Читать книгу: «За гранью света», страница 4

Детские игры

– Ты что! Нельзя наступать на щели между плитами! – маленький Олежек был удивлен тем, что я такой большой, а не знаю элементарных вещей.

– А что еще нельзя? Недавно ты сидел на комоде и отказывался спускаться вниз, когда мама тебя звала, потому что пол – лава, – я смеялся про себя, но старался выглядеть серьезным, чтоб не обидеть Олежу.

– Лава, – подтвердил брат и серьезно кивнул. – А иногда водоворот – когда как.

– Но я же по нему прошел, унес тебя и не сгорел, – я не смог сдержать улыбку.

– А ты взрослый, ты не видишь и тебе не опасно, – Олежек был крайне убедителен.

– И что, все дети это видят и знают? – мне уже было просто интересно – хоть какое-то занятие по дороге из садика, где «отбывал срок» братец.

– Почти все, – Олег взял меня за руку. – А между белыми полосками зебры на переходе иногда бывают пропасти, но они там не всегда. А хочешь, – неожиданно загорелся он, – я покажу тебе?

– Что? – я удивленно взглянул на мелкого.

– Как что? Всё, что есть на самом деле!

Я задумался. Обижать брата не хотелось, врать ему тоже, а верить в то, что я что-то увижу… Извините, но это детские игры. Олег, видимо, заметил мои колебания.

– Не бойся, не увидишь, значит, не увидишь. Ты же взрослый.

– Ладно, давай, – махнул рукой я.

Ну и что, что мне уже девятнадцать, а Олеже четыре, рядом с ним я ощущал себя значительно младше, и мне даже нравились забавы братца. Да и моя девушка любила его, а, соответственно, можно было поймать ее еще и на этом. Парни знают, как легко девицы ловятся на малышей.

Олег ухватил меня за руку и потащил в сторону помойки, за которой был небольшой парк. Ну как парк, пятачок примерно на сто квадратов, заросший деревьями и кустами. Там иногда играли дети из окрестных дворов, но Олегу было запрещено туда ходить из-за бродячих собак и довольно жестоких игр старших ребят с киданием камнями и палками. Ну и ветки-пни-коряги, по мнению мамы, были довольно опасны. С последним я был согласен, ибо сам лет в семь умудрился разодрать руку, споткнувшись о какой-то корень в этом самом парке.

Олег дотащил меня до зарослей, почти полностью скрывавших довольно старый остов огромного некогда дерева. Даже я его не застал, по-моему, эта громадина всегда возвышалась тут и никогда не росла и не жила. Просто воткнули этот огромный пень высотой в два человеческих роста, так он тут и торчит испокон веков.

– Полезли, – Олег нырнул в кусты.

Я как загипнотизированный отправился следом. Олежек стоял у какого-то дупла или пролома. Насколько я помню, тут никто никогда не играл. Почему-то все обходили это дерево, даже старшие ребята. Это была какая-то запретная зона. Не помню уже почему, а может, и не знал никогда.

– Давай за мной! – Олег нырнул в этот пролом, мне же пришлось согнуться в три погибели, чтоб проскользнуть туда.

– Олег, вылезай, сюда нель…

Я умолк на полуслове. Внутри дерева места было определенно больше, чем снаружи. Гораздо больше! Словно врата в другой мир, хотя почему словно? Передо мной раскинулась каменистая равнина с редкими валунами, обломками скал, пенящимися темными речками. Из трещин в сухой земле высовывались тонкие жгутики, вроде как у медуз, и плавно шевелились не в такт сухому обжигающему ветру. Олег стоял метрах в трех от входа и смотрел на меня победно.

– Видишь? Это тот самый мир. Сейчас тут тихо, только на щели не наступай и держись рядом со скалами и камнями – там безопаснее.

Я не мог сказать ни слова, пораженный видом. Оглянувшись, я увидел пролом дупла и наш обычный мир за ним. Вход висел в пустоте, в воздухе. Просто как кусок зеркала без рамы, отражавшего что-то иное, чуждое этому месту.

– Пойдем, покажу тут всё, – Олег потянул меня за рукав.

Я автоматически сделал шаг, и тут сверху раздался рев.

– Ой, бежим! Это Воздушное чудовище!

Брат помчался к пролому в пространстве, рев нарастал. Олежек первым нырнул в проход и потащил меня с собой. Я почти влез уже, когда моей ноги достиг поток воздуха от тела пикирующей твари и что-то царапнуло ее в последний момент, но я успел. Я сидел у дерева, прижавшись к нему спиной, по ноге сочилась кровь из пореза. Брат виновато стоял рядом.

– Нужно домой идти, мама заругает. Про ногу скажи, что я поцарапался об железяку около детского сада, ок?

Олег кивнул, взял меня за руку. Я, скрипя, поднялся, и мы двинулись к дому.

– Вот где вы шлялись? – мама вышла нас встречать в коридор. – Я уже заждалась, всё остынет, идите есть.

– Мам, я тут ногу немного порезал, есть чем перевязать? – я смотрел на нее с самым несчастным видом.

– Где? Сильно? – мама всполошилась, подбежала ко мне и стала обследовать мои голые голени, пару раз коснулась раны, я ойкнул.

– Где ты порезался?

– Да вот же, вон на ноге рана, и у тебя на руке кровь осталась, – я слегка обалдел от невнимательности моей мамы, которая всегда видела даже крошечный синяк прямо сквозь одежду.

– Ну и шутки у тебя! Дурацкие, – мама отмахнулась и пошла на кухню.

Я стоял в шоке.

– Она не видит, она взрослая, – тихо сказал мне брат.

Мы отправились на кухню. Я молчал и думал. Проглотил обед, ушел в комнату и сел на кровать. Если бы я знал, к чему это всё приведет, никогда бы не полез в то дупло. Видимо, что-то во мне изменилось в том месте, в тот момент…

Они стащили меня со шкафа, скрутили руки, пытались вколоть что-то. Я орал и отбивался, я висел на них, но, слава богу, не коснулся лавы на полу, которая вытекала из стен. Я отбил ногой этот ржавый нож, который они называли шприцем. Я видел, как он упал и растворился в огненных потоках на полу. Их вызвала мама, когда увидела, как я сижу на шкафу, услышала мой крик и поняла, что я не играю и не шучу.

Сейчас я в больнице. Под кроватью иногда ползает Чудовище, я вижу его когтистые лапы, высовывающиеся из-под нее. На проеме двери появляется Полип, он пытается съесть врачей и санитаров, но его щупики проходят насквозь. Иногда из углов хлещет вода, черная и пенистая, и утекает в водоворот в полу.

Один раз ко мне пустили Олега вместе с мамой. Он уклонился от Полипа и кивнул мне с тоской в глазах. Я знаю, что брат чувствует себя виноватым. Скоро он перестанет их видеть, и они не смогут причинить ему вред. А я… или я проведу остатки своей жизни в психушке, или они достанут меня. Не наступайте на щели в асфальте.

Прячься

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать!

Я повернулась и осмотрелась. Та-ак, все попрятались, поразбежались. Надоедает, но хоть какое-то развлечение. Пойду порыскаю по углам, они всегда выбирают места потемнее, пострашнее, но я всё равно всех их нахожу. У них не хватает мозгов спрятаться получше.

Что это? Скрип шкафа? Та-ак, а кто это тут у нас? Вопль чуть не снес меня с ног, волосы встали дыбом от него.

– Дик! Не ори, сколько просила! А если я оглохну? – я была сердита.

Дик, виновато поблескивая глазами, вылез из шкафа. Я пригладила прическу и отправилась дальше. Чулан. О этот чулан! Там всегда сидят Никки и Питер. Сейчас она будет плеваться слизью, а он, как всегда, с каменным видом пройдет мимо. Ну вот, о чем я и говорила. Я успела отпрыгнуть – слизь Никки сложно отмыть с платья.

Остались еще трое – Деон, Вилли-Бинни и мадам Роза. Деон наверняка сидит в подвале, оставлю на потом. Вилли-Бинни на заднем дворе дома, туда и пойду, хоть подышу. А потом за мадам Розой.

Куча мусора зашевелилась, едва я стала к ней подходить – это Бинни, он всегда шевелится, когда волнуется. Вилли редко контролирует тело в такие моменты. Я стукнула ногой по бочке, валяющейся с краю.

– Выходи уже, я нашла.

Из кучи мусора высунулись две головы с обиженными лицами.

– Мы же хорошо спрятался, – заговорили они одновременно.

Куча развалилась, и вылез весь Вилли-Бинни. Он пошмыгал носами и поплелся в дом, оставляя следы гноя на полу.

Осталась мадам Роза, но я не сомневаюсь, что найду ее на одном из дверных косяков. Слава богу, они всегда прячутся в одних и тех же местах. Сложнее всего было в первый раз, когда я только попала сюда. За полтора года я даже привыкла к ним и прониклась. Но правила игры диктуют они, я должна найти всех.

А вот и колючки-зубы мадам Розы. Хорошо, что она не сделает со мной того, что делает с людьми, на которых охотится. Я видела, как она кромсает плоть и всасывает шипами кровь.

– Мадам Роза, я тебя нашла, слезай.

Тонкие нити отделились от дверного косяка, и вниз с шипением сползла лиана-хищница. Сформировавшись в подобие человека, она уползла вниз по лестнице.

Деон, ты самый сложный, но я тебя найду.

Спустя два часа я поняла, что, похоже, проиграла – Деона нигде не было. Я обшарила все углы, всю посуду, все места, где он бывал или мог быть – пусто. Время к закату, а я его еще не нашла. Остальные наблюдают за мной с любопытством. Черт, Деон, где ты?

– Сэм, малышка, ты, похоже, проиграла, – вкрадчивый тихий голос прибил меня к месту.

Солнце зашло. Я повернулась, Деон стоял во всей красе: тонкие черты лица перетекали из одних в другие, красивые руки скрещены на груди, огненно-оранжевые глаза сияли как две звезды. По-моему, я в него давно влюбилась…

– Деон, ты… я… Я не хочу, я хочу быть с тобой, с вами, – на глаза наворачивались слезы.

– Ты и так с нами останешься, – усмехнулся он. – Но от тебя зависит, в каком виде. Прячься!

Я стояла всего секунду, а потом побежала, спряталась.

– Раз, два, три, четыре, пять! Мы хотим тебя сожрать!

Я, конечно же, осталась с ними, ведь бежать мне было некуда, да они бы и не отпустили меня, и я стала бы добычей. Но они полюбили меня, как и я их. Малышка Сэм теперь со своим любимым Деоном и друзьями. Я теперь тоже умею прятаться в шкафах, углах, в вентшахтах. Я просто милая юная девушка с острыми когтями и игольчатыми зубами. И да: раз, два, три, четыре, пять! Сегодня я убью опять. Прячься!

Такие узкие щели

Вы, наверное, замечали, что между корпусами плотно стоящих панельных домов есть щели. Их закладывают какими-то белыми трубочками, замазывают, закрашивают, но внутри, между стенами, остаются полости. Они совсем маленькие – не больше десяти – пятнадцати сантиметров шириной. Казалось бы, что в них страшного? Но иногда… Впрочем, об этом поподробнее.

Как-то раз я возвращался с работы, было уже поздно, вечер. Под ногами хлюпала грязь от растаявшего снега, висел слабенький туман, и, естественно, горели не все фонари. Плелся я нога за ногу, бездумно смотрел по сторонам, под ноги и, кажется, ни о чем не думал. Вдруг мое внимание привлек какой-то звук, как пенопластом по бетону скребут, а потом шорох сыплющихся камешков. Машинально я повернул голову в ту сторону, откуда послышался звук.

Это был довольно новый дом, года два как построили, швы были беленькие, чистенькие. Один из швов, примерно на высоте четвертого этажа, выкрашивался прямо у меня на глазах. Я слегка замедлил ход, глядя на результат работы наших доблестных строителей, и подумал что-то вроде: «Во строят, а! Когда уже научатся?». Из щели высунулся кусок той самой трубочки (щель была узкая, сантиметров пять наверное, но у меня плохой глазомер). «Ну вот, этот говняный раствор даже пенопласт выталкивает», – подумал я и уже было отвернулся, как заметил что-то еще. Из щели торчали какие-то длинные черные, будто лакированные… лапки? пальцы? Они перебирали по стене, поскрёбывали, продолжая выталкивать раствор и трубочки теплоизоляции.

Я застыл на месте и продолжал смотреть с огромным интересом. Страшно почему-то не было – наверное, от мысли, что в такой щели ничего большого и опасного жить не может. Пальцы продолжали скрести, и тут появилась вторая рука – невероятно узкая, хрупкая, с такими же длиннющими, сантиметров по сорок, пальцами, заканчивающимися острыми коготками. Теперь скребли две руки. Мне стало не по себе, но любопытство и отупелость от усталости заставили меня просто отойти подальше за лысый, но густой куст и наблюдать.

Щель расширилась в длину, и существо стало вылезать. Вначале показалась плоская голова, она вылезала медленно, оставляя вокруг тягучие потёки прозрачной жидкости вроде силикатного клея. Следом высунулась очень длинная шея, тоже плоская, потом потянулось бесконечное тело, еще пара рук, снова тело, видимо, задние ноги, и в конце, когда эта тварь уже коснулась асфальта, слабо подрагивая, вытянулся хвост.

Существо было плоским и каким-то жалким. Я даже подумал, что все-таки это глюк, но тут тварь поднялась и стала обретать объем. Она, словно пластилиновая, собиралась в кучу: плоскости распрямлялись, тело становилось плотнее и толще, и в итоге через несколько мгновений передо мной стояла пародия на полотна Гигера – длиннейшее узкое тело с бесконечным хвостом, двумя парами рук (именно рук, с тонкими пальцами и когтями: узкими и длинными), худыми и костлявыми задними ногами, вытянутой головой с двумя парами маленьких оранжевых глазок и обнаженными челюстями с рядами мелких пилообразных зубов.

Я стоял не дыша. Тварь принюхалась с шумным сопением бульдога, а затем повернула голову в мою сторону. Я замер окончательно, всё тело будто окаменело. Существо буравило меня взглядом.

Рядом с ним что-то металлически стукнуло, потом еще раз и еще. Я скосил глаза – головой вращать не получалось: крышка канализационного люка в паре метров от твари подпрыгивала на месте. Монстр вздохнул и повернулся к люку. Крышка подскочила еще раз и отползла. Существо потекло к открывшемуся отверстию и втянулось внутрь. Вернее, втягивалось оно невероятно долго, мне казалось, что прошли годы и столетия, прежде чем в канализации исчез хвост.

Я постоял еще пару минут и начал медленно пятиться подальше от того места, а через несколько метров повернулся и побежал, старательно огибая люки в асфальте. Домой влетел пулей, долго курил, трясся, пил кофе.

Наутро я не пошел на работу, даже не позвонив начальству. Мне было плохо и страшно. Ближе к вечеру, слегка отойдя, я вышел на балкон. Внизу открывалась панорама города с высоты двадцать восьмого этажа. Я курил и смотрел вниз, вдыхал запахи сырой весны. Что-то зашуршало рядом, и, повернув голову, я оцепенел. Оно сидело на стене, как гигантский расплющенный паук. Его глазки, не мигая, смотрели на меня испытующе, и мне казалось, что тварь улыбается. Существо шумно вздохнуло, и я с совершенно девчачьим воплем ринулся в квартиру, закрыл все двери и окна, задернул шторы. Оно не пыталось пролезть внутрь. Я даже не слышал его, просто знал: стоит мне выйти из дома – оно будет там. Ведь оно запомнило, как я пахну.

Sad
(Алексей Шишкин)

Авантюристы

Бросаясь в пучину не раз,

Мы прёмся за синею птицей.

И приключенья преследуют нас

Одно за другим, вереницей.

Каждое лето Санек и Серега ездили по России-матушке и выискивали загадочные места и строения. Где они только не были: почти семь дней искали призраков в каком-то заброшенном замке, около полутора недель вынюхивали оборотней в странном и зловещем лесу, трое или четверо суток ползали в глубокой и извилистой пещере в поисках гномов или еще кого-нибудь. Но как правило, никого друзья не находили, за исключением удачно и очень неожиданно появлявшихся животных. И когда кто-то из парней пугался, второй над ним долго подшучивал.

Сейчас ребята двигались на восток. Едут себе, слушают музыку, смотрят по сторонам. Вот уже поля сменились густым лиственным лесом. Парни травят друг другу услышанные когда-то байки, страшилки и надеются хоть что-то интересное найти до заката. Конечно, можно и в лесу лагерь разбить, но уже не терпится.

– Сань, – Сергей ткнул друга в плечо.

– Чего? В нужник захотел? – кинул в ответ товарищ.

– Да нет. Мне показалось, там поворот был…

– Где? – поинтересовался, выпучив глаза, Саня и остановил машину.

– Вон там, метрах в ста сзади, справа, – указывал пальцем Серега.

Водитель развернул автомобиль и подъехал к тому самому повороту, который заметил друг. Надо сказать, что дороги как таковой там не было, но все же виднелась незаросшая тропинка, и проехать можно, поэтому машина двинулась в гущу леса. По бокам росли какие-то кусты, которые шуршали ветками по кузову видавшей виды нивы. Вскоре растительность расступилась, и дорога стала шире.

Ехать пришлось недолго – впереди показался мост через речку: деревянный, с крышей, метров двадцать длиной. На вид довольно крепкий, вроде не видать трухи.

– Да ладно! Кажись, что-то нашли, – с улыбкой протянул Санек. – Глазастый, мухомор.

– А то! – произнес гордо Серега в ответ. – Ну чего встал? Рули давай.

И вот они въехали на мост. Едут минуту, две, а мост не кончается. Едут, переглядываются, не понимая, как такое может быть. На миг потемнело, а затем стало всё как прежде – как будто мир вокруг моргнул… Минут через пять выехали и остановились, вышли из машины, смотрят назад: крытый мост, метров двадцать, самый обыкновенный.

– Ничего не понимаю, – произнес фразу знаменитых Колобков Сашка.

– Аналогично, – в ответ ему процитировал всё тех же Колобков Серега.

Солнце уже клонилось к горизонту, хотя вроде только что было в зените. Эти странности лишь распаляли любопытство друзей, и те, переглянувшись, быстро запрыгнули в автомобиль и поехали дальше. Лес резко оборвался, и вдалеке стали различаться домики.

Парни доехали до деревни, фантазируя и наперебой рассказывая друг другу о своих ожиданиях. О страшных бабушках с крючковатым носом и костяной ногой – чтоб обязательно. О низкорослых дедках с бородой лопатой и прочих мыслях. Поселение было приличного размера, в пару сотен домов. Солнце почти скрылось, и друзья решили в первом же домике спросить, где можно переночевать. Остановились, дошли до заборчика. Калитка была закрыта, а замком служила проволока. Кричать как-то не хотелось, а то сбежится народ, поэтому парни прошли к избушке и постучали.

Не подтверждая ожиданий, дверь открыла обычная старушка с платком на голове и в старом халате.

– Чего вам, сынки? – поинтересовалась бабуля.

– Здравствуйте, бабушка. Нам бы переночевать. Где тут у вас можно кости бросить?

– Ой, сынки, зря вы сюда приехали. Нечисть у нас тут водится, почти всю деревню извела. Нас тут осталось-то, почитай, человек пятнадцать.

Парней заинтриговала такая новость, и они решили во что бы то ни стало уговорить бабулю подсказать, где можно устроиться. Конечно, называть истинную причину, мол, мы того и ищем, не стали, а начали заливать, что долго ехали, устали, хотя бы ночку отдохнуть. Старушка указала дальше по улице и, тяжело вздохнув, проговорила:

– Там все дома пустые, выбирайте, ночуйте. Но на ночь заприте двери и окна, никому не отворяйте. Огонь не разводите и не шумите, а то беду накличете, – и закрыла дверь.

На улице совсем стемнело. Друзья сели в машину и поехали выбирать себе ночлег. Едут, глядят по сторонам – дом присматривают. Один осевший, другой кривой, третий какой-то зеленый. Наконец остановились у довольно приличной и на вид просторной избы.

– Во!

– Нормуль.

Дом и правда был немаленьким – метров пятнадцать в ширину и около двадцати в длину, да еще в два этажа.

– Хоромина, – прошепелявил один.

– Ага, огромина, – ответил второй.

Вытащили всё свое добро и пошли заселяться. Затащили в дом рюкзаки, оставили их в сенях и стали изучать обстановку. Электричества в деревне не было – только сейчас это дошло до парней, как и слова бабули про огонь, но это не страшно, готовые ко всему друзья достали фонари.

Саня заглянул в дверь слева: посреди помещения стоял большой, массивный обеденный стол, вокруг шесть стульев. Дальше у стены располагались плита и разделочный столик, над ними висели шкафчики для посуды и остальных принадлежностей. В это время Серега изучал комнату справа – там была гостиная. Сразу бросались в глаза камин, какой-то старинный диван или софа, несколько стульев и пара кресел. Мебель была как будто из девятнадцатого века, а может, и была той самой. Дальше за гостиной находилась спальня с огромной кроватью, а за кухней – выход на второй этаж. Рядом с лестницей была дверь на задний двор, где стояла банька, что очень радовало, а за банькой туалет. На втором этаже располагались четыре спальни.

– Саня, – закричал Серега другу, – как думаешь, на фига им столько спален?

– Да хрен их знает. Может, детей было много, или гостей.

На улице давно стемнело, луна была какая-то тусклая. Кусты сирени во дворе приняли причудливые формы, ветер приводил их в движение и шелестел листвой. Серега пошел проверить удобства и чуть не провалился, но обошлось. Присел на корточки, сидит «проверяет». Уборная сделана на совесть: ни щелочки, даже ветерок не тревожит. Увидел, что ручка дергается, и говорит специально грубым голосом:

– За-анято! – и хихикает, а ручка дальше ерзает. – Да занято. Сказал же!

Ручка застыла. Оправившись, Серега вернулся в дом, в гостиной у разожженного камина нашел Саню.

– Ну иди, – сказал Серж другу.

– Куда?

– В сортир. Ты же хотел. Или уже все, не надо? – пошутил Серега.

– Я не хотел.

– В смысле? – уставился непонимающими глазами товарищ. – Ты же ручку туалета дергал.

– Ничего я не дергал, я вон камин разжигал. – И смотрят так недоверчиво друг на друга, щурятся.

– Ну ладно. Пожевать бы чего…

Чтобы не тратить много времени на приготовление, парни достали из рюкзаков по баночке консервированной каши и хлебцы и наскоро перекусили.

Напольные часы с боем показывали почти три часа ночи. Усилился ветер, захлопали ставни.

– Что-то холодно стало, да?.. – скорее все же констатировал, чем спросил Саня.

– Ага, и это с разведенным огнем. Пойду спальники притащу.

По потолку как будто покатился стальной шарик.

– На чердаке забыли закрыть окно, – первым высказался Санек.

– Нда. Да фиг с ним, завтра закроем.

На том и порешили. Залезли в мешки и легли неподалеку от камина, но уснуть как-то не вышло. На улице, кроме настырно стучащего ставнями ветра, стоял еще какой-то гул, как будто туча пчел или других насекомых окружила дом. Иногда слышались даже голоса. На чердаке что-то каталось и падало, да еще эти часы каждый час гремели.

Ночь прошла не очень. Невыспавшиеся друзья к одиннадцати утра все же встали. Закончив утренний туалет и собравшись позавтракать, они обнаружили, что у них полностью отсутствует запас воды, чего просто не могло произойти по забывчивости. Парни переглянулись и, поняв по взглядам, что это не шутка друг друга, молча отправились к машине, чтобы узнать, где тут магазинчик.

Доехав до дома вчерашней бабули и постучав в дверь, они молча ждали. Никто не открыл. Постучали еще – никого. Обошли дом, заглянули в огород – пусто.

– Может, ушла куда… – предположил Серега.

Санек кивнул в ответ, и они зашагали к избе напротив. Там их ждала похожая ситуация. Помявшись, почесав затылки, любопытные туристы решили дойти до следующих домов и разделились. Сереге повезло – он узнал, что дальше по дороге, которой они ехали, километрах в десяти есть городок, там и можно найти магазин, а в деревне своего нет.

– Ну ладно, поехали, – сказал Саня и первым пошел к машине.

Довольно быстро добрались до речки и въехали на мост. Минута, две, три… Все вокруг моргнуло… Через пять минут выехали и, не глядя особо по сторонам, двигались вперед. Лес резко оборвался, и показались домики деревушки.

– Не понял, – сказал Саня и остановил ниву.

– Чё за фигня? – воскликнул следом второй.

Автомобиль развернулся и двинулся снова к мосту. Въехали на мост. Минута, две, три, пять… Выехали, но снова в сторону деревни.

– Чё за… – в глазах обоих парней было недоумение.

Попробовали без машины – то же самое. В воду лезть не хотелось – видны были довольно крупные щуки. Сели в автомобиль и поехали в деревню выяснять, что за дрянь тут происходит.

Найдя в огороде бабушку, что рассказала про городок, стали задавать вопросы. Но та отвечать не хотела и быстро, как только могла, ретировалась в дом.

– Ну не врываться же.

– Да-а-а… Так, Серега, разделимся, встречаемся у машины, как только хоть что-то выясним. Первый вернувшийся сигналит три раза.

– Ок.

Через пару часов Серега давил на клаксон условленные три раза. Саня появился минут через десять и сел в машину.

– Рассказывай.

– Тут, короче, остались одни бабульки. Нет, правда, ни одного деда. Про какое-то проклятье говорят, хотя и без желания. Беда нас с тобой ждет. Говорят, мужики за мост попасть не могут, такие дела.

– Да ну нах… Не верю! Должен же быть какой-то выход. Ведь должен! Что мы должны сделать: перецеловать всех оставшихся бабулек, перекопать им огороды, принести кого-то в жертву? Что?

– Избавить деревню от нечисти, – спокойно ответил Серж.

– Чего? – с недоверием поинтересовался Санек. – Мы, конечно, всё это искали, надеялись увидеть, но ничего такого не существует. Это лишь интересное времяпровождение, не больше.

– Допустим. А как ты объяснишь фигню с мостом?

– Никак, – потупив взгляд, ответил друг, завел машину и направил ее к дому.

По дороге Серега рассказал, что за деревней есть часовенка, а за ней в полутора километрах кладбище, якобы оттуда (с того самого погоста) эта чертовщина и приходит. Солнце клонилось к закату, и парни решили сегодня в часовню не ехать – вечером вряд ли кто-то там будет, если и вообще бывает.

Готовить серьезный ужин не хотелось, и друзья наскоро перекусили консервами, думая, как выбраться из этого места. Решили попариться в баньке – когда еще представится такой случай. Натопили, натаскали дождевой воды из бочки, что стояла тут же рядом, и пошли париться.

Вдоволь напарившись, красные и довольные друзья пошли в дом. На улице уже стемнело. Серега зажег имевшиеся в канделябрах и бра свечи, Саня ушел закрывать окно на чердаке. Время уже за полночь, задул сильный ветер, и в доме, несмотря на горящий камин, стало резко холодать. Друзья залезли в спальники, чтобы согреться, время от времени перебрасывались мыслями о завтрашнем дне. Вернулся непонятный вчерашний гул, и ветер снова застучал ставнями. По потолку вновь разнесся звук катящегося стального шара. Парни переглянулись: Саня ведь закрыл окно, так что от ветра там ничего шуметь не может. Звук повторился, а затем в окно кто-то постучал…

– Это кого недобрая на ночь глядя, да еще в такую погоду принесла? – недоверчиво пробубнил Саня и подошел к окну.

Смотрел, высматривал – никого. Гул усиливался, ветер гонял по двору обломанные ветки сирени, ведра – все, что попадалось на пути.

– Кто там? – поинтересовался Серый.

– Никого. Наверное, ветром что-то кинуло, – предположил товарищ.

Снова послышался отчетливый стук в окно. Саня повернулся и резко отпрянул, споткнувшись о непонятно откуда взявшийся стул. Быстро поднялся и неуверенно выглянул в окно – никого не было.

– Ты чего?

– Там это… – не хотел говорить Саня. – Показалось.

– А что показалось-то? – не отставал сидящий у камина товарищ.

– Как будто женщина стояла, с ребенком на руках. Обгоревшая такая, вроде улыбалась, а глаза дикие, черные. Да говорю же, показалось, – усаживаясь рядом с товарищем, сказал Санек.

– Ну-ну. Надо было съездить все же в часовню, хоть святой воды взяли бы…

Слова Сереги прервал раскат грома, за окном начался ливень, молния моргала каждую минуту. Послышался стук в дверь, но никто не спешил ее открыть. Стук стал настойчивее. Парни молча взяли топорики и направились к двери. Приоткрыв слегка, всматривались в образовавшуюся щель – никого. Открыли шире, но за дверью никого не было, хотя они явно ощущали чье-то присутствие. Присмотревшись, заметили в темноте силуэт, переглянулись. Как только повернули головы к открытой двери, так резко от нее и отпрыгнули: метрах в трех от дома стояла та «показавшаяся» женщина и смотрела на ошарашенных парней. Помедлив пару мгновений, она сделала шаг в их сторону, второй, третий…

Первым подорвался Саня и захлопнул дверь, опершись на нее спиной. В глазах парня отчетливо читался неподдельный ужас. Снаружи снова забарабанили. Вдруг все сразу стихло: ни тебе стуков, ни ветра, ни гула не слышно. Но через миг Саню швырнуло в стену напротив вместе с дверью. На пороге в ярких отблесках молний стояла женщина с черными немигающими глазами, рот был слегка вытянут в недоброй ухмылке. Гул с еще большей силой проникал в уши, ветер ворвался в дом. Сергей не мог двинуться с места, топор выпал из руки, Сашка лежал у стены без движения. Женщина двинулась к тому, кто был ближе… Где-то неуверенно закукарекал петух, и всё в один миг прекратилось.

Очнувшись через несколько часов, товарищи отправились на поиски разъяснений. Отыскали бабулю, что о проклятье говорила, и устроили допрос (без пристрастия, конечно). И поведала она историю про одну женщину, жившую на отшибе за деревней. Занималась та чем-то странным: то ли с духами дружбу водила, то ли что-то в этом роде, в общем, ведьмой ее прозвали. Никто с ней не общался, лишь изредка, в крайнем случае ходили к ней за отварами от хворей, а так ни ногой.

Как-то увидели местные, что у нее ребеночек появился – никак дьявольское отродье. Собрались мужики и пошли ее жечь. Тогда ведьма и прокляла весь мужской род этой деревни: мол, и уйти не смогут, и житья им здесь не будет. С тех пор ходит неупокоенная душа по деревне, убивая стариков, мужиков и мальчиков. Вот их и не осталось, только старушки.

– Может, ее нормально похоронить, что ли? – предложил Серега.

– И чего?

– Да ничего, надо же хоть что-то сделать.

На том и порешили. Поехали в часовню – конечно, там никого не оказалось – набрали воды из купели и поехали на пепелище.

– Как-то быстро тут темнеет, – говорит Серега.

– Заметил, – сухо ответил друг.

Нужное место нашли, когда солнце уже почти скрылось. Вокруг даже птиц не слыхать. Достали из машины лопату и стали собирать пепел в захваченную по пути коробку. Когда закончили, быстренько погрузили все обратно в багажник и поехали на кладбище.

Уже совсем стемнело. Налетел ветер, нарастал гул, на небе засверкали молнии, вот-вот начнется дождь. Не доехав до цели метров триста, машина заглохла. Делать нечего, друзья схватили коробку, лопату и побежали. Начался ливень, ветер бросал под ноги ветки, откуда ни возьмись на пути появлялись камни. Друзья, спотыкаясь, торопились завершить задуманное.

Сзади послышался стон. Серега обернулся и заорал:

– Твою же… – недоговорил он, споткнувшись о камень.

– Быстрее! – подгонял Саня.

– Ё! Она нас догоняет!

Осталось совсем немного. Серега дрожащим голосом читал «Отче наш», а Саня нашел свободную могилку, бросил коробку на дно и стал руками засыпать яму. Подоспевший друг, не прекращая читать молитву, работал лопатой. Земля, уже сильно намокшая, затрудняла работу парней.

Женщина медленно, но уверенно приближалась и что-то бормотала. На ней было обгорелое платье, на руках обожженный младенец. Саня, весь измазанный землей, стоя на коленях, сам напоминал ожившего мертвеца. Ведьма уже стояла у ограды, продолжая бормотать, иногда взвизгивала и слала новые проклятия. Ветер сильно дул в глаза и швырял какой-то мусор, не давая друзьям завершить дело. Наконец зарытую могилу окропили святой водой, еще трижды прочли дуэтом «Отче наш», и все вроде начало стихать.