Читать книгу: «Внутри меня гасли звезды», страница 4
Глава 7
Два месяца спустя
Я рад агонии. Мне чертовски все болит, но это как знак того, что я живой. Но большее счастье мне принесло полное воссоединение нашей семьи – Дакота вернулась ко мне, она вернулась ко всем нам. Если это авария так на нее подействовала, то я благодарен несчастному случаю. Можно было бы пошутить, что клин клином вышибают, но смеяться тут не над чем. Что вышибло из Даки дурное, то заставило ее еще больше переживать. И я не хочу, чтобы она еще хоть когда-нибудь встретилась с чем-то подобным.
Меня уже как пару дней назад отпустили домой. Я могу ходить, но боль в сломанном ребре быстро расходует силы, поэтому большую часть времени провожу в постели. Но я верю, что поправлюсь быстрее рядом с теми, кого люблю больше всего на свете.
– Папочка, смотри, что я тебе нарисовала! Это я, ты и Дакота! – забегая в комнату и протягивая рисунок, пищит радостно Ив.
– Очень красиво, дочка. Я здесь так похож! – глядя на забавную улыбающуюся рожицу с круглым носом и огромными глазами, смеюсь я.
– Я вложила все свои способности в то, чтобы ты получился здесь здоровым! Это значит, что ты совсем скоро поправишься.
– Уверен, что так и будет… А где Дакота?
Ивонна залезает на кресло и достает карандаши. Высунув язычок, она увлеченно продолжает калякать что-то на листке.
– Она пошла в танцевальный зал, кажется…
– Радость моя, а как давно она ходит туда?
– Сегодня первый раз.
Даки… Она решилась вспомнить свое танцевальное прошлое? Представляю, как ей сейчас тяжело. Ведь все, что подчинено танцам, напрямую связано с Мередит. Я боюсь, что она, вспомнив об этом, снова рассердится. И я должен быть рядом, если это произойдет… Поэтому, преодолевая ноющую боль в боку, я поднимаюсь на ноги и выхожу из комнаты.
В зале настораживающе тихо. Я не решаюсь зайти внутрь и лишь слегка приоткрываю дверь. Дакота сидит на полу в тренировочном костюме, обняв себя за тощие колени, и смотрит вниз. Она не плачет, ей просто грустно. И осуждать ее за это глупо. Печаль здесь обоснована. Ее громкое и неспокойное дыхание, словно она только что делала разминку, эхом проходит по стенам.
Собрав всю волю в кулак, она подходит к зеркалу и внимательно разглядывает себя в отражении. Ее волевой, но слегка потерянный взгляд, блуждает по трясущимся рукам и ногам. На секунду она хмуро сдвигает брови, прикусывает губу и сжимает кулаки.
То ли презрение, то ли сомнение становится последним решением.
Дочь включает какую-то грустную мелодию и неуверенно начинает танцевать. С каждым шагом ее действия становятся сильнее, напористее. В ее плавных движениях чувствуется незабытая грация. Она, будто забывая о гравитации, парит над полом, как птица, раскинув руки в стороны. Столько энергии и одновременно боли в этой пластике! Даже я, полный чайник в делах хореографии, замечаю это.
Она так похожа на Мередит…
***
Если бы я была способна уничтожить себя танцем, то это произошло прямо сейчас. Чувствую натянутое, как струна, напряжение, каждую ноющую мышцу в своем теле. Все болит, в том числе и душа. Она знает, что чего-то не хватает… И я знаю, чего, а точнее, кого.
Эти движения мы придумывали вместе с мамой. Я помню ее советы, ставшие настоящей находкой. Я помню каждую связку, предложенную ей. Я помню, как мы вместе повторяли куски хореографии у нее в студии.
Как же мне тебя не хватает, мамочка…
Густая пелена слез заставляет остановиться, и я обездолено падаю на пол.
– Доченька, т-с-с, все хорошо, не плачь! – Мягкая рука отца утешающе касается моего плеча.
И я благодарю Господа за то, что он дал мне шанс все исправить. Он подарил мне возможность все ему сказать, попросить прощения. И он простил меня. Простил свою никчемную плохую дочь, несмотря на все гадости, сотворенные раньше.
Каким же должно быть большим сердце, чтобы так поступить?
Вот уже как два месяца я не скандалю, не закатываю истерик, не убегаю из дому. Я не чувствую себя счастливой, но и несчастья в моей жизни больше нет. Я успокоилась. И, самое главное, перестала ненавидеть ее. Я отпустила ее. Наверное…
– Я уже не плачу, пап, – вытирая мокрую щеку, скулю я.
– Ты так красиво танцевала. Мне очень понравилось.
– Правда? Мне казалось, это выглядит ужасно.
– Ты что?! Какое глупое заблуждение… Ты уверена, что не хочешь вернуться к учебе?
Мельком смотрю на свое отражение.
Вот она я. Внешне все та же, но внутри разрушена. Я больше похожа на куклу с неисправным механизмом. Ноги сломаны, а нужно бежать, чтобы не угодить в лапы саморазрушения.
– Я не знаю, это сложно. Да если бы и захотела, то поздно. Учебный год уже начался.
– Думаешь, поезд ушёл? Пустяки, придёт следующий. У тебя куча попыток, возможностей. И не нужно считать, что каждая неудачная – последняя. Нет последней, всегда есть ещё одна.
Его уверенный голос пробегает по залу и застывает в груди. Слова веры и надежды вселяют долю оптимизма, но реальность полна подводных камней, и в это я больше верю, чем во что-то хорошее.
– Но, пап…
– … ты считаешь это единственной проблемой? – сложив руки в замок, спрашивает он.
– Ну да.
– А что, если я скажу, что это совсем не проблема? Фамилия «Коуэн» довольно влиятельная. Я могу поговорить кое с кем. Думаю, это поспособствует твоему восстановлению. Только в Нью-Йорк вряд ли получится, но в Университет искусств Филадельфии – запросто!
– Я не хочу возвращаться в Джулиард.
Больше всего на свете я желаю забыть то место, хранившее тысячи воспоминаний. Там было мое прошлое, а мне нужен чистый лист, пустая страница.
Я не хочу идти по дороге, вымощенной прочным камнем, по которой ходило тысяча пар ног. Я хочу найти нетронутое, где смогу оставить свой первый уверенный след, который станет новым ориентиром.
***
Благодаря связям папы и действительно значащему имени, меня приняли в группу. Правда, я представляю, сколько денег на это ушло. А еще пришлось пройти прослушивание, и это, на удивление, далось мне легко. Из-за жесткой, но действенной учебной программы самой лучшей танцевальной школы Нью-Йорка я смогла показать высокий уровень мастерства. Все остались под приятным впечатлением, педагоги перестали смотреть косо, поняв, что у меня есть талант, и я не просто дочка богатого папаши и посмертно знаменитой матери.
Уже сегодня начнутся первые занятия. Из-за довольно длительного застоя на этом поприще мне немного не по себе. Уже и не помню, что значит заниматься в группе. Надеюсь, я не облажаюсь в первый же день.
А еще меня вдруг посетила одна мысль – съехать. Нет, у нас по-прежнему все хорошо с папой, просто мне хочется свободы, независимости и самостоятельности. И я подумываю в ближайшее время снять квартиру. Если уж и начинать новую жизнь, то основательно.
Здание Университета искусств не такое впечатляющее, как Джулиард, но здесь тоже неплохо. Главное ведь не форма, а ее содержание. Мне только и нужны опытный педагог и хорошая учебная программа.
Как только я захожу в просторный зал, обставленный зеркалами со всех сторон, все взгляды сразу же падают на меня. Кажется, я немного опоздала, потратив время в попытке найти нужную аудиторию, блуждая по незнакомым коридорам.
– О, а вот и мисс Коуэн из Джулиард собственной персоны! – Привлекательный мужчина лет тридцати подходит ко мне и протягивает руку. – Я ваш куратор и по совместительству преподаватель академической программы мистер Сэймор.
В Джулиард преподавали в основном опытные, пустившие седину, хореографы, ушедшие в «отставку». А это что-то новенькое. Он довольно высокого роста. Крепкие руки прячутся за легким кардиганом, мышцы ног выпирают из тренировочных брюк. По его ярко выраженному акценту создается впечатление, что он француз.
– Здравствуйте! Собственная персона на месте, – спокойно отвечаю я, будто виделась с ним и не раз. Все-таки моя буйная жизнь сказалась на характере. Хоть что-то положительное оттуда вышло.
– Коуэн? Как Мередит Коуэн? – выдает кто-то из группы.
Меня словно только что кипятком облили. Кажется, я даже побледнела.
А на что я надеялась?
Будь моя мать кем угодно, то и удивляться бы не пришлось. Но мою мать знают многие… Придется снова привыкать.
– Да, как Мередит Коуэн, которая, как вам должно быть известно, покончила жизнь самоубийством! – В моем голосе прорезается стальной холодок. Я смотрю на своих сокурсников и в отражении зеркала замечаю, что этот взгляд стервозный. Он сразу же прекращает тихие перешёптывания и загоняет в ступор студентов. – Но мне будет очень приятно, если вы не станете говорить о ней. Спасибо.
Да, не так я представляла себе первое знакомство. Ну да ладно. Мне все равно, как меня здесь примут. В конце концов, я учиться пришла, а не друзей заводить.
– Так, ребята, со знакомством покончено! Даю вам пятнадцать минут на разминку, – разряжает обстановку мистер Сэймор.
Все расходятся к станкам, аккуратно обходя меня, словно я дорогая хрустальная ваза, которую не стоит задевать, чтобы не попасть на бабки. И лишь одна девушка смело останавливается передо мной и лучезарно улыбается.
– Круто ты всех уделала! Камилла Берк или Кэм, как будет удобно! – Оценивающе рассматривает она меня и дает пять.
– Дакота или Даки, – сразу же отвечаю я.
Есть в этой блондинке с фиолетовыми прядями нечто такое, что привлекает. Мне нравится ее стиль: немного дерзкий из-за открытого топа и татуировок на ключице, но она сразу же выделяется из толпы, однообразно одетых в черные трико и футболки, танцоров.
– Даки, характер у тебя убойный, такие мне импонируют.
– Да ладно?
– Не люблю стеснительных кулем и тихушниц, Значит, будем дружить! Пошли, познакомлю тебя кое с кем.
Она берет меня за руку и ведет к долговязому, но не хилому парнишке с пышной каштановой шевелюрой.
– Эштон, Эш, Грифф, называй его как хочешь! – подмигивает новая знакомая.
– Грифф? – переспрашиваю я.
Парень сразу улыбается:
– Гриффин – моя фамилия, но Кэм любит коверкать все, поэтому привыкай!
– Приятно познакомиться, Эштон. Я Дакота.
– … или Даки! – добавляет блондинка. – Короче, дружок, она крутая, как ты уже успел заметить. Прямо как мы. Думаю, ей удастся стать неплохой соратницей.
– И в каких же делах, позвольте спросить?
– А скоро узнаешь, милая.
– Берк, Гриффин и Коуэн, на разминку. Живо! – встревает преподаватель.
Камилла раздраженно закатывает глаза, но поворачивается к нему с учтивой улыбкой.
– Не обращай внимания, вообще он лапочка, но всеми усилиями пытается это скрыть, – шепчет она мне на ухо и хихикает.
И так просто я нашла общий язык с этими двумя, а ведь еще и пару минут не прошло! Может, мы и станем друзьями…
Ха-ха, дружба с первого взгляда. Звучит!
Мы подходим к станкам и приступаем к разогреву. Вот я и вернулась к своему любимому делу. Даже трудно поверить в это, но все реально. Я действительно вернулась к занятиям! Закинув ногу на дубовый станок, я чувствую, как связки приятно потягивает. Мне не хватало этого ощущения, тепла по мышцам и коже.
Как я могла променять все это на синяки, ссадины и безумство?
– Мистер Сэймор, а пусть нам Коуэн покажет, чему ее в Джулиард научили! Все-таки не каждый день встретишь кого-нибудь оттуда.
Я смотрю в сторону, откуда пошел звук, и замечаю рыжую девицу, уставившуюся на меня с неким презрением. Она не намного, но все же выше меня ростом. И эти смешные пару дюймов наивно позволяют ей считать, что она здесь лучше всех. Глупая гусыня!
Вот с ней-то у меня и будут частые терки. Знаю я таких особей, которые думают, что лучше их во всем свете не сыскать. ЧСВ завышено до максимальной отметки, и датчики высокомерия превышают допустимые нормы(4). Но ничего, я научилась таких осаживать. Она об этом еще не знает, но скоро до нее это дойдет.
– Кора, на это нет времени! Да и к тому же, зачем смущать человека. Дай Дакоте обвыкнуться, – отвечает хореограф.
– Но я совсем не против, мистер Сэймор. Меня ни капельки не смущает здесь ровным счетом ничего. Разве талантливый танцор должен бояться показывать, на что он способен?
Я невозмутимо выхожу в центр и не свожу с рыжеволосой насмешливого взгляда.
– Выбирай! – лишь коротко бросаю ей.
Девице хочется уколоть меня посильнее, опозорить, поэтому она долго копается в выборе подходящей композиции. И когда из колонок выходит довольно резвая по темпоритму мелодия, я понимаю, что она решила меня проверить на скорость и сообразительность.
***
Я опять опоздал на занятие. Черт возьми, проспал! Но судить меня точно не станут, тем более этот препод, годящийся по возрасту в старшие братья.
Я беззвучно открываю дверь, дабы не помешать, но так и не захожу: уж слишком тихо – не лучший момент для появления. Передо мной предстает весьма интересная картина: Уэлш стоит возле колонок и ненавистно косится на какую-то девчонку в центре зала. Новенькая что ли? Впервые ее здесь вижу, но фигурка кажется мне знакомой.
Вдруг врубается громкая музыка, и она начинает танцевать. Причем танцевать довольно неплохо. Судя по всему, это импровизация, не сухая, пластичная с крутой техникой исполнения. Давно я не видел чего-то подобного!
А у нее есть талант…
Песня приближается к кульминации, и если она почувствует ее и выразит в движениях, то я преклонюсь перед ней.
Темноволосая резко останавливается перед Корой и, не сводя с нее взгляда, пятится спиной назад. Пару восьмерок, и она должна сделать хоть что-нибудь, иначе провал! И тут эта девчонка бежит вперед, в самый пик музыки замирает в пару дюймах от носа рыженькой и подпрыгивает вверх, закидывая одну ногу за голову, приземляясь в красивом падении.
У нас про такое говорят просто: уделала. Причем так уделала, что тому, кто бросил вызов, лучше сразу сквозь землю провалиться.
Танцорша победно поднимается под громкие аплодисменты и поворачивается ко всем.
Твою мать! Что за черт?!
Эта та чудачка из банды Лихачей! Это Дакота! Как такое возможно?!
Меня сложно выбить из равновесия, но она смогла это сделать. В который раз я встречаю ее там, где ее быть не должно?
– Ривз, ты все занятие у двери простоять собираешься? – Препод обращает все внимание на меня.
4. ЧСВ – Чувство Собственной Важности.
Глава 8
Переведя дыхание и довольно оценив исподлобный взгляд рыжей задиры, я поворачиваюсь к выходу, куда уже таращатся все ребята.
И кого же я вижу?!
Офигеть!
Знакомый байкер собственной персоны! Что он тут забыл? Выследил меня? Но где смысл? Да и мистер Сэймор по фамилии к нему обратился… Неужели он учится здесь?
Брюнет, недоверчиво пялясь на меня, словно я его когда-то укусила, проходит мимо и кидает полотенце на подоконник. Кожа на лице цвета слоновой кости заметно приобретает слегка гранатовый оттенок. Очерченная мускулами спина, напрягается под тонкой тканью серой футболки. Я тоже сейчас отнюдь не в расслабленном состоянии. Кажется, мои пальцы свело судорогой из-за того, что я сильно их сжала в кулак.
– Спасибо, что почтили нас своим присутствием, мистер Ривз. Вы пропустили разминку, придется соображать по-быстрому! – Преподаватель дает ему задание, и тот идет к станку, не отрывая от меня глаз.
Мы оба загнаны в угол, оба обескуражены. Он, видимо, тоже не понимает, что происходит…
– О, я должна тебя познакомить с еще одним крутым челом! – Передо мной вырастает Камилла, заметив, что хореограф ненадолго вышел из зала.
Она подзывает байкера к себе, но тот, игнорируя ее, поворачивается спиной и продолжает разогревать мышцы, закинув ногу на деревянную перекладину. Его жилистые руки вытягиваются к носку вместе с торсом.
– Ривз, не будь выскочкой! – не уступает девушка и сама тащит меня к нему. – Привет!
– Привет, Кэм, – равнодушно откликается он, продолжая растяжку.
– Эта новенькая только что осадила Уэлш, представляешь?! Ты видел это?
– Видел.
– Знакомьтесь, что ли… Даки, это Джейден.
– У него только это прозвище или есть что-то еще? – между делом спрашиваю я.
– О, рубишь с ходу, девочка! Джейд, Ривз, чертов засранец, называй как хочешь.
– Последнее больше всего подходит. – Внимательно смотрю я на парня, неизвестно зачем стараясь задеть.
Он лишь хищно ухмыляется и резко меняет ногу, выпячивая грудь, как петух, готовящийся к бою.
– Камилла, а у этой новенькой помимо острого дурного языка имя есть?
– Тебе ли не знать? – сразу же откликаюсь я.
– Эй, ребятишки, чего вздыбились? Конечно есть. Ее зовут Дакота.
– И это все?
– А что еще? – Блондинка ничего не понимает.
– Ей бы подошло еще одно – стервозная истеричка, например.
Камилла впервые не находит, что сказать, уставившись на нас в удивлении.
– Эта стервозная истеричка может тебе морду разукрасить! – шиплю я, подойдя к нему в упор.
– Сама или при помощи дебила Хантера?!
Амплитуду его дыхания сложно не заметить. Наши лица слишком близко друг к другу. Я чувствую свирепость Ривза на своей коже. Он зол. Очень зол! Как и я.
Есть ли существенные причины этому? Ни одной! Но против себя не попрешь, мне хочется уколоть этого человека посильнее.
– Тебе дать право выбора?
– Ха-ха, да ты…
– … заткнитесь оба! – встревает Камилла, растаскивая нас в разные стороны. – Я откровенно не понимаю, что здесь происходит, и лучше бы вам поскорее все прояснить!
Наша междоусобица привлекла много ненужного внимания. Все, прекратив свои дела, сосредотачивают на нас любопытные взгляды. По залу пробегают лишь короткие перешептывания.
– Не бери в голову, Берк! – бросает он и, возвращаясь к станку, продолжает разминку.
Меня разворачивает гнев. Мы друг другу никто: ни друзья, ни враги, но неприязнь вклеймила с первых же секунд свою персону и предписала наши дальнейшие отношения. Дружбы у меня с ним явно никогда не будет только потому что он часть байкерской банды, а я больше не хочу иметь ничего общего с этим. Каждый член этой субкультуры – никто иной, как обычный кусок дерьма. А все дерьмо осталось в прошлом, и места в настоящем ему нет и не будет.
– Даки, ты-то хоть объясни, – отведя меня в сторону, продолжает блондинка.
– Да так. Мы уже виделись с ним пару раз. И сразу друг другу не понравились. Не обращай внимания.
– Во дела! Жалко, я надеялась, что вы подружитесь. Джейд клевый парень.
– Сомневаюсь.
Мистер Сэймор вовремя возвращается в зал, и я благодарю его за это. Подробных расспросов я бы сейчас не вынесла.
– Итак, ребята. Вы же в курсе, что вам предстоит сделать выпускной проект, чтобы получить диплом? В этом году карты легли так: тема – дуэт. Вас как раз поровну. Сейчас мы методом честной и беспристрастной жеребьевки разведем вас по парам.
Он кладет папку на стол, пока вся группа недовольно вздыхает.
– Может, не будем испытывать судьбу и сами разобьемся? – спрашивает кто-то из студентов.
– Ну уж нет, уважаемые! Все должно иметь исключительно рандомный характер. Это точнее покажет ваш профессионализм и умение сработаться. Короче, все, прекратите возмущаться! – продолжая гнуть свою линию, он прерывает череду недовольств. – Парни, ваш выход! В прошлый раз выбирали девушки, очередь ваша. И да, самое главное правило: перетягивать и менять партнера нельзя.
– И часто вы полагаетесь на волю случая? – спрашиваю я Кэм, удивляясь подобному методу.
– О да, наш препод любит пощекотать нервишки! Хоть бы мне не достался Крамер!
– А Крамер это кто?
– Видишь перекаченного альфа-самца с банданой на голове?
Я сразу же замечаю этого парня. Он реально похож на жертву тестостерона: у него самые рельефные мышцы и явно завышенная самооценка. По одному его слишком самоуверенному взгляду становится ясно, кого он из себя представляет, точнее, кого пытается представлять.
– Такого не трудно обсадить!
– Может и не трудно, но, видишь ли, он мой бывший… – кривится она, словно лизнула горсть аскорбиновой кислоты.
– О-о-о, ясно, можешь не продолжать.
Несколько парней называют имена, Сэймор сразу же вносит их в список. Некоторые остаются довольными своими партнерами, кто-то не очень, но возникать никто не решается.
Очередь подходит к Ривзу.
Я и сама не заметила, как все мое тело напряглось.
Байкер вытаскивает маленькую белую полоску и по выражению его лица становится понятно, что выбрал он ту, кого больше всего не хотел. И, вероятнее всего, это я, так как он сразу же протяжно вздыхает и грозно смотрит на меня.
Твою ж макаронину!
– Ну, что там у тебя, Джейден? – спрашивает хореограф, нарушая секундную тишину, кажущуюся часовой.
– Вы сказали, что нельзя перетягивать, – скомкивая клочок бумаги, процеживает он. – Но, поверьте, если вы мне этого не позволите, грядет война.
Все с интересом таращатся на него.
– Назови имя!
– Дакота Коуэн.
Он сказал это так громко, что, кажется, зазвенели стекла в окнах. Группа, ставшая свидетелем нашей недавней разборки, звучно захохотала. Моя душа ушла в пятки. Таких пинков от судьбы я не ожидала.
Какого лешего?! Ну почему из десяти девчонок он выбрал именно меня?
– Пускай эта война закончится миром! – заключает Сэймор и вписывает мое имя в лист.
Мира точно не будет.
Ожидается много крови и жертв.
Зря вы затеяли это… Мы с ним точно не станцуемся.
Я лишь кошусь на брюнета и всем видом показываю, насколько мне неприятна эта новость. Его реакция взаимна. Кто-то кладет ему руку на плечо, словно говорит: «Крепись», на что он отвечает хмурым взглядом: «Пошел к чертям собачьим».
Надо мной витает дух гнева, словно подвешенный на тонкую леску слон, но я лишь сжимаю челюсть и, не спросив разрешения, выхожу из зала.
***
Прошла целая неделя, семь долбанных дней раздражающих занятий в паре с напыщенным Ривзом.
Терпеть его не могу!
Он бесит меня сильнее, чем, всевзятые в охапку, раздражающие создания этого мира. Успокаивает лишь то, что я ему тоже не по вкусу. Хоть что-то у нас общее, но из этого не слепишь годный танцевальный номер. Выпускной проект стоит под угрозой… Почему мироздание пакостит мне вовсю? Мало того, что мы учимся в одном месте, так еще и вынуждены быть партнерами! Хотя язык не поворачивается называть нас так. Скорее, мы конкуренты. Два враждующих рода – Монтекки и Капулетти, герои комиксов – Бэтмен и Джокер, персонажи Дойла – Шерлок и Мориарти.
Из хорошего, что произошло со мной за все время, это общение с моими новыми друзьями – Камиллой и Эштоном. Они очень крутые ребята, и с первого же дня стало понятно, что мы найдем общий язык. Мы находимся на одной волне. Кэм – очень веселая, со строптивым характером и непосредственным мышлением девчонка, а Эш – точная ее копия в мужском обличии. Они реально похожи. Оба взбалмошные, смелые и сумасшедшие.
Сейчас я сижу с ними в кафе «Хорошая Карма». Название веселит, оно прям точно и успешно НЕ описывает все происходящее в моей жизни. Здесь Берк работает официанткой, поэтому эта локация стала частеньким местом наших встреч, не считая университета.
– Даки, кофе? – учтиво спрашивает подруга.
– Только крепкий… виски.
Оба уставляются на меня.
– Что?! Какие же вы смешные! – смеюсь я, глядя на их офигевшие лица. – Я думала, вас трудно смутить.
– Ты чего, посреди белого дня надраться решила?
– Не надраться, Эш, а выпить, расслабиться.
Камилла возвращается со стопкой и стаканом колы. Я сразу же осушаю обе емкости. Горечь расходится по горлу. Становится жарко. Я в чем-то понимаю алкашей, гонящихся за легкими ощущениями… Правда, становится как они, – не моя цель. Просто прямо сейчас мне нужно что-то, что способно перекричать раздражение внутри.
– Тебя так Джейд доконал?
– Ага.
– М-да, кошечка, пробежавшая между вами, явно черного цвета была. Ну ничего, стерпится, слюбится…
– И не мечтай! Тебе хоть с партнером повезло – Эштон метко попал.
– Уж поверь, не в обиду Гриффу, но я бы предпочла танцевать с Ривзом. Его техника мне больше подходит.
– Эй, ничего страшного, что я сижу здесь? – негодует друг.
– Прости, чувак, я ничего против тебя не имею, ну ты же сам знаешь, на что способен Джейд! Давай здраво судить, мы с тобой похожи, а чтобы сделать отменный проект, нужна экспрессия, противоположность, буря. Так что милочка, считай, тебе повезло, я уверена, вы получите высший балл, если до этого не поубиваете друг друга.
– А ты чего сюда работать-то пошла? – меняю тему разговора я. Задолбал этот Ривз, он повсюду!
– Соседка по квартире собрала шмотки и увинтила черт знает куда. Нужны деньги, чтобы оплачивать место под солнцем. Я не бедная, мои родители с достатком, но они стараются сделать меня самостоятельнее, видите ли. – Она, подобно королеве напускного пафоса, закатывает глаза.
– Хм, прям под солнцем?
– Естественно! Я на другое и не согласна. Апартаменты лучшие, в центре, на тридцатом этаже, вид потрясающий!
– Недурно… А если я войду к тебе в долю, примешь под солнышко? – Я ведь хотела съехать, самое время.
– О-о-о, дамочка, ты что, уже опьянела? Зачем тебе сваливать из собственного дома, где есть все?
– Чтобы ты спросила об этом.
– Аргумент. Ну окей, я согласна! Это ж идеально! – восклицает Кэм. – Короче, я пошла работать, а ты уже сегодня можешь перетаскивать свои вещички! Адрес смс-кой кину.
Она дарит нам воздушный поцелуй и улетает, как бабочка к следующему столику.
– Я с вас фигею! – только и заявляет Гриффин.
***
Папа до последнего не хотел верить в то, что я переезжаю. Я «обрадовала» его этой новостью не вовремя. Только он привык к нормальной жизни, как его ребенок решает уйти из дома. Прекрасно понимаю, что он чувствует, но должна же я и о своем будущем подумать. Я хочу самостоятельности, в свои двадцать один год пора бы уже…
Поэтому с чемоданами и забитыми донельзя двумя машинами всякой техники и мебели, мы подъезжаем к высотке, где живет Камилла. Я этот город почти не знаю, но вот здание мне кажется смутно знакомым.
Была ли я здесь или просто проезжала мимо?
Не помню!
Апартаменты находятся на тридцатом этаже. До места назначения лифт, как философствующий пилигрим, держит свой тяжкий путь вверх медленно, не спеша. Минуты три из своей жизни можно сразу вычеркивать каждый раз, когда я буду возвращаться домой или выходить на улицу. Что не так страшно, ведь один год я уже и так бесполезно прожгла.
– М-да, здесь футов четыреста от земли! – восклицает отец, глядя в окно холла.
– Я высоты не боюсь, пап!
– А вот я побаиваюсь с самого детства.
– Значит, ты не будешь слишком часто приезжать! – шучу я.
Кэм появляется в коротких шортах и прозрачной футболке у раскрытой двери. Хорошо, что хоть додумалась лифчик надеть! Папа и охранники были бы не готовы к подобному зрелищу.
– Даки, милая, добро пожаловать в новую обитель! Теперь каждый дюйм этого уголка свободы – твой. Все мое – твое! – Она внимательно смотрит на Стива и Блейка и выстраивает самую прелестную улыбку на своем лице. – Камилла Берк!
Она протягивает руку моему отцу, тот слегка смущенно отвечает рукопожатием.
– Не бойтесь, она в надежных лапках, можете спать спокойно! Стоять на пороге долго будем?
Я первая захожу внутрь и то, что вижу, мне нравится с первого же взгляда. Белые стены прихожей и гостиной, высокие потолки, мебели не так много, но в достатке. Минимализм всегда будет в моде. Пара абстрактных картин, старое кресло и пушистый ковер из ворса прибавляют уюта. Но несколько ноток бунтарства все же присутствует, иначе это бы и не был дом Кэм. Красные лампы по периметру, на полках книги с весьма кричащими и откровенными названиями и изображениями, небольшая фигурка на журнальном столике в виде голого торса безголового мужчины.
Меня этим не смутить, но вот мое сопровождение… Я начинаю хохотать, завидев их слегка сконфуженные лица.
– А где вещи-то твои?!
– Ах, да! Зовите носильщиков!
Мужчины выходят, а я еще раз беглым взглядом оглядываюсь по сторонам.
– Ну что, зашло?
– Зашло, Берк! Мне нравится.
– Кто бы сомневался! Ты птичка из нашей стаи. Кстати, этот охранник, который помоложе, свободен?
– Ха-ха, даже и не думай. У него и так напряженная работа, а ты у нас девушка с тем еще характером. Не обрекай человека на вечные мучения!
– Ну ладно… Просто он красавчик. – Прикусывает губу подруга. – А как тебе само здание? Правда здорово? Ты просто посмотри в окно, вид шикарный!
Я подхожу к панорамному окну и уже второй раз за день получаю порцию дежавю. Знакомые стеклянные небоскребы напротив, река в пару кварталах. Улица с этой высоты уже некогда мне открывалась.
– Кажется, я здесь была… – Приценивающе пялюсь на город я, пытаясь добраться до глубин памяти, чтобы найти доказательства своих догадок. – Черт его знает! Я не помню, чтобы сюда приходила, по крайней мере, в здравом рассудке, но подозреваю, что моя задница уже каким-то образом бывала здесь.
– Хотелось бы мне посмотреть на ту дамочку, которой ты была раньше!
– Поверь мне, даже тебе бы это не понравилась. Я была похлеще любой стервы.
Я успела рассказать Камилле и Эштону о своем прошлом. Они узнали не все, но суть была донесена. Драки, скандалы, дебоши, связь с плохой компанией – этого хватило, чтобы друзья пороняли челюсти на пол.
– Ого, дамочка, ты что, весь магазин сюда притащила?! – спрашивает Кэм, когда в квартире появляется целая гора всяких вещей.
– Я тоже говорила, что многое из этого лишнее, но разве кое-кого убедишь в обратном. Да, пап?
– Милая, поверь мне, все это понадобится. – Отец усаживается на диван и еще раз внимательно осматривается по сторонам.
– Интересно, где нам пригодится тумбочка для телевизора? Ведь такой роскоши здесь нет! – Подруга хохочет, тыкая на, принесенный носильщиками, предмет мебели.
– Это не проблема, потому что его сюда тоже привезли. – Поддерживаю я ее смехом.
Ну что же, здравствуй, мой новый дом!
