Читать книгу: «Исходное состояние», страница 5

Последний раз я видела кольцо, когда Эксл швырнул его в Микаэля, скорее всего его подобрал кто-то из ушлых посетителей клуба или с утра нашла та же уборщица. Вероятность вновь обрести дорогую эксклюзивную вещь стремится к нулю. И это не есть хорошо.

Такси в отличие от скорой помощи, прибыло в считанные минуты. Некоторый конфуз я испытала, когда запоздало вспомнила, что на Эксле нет одежды. Резонно посчитав костюм Адама немного неподходящим нарядом для поездки в медицинское учреждение, мы с Оззи коллективными усилиями помогли потенциальному пациенту одеться.

–А у вас тут было весело, -естественно, бармен сделал из увиденного правильные выводы, и я выразительно покраснела до корней волос.

–Дикость какая!– добавил Оззи, подхватывая вяло сопротивляющегося Эксла под руку, -ты еще скажи, у вас все получилось!

–Замолкни, мэн, -неожиданно внятно произнес Эксл. Эти слова окончательно лишили парня сил, и он тяжело обвис у меня на плече.

Судя по тому, что мы ехали не менее получаса, клиника находилась на другом конце города. Рану Эксла мы с Оззи снова наспех заклеили пластырем, но водитель явно опасался появления на обивке сиденья бурых пятен крови и всю дорогу регулярно косился в зеркало.

Я чувствовала себя отвратительно. Мало того, что от недосыпания и стресса жутко раскалывалась голова, а несвежая одежда противно царапала тело, так еще и перспективы ближайшего будущего выглядели откровенно пугающими. Программа минимум – что-то сделать с Экслом, ну а потом? Возвращаться в «Джангл»? К Инге? Оба варианта меня ни с какой стороны не устраивали. Пришла пора произвести разведывательную вылазку в «свою» квартиру. Знать бы еще, где она? Эксл наверняка в курсе, но реально ли сейчас что-либо у него выяснить?

–Эй, -шепнула я парню в самое ухо, -ты живой?

Эксл оптимистично промычал что-то утвердительное.

–Послушай, это очень важно. Ты знаешь адрес моей квартиры в Ландере?– у меня сердце кровью обливалось, но другого способа получить информацию я не представляла. Навряд ли «я» собирала дома шумные вечеринки для широкого круга друзей, наиболее вероятно, что именно Эксл имел доступ к моему жилищу. Хотя, например, к телу, он, как выяснилось, никакого доступа не имел.

–Нет, то есть да, я провожал тебя…-парень мучительно закашлялся, -это Ландер-сити, дом возле часов, последний подъезд, – каждое слово давалось Экслу с преогромнейшим трудом, но он проникся важностью момента и честно старался изо всех сил, -квартиру я не знаю. Я…

–Все-все, тихо, молчи, сама найду.

Я ощутила себя инквизитором, орудующим раскаленными щипцами над поверженным еретиком. Мои собственные проблемы внезапно показались мне надуманными и малозначимыми. С точки зрения объективности я прекрасно понимала, что виноват в текущем положении вещей он сам и никто более, но ничего не могла поделать с липкой, тягучей жалостью, которую я испытывала к нему. Словно все внутри меня пропиталось тоскливым чувством неопределенности, нашедшим себе внешнее проявление в виде этих бессмысленных отношений. Меня не волновали порталы, не волновал Микаэль и мои возможные приступы, все мое существо замкнулось на Эксле, я хотела помочь ему пусть даже ценой собственной жизни, и это вызывало во мне какой-то первобытный ужас.

Эксл был далек от идеального образа моего избранника, как Марианская впадина от прибрежного мелководья, а список его недостатков не уместился бы и на листе длинною с королевского удава, но я успела прикипеть к нему душой. Хотя, если покопаться в глубинах подсознания, моя привязанность легко объяснялась эгоистическими мотивами. Я никогда в жизни не ощущала себя до такой степени нужной, никогда меня не любили с такой страстной преданностью, никогда ради меня не совершали необдуманных поступков. Я не скажу, что была обделена мужским вниманием, но никто еще не вызывал во мне настолько горячий отклик. Наверное, я просто использовала Эксла, теша собственное неудовлетворенное самолюбие, но какая, по большому счету, разница?

На фоне тотальной больничной чистоты я почувствовала себя свиньей, по ошибке заглянувшей в микробиологическую лабораторию. Ослепительно белый халат молоденькой медсестры на ресепшн резко контрастировал с моим замызганным одеянием, а уж про внешний вид Эксла я бы вообще не рискнула упомянуть в приличном обществе. Однако, вышколенный персонал клиники, скорее всего, перевидал немало различных пациентов. Медсестра профессионально улыбнулась, остановила задумчивый взгляд на Эксле и жестом указала на мягкую скамейку у стены.

–Я боюсь, у него сотрясение мозга и …, – я замялась, подбирая нужные слова

–Алкогольная интоксикация, – подсказала медсестра, – его уже раз в третий сюда привозят. Давайте быстренько заполним карточку, я ему давление померяю и в палату, вон у него кровь опять пошла. Подрался что ли по пьянке?

Я постеснялась раскрывать нелицеприятные обстоятельства получения травмы и поспешно кивнула. Девушка быстро постучала по клавиатуре, неожиданно фыркнула и поинтересовалась:

–Документы у нашего анонимного алкоголика так и не появились? Опять будем под этой собачьей кличкой оформлять?

Эксл сделал отчаянную, но, к счастью, безуспешную попытку подняться. Я замахала руками, как вспугнутая курица.

–Оформляйте хоть Папой Римским, только побыстрей, пожалуйста.

Когда Эксла, наконец увели, медсестра протянула мне розовую квитанцию.

–Вот, оплатите сумму, а ближе к вечеру, если все в порядке, сможете забрать своего…, – похоже, девушка, так и не классифицировала наши отношения. Честно сказать, я и сама до сих пор затруднялась дать им подходящее название.

Внимательно изучив любезно предоставленный платежный документ, я, мягко говоря, пребывала в состоянии легкого шока. Если Инга каждый раз тратила на Эксла ТАКИЕ деньги, неудивительно, что она не изъявила желания повторить печальный опыт.

Пауза откровенно затянулась. Я делала вид, что произвожу в уме сложные математические вычисления, а на самом деле пыталась сообразить, останется ли на мне после оплаты хотя бы одно маленькое колечко. Даже при самом оптимистичном раскладе, выходило, что нет.

–Прощу прощения, но с собой у меня только…

–Девушка, вы его одежду заберите, вечером чистую принесете,– голос дородной санитарки перебил мой слабый лепет, прямо мне на руки шлепнулся ворох чего-то грязного и неприятно пахнущего. Я от неожиданности уронила сверток на сверкающий кристальной чистотой пол, и вдруг увидела маленький, блестящий предмет, который стремительно покатился под скамейку.

–Мое кольцо!– завопила я, вскакивая со стула. Значит, Эксл его подобрал, сунул в карман, да так и забыл. Я уже было начала наклоняться, чтобы поднять свое любимое украшение, но тут меня накрыли воспоминания о той неописуемой, обжигающей боли, которая чуть не убила меня вчера, и я резко замерла на месте.

–Пожалуйста! Поднимите его!– жалобно попросила я.

Санитарка неодобрительно покачала головой в накрахмаленной шапочке.

–Девушка, вам лет сколько и мне, куда ж я старая полезу?

Я в аварийном порядке призвала на помощь воображение, верного соратника всех лгунов.

– Вы извините, я Эксла можно сказать на себе тащила, спина не разгибается совсем, – воображение меня не подвело. Медсестра с ресепшн вышла из-за стола и полезла под скамейку.

–Сама видела, Екатерина Петровна,– раздался снизу ее звонкий голос, -точно спину сорвать можно от такой нагрузки.

Девушка вынырнула на свет божий и, поправляя халат, протянула мне кольцо. Я инстинктивно шарахнулась в сторону. Медсестра и санитарка одновременно бросили на меня удивленный взгляд. Я набрала в легкие побольше воздуха и резко выдохнула.

–Понимаете, у меня проблемы с наличностью, а это кольцо – оно очень дорогое, это эксклюзивная работа. Возьмите его в счет оплаты за лечение.

–Девушка, у нас же тут не ломбард!– на хорошеньком личике медсестры отразилось искреннее возмущение, -ну как я вам его проверять буду- вдруг это подделка?

–Да вы посмотрите внимательно, -не сдавалась я, – там же проба есть, все, как положено.

Следующие десять минут мы безуспешно пытались прийти к консенсусу. Шума мы при этом подняли столько, что откуда-то из глубины коридора выплыл необъятный дядька типичной азиатской наружности и недовольно вопросил:

–Чего орем? Тут клиника, а не базар.

Раскрасневшиеся сотрудницы мгновенно закрыли рты, словно пресловутая муха уже конкретно нацелилась туда залететь.

– Айдар Вахитович! Тут девушка расплачиваться не хочет, колечко свое сует, -наконец промямлила медсестра.

Дядька воззрился на меня неподдельным интересом.

–Так-так, ну давайте знакомиться. Я главный врач, доктор Вахитов. Из-за чего сыр-бор?

Я перевела сбившееся дыхание. Господи, пошли мне силы четко сформулировать суть дела!

Доктор Вахитов терпеливо выслушал историю про несчастного Эксла и нищую, но благородную Нелли Джейн , повздыхал, похлопал себя по коленям и в итоге заявил:

–Нелли, я по лицу вижу, что вы хорошая девушка, да и этого балбеса любите. Колечко даже свое не пожалели. Давайте так сделаем, в порядке исключения для нашего «постоянного клиента» возьмем кольцо в залог, а вечером вы с нами живыми деньгами рассчитаетесь. Ну и документик свой оставьте, конечно.

Я виновато опустила глаза.

–Нет у меня документов. Потеряла.

Доктор укоризненно покачал головой.

–Так восстанавливайте, -неожиданно строго приказал он, -не знаю, что там у вас за секта, но вы пока не поздно пораскиньте мозгами и бросайте их всех к чертям собачьим. Выходите замуж за хорошего парня, рожайте ему ребятишек с нормальной генетикой, устраивайтесь на работу, в конце концов. Этот-то ваш, сестру уже до белого каления довел, теперь к вам прилип. Откачать мы его откачаем, башку дурную зашьем, а мозги свои я ж ему пересадить не смогу, – Вахитов горько махнул пухлой рукой, – а, чего я тут распинаюсь, вам молодым вечно романтики хочется, только вперед вы не смотрите. Оглянуться не успеете, а жизнь прошла. Алкоголизм, девушка, -доктор ткнул в меня сарделькообразным пальцем, -это неизлечимая болезнь. Напрасно вы думаете, вот я своей любовью вытащу парня и так далее. Не надейтесь. Мало того, полгода назад сестра привозила его с передозировкой. Вот и подумайте хорошо, что это за кадр.

Я хотела еще расспросить персонал клиники, как мне добраться до Ландер-сити, но после проникновенного монолога доктора нервов моих хватило только взять расписку на кольцо и пообещать вернуться к вечеру.

–Не отпускайте его никуда, – уже уходя попросила я Вахитова, -скажите, я обязательно приду за ним.

ГЛАВА VIII

В глаза мне ударил яркий солнечный свет, и сразу взяла реванш головная боль, которую ранее нагло оттеснили более насущные проблемы. Я пребывала в полной растерянности. Даже чувство выполненного долга после успешно проведенной операции по помещению Эксла в стационар не в состоянии было перекрыть сосущую под ложечкой тревогу. Я остановилась в сквере рядом с клиникой, села на скамейку и, поеживаясь от утренней прохлады, огляделась по сторонам. Большая пестрая кошка подошла ко мне, и заискивающе потерлась об ноги.

–Иди уже себе, самой жрать нечего, – отмахнулась я. Кошка обиженно мяукнула и резво потрусила по своим кошачьим делам. Мне, в отличие от нее, идти было некуда. Если только …

Я вскочила с холодной скамейки и уверенно двинулась к припаркованному неподалеку такси.

Водитель долго в упор рассматривал меня, словно пытаясь определить, какое отношение я имею к пациентам клиники доктора Вахитова.

–Да есть у меня деньги, – без обиняков заявила я и демонстративно раскрыла кошелек,– можно сяду?

Убедившись в моей платежеспособности, таксист заметно подобрел и даже сам открыл мне дверь.

–Куда поедем?

–Ландер –сити, – я уютно устроилась на переднем сиденье и расправила юбку, – чем быстрее, тем лучше.

Водитель вытаращил бледно-голубые глаза, обрамленные белесыми ресницами.

–Это что, магазин какой-то новый открылся? Первый раз слышу, хотя вроде бы весь Ивановск знаю. Точный адресок имеется?

«Так же как и ты не Нелли, а он не Эксл», – прозвучал у меня в ушах насмешливый голос Оззи. «Ну а Ландер никакой не Ландер», – добавила я уже от себя.

Я до крови прикусила нижнюю губу. Маразм крепчал.

Наверное, после бессонной ночи во мне атрофировались все отделы головного мозга, отвечающие за проявление эмоций. Я сидела, тупо глядя перед собой, и на душе у меня было пусто и муторно. Разве могли Оззи, Эксл, Ингеборг и им подобные жить в городе под названием Ивановск? Они придумали свой собственный город мечты, и какая-то светлая голова дала ему имя Ландер. Вот только никто не подумал, что я об этом ничего не знаю, ну, или в лучшем случае не помню.

«Не будь тупой стервой, Нелли Джейн, – мысленная пощечина оказалась настолько сильной, что я физически ощутила боль, – не время для истерик. Тебе негде жить, у тебя нет денег, за спиной маячит призрак Микаэля с проклятыми золотыми искрами, а ты хочешь впасть в депрессию? Может, ты еще хочешь последовать примеру Эксла и «утопить горе в вине»? Черта с два!»

Я вымучила на лице бледное подобие обольстительной улыбки. Скорее всего, у меня вышла только маловразумительная гримаса, но таксист не входил в число знатоков физиогномики.

–Вы бы позвонили кому-нибудь, уточнили,– посоветовал он,– город наш постоянно строится, за всем не уследишь.

Совет, увы, не представлял для меня никакой практической ценности в силу отсутствия сотового телефона. Что ж, пойдем другим путем.

–Мне сказали, что дом находится рядом с часами – вспомнила я слова Эксла, – и думаю, это должен быть престижный район, -не зря же Инга упоминала о шикарной квартирке.

Водитель призадумался.

–Часы, говорите.. По-моему, я понял! Самые большие часы в Ивановске – на «Гала-банке». И домишки там еще со старых времен элитными считаются. Попробуем?

Я молча кивнула. Хотя бы какой-то свет в конце тоннеля. Надеюсь только, что это не огни встречного поезда.

На фоне скучного архитектурного ансамбля, по моим наблюдениям составлявшего основу Ландера (Ивановска, блин!), здание финансового института выглядело Эйфелевой башней посреди кукурузного поля. Новенькая многоэтажка гордо возвышалась над приземистыми домами антикварного вида. Под самой крышей высотки располагались огромные часы, украшенные логотипом с витиеватой надписью «Гала-банк».

Я поблагодарила таксиста и с грацией беременной бегемотихи выбралась из машины. Неимоверная усталость тяжким грузом легла мне на плечи. Солнца не стало, по небу медленно проплывали темные, набухшие тучи, и в воздухе ощутимо пахло затяжным осенним дождем. Требовалось срочно найти себе крышу над головой. Итак, что там говорил Эксл? Последний подъезд в доме возле часов!

Радовало одно, непосредственно к банковской новостройке примыкал лишь один домик, и этажей в нем было всего три. Цветочные клумбы окружали милое, кофейного цвета здание с искусно отреставрированной лепниной на старомодных карнизах, а чуть тронутые желтизной клены заглядывали в резные окна. Несколько минут я ждала, пока на меня снизойдет спонтанное озарение, но, видимо, лимит сверхъестественного на сегодня исчерпался – интуиция молчала, как партизан в гестапо. Я дотащилась до последнего подъезда и обреченно села на кованую лавочку. Все это конечно прикольно, но роль бездомной оборванки нравилась мне все меньше и меньше. Я испытывала четыре острые потребности: поесть, поспать, помыться и переодеться. Если для их удовлетворения мне придется обойти все квартиры в подъезде, я найду в себе силы это сделать.

–Здравствуйте, как дела?– усатый мужчина в костюме на бегу кивнул мне, он вышел из банка и явно куда-то опаздывал.

–Вы меня знаете? – вероятно, мой вопрос прозвучал до такой степени по – идиотстки, что ретивый банковский служащий даже позабыл про неотложные дела и остановился, как вкопанный.

– Прошу вас уделите мне пару минут, я вас на долго не задержу, – запас обольстительных улыбок давно закончился, а мятая юбка и пыльные туфли не добавляли мне ни капли привлекательности. Осталось уповать на то, что мужскому полу тоже присуще любопытство, пусть и не в таких объемах, как женскому.

–Никак не могу вспомнить, где мы с вами встречались, такое лицо знакомое, -продолжала я включать дурочку, -после аварии совсем памяти нет.

–Так вы в аварию попали? – по -бабьи всплеснул руками клерк, – надеюсь, все благополучно обошлось? Я Семен Большаков, вы с Андреем в отдел кредитования МСБ к нам пару раз заходили.

Скажу честно, какое-то мгновение я колебалась, стоит ли озвучивать бессмертную легенду про амнезию. Во-первых, она порядочно навязла мне в зубах, а во-вторых, врать нехорошо, так уж меня в детстве воспитали. Но если уж провидение послало мне шанс в лице господина Большакова, я просто не имею морального права его упустить. И вообще, разве я не ждала знака судьбы? Пожалуйста, получите – распишитесь.

–Семен, понимаете ли, тут такое дело, говорить неудобно, – я нерешительно улыбнулась, -но мне очень нужна ваша помощь.

Большаков нервно поправил галстук и бросил быстрый взгляд на часы.

–А, ладно, до одиннадцати я уже все равно не успею. Давайте на лавочку присядем.

Мы устроились на скамейке, Семен отложил в сторону пухлую папку с документами и ободряюще кивнул.

–Говорите, чем могу быть полезен? Простите, забыл, как зовут вас, помню только имя какое-то интересное.

–Нелли. Нелли Джейн,– я назвала себя, не задумываясь, и посчитала это хорошим признаком. Прошлое умерло, по крайней мере, то прошлое, которое должно было умереть. Настоящее, как выяснилось, тоже изобиловало тайнами.

–Да-да-да, Нелли… Так что случилось, Нелли?

–Много чего, -честно ответила я, -например, меня сегодня выписали из больницы, а я не знаю, куда мне идти.

Большаков непонимающе захлопал глазами.

–А домой почему не идете?

Я тяжело вздохнула.

–Очень стыдно признаваться, – я отвела смущенный взгляд в сторону, – но после аварии я страдаю провалами в памяти. Есть только остаточные воспоминания, а толком ничего не помню. Вас вроде бы и узнала, а при каких обстоятельствах мы встречались – хоть убей, не помню. Про Андрея вы какого-то упомянули –тоже темный лес. Так же и с квартирой – дом нашла, даже подъезд нашла, а номер квартиры… – я театральным жестом заломила руки –кошмар!

Семен посмотрел нам меня, как врач-психиатр на пациента с редким диагнозом, вытащил дорогой портсигар и закурил длинную тонкую сигарету.

–Вот смотрите, -Большаков задрал голову вверх, -видите вон то окошко, где шторы наглухо задернуты. Андрей мне показывал, говорил, это ваше. Точного номера я не знаю, -он неожиданно усмехнулся в роскошные усы, -вы меня домой не приглашали.

«Даже не рассчитывай», -мысленно огрызнулась я.

–Ой, спасибо!– я просто вся светилась благодарностью, но внезапно сияние потухло, и мое лицо омрачила печать отчаяния, – только ключи я потеряла, еще до аварии, наверное. Придется мне на улице ночевать.

Увы, мои актерские способности оставляли желать лучшего, иначе я всенепременно выдавила бы слезу. К счастью, моего несчастного вида оказалось достаточно, чтобы окончательно разжалобить Большакова.

–Нелли, так ведь это пара пустяков. Сейчас позвоним в службу спасения, они дверь быстренько вскроют, -с энтузиазмом Робин Гуда, спешащего на помощь обездоленным заявил Семен, -делов -то на копейку!

–У меня документов нет, и денег нет, и телефона нет!– отчаянно взвыла я, -все в больнице украли! Что делать, хоть ложись и помирай! За что мне такое наказание? – этот момент мне особенно удался. Окажись поблизости знаменитая Иерихонская труба, лопнула бы от черной зависти.

Барабанные перепонки Большакова не выдержали напора, и он порывисто схватил меня за руку.

–Давайте я сам со спасателями договорюсь! Личность вашу я подтвердить смогу, ну а деньги потом отдадите, – клерк начал торопливо нажимать на кнопки мобильника, то ли он так проникся ролью бескорыстного спасителя обиженных и угнетенных, то ли просто торопился от меня избавиться. В любом случае, дело сдвинулось в мертвой точки.

Семен расщедрился до такой степени, что взамен раскуроченного замка мне вставили новый и торжественно вручили несколько экземпляров ключей. Я растроганно чмокнула Большакова в щеку, и, сославшись на плохое самочувствие после пережитого стресса, невежливо хлопнула дверью у него перед носом. Наконец-то я осталась одна.

Квартирка у меня оказалась что надо. Даже для провинциального Ландера (черт, Ивановска, нет все-таки Ландера) мебель выглядела дорогой, а бытовая техника современной. Интерьер явно носил следы перепланировки, из-за чего по сравнению с каморкой Инги моя однушка казалась настоящими хоромами. Не знаю, уж в какой мутной водичке ловила рыбку моя «alter ego», но не бедствовала она однозначно. В ванной я обнаружила джакузи и кучу разнообразных средств по уходу за кожей, причем именно тех, которыми я привыкла пользоваться. Как ни странно, но ощущения дежавю у меня не возникало. Я четко осознавала, что никогда раньше не была в этой квартире, но сей факт ничуть не омрачал удовольствия, полученного, например, при виде шифоньера, заполненного шикарной одеждой и обувью моего размера.

В шкафчике на кухне я откопала целые залежи орехов и две большие плитки шоколада. Утолив голод, я почти полтора часа нежилась в густой пене, и в итоге чувствовала себя Афродитой, только что появившейся на свет. Зеркало отразило довольную физиономию с чуть заметными следами усталости. Ни намека на золотой блеск в глазах я не обнаружила, вследствие чего настроение поднялось просто до недосягаемых высот.

Титаническим усилием воли я переборола желание посибаритствовать на диване в окружении мягких подушек, и лениво принялась за реализацию комплекса оперативно-розыскных мероприятий, в полный голос напевая при этом что-то из репертуара Дженис Джоплин.

Результаты не заставили себя долго ждать. В выдвижном ящике трюмо я сразу наткнулась на несколько стодолларовых купюр и толстую пачку отечественных денежных единиц. На какое-то мгновение меня всерьез озаботил вопрос, насколько допустимо с точки зрения морали без спроса брать чужие (!) деньги, но сомнения быстро рассеялись, когда я вспомнила про предстоящие расходы на лечение Эксла. Я немедленно переложила всю наличность в свою сумку, словно боясь, что ровно в полночь «карета превратится в тыкву, а кучера в крыс». Впрочем, я не собиралась ждать до полуночи.

К числу полезных находок я небезосновательно отнесла сотовый телефон, правда, без сим-карты, но в моем теперешнем финансовом положении проблема легко решалась. Также меня очень порадовал ноутбук с действующим подключением к интернету. Попробуем поискать информацию о порталах во всемирной паутине, чем черт не шутит, вдруг что-нибудь и отыщется. Пока компьютер загружался, мне на глаза попался альбом с фотографиями, и я немного помешкала перед тем, как его открыть, прислушиваясь в какому-то нехорошему предчувствию.

Первая фотография запечатлела Нелли (меня?) на фоне соснового бора, в котором я легко узнала окрестности «Джангл». Она (я?) была одета в короткое белое платье, открывающее стройные загорелые ноги и выгодно подчеркивающее тонкую талию. На лице сияла уверенная улыбка самодостаточной личности. Надо бы потренироваться перед зеркалом, у меня такой улыбки никогда не получалось. Я долго и пристально вглядывалась в лицо девушки, но к однозначному выводу так и не пришла. Вроде бы это я, а с другой стороны – совершенно чужая и далекая особа. Ладно, едем дальше. Я с замиранием сердца перевернула страницу.

И снова Нелли. Но уже не одна. За плечи ее (меня?)… О, черт, так и с ума сойти можно. Начну, пожалуй, думать о Нелли в первом лице, а то это раздвоение начинает конкретно доставать. В-общем меня за плечи нежно обнимал стройный светловолосый парень, облаченный в легкий бежевый костюм. Сначала мне даже показалось, что это Эксл, но потом я присмотрелась к его глазам. У Эксла никогда не было, да и не могло быть таких глаз. Серо-стальные, холодные, они резали на живую, словно остро отточенное лезвие. В этих глазах не было и тени от той неподдельной искренности, которая проскальзывала в каждом движении, в каждом жесте Эксла. Эти глаза могли принадлежать скорее ледяной скульптуре, чем человеку из плоти и крови, настолько прозрачным и отвлеченным был их устремленный вдаль взгляд. Даже на фотографии мой неизвестный кавалер производил впечатление прекрасной статуи, чьи идеальные пропорции и божественная красота никогда не смогут заменить теплое дыхание пусть не совершенного, зато живого человека. Однако, по всей видимости, нас связывали далеко не платонические отношения.

Вот уж бы не подумала, что, оказывается, страдаю подобным дурновкусием.

Следующие снимки запечатлели меня на знакомой сцене. Вот я в ультракороткой кожаной юбке и яркой майке сжимаю микрофон в унизанной кольцами и браслетами руке. Вот я в длинном черном платье на тоненьких бретельках исполняю что-то романтичное. А вот и вся наша группа в полном составе. Ну и дела, похоже, мы с Экслом поем дуэтом!

Я пролистала весь альбом, но больше не обнаружила ничего интересного. В основном там были мои фотографии в различной одежде и постановочные концертные кадры. Напоследок, я еще раз взглянула на своего тайного друга сердца. В мозгу ворочались смутные воспоминания, но, как я не пыталась, так и не сумела вспомнить, при каких обстоятельствах мы с ним могли встречаться.

Ноутбук тем временем окончательно загрузился, и я, отложив альбом в сторону, приступила к следующему этапу разведывательной операции.

В компьютере хранилось множество музыкальных треков, примерно те же самые фотографии и… все. Большая часть жесткого диска была чиста, как девственница перед первой брачной ночью. Впрочем, еще я обнаружила несколько сканированных карандашных рисунков, судя по общему стилю, тоже моих. Пользы в найденном оказалось не больше, чем сахара в продукте для диабетиков.

Оставалась последняя надежда на мировое информационное пространство. Я зашла на свой любимый поисковый сайт и уже нацелилась порыться в разной мистической галиматье. Однако, меня ожидал очередной сюрприз. Вход в почтовый ящик был настроен по принципу «запомнить пароль», и я беспрепятственно получила доступ к электронной корреспонденции.

В папке «входящие» наличествовало десять писем. Исходящих не было вообще. То ли я никому ничего не писала, то ли просто не сохраняла отправленных сообщений. Что ж, будем довольствоваться тем, что есть.

Все десять писем принадлежали одному и тому же отправителю. Его имя поразило меня до глубины души. Поразило не своей вопиющей необычностью, а тем, что я впервые услышала его в связи с довольно странными и даже трагическими событиями. В графе «От кого» черным по белому значилось: Эариндэль из Клана Фиалковых Лепестков.

ГЛАВА IX

Я откинулась на спинку мягкого компьютерного стула и шумно перевела дыхание. Эариндэль из Клана Фиалковых Лепестков, вот так номер! Мало того, что более идиотского прозвища я отродясь не слышала, так и сам факт моего близкого знакомства с легендарным лидером эльфийской общины Ландера внушал мне нехорошие подозрения. Уже открывая первое письмо, я запоздало подумала о том, что по большому счету я сейчас лезу в чужую жизнь и, может быть, даже роюсь в чужом грязном белье. Но, любопытство, если верить пословице, сгубившее кошку, не пощадило и меня.

«Моя прекрасная Нелли Джейн»,– писал приснопамятный Эариндэль,-«я принял решение вести дневник. Ты единственная, кому я готов доверить свои секреты. Вместе с ними я доверяю тебе свою жизнь. С этого момента я буду вести подробные записи, и отправлять тебе на почту. Прошу об одном, не предавай меня! В своих хрупких руках ты держишь мое сердце, береги его, оно в любое мгновение может остановиться».

Я лихорадочно защелкала мышкой. Второе письмо, возможно, будет более конкретным. Из вышеизложенного я не почерпнула ничего кроме указания на некий дневник. Будем надеяться, что последующие сообщения содержат более информативные сведения.

«Помнишь, утром мы гуляли в нашем лесу? Ты была похожа на солнце, а я на ветер. В плане, что я очень хотел заглянуть тебе под юбку!», – а наш эльф не был лишен чувства юмора, -«ты говорила о чем-то, но я не слушал тебя. Я думал о нашем будущем и понимал, что в Ландере будущего нет. Мы должны вернуться в исходное состояние, по-другому нельзя. Ты лишь улыбнулась, когда я заговорил с тобой об этом. Ты не веришь… Ты не веришь, что у нас может получиться. А я верю, Нелли, а я верю! Я нашел книгу в библиотеке моего отца, там есть описание способа открытия портала. Мы обязаны попытаться. Отец рвет и мечет. Он обещает найти и засадить в тюрьму того человека, который оставил ему в залог по кредиту антикварное издание. Но я читаю запоем. У нас получится Нелли, у нас все получится, верь мне!»

Третье письмо. Разрыв в десять дней. Я нетерпеливо ударила по клавиатуре. Читаем дальше.

« Милая Нелли! Прекрасная ночь, я никогда не забуду, как мы занимались любовью под луной, как чарующе пели нам птицы, и как утро безжалостно разрушило наш безумный мир. Нелли, в книге говорится, что для открытия портала нужен проводник. Я, кажется, нашел его, вернее ее. Ингеборг одна подходит по ряду указанных критериев. Ингеборг примитивна, в ней нет ничего от эльфов, мне она противна физически. Ее объятия меня раздражают, но я терплю, Нелли, разве есть у нас иной выход? Сегодня я проверял на ней действие артефакта. Слабое свечение. Но это лучше, чем ничего. Пусть уж лучше я помучаюсь с ней сейчас, чем проведу всю жизнь в этом отвратительном человеческом теле. Не ревнуй меня, Нелли, я прошу тебя, не надо!»

Ни фига себе любовный треугольник! Четвертое сообщение. Неделю спустя.

«Великолепная моя! Я был так близок к успеху, и я так горько разочаровался. Меня словно облили помоями, мои мечты растоптаны, мое сердце превратилось в кровоточащий сгусток боли. Я хочу умереть, и только твоя любовь держит меня на этом свете. Я ненавижу все, что меня окружает, я хочу домой, я хочу в свой мир, где меня будут любить и понимать. Я устал жить в этом людском аду, где нет места эльфам, у меня больше нет сил бороться, я умираю, Нелли, я умираю… Ингеборг не оправдала моих надежд. В книге сказано, что проводник должен верить. Она не верит, Нелли, она ни во что не верит. Ингеборг – это сплошная логика, она не способна выйти за границы рациональности. Я презираю ее. Она, как пиявка вцепилась в мою плоть и сосет из меня кровь. Люби меня, Нелли, люби меня этой ночью, люби меня, как в последний раз, я хочу быть с тобой!»

Значит, Инга его не устроила. Интересно, а чем я ему на роль проводника не подошла? На своем горькой опыте успела убедиться: свечение я издаю далеко не слабое. Пятое письмо. Плюс три дня.