Читать книгу: «Опасная работа», страница 3

ГЛАВА VI

Недвусмысленная угроза Индрека походила на обоюдно выгодное деловое предложение приблизительно в той же степени, что и внезапно обрушившийся на столицу ливень на минорный осенний дождик, однако, мой собеседник, по всем признакам, на полном серьезе старался придерживаться в разговоре с дамой правил хорошего тона, в его персональной трактовке ограничивающихся предоставлением крайне неоднозначной альтернативы. Пока я мучительно пыталась выработать наиболее приемлемую в данных обстоятельствах линию поведения и с запоздалым сожалением корила себя за опрометчивое решение отправиться на встречу с бывшим постояльцем, Индрек молча сверлил меня немигающим взглядом и терпеливо ждал ответа. Хотя этот исключительно странный человек и раньше не внушал мне особой симпатии, именно сейчас он раздражал меня буквально до нервного тика: тогда, как внутри у меня яростно бушевал настоящий вулкан, по раскаленным склонам которого стремительно изливалась кипящая лава, Индрек казался высеченным из камня истуканом, чуждым всяческого проявления эмоций. Его бесстрастный вид открытым текстом говорил, что невзирая на возникновение внештатной ситуации, Индрек твердо намерен вернуть контроль над обстоятельствами, не слишком заботясь при этом о гуманности применяемых методов.

–Ну, так что, мы договорились? –откровенно утомился от затянувшегося ожидания моего ответа Индрек, – забыл, как тебя зовут…Помню только, что имя какое-то ненормальное…Октябрина или Ноябрина…

–Сам ты ненормальный, – обиженно буркнула я, глубоко раздосадованная тем фактом, что бесцеремонно испортивший мне судьбоносное интервью человек даже не помнит моего имени. Видимо и в списке контактов я у него записана как «квартира в бараке» или что-нибудь наподобие того, – вообще-то я Августа, к твоему сведению…

– Августа так Августа, -с философским безразличием покачал головой Индрек, -слушай, у меня сроки поджимают, поэтому думай быстрее, нужны тебе деньги или нет. Нет времени стоять тут до скончания веков и вести с тобой пустопорожние разговоры. Я не сторонник жестокого обращения с женщинами, но так как я уже получил аванс за свою работу, у меня не остается другого выбора.

–Ты можешь объяснить, чего конкретно ты от меня хочешь? – инстинктивно попятилась я, ощущая острую нехватку кислорода и жадно хватая ртом воздух: теперь глаза Индрека казались не темно-серыми, а практически черными, и от этих жутких метаморфоз мне с каждой секундой становилось все больше не по себе.

–Могу, но только не здесь, – Индрек выразительно обвел взглядом сгрудившихся под козырьком прохожих, застигнутых посреди улицы дождем и пережидающих осадки в первом попавшемся укрытии, – надо отсюда уходить. Прежде всего, мне нужно снять жилье. Требования следующие: достаточно далеко от центра, в идеале спальный район, отсутствие любопытных соседей, этаж не выше третьего, обязательно изолированный вход в квартиру, никаких тамбуров и смежных балконов. Шаговая доступность продуктового магазина приветствуется. Заселиться я планирую прямо сейчас, внести оплату готов немедленно. Варианты?

– Вот так сразу? Я тебе что, передвижное бюро недвижимости? – передернула плечами я, – у меня есть адреса нескольких риэлтерских агентств…

– Посредники мне не нужны,– на полуслове перебил меня Индрек, – дальше?

–Можно позвонить по объявлениям в газете, можно просмотреть интернет-сайты…, -начала было перечислять я, но Индрек быстро дал мне понять, что я мыслю не в том направлении.

–Долго и ненадежно, – безапелляционно отрезал он, – мало того, что я не располагаю свободным временем, еще и довольно велик риск нарваться на неадекватных хозяев, заявляющихся без предупреждения, чтобы проверить, не курю ли в помещении. Подруги, коллеги, бойфренды – подумай хорошо, возможно, кто-нибудь из них как раз ищет квартиранта без домашних животных и вредных привычек?

–Вынуждена тебя разочаровать, но увы, ничего подходящего я тебе предложить не могу, – уверенно сообщила я, благоразумно скрыв, что ни одной из вышеперечисленных категорий лиц в моем окружении на данный момент не наблюдается. Близких подруг у меня в общем-то, никогда и не было, обзавестись наконец-то коллегами мне сегодня опять не удалось, а о бойфрендах и сказать нечего – вернее, слезы мешают говорить…

–Жаль, – искренне вздохнул Индрек, – тогда поехали к тебе.

–С ума сошел? – от такой вопиющей наглости я едва не лишилась дара речи, но волевым усилием нашла в себе мужества дать окончательно распоясавшему Индреку возмущенный отпор, – у меня, если что, не постоялый двор!

–Поехали, я сказал, – похоже, Индреку порядком надоело разводить демагогию, и он без предупреждения перешел к активным действиям. Не меняя выражения лица, Индрек резко схватил меня за руку и силой выволок прямо под дождь. В это же мгновение мне в бок уперлось нечто холодное и острое, после чего желание сопротивляться у меня заметно поубавилось. Зато неуемное самобичевание приняло такую отчаянную форму, что я даже испытала некоторое удивление в связи с масштабами собственной глупости. Осознать, какой непроходимой идиоткой я на самом деле являюсь, оказалось еще больней, чем не пройти собеседование в офисе «Весты, – скажу честно, до сего момента и не подозревала, насколько громадным потенциалом наделила меня расщедрившаяся природа. Такой круглой дуры еще надо было поискать, но Индреку с его потрясающим везением удалось успешно обойтись без дополнительных поисков – жертвенная овечка самостоятельно пришла на заклание.

–С кем ты живешь? – со стороны всё выглядело так, будто мой спутник нежно обнимал меня за талию, и случайным прохожим было совершенно невдомек, что Индрек тесно прижимается ко мне далеко не от большой любви, – только не ври, ладно? Я задал вопрос для того, чтобы по дороге ты придумала убедительную легенду для своих родственников, если тебе, конечно, дороги их жизнь и здоровье. Я бы предпочел избежать зачистки.

–Я живу одна,– еле слышным шепотом поведала я, стараясь по возможности не дышать – судорожные попытки сделать глубокий вдох неизменно приводили к тому, что острие невидимого оружия неприятно упиралось мне между ребрами.

–Одной проблемой меньше, – Индрек остановился у пешеходного перехода и своим фирменным бесцветным голосом уточнил, -куда едем?

–Микрорайон «Юность», – неутихающий дождь заливал мне лицо, а его ледяные струи проникали под одежду, но я боялась даже пошевелиться, не говоря о том, чтобы зябко поежиться и уж тем более отряхнуться. Зато Индрек накинул на голову капюшон и разом избавил себя от большей части вызванных погодными капризами неудобств.

–Меня устраивает, – задумчиво произнес Индрек и после кратких размышлений уточнил, – лучше на автобусе, да? Метро туда, по-моему, еще не дотянули…

–Может, на такси? – хлюпающая в многострадальных ботильонах вода придала мне недостающей смелости, но Индрек остался глух к моей умоляющей просьбе.

–Нет, поедем на автобусе. В толпе почти нет шансов, что нас кто-нибудь запомнит, а таксист может впоследствии меня опознать, – снизошел для пояснения своего отказа он, – спокойно, не трясись ты так. Если не будешь дергаться, я не причиню тебе вреда. Верну свою вещь, выполню задание, и навсегда исчезну. В твоих же интересах со мной не ссориться. Не заставляй меня делать тебе больно!

–И как долго мне предстоит наслаждаться твоим обществом? – осторожно поинтересовалась я, принудительно отгоняя от себя мысли о содержании пресловутого задания, а также целенаправленно заставляя себя не думать о том, что сразу же после успешного осуществления своих планов, Индрек без доли сомнения нарушит данное мне обещание и хладнокровно произведет уже упоминавшуюся всуе «зачистку».

–Ориентировочно дня три, – обнадежил меня Индрек, но тут же многозначительно добавил, – это стандартный срок, но я не исключаю вероятности, что он может сдвинуться. Я бы с удовольствием предложил тебе пожить это время у подруги, но ты ведь побежишь в полицию, и вдовершение ко всему мне придется решать еще и этот вопрос, а у меня и так хватает дел. Кстати, сколько у тебя комнат?

–Одна, – в сердцах бросила я, и через тонкий кашемир уже не золотисто-кремового, а грязно-бежевого пальто сразу ощутила усилившееся давление холодного металла.

–Надеюсь, не студия? – прищурился Индрек, и я вдруг обнаружила, что его глаза опять поменяли оттенок. Скорей всего, причина крылась в уровне освещения: как только сгустившиеся над столицей тучи слегка разогнал налетевший порыв ветра, и в небе образовался небольшой просвет, глаза у Индрека заметно поголубели, как если бы их цвет автоматически регулировался встроенным датчиком.

–Да какая студия? Бюджетное жилье во всей своей красе, – грустно хмыкнула я.

–А этаж? – продолжал допытываться Индрек с такой въедливой дотошностью, будто собирался эту самую квартиру покупать.

–Третий, – если бы не угроза получить смертельное ранение неизвестным колюще-режущим орудием, я бы ни за что не стала распинаться на эту тему не только перед изначально не внушающим доверия Индреком, но и перед кем-либо другим, однако, здравый смысл подсказывал мне, что юлить сейчас не стоит.

–Замечательно, – не скажу наверняка, возможно, я ошиблась, но, по-моему, на губах у Индрека мелькнула слабая тень улыбки. Зрелище это было столь же достойно экспонирования в музее, как и плачущий большевик, но уже в следующую секунду лицо моего спутника снова превратилось в непроницаемую маску, – не разочаруй меня и скажи еще, что твоя квартира удовлетворяет и остальным моим требованиям.

– Тамбура нет, а в подъезде живут те же самые алкаши с барака, из-за которых лестничные клетки с первого дня напоминают свинарник, мусоропровод забился и воняет тухлятиной, домофонный кабель выдран с мясом, а наркоманы со всего района ходят к нам колоться, – на одном дыхании выпалила я, – короче, мечта, не квартира.

–Действительно, мечта, – согласился Индрек, и если бы я не сомневалась в наличии у него чувства юмора как такового, непременно решила бы, что сия реплика таит в себе неприкрытую издевку. Но, похоже, Индрек был полностью серьезен, как, впрочем, и всегда. К примеру, холодное оружие он с собой явно не для прикола носил, – а как у тебя с едой?

– Никак, я гостей сегодня не ждала, – красноречиво скривилась я, но Индрек мастерски сделал вид, что не заметил сквозящего в моем голосе сарказма:

–Тогда зайдем по пути в магазин. Есть там у тебя магазины поблизости?

–Прямо во дворе, через два подъезда, – подтвердила я, – между прочим, мы как раз идем мимо супермаркета, выбор тут намного больше и…

–Камеры видеонаблюдения на каждом шагу, – развил мою мысль Индрек, – нет, не нужно, и потом, я не настолько привередлив. Ну всё, садимся в автобус, и вперед. Учти, никакой самодеятельности, иначе, когда кто-нибудь из пассажиров заподозрит неладное, ты уже как с полчаса будешь мертва. Я рассеку тебе лучевую артерию, после чего в течение тридцати секунд ты потеряешь сознание, а еще через две минуты наступит смерть, но окружающие еще долго будут уверены, что тебя просто укачало.

ГЛАВА VII

Живописное изложение вероятных последствий моих необдуманных поступков, для пущей убедительности подкрепленное физическим воздействием заострённого металла на опасно близкую к печени область, с легкостью обеспечило Индреку спокойную поездку без эксцессов. За те сорок минут, в течение которых наш автобус колесил по столичным улицам, Индрек не произнес ни слова: цепким взглядом он мгновенно отыскал в салоне свободные двойные места и всем корпусом прижал меня к покрытому мутными дождевыми разводами стеклу, тем самым напрочь заблокировав мне пространство для маневров. Его рука по-прежнему крепко обвивала мою талию, но если для не посвященных в подробности наших сложных взаимоотношений пассажиров мы производили впечатление влюбленной пары, даже в общественном транспорте не выпускающей друг-друга из объятий, то мое трепещущее сердце в ужасе прекращало биться от каждого прикосновения напряженных пальцев моего спутника. Я боялась даже вообразить, что произойдет, когда мы доберемся домой, и я окажусь в безраздельной власти Индрека: в публичных местах у меня хотя бы имелась чисто теоретическая возможность позвать на помощь или привлечь внимание к своему бедственному положению, но стоит мне остаться наедине с этим психопатом, и, что называется, пиши пропало. Как там обычно происходит в криминальных триллерах? Доверчивая героиня пускает на порог подозрительного незнакомца, а вскоре в ванной находят ее расчлененный труп.

–Что случилось? – насторожился Индрек, почувствовавший, как я внезапно содрогнулась, будто все мои мышцы одновременно сократились от резкого импульса.

–Ноги промочила, знобит, – торопливо солгала я и лишь затем вдруг осознала, что сказала истинную правду. Замшевые полусапожки безобразно раскисли, колготки давно можно было выжимать, а неприспособленная к прогулкам по лужам подошва недвусмысленно готовилась отклеиться от верхней части.

– Непрактичная обувь,– вместо того, чтобы глубоко проникнуться постигшей меня бедой, холодно заметил Индрек.

–Зато красивая, – парировала я, машинально опустила глаза и с трудом пересилила непреодолимое желание плотно зажмуриться, дабы не видеть грязных затоптанных калош, еще недавно гордо носивших звание модельных ботильонов, – была.

–Купишь новые, – оптимистично заверил меня Индрек, – я планирую неплохо заработать на этом заказе, и если ты поможешь мне вернуть мою вещь, я бонусом накину тебе несколько тысяч сверх арендной платы. Так сказать, компенсирую моральный ущерб. Но учти, при малейших сомнениях в твоей лояльности, деньги тебе уже не понадобятся. Разве что на организацию собственных похорон. Давай, на выход, и без фокусов.

Честно говоря, в своем нынешнем состоянии я была способна лишь на один единственный трюк – не навернуться с мокрых ступенек и не впечататься прямо в грязное месиво, по закону подлости образовавшееся в аккурат рядом с остановочным павильоном. Проявив неповторимые чудеса эквилибристики, я перепрыгнула через лужу и едва не потеряла от неожиданности равновесие, когда только что находившийся у меня за спиной Индрек вдруг обнаружился точно впереди.

– Осторожно! – предупредил он, в последний момент удержав меня от бесславного падения, – показывай, где магазин. Я с голоду умираю. Не стой столбом, у нас еще очень много дел на сегодня.

Лично для меня куда актуальнее выглядела проблема не умереть от страха, тогда как у Индрека всего лишь разыгрался аппетит, будто бы в его жизни регулярно возникали ситуации экстраординарного характера, и он давно не считал подобные случаи достойным основанием для пренебрежения базовыми потребностями организма. Судя по всему, у него в голове постепенно вырисовывалась четкая схема дальнейших действий, и самым неутешительным обстоятельством являлась отведенная мне в этом сомнительном предприятии роль, причем, я изрядно сомневалась в наличии у себя значительных шансов отсидеться в массовке.

Внушительный пустырь на западной окраине столицы начали застраивать без малого лет двадцать назад, и примерно столько же чиновники обещали обитателям Севериновских бараков снос аварийного жилья. В итоге история с расселением растянулась на два десятилетия, и к тому времени, когда у государства, наконец, дошли руки до завершения строительства социальных домов, в бараках по факту проживали только одинокие старики и разномастные маргиналы. Весь более или менее приличный народ правдами-неправдами постепенно разъехался: кто-то взял ипотеку на покупку благоустроенной квартиры, кто-то удачно вступил в брак, а кто-то предпочитал тратить немалые деньги и снимать тесную комнатушку в центре, чем ежедневно сражаться с бытовыми неурядицами, коих в бараках насчитывалось превеликое множество. Когда дело сдвинулось с мертвой точки, владельцы аварийной недвижимости резко активизировались, однако, перед распределением квартир в новостройке сотрудники администрации провели серьезную проверку и решительно отселяли львиную долю претендентов на бесплатное жилье, как преднамеренно ухудшивших условия проживания. Насколько я понимала, под данной формулировкой подразумевались главным образом аферы с пропиской-выпиской, и доморощенным махинаторам пришлось довольствоваться смехотворной денежной компенсацией, соответствующей кадастровой стоимости злополучных бараков. Поводов придраться ко мне у чиновников, к счастью, не нашлось, и моя кандидатура была единогласно одобрена на заседании жилищной комиссии. Вместе со мной обладателями новых квартир стали и несколько откровенно маргинальных семей, печально известных мне еще в бытность соседями по бараку. Волевым решением чиновников под нужды переселенцев выделили один подъезд, и по злой иронии судьбы меня вновь окружали знакомые все лица, гораздо больше подходящие под определение «рожи».

Всего за пару недель наш подъезд превратился в настоящее гетто. Три поколения моих соседей жили в бараках, и, дорвавшись до благ цивилизации, дружно вели себя, как пещерные троглодиты в музее изящных искусств. Иногда мне в голову даже грешным делом закрадывалась мысль, что мэрии следовало раскошелиться на проведение обучающего тренинга для новоселов. По крайней мере, некоторым особо одаренным товарищам ничуть не помешало бы пройти курсы повышения квалификации в сфере обращения с домофоном, а заодно раз и навсегда уяснить себе, что в отличие от выгребной ямы, центральная канализации абсолютно не предназначена для сброса твердых бытовых отходов. Кстати, с мусоропроводом у моих соседей тоже как-то не сложилось взаимопонимания – уже на третий день с момента заселения шахта намертво засорилась, а закрепленная за домом жилконтора не торопилась с ее прочисткой, так что впору было запасаться ядохимикатами для протравки тараканов, и упаси господи, крыс. Отдельного внимания, несомненно, заслуживал лифт, проработавший ровно пять суток, а на шестые подвергшийся разграблению и благополучно лишившийся каких-то дорогостоящих запчастей, собирать деньги на замену которых, естественно, никто не спешил. Мне со своим третьим этажом, в сущности, было не жарко, ни холодно, а вот живущие под крышей старики оказались запертыми в квартирах, будучи физически не в силах совершать длительные восхождения по довольно крутой лестнице. Чтобы слегка облегчить утомительный подъем, пенсионеры поставили на каждой площадке по табуретке, однако, мебель тут же облюбовали любители покурить в подъезде, периодически воюющие за право культурно посидеть на стульчике с окрестными наркоманами. Одним словом, вчерашние жители бараков, явно чувствовали себя, как дома, а оставшееся практически прежним окружение не самым лучшим образом влияло на их культурный уровень.

Я отнюдь не просто так предлагала Индреку закупаться продуктами в супермаркете: может быть, видеонаблюдение в местном магазине действительно отсутствовало, но ассортимент товаров здесь в большинстве своем был ориентирован на специфический контингент покупателей. Через три дома находилась еще одна торговая точка классом повыше, но тащиться туда по колено в грязи мне совсем не улыбалось. Впрочем, Индрек не растерялся даже среди изобилия дешевого спиртного и прочих «предметов первой необходимости», и покинул магазин с полным пакетом разнообразной снеди наперевес.

– У кого еще есть ключи? – поинтересовался Индрек на лестничной клетке, не спуская с меня пристального взгляда.

–У мамы, но она живет в другом городе, – ответила я и раздраженно попросила, – прекрати на меня так смотреть, я в замок не могу попасть.

–Как смотреть? – явно не понял сути моих претензий Индрек, – стоит мне отвернуться, и ты выкинешь какую-нибудь глупость, поэтому я слежу за каждым твоим движением. Что тут странного?

–Глаза у тебя… странные, это еще мягко сказано, – я дважды провернула ключ в скважине и неуверенно застыла на пороге, -я могу зайти в свою собственную квартиру?

–Ключи! – протянул руку Индрек, подбросил на ладони звенящую связку и бесшумно закрыл за нами входную дверь, а затем надежно запер ее изнутри, отрезав мне единственный путь к спасению.

–Линзы подстраиваются под освещение, меняют интенсивность цвета, вот и все странности, – Индрек поставил на пол пакет с провизией, снял рюкзак, и окинул коридор задумчивым взглядом, – куда можно повесить куртку?

– Положи пока на стул, – жестом указала я, – если бы меня сегодня взяли на работу, я бы с первой зарплаты обставила прихожую, но благодаря тебе, мне, похоже, еще долго придется верхнюю одежду в стопку складывать. С твоего позволения, я разуюсь. Надеюсь, на это не требуется письменного разрешения с твоей стороны?

Колючий, пронизывающий, словно порыв северного ветра, взгляд Индрека вновь скользнул по голым стенам коридора и на долю секунды остановился на моей напряженной фигуре.

–Делай, что хочешь. Главное, не забывай, что я все время начеку, – не сулящим ничего хорошего тоном произнес Индрек, – даже если тебе вдруг покажется, что я отвлекся или уснул, вспомни этот разговор и выброси из головы саму мысль о нападении на меня. Даже если тебе чудом удастся застичь меня врасплох, я убью тебя чисто на инстинктах, а мне бы не хотелось этого делать.

–Спасибо, что заранее предупредил, – мрачно усмехнулась я и со вздохом принялась расшнуровывать ботильоны. Параллельно я обдумывала, отправить ли их сразу на свалку или демонстративно выставить рядом с мусоропроводом с целью порадовать малоимущих соседей снизу, слетающихся на любой секонд-хенд, как коршуны на добычу. Я с наслаждением избавилась от промокшей обуви и начала расстегивать пуговицы на пальто: горькие эмоции, вызванные плачевным состоянием дорогой дизайнерской вещи и отсутствием денег на ее химчистку поглотили меня до такой степени, что когда я снова подняла глаза на Индрека, то непроизвольно вскрикнула от удивления.

Впервые за три года я увидела своего бывшего квартиранта без головного убора: бейсболка в теплое время года и вязаная шапочка – в холодное, однозначно, были призваны скрыть те самые особые приметы, которых, как я ошибочно полагала, у Индрека не имелось. Ан нет, имелись, да еще какие! Все это время я и не догадывалась, что Индрек успешно прятал от посторонних глаз длинные, ниже плеч, волосы, заплетенные в причудливые косы и невероятно хитрым образом стянутые на затылке. Вся эта удивительно сложная конструкция у него на голове выглядела настолько необычно, что я не сумела преодолеть соблазна бестактно вытаращиться на открывшееся передо мной зрелище.

– Чтобы ты не мучилась от любопытства, скажу сразу – это не дань моде, а ритуальная прическа, – вывел меня из оцепенения бесцветный голос, и к своему вящему стыду, я вдруг осознала, что до сего момента пялилась на Индрека с широко раскрытым от неподдельного изумления ртом, – наверняка, ты жаждешь знать, о каких ритуалах идет речь? Потерпи немного, думаю, скоро тебе представится возможность воочию увидеть нечто такое, о чем ты не забудешь до конца своей жизни. Но серьезные вопросы на голодный желудок не решаются. Рассказывай, где у тебя кухня.

ГЛАВА VIII

Исподтишка наблюдая за Индреком, методично отрезающим тонкие ломтики от буханки черного хлеба, я все отчетливее понимала, насколько серьезную беду я на себя навлекла по вине дурной головы, в полном соответствии с народной мудростью не дающей покоя ногам. Однако, заниматься ретроспективным анализом и самозабвенно рефлексировать по поводу допущенной мною фатальной ошибки, было уже поздновато: меня в одинаковой степени не вдохновляла как незавидная участь безымянного трупа, собранного по частям в мешок и выброшенного где-нибудь на обочине, так и не менее печальная доля заложницы одержимого бредовыми идеями маньяка, но всё же второй вариант выглядел гораздо предпочтительнее, так как он хотя бы внушал слабую надежду на благополучный исход. Одним словом, ссориться с Индреком мне сейчас было не просто невыгодно, но и смертельно опасно, поэтому я старательно делала вид, что готова оказать ему любую посильную помощь, укладывающуюся в рамки правового русла. Между тем, в глубине души я по-прежнему ждала подходящего момента, чтобы тайком позвонить в полицию или, на худой конец, намекнуть маме о наличии срочной необходимости обратиться в правоохранительные органы – поведение Индрека по отношению ко мне явно выходило за грани дозволенного, а его туманные упоминания о предстоящем мне знакомстве с некими «ритуалами» и вовсе порождали во мне целую бурю нехороших предчувствий.

Сам же Индрек в настоящее время с аппетитом поглощал собственноручно пожаренную яичницу с помидорами и ветчиной, и, по всем признакам, считал наглое вторжение на территорию моей частной собственности полностью оправданным. Во всяком случае, ел он спокойно и неторопливо, тщательно пережевывая каждый кусок и со звоном орудуя столовыми приборами, как если этот обед был для него всего лишь будничным приемом пищи. Впрочем, некоторые отголоски тревожной настороженности я всё-таки заметила: блеклые, невыразительные глаза Индрека периодически темнели на пару оттенков, и из светло- голубых превращались в грязно-серые, цвета затянутого мрачными тучами небосвода. Не знаю, что за разновидность контактных линз он использовал, но мне упорно казалось, что эти хамелеоновские метаморфозы помимо яркости освещения также зависели от текущего состояния эмоционального фона носителя, и, если судить по глазам Индрека, то этот фон отличался исключительно высоким уровнем нестабильности.

В «домашней обстановке» Индрек выглядел другим человеком, но я прекрасно сознавала, что все кардинальные расхождения с привычным обликом носят сугубо внешний характер. Внутреннее содержание со стопроцентной вероятностью не претерпело ни малейших изменений, а длинные волосы и обманчиво расслабленная поза навряд ли были способны ввести меня в заблуждение, особенно после того, как Индрек потянулся за ножом, чтобы отрезать еще хлеба, и я непроизвольно содрогнулась, вспомнив холодное острие, еще недавно вплотную упиравшееся мне в бок. На первый взгляд, мой незваный гость объективно не обладал выдающимися физическими данными: никаких бугрящихся под простой черной футболкой мышц, мощного богатырского торса и бычьей шеи, да и рост у него был весьма среднестатистический, если уж на то пошло. Но вот только каждое движение Индрека больше напоминало молниеносный бросок, а его жилистое, подтянутое тело идеально вписывалось в образ тренированного бойца, наделенного не только грубой животной силой, но и природной гибкостью вкупе с безукоризненной реакций, многократно отточенной до автоматизма. Казалось, Творец не просто пожалел на Индрека красок, а намеренно наделил его совершенно безликими чертами, чтобы те надолго не задерживались в памяти. Правда цель Создателя была мне до сих пор не ясна, однако, не зря же выражение о «неисповедимых господних путях» уже столько лет подряд не теряло актуальности.

Одноразовую пластиковую посуду, приобретенную в комплекте с продуктами, Индрек сложил в пакет, завязал полиэтиленовое вместилище мусора тугим узлом, и удобно откинулся на спинку стула. Стул протяжно заскрипел, будто на него умостился здоровенный бугай весом в полтора центнера – видимо, расшатался от старости, он ведь еще моим родителям верой и правдой столько лет служил, а с учетом моего удручающего финансового положения, будет теперь и дальше стоять у меня на кухне, пока не развалится на части. Индрек резко выпрямился, заставив многострадальный стул издать целую серию душераздирающих завываний, и неожиданно поинтересовался:

– Почему ты ничего не ела? Сейчас мы с тобой уйдем из дома, и вернемся обратно в лучшем случае поздно вечером. Предупреждаю сразу, твои жалобы на голод и холод, я даже выслушивать не буду. Я предоставил тебе достаточно времени, чтобы поесть и переодеться, но ты потратила его в холостую. Имей в виду, балласт мне не нужен. Если ты собираешься ковылять за мной на шпильках и капризным голоском требовать немедленно отвести тебя в ресторан, я буду вынужден задуматься, а настолько ли мне важно твое содействие.

–Мне кусок в горло не лезет, – призналась я, – не могу ничего проглотить.

–Бывает, – с внезапным пониманием кивнул Индрек, – тогда быстро собирай походный сухпаек. Оптимальный набор получается из шоколада и сухофруктов, занимает мало места и содержит необходимое число калорий. Есть у тебя?

–Вроде что-то было, – неопределенно повела плечами я, для пущей уверенности заглядывая в шкаф, – батончики, чуть-чуть изюма…

–Сойдет, – одобрил Индрек, – теперь одежда. Теплая, удобная, не стесняющая движений. Аналогично по обуви. Через десять минут мы выходим. Время пошло.

–Куда мы направляемся? – робко осведомилась я из другой комнаты. Возможность задавать вопросы и не смотреть при этом Индреку в глаза показалась мне до такой степени привлекательной, что я решила совместить лихорадочное переворачивание содержимого шифоньера с попыткой пролить свет на свое ближайшее будущее.

–Туда, где нас совсем не рады видеть, – уклончиво сообщил Индрек, – так что гостеприимной встречи не жди, не отходи от меня ни на шаг и не открывай рта без моей команды. Если все пройдет удачно, и я узнаю местонахождение своей вещи, мы с тобой расстанемся уже сегодня, поэтому в твоих же интересах быть паинькой.

–Ничего не понимаю, – резюмировала я, и, значительно рискуя окончательно настроить Индрека против себя, неразборчиво процедила сквозь зубы, – черт знает, что вообще такое!

Похоже, мне ощутимо повезло, и моя опрометчиво сорвавшаяся с губ реплика осталась незамеченной, потому что ответной реакции со стороны Индрека так и не последовало. Хотя, может быть, я рано радуюсь: выйду сейчас в коридор, а этот псих уж дожидается меня на пороге спальни с бензопилой в руках – еще ведь неизвестно, что он там в рюкзаке с собой всегда таскает. Вдруг, Индрек из той категории маньяков, которые предпочитают «работать» в максимально комфортных условиях, а не прятаться в темных подворотнях, жестоко конкурируя за укромное место с подгулявшими гражданами, испытывающими непреодолимую потребность справить малую нужду.

–Когда ты в последний раз была в бараке? – вполне миролюбиво осведомился Индрек, когда я с замиранием сердца предстала перед его бесцветными глазами.

–В день сноса,– наморщила лоб я, -уже третья неделя пошла…

–В принципе, не так уж и давно, – задумчиво прошептал себе под нос Индрек, – надеюсь, Эмбер сумеет взять след. Да, ты правильно подобрала одежду, не то что с утра. Как дела с обувью?

–Между прочим, с утра я ходила на интервью в солидную компанию, а не в гости в какому-то Эмберу, – раздраженно фыркнула я, – кроссовки подойдут?