Читать книгу: «Текстлаб. Сборник историй сибирских авторов», страница 5

Доктор Ханиген мило улыбнулась. Я впервые увидела её эмоции и искренний интерес.

– Да, интересное определение. Как вы сами это понимаете?

Атмосфера в кабинете стала непринуждённой. И без того белая комната как будто бы стала ещё светлей. Стоявшие на полках статуэтки, образы и странные рисунки на стенах как будто вытянулись вперёд, покидая границы стен, для того, чтобы тоже послушать эту историю.

И я продолжила:

– Она всегда была какой-то глубинной частью моего внутреннего мира. Понимаете?

Лицо доктора смягчилось, брови свелись кверху, а губы поджались, будто бы их и нет совсем. Я продолжила:

– Частью меня, к которой всегда тянуло с диким интересом! Не знаю, с чем это связано, но ещё до момента, как мы стали похожи друг на друга, я уже чувствовала родство. Меня привлекал её образ жизни. Её позиция. Я почувствовала, что мне это близко, но совсем не знакомо. Я боялась попробовать эту жизнь. Вдруг я не справлюсь?

Доктор положила ногу на ногу, как будто только включившись в процесс и вспомнив, что на работе:

– Вы помните из-за чего вы чаще всего вступали в конфликт? – снова сдержанно и профессионально звучал её тон.

– Когда я пробовала что-то новое, меня одолевали смешанные чувства и сомнения, становилось страшно. Ведь меня не учили, как нужно справляться с этими переживаниями. Я боялась ей открыться, показать себя настоящую, свои пристрастия и внутренних демонов. А она ведь мой лучший друг, доктор. Были вещи, которых я жутко стыдилась, но делала их. В моём понимании этого не должен был знать никто, особенно она. Иногда она пугала меня своими жёсткими принципами или пронзительным взглядом, не говоря уже о моём смущении. Я жутко бесилась от этого. Хотелось порой сбежать от её сурового взгляда – а может, он просто казался мне таким, но я всегда возвращалась. Потому что по-настоящему боялась её потерять. И со своими переживаниями я оставалась наедине. Не зная, нормально ли то, что я испытываю.

Над комнатой густой дымкой нависла тишина, но голос доктора Ханиген прервал её:

– Как думаете, чего вы ещё по-настоящему боялись?

Её вопрос встал стеной… Я думала, что предельно развёрнуто ответила и раскрыла ситуацию, может, пора и ей сказать своё экспертное мнение?!

– Я даже не знаю, что сказать. Я не задумывалась об этом.

– Маргарет, – она снова наклонилась ко мне и положила локти себе на колени, скрепив ладони в замок, – я не хочу, чтобы вы размышляли, говоря о своих чувствах. Я лишь прошу, чтобы вы были искренни, в первую очередь с собой. И говорили то, что чувствуете! Давайте! Скажите первое, что пришло вам на ум и отозвалось в вашем сердце! – она приободряюще вскинула руки.

Подсознательно это сработало на меня как сигнал к раскрепощению. Может быть, пора сорвать замок со своего сердца?

– Мне кажется, это как-то связано с принятием себя. Это первое, о чём я подумала, док.

– Хорошо! Продолжайте!

Я почувствовала некую дрожь в губах и предательски подкрадывающиеся слёзы, но не заплакала.

– Ощущение, что во мне уживаются два человека. Один из них безумно тянется к Крис, прислушивается, подражает и хочет поступать в чём-то как она. Поступать правильно, беречь себя и справляться с соблазнами. А другой хочет утонуть и забыться. Но после этого всегда приходит пожар, который сносит всё на своём пути, оставляя меня на развалинах из сожалений и упрёков. Этот «другой» боится до конца открыться ей. Хотя ближе человека у меня нет по сей день. Одна только мысль, что она узнает обо мне всё, пугает. Что я узнаю о себе всё…

Я опустила глаза в пол, так как яркий свет этой комнаты был слишком силён для подступающей к ним темноты.

– Знаете! – порывом продолжила я. – И тот, и другой человек любят её. Мы многое прошли вместе. Стали ближе друг к другу. Похожими.

И более откровенной, чем с ней, я не была ни с кем. Я как будто пыталась оправдаться. Именно такие мысли пришли мне в голову, глядя на доктора.

– Маргарет, спасибо за вашу откровенность. Вы большая молодец! Знаю, как непросто вам это даётся.

На минуту я и забыла обо всём, что сказала. Её слова показались мне больше «необходимой репликой», поэтому я очнулась и снова стояла по ту сторону корта с ракеткой в позе боевой готовности.

– Вы сказали о непринятии себя. О вашей тёмной стороне. Готовы ли вы поделиться этим?

– Я не готова ответить на этот вопрос, доктор Ханиген.

Мяч снова отлетает в поле противника!

В комнате опустился занавес из напряжения и неловкого молчания. Лишь стучание ручки «Паркер» с гравировкой имени её обладателя нарушало тишину.

– Ну что вы молчите, доктор Ханиген, каков «диагноз»? – моё лицо украсила язвительная ухмылка.

– Я ещё не готова ответить на этот вопрос, – моими же словами и даже манерой ответила доктор.

И мяч пролетел высоко над сеткой прямо в угол линии аута. Есть очко!

Ну, что ж, чистая победа в этом сете. Скрыть довольную улыбку не получилось даже при всём её профессионализме.

– Если хотите знать моё мнение на данный момент, – не скрывая самодовольства, продолжила доктор Ханиген, – Крис является для вашего сознания катализатором того, как вы фильтруете себя. Она активирует ваши страхи перед истинным «Я». То, что вы прячете даже от самой себя. Не принимаете в себе и утаиваете от всех. Вы с ней близки. А вы знаете цену слову «близость». Вы хотите быть кристально честны, как открытая книга. Вы жаждите этого. Но боитесь.

Речь доктора Ханиген ускорялась, она говорила уже так звонко и быстро, что в какой-то момент мне показалось, будто стены кабинета начинают сжиматься. Я сидела абсолютно спокойная, но внутри меня разгорался маленький уголёк, который прожигал сердце. Я не могла понять, реальны ли мои ощущения. Пульс участился. Я посмотрела на часы на стене. Начала отсчитывать секунды, чтобы сконцентрировать внимание на этом мире и разрывающем моё запястье пульсе.

– Вы больше боитесь не того, что она скажет или подумает о вас, – тем временем продолжала доктор, – осудит, не поймёт или не примет вас. Вы знаете, что это маловероятно. Вы боитесь того, что вы сами о себе подумаете. Боитесь признания своих тёмных сторон.

Она двинулась корпусом ко мне, её голос стал мягче и тише. А стрелки на часах как будто бы слегка замедлились.

– Ваша подруга как зеркало для вас, в которое вы боитесь повернуться полностью лицом и увидеть истинное отражение. Но, Маргарет, у всех нас есть эта тёмная сторона. Что бы это ни было! Это сущность человека. Это естественно. Кричать об этом и полностью отдаваться ей, конечно, не стоит. Но открыть на неё глаза своему сердцу необходимо. – На её лице читалось почти неуловимое сострадание, как будто бы она точно понимала, о чём говорит. Не только как специалист, но и как человек, прошедший через это принятие. – Маргарет, иначе вы так и не выберетесь из этой маленькой тёмной комнаты.

Её последние слова словно гром обрушились на меня сверху! Мне хотелось кричать! Как самой безумной и сумасшедшей особе. И мне казалось, я кричу! Уголёк вырвался, оставив после себя пепелище из моих утешений и оправданий. Он вырвался на свободу! По телу разнеслось лёгкое пламя. И маленькая девочка кричала изо всех сил, зовя на помощь: «Пожар, пожар!». Я видела каждую надрывающуюся вену на её горле. Безумные глаза. И трясущиеся руки…

А в кабинете царила полная тишина. Мой потерянный взгляд устремился в окно. И только солнечный свет, пробивающийся сквозь щели жалюзи, заставил меня моргнуть.

«Ну что ж, значит, пора открыть эту комнату».

И вот я снова стою на берегу моря. Горячий песок обжигает мои обнажённые ступни. Ветер бороздит волосы и ложится солёными брызгами на губах. Солнечный свет бликует на кудрях, спускаясь к бронзовым плечам. Рядом стоишь ты… Я смотрю вдаль, но не вижу горизонта. Лёгкий туман скрывает его. Моё тело, согретое солнцем, прибывает в спокойствии.

«Помнишь, с тобой я впервые сходила в клуб. Мне было семнадцать, я ужасно волновалась. В тот день впервые выпрямила свои вьющиеся волосы и долго подбирала наряд. А для тебя это было не в новинку. Мне хотелось понравиться всем, хотя я понимала, как это глупо.

Помню это безумное лето, когда мы тусили каждый день, это было невероятно весело, всё как в фильме. Море приключений, спонтанности и новых знакомств. Я чувствовала себя королевой. Ты тоже, я знаю! Меня даже не смущал тот факт, что я поругалась со всей семьёй, их можно понять, они никогда не видели меня такую.

Я попробовала другую жизнь. И она меня очаровала! Видимо, слишком сильно.. Ведь даже ты порой была в шоке от моих поступков. И тогда я поняла, что отталкивает нас. Это была я.

Я боялась рассказать тебе о своих влечениях. Боялась, что ты осудишь и не поймёшь меня. Но эти влечения… были открытием и для меня самой. Я не знала, что с ними делать, и пыталась справиться одна.

Только сейчас понимаю, какой глупостью это было с моей стороны. Я поддалась соблазнам и промолчала. Но, всё узнав, ты тогда не поддержала меня. А я и не дала шанса тебе поговорить со мной.

Просто закрылась. Решив, что заслуживаю одиночества. Тогда я изменилась как личность. Тогда меня накрыло лавиной из панических атак.

Ничего страшного! Крис, не плачь! Ты не знала.

Ну а кто в нашем возрасте знал, как с этим справляться? Вот так! Улыбнись!

Знаешь, за что по-настоящему ценю нашу дружбу?

Несмотря на тот перерыв в общении, ты осталась рядом. Мы преодолели эти сложности. И ты помогла мне понять, что настоящее, а что – лишь издёвки моего воображения. С тобой я вижу свои плюсы и минусы. Пусть даже если эти минусы меня пугают…»

Ты улыбнулась мне, и я глубоко вобрала в себя свежий морской воздух. Вместе с упавшими, как камень, словами приходит лёгкость и осознание после сокрушительного падения.

Твой силуэт разлетается на песчинки по ветру, а я никак не могу ухватиться за них.

Где-то вдали замечаю непонятное движение. Я со своей близорукостью не могу разглядеть, что это!

И начинаю тревожиться. Чувствуя приближение чего-то страшного и опасного, мощного, что намного сильнее меня, беззаботно стоящей в минуты покоя.

Волна. Она приближается ко мне. Огромная! Я пытаюсь убежать и не могу пошевелиться!

Мои ноги увязли в песке. Но ощущается так, будто их сковало бетоном!

Волна всё ближе! И я, казалось бы, уже чувствую её над своей головой. Её ледяные брызги и порывистую силу ветра, с которыми она пришла. Но я ничего не могу сделать.

Снова этот белый свет. Открываю глаза, а я всё так же неподвижно сижу в кабинете у психотерапевта. Мокрая. Измученная. И напуганная.

– Маргарет! Маргарет! – громко повторила доктор Ханиген. – Вы меня слышите?

– Что? Извините, я, видимо, засмотрелась на солнце… Не могли бы вы повторить?

Доктор тревожно вздохнула и бегло прошлась по моему лицу глазами.

– Ну что, значит, так же в следующую среду в десять часов?

Мой взгляд наконец-то стал подвижным, но оставался потерянным.

– Да. Да. В среду, – прерывисто выдавила я.

Все-таки хорошо было оказаться в кабинете. Пусть и с табличкой на двери…