Читать книгу: «Секреты Лилии», страница 21
Глава 25. Исповедь Лиззи
Русамия. Велидар. 2016 год
Кошмары стали моим наказанием. Я просыпалась в холодном поту посреди ночи. Одна. Пустая постель словно насмехалась надо мной. Кричала: он не вернется.
Да, я спала одна, потому что Натан пил. И я не знала, где он. Наутро он ушел из дома уже пьяный.
Мне пришлось самой отвечать на вопросы полиции, которой было плевать на исчезновение Глеба. Они убеждали меня, что парень всего лишь загулял, и спросили, где учится Кристина. Хотели поговорить с его невестой. Я мысленно хохотала, но отвечала вежливо и без истерик. Не могла допустить, чтобы они узнали секрет люпинов. Только я и Натан. Это наша тайна. А где‑то в подсознании мне было жаль Кристину. Она узнает об исчезновении Глеба от чужих людей.
Когда полицейские ушли, я вновь осталась одна. Наедине со своим безумием. Отчаянно надеялась, что лекарства помогут. Защитят от кровавых теней, что прятались по углам мансарды. Но становилось лишь хуже.
Кристину отпустили из пансиона на день. Она выглядела ужасно. Зареванное лицо, страдающий взгляд. Ее вид будил во мне презрение.
Кристина кричала, допытывалась, знаю ли я что‑нибудь. А я ничего не могла ответить.
Вопросы били меня, будто я боксерская груша.
«Где Натан?», «Куда пропал Глеб?», «Что произошло на День города?».
Я только слушала и безразлично смотрела на ее раскрасневшееся лицо. Вскоре она ушла. И наступила ночь.
Я лежала в постели и широко раскрытыми глазами смотрела на потолок. Он шевелился, словно Черное море. Тонны мертвых людей протягивали ко мне руки. Это был ад, который утаскивал меня. Мне исполнилось двадцать лет. Красивый возраст, чтобы умереть.
Солнце расцветало за окном, прогоняя сумерки и галлюцинации. Но они прочно поселились в душе. В сердце. В разуме.
Вместе с рассветом пришел шелестящий дождь. Он старался успокоить меня, но слезы леденили кожу на лице. Вдруг я поняла, в какое чудовище превратилась. Я погубила Глеба. Превратила Натана в убийцу. Причинила боль Кристине. Ужасное творение Дьявола – вот кто я. И это творение не остановится, пока все вокруг не умрут.
Я разорвала ночную рубашку и закричала, срывая голос. Царапала ногтями грудь, пыталась вытащить бесов, пожирающих мое сознание. Но только один выход виделся мне. Где‑то в доме лежала старая, крепкая веревка.
Если бы Натан был рядом, он бы спас меня. И погубил себя. Но он пытался затопить чувство вины спиртным. А кошмары больше не подчинялись мне.
Рука дрожала, когда я писала предсмертную записку. Я даже не понимала, что делаю. Словно впала в транс, и каждое движение уже принадлежало чужому человеку. Так больно и одиноко. Хотелось в последний раз увидеть лицо Натана. Мальчика, которого я когда‑то полюбила.
Я встала на высокий стул. Мне вновь четырнадцать лет, и я нетерпеливо жду, когда Натан подойдет к дому.
Грубая веревка легла на шею. А я вижу его. Высокий, долговязый. С копной черных волос.
Стул пошатнулся. Не важно, какой Натан. Смешной, растрепанный или неловкий. Он – родной. А остальное не имело значения.
Полет вниз. И его глаза. В них столько жизни.
Я люблю тебя, Натан.
А за окном бесконечный дождь.
Как холодно… Не стоило умирать в такую погоду, теперь все время холодно…
Вздох отозвался резкой болью в сердце, и Руслана сжалась в комок. Смятые листы дрожали в измученных пальцах, следы крови отпечатались на бумаге. Шею жгло раскаленным железом, воздух наполнился запахом азота, как после дождя. По крыше назойливо стучал ливень и барабанной дробью отзывался в легких. Но за окном сверкало солнце. А она все равно слышала гулкий стук, который нарастал и нарастал. Сводил с ума. Терзал душу.
Затравленный крик вырвался из горла, и все стихло. Блаженная тишина лишила Лану последних сил. Она лежала на полу, постепенно восстанавливая события вчерашнего дня.
Марк занялся перезахоронением Глеба. Бумажная волокита, полиция, попытки найти родственников. Дела съели его день. Он обещал вернуться к вечеру, но Руслана уговорила не приходить. Она должна была встретиться с Лиззи в последний раз, чтобы выяснить все до конца. Но не подозревала, что встреча окажется столь болезненной.
Лана со стоном поднялась и потянулась. С ненавистью оглядела мансарду. Остановила взгляд на печатной машинке. Та выглядела так, будто к ней не притрагивались. И вовсе не пальцы Русланы сбиты в кровь.
Она посмотрела на руки и языком коснулась подушечек. История Лиззи пахла соленым металлом.
Руслана сгребла в охапку листы и с трудом спустилась вниз. Ноги норовили подкоситься, но небывалая легкость вела ее. Она закончила. Чувствовала сердцем. И теперь имела полное право явиться к графине за ответами.
– Алло, Алексей! – радостно воскликнула она, когда услышала знакомый голос таксиста. – У меня намечается очередная поездка к мадам Тигровой, не хочешь составить компанию? – Она залилась смехом, слушая восторженные выкрики мужчины. – Едем прямо сейчас. Жду.
Бабушка должна прилететь через пару часов. Руслана успеет вернуться.
Она поспешно натянула сарафан и почистила зубы. Волосы забрала в конский хвост, попыталась накраситься, но руки дрожали, и тушь норовила попасть в глаз. Она фыркнула и бросила косметику. Почти отвернулась от зеркала, как вдруг электрический ток прошиб позвоночник. Тонкая полоска синела на шее, и кожа казалась молочно‑белой, обескровленной. Это на ней была затянута веревка. Это она вешалась, а не Лиззи.
Лана отшатнулась и нервно сглотнула. Слова, слова… Про холод, про смерть… Не стоило умирать… Она уже слышала их. Там, на кладбище. Они принадлежали Лиззи! Или?
Руслана замотала головой, прогоняя невозможные мысли, и откопала в чемодане шелковый шарф. Красное на фоне черного платья, а солнцезащитные очки закрыли глаза. Лана боялась, что в них много страха.
Зазвонил мобильный, но она не ответила. Казалось, что полоса на шее сковывает горло, мешает говорить. Телефон несколько раз мяукнул и обиженно замолчал. Руслана засунула в сумку смятые листы, шкатулку, письма. Все, что нашла и что относилось к графине. И только потом неуверенно взяла мобильный. Пропущенный звонок от Марка и сообщение. В редакции случился аврал, он освободится позже. Целует.
Она истерически хихикнула. Оказывается, вокруг нее еще крутилась реальная жизнь, где никто не сходил с ума от галлюцинаций и не вешался. Где люди любили и радовались мелочам. И не страдали от лунатизма.
На улице уже сигналила машина. Руслана вздрогнула. Возвращаться в реальность не так легко, как хочется.
– Вы думаете, на этот раз графиня вас примет?
Восторженный таксист лихо рулил по извилистой дороге.
Справа летело беспокойное море. Солнце лениво пряталось за тучами. По прогнозу вечером обещали дождь, и Лана надеялась, что успеет вернуться домой. Вскоре они промчались мимо утеса Искупления, но знакомое жжение не вернулось. Руслана встревоженно поправила шарфик. Прижала к груди сумку и словно ощутила сердцебиение Лиззи. А ведь неделю назад она и знать не знала о ее существовании.
– Должна. Если нет, придется идти на крайние меры.
– Какие? – полюбопытствовал Алексей.
– Брать особняк штурмом.
Но на серьезный ответ Русланы мужчина громко захохотал. Хоть кому‑то сейчас весело.
Через двадцать минут они въехали во двор особняка графини, проехали вдоль водоема с белыми кувшинками.
– Я буду вас ждать. Вы ведь расскажете мне потом? – Алексей с надеждой обернулся к Руслане.
Она улыбнулась:
– Я сделаю лучше. Дам вам почитать первую рукопись книги.
Глаза мужчины заблестели.
– Договорились.
Руслана подхватила сумку и вылезла из машины. Глубокий вдох. Все будет хорошо. Графиня ведь сказала, что будет ждать ее после того, как она допишет историю. Она дописала.
Лана поднялась по старым потертым ступенькам и нажала на звонок. Дежавю навалилось на нее, и от неожиданности она пошатнулась. Дверь открылась, знакомая служанка размером с гору заполнила проем.
– Здравствуйте. Могу я встретиться с графиней?
Руслана прогнала неуверенность. На этот раз мадам Тигрова не спрячется от нее.
– Здравствуйте. Графиня Маврос сегодня не принимает.
– Скажите ей, что меня зовут Руслана Жигарева и я дописала историю, которую она хотела почитать.
– Приходите завтра, сегодня она не принимает, – отрезала служанка.
– Я не могу ждать до завтра! – взвилась Лана и проскользнула у женщины под рукой.
От подобной наглости та опешила и не успела перехватить Руслану.
– Девушка, я вызову полицию! – загрохотала она.
– Простите, – лишь крикнула Лана и побежала по длинному коридору.
Сердце скакало, позади раздавался топот служанки, но память не подвела, и скоро Руслана наткнулась на гостиную, где познакомилась с графиней. Дверь была слегка приоткрыта. Внутри слышался смех. Знакомый смех.
Лана замерла, наклонила голову и с тревогой прислушалась.
– Мне кто‑нибудь откроет тайну, зачем мы тут собрались? У меня были другие планы.
Сердце замерло.
– Марк, не капризничай, – и этот голос Лана тоже слышала. – Ай, не щипайся!
Лана заморгала и перевела дыхание. Возможно, воображение разыгралось. Она ошиблась. Ей послышалось. Что угодно, только не правда.
Руслана толкнула дверь и отшатнулась. Она увидела Марка. Ее Марка. Он притянул к себе Юлиану и нежно поцеловал в макушку. Стройная, как статуэтка, девушка засмеялась. Графиня сидела напротив них в кресле, чинно сложив руки на коленях.
Картинка расплылась перед глазами. Руслана зажала ладонью рот и встретилась взглядом с Марком. Его глаза испуганно расширились.
– Лана! – закричал он.
Но она не слышала. Руслана промчалась мимо ошеломленной служанки, вылетела в прихожую и споткнулась о ковер. При падении ушибла колено, невыносимые слезы брызнули на лицо. Она до сих пор видела, как Марк обнимал и целовал Юлиану.
Девушка с половиной души. И пока будет так, ты будешь несчастна.
Цыганка из Индии вновь ворвалась в сознание Русланы, хотя она уже давно забыла про тот случай. Пряный запах, черные глаза и слова, значение которых она никак не могла разгадать. «Половина души», что, черт возьми, это значит?
Задыхаясь, Лана встала и вырвалась на улицу.
– Езжай! – закричала она Алексею, как только упала на заднее сиденье.
Таксист испуганно посмотрел в зеркало заднего вида:
– Но…
Алексей не успел договорить. Сильная рука Марка чуть не оторвала дверь. Он вытащил упирающуюся Руслану наружу и зажал в тисках.
– Отпусти! – закричала она.
Чувства смешались. Лана не понимала, это боль Лиззи кричит в ней или же ее собственная? Но ей хотелось расцарапать красивое лицо парня. Особенно глаза. Словно они насмехались над ней даже сейчас, несмотря на печальный блеск.
– Руслана, пожалуйста, выслушай, – умолял Марк.
Она извивалась в его объятиях и мотала головой, запрещая себе слушать.
– Ненавижу тебя, – прорыдала Лана. – Каждый хочет разбить мое сердце, но ты преуспел в этом лучше всех.
Блестяще! Десять баллов! – выплюнула она.
– Юлиана – моя сестра! – в отчаянии выкрикнул Марк.
Чудом его слова долетели до Русланы, и она затихла. Смотрела на него и всхлипывала. Пыталась переварить информацию, но тщетно.
– Это правда, Руслана, – на крыльце стояла Юлиана.
Лана переводила взгляд с нее на Марка и обратно. Постепенно кусочки пазла складывались в единое целое. Она вспомнила необычное знакомство с Юлианой. Из всех посетителей музея она выбрала именно ее, а потом солгала, что в редакции Марка требуются журналисты. А Марк изумительно разыгрывал перед Русланой, что не знает Юлиану, и через друга узнавал ее номер телефона.
Она остыла. И температура опустилась чересчур низко.
– Отпусти меня, – холодно попросила Лана, и Марк не осмелился противостоять.
Она отступила от него на шаг и смерила взглядом:
– Ты лгал мне, а я, как дурочка, делилась с тобой всем, что знала. Вы развели меня с Юлианой, чтобы я пришла к тебе в редакцию, а потом уже ты взял на себя роль и весьма убедительно сыграл ее. – Она вытерла мокрое от слез лицо.
– Что? – Марк прищурился и сердито глянул на сестру.
– Руслана, это моя вина. В тот день, когда ты пришла в музей, Марк был у меня и увидел тебя на мониторе камеры наблюдения. Мне стало любопытно, чем ты его заинтересовала, а пообщавшись с тобой, я решила продолжить ваше знакомство. Марк здесь абсолютно ни при чем. – Юлиана спустилась вниз.
– Господи, – Лана схватилась за голову, – я вам не пешка, которую можно передвигать по шахматной доске и наслаждаться игрой. Я – человек! И меня достала вся эта ложь. Я думала, что могу доверять тебе, а теперь выясняется, что твоя сестра – внучка графини Маврос, а ты, – Руслана задохнулась, – а ты ее внук!
Злость достигла апогея, и она со всей дури ударила Марка сумкой, позабыв, что там шкатулка. Парень скрючился и вырвал ее у Ланы из рук.
– Черт, что ты туда напихала?
Но она не слышала его. Бросилась на него с кулаками.
– Ненавижу. Ты водил меня за нос, хотя знал намного больше, чем говорил. А я ведь верила тебе, верила! А фамилия? Насчет имени ты тоже солгал?
– Ой, нет. Я и правда Колесникова, – засмеялась Юлиана. – Бурная молодость. Успела в двадцать лет выскочить замуж и развестись через месяц. – Она протянула шарф. – Это, кажется, твое?
Руслана прикоснулась к голой шее, вспоминая, когда успела потерять его. Марк нахмурился и отвел ее руку:
– Откуда синяки?
Лана вздрогнула от его горячего прикосновения. Схватила шарф и поспешно повязала на шею.
– Русалка, откуда это? Похоже на след от веревки. – Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глубь глаз. – Я вижу, у тебя тоже тайны.
– Нет, они – не мои. Но я хочу узнать правду. Поэтому и пришла. А ты… И Юлиана… Вы… – Язык запинался. – Не тебе судить! – выкрикнула она и села в машину, но Марк не позволил закрыть дверь.
– Я хотел, чтобы ты видела меня, а не средство, с помощью которого можно добраться до бабушки. И я ничего не знал ни о Лиззи, ни о Натане. Эти секреты известны лишь графине, – парень с мольбой посмотрел на нее, – и я люблю тебя, – прошептал он. – Я бы рассказал тебе, но все получилось так глупо.
Руслана замерла. Признание Марка звенело в ушах. Оно казалось нелепым и прозвучало так не вовремя.
– Значит, ты плохо меня знаешь, – процедила она, – если думал, что я смогла бы тебя использовать.
Марк застонал:
– Почему ты все переворачиваешь с ног на голову?
– Не я первая начала. Мне надо встретить бабушку, – солгала она и отвела взгляд.
Парень засуетился:
– Я могу подвезти. Моя машина в гараже.
– Нет…
– Лана, дай мне шанс.
– Отпусти! – закричала Руслана и рванула на себя дверь. – Меня столько раз обманывали, и всегда маленькая ложь тащила за собой огромную. Я устала! Устала, понимаешь? Я была открыта перед тобой, а ты… – Она отвернулась, не в силах смотреть на Марка. – Поехали, Алексей.
Таксист без промедлений завел машину и нажал на газ. Отдаляясь от особняка графини Маврос, сердце болело все сильнее.
Подумать только, он из Тигровых. Давным‑давно их семьи уже были связаны, и спустя шестьдесят лет они вновь пересеклись. Словно судьба издевалась над ними и постоянно сталкивала лбами. Невыносимо.
– Едем в аэропорт? – нарушил тишину Алексей.
– А? Нет, отвезите меня домой. Бабушка приедет только через пару часов, – ответила она. – Простите, что мотаю вас туда‑сюда. Я заплачу.
– Ерунда, – отмахнулся мужчина. – У меня все равно отпуск начался.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Руслана и уставилась в окно.
А в голове продолжали крутиться изворотливые мысли. Марк и Юлиана – брат и сестра. Графиня Тигрова – их бабушка. И скорее всего это не все, что ей еще предстоит узнать. Она положила ладонь на сумку, прикрыла глаза. И ей снова показалось, что она чувствует сердцебиение.
– Если что, звоните, – сказал Алексей, когда подъехал к дому Натана.
– Хорошо, – пробормотала Лана. – До встречи.
Она побрела к двери, устало завалилась внутрь. Еле добралась до дивана. В душе клокотала обида. Боже, она выглядела смешной, когда рассказывала о своих догадках, высказывала предположения насчет графини. А ведь он был так убедителен!
Зазвонил телефон, но Руслана даже не притронулась к нему. Она не собиралась разговаривать с Марком. Все равно они еще увидятся, потому что Лана должна встретиться с графиней. Вот тогда и поговорит. А сейчас ему не помешает помучиться.
Она перевернулась на бок и уткнулась носом в подушку. Голова кружилась и приятно тяжелела. Хотелось уплыть от проблем, лживых мужчин, старых тайн и любовных драм. И никогда не возвращаться.
Сон накрыл Руслану сладкой пеленой, дыхание выровнялось. В висках стучал барабан, который монотонно отбивал ритм: все мужчины лгут. Все. Мужчины. Лгут…
– Итак, я, конечно, предполагала, что ты совсем раскисла, но не думала, что все печально до такой степени. Ты даже дверь не закрываешь. И не слышишь телефонные звонки.
– Ба!
Лана вскочила, протерла заспанные глаза. И уставилась на Кристину Валерьевну, словно забыла, как она выглядит. Бабушка села на стул и поставила на пол небольшую дорожную сумку.
– Не люблю летать на самолетах, – пробурчала она.
– Ты же должна была прилететь вечером?
– Деточка, ты точно умеешь читать? Мой самолет прилетел в два часа. Я не дождалась тебя и приехала сама. Благо память еще не окончательно потеряла.
Руслана пересмотрела СМС‑сообщения:
– Мой разум перестал со мной сотрудничать, – пробормотала она.
– Тебе еще рано, кузнечик.
Бабушка сняла шляпку и протерла взмокший лоб. Седые волосы слегка растрепались, но французский пучок еще держался. Женщина обвела взглядом дом, подошла к камину. Пальцами пробежалась по полке. Заглянула в спальню. Каждый шаг она совершала спокойно и с достоинством, но даже Руслана чувствовала, какие неимоверные усилия бабушка к этому прилагала.
– Так необычно и странно, что я вновь здесь. Шестьдесят лет прошло, а мне кажется, что я все та же молодая девчонка. Глупая и безрассудная, – прошептала она.
– Ты вовсе не была такой, – возразила Руслана.
Кристина Валерьевна остановилась напротив окна и посмотрела на перекопанный двор и срезанные люпины.
– Мы все такие. Даже в старости. – Она отвернулась. – Ты расскажешь мне, что у тебя произошло?
Руслана порывисто кивнула и замерла.
– Ты не хочешь отдохнуть? – неуверенно предложила она.
– Я не устала.
– Тогда перекусить?
– Не голодна, – отрезала бабушка. – Лана, не тяни резину.
Руслана нахмурилась. В голову закралась назойливая идея.
– Я расскажу, но позже. Сейчас мы кое‑куда съездим, – она набрала номер Алексея.
– Детка, только давай без сюрпризов.
– Никаких сюрпризов, Ба. Думаю, ты уже сама догадалась, куда мы поедем, – ответила Руслана.
Она не могла рассказать обо всем, пока не отвезет бабушку на могилу Натана. Эту запоздалую встречу он заслужил.
– Не люблю кладбища, – возмущалась женщина.
Они шли по широкой дороге, засыпанной гравием. Кристина Валерьевна уверенно опиралась на трость и с блаженством подставляла лицо ласкающему солнцу, несмотря на ворчание.
– Вы должны встретиться, хотя бы после смерти. Он всю жизнь хранил твою фотографию. Она стояла на тумбочке возле кровати. Ты на ней такая молодая. Сидишь на заборе, а рядом стоит графиня Маврос.
– Лили? – Женщина моргнула. – Боже, словно вчера было. И вот я уже старая рухлядь.
Руслана засмеялась:
– Ты – чудесная рухлядь.
Рядом с бабушкой проблемы становились мизерными и бессмысленными. И она обрадовалась, что еще не успела встретиться с мадам Тигровой. Возможно, давняя знакомая сумеет задобрить бабушку, и она откроет всю правду.
– Ненавижу люпины, – пробормотала Кристина Валерьевна, когда они подошли к могилам Натана и Лиззи.
Цветы, которые Руслана принесла неделю назад, завяли, и она выбросила их в урну.
– Надо было купить свежие. – Она нахмурилась, вспомнив, что срезала люпины.
– Не надо.
– Ба, прошло шестьдесят лет, – Лана вздохнула, – неужели ты до сих пор не простила его? Я знаю, что случилось. Он убил твоего жениха. Это ужасно, и этому нет оправдания. Но… Натан – твой брат. И он любил тебя всю жизнь. Нотариус сказал, что Натан был осведомлен о моей жизни так, словно вырастил меня. Значит, он следил за нами долгие годы.
– Но не приехал! – вырвалось у женщины.
Руслана посмотрела на бабушку и увидела, как слезы обиды катятся по морщинам, а старые пальцы безжалостно стискивают трость.
– Ба…
– Я всю жизнь его ждала. Ждала, что откроется дверь, а за ней – Натан. Я тосковала и ненавидела. Но он не явился. А ведь я приезжала спустя десять лет после нашего расставания. Не знаю зачем… Натан был в отъезде. Соседи сказали, что он женился и на время уехал. Я оставила в почтовом ящике письмо, но так и не получила ответа. После этого надежда покинула меня.
Руслана молча обняла бабушку, перенимая на себя каждый горестный всхлип. Она не знала, что сказать. Женщина всегда скрывала эмоции. Но, видимо, Велидар давил на слабые места, а фотография Натана на сером памятнике поставила решающую точку.
– Наверное, мне не стоило приводить тебя сюда, – прошептала Лана.
Кристина Валерьевна покачала головой и отодвинулась:
– Нет, кузнечик, ты правильно поступила. Иногда боль неизбежна, как бы долго ты от нее ни убегала.
Руслана задумчиво посмотрела на могилы Лиззи и Натана. Они оба пытались убежать от боли.
– Я разбила часы Эдуарда. Они валяются где‑то в доме. Надо найти их и выбросить, – заявила она.
– Я давно говорила, что часы к расставанию.
– Надеюсь, Марк мне их не подарит, – сухо засмеялась Руслана.
Бабушка с интересом глянула на нее:
– Хочу наконец увидеть твоего Марка.
– Увидишь. К тому же я сегодня узнала, что он – внук графини.
Кристина Валерьевна в немом изумлении уставилась на Руслану. Она смущенно улыбнулась.
– Судьба и правда удивительна. Она не позволила Лили и Натану быть вместе, но свела их потомков. Надеюсь, детка, на этот раз тебе повезло.
Руслана поморщилась.
Они умолкли, подарив минуту молчания покойным. Бабушка переводила взгляд с памятника брата на Лиззи и обратно. На лице застыла безмятежная маска, и Руслане очень хотелось узнать, о чем она думает. Что чувствует?
– Значит, он похоронил Глеба под люпинами, – тихо произнесла женщина.
– Да.
– Лиза обожала люпины. Волчьи цветы. После ее смерти Натан стал сам ухаживать за ними. Я думала, он пытается заглушить боль. А на самом деле он боялся, что я найду тело.
– К сожалению, некоторые ошибки, которые совершают люди, непоправимы. – Лана вздохнула.
Кристина Валерьевна провела пальцами по холодному памятнику. Они дрожали и казались хрупкими и тонкими. Словно десятки лет стерлись, и перед Русланой стояла юная девушка с фотографии. Узкие губы плотно сжаты. Глаза полны горечи и сожаления.
– Перед уходом я крикнула, что он больше мне не брат. Я хотела причинить ему такую же боль. Но лишь усугубила свою. – Женщина отвернулась от могилы. – Пойдем. – Она вышла на дорогу.
Лана заморгала, прогоняя непрошеное видение, и поспешила за бабушкой.
– Я так понимаю, сейчас мы едем к Лили?
Руслана несколько секунд соображала, кого имеет в виду Кристина Валерьевна. У нее никак не получалось связать образ почтенной леди с ясным и мягким именем «Лили».
– Да. По дороге я расскажу тебе все, что знаю.
Женщина кивнула:
– Хорошо. Тогда завтра закажем надпись на памятник Натана. Негоже, что у него пусто. Даже у нее есть. – Она скривилась.
Руслана задумалась:
– И что ты хочешь написать?
Бабушка молчала и продолжала идти вперед. А потом неожиданно замерла и устремила влажный взгляд на небо:
– Моему единственному брату…
И пошла дальше, словно ничего не сказала.
Руслана вытерла шарфом слезы. Слова бабушки означали одно. Она простила Натана.
Кристина Валерьевна смотрела на пробегающие за окном такси пейзажи и прижимала к груди потрепанные листы. Руслана собрала фотографии, сложила в шкатулку. Пришлось рассказать бабушке все, невзирая на присутствие Алексея. Мужчина слушал, затаив дыхание, даже сбросил скорость. Он не встревал в разговор, но периодически охал и качал головой, словно сам страдал от лунатизма.
– Я догадывалась, что в этом доме творится чертовщина. Еще до той фотографии. – Бабушка достала из шкатулки снимок Натана и Лили и постучала ногтем по зачеркнутой мансарде. – Здесь была она. Лиззи. Хотя к тому времени она уже пять лет покоилась в могиле. Из‑за этого не было желания возвращаться домой, несмотря на то что я там родилась и выросла.
Завороженная Руслана вздрогнула. Холодные мурашки пробрали до костей.
– Натан обнаружил Лизу к вечеру. Она успела остыть. Повесилась в мансарде. Такая тоненькая, хрупкая, словно девочка. Даже после смерти я ее ненавидела. А когда Натан признался в убийстве Глеба, ненависть разгорелась еще ярче. Я не могла оставаться в Велидаре. Это было выше моих сил. Даже в провинции прошлое не отпустило бы меня. Так что я сделала загранпаспорт и улетела в Россию. Точнее, в СССР. В те времена это была единственная страна, где русамийцам давали льготы на проживание. К тому же отсутствовал языковой барьер. Вечные мысли о том, где жить и что есть, вытравили из головы воспоминания о брате. На время. Потом я встретила твоего дедушку, и когда жизнь наладилась, поняла, что уже не так больно. Не так, но… шрамы никуда не делись.
Лана слушала исповедь бабушки и мысленно восхищалась ее силой духа.
– Теперь я понимаю, что Лиззи не виновата. Она была замечательным человеком до аварии. Но после трагедии ее рассудок помутился. Врачи оказались бессильны. И Натан тоже. Тогда я отказывалась это понимать. Будь я мудрее, то ни за что не бросила бы брата. – Голос женщины сорвался, и она отвернулась к окну. Дрожащая ладонь накрыла изображение Натана на фотографии.
– Ты не виновата, Ба. Любой бы на твоем месте поступил так же. Убийство невозможно простить.
– Да, детка, невозможно, – тихо повторила бабушка.
Они снова въехали во двор особняка графини. Прошло около трех часов, как Лана сбежала, но она надеялась, что Марк не уехал. Они не договорили, и им еще много придется рассказать друг другу.
– Когда начинаешь путешествие в прошлое, трудно остановиться, – засмеялась Кристина Валерьевна.
– Прости, надо было дать тебе отдохнуть, но я не могу больше ждать.
– Какой отдых? О чем ты? После твоего рассказа я еще долго не приду в себя!
Они выбрались из машины, и женщина с восхищением оглядела особняк. А затем помахала в воздухе тростью:
– Эта птичка летала слишком высоко для Натана. Они оба знали это и все равно обожглись. Впрочем, как и я.
– Ты?
Руслана поняла, что еще осталось много подводных камней.
– Я ведь говорила, что в моей жизни тоже был Эдуард. Это брат Лили. Но наша история заслуживает отдельного внимания. К тому же, судя по твоим глазам, ты уже мысленно пишешь книгу. – Кристина Валерьевна улыбнулась.
Лана перекинула сумку через плечо и оглянулась на темнеющее небо. Прогноз не соврал насчет дождя. Он ее преследовал, ведь если чего‑то боишься, это обязательно произойдет.
– Я не могу иначе, – запоздало ответила она и нажала на звонок.
Когда дверь открылась, Руслана невольно шагнула назад. Заметив ее движение, Марк протянул руку, и она робко вложила в нее свою ладонь.
– Я уже боялся, что ты больше не приедешь, – он затянул Лану внутрь и посмотрел на Кристину Валерьевну, – вы – бабушка Русланы? Рад познакомиться.
Женщина вошла в особняк и изучающе оглядела Марка:
– А вы – Марк? Хулиган и обманщик? – Она оперлась о трость.
Парень покраснел и скосил глаза на Лану.
– Не знаю, что вам рассказала Русалка, но я – хороший мальчик, – отшутился он.
– Русалка?
Бабушка вскинула седые брови.
Руслана отмахнулась:
– Это долгая история, Ба.
– Мы найдем для нее время, – пообещала женщина.
Марк подхватил Руслану под руку и повел по коридору. Изредка поглядывал на нее, наверное, пытался разгадать мысли, а потом нагнулся и горячо зашептал на ухо. Бабушка, шедшая позади них, фыркнула.
– Помнишь, я говорил, что в моей жизни было много мистики?
Лана кивнула.
– Боюсь, ты меня засмеешь, но моя бабушка – сильный медиум. Поэтому я с детства наслушался рассказов о духах. И по этой же причине не сомневался, что ты говоришь правду насчет видений. – Он заботливо прикоснулся к ее шее, скрытой шарфом. – Надеюсь, теперь это закончится.
– А вместе с этим и ложь, – прошептала Руслана.
Марк выпрямился и уставился вперед, а она пожалела о своих словах. Его маленький обман не стоил такой обиды. Лана понимала, но ничего не могла с собой поделать. В глубине сердца жил страх, что это не единственный секрет. Что будут еще и еще. Пока она не утонет среди них.
Графиня Маврос пила чай и тихо беседовала с Юлианой, когда они вошли в гостиную.
Женщина посмотрела на Лану, затем на Кристину Валерьевну, и ее лицо озарилось теплой улыбкой. Она встала и осторожно подошла к старой знакомой.
– Глядя на тебя, я понимаю, что и сама постарела, Кристи.
– Вот поэтому я лишний раз не подхожу к зеркалу, Лили, – проворчала та.
Женщины засмеялись и крепко обнялись. Долгие годы разлуки бесследно растаяли. Руслана смущенно потупила взгляд.
Было не по себе, что Кристина Валерьевна фамильярничает с мадам Тигровой. Но это для Ланы она была графиней, а для бабушки – далеким воспоминанием юности.
– Я уже думала, что не доживу до нашей встречи.
Они устроились на диване, не расцепляя рук, как маленькие девочки. Служанка принесла дополнительные приборы и свежий чай. Руслана села в кресло рядом с Юлианой, а Марк – на подлокотник. Его пальцы коснулись спины Ланы, хотя он старательно делал вид, что не замечает ее. Сладкое тепло разлилось у нее по телу.
– До вчерашнего дня я была уверена, что никогда не вернусь в Велидар, – бабушка положила трость рядом, – а ты говоришь так, словно всегда знала, что мы еще увидимся.
Глаза графини потемнели:
– Знала. Не всегда, но последние дни только об этом и думала.
– Приятно слышать, что я – причина твоей бессонницы. – Кристина Валерьевна прищурилась от удовольствия. – Познакомься. Моя внучка – Руслана. Именно она виновата в моем возвращении.
– Здравствуйте. – Лана охрипла. Она не понимала, почему волнуется. Но стоило посмотреть на графиню, как Руслане начинало казаться, что она – не пара Марку.
Мадам Тигрова кивнула:
– Мы уже знакомы. Она похожа на тебя, Кристина. Настырная и упрямая. Но добрая сердцем. Марк сумел разглядеть ее, – довольно заметила женщина. – Юлиана и Марк – не все мои внуки. У меня еще есть внук от старшего сына, и уже двое правнуков! – похвасталась она.
– Ты перещеголяла меня, – буркнула Кристина Валерьевна.
– Мы рады наконец познакомиться с вами. Бабушка рассказала нам о вас и дедушке Эдуарде. А также про Натана. – Юлиана переглянулась с братом.
Руслана чувствовала себя как в вакууме. Она одна лишь догадывалась о произошедшем.
– Рассказывать‑то и нечего. Молодость прошла, а с ней и старые обиды. Как поживает Эдуард?
Вместо ответа графиня отпила чай:
– Он умер четырнадцать лет назад, Кристи. Слишком рано для здорового мужчины, но, видимо, Бог отмерил ему положенное время. Не скажу, что брат прожил несчастливую жизнь, но, наверное, с тобой ему было бы лучше.
