Читать книгу: «Психоэкономика», страница 7

Обратим внимание: маятниковым образом сменилось до 90 % всех основных участников экономической жизни Генуи. Возвратиться снова в Геную, подчинив ее основные экономические связи, могут только «предметники», создав оптимальный союз с «общественниками». Такой механизм заставлял оптимально объединять различные психотипы для достижения своих целей.

Замена элиты за столетие на 90 % – не есть какой-то артефакт, характерный именно для Генуи. Это обычные цифры замены элит. Однако в Генуе эти элиты менялись маятниковым образом. Маятниковость дает особый эффект. И это подтверждается исторически.

История дает нам удивительные примеры волнообразной смены руководства страны, города, корпорации «предметников» и «общественников». При этом, при длительном беспроблемном развитии общества к руководству приходят чаще «общественники». При необходимости выживания в сложных условиях жизнедеятельности – призывают «предметников». Но наиболее эффективно общество развивается тогда, когда сочетание тех и других оптимально.

При отсутствии механизма маятниковой смены на вершине власти «общественников» и «предметников» (либо двух или нескольких, партий, двух или нескольких знатных фамилий), механизм столкновения интересов различных социальных групп более сводится к столкновениям между крупными собственниками и народом. До определенного уровня такое давление «низов» может так же способствовать маятниковой смене одной власти на другую. И эта маятниковость может быть так же оптимальной. Но на определенном этапе слишком активное давление «низов» приводит к упадку страны, города, организации. Именно этот механизм привел к упадку и Геную.

Аналогично происходило и развитие других городов, территорий. Ремесленники, собравшись в каком-то центре, вдруг начинали осознавать, что они потеряли власть над продуктами своего труда, что они вдруг попали в кабалу к «общественникам». Тогда они просто уходили в деревни. «Общественники» в городах, где они начинали управлять экономическими, финансовыми отношениями, теряли реальную власть над людьми, «предметниками», которые ушли промышлять в деревню или перевели свою торговлю в другой город. Прибыль, налоги снимать было не с кого. Вновь создавались условия для привлечения преуспевающих ремесленников в город. Вновь «предметники» получали дополнительную прибыль от труда в мегаполисе. Но через некоторое время вновь попадали под власть «общественников». Это безвыходное положение для «общественников»: хочешь стабильности в получении благ через «предметников» – создай оптимальные для их развития условия. Но сами «общественники» этого порой не понимают. И развитие общества может идти как путем создания оптимальных условий для труда «предметников», так и путем все более сильного экономического, силового, психологического, социального подчинения их «общественниками». В последнем случае экономическое, социально-политическое развитие страны замедляется и, в конечном счете, ведется к конфликтам, революциям. Другие страны, территории обгоняют данную страну в своем развитии.

На этот счет есть исследование Я. А. Ван Хаутте (Van Houtte), который констатирует маятниковое перемещение промышленности между городами, местечками и деревнями по всем Нидерландам от Средневековья до XVIII века. Вначале промышленность в Нидерландах была рассеяна по деревням. В XIII–XIV веках промышленность начала мигрировать в города. После долгой депрессии 1350–1450 гг. деревня снова была наводнена ремесленниками. Цеховая организация уже не удовлетворяла их. Да и наемный труд стал в городе более дорогим. Но ведь в цехах ведущее место в их руководстве стали занимать в первую очередь «общественники», лица, которые могли сплотить людей, заставить их делать совместные пожертвования на общие цели.

В XVI веке, по данным исследования Я. А. Ван Хаутте, вновь притягательными для Нидерландских ремесленников стали города, а в XVII веке снова ремесленников притянула к себе деревня. Я. А. Ван Хаутте объясняет эту миграцию величиной налогов. Но налоги ведь вводят чаще «общественники», а не «предметники».

Это вообще характерно для любых стихийных образований, объединений людей. Реальная демократия со временем заменяется правлением «общественников». Постепенно это правление приводит к притеснению «предметников», а затем – и к конфликтам с ними. Без определенного же числа «предметников» «общественникам» уже нечего делать, некого эксплуатировать. Они вынуждены создавать условия, которые вновь привлекли бы к ним «предметников».

И такое колебательное взаимодействие «общественников» и «предметников» в целом способствовало более бурному развитию общества. Это и понятно: таким путем быстрее вырабатывались компромиссные условия сосуществования «предметников» и «общественников», оптимальная социальная, экономическая структура общества. В Нидерландах такое колебательное перемещение ремесленников обусловливало выработку определенных производственных типов и способствовало в целом росту производительности труда, развитию производственных отношений. Это коррелирует с интенсивным развитием Голландии в эти годы.

Там, где таких колебаний нет, динамические стереотипы «низов» и «верхов» становятся малоподвижными, менее склонными к изменениям, в том числе и прогрессивным.

Маятниковость в смене элиты – абсолютно необходимая закономерность, если мы хотим сохранить государственность. Иначе наступает момент, когда надо выбирать между революцией или радикальной заменой элиты (если такая возможность еще осталась).

Соотношение в элите «предметников» и «общественников», их взаимоотношения предопределяли и историю развития всех цивилизаций. Так, в Китае «общественники» в средние века могли незаметно заполнить высшие должности в государстве. Они добивались высоких постов для себя и похожих на них психотипов. В результате теряли управляемость страной. Начинались восстания. И в этой ситуации у императора не было иного пути, как радикально заменить элиту или же потерять свой трон. И не случайно император Янди (605–617 г. н. э.) в объявленном указе о семи добродетелях главной назвал политику успокоения народа.

В основе смены основных центров экономического развития лежит так же соотношение «предметников» и «общественников» в руководстве, их колебательная смена. Так, между Генуей и Венецией была конкуренция за первенство в системе экономических отношений в средние века. Потеря лидирующих позицией этих городов-государств нередко была связана с приходом к власти в одном их них группы «общественников». Как правило, «общественники» приходят под вывеской демократии. Период интенсивного развития демократии это период особой активности «общественников». А затем «общественники» должны либо потерять власть под напором низов, либо уступить ее «предметникам».

Отношения «общественников» и «предметников» в России – особые. Россия испокон веков населена людьми с интровертированными чертами личности, лицами с чертами двойного зажима. Этот двойной зажим виден исторически. В России издавна боролись между собой партии «западников» и партии, ориентирующиеся на самобытность русского уклада. Ориентация на Запад – это внешняя референция, это метапрограмма достижения более высокого уровня благосостояния. Запад всегда отличался особым складом жизни, особыми ценностями. Чаще это ценности материального плана. Протестанты, например, деньги считают божественным даром. Деньги легко меняются на различные материальные ценности. В то же время духовные ценности – участь интровертов.

Естественно, это разделение тонкое, едва заметное. Но оно отчетливо прослеживается на примерах литературных произведений и на примерах исторических исследований.

Примерно так же, как у человека оказывается ведущей, рабочей правая или левая рука, так же и сам человек становится экстравертированной, либо интровертированной личностью. Да, большинство людей обходят крайности. Но именно крайности. В повседневной жизни идет все же выбор между интро– и экстраверсией.

Тарас Бульба живет по заветам предков. Его сын Андрей тянется к западной роскоши. Чтобы добиться расположения любимой женщины, он вынужден подстраиваться под культуру своих потенциальных недругов – активизация внешней референции и мотивации достижения.

Наличие экстра– и интровертов в руководстве стран определяло направления их развития, их будущее.

Так, в период прихода к власти коммунистов правительство, руководство партии были представлены в основном «предметниками». В 90-х годах в правительстве, в руководстве КПСС абсолютную власть получили «общественники», которые, хотя и говорили порой формальные, примитивные фразы, да и то по бумажке, но зато чувствовали друг друга, общались, дружно охотились, весело проводили вместе время…

Интровертированность и экстравертированность лежит в основе восточной и западной культур в широком смысле этого слова. Буддизм – типичное проявление интроверсии, протестантизм – экстраверсии.

Колебательное изменение в руководящих органах любой развивающейся организации числа экстра– и интровертов – залог быстрого развития, лидерства, в том числе и в мировом масштабе. Интроверты концентрируют свое внимание на внутренних, в основном технологических ресурсах развития. Экстраверты – на внешних достижениях, на внешних ресурсах.

Поочередное внимание то к внутренним, то к внешним факторам развития приносит успех больший, чем зацикленность на чем-то одном. Важно только знать, когда следует переносить внимание с одного на другое. Важен механизм этой замены. Но нередко это происходит через революции, через взаимно уничтожающие конфликты. Конечно, хотелось бы иметь правителей эффективных и в экстра– и интродеятельности. Но таких нет… Или почти нет.

При этом жизнь научила «общественников» привлекать в свое окружение продвинутых «предметников», а «предметников» – дружить с продвинутыми «общественниками». Так, что на первый взгляд понять, где какая общность – не просто сложно, а архисложно.

Но, тем не менее, методология такого анализа (кто является ведущими в руководстве – «общественники» или «предметники») позволяет выявить общие тенденции, этап, на котором находится в своем развитии организация, общность, государство. Власть «предметников» предваряет или возглавляет интенсивное развитие организации. Власть «общественников» нередко завершает интенсивное и, как правило, успешное развитие организации или оптимизирует это развитие внешними факторами. Затем между «общественниками» начинаются склоки и разборки на фоне «пикирующего развития организации».

Россия не избежала подобных тенденций в историческом развитии. В истории России предметно руководили Иван Грозный, Петр I, Александр III, И. Сталин. Мы знаем также немало примеров, когда руководители подбирали нужных «предметников» в нужное время для выполнения ими определенных функций, прислушивались к ним. Это – Екатерина II, Александр II, Н. Хрущев.

В России были и правители, опирающиеся на «общественников», были и периоды безусловного правления «общественников» при наличии формальной фигуры лидера государства. Например, период бироновщины, период правления Л. Брежнева.

В военном деле руководитель-«предметник» – тот, кто возглавлял военные походы и побеждал в них. В народнохозяйственном комплексе – это те, кто успешно руководил предприятиями, отраслями, правительством. Но они чаще оказывались под пятой «общественников».

И лишь когда «общественники» загоняли страну в тупик, призывали для управления страной «предметников». Однако ситуация, сложившаяся в 90-е годы – беспрецедентная в истории. «Общественники» захватили абсолютную власть. Именно они ухватили наиболее лакомые куски общественной собственности при приватизации, они получили преференции от руководства страны, они, по сути, стали «лучшими друзьями» многих министров и даже выше.

Со временем для спасения своих капиталов они начали призывать «предметников», которых стало в стране исключительно мало спустя десятилетия разворовывания, захватов. Хотя они есть. Это бесценный капитал России.

«Предметник» современного производства формируется по-особому. Среда, в которой он существует, раздергивает, «разводит» его, заставляет использовать систему межличностных отношений для защиты своей чести и достоинства. Действительно погруженных в производство, а не в склоку, руководителей-«предметников» – не много. Инженеры есть, но из них с трудом вырастают руководители. И путь типичных российских предприятий мало отличается от тенденций исторического развития: не смогли создать команду руководителей-«предметников» – разоряются. На смену приходят те, кто ценит специалистов высокого класса, кто может создать, сплотить команду «предметников».

То есть, в конечном счете выживают те, кто понимает психологические особенности интровертов и может построить системы управления, соответствующие этому психотипу. Среди русских немало интровертов, шизоидов. Нередко системы управления для интровертов выступают как национально ориентированные системы управления (В. Н. Кустов и др.).

Отличий в характере руководства экстра– и интровертов немало.

Итак, деление людей на экстра– и интровертов предопределяет не только индивидуально-психологические отличия этих психологических типов, но и отличия в культурах, социальных ценностях, отношениях. Восточная и западная культура в своей основе имеют ценности, которые по-разному воспринимаются и отражаются экстра– и интровертами. Восточная культура создана интровертами и для интровертов. Западная культура ориентирована в большей степени на экстравертов.

«Общественники» и «предметники» есть и среди экстра– и среди интровертов. Но вероятность движения интроверта к предметной деятельности при прочих равных условиях выше, чем у экстраверта.

На этапе подъема экономики, допустим – Антверпена в средние века – это чаще группы интровертов, даже с чертами шизоидности. На этапе перехода экономического могущества от Антверпена к Копенгагену – в элите Антверпена увеличивалось количество экстравертов. Эта удивительная зависимость прослеживается не только по анализу документов, литературным произведениям той поры, но и по полотнам живописцев. Как только появлялся новый экономический центр – он притягивал к себе художников, поэтов. Допустим, в годы расцвета Антверпена появилось новое направление в живописи – групповые портреты людей, которые входили в один цех, в одну экономическую семью. Это любопытное явление в истории живописи отметил лорд Кеннет Кларк. На портретах чаще всего изображены люди с более узкими, порой шизоидными лицами, в своем большинстве интроверты. Сейчас это можно определить с высокой степенью точности, так как науке известны пропорции лиц с различными акцентуациями, экстра– и интровертов.

Группа лиц, длительное время определяющая успешное экономическое развитие города, страны чаще состояла из «предметников», интровертов.

Если взять период интенсивного развития советской России в годы первых пятилеток – среди правительства, Политбюро ЦК КПСС была большая часть интровертов. Если же взять период 80-х годов – это уже не тонкие, вытянутые лица, характерные для шизоидов, интровертов, а достаточно упитанные, ухоженные, округленные лица, со взглядом на окружающих людей, а не вглубь себя. Эти взгляды уже не смущаются, а уверенно смотрят на окружающих, в объектив. Отдельные интроверты типа А. Косыгина, Д. Устинова, Ю. Андропова (поскольку совсем без интровертов «предметникам» просто не обойтись) уже не определяют развитие страны.

Нельзя сказать, что интроверты не умели общаться. Жизнь, профессия заставляет интровертов экстравертироваться, входить в систему межличностных отношений. По возможности они подбирают в свою команду тех лиц, с которыми им приятно общаться, чаще – также интровертов, но уже выраженных, как правило, в меньшей степени, так как они должны быть активными, эффективными во внешней среде. А для этого надо иметь прирожденные черты коммуникатора и обслуживать потребности своего начальника.

История развития обществ, городов – это история борьбы кланов, семейств. В этой борьбе в период спокойного развития без давления народа снизу и острой необходимости выживания при воздействии международных, внешних факторов чаще побеждали «общественники». А «предметники»? Они теряли свой статус, богатство, изгонялись из родных мест или по своей воле уезжали в другие страны. Но так как это были «предметники», то в других странах они относительно быстро возвышались, начинали занимать более высокие позиции. То есть, они осознано или через серию проб и ошибок находили ниши, где «общественники» остро нуждались в «предметниках».

Победа «общественников» приобретала различные формы, в том числе и форму якобы торжества демократии. О «предметниках» они вспоминали, когда осознавали, что без них наступит полный крах. И на время опирались на «предметников». Менялась ситуация – их вновь «задвигали в угол».

Замена элиты могла быть и в иной психологической плоскости.

Бурное развитие Америки в XIX, ХХ столетиях обусловлено многими факторами, но далеко не последний из них – обеспечение маятниковой смены власти: от республиканцев к демократам, и наоборот. Такой механизм эффективно действовал и в других успешных в свое время странах, например, Англии (консерваторы и лейбористы) и др.

К сожалению, по мере накопления реальной власти и в силу действия естественного эгоизма людей, каждая социальная группа, элита, придя к власти, стремится различными методами как бы зафиксировать свою власть, предотвратить конкуренцию и уйти от маятникового изменения своих основных динамических стереотипов. Или же сделать конкуренцию между двумя правящими партиями чисто декоративной, более театральной, нежели жизненной. С психологической точки зрения это обусловлено нежеланием людей перенапрягаться. А смена динамических стереотипов – это адаптация, аккомодация, психологическое напряжение и перенапряжение. И без внешней причины люди более склонны прибегать к защитным реакциям, чем к напряжению своих сил, интеллекта в борьбе. Поэтому город, победивший в экономической, политической борьбе, будет стремится стать столицей и блокировать претензии другого города на экономическую мощь. Одно семейство будет стремиться вытеснить всеми возможными средствами (политическими, психологическими, экономическими и т. д.) из борьбы за первенство в регионе другое семейство и т. д. Это делать легче, чем маятниковым способом менять свой психотип, свои динамические стереотипы.

Но вытесняя, блокируя развитие других, активный субъект должен понимать, что без перехода его на новый уровень активности, без развития, он обрекает себя на медленное угасание. Только борьба с равными соперниками, переменные поражения и победы держат людей в напряженном состоянии, которое обеспечивает стратегический успех в дальнейшем.

И закон маятникового психотипологического соответствия нельзя заменить какими-то экономическими, социальными и иными средствами. Он имеет более глубокий смысл, в этом проявляется сущность человека: более сильные, более конкурентоспособные личности вырастают, пройдя через серию побед и поражений. Одним словом, без Генуи не было бы и Венеции, без Антверпена не было бы и Копенгагена, без Америки не было бы и СССР в том мощном виде, в котором он существовал. СССР больше нет… Что будет с Америкой?

2.2. Резонирующий психотип

Психотипы людей динамично меняются. В различные исторические эпохи – с точки зрения продвижения в элиту, завоевания экономической мощи, влияния на окружающих людей, получения все большей доли прибавочного продукта – будут эффективны различные психотипы: то паранойяльный, то подстраивающийся под других; то «предметник», то «общественник»; то экстравертированный, то интровертированный (допустим, программисты высокого класса, типа Б. Гейтса) и т. д.

Поэтому есть смысл говорить о резонирующем психотипе, а именно – о том, который обеспечивает успех общества, людей в данную историческую эпоху, в данных видах деятельности, в данной конкретной обстановке.

Следует оговориться, что в период прогрессивного развития элиты, данной социальной, профессиональной группы резонирующий психотип будет способствовать социальному, экономическому прогрессу. В период потери социальной группой, элитой лидирующего положения в обществе этот психотип будет успешно продвигаться в данной социальной группе, может достичь ее вершин, но сама социальная группа, элита от этого не станет эффективнее. Таким образом, резонанс может существовать как с общей тенденцией социально-экономического развития, так и с определенной социальной группой, классом.

Чтобы не путаться и в дальнейшем обойтись без оговорок: понятие «резонирующий психотип» употребляется в смысле резонанса с общественным прогрессом.

Итак, есть элита, есть следующая за данной элитой волна, будущая элита, группа лиц, взбирающаяся на олимп. Дадим характеристику этой волне. Она может быть нескольких подтипов.

Предметно-деятельный, резонирующий психотип – лица, которые занимаются предметной деятельностью, дающей право быть элитой. Они копят важнейшие ценности, которые обеспечивают вхождение в состав элиты: капитал, товары, связи, знания, деньги, профессионализм в общественно значимых видах деятельности и т. д. Это те динамические стереотипы, материальные и иные средства, которые позволяют стать данным лицам действительно нужными народу, стране. Высочайшее желание и способность к развитию тоже копится в процессе воспитания, всей жизнедеятельности. По сути, это готовность к изменениям себя, своего психотипа. В этом случае существующая элита чаще заменяется «предметниками», хотя некоторые из них могут и относительно легко находят общий язык с представителями существующей элиты через систему межличностных отношений. Данный подтип будущей профессиональной элиты формируется чаще за ее рамками, в социальной группе (-ах), которая становится все более необходимой и полезной для развития общества.

В этом поколении элиты будет развита паранойяльность – ей приходится решать конкретные проблемы, достигать непростых целей деятельности, быть настойчивыми, упорными.

Подражательный, пострезонирующий психотип – это дети, родственники, соратники лиц, входящих в существующую элиту, занимающих в ней важное, определяющее место. Дети, родственники есть всегда, у всех людей. Всегда есть лица, которые находятся рядом с крупным деятелем, которые ему помогают, которые у него учатся. Такие лица, по-своему, нужны. Они улавливают индивидуально-психологические особенности своего босса, подражают ему, хотят занять со временем его место. Их продвижение во многом зависит от сильных мира сего, от реакции представителей элиты, их боссов. Поэтому для достижения успеха они должны научиться подстраиваться именно к сильным мира сего. Это в первую очередь, во вторую, – решать практические задачи, проблемы. Но так как доминанта у человека обычно одна (правая или левая рука) – то доминирует чаще ставка на босса, на представителей элиты. Дети (а генетика, как известно, «отдыхает» на детях талантов) и помощники, ориентированные на своих боссов, составляют значительный процент элиты второго поколения.

Такие лица как бы поддерживают цели деятельности, которые установило поколение первой волны. Однако последователи паранойяльно акцентуированных личностей обычно имеют сниженную паранойяльность. Даже в семье, если глава семьи паранойялен, то его домочадцы не будут таковыми с высокой степенью вероятности – или они должны уйти из семьи. Поэтому второму поколению либо надо встать в оппозицию к существующей элите с ее паранойяльностью, либо начать подстраиваться под более сильных и успешных. Всегда есть те, кто умеет подстраиваться и, по-видимому, их большинство.

Но элита, имея своих малоэффективных последователей, может держаться у власти за счет компромиссных соглашений со всеми, кто может продлить их власть. Кроме того, у думающей элиты может хватить благоразумия ввести в свою среду представителей оппозиции, лиц из низов, которые могут добиться упрочения положения господствующего класса. То есть, они идут на компромисс и уступают часть власти более способным, чтобы самим ее не потерять окончательно.

Постпострезонирующий психотип. Третье поколение уже не выдерживает никакой критики. Его подминают под себя те, кто не попал в элиту и был вытеснен детьми и близкими людьми первой, достаточно деятельной волны элиты данного общества. Да и вообще, подминают все, кто сильнее.

Поэтому без потрясений, в условиях типичного мирного развития общества последовательно могут меняться три поколения элиты. Можно сформулировать закон трех поколений: третье поколение элиты без колебательного развития, волнообразной смены одного резонирующего психотипа на другой вырождается и реально теряет способность управлять обществом.

Но такая логика формирования элит верна тогда, когда развитие общества идет более менее бесконфликтно. В то же время внутренние и внешние конфликты могут вносить в это развитие существенные нюансы, вплоть до необходимости создания условий для быстрого обновления элиты, выдвижения умных, способных, или для быстрых изменений в сторону формирования нужных способностей у существующей элиты.

В этом случае происходит маятниковое изменение качеств элиты, ее основных психотипов.

Истории известны два типа таких изменений.

1. Маятниковое изменение психотипов существующей элиты путем периодического вытеснения слабых и прихода более сильных. Как пример – формирование элиты в Генуе.

2. Маятниковое изменение условий жизнедеятельности элиты за счет того, что каждому поколению выпадают задачи, решение которых создает жизнеспособную элиту, вытесняя излишних «общественников» и привлекая нужных «предметников». Как пример – формирование элиты в Антверпене, когда этот город стал экономическим центром мира. Здесь на каждое поколение приходилось событие, которое заставляло элиту быть сильной. Облегчал этот процесс тот факт, что в Антверпене к элите относились купцы зарубежных стран, а не местные жители. Местная элита создала условия для свободной торговли иностранных купцов. Как известно, переезд на новое место, в новую страну более характерен для сильных личностей, способных к изменениям, к смене своего психотипа.

Развитие, социальная адаптация личности проходит противоречиво. Наиболее интенсивно это идет тогда, когда отношение к чему-то, основные ценности меняются маятниково. То есть, когда изменения происходят в нужном направлении попеременно: то на уровне сознания, то на уровне подсознания, то на уровне центральных эмоций, то на уровне частных метапрограмм деятельности.

В психологии известна достаточно обоснованная концепция К. Юнга о психотипах людей, согласно которой в противовес действующему, проявляющемуся психотипу на уровне динамических стереотипов в подсознании формируется противоположный психотип. То есть, у человека с активно проявляющейся метапрограммой достижения будет формироваться в подсознании потребность в проявлении метапрограммы избегания. У экстравертов в подсознании формируется потребность в интровертности, и наоборот.

Это в значительной степени объясняет, почему изменение психотипов, в том числе и в элите, происходит маятниково.

Это глобальный механизм развития людей, развития нашего сознания. Для постепенного осознания окружающего мира нет иного пути, как вычленить какой-то факт, закономерность, обратить на него внимание, присвоить ему понятие, название, метку, по которой образ этого факта, закономерности может быть мысленно воссоздан в голове человека, а еще лучше – всех людей. Но, вычленив данный факт, мы тем самым игнорируем, на научном языке – абстрагируемся, от многих иных факторов, которые в определенный момент могут стать достаточно важными для понимания окружающего мира. Тогда сознание как бы «забывает» уже осознанный факт, осознанную закономерность (1) и переходит к анализу следующей (2). Затем в бессознательное вытесняется закономерность (факт) 2, сознание переходит к анализу факта 3 и т. д. И коль мы живем в вероятностном мире, в мире кумулятивно-факторных причин, то такой процесс логического, нагляднообразного познания будет бесконечен.

Осознание чего-то с помощью понятий – это выделение осознаваемого, вычленение его из системы детерминационных зависимостей, это есть абстракция.

Наше абстрактное мышление связано с созданием образов, моделей с обращением внимания на детерминаты его развития через их последовательный перебор (факт, закономерность 1, 2, 3 и т. д.). И наши эмоции работают по дихотомической системе: вычленяют важность то одного фактора, то другого. Это своеобразный маятник. Для некоторых психотипов (шизоидов) данный процесс соответствует их сущности. У шизоидов маятниковость восприятия протекает имманентно, спонтанно.

Для других психотипов это происходит за счет большего включения внешних факторов, но и для них развитие – это постоянная, синусоидообразная смена доминант, смыслов, осознаваемых фактов, явлений. У некоторых такая смена происходит быстро, у некоторых – крайне медленно.

Но при каждом прохождении эмоционального плюса и минуса человек при определенных условиях (чаще при положительном подкреплении) как бы поднимается на маленькую ступеньку вверх в своем развитии, а при других условиях (чаще – при негативном подкреплении) – опускается. При этом большой подъем невозможен без хотя бы маленького понижения до этого.

Принятие любой ценности (именно принятие, а не заучивание) – это переживание ее в зоне как позитивных, так и негативных эмоций, так, что в результате происходит сдвиг и на уровне сознательного, и на уровне подсознательного в восприятии этой ценности. Так развивается каждый человек, так развивается все человечество.

Только поняв, что такое плохо, человек начинает осознавать, что такое хорошо. Только поняв, что безбожие ведет к необратимым негативным последствиям для человечества, для каждого человека, мы можем прийти к вере в Бога. Или же будет просто подражание верующим.

Момент такого понимания – зачастую это раскаяние в прошлом, безбожном бытии. Не случайно в Библии говорится о том, что раскаявшийся грешник ближе к Богу, нежели праведник.

Момент раскаяния – это есть момент переворота, изменения бессознательного у человека. Это момент отречения от ранее принимавшихся ценностей и движение к новым выстраданным ценностям, смыслам.

При таком подходе любая выстраданная нравственная норма, выстраданный смысл есть не что иное, как убеждение на собственном опыте в неправильности одних норм и правильности других. Для приобретения такого опыта нужно переступить границу правильных норм, правильных смыслов. Бог даровал человеку полную свободу, по образу и подобию своему. Бог создал людей разными. В силу этого разные люди нуждаются в разной мере переступания за границы правильного, чтобы по собственной воле прийти к божественным нормам, правилам, ценностям, смыслам. Ошибки – объективная потребность, необходимый элемент нашего развития. Более важно другое – правильные выводы из совершенных ошибок.