Читать книгу: «День, когда я выпал в космос», страница 3
– Да.
– Вот так и Вас повезут на экскурсию. Покажут Вам по чуть-чуть и пустыню, и море, и океан, поля и леса, тайгу и тундру, и много-много разных городов – страна у нас знаешь какая огромная?
– Вот такая! Сын развел руки в стороны, показывая размер.
Я только и успел подхватить летящую турку, хорошо, уже была пустая.
– Да. И чтобы проехать по ней нужно много времени. Неделю осенью, неделю зимой…
– А ты со мной поедешь?
– Нет, учителя с Вами поедут.
– А я хочу, чтобы ты поехала. И папа. И все. С вами интересно.
– Представь, что будет, если все поедут со своими семьями? Ты не будешь слушать учителя, а будешь играть с братом, а бабушка будет всё время подкармливать, и вытирать ротик.
Повисла пауза на обдумывание.
– Тогда я лучше без вас поеду.
Мы расхохотались, и я начал тискать младшего – он лучший мой утренний будильник.
На звуки возни начали сползаться остальные домочадцы, и мой завтрак завершился, начался рабочий день.
Начну, пожалуй, с учебки и охраны труда.
Устроившись перед экраном, для разминки решил вчерашнюю задачку, чтоб не висела, и вывесил флаг готовности к учебному процессу. Сразу пришли дежурные формы. Пока их заполняешь, как раз освобождается кто-то из методологов, и дальше обычная рутина, разобрать ситуацию на составляющие, придумать, как не допустить повторения, разработать несколько вариантов вопросов для обучения и прочее, так что особо ничего интересного.
Охрана труда ещё проще – интерактивный тест. Проходится с лёгкостью, главное не выпадать из поля зрения камеры, иначе не засчитают.
Вроде и рассказать не о чем, а уже одинадцать, надо попить чайку и морально подготовиться к психотесту. Если б что-то банальное – повесил флажок, меня бы распределили на ближайшую церковь, подъехал, пообщался и готово. Но Космос! Поэтому будет кто-то из штатных космопсихологов, значит надо на время освободить от работы какой-то из наших костюмов.
Пока кипятилась вода, немного размялся, пресс покачал, под молитву о здравии. Налил чаю и пошёл в отцовский, уже теперь дедов, сарай.
История этого сарая сама по себе показательна. Строился он как гараж, на две машины, причём с таким запасом, чтоб грузовик мог заехать, и с кран-балкой, на всякий случай, вдруг ремонтировать двигатель придётся. Хотя никто из наших таким не увлекался. Крыша, по моде того времени, была полностью из солнечных панелей, стены из экологически чистого ракушника, покрытого толстенным слоем крашеной цементной штукатурки.
До сих пор не могу понять, как в одной голове уживались требования всего экологичного и цемента?
В те смутные времена, когда перепроизводство всего, с одной стороны, уживалось с производством одноразовых, по сути, вещей, карьера работника строилась так: сперва ты на потогонке набираешься опыта, получая минимальные деньги, потом ты как профессионал бегаешь по разным производствам по принципу «где больше платят». Хотя «больше» это только по сравнению с общим уровнем. И когда становилось понятно, что больше не платят нигде, следующий этап назывался «предпринимательство», или самозанятость. Именно на этом этапе и был куплен списанный термопластавтомат, ставший как новый в умелых руках.
По итогу, оказалось, что денег он приносит не намного больше, чем работа в найме, т.к. электричество, транспортные расходы, налоги, формы, расходники… Зато стабильно и никуда не надо ездить. Держа цену чуть ниже рынка, за счёт собственного электричества, помещения и рабочих рук, удавалось жить, не хуже других, но не настолько, чтобы нанять помощников.
Оказалось, что не важно, что ты можешь что-то сделать, а важно можешь ли ты продать то, что делаешь. Периодически сарай захламлялся продукцией сделанной про запас. Да так, что когда что-то было нужно, – не возможно было найти, потом всё дробилось и перерабатывалось в другое, т.к. сырьё было только в готовой продукции. В конце концов, всё устаканилось на том, что делается только то, и ровно столько, сколько есть в заказе. Расти не получалось, но на жизнь хватало, и слава Богу.
Когда костюмы вошли в обиход, в гараже появилась парочка – на одного из них я сейчас и рассчитывал.
Обычно, они делали примитивную работу, облой обрезали, учились быстро – залезешь в него, полчаса поработаешь в режиме обучения, и готово – дальше работает сам. Стандартные операции делали чётко, на нестандартных – терялись. Чего с них взять – костюмы.
При запуске нового изделия, в костюмы вселялись разные специалисты – представитель изготовителя форм, или технологи – сырьевики, и колдовали у станка, доводя процесс до идеала.
Сегодня одного костюма не было, а второй вместе с дедом устанавливал пресс-форму. Судя по неуверенным движениям, как обычно помогал какой-то студент. Дед больше передавал опыт в последнее время, чем работал сам. Испытывал пресс-формы, давал рекомендации, проводил мастер классы и личное обучение. Ученики отрабатывали навыки под личным руководством, заодно делали продукцию. Пенсия давала возможность уже не работать, но он действительно любил и знал это дело.
Я стоял у входа, попивал чай, и ждал момента, когда можно будет влезть с вопросами.
– Чего стоишь? Помог бы лучше! – Меня наконец-то заметили.
– Я так, чтоб под руку ничего не сказать…
– Говори уж. Батя разогнулся и вытирал руки ветошью.
– Костюм нужен на пару часов, гостя жду.
– Этого не дам, второй вернётся через час – того бери.
– Спасибо. Помощь нужна?
– Была б нужна, ты б первый узнал. Всё, не отвлекай.
Он был в режиме – «я на работе». На самом деле, так удобней. Выбираешь себе место, и говоришь, тут – я на работе, и тебя никто не отвлекает, и настроиться легче. Ушёл с него – всё, ты дома.
Отправил Михалычу номер костюма и время доступности, вместе с вопросом кого из психологов и безопасников в гости ждать. В любом случае у меня появился свободный час времени.
Ну, как, свободный… Почти обед, а потом я буду занят до самого вечера. Так что самое время немного перекусить. На моё шуршание в кухне первыми сползлись дети. Всем по ополоннику супа, зачистка запасов плова, по яичку и овощная нарезка. Быстро, сытно, а остальным нужно будет что-то готовить.
Обычно мы завтракаем раздельно, обеды на родителях, ужины на нас. Ежедневный вопрос «что будем готовить сегодня?» всё время ставит меня в тупик, не всегда помогают даже рекомендации с канала о полезном питании.
Это не хочу готовить, это не хочу есть. В городе полегче, спустился, выбрал из наличия… За городом тоже можно заказать, но это сложно – заранее продумать, учесть, кто чего будет… Ну вот разве сложно, придумать программу, что по анализам, скажем, крови, смотрит чего именно не хватает организму и подбирает компенсационный рацион. Может опять подписаться на готовые обеды? Бабушка тогда сильно обиделась, посчитала, что её стряпню не любят и вообще – ей нравится о нас заботиться…
Вот кстати и она – идёт готовить обед. Обнял.
– Дети и я покормлены, холодильник пуст. – Отрапортовал я.
– Опять всухомятку детей пичкаешь?!
– Ну, мам, супа налил, кашей накормил – всё хорошо!
– Смотри мне!
– У меня будут посетители по работе, скорее всего до вечера.
– Вечером придут брызгать сад от вредителей, закрой окна.
– Обязательно.
Отзвонился психолог, сообщила, что костюм свободен, и она будет через 5 минут, – пошёл встречать.
Конечно, она уже прибыла и стояла, оглядываясь по сторонам.
Подходя, я вглядывался в её лицо на костюме. Нет, раньше я с ней не сталкивался, хотя переаттестации у нас дело регулярное.
– Здравствуйте.
Губы её шевелились, произнося другие звуки, но перевод модулировался её голосом – иностранка. Паузы в разговоре были привычным делом, и мешали разве что в жарких спорах.
– Добро пожаловать.
– Прогуляемся? Покажете, как у Вас тут всё устроено.
Для нас Шанхай экзотика, а для них дивно как мы живём.
Пригласительным взмахом руки указал направление по дороге от дома. В километре от нас наивысшая точка, обзор на всю округу. Мы туда всех водим.
С минуту шли молча. Гостья вертела головой во все стороны, а я соображал, с чего начать.
– Мы живём здесь уже три поколения, когда купили участок, стоял маленький домик, а домов на этой улице вообще не было. Справа – дом построили следом после нас, потом слева красный дом построили, за ним вон тот, деревянный.
Так, за ничего не значащей болтовнёй мы дошли до места. Вершина холма. Вид сверху до самого горизонта во все стороны.
– Ух, ты! А так разве бывает? Чтобы столько пространства? И никого?
Я не стал отвечать, незачем. Стоял и гордо улыбался, осматривая окрестности.
– Теперь, я понимаю, что вопрос о страхе открытого космоса Вам можно не задавать? Вы и на Земле как в космосе… Столько пространства…
Да, подумал я. Необъятные пространства для меня это норма. Вся Земля мой мир. Раскинул руки, глубоко вздохнул и потянулся. Так бы и обнял весь мир, всю Землю. Широты души хватит.
– Задавайте любые вопросы. Нет страха, и не было. Я же отдавал себе отчёт, что я в костюме, и если что – выйду дома. За других переживал, и за костюм немного.
– У меня полтора часа времени. Можете спланировать маршрут, чтобы мы к концу вернулись?
Я утвердительно кивнул.
– Пойдёмте.
Мы пошли дальше, перевалили за вершину, спустились к заболоченному озерцу, прошли мимо родника, по опушке леса почти дошли до трассы, свернули на параллельную трассе улицу, поднялись по ней, ещё свернули и оказались у дома.
Всю дорогу она расспрашивала меня, что я чувствовал в тот или иной момент происшествия, как я лажу с другими работниками, кто из них какие особенности имеет, мне даже показалось, что её основной интерес был узнать про кого-то другого. Вместо прощания, она задала мне «домашнее задание».
– Опишите события, которые с вами произошли, так, как будто Вы их пишите самому себе, в прошлое.
– Зачем? Я же не могу сам себе передать эту информацию.
– Это новая методика такая. Вы пишите сами себе, подростку. Простыми словами, объясняя самому себе молодому, как вы пришли к тому или иному действию, и почему это в современном мире, так, или иначе, устроено. Никаких ограничений по объёму, но желательно хотя бы недельку писать. Можете как дневник событий и своих размышлений. Свой контакт я Вам скинула, через неделю, по готовности наберите меня. До свидания.
– До свидания…
Я озадаченно стоял перед опустевшим костюмом. Я не только не писатель, я же даже не читатель! Я ручку в руках держал … ну, с детьми рисовали, но это не считается!
И что я писать должен? Всё подряд?
События и реакцию на них. Мысли.
Чтобы все мои мысли записать это никакая мыслезаписывающая аппаратура не справиться. А тут ручкой.
Что это за новая методика такая? Мне то оно зачем?
– Это нужно, чтобы Вы и дальше могли работать там, где работаете. Если конечно Вас всё устраивает.
–?
Я поднял глаза на костюм с неброским, чуть уставшим, и явно синтезированным лицом внутри.
Особист был тут уже достаточное время и явно читал меня как открытую книгу без всяких приборов.
– Пройдёмся.
Эдакий полувопрос-полуприказ.
И не дожидаясь ответа, двинулся вниз по улице.
В пяти шагах от меня он остановился и обернулся.
– Возьмите пару удочек, разговор будет долгий.
Удочки у меня были всегда готовы к походу, наживка – дело наживное, но на всякий случай я схватил по пути горбушку хлеба.
То, как особист ориентировался на местности, меня даже не удивило. Он чётко двигался к речке, причём именно туда, где клевало хуже всего, зато народу никогда не было.
– Мы прекрасно понимаем, что никакого злого умысла у Вас не было. Обычная детская шалость.
Но.
Вы стали слишком известны, и даже популярны. Шалости своих последователей ещё не видели?
Я отрицательно покачал головой.
– Для понимания: в некоторых регионах закончилась изолента на складах, любого цвета. Среди особо одарённой молодёжи знак Х синей изолентой на спине является высшей формой протеста и опознавательным знаком свой – чужой.
И про драки между синеленточниками и белоленточниками тоже не слышали?
– Нет.
– Вы, похоже, неосознанно запустили глубоко спрятанный символизм. Одни Вас считают святотатцем и предают анафеме – Вы покусились пародировать распятого Христа. Другие – молятся на картинки распятого костюма и считают его святыней, а Вас его пророком. Ещё, они решили, что это знак свыше, разрешающий погромы тех, кто кощунствует и вселяется без их ведома в святые одежды. Продолжать? Он боком посмотрел на меня.
– Не обязательно, хотя интересно в чём меня обвиняют.
– Откроете соцсеть, узнаете. Если хватит сил дочитать.
Но вопрос не в этом.
Корпорации, теряющие деньги и власть, пойдут на всё что угодно, чтобы спровоцировать конфликт внутри общества. Вы ведь в курсе, что есть люди не вписавшиеся в Мировое Со-общество Космической Федерации?
Я не особо интересовался этим вопросом, и прямо об этом сказал.
Мы пришли к речке, молча расчехлили и закинули удочки.
– Ну что ж, молодой человек, придётся Вам рассказать одну историю. Сознательную жизнь Вы уже ведёте в новом мире, и история его становления может быть Вам неведома, потому что не интересна.
Сейчас, помимо своей воли, вы стали слишком известным, и Вас могут использовать корпорации в своих целях. Так что я расскажу Вам:
Как деньги ушли в космос.
Первый Космический Банк открылся с большой помпой, как–никак реально первый банк, выведенный из территориальных претензий любой страны. Сервера и спутники связи были выведены коммерческими ракетами на высокие орбиты, вне обычного расположения спутников. Ну, открылся и открылся, через три дня большинство народа про него благополучно забыли, а он тихонечко продолжал работать. Потихоньку влился в трансграничные переводы, чтобы обрезать концы цепочек денежных потоков, деньги в нём надолго не задерживались, в основном транзитом, но кое-кому это было удобно и это работало.
Когда цифровые валюты активно были введены в обращение и заменили собой наличные деньги, государства, для стимулирования экономики начали вытворять всяческую дичь, типа ограничения времени нахождения денег на счету. Для примера, ты получил зарплату, и рассчитываешь часть денег отложить, на отпуск, или покупку чего, а вместо этого через месяц твои деньги на счёте сгорают, и есть только один выбор – потратить хоть на что-нибудь, или потерять.
Народ резко вспомнил про Первый Космический Банк, и побежал открывать экстерриториальные карты, переводить туда сбережения. Оказалось, что счёт открывают только гражданам Космической Федерации, и вместе со счётом у людей появлялось гражданство, даже приходил паспорт. То есть он был не только в компьютерном приложении для перевода денег, но и в материальном виде. Паспорт из космоса не напечатаешь, и в том же приложении появились предложения о работе – кому документы распечатать, кому доставку организовать, кому дизайн нарисовать, и понеслось. Люди регистрировали свои умения, и им начинали приходить заявки о выполнении работ. Оплата, естественно, шла через банк, вещи пересылались мелкими посылками без таможенного оформления, и это стало настолько выгодно, что многие начали работать только на этом поприще. Почтовые службы пытались запретить, но объёмы стали настолько огромными, что этого просто невозможно было уже сделать. Государства начали бороться, закрывать каналы доступа в интернет. И тут же появились телефоны с прямым спутниковым интернетом и глобальными телефонными номерами. А с этим уже вообще ничего не получалось сделать. Компании, которые отказывались поддерживать новые стандарты, уходили с рынка, и на их место приходил десяток тех, кто готов меняться и получать оплату в космических деньгах.
Айтишники вовсю трудились над частями кода, глобального смысла которого они не понимали, а на космических телефонах появлялась собственная операционная система, собственный поиск, собственная социальная сеть. Маленькие предприятия делали маленькие детальки, согласно заявок пришедших из новых сервисов, отправляли их по адресам маршрутных карт, кто-то собирал, отправлял дальше, и в конце цепочки ракеты выносили в космос какую-то полезную нагрузку.
Отпал главный вопрос «что делать»! Если ты был готов потратить своё время и зарегистрировать в системе свои производственные возможности, при этом соблюдать качество согласно требованиям, держать сроки – ты был обеспечен работой настолько, сколько готов выполнить. Программа, правда, не давала возможности взять работы больше, чем ты мог, и регулярно приходила инспекция по качеству и технологиям, смотрела, что можно улучшить, обучала лучшим стандартам и приёмам, так что такую инспекцию ждали скорее с радостью.
И не важно, какая у тебя была специальность: умеешь косить газоны – к тебе приходят заявки на покос газонов. Приходит инспекция – выясняют, что ещё ты умеешь, и готов делать – в резюме добавляют записи, и к тебе льётся поток новых заявок. Есть работа, но не приносит удовлетворения? Не знаешь, чего хочешь на самом деле? – тогда в Церковь. Так совпало, что реформа в церкви произошла в это же время.
Через социальную сеть начали проводить соцопросы, появились лидеры мнений, причём экспертные. Если ты специалист высокого уровня, и говоришь по своей теме, тебя слышит такая же профессиональная аудитория. Полезное говоришь – рейтинг растёт, вредное – падает, и тебя перестают слышать.
Ускоритель идей появился. Это когда ты что-то интересное придумал, устройство какое или улучшение для имеющегося; выкладываешь в определённое место, как идею, и смотришь на реакцию людей. Если поддержка большая, приглашаются разработчики, готовые воплотить идею в жизнь. Потом подтягиваются изготовители запчастей, сборщики и т.д., получается стоимость изделия, которая предлагается заинтересованному сообществу. Набралась сумма – запускается в производство, нет – возвращается предоплата, и пишется вердикт – не пошло. Даже ставки принимали – пойдёт или нет.
А чуть позже появились Костюмы. И жизнь поменялась насовсем.
Первые версии выглядели как робот Фёдор, если Вы слышали про эту древность. Никакого человекоподобия – всё в угоду функционала. Их позиционировали как роботов-помощников. Но в силу законодательства против искусственного интеллекта, и не слишком мощного бортового вычислителя, они автономно нормально заработали только в местах, где человеку находиться было опасно, зато задачи были простые. Ограничений на работу с удалённым оператором не было, и развитие резко пошло в эту сторону. Через пару лет костюмы стали тем, к чему мы уже привыкли. Неброским человекоподобным андроидом.
Думаете, всё было гладко? Как бы не так. Корпорации и государства из кожи вон лезли, пытаясь вернуть себе финансовые потоки. А особо ретивые – превентивно запустили ракету, по космической серверной станции. Шёпотом даже говорили, что она была ядерная.
Ракета исчезла с радаров вместе с всеми, до единого, спутниками этой страны.
Больше никто не пытался.
А слесарей и сварщиков появилось много работы.
Шума было много, но в основном неразберихи. Как оказалось, на спутники было завязано слишком много всего, и решение технических проблем перебило эмоции. Испуг, конечно, был огромный, а главное, никто не знал, кому предъявлять претензии и с кем договариваться. В условиях отсутствия спутников невозможно было никакое силовое решение, ответной агрессии тоже не наблюдалось, поэтому срочно пришлось договариваться в масштабах планеты.
Местами были погромы костюмерных, но недолго. Уже в процессе погрома, погромщикам, будь они в масках или без, начали приходить счета за испорченное имущество, неотвратимо и беспощадно. Их пыл угас. Долги остались.
Выпадать из системы ПКБ было больно. Перехватить подряд – невозможно. Работа давалась каждому персонально, с учётом его возможностей. Если кто-то делает работу за тебя – значит, ты её не делаешь. Взять работника в полцены? А если он сделает некачественно, и понизят твой рейтинг? Не стоит оно того.
Мир разделился напополам. Часть жила по – новому, была весьма довольна собой и работой, имела средства, знала, сколько и чего делать. Рабочие покупали себе станки, ставили их дома и работали на себя. Для фермеров даже севооборот и микробиология почвы учитывалась.
Часть жила по-старому. В мире одноразовых вещей, качество которых постоянно падало, а цена росла. Товары, сделанные по старому укладу, не могли конкурировать с новыми. В мире, где лучшие работники ушли работать на себя «по-новому», середнячки готовились идти за ними, остальные вообще работать не хотели, и искали виноватых в своих бедах, ища утешения в Церкви.
Чтобы малограмотные или не желающие думать адепты могли жить здоровой жизнью, вера предписывала им некие действа. Зарядка во время молитвы. Коллективное пение, порождающее общность. Такая религия сама себя насаждала. Особенно в городской среде – соблюдаешь обряды – полноценно живёшь, здоров духовно и телесно, рассказываешь о своих успехах другим, и подтягиваешь их к вере.
Люди шли со своими бедами в Церковь, получали осознанность и потихоньку присоединялись к новому миру.
Были и те, кто замыкался в себе, уходил на натуральное хозяйство, и вёл фактически меновую торговлю с новым миром. Мир большой – всем места хватит.
Люди государственной системы цеплялись до последнего. Ставили палки в колёса, принимали законы, запрещали, истерили и теряли влияние. Параллельно с ними появлялись новые структуры, с людьми, готовыми и, главное, любящими служение другим людям. Вместе с ними работали люди, которые подгоняли реально происходящее под нормы законодательства, судились, писали кучу писем, претензий, и находили в этом своё счастье. Те, у кого душа болит за справедливость, под микроскопом рассматривали старые властные структуры, и суды и приговоры шли один за другим. Старую систему били её же оружием. Зачастую она была не так плоха, просто не работала там, где должна была и, когда от закупок оторвали «пиявок», переведя на новые открытые платформы, старая власть державшаяся на договорняках и финансовых потоках рухнула. Новая система могла предложить то же, только лучше и дешевле. Оставалось решить проблему обмена космических денег на земные.
