Читать книгу: «Любовь и головы», страница 2

– Отличный получился вечер, надеюсь еще повторим! – и зашагал прочь.

ЧТО!? Еще повторим?! Никто никогда еще так не отшивал ее. Даже телефона не оставил! Даже ее номер не спросил! Ну что ж, видимо впереди ее все же ждет пустая постель и голодный кот.

Когда дверь за Николь захлопнулась, Виктор пошел дальше, в ночь, в самую ее сердцевину исследуя улицы, в предвкушении утоления своей «жажды». А жажда эта мучила его с самого детства. Как бы избито это не звучало, но с первых дней жизни мать буквально душила его своей любовью, а потом и своей строгостью. Он пытался ей угодить, пытался быть лучшим сыном на свете, но она была не способна это разглядеть. Ей всегда было мало. Тогда и полетели головы. Сначала птичьи, потом кошачьи, собачьи…Чем чаще делаешь что-то, что заставляет чувствовать тебя живым, тем больше ты нуждаешься в этом кайфе, но вот беда, кайф – это зависимость, а у любой зависимости очень простые законы. Нужно всего-то повышать дозу. Каждый раз, пока не наступит пик, а после него пустота. Виктор шел по темным улицам, рассекая прохладный воздух и рефлексируя. Он вспоминал своих последних жертв и не испытывал к ним ничего, кроме отвращения. Эти размалеванные куклы, с пустыми головами, для чего они вообще нужны? Начнешь жить с такой, и она в этой своей чертовой голове настроит на тебя таких планов, что и самому-то не снилось. Пожелает загнать тебя в собственные рамки, сделать ручным зверьком, а если вдруг ты не согласишься с ее великими ожиданиями, то держись! Милое создание превратится в мелкую плотоядную тварь, которая будет день и ночь генерировать попытки тебя изменить, а ее рот будет изрыгать проклятия и нытье, что ты не оправдал ее ожиданий. В этой своей попытке исправить тебя она станет напрочь слепой и глухой к твоим мыслям и чувствам и все то прекрасное, что может когда-то и было между вами сгорит в один миг, и тогда тебе ничего не останется кроме как освободить ее от этих навязчивых мыслей и глупых разговоров. Освободить навсегда. Так было с мамой. Вечно недовольной мамой. Так было с первой, второй, третьей… Сколько их там было? Полиция знает только о семи, но они не видели всей картины. Они очень многого не знают о нем.

На секунду Виктор замер, прислушиваясь к шагам, внезапно прервавших его воспоминания. Они были легкие, неуверенные и сбивчивые. Он отошел в тень переулка и увидел, как по улице шла женщина. Она была в халате и тапочках, в руках початая бутылка виски. Пошатываясь, она шла и что-то невнятно бормотала. Он подошёл к женщине и спросил, что случилось. Она что-то начала нести про троих детей и никудышного мужа, но он уже не слушал, он представлял, что сделает с ее головой.

На утро город содрогнулся от еще одной новости об обезглавленной женщине. Николь еще об этом не знала – она мирно спала, обнимая кота, а Виктор отмывал пилу у себя в подвале.

Следующим вечером Николь снова пришла в тот бар в надежде застать там Виктора. На душе у нее потеплело, когда она увидела, как он сидел на том же самом месте и обернулся к двери именно в тот момент, когда она вошла. Они отлично провели время, но и на этот раз Виктор не пригласил ее к себе, а все также проводил до дома и ушел в ночь.

Так повторялось день за днем. Каждый вечер Николь приходила в бар и шла прямиком к стойке, где ее неизменно дожидался Виктор. Она уже сама не понимала, играет ли она с ним в кошки-мышки, или он с ней. Это был первый раз, когда ее же добыча устроила на нее охоту, и если поначалу Николь сопротивлялась, то теперь, с каждым днем все больше и больше поддавалась этой теплой всепоглощающей влюбленности. Как-то раз сидя в баре, они разговорились про старые голливудские вестерны и помолчав с полминуты Николь сказала:

– Знаешь, мне сейчас так ярко нарисовалась картина в голове, будто ты ковбой, скачущий по прериям и охотящийся на мустангов. Будто ты находишь табун, отбиваешь от него лошадь и арканишь ее, а она сопротивляется, но все ее попытки тщетны и выбиваясь из последних сил она понимает, что ковбой победил и она уже от него никуда не денется.

– Дай угадаю, в этой истории ты…ммм… та самая непокорная гнедая кобыла?

– Я не говорила ничего про гнедую кобылу! – засмеялась Николь.

– Это уже моя фантазия, – улыбнулся Виктор.

Как и во все предыдущие вечера Виктор проводил Николь до дома. Она сделала очередную неуверенную попытку пригласить его, но он снова отказался, сославшись на одну важную встречу. Николь с недоверием посмотрела на него и прочитав это в ее взгляде он заверил, что ей не о чем волноваться. Она и работа забирают все его время и на других девушек его попросту нет, как нет и желания менять такое сокровище на дешевую безделушку.

Попрощавшись, Виктор снова почувствовал желание задержаться на улицах города, и как знать, может сегодня ему посчастливится найти идеальную жертву. Февраль близился к концу, он понимал, что у Николь получилось слишком близко подобраться к его сердцу, а это явно не входило в его планы. Он все никак не мог решить, как же поступить с этими зарождающимися чувствами и с самой Николь. Изначально он хотел просто с ней поиграться, а потом пригласить к себе и в спокойной обстановке, без спешки и суеты обезглавить ее. Виктор жил в загородном доме и сейчас было самое подходящее время пригласить туда Николь, но что-то его постоянно останавливало. И вот так, день за днем откладывая ее приезд, он влюблялся в неё и сам уже толком не мог объяснить, как можно было с мыслей о ее неспешном убийстве перейти к мыслям о том, как они вместе проводят будущий вечер. Виктора поначалу занимали эти мысли, но потом они начали его злить – ведь какое она, Николь, имела право врываться в его спокойный размеренный мир, где он тот, кто он есть, без лживых масок, без притворства, свободный и необремененный никакими рамками. Теперь он уже ненавидел ее и представлял, с каким наслаждением он будет рубить ей голову. Виктор был из тех людей, которые если поставили перед собой цель, то уже не остановятся не перед чем, и каждый раз преследуя новую жертву, он поначалу казался милым и заботливым, даже участливым. Говорил с ними, бывало даже, что помогал советом, если этого требовала ситуация, а потом отстраненно и расчетливо в удобный момент вырубал их, точным и сильным ударом по голове. Жертва даже не понимала, что с ней происходит и просто отключалась на какое-то время. Ему этого было вполне достаточно, чтобы довести ее до своего дома и отнести в подвал. Он был педантом во всем, поэтому перед каждым таким ночным марафоном, он тщательно готовил помещение. Все, что могло запачкаться он накрывал, бережно раскладывал инструменты, кляп и фиксаторы. Во всех его движениях была точность и размеренность, он никуда не торопился и получал удовольствие от каждого мгновения. Когда же дело доходило до убийства, жертва уже была крепка зафиксирована на столе с кляпом во рту, а он, глядя ей в глаза, начинал на живую, медленно и неторопливо орудовать пилой. В эти минуты ему было очень спокойно и легко, теплая почти черная густая кровь заливала ему руки, а он словно в трансе мурлыкал что-то себе под нос, не обращая внимания на сдавленное мычание жертвы и ее конвульсии. Единственное, о чем он жалел, что они покидали его слишком быстро. Болевой шок и потеря крови сильно укорачивали жизнь жертвы и его кайф, а потому убивать ему приходилось часто, но он уже настолько к этому привык, что подыскать новую девицу для него было не сложнее чем купить овощи. К тому же его восторгала беспомощность полиции и беспечность девушек, плюющих на осторожность и гуляющих по ночным улицам.