Читать книгу: «Защитники Галхейма», страница 3

Глава 3.

Всю ночь накануне отплытия Энгус не смог сомкнуть глаз. Лежа в постели и глядя, как отблески луны отражаются на потолке, он обдумывал свои слова и действия, и его одолели сомнения.

Он чувствовал себя намного уверенней, когда отстаивал свою точку зрения перед королем несмотря на то, что мнения на счет его предложения разделились. Ка́лдер выступил против его затеи, но лишь потому, что не хотел выделять из казны средства для подобного путешествия. Иглион считал, что молитва решит все их проблемы, поэтому предпринимать что-то серьезное нет необходимости. Однако, самым ярым его противником оказался Агро, который резко накинулся на него с критикой, полностью оправдывая звание Дикого вепря. Король долгое время молча наблюдал, как Энгус спорит с капитаном стражи, приводя доводы в пользу своей идеи, и остановил их лишь тогда, когда разговор перешел на повышенные тона.

Возвращаясь мыслями к тому моменту, Рейвели почувствовал себя глупцом. Во что он ввязывается? Стоило ли так настаивать на своей правоте перед королем и его советниками? Да, Дункан сам принял решение отправить своих лучших людей в это опасное путешествие, но лишь потому, что Энгус убедил его в неизбежном успехе, не без поддержки Гилора, конечно, который по непонятным никому причинам посчитал эту идею удачной. Стремление отправится в это приключение было продиктовано тщеславием, и рыцарь был достаточно умен, чтобы это осознавать. Он мечтал прослыть героем, который спасет королевство от неминуемой гибели и впишет свое имя в историю. А что, если люди сочтут его трусом? Ведь мало кто верит в существование двухсотлетней колдуньи, которая одним взмахом своей сморщенной руки остановит нашествие врага. Скорее эти глупцы решат, что он просто ищет повод уплыть подальше от опасности и переждать ее где-нибудь на Тайри или в других пышущих изобилием краях. Эта мысль возмутила Энгуса, ведь он никогда не бежал от битвы! Что ж, если обратного пути нет, то у него нет иного выбора, кроме как отправиться в путь, и уж с пустыми руками он точно не вернется.

Утром, еще до того, как встало солнце, рыцарь был уже одет. В этот момент, несмотря на сомнения, терзавшие его ночью, он был настроен более оптимистично, и его сердце билось в предвкушении чего-то невероятного.

В дверь тихонько постучали, и на пороге комнаты возникла Уна.

– Любовь моя, я хотела увидеть тебя до отплытия и пожелать удачи.

Она медленно вошла в комнату и подняла на него полный печали взгляд.

Энгус грустно улыбнулся. Он был рад увидеть свою возлюбленную, хотя понимал, что за этим последует тяжелое расставание.

– Тебе не нужно плакать, – сказал он, смахивая слезу с ее щеки, – Я вернусь очень быстро, ты даже не успеешь оглянуться.

– О, не надо меня обманывать! Я знаю, как опасно там, куда вы направляетесь, – она сжала губы и добавила: – Ты уверен, что это необходимо?

– Да, я уверен.

– Но это же глупо! – воскликнула девушка. – Пока вы будете бороздить море в поисках старухи, которой скорее всего даже не существует, нас всех поубивают!

– Прекрати! Все будет хорошо, слышишь меня?

Уна взяла себя в руки и выдавив улыбку, ответила:

– Конечно, ты прав, нам нужно надеяться на лучшее. Я хочу подарить тебе кое-что.

С этими словами девушка вложила в его руки золотой медальон. Открыв его, рыцарь увидел портрет Уны и расплылся в улыбке.

– Я хочу, чтобы ты каждый день смотрел на мой портрет и вспоминал меня. Мне очень важно, чтобы ты ни на минуту не забывал моего лица, – она так серьезно на него посмотрела, что Энгус не удержался и рассмеялся.

– Я не смогу забыть тебя, это просто невозможно!

Он провел рукой по ее щеке с веснушками и поцеловал.

–Я обещаю, что буду думать о тебе каждое мгновение.

Уже отплывая на корабле, он вспоминал полные слез глаза Уны и на сердце его стало тяжело. Единственное, что грело его душу, так это мысль, что, вернувшись с триумфом домой, он снова увидит свою возлюбленную. И отца.

Накануне вечером Энгус посетил дом своего детства, чтобы с ним проститься. Воспоминание об этом больно кольнуло в груди.

На его долю выпало много горя: потеря любимой жены и младшего сына, которому не было и трех лет – все это подкосило его дух. И́нклин Рейвели буквально состарился на глазах и стал выглядеть старше лет на пятнадцать. Бывало, он часами сидел у окна, словно ждал кого-то, и услышав малейший шорох, рвался к двери, надеясь, что это его жена с детьми вернулись с городского базара. Энгус последний человек, оставшийся в его жизни, не считая служанки, поэтому в тот вечер он не хотел его отпускать. Они просто молча сидели на покосившемся деревянном крыльце и смотрели за горизонт.

– Твоя мать гордилась бы тобой, ты знаешь? –тихо промолвил отец.

Энгус удивленно поднял брови. Воспоминания о любимой супруге были для Инклина очень болезненными, поэтому в их доме ее имя почти не упоминалось. Лишь иногда, будучи в своих грезах, он мог назвать служанку именем жены.

– Да, я знаю, отец, – грустно улыбнулся Энгус, и они обнялись на прощание.

Отойдя от дома на некоторое расстояние, рыцарь остановился. Ему очень хотелось обернуться, но он не мог побороть страх, что тогда не сможет покинуть это место. Спустя, казалось, целую вечность, он все же бросил взгляд на крыльцо, где все еще сидел его отец и смотрел ему вслед. Они помахали друг другу и Энгус с тяжелым сердцем ушел.

В утро отплытия жители замка вышли проводить их в путь, король давал наставления и желал удачи, а принцесса Мавис плакала, и лишь единицы знали почему. Им с Сидмоном так и не удалось попрощаться лично, и принцесса смогла лишь передать ему полное скорби письмо, которое он теперь хранил в кармане у самого сердца.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Альдерси, глядя, как замок медленно уходит за горизонт.

– Все будет отлично, доверься мне, – ответил Энгус, – И ты, Гейт, тоже. Чего ты такой мрачный?

– Вчера вечером мне пришло письмо от родителей.

– Плохие новости? – спросил Сидмон.

–На ферме случился пожар, уничтоживший почти весь урожай.

– Мне очень жаль, – посочувствовал Энгус.

Зимы на юге королевства не были суровыми и снег там никогда не выпадал, но уже началась осень, поэтому родители Гейта вряд ли успеют что-то вырастить. А это значило, что им едва хватит запасов, чтобы пережить зиму, не говоря уже о том, чтобы что-то оставить на продажу.

– Если родители не найдут достаточно денег для оплаты налога, то просто потеряют свою ферму.

Энгус кивнул. Область на юге Галхейма была под управлением лорда-самодура Бенча, который любил требовать огромные суммы, практически грабя землевладельцев. Гейт думал рассказать об этом королю, но не хотел пользоваться своим положением и жаловаться.

– Утром я написал им письмо, что по делам государства вынужден уплыть на неопределенный срок, но как только смогу, примчусь к ним, чтобы помочь собрать остатки уцелевшего урожая. Гилор обещал сегодня же его отправить, вместе со всеми деньгами, что у меня были. В море они мне точно не понадобятся.

– Тебе следовало сказать нам, мы бы тоже помогли, – сказал Сидмон.

Гейт махнул рукой:

– Я не мог просить вас об этом.

– Конечно мог! – возразил Энгус. – Для чего тогда нужны друзья!

– Сиры! – окликнул капитан корабля Борк, прервав их разговор.

Это был чернокожий мужчина лет сорока, высокого роста и с крепким телосложением. Рукава его рубахи были закатаны, демонстрируя мускулистые руки. Энгус невольно подумал, что с этим человеком он бы не хотел вступать в драку.

– Я обнаружил этого сопляка в трюме, – сказал капитан, – Он прятался, как крыса, прямо за бочками с вином!

Энгус издал огорченный стон, когда увидел, что Борк держит за руку брыкающегося племянника короля.

Когда рыцари обсуждали с Дунканом детали их путешествия, Одди изъявил желание отправиться с ними. Король позволил им самим решать и, посовещавшись с друзьями, Энгус озвучил племяннику короля категоричный отказ.

– Сам ты крыса! – визгливо прокричал Одди, пытаясь вырваться из железной хватки капитана. – Я лорд Туспан!

– Нас теперь тринадцать человек! Это плохая примета! – объявил Борк. – Мы вернем его обратно.

– Нет! – воскликнул Энгус. – У нас каждая минута на счету. Мы не можем тратить на это время.

– Я еще подумаю, что с ним делать, – прошипел капитан и отпустил незваного пассажира.

Туспан потел руку и объявил:

– Что ж, раз уж я официально часть команды, покажите мне мою каюту.

– Свободные места остались только в трюме, – ответил Борк.

– Что? Мне спать в гамаках среди грязных матросов?!

– Ты и мизинца не стоишь любого из них, – прошипел капитан, нависая над Одди.

Рыцари переглянулись. Помимо капитанской каюты, на корабле было еще две, одна из которых двуместная, и ее уже заняли Гейт с Сидмоном.

Энгус понял, что ему выпал несчастливый жребий и обреченно вздохнув, пошел освобождать свою каюту для Одди.

⁕⁕⁕

Агро Карвид был еще одним человеком, которому не спалось в ту ночь.

Он в гневе мерял шагами свою комнату, иногда останавливаясь, чтобы глотнуть вина. Король, что серьезно поверил в эти сказки про Морскую ведьму?

Какая чушь! Хотя, Энгус всегда был любимчиком Дункана, поэтому в таком безоговорочном доверии не было ничего удивительного. Тем ни менее Агро был зол, он даже был готов набросится на Рейвели с кулаками, и лишь присутствие короля его остановило. Чертов мальчишка был очень самолюбив и амбициозен, именно поэтому его назначили капитаном личной гвардии короля в обход Сидмона, который был старше, опытнее, еще и лордом вдобавок.

Капитан посмотрел на себя в зеркало. В отражении, из-под густых бровей на него смотрели полные ярости глаза, что придавало ему более устрашающий вид. Он отвернулся и глотнув еще вина, почесал свой шрам. Агро знал, что не является уродом, но из-за этого чертова шрама его боялись. Девушки часто заглядывались на высокого могучего воина, пока их взгляд не падал на его шею, и многие из них пугались. Он не был дураком, чтобы понимать, что страх не равен уважению.

Агро был мелким лордом, который хотел быть полезным и чего-то добиться, поэтому он уступил родовой замок сестре и ее мужу, и отправился в столицу. Уважения ему добиться было непросто, но верностью и упорством к двадцати пяти годам ему удалось дослужиться до поста капитана городской стражи. Его подчиненные, служившие на городских воротах, на крепостной стене замка и патрулирующие улицы, были просто бесполезным сбродом, пока он за них не взялся. Теперь же, пять лет спустя, в их рядах была строгая дисциплина, которой завидовал даже король Барро, что он сам и сказал, когда приезжал в Галхейм прошлой осенью.

И в этот момент Агро осенило: Дункан никогда его по-настоящему не уважал. Было трудно признаться в этом самому себе, но он хотел, чтобы его ценили. Капитан ухмыльнулся своим мыслям. Ну что за глупости приходят ему в голову, он же не маленький мальчик в конце концов!

Агро был все еще обижен тем, что король отбросил его идеи, но несмотря на это был решительно настроен их воплотить. Энгус может самодовольно считать, что вернется в Галхейм героем, но это вовсе не он спасет королевство!

Агро быстро собрал вещи, которые могли бы пригодится ему в пути. Оставалось совсем немного времени перед отплытием королевских рыцарей, но рыбаки и торговцы уходили в море еще раньше, и если повезет, то он сможет найти лодку, которая доставит его на Тайри.

От Галхейма этот крупный остров отделялся Изумрудным заливом, и если в пути не будет заминок, то через пару дней Агро доберется до точки назначения. Почти треть острова занимала пустыня, именуемая Песчаным садом, но оба королевства –Пре́а и Каор, находившееся на севере были цветущими и богатыми. Капитан сразу заключил, что обращаться с просьбой о помощи к королевству Преа бесполезно, а соваться туда и вовсе небезопасно. Оно управлялось королевой И́ске Раске́та, которая благодаря своему дурному характеру имела натянутые отношения со всеми другими странами. Карвид поймал себя на мысли, что у нее много общего с Дуффом, и если бы они когда-нибудь встретились, то непременно поладили.

В Каоре же главенствовала королева И́рис Азо́йя, которая взошла на престол лишь пару лет назад, но уже зарекомендовала себя как правительница, с которой стоит считаться. К несчастью для них, она никогда не вмешивалась в чужие конфликты, но именно к ней мужчина и направлялся. Он понимал, что убедить ее помочь им будет очень сложно, но тешил себя надеждой, что ему это удастся.

В замке все еще спали, поэтому на пути до ворот Агро так никого и не встретил. У самих ворот он обернулся и посмотрел на каменные, обвитые плющом стены и осознал, что на самом деле это место ему осточертело. Возможно, ему стоило вернуться в свое родовое гнездо, но его сестра и без него прекрасно справлялась. Хоть мужчине и казалось, что в Галхейме он не на своем месте, но тем ни менее, другого дома у него не было. Поэтому, каким бы чужим он себя здесь не чувствовал, Агро намеревался спасти королевство, если не ради Дункана или себя, то ради своей сестры и ее будущего.

Стражники замка заметили своего командира и поприветствовав его, беспрепятственно выпустили в город, полагая, что капитан хочет проинспектировать стражу на городских воротах.

На улицах было тихо, как и полагалось в такое время; лишь парочка забулдыг дрались за таверной неподалеку, и неверные мужья крались из борделей обратно к своим сварливым женам. Агро свернул в узкий переулок, и его тяжелая поступь гулким эхом отразилась от серых стен домов. На минуту ему показалось, что он разбудил практически весь город, но жители по-прежнему спали, даже нищие, которые устраивались на ночлег прямо под открытым небом, не проснулись.

Мужчина прошел мимо храма Кварты, сквозь квадратные окна которого виднелся свет от сотен свечей. Внутри него по углам стояли четыре статуи их богов, и Карвид на мгновение почувствовал необходимость зайти внутрь и помолиться им перед отплытием. Однако, он подавил в себе это желание, боясь потратить драгоценное время.

Дойдя до высоких, немного проржавевших южных ворот, которые выходили на Портовую площадь, находящуюся за пределами городской стены, Агро выкрикнул:

– Стража, доложить!

К нему тут же подбежали двое стражников и вытянувшись по струнке почти хором отчеканили:

– Все спокойно, капитан!

– Хорошо, возвращайтесь на пост и позовите мне Ти́квина.

Стражники синхронно кивнули и разбежались.

Через пару минут со смотровой башни спустился молодой стражник, на рыжеватой голове которого уже начала виднеться проплешина. Агро ценил его за спокойный рассудительный характер, и по праву считал своим заместителем. Тот встал перед капитаном в строевую стойку и уставился на него в ожидании указаний.

– Тиквин, король просит меня отправится на Тайри для переговоров с королевой Каора, поэтому в мое отсутствие ты примешь мои обязанности. Что делать ты прекрасно знаешь, не раз видел, как это делаю я. Так что думаю, проблем у тебя не возникнет.

На секунду на лице стражника появилось удивленное выражение, но он очень быстро вернулся к своему обычному сосредоточенному состоянию. Возможно, он и хотел что-то возразить, но не стал, потому что привык безоговорочно подчиняться своему капитану.

– Да, милорд, как прикажете, – ответил он, давая остальным стражникам знак открыть ворота, – Удачи вам!

– И тебе, –ответил Агро, пожимая ему руку.

Он не волновался на счет Тиквина, тот был толковым парнем и не было сомнений, что он отлично справится с работой капитана. Возможно, ему предстояло занять эту должность на постоянный срок, ведь, когда король узнает об уходе Агро, что случится уже через несколько часов, его объявят дезертиром.

Мужчина вышел на площадь и зашагал к первому судну. К несчастью, оно направлялось в Пикорос, и собиралось остановиться в Каоре лишь на обратном пути, что Агро совсем не устраивало. Карвид обошел еще несколько кораблей, прежде чем ему, наконец, повезло.

– Мы везем диласарские украшения на Тайри, – сказал капитан небольшой торговой лодки, – А тебе зачем это знать?

– Мне нужно добраться туда как можно скорее, – ответил Агро, – Я заплачу.

Торговец хитро прищурился и осмотрел Карвида с ног до головы, оценивая его внешний вид. Он помолчал, очевидно прикидывая в голове, сколько денег можно запросить с хорошо одетого горожанина.

– Двадцать золотых монет, – наконец сказал он.

Агро стиснул зубы от недовольства:

– Цена явно завышена.

–Такова плата за незваного пассажира, – пожал плечами торговец.

Времени, чтобы торговаться, у мужчины не было, поэтому он просто молча отсчитал двадцать монет и сунул в протянутую ладонь.

Делец широко улыбнулся, обнажая желтые зубы и провозгласил:

– Добро пожаловать на борт!

⁕⁕⁕

Королева проснулась от невыносимой духоты и встала, чтобы открыть окно. Как только резные, покрашенные золотой краской створки отворились, в комнату ворвался свежий воздух с примесью сладкого аромата цветов.

Она подошла к прикроватному столику и взяв большой бронзовый кувшин, налила себе воды с мятой, чтобы утолить жажду. Новый день обещал быть жарким. У подножия кровати мирно спал тигр, но услышав движение, зверь открыл один глаз.

– Спи, это всего лишь я, – сказала девушка и погладила животное по спине.

Не успела королева лечь обратно в постель, как до ее ушей донесся тихий шепот из открытого окна, звавший ее по имени: «Ирис»

Она посмотрела на тигра, но тот снова заснул и на странные звуки не отреагировал.

Девушка уже знала, что это значит, и накинув на обнаженное тело шелковый пеньюар, вышла из своих покоев.

– Ирис, – настойчиво повторил голос.

Пока королева спускалась по ступенькам в сад, она чувствовала, как приятно ночной воздух холодил кожу под тонкой тканью. Пройдя мимо цветущих кустов олеандра, она остановилась у искусственного пруда, откуда звучал шепот, и опустилась на колени.

В отражении на нее смотрела девушка, но из-за небольшой ряби на поверхности воды лица была не разглядеть. Ирис смогла заметить лишь разноцветные глаза, такие же, как у нее самой.

Но это было неважно, потому что королева уже знала кто это, и зачем она ее позвала.

– У тебя есть для меня предсказание? – спросила она.

– Есть.

Она придвинулась ближе к краю пруда и нагнулась, чтобы лучше слышать незваную гостью.

– Тебе угрожает опасность.

– Какая?

– Я не могу этого увидеть, – покачало головой отражение, – Трижды ты будешь на грани смерти: на земле, в огне и под небом. Лишь красный кабан сможет тебе помочь.

– Красный кабан? – удивленно переспросила девушка.

– Красный кабан трижды спасет тебе жизнь! – прозвучало в ответ, но прежде, чем королева успела спросить, что это вообще означает, гостья исчезла.

– Подожди! – почти крикнула она, но из пруда на нее уже смотрело ее собственное отражение.

Девушка встала с колен и села на скамью под ветвями мандаринового дерева. Сорвав с ветки один плод, она стала его чистить и размышлять о предсказании. «Что это вообще может значить?» – подумала она, закинув сладкую дольку мандарина в рот.

В их краях отродясь не было кабанов, тем более красных. Откуда бы ему здесь взяться?

Королева съела еще одну дольку и закрыв глаза, вдохнула аромат душистых цветов.

В голове у девушки крутилось много мыслей, но она ни на секунду не сомневалась, что к словам полуночной гостьи стоит прислушаться.

Та приходила к ней нечасто. Она всегда появлялась в качестве отражения на водной поверхности и всегда делала предсказания. Они и раньше были загадочными, но обычно, подумав, как следует, Ирис их разгадывала. Сейчас же у нее не было никаких предположений.

Еще одно свойство этих предсказаний – они всегда сбывались. И это сбудется, в этом не было сомнений, главное просто понять его смысл. Возможно, утром ей это и удастся.

На этой мысли королева доела последнюю дольку мандарина и отправилась в свои покои.

«Что ж, возможно, когда придет время, я пойму, что это за красный кабан…если будет еще не поздно».

Глава 4.

Уна ходила кругами в своей комнате. С тех пор, как она узнала, что Энгус собирается отправится в долгое плавание, она не могла найти себе места. Когда он отплыл, девушка поняла, что никогда раньше они не расставались дольше, чем на несколько часов, и сейчас ей становилось не по себе при мысли, что они не смогут увидеться так долго. Уна села в кресло и уставилась в стену. Она думала о том, сколько времени ей пришлось ждать прежде, чем Энгус стал принадлежать ей. Но ведь не могут же все ее усилия пропасть даром? На шее девушки выступили красные пятна, и она тут же начала их расчесывать, что происходило всегда, когда она нервничала.

Уна вскочила на ноги и, накинув плащ с капюшоном, тихо вышла из комнаты. Солнце уже пару часов, как село, и в замке было тихо. Она знала, что принцесса Мавис так же, как и она, мучилась бессонницей, но ей не пришло бы в голову шататься в ночи по замку, как ее фрейлине. К счастью для девушки, она быстро смогла выбраться из замка, при этом не встретив никого на своем пути. Добравшись до северной крепостной стены, она прошла через узкий проход, спрятанный за старым, заваленным щебнем колодцем. Немногие знали про него, лишь принцесса и ее фрейлины, которые нашли его, будучи маленькими непоседливыми девочками и использовали его в крайних случаях, когда им нужно было незаметно проскользнуть в город. Сейчас Уне меньше всего хотелось, чтобы ее кто-нибудь увидел, поэтому она воспользовалась этим проходом вместо того, чтобы выходить через главные ворота мимо стражи. При желании девушка могла бы даже пробраться и за пределы города, ведь однажды, когда в детстве они с принцессой играли в прятки, она забрела в подземелья замка и нашла тайный ход, про который все давно забыли. Уна не знала, кто его построил и зачем, но она не стала ни с кем делиться этой находкой, посчитав эту информацию слишком ценной.

Оказавшись за пределами замка, она натянула капюшон на глаза и, ускорив шаг, свернула на узкую городскую улочку. На мгновение девушке показалось, что она услышала приглушенное рычание, но оглянувшись, и, увидев, что улица абсолютно пуста, убедилась, что это просто воображение сыграло с ней шутку. Добравшись до маленького дома на окраине, она осмотрелась по сторонам, и, удостоверившись, что вокруг нет ни души, тихонько постучала в дверь. Та быстро отворилась, и на порог вышла бесцветная женщина неопределенного возраста в старом платье с заплатками. Она взглянула на свою ночную гостью и кивком дала разрешения войти. Уна зашла в маленькую комнату с покосившейся мебелью и сняла капюшон. Девушка прошла к стоящему в углу столу, и по-хозяйски налила себе кружку самодельной наливки из дикой рябины, с которой, судя по всему, женщина коротала свой вечер. Сделав глоток, она поморщилась и испытала презрение к челяди, готовой есть и пить то, что любой достойный человек никогда не подаст даже скотине.

– Зачем ты пришла? – спросила женщина, отнимая кружку у своей незваной гостьи.

– Он уехал.

– И что?

– Ты говорила, что для того, чтобы ритуал действовал, Энгусу нужно ежедневно видеть мое лицо.

– Так и есть. В чем проблема? – раздраженно спросила женщина.

– А в том, – сказала Уна, повышая голос, – Что он уехал! Ты не слышала, что я сказала? Я не знаю, когда он вернется!

– Я все прекрасно слышу. Именно на такой случай я дала тебе медальон, ты его не потеряла часом?

Уна фыркнула:

– Ничего я не потеряла. Я отдала ему медальон на прощание.

– Тогда все в порядке. Я заговорила его, и пока твой возлюбленный будет смотреть на твой портрет, он останется завороженным.

– Откуда ты можешь быть такой уверенной?

– Оттуда, что я хорошая ворожея, и знаю, что делаю. И если твой дорогой рыцарь не потеряет медальон, то вернется к тебя таким же влюбленным, каким отплывал.

– Боже, Энгус же может потерять его, я совсем не подумала об этом! – воскликнула девушка. – Ты должна что-то сделать.

– Это так не работает, – покачала головой хозяйка, – Я объясняла тебе, когда ты пришла ко мне впервые, что нельзя с помощью магии заставить кого-то полюбить тебя раз и навсегда. Ворожба – единственный способ приблизиться к этому, но и она имеет ограничения. Я сделала все, что от меня зависит, а ты, как я понимаю, сделала все, что зависит от тебя.

Уна растерянно кивнула:

– Да, так и есть.

– Тогда тебе остается лишь надеяться, что он не потеряет медальон, – сказала ворожея, и со смешком добавила: – И не умрет.

Уна посмотрела на женщину с ужасом, который тут же сменился на гнев:

– Не смей говорить такого! – прошипела девушка. – Имей в виду, если с ним что-то случиться, я буду знать чье колдовство стало этому причиной.

Хозяйка развела руками.

– Миледи зря думает, что я на подобное способна. Мне не хватит на это ни подлости, ни тем более сил.

Уну слова ведьмы не успокоили, и она, продолжая злиться, направилась к двери. У самого порога девушка обернулась:

– Если твое колдовство не сработает, ты пожалеешь об этом! – сказала она, и, хлопнув дверью, удалилась.

Выйдя за порог дома Уна надела капюшон плаща и вдохнула ночной воздух, чтобы успокоить нервы. Она торопливо пошла в сторону замка, убеждая себя в том, что с Энгусом все будет хорошо, а слова ворожеи о том, что он может умереть, просто глупость. Ее возлюбленный всегда был одним из лучших мечников королевства, поэтому, куда бы не завела его судьба, он обязательно к ней вернется. И даже, если он потеряет медальон, который она подарила ему на прощанье, она прикажет ведьме снова заворожить его. «В итоге Энгус все равно станет моим» – подумала Уна, и эта мысль заставила ее улыбнуться.

Ее размышления прервало рычание за спиной, но в этот раз, обернувшись, она увидела источник звука – огромного пса. Этот чудовищный зверь был в два раза больше обычной собаки, имел взъерошенную черную шерсть и горящие красные глаза. Девушку сковал ужас, она смотрела на это чудовище и не могла найти в себе силы пошевелиться.

– Ба́ргест, –прошептала Уна дрожащими губами.

Пес открыл пасть и зарычал, с его огромных клыков закапала темная слюна, больше похожая на кровь. Он наклонился вперед и в два прыжка сократил расстояние между собой и испуганной девушкой. Уна вышла из оцепенения и бросилась бежать. От страха у нее пропал голос, и она не могла закричать. Девушка мчалась по узкой мощенной улочке, и споткнувшись об один из вывернутых камней, упала. Черный пес нагнал ее и уже был готов наброситься на свою добычу и разорвать на куски, как раздался голос:

– Кто здесь? Что за шум?

Затем, в ближайшем доме зажгли свечу.

Уна осмотрелась вокруг, но чудовище исчезло, словно его и не было. Она быстро встала и поторопилась в замок, пока жители улицы не проснулись и не застали ее там в такой час.

Девушка завернула за угол и пока хозяин дома не вышел посмотреть на источник шума, скрылась в переулке. Ее дыхание сбилось, а сердце бешено колотилось, но она не останавливалась и не оборачивалась, ведь ей все еще мерещилось рычание жуткого пса.

Она слышала про существование различных духов, но обычно видеть их могли только ведьмы. Лишь те из людей, кто соприкасался с магией, могли воочию лицезреть подобных существ. Если бы девушка знала, что ее участие в ворожбе уготовит ей встречу с Баргестом, она бы подумала получше, прежде чем пойти на это. По спине Уны пробежал холодок, когда она вспомнила, что встреча с этим злобным духом предвещает смерть. Она лишь надеялась, что это предсказание предназначено не лично для нее, а на других ей было наплевать.

Весь остаток ночи Уна не могла сомкнуть глаз, ей то и дело слышался вой под окнами ее покоев, и она, укутавшись в одеяло с головой, так и просидела до самого утра.

Если бы девушке не пришлось идти вместе с принцессой на уроки музыки, которые король велел не отменять, то она с удовольствием осталась бы в постели. Когда служанки помогли ей привести себя в порядок, она спустилась в Бронзовый зал, который использовался для просмотра театральных представлений и музыкальных концертов, которые так любила Мавис.

Принцесса уже была на месте и сидела возле своей арфы, смотря в ноты невидящим взглядом. Было видно, что она также не спала, и судя по опухшим глазам, проплакала всю ночь. Уна Мискорт подавила презрительную усмешку. Фрейлине надоело утешать эту плаксивую принцессу, и ей то и дело хотелось залепить ей пощечину, чтобы та успокоилась.

Мавис поздоровалась со своей фрейлиной и одарила ее понимающим взглядом, полным печали. Девушка скривилась. Вот еще не хватало, чтобы ее жалели! Возможно, она немного расчувствовалась во время их с Энгусом прощания, но это была лишь минутная слабость. Уна скучала по нему, но она также позаботилась о том, чтобы он скучал по ней ни меньше. Хотя, надо признать, что принцессе приходилось тяжелее, из-за того, что их с Сидмоном Альдерси любовь являлась для большинства тайной, и ей некому рассказать о своих переживаниях. Вот только она сама в этом виновата! Уна прекрасно знала, что, если хочешь что-то получить, нельзя ждать, что тебе это подадут на блюдечке. Ты должен просто это взять. Уна так и сделала, и теперь она счастлива с Энгусом. Когда он вернется, он поймет, как ему тяжело без своей возлюбленной и обязательно попросит ее руки.

Она даже пробовала надоумить Мавис признаться отцу в их с Сидмоном чувствах, но та только испуганно отказывалась от этой идеи:

– Отец никогда этого не позволит! – восклицала она.

Вот, только это глупость, ведь король души не чаял в своей дочери, так похожей на покойную мать –королеву Лорейну, поэтому несомненно, дал бы добро на этот брак.

Если бы род Альдерси не разорился, то Сидмон был бы завидным женихом и, возможно, тогда Уна выбрала бы его. А что? Она богата, а Сидмон красив, да и из древнего благородного рода вдобавок. Из них вышла бы неплохая пара. К тому же, было бы забавно посмотреть на лицо принцессы, когда она увидела бы, как ее дорогой рыцарь признается в любви другой женщине, и как увозит ее в свое родовое гнездо. Уна искренне не понимала, что этот рыцарь нашел в принцессе, кроме титула. Фрейлину смешили ее маленькие глазки и курносый нос, словно у поросенка. Вот, если бы Уна так опрометчиво не влюбилась в Энгуса, то приворожила бы возлюбленного Мавис просто ради смеха.

– Так глупо сейчас заниматься музыкой, когда на душе такие переживания, как думаете, Ваше Высочество? –любезно спросила девушка.

– Ты права. Когда на пороге война и когда наши лучшие защитники уплыли, нет места для таких глупостей. Однако, отец считает, что это поможет нам отвлечься.

– Не уверена, что у меня получится, – сказала Уна в попытке отвертеться от урока, – Я так плохо спала сегодня, сомневаюсь, что смогу сосредоточиться.

– Как я тебя понимаю, – ответила Мавис и одарила свою фрейлину этим ненавистным сочувствующим взглядом. Она нервно покрутила локон волос и тихо сказала: