Читать книгу: «Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.», страница 22

Совсем недавно Вероника тоже так считала, недавно все было просто и понятно, а сейчас добра и зла не существовало – они смешались в одну сплошную пеструю ленту. Иногда девушке казалось, что она просто ждала, что случится с ней дальше, потому что предугадать что-то наперед она не могла.

– Со мной все будет хорошо, – Вероника старалась придать своему голосу чуть больше уверенности. Она, кажется, даже смогла улыбнуться не слишком уж вымученной улыбкой. – У нас что-то вроде соглашения…

– Нет! Не может быть… – Чародей не слушал, он был слишком поражен, для того чтобы понять ее. – Ведь он же, он…

– Этого я не знаю… – Вдруг девушка ощутила странное спокойствие и уверенность, она не солгала ни слова, при этом не признаваясь в собственных страхах. – Он спас меня, а потом отпустил, для того чтобы я отыскала козерога.

Алеистер несколько секунд тупо смотрел на Веронику.

– Воистину пути высших сил неисповедимы… – выдохнул он наконец.

Девушка отвернулась, увидев иглу, при этом отмечая с великим облегчением, что руки у чародея больше не дрожат. Через пару минут она выскочила за порог, прижимая к себе изрядно потяжелевшую походную сумку, и восхищенно замерла, увидев козерога. Сильваер обрел прежний облик, стоило ему лишь выйти из дома.

– Ты точно не хочешь пойти с нами? – проговорил он, обращаясь к чародею.

– Нет. Я останусь. Пережду несколько дней в другом месте и вернусь домой. Все, что нужно для работы, у меня с собой. – Алеистер держал наскоро собранный сверток в одной руке и пузырек темного стекла в другой. В очередной раз посмотрев на свет свою драгоценность, он бережно положил ее в карман, прикрыв сверху ладонью. – Я надеюсь когда-нибудь заслужить твое одобрение, старший брат! Желаю каждому из вас пройти свой путь до конца! Каким бы тяжелым он не был и…

Последние слова чародея утонули в нарастающем шуме ветра. Алеистер отвернулся и торопливо зашагал по еле заметной тропе, убегающей куда-то в темноту.

– Тебе не нужно мое одобрение, ты преподал урок моей спутнице, этого довольно. Прощай, хранитель Врат. Не забывай о своем обещании! – Сильваер с девушкой на спине стремглав бросился в дымную темноту. Вскоре они уже неслись по сухой травянистой равнине, петляя среди камней.

Вероника увидела впереди крутой подъем, ведущий на вершину утеса. В страхе перед неизбежным падением ее сердце колотилось так быстро, словно было готово выпрыгнуть из груди. Его стук не могли заглушить ни шум ветра и разбивающихся о скалы океанских волн, ни шальная дробь, выбиваемая копытами козерога.

Девушка сжала в кулаке длинную серебряную прядь гривы. Сейчас самое неподходящее место и время для расспросов и выяснения отношений, но потом она обязательно поговорит с козерогом обо всем… если переживет этот переход…

Падение… Вероника словно наяву представила, как сама умоляет Ферро забрать ее отсюда… из этого жуткого мира, с этой высокой скалы, под которой нет ничего, кроме ужасно далекой и черной, как смоль, воды.

Поглощенная своими страхами, она не сразу поняла, что ветер, непрестанно дующий с моря, разом стих и спустя мгновение поменял свое направление. Сильнейший порыв ударил им в спины, словно сама морская бездна внезапно обрела способность всасывать в себя воздух.

Беснующееся море внизу клокотало, закручиваясь водоворотами. Огромные пенные валы с остервенением терзали каменистый берег. Девушка с какой-то непонятной смесью благоговейного ужаса и надежды вдруг осознала: где-то там, внизу, под скалой, в темной глубине для них открылись Врата.

Вероника, повинуясь новым нахлынувшим на нее чувствам, оглянулась через плечо. Деревенька под холмом сгорела дотла. Кое-где под черными руинами ярко алели раскаленные угли, а страшное огненное зарево было готово вот-вот смениться рассветным. На горизонте медленно расползалась прозрачная светлая полоса.

Не замедляя своего бега, козерог развернулся в три прыжка и замер, заставив девушку изо всех сил цепляться за него ради того, чтобы сила инерции не стянула ее вниз. Сильваер напряженно вглядывался во тьму, прядая ушами и широко раздувая ноздри. Со стороны деревни донеслись еле различимые звуки, они наполнили сердце Вероники таким ужасом, что почти пересилил страх предстоящего прыжка.

Эти резкие тревожные крики она слышала не впервые, но каждый раз, услыхав нечто подобное, холодела от безотчетного страха, граничащего с паникой.

– Они здесь, – голос козерога глухо забился в голове. Девушка уже видела медленно наползающую со стороны леса черную волну, та неспешно миновала задворки догорающей деревни и, не сбавляя хода, выплеснулась с другой стороны. Монстры, бегущие впереди, горели. Но, прежде чем упасть, преодолевали еще не меньше двухсот метров. Их место тут же занимали другие. Они уже близко!

– Куда они идут? Скоро встанет солнце! – Девушка вытянула шею, чтобы разглядеть хоть что-то из-за колышущейся серебряной гривы, и испуганно вскричала: – Смотри! Они у самого дома! Алеистер не успеет!

– Слезай! – Сильваер угрожающе фыркнул, отшвырнув своим острым копытом ком земли. – Останешься здесь!

– Нет! Не оставляй меня одну! – В другое время она бы не сказала и слова. Нет, это чувство самосохранения говорило в ней. Веронике нельзя слезать, одна на земле она совершенно беззащитна.

– Тогда держись! – скомандовал козерог своей оробевшей спутнице. – И забудь про страх!

Серебряный зверь с девушкой на спине полетел вниз с холма, словно на крыльях, туда, где в редеющей предрассветной мгле катилось навстречу живое, завывающее тысячами глоток, безбрежное море. Если чародей погибнет, портал закроется, и они с козерогом обречены. Если Алеистер не сможет закрыть врата за их спиной… Кто знает… Одна надежда на то, что он успеет улизнуть. Или их всех спасет рассвет…

– Ох! Смотри, они уже в доме! – Вероника увидела, как живая волна захлестнула одну из ближайших стен и выплеснулась из окон на противоположной стороне.

– Мы уведем их в сторону. – Сильваер низко наклонил голову, словно в безнадежной атаке на столь многочисленных противников. – Держись, Вероника! Держись, что бы ни случилось!

Девушка приникла к его шее. Она уже успела представить, как козерог на головокружительной скорости врезается в центр безбрежных серых орд. А Сильваер летел вниз с холма, даже не думая притормозить. Казалось, на верную смерть!

Козерог повернул у самой кромки живого, несущегося прямо на них моря, увлекая его за собой. Грязно-серая волна остервенело взревела, отхлынув от стен дома одним синхронным движением, мгновенно зародившимся в ее глубине.

Монстры были так близко, Веронику обжигали тысячи направленных в ее сторону бешеных ненасытных взглядов и оглушал слившийся воедино громовой рев. Девушка увидела, как дюжина ближайших к ним монстров взмыла в воздух в последнем, решающем и смертельном броске. Но страшные челюсти и длинные когти находили лишь пустоту. А Сильваер раз за разом каким-то непостижимым образом уходил из-под удара, словно бы растекаясь серым туманом, заключенным в по-кошачьи гибкое тело. Всякий раз он оказывался впереди на мгновение. На полмгновения!

Грязно-серая волна устремились вперед. Козерог прыгнул, грациозно развернувшись в воздухе. Прежде чем коснуться земли, его острые копыта отшвырнули нескольких многолапых бестий, метнувшихся ему под ноги.

Сильваер с неимоверной для живого существа скоростью то отдалялся, то бросался вперед, уводя за собой яростно беснующуюся толпу. Живое море, практически поглотившее дом чародея, в мгновение ока поредело и схлынуло, теперь у смертельной орды была совсем другая и единственная цель – быстрый, как молния, серебряный зверь, словно летящий по каменистому полю.

Козерог вновь переменил направление, в последний момент выскользнув через сужающийся просвет, возникший в нескончаемом потоке грязно-серых тел.

– Пора. Врата закрываются. Мы сделали все, что могли, – голос Сильваера громом бился в голове.

Козерог взлетел вверх по склону, казалось, сам ветер был сейчас на его стороне. Вряд ли хоть кому-то ходящему по земле под силу поспорить в скорости с хозяином Врат. Они успеют, обязаны успеть! От бездны их отделяют какие-то секунды, не больше десяти ударов сердца…

Девушка в последний раз обернулась через плечо. Весь полуостров, насколько хватало глаз, все вместе с домом чародея, погребла под собой живая масса темных тел. Она могла только надеяться, что Алеистер был уже далеко. Сильваер дал ему достаточно времени, но хватит ли времени им самим?

Утес возник из предрассветной дымки. Нельзя сказать, что Вероника не знала, куда ведет еле заметная каменистая тропа, но обрыв появился перед ними уж слишком внезапно. Холодная, равнодушная, вечная, ровная как стол, нависающая над морем громада, которая послужит им помостом для разгона и трамплином.

Девушке казалось – она готова, но хрупкое самообладание лопнуло, как мыльный пузырь, стоило оказаться на самом краю… И ведь теперь не сойдешь, не откажешься! Сердце вновь учащенно забилось. Вероника не позволяла себе думать ни о чем, но в голову снова и снова лезла трусливая и неуместная мысль: а что если она спрыгнет? Сию секунду. Сейчас!

Девушка с нескрываемым мучением взирала на неизбежность, несущуюся ей навстречу семимильными скачками, на мелькающие под ногами козерога землю и камни и на свои собственные руки. Её побелевшие пальцы намертво вцепились в серебристую гриву.

Поздно. Все давно решено. Не ею… Вероника глубоко вздохнула, позволяя стремительному неконтролируемому движению захватить ее. Девушка с замиранием сердца смотрела вперед – всего лишь в десятке метров от нее утес обрывался в пропасть. Сильваер преодолеет оставшееся расстояние в два прыжка. Но мгновения тянулись бесконечно…

Вероника почувствовала неописуемую легкость – она словно разделилась на две части: одна осталась внизу, на утесе, вторая, поднимаясь над пропастью, наблюдала со стороны… Кто она теперь? Все еще человек или нечто иное? Но у нее нет времени, чтобы поразмыслить об этом.

Далеко внизу она видела козерога…

Сильваер замер над пропастью, подобравшись всем телом, и невероятно сильным толчком задних ног бросил себя далеко вперед. Темный предрассветный воздух словно разрезала серебряная молния.

А где же сама Вероника? Сейчас она – еле заметная былинка, влекомая могучими силами, всего лишь маленькая испуганная девочка, которая уже не может сопротивляться. Куда подевались ее смелость и уверенность? Ее сил не хватит, ни для того, чтобы остановить лавину, ни даже для того, чтобы выбраться из нее самостоятельно.

Вскипевший страх пламенеющей волной охватил внутренности… Но теперь это неважно… Теперь все неважно… Они оторвались от земли. Перед девушкой раскинулся необъятный серый морской горизонт, а где-то неизмеримо далеко внизу бурлила и клокотала черно-серая неизвестность. Ничего, кроме нее. Неужели она обманулась? Никакого прохода нет и в помине, только бесчисленные пенные валы, разбивающиеся о неприступные берега?

– Я не отпущу тебя! – из-за воя ветра в ушах голос козерога казался ей глухим и далеким.

Головокружительный полет оборвался стремительным падением. Девушка держалась изо всех сил, но нарастающий, подобно урагану, ветер разжимал ее слабеющие пальцы. Вероника все еще боролась, но силы, стремящиеся разделить их с козерогом, оказались бесконечно велики. Ей не победить…

Перстень на шее раскалился до предела, и единственным желанием девушки было сорвать цепочку, распрощавшись сразу с надеждой, с несбыточными глупыми мечтами, а заодно и с проклятьем. Но Вероника понимала, что не может разорвать ее, не расцепив рук. Камень пылал огнем и нестерпимо жег кожу. Девушка ничего не могла поделать с этой болью, все, что пока в ее силах, – сильнее прижиматься к шее козерога. Она зажмурила слезящиеся от ветра глаза, но разогнавшийся ураганный шквал так и не дал ей вздохнуть. Хоть бы хватило воздуха!

Темная клокочущая бездна раздалась, принимая в свои объятья две маленькие живые песчинки. Их время в этом мире окончено. Но для несчастной девушки вода оказалась крепче гранита…

Сильнейший удар выбил из ее легких последние остатки воздуха. Опоздали?! Вероника не могла поверить, она еще не готова…

Горькое разочарование – последняя искра, пронесшаяся в ее отдаляющемся сознании, смешалась с болью и диким ревом смыкающейся над головой морской пучины…

– Не бойся одиночества, дитя… – голос далекий и такой знакомый. Девушка не слышала его, он просто был, он существовал в пустоте, за гранью ее сознания… – Ты считаешь себя одинокой? И будешь права, но лишь отчасти… Мы приходим одни в этот мир и одни уходим… У каждого свой путь, но мы не одиноки. Наши пути готовят нам встречи, и ни одна не может называться случайной… Каждая несет нам уроки, счастливые или горькие. Неважно, как ты их назовешь, все они нужны тебе. Мы сближаемся, когда нуждаемся друг в друге больше всего, и отдаляемся, когда наступает время… Возможно, мы многое еще не в силах понять. И все, что нас окружает, способно иметь подчас множество названий… Тебе выбирать, как называться и как назвать все вокруг. Твой путь продолжается…

Горизонт на востоке прояснился. Но Вероника не могла этого видеть, даже если бы захотела, – густая тень каменной громады легла на воду, скрывая свет. Девушка не видела и то, как высоко в светлеющем воздухе зависла огромная черная птица.

Быстрая тень метнулась по успокаивающейся водной глади и исчезла на западе, там, где в небе одна за другой гасли незнакомые звезды.