала волноваться. Взглянув на него, заметила, что он смотрит на мои руки.

– Можно… – начал он и отойдя от двери, сделал шаг ближе ко мне, – Можно… я сяду рядом с тобой?

В голове вспыхнули искорки, а телу мгновенно стало немного некомфортно, и одновременно приятно. Я словно забыв как говорить, просто кивнула головой, и он довольно осторожно присел рядом.

– Я могу побыть с тобой какое-то время? Пока ты не уснёшь? – вновь спросил он, а я словно завороженная его серыми глазами, вновь просто кивнула.

Боже, он смотрит на меня так… красиво, и мне это так понравилось, что накопившиеся во мне эмоции стали больно давить, от чего я почувствовала, что вот-вот расплачусь. И причина этим слезам, мне не известна.

Он наклонился ко мне, опираясь одной рукой рядом со мной, а другой рукой дотронулся до моей щеки.

– Щеки… они такие горячие! – он произнес это так нежно и пронзительно чувственно, что пальцы на ногах непроизвольно сжались.

Он поглаживал её, затем облокотившись на другую руку, провел свободной по второй щеке. А после, он, медленно прижавшись, стал ласково водить губами и нежно целовать. Внизу живота приятно напрягло и от такой нежности, я слегка приоткрыла пухлые губы.

– Ты сводишь меня с ума! – словно в каком-то бреду шёпотом произносил он и я сама того не понимая вцепилась руками в его рубашку, боясь, что он сейчас может исчезнуть.

Закрыв глаза, мы просто наслаждались прикосновением друг друга. Он слегка поцеловал меня возле уха, и его горячее дыхание словно оглушило, отчего я, закусив нижнюю губу, решила пойти на отчаянный шаг.

– Поцелуй меня! – просьба как стон сорвался с моих губ и он, чуть отстранившись, посмотрел в мои глаза.

Смотрел и не верил в то, что услышал. Его глаза говорили о том, что он словно всю жизнь ждал этих слов, но когда услышал, никак не мог поверить в это. Он слегка улыбнулся, но больше всего улыбались его глаза. Взяв в свои ладони мои щеки, прислонился свои лбом к моему.

– Скажи это ещё раз. Попроси меня ещё раз. Я хочу услышать это снова.

Он тяжело дышал, отчего мое сердце бешено, словно ненормальное предательски колотилось, но я слышала, как сильно бьется и его сердце.

– Поцелуй меня. Прошу тебя, поцелуй меня!

Он улыбался, словно ребенок. Как будто впитывал своим телом каждое моё слово и упивался ими. Посмотрев в мои глаза, он словно давал мне ещё один шанс подумать. И с каждым разом как он становился всё ближе к моим губам, сердце больно отдавало в груди.

Наконец он прикоснулся к ним. Он целовал меня.

Целовал.

Целовал нежно, словно губы были самым ценным и сокровенным в его жизни. Проводив языком по нижней припухшей губе, вновь углублял поцелуй. Он становился всё более, чувствительней и страстней. Языки танцевали, сплетались воедино и заставляли, желать большего.

Чуть отстранившись, когда уже не хватало воздуха, он посмотрел на меня и, сияя довольной улыбкой, вновь нежно чмокнул в губы, заставляя улыбнуться и меня.

***

Неожиданно зазвучала музыка, отчего я, вздрогнув, присела на кровати, проснувшись. Нога тут же отозвалась болью, и я чуть согнувшись, дотронулась до ноги.

– Что это было? – шёпотом произнесла я, сама не понимая кого, спрашиваю, – Это всё был сон? Так ведь?

Не переставая, спрашивала я кого-то, но вот сердце… чего так бьётся то?

Я оглядела себя. В платье. Я уснула в платье. Когда успела?

Что вчера, то есть сегодня ночью было? Помню, что Алексей меня привез домой и положил на кровать.

И тут стоило только вспомнить, сразу же покраснела. Он захотел посидеть со мной,… а потом… было это или не было?

Карина постучала в дверь.

– Заходи!

– Доброе утро соня. Как твоё самочувствие?

– Самочувствие? Замечательно. А-а-а, – запищала я, от боли вспомнив, – Сказала бы я, если бы не болела у меня нога, словно её отрезали, потом передумали и без наркоза обратно пришили.

– Ох, птенчик, ты всегда была неуклюжей.

– Это да, – усмехнулась я её словам, потом опешила, – А ты откуда знаешь, что это случилось по моей неуклюжести?

– Леша вчера сказал, когда пришла. Хотя если бы он не стал рассказывать, я бы и так поняла, что это ты сама виновата.

– А что он тебе сказал?

– Что сказал? Что ты повернулась неожиданно и твоя нога…

– Да нет же. Расскажи, что было, когда ты пришла домой.

– А, ну, подхожу к двери, смотрю открыто, думала, ясен-красен, ты же здесь. Но потом смотрю, дверь в твою комнату открыта, хотя ты всегда, когда спать ложишься, закрываешь. Ну, я подумала, значит, не спишь, решила про вчерашнее тебя расспросить, то, как вы ругались…

– Не тяни и рассказывай…

– Я и рассказываю, не торопи меня. Так вот захожу в твою комнату, а там ты и Лёша.

– И?

– Что и?

– Что было дальше?

– Да что было, ты дрыхла без задних ног, а он сидел на твоей кровати и смотрел, как ты спишь.

– У-у-у-у-у-уф!

– Ты чего как тяжко выдохнула?

– Да так. Может, поедим?

Алексей.

Прошло два дня.

– Дядя прошу тебя, пересмотри свое решение!

– Нет, я уже всё решил!

– Но сейчас я в порядке, смотри цвету и пахну.

– Да вижу. Вижу. Что же сподвигло тебя из бешеного быка превратиться в пушистого зайку?

– Зайку? – я засмеялся и, посмотрев на него, положил руку на плечо, – Уж кто-кто, а я точно не зайка.

Теперь усмехался дядя.

– Так что на тебя так повлияло?

– Ну, если говорить вкратце, то я, скорее всего, помирился с тем, с кем был в ссоре.

– «Скорее всего?». Как это понимать?

– Ну, то есть не совсем. Мне лично в глаза ещё не сказали, что простили, но вчера мне точно был дан зеленый свет к тому, что меня возможно простили.

– Девушка! – не вопрос, а констатация фактов. Я же смотря на него, почесал затылок и отчего-то смутился как дурак.

– Да! – зачем-то ответил, ведь как такового вопроса и не было.

– Сделаем вот как. Основной состав у нас уже есть, так что если тебя устраивает сидеть на скамейке запасных, то я не вижу преграды.

Если сидеть на скамейке – это значит, что шанс выйти на каток 1 из 10. Черт! Но, по крайней мере, лучше, чем ничего.

– Хорошо, я согласен.

Клементина.

Передвигаться по дому прыгая на одной ноге довольно трудно. Я стояла на одной ноге, облокотившись на моё излюбленное кресло, позвонили в дверь и Карина пошла, открывать её.

В дверном проеме, улыбаясь ярче солнца, стоял Алексей. В одной руке был костыль, в другой несколько пакетов.

– Привет! – он проштурмовал прямиком ко мне и я от чего-то застеснялась и, покраснев не знала, куда себя деть. И не сбежать ведь.

– Привет! – попыталась спокойным голосом поздороваться я и надеюсь, он прозвучал не так отчаянно, как мне показалось.

– Я принес тебе костыль. Однажды на игре ещё в средних классах, я умудрился сломать ногу, так этот товарищ выручал меня словно лучший друг. И так как ты мне не чужая, я поделюсь своим лучшим другом с тобой.

– Ух ты! – я взяла его в руки стала внимательно рассматривать, – Тут какие-то надписи.

– А, да, пожелания от друзей скорейшего выздоровления.

– Обычно его пишут на гипсе.

– Тогда мы думали, что гипс разрежут и выкинут, а костыль останется на долгие годы, так и стали писать.

– Умно придумали, – усмехнулась я, не упустив того момента, когда как мне показалось Алексей, что, покраснел?

Я стала читать про себя пожелания. Они были все однотипные, но некоторые заставили меня немного напрячься.

– «Желаю, здоровья и скорейшего выздоровления мой зайчик, ты лучший, с кем не сравнивай!» и смайлик с сердечком.

Он, посмотрев и прочитав, словно забыв об этой записи, посмотрел на меня и, улыбнулся одной стороной губ, словно ему было неловко.

– Да, я тогда был нарасхват.

– Не уверена.

– В чем?

– Что только тогда.

Он улыбнулся и, посмотрев на пакеты, стал что-то вытаскивать.

– Лекарства. Мази, обезболивающие, на случай сильной боли.

Он стал открывать второй пакет.

– Фрукты.

– Много.

– Тебе нужны витамины.

Стал открывать третий.

– Игрушка?

– Я подумал, что он тебе может понравиться, поэтому купил.

– Но как ты догадался, что я люблю сов?

– Ну, вчера в комнате, я увидел, что подставка для ручек, брелки на ключах, и несколько тетрадей на столе, все были с совами. Поэтому подумал, что они тебе нравятся.

Он очень внимательный, настолько, что я не ожидала. Правда не ожидала от него. Лекарства, фрукты, игрушка размером с моё тело. Невероятно. Он – невероятен!

– Это так мило с твоей стороны. Спасибо большое.

Я была искренна в своих словах, поэтому мы просто смотрели друг на друга и улыбались довольно стеснительными и неловкими улыбками.

Ну надо же, до того волевой и самоуверенный человек, стоит и незаметно краснеет только оттого, что принес мне игрушку, фрукты и лекарства. Оказывается, у него есть и такая сторона, интересно.

– Что это у вас? – спросила Карина, подходя с кофе в руках, она, вероятно, только вышла из душа, потому что была в махровом большом халате и в полотенце на голове, – Ого, а я когда тебя пропускала, думала ты к нам переезжаешь.

– Я не против, а то у меня дома временно поселился двоюродный брат, и теперь мне нет покоя.

– Что? Брат? Кирилл? – тут же оживилась Карина.

– Да, он решил продать старую квартиру и переехать в новую. Но там что-то пошло не так и они не успели всё сделать в срок, поэтому сейчас он у меня.

– Где говоришь, ты живёшь?

– Я этого не говорил.

– Я могла бы прийти с ТИНОЙ в гости на чаёк…

– Так записывай. Улица Майская д.7., квартира 67.

– Да что это с вами?

Я попыталась обскакать с другой стороны, что бы допрыгать до дивана, так как кресло теперь занято, но Лёша тут же взяв меня за руку, помог пойти и мягко усадил.

– Нога болит? – чуть встревоженно спросил он, присаживаясь на корточки очень близко ко мне, от чего я покраснела.

– Нет. Когда сижу, так что нога свисает вниз, давит больше сам гипс и от этого больно немного, а так всё хорошо.

Он поднял мои ноги и, подложив под больную ногу подушку, сел рядом со мной.

– Я хотел тебя кое о чем спросить.

– О чем? – заинтригованная спросила я и его взгляд, мне почему-то говорил, что эта тема затронет нас обоих. Я нервничала, но трепетала от предвкушения.

– Тогда наша с тобой ссора, – он вздохнул, – Я хотел бы искренне, от всего сердца попросить у тебя прощение. Прости меня, пожалуйста. Я не должен был говорить тебе тогда такое. Правда.

– Я не злюсь на тебя. Уже давно не злюсь.

– Значит простила?

– Простила. Давным-давно простила.

– И значит, мы можем стать с тобой друзьями и спокойно общаться? Без колкостей и неприязни друг к другу?

– Друз… Да! Друзьями. Конечно. Дружба… это хорошо.

– О-о-ох, как камень с души, вот честно. Спасибо.

– Ну что ты, я тоже… очень рада.

Мы смотрели друг на друга, и каждый из нас улыбался, почему-то, как то неловко, но довольно приятно и тепло.

– Что ж, я пойду, пожалуй. У меня сегодня тренировка, хочу успеть.

– Да, конечно. Хорошей тебе тренировки и спасибо, что пришел меня навестить.

– Конечно. Я зайду как-нибудь. Мы ведь теперь друзья, так?

– Да. Да, друзья.

– Хорошо. Тогда пока. Выздоравливай.

– Спасибо. Пока.

И как только он вышел за дверь, я стала чувствовать, как слезы стали подступать к глазам и когда первые слёзы скатились по щеке, я зарыдала. Словно счастье, которое ты держала в руках, у тебя отняли.

Глава 14.

Клементина.

Неделю спустя.

Я сидела в своём любимом кресле и смотрела, свой любимый фильм «Дэдпул». Карина готовила на кухне и временами вместе со мной поглядывала фильм, вставляя свои комментарии.

– Это кто Танос?

– Нет, Колос.

– Пшеница?

– Это имя. Имя такое.

– Что за девчонка? Его дочь?

– Это Боеголовка.

– Господи, взрывается?

– Вроде того.

– А этот чего в красной пижаме бегает? – и вот так любой фильм. В кинотеатр с ней лучше вообще не ходить. И объяснять я уже немного задолбалась.

– Не знаю, проснулся только что видимо.

– Чего кинематограф только не придумает. Я заварила вкусный час с бергамотом, будешь?

– Фу, бергамот!

Она налила себе чай и села на диван, продолжая смотреть фильм.

– Когда снимут гипс?

– Уже завтра, так что первым делом, что я сделаю, когда снимут эту «кувалду» с моей ноги, я побегу, быстро и не оглядываясь.

– Куда побежишь?

– За новыми приключениями, этих мне явно было маловато, – с иронией ответила я, смотря как Дэдпул, вылезает из мусорной машины.

– Не споткнись. Кстати, два дня назад рядом с нашим домом открыли новое кафе, говорят, там выпечка ум отъешь. Давай сходим?

– Сходить можно, но не ты ли два дня назад ревела, что будешь отдавать почести морковке, капусте и обезжиренному кефиру?

– Я и не отказываюсь от своих слов.

– Да, я сейчас слышала.

В дверь позвонили и я насторожилась. Быстро сползла с кресла и заползла за него, что бы меня, не было видно. Последнюю неделю я знатно так начала избегать Алексея. Просто дружить для меня слишком тяжело, а так на расстоянии я точно могу знать, что он не мой и моим возможно никогда не станет.

Я махнула Карине, что бы та шла открывать и губами сказала, чтобы придумала очередную ахинею про мою чересчур занятую неделю. Четвертый раз, подумалось мне и вдруг стало стыдно. Но Карина спасала, как могла.

Первый раз, когда он пришел, она сказала, что я уехала в больницу на обследование, когда он изъявил желание меня оттуда забрать, она сказала, что я с мамой. Хотя моя мама приезжала последний раз ко мне в гости месяца три назад.

Во второй раз она сказала, что я у соседки учусь вязать шарфы и шапки, что на меня не похоже. Потому что я могу делать многое, но вот в вязании я полный ноль. Обе стороны получаются изнаночными, как не старайся.

Если два предыдущих и прокатили, то в третий раз, когда Карина либо не знала, что придумать или же её мозг запутался в собственных извилинах. Но сказать о том, что я уехала за город, с гипсом на ноге, ради того что бы пересадить моего кактуса «Жорика» в другой горшок, даже я бы не поверила.

Сдается мне, что и он не поверил и понял, что я его игнорирую, и это предчувствие не дает мне покоя последние два дня, так как обычно через такой промежуток времени он меня и навещал.

Но когда дверь открылась, Карина захотела поменяться со мной местами. Сама она хотела, чтобы я стояла у двери и придумывала какую-нибудь липовую отговорку, а самой спрятаться за кресло.

– Нужно присобачить, чертов дверной глазок.

– Шо? – спросил сосед снизу, который был безумно и довольно давно влюблен в Кариночку, – Моя Камелия! – вновь начал он и протянул ей розочку, а если быть точнее, то это больше походило на голый стебелек и нераскрывшийся маленький бутончик-шишечку. Он сколько мы его помним, всегда был жмотом.

– Не называйте меня так. Я никакая не Камелия. Я Карина. КАРИНА. Зарубите это себе уже хоть где-нибудь.

– Можете сделать тату на лбу. Высечь на скрижали. Скрижали любви. Любовная скрижаль.

Я, усевшись кое-как на кресло, стала смеяться и, держась за живот, вытирала слезы счастья.

– Шо мне сделать?

– Да ни Шо, – сказала Карина, не зная, что со всем этим «счастьем» делать, – Почему вы всё время ШОкаете?

– Словно вас ШОкировали или ШОкотерапию провели! – стала поддерживать я их разговор.

– Может в ШОколандии побывал? – поддержала меня Карина и, подмигнув мне, что я хорошо начала.

– Скорее всего, ШОкером долбанули.

– Или может собственное ШОссе заклинило?

– Думаю, была гроза и в него ШОрахнула молния.

– Или возможно в детстве все ШОпотом разговаривали?

– Нет, скорее всего, он заядлый ШОпоголик.

– Или ШОрты жмут.

– Девочки, почему каждый раз как я прихожу очаровывать своей неземной красотой мою Камелию, вы каждый раз пытаетесь меня высмеять?

– Какой красотой? Где она? – стала смотреть позади низкорослого мужичка Карина, делая вид, что его здесь нет.

– У меня отличная шевелюра.

– Где? По бокам? А спереди что, зеркальце?

– Я хорошего телосложения.

– Если бы я вас не знала, посчитала бы вас первым беременным мужчиной на планете.

Раскрасневшись практически пятидесятилетний мужичок, который к тому же на целую голову ниже Карины, стал искать в себе ещё какие-то качества.

– У него густые усы, – вмешалась я на полном серьезе и словно призадумавшись, стала ещё искать что-то положительное, как мне казалось качества.

– Спасибо за помощь Шерлок, но он и сам хорошо справляется.

– Неужели я тебя как мужчина не устраиваю?

– Вам 50, вы низкий и старый для меня. Мне 25, я высока и слишком молодая для вас.

– Но Пугачеву же это не остановило?

– Там другое качество играет!

– Значит, у меня нет шанса?

Когда она задумалась, я аж вспотела.

– Со мной точно нет, но напротив нас живет одна женщина, не замужем детей нет и очень красивая, ей примерно… ты случайно не помнишь, сколько ей исполнилось?

– 51, мы тогда на день рождение подарили ей напольную вазу для ее любимых искусственных цветов, – ответила я, качая здоровой ногой.

– Точно!

– Правда? – с удивлением поинтересовался он, и мы закивали головами.

– Думаю, вам стоит с ней познакомиться. Зайдите так невзначай. За солью по-соседски, – сказала Карина, выпроваживая и отдавая ему его цветочек, – Кстати, можете ей подарить, она любит.

И закрыв дверь, вздохнула так, что лёгкие, наверное, заняли всё пространство в её теле.

– Ну вот, полгода обхаживания и комплементов, а он уходит к другой. Как же ты это сможешь пережить, я не представляю, но знай, я всегда рядом. Я с тобой. И если ты захочешь выговориться или заплакать, – я, сделала вид, что заплакала сама, – Я буду плакать вместе с тобой подруга. Господи, последнего холостого мужичка увели!

– Закончила?

– Да! Можешь мне водички принести?

– Да без БЭ!

Алексей.

– Она меня игнорит! – злился я, оперев руки на спинку стула на кухне.

Кирилл читал газету, пил кофе и изредка бросал на меня взгляд, когда я метался по кухне.

– Где сахар? – нервно спросил я, смотря в ящиках.

– Перед тобой! – как и всегда спокойно ответил Кирилл всё так же продолжая читать газету.

– Нет, я пришел к ней сам, понимаешь? Сам!

– Боже, какой ужас!

– Что? – переспроси я и обернулся, посмотрев на него.

– Боже, какой ужас… экономический рынок вроде как кажется, хуже может и не быть, но он вновь заставляет пересмотреть свои принципы.

– Я не знаю, что мне с ней делать. Помоги блин и хватит читать эту экономическую хрень, оттого что ты её прочитал лучше никак не станет, – я отобрал газету и сел напротив него, – А мне станет, так что озолоти своим великим мозгом и помоги мне с этой неугомонной девчонкой.

– А что ты такого хочешь услышать от меня? Ты насколько я знаю, сам ей дружбу предложил?

– Да, потому что…

– Потому что, кажется, на первый взгляд самолюбивая и властная хоккейная звезда боится замутить что-то серьезное.

– Прямо как серпом по яйцам!

– Сам попросил!

– Я попросил совет дать, а не моим психологом становиться.

– Ты её любишь?

– Нет! – ответил я, отчего Кирилл поднял брови, удивляясь моему ответу.

– Это сейчас защитная реакция у тебя сработала или же это твои настоящие чувства?

– Да.

– Что да? Вот что я тебе скажу. Я не верю тому, что ты не любишь эту девчонку, – и только я хотел возразить, как брат продолжил, – Хорошо, ты, возможно, просто ещё сам этого не понял, и допустим, что так и есть, но она тебе точно нравится, и если ты сейчас будешь это отрицать, я посчитаю, что ты девчонка. Потому, что это блин очевидно.

– И в чем моя очевидность?

– Давай, проведем небольшой тест. Я задам вопрос, а ты даешь мне прямой ответ. Что в ней тебя привлекает?

– Её глаза, её взгляд, она смотрит на меня так чисто и красиво, что я начинаю…

– Так стоп, опиши вкратце, мы тут не книгу строчим о любви, знаешь ли.

– Глаза, губы, то, как она смеётся, как морщит нос, её волосы, маленькие тонкие пальчики…

– Всё достаточно, я понял. Тебе всё в ней нравится.

– Да!

– А что тебе в ней НЕ нравится?

Я долго сидел и не мог сообразить, поначалу находил, хотел ответить, а потом, вспоминая, мне это казалось очень милым.

– Слушай, оттого сколько ты думаешь, я сейчас мхом порасту. И я так понял, что никаких плохих качеств ты в ней не видишь?

–Да!

– А теперь слушай вердикт! – я стал внимательно его слушать, обычно в своих суждениях он никогда не ошибался, – Скажу словами великого писателя: «Если ты не видишь недостатков в человеке, значит ты, влюбился». Идиот.

– Какого хрена ты называешь меня идиотом?

– Идиот – это произведение. Достоевский написал.

– А, ну, я вообще-то это знал, просто тебя проверял.

– А высказывание это Чехова если что.

Они оба молчали, какое-то время пока на кухню не вошел Дмитрий.

– Ого, что за тишина тут у вас?

– Достоевского с Чеховым помянули! – сказал Кирилл, вновь открывая газету. И отправляя свой внимательный и серьезный взор на печатный текст бумажных таблоидов.

На следующий день.

После тренировки, как и всегда, сходил в душ, посмотрел расписание, так как менеджера у меня теперь нет. Мне предлагали чьи-то кандидатуры, но я отказывался. Почему-то я всё ещё не теряю надежду, что Тина, возможно, всё-таки согласится вернуться на работу. Я уже думал по поводу этого и хотел ей об этом сказать, но она игнорит не только дома, но и телефон.

(Телефон зазвонил).

На экране высветился Андрей.

– Да!

*– Привет! Слушай, мой старый друг пригласил меня на открытие своего кафе, не хочешь составить мне компанию?

– Это что, свидание?

*– Ну, если тебя это хоть как-то обрадует, то можешь считать это свиданием. Я куплю тебе что-нибудь вкусненькое… дорогой.

– Не говори мне таким голосом, словно после кафе у нас, что-то будет.

*– Слушай, от твоей фантазии… я а ж покраснел.

– Ладно, я пойду, только не продолжай.

*– Сам это начал.

– И, пожалуй, закончу.

*– Как скажешь. Я заберу тебя… милый.

– Да иди ты. Извращенец.

В трубке сильно засмеялись и я отключился. Перед кафе нужно сходить в душ, заодно опробую новый запах парфюма, что подарила тётя.

Блин! Я словно и вправду на свидание готовлюсь.

Так, где мой телефон?