Читать книгу: «Русский язык с Мимозой», страница 3

Приведу еще полную иронии статью Алексея Белякова «Токсичный, эмпатия, абьюз и весь этот новый язык. Зачем он нужен?».

«Улица, пара девушек, я следом. Говорят звонко. Одна другой: „Понимаешь, ему не хватает эмпатии”. Вторая кивает: „Да, но подумай: не токсичны ли ваши отношения?” Первая: „Нет, тут же главное – толерантность…” В общем, дальше я не слушал. Не хватило толерантности.

Этот смешной как бы психологический щебет раздается теперь отовсюду. Как говорил иностранный профессор в „Осеннем марафоне”, мы узнали много новых слов. Нельзя просто сказать „усталость” – надо „выгорание”. Нельзя произнести старое „комплекс” – надо „травм”. Все кругом травмированы, блокированы, выгорели. Не город, а станица после набега махновцев.

Все нынче в аддикции от этого нового языка. Жаргона кофейных интеллектуалов. Помните, года два-три назад самым расхожим выражением стало „когнитивный диссонанс”? Все тогда переживали когнитивный диссонанс. Одна блондинка купила туфли на размер меньше и заявила в инстаграме, что теперь у нее „когнитивный диссонанс”. Ну хоть туфли сбыла подруге, и то хорошо.

Недавно группа наших исследователей выпустила серьёзный труд, где показано, какие слова почти исчезли из обихода психологов, а какие появились. Так вот, там куча „модных” терминов, которые раньше почти не звучали. В частности, агрессивность, аддиктивный, аффект, депрессия, компетентность, креативность, кризис, одарённость, самоактуализация, социализация, стресс, субъектность, тревожность, ценностный. И так далее, не буду утомлять.

Но это психологи, специалисты, им и термины в руки. Пусть радуются. Только любая девчушка с татушками теперь у нас фрейдистка, гештальт-терапистка и социальный психолог. Девушки уже не читают в метро „Анну Каренину”, это отстой, девушки читают популярные книжки „про отношения”. Психоложные радости.

Одна моя знакомая дочиталась до того, что чуть ли не на пороге загса произнесла несколько таких убийственных слов, из которых её жених понял лишь слово „токсичный”, он был химиком по образованию. А почему девушка решила от него уйти и что ужасного она нашла в их отношениях – он так и не понял.

Ещё они читают про лидерство и мотивацию. Вот эти два последних – ну просто главные слова эпохи. Девушки ходят на шарлатанские семинары по лидерству, откуда выходят с ошалелой улыбкой, будто под кайфом: „Я всё теперь поняла!” Наших людей дурить вообще сплошное удовольствие.

Был бы я помоложе и понаглее, я бы с девушками так и знакомился: „Привет! Хочу запустить триггер наших отношений! Никакого абьюза и газлайтинга – абсолютная толерантность, мы же так ментально близки. И вообще надо закрыть гештальт”.

Злодей-парфюмер, герой Зюскинда, изобрёл формулу уникального аромата. Который легко подчинял людей. Делал их идиотами. Наш злодей овладел бы массами иначе. Хороший костюм и несколько ключевых слов. Сказать громко: „Фрустрация!” – и всё, публика у ног. Лижет твои итальянские ботинки. А ты уже мчишься на другую лекцию, к другим восторженным идиотам.

Но есть просто девушки с книжками, а есть феминистки, вооружённые неразборчивым знанием и плохо фокусируемой ненавистью. Вот когда говорят эти – даже мне требуется русско-феминистский разговорник. Слатшейминг, менсплейнинг, лукизм. Да, я смотрел значения. Но тут же забывал. Помню только „мизогиния” – потому что меня часто называли мизогинистом. Хотя это был чистой воды буллинг.

Короче. На кой чёрт вся эта околопсихологическая трескотня и щебет? Всё просто, как мне кажется. Мы жертвы тотального дилетантизма, который сейчас оккупировал сеть, аудиторию, мозги. Хочешь постичь искусство Ренессанса? Популярный сайт объяснит его в десяти пунктах. Хочешь узнать, в чём философия Декарта? Семь пунктов. Летим как на скейте по гладкому асфальту с горки от МГУ.

Нет знаний – есть набор пунктов. Запоминай только важные слова, дружок. Получается отлично – для тех, кто мыслит кейсами и лайфхаками. Получается вау. К науке и знаниям это всё имеет такое же отношение, как серебряный кулончик с Водолеем – к астрономии. Как смайлик – к портрету Рембрандта.

Но знания в моде. Быть продвинутым круто. Для карьеры, для бизнеса, для понтов в конечном итоге. Это наша главная мотивация. Иначе фрустрация и когнитивный диссонанс. Поэтому мы оперируем всей этой потешной требухой, пёстрыми терминами, как шмотками дольче-габбана – потому что они должны обеспечить наш интеллектуальный облик. Смешно, конечно. Зато нарядно».

А дальше предлагаю почитать юмористические определения понятий на тему модной психологической лексики на лингвистический лад, которые приводит паблик «Глазарий языка».

Коммуникативный харассмент – ситуация, когда некий знакомый принуждает вступить вас в долгую и бессмысленную беседу ни о чем, хотя вы всячески стремитесь от неё уклониться. Орфографический абьюз настолько глубоко укоренён в системе школьного образования, что многие люди, даже вырвавшись из лап школьных абьюзеров, продолжают до конца своих дней пребывать в уверенности, что орфографическое насилие над личностью – это нормальная общественная практика.

Орфоэпический газлайтинг – осуществляемая через нормативные словари и справочники психологическая манипуляция, направленная на формирование у говорящего ощущения, что привычная для него произносительная среда («малая тóлика», «гренадёр», «предвосхити´ть» и т.п.) иллюзорна и является субъективным искажением подлинной речевой реальности («малая толи´ка», «гренадер», «предвосхи´тить» и т.п.).

Филологический менсплейнинг – манера филологов разговаривать с обычными людьми о языке снисходительным тоном, выражающим следующее: «ты можешь вякать и дальше, мнение о языке невежд и дураков меня не интересует».

Вербальное репродуктивное принуждение – принуждение к повторению чужих или собственных слов, вытесняющее свободное речевое творчество личности. Широко практикуется в школьном образовании: написание бесконечных изложений, заучивание стихов наизусть, пересказы текстов на иностранных языках и т.п. За пределами школы в настоящее время получило распространение в сфере торговли и оказания услуг:

– Дайте, пожалуйста, две пачки сигарет «Парламент-Акв».

– Сигареты? Какие?

– «Парламент».

– «Парламент» какие?

– «Аква».

– Сколько пачек?

В конце эпизодов подкаста «Азы Языка» традиционно бывает рубрика «Шутки о русском».

– Я умираю, вызовите врача!

– Просто побудь с этим.

– Выходи за меня замуж.

– Я тебя услышала.

– Я тебя люблю.

– Спасибо, что поделился.

– Вы наступили мне на ногу!

– Ты сам несешь ответственность за свои чувства.

– Передайте, пожалуйста, соль!

– Извините, я не в ресурсе.

– Мам, приходи на родительское собрание.

– Мне это не откликается.

– Вы беременны.

– Это нарушает мои границы.

– У чувака голову оторвало!

– Это всё твои проекции.

– Вот тебе миллион долларов!

– Спасибо, это очень ценно для меня.

– Почему у тебя голова торчит из попы?

– Понимаешь, просто сейчас у меня такая мощная трансформация идёт…

– Я только что покакал.

– О чём это для тебя?

В заключение главы хочется отметить, что психологическая лексика в русском языке новейшего периода активно пополняется за счет заимствований из английского языка и представляет собой упорядоченную систему, которой присущи системные отношения, характерные для русского языка в целом. И помните, что в адеквате быть гораздо важнее, чем в потоке, в моменте и в ресурсе. В общем, берегите ментальное здоровье.

3. Вам чизик писиком или послайстить?
(Заимствования в русском языке новейшего периода)

В основе главы лежит статья из сообщества «Глазарий языка».

Записанная кем-то сто лет назад за русскими иммигрантами в Америке фраза «Вам послайсить или целым писом» стала растиражированным символом обнищания языка, которое якобы неизбежно в отрыве от родной почвы. Между тем если эта фраза что-то и символизирует, то прямо противоположное – великую силу языка, который цветёт на любой почве. Просто нужно понимать, на что обращать внимание.

Многие люди видят в «послайсить» и «писом» иноязычные корни и ужасаются им. Мы видим грамматические конструкции «по__ть» и «___ом», каждая из которых обладает собственным значением (повторяемость действия, его последовательное применение ко всем частям объекта в первом случае и характеристика цельнооформленности объекта во втором). Пустые слоты этих конструкций могут быть в принципе заполнены любым лексическим материалом. Например: «Вам покуздрить или целой куздрой» – смысл не меняется. Гораздо хуже было бы услышать что-то вроде: «Вам резать или целый кусок». Корни вроде и родные, а звучит искусственно.

О куздре я написала не просто так. Екатерина Бунеева в «Домашней школе грамотности» пишет о том, как в 1925 году известный лингвист Лев Щерба на одной из своих лекций предложил студентам записать предложение и объяснить, что оно означает: «Гло́кая ку́здра ште́ко будлану́ла бо́кра и курдя́чит бокрёнка».

Студенты растерялись, и тогда профессор спросил, каким членом предложения является слово «куздра» и какая это часть речи. В зале начали раздаваться сначала робкие ответы: «Подлежащее… Существительное… женского рода», а потом студенты стали увереннее.

Фраза, искусственно созданная Л. В. Щербой, оказалась моделью русского предложения. Оно в целом понятно, хотя в нашем языке нет корней куздр-, бокр- и др. Понятно, что «глокая» – это имя прилагательное женского рода единственного числа (куздра какая? – глокая), на это указывает окончание – ая; в предложении это слово – согласованное определение. Куздра, бокр, бокрёнок – имена существительные, куздра – подлежащее, бокра и бокрёнка – прямые дополнения; слово «бокрёнок» обозначает детёныша бокра (суффикс – ёнок – как в словах тигрёнок, лосёнок и пр.). В предложении есть однородные сказуемые «будланула» и «курдячит», они выражены глаголами в форме прошедшего и настоящего времени и соединены с помощью сочинительного союза и интонации.

Почему мы легко можем разобрать искусственное предложение по членам, определить, к какой части речи относится каждое слово, проанализировать формы слов? Потому что предложение построено по законам грамматики русского языка. И ученик или студент, анализируя такое предложение, видит, зачем нужна грамматика (то есть зачем изучать морфологию и синтаксис), и убеждается в том, что он её знает.

На мой взгляд, такое упражнение на чтение и анализ искусственных текстов очень полезно для обучающихся, потому что развивает чувство языка и помогает понять, что язык – это система, построенная по определённым законам. Вам могут быть знакомы искусственные тексты из рассказов Людмилы Петрушевской «Пуськи бятые» («Сяпала калуша с калушатами…») и др.

Может быть, вы видели загадочную надпись «Моповая» в ресторанах быстрого питания KFC? Оказывается, «моповая» образовано от английского mop – «швабра». У mop есть и другое значение – «копна волос». То есть это швабра с «косичками». А еще в интернете встречается краткое причастие во фразе «Вы не залогинены», образованное от англицизма «логин». Ударение на второй слог, кстати. Как вам такое слово? Важно отметить, что это уже русские слова (моповая и не залогинены), образованные по словообразовательным моделям принимающего заимствования языка (моп и логин).

В статье «Почему появляются новые слова и стоит ли бояться языковых изменений» в сообществе «Интересно» во «ВКонтакте» отмечается, что неологизмы, особенно английского происхождения, раздражают многих блюстителей чистоты русского языка. Людям, которые закатывают глаза, когда слышат слово «инсайт», кажется, что англицизмы портят родной язык и его нужно защищать. Но язык – не застывшая глыба, это динамическая система, которая не может существовать в отрыве от общества. Новые слова лишь отражают изменения в окружающем мире, а заимствования помогают нам точнее обозначать его реалии.

Приведу занятную статью на эту тему из газеты «Калужская неделя» под названием «Пруфы, кринж и рофл: на каком языке говорит современная молодежь»:

«Когда твоя лп начала тебя шипперить с дед инсайдом, ты что испытала – кринж или всё-таки рофл?» – такой вопрос на одном из интервью задала собеседнице Ксения Собчак. Фраза сразу разлетелась по интернету и стала своеобразным тестом на знание молодежного сленга.

Вот краткий словарь, который поможет расшифровать современный язык.

Агриться – от английского глагола aggress, который переводится как «нападать, выражать агрессию». Сейчас глагол означает злиться, сердиться.

Вайб – атмосфера или настроение. Некоторые считают, что кроме английского vibe у слова есть еще один источник – vibration, который означает особую энергетику и вибрации.

Дед инсайд – от английского Dead inside, что переводится как «мертвый внутри». Летом 2021 года эта фраза стала популярной характеристикой людей, которые погружены в свои эмоции, ничем не интересуются и постоянно грустят.

Дропнуть – глагол, у которого много значений в зависимости от того, кто и при каких обстоятельствах его использует. Самое популярное – бросить, перестать заниматься чем-либо. Для творческих людей «дропнуть» – значит опубликовать контент, выпустить в свет. В компьютерных играх этот термин используют, когда выбрасывают что-то из своего инвентаря, а в IT-сфере слово ассоциируется с отключением соединения или удалением программы.

Жиза – одно из немногих современных слов, которое имеет русские корни. Используется как сокращение от слова «жизнь» и употребляется в значении «жизненная ситуация, с которой сталкивался лично».

Зумер, бумер и миллениал – термины, которые обозначают разные поколения людей. Бумеры (поколение беби-бума) родились после Великой депрессии и Второй мировой войны, миллениалы (поколение Y) встретили новое тысячелетие в детстве или подростковом возрасте, а зумеры (поколение Z) вместо погремушки держали в руках смартфон или планшет. Такое разделение основано на социологической теории поколений, которую писатель Уильям Штраус и популяризатор науки Нил Хау разработали в 1991 году.

Краш – объект влюбленности. Образовано от английского crush – разбить, сломать. На первый взгляд никакой связи с романтическими чувствами нет, но если сравнить значения слов, станет ясно, что краш – это человек, который «разбивает» сердце.

Кринж – чувство неловкости и стыда, реакция на особенно плохую ситуацию. Образовано от английского глагола to cringe – съеживаться. Обозначает сильное чувство, от которого передергивает или хочется спрятаться. Иногда используется как синоним выражения «испанский стыд».

Крипово – английское прилагательное creepy (бросающий в дрожь, страшный) превратилось в русское наречие, которое используют в пугающих и неприятных ситуациях.

Орать – громко смеяться, хохотать во весь голос.

Пруф – доказательство (англ.: proof). Самый популярный вопрос, который задают в комментариях под сенсационными новостями или шокирующими подробностями событий: «А где пруфы?»

Рофл – аббревиатура английской фразы rolling on the floor laughing, которая переводится как «катаюсь по полу от смеха». Часто употребляется в форме глагола «рофлить» – подшутить над кем-то.

Токсик – человек, который настроен негативно, применяет психологическое насилие или вызывает отрицательные эмоции. Образовано от английского toxic – ядовитый, токсичный.

Треш – еще один пример того, как интересно перекликаются первоначальное значение и современный, вторичный смысл. Слово, образованное от английского trash, что в переводе означает мусор, описывает ситуации, когда хочется сказать: «Отстой!» Изначально трешем называли малобюджетные фильмы ужасов, в которых сцены насилия перемешивались с преувеличенной пошлостью.

Хейтер – с одной стороны, все просто: hate – ненависть, значит, хейтер – ненавистник. Но в современном мире хейтером называют человека, который не просто ненавидит что-то, но и демонстрирует это, готов тратить время и силы на выражение своих чувств.

Чиллить – отдыхать. Английский источник chill, что означает «прохлада», превратился также в русское выражение «прохлаждаться».

Шеймить – стыдить, осуждать. Образовано от английского слова shame – стыд.

Шипперить – представлять, что персонажи или реальные люди находятся в романтических отношениях, хотя на самом деле это не так. Глагол образован от слова ship, которое в разговорной речи часто используется для обозначения отношений. Это усеченное от relationship – взаимоотношения, связь.

В результате активного употребления подобной заимствованной лексики возникают различные языковые шутки. Например:

– И последний вопрос, Федя. Как бы в XIX веке звучала строчка знаменитого стихотворения Ляли Брынзы: «Люди читают жопой, жопой читают люди. Люди в целом хорошие, но жопой читают они»?

– Предполагаю, что так, Марья Васильевна: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся, – и нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать…»

– Lol, молодец, Федор. Вайбово, крашево, сасно.

– Изи на изи, Марья Васильевна, изи на изи.

Лингвист Ирина Князева рассказала, почему в русском языке появляется все больше иностранных слов:

«Англицизм – слово, выражение, заимствованное из английского языка и воспринимаемое как чужеродный элемент. Обилие таких слов в современной русскоязычной речи обусловлено, прежде всего, мировыми глобализационными процессами, которые стали причиной моды на английский язык, особенно в среде молодежного общения и интернет-коммуникации. Языковые заимствования не просто модные веяния, они выполняют конкретные функции, которые определяются контекстом их употребления.

Часто миллениалы используют англицизмы, чтобы дать имя новому понятию, для которого точное название в русском языке отсутствует, или же чтобы обозначить свою принадлежность к определённому молодежному микросообществу либо группе. В отдельную тематическую группу по частоте употребления можно выделить лексику, которую используют, чтобы сделать высказывание более эмоциональным.

Молодежные блогеры используют новые слова в своих постах, чтобы придать тексту большей эстетики и живости, иногда с игровой целью, чтобы обыграть контекст. Отдельно хотелось бы заметить, что в рамках молодежного сленга используются англицизмы, которые выполняют функцию эвфемизмов и смягчают высказывания.

Таким образом, очевидно, что заимствования слов в современной молодёжной русскоязычной коммуникации – не дань моде, а закономерное отражение процессов, происходящих во всем мире последние десятилетия».

Причины активного употребления заимствований в русском языке новейшего периода обозначены в статье на Дзене для авторов «Почему мы говорим „клинер”, а не „уборщица”? Лингвисты объясняют, из-за чего англицизмы укоренились в русском языке»:

1. Термины, без которых не обойтись в повседневной речи.

В наше время главный источник как новшеств, так и заимствований – английский язык. Наплыв англицизмов в русском языке объясняется быстрым развитием интернета и технологий. Английские слова стали так часто появляться в повседневной речи из-за нашего внимания к научно-технической стороне жизни. Но и они приживаются в языке по-разному: чем популярнее предмет или явление, тем лучше закрепляется обозначающее его слово. Так, «логин» и «файл» освоены лучше, чем «бёрдвотчинг» (от англ. birdwatching – наблюдение за птицами).

«В связи с этим очень интересна история слова „онлайн”. Оно известно с 2003 года, но до начала пандемии писалось вариативно, что говорит о недостаточной освоенности. За последние три года в связи с резким ростом его употребления в условиях пандемии оно не только стало использоваться существенно чаще, но и приобрело стандартное написание – онлайн (важно, что был выбран вариант записи русскими буквами). Все это говорит о том, что слово окончательно закрепилось. Язык – отменный хозяин, у него все пристраивается к делу», – поясняет специалист по этимологии, сотрудник ИРЯ РАН им. В. В. Виноградова Татьяна Крылова.

2. Принцип экономии речевых усилий.

Если одним иностранным словом можно заменить словосочетание, а то и фразу, в языке закрепится заимствование: проще сказать «компьютер», чем «вычислительная машина», или «аутсорсинг» вместо громоздкой «передачи задач стороннему исполнителю». Возможно, поэтому названия новых вещей и концептов раздражают нас меньше всего. Не будем говорить о совсем очевидных «интервью» и «фен», но мало кто настаивает даже на том, чтобы ресепшн назывался стойкой администрации.

3. Англицизмы делают объект привлекательнее.

Английские слова и обозначения воспринимаются нами как более престижные, нежели русские аналоги. Преподаватель НИУ ВШЭ Юлия Кувшинская называет это «рекламной функцией»: англицизмы сглаживают реальность и привлекают внимание: «Например, слова „клинер” и „эйчар”: их аналоги „уборщица” или „работник отдела кадров” – это совсем другой образ. Часто люди используют заимствования, когда нет времени искать русское соответствие».

Интересны при этом отношения между оригиналом и заимствованием. Татьяна Крылова отмечает, например, такой парадокс:

«„Бутик” в русском языке обозначает магазин, где продаётся дорогая и изысканная одежда лучших фирм, тогда как с французского это слово переводится всего лишь как „лавка”. Такая же история с „маркетом”, который на самом деле „рынок”, и с „лофтом”, который переводится как „чердак”».

4. Заимствования как маркер профессионализма.

Иногда мы используем англицизмы, чтобы выглядеть более компетентными и профессиональными: говорим не «звонок», а «зум-колл», не «оценка отчетности», а «аудит». «Смотрите, я продвинутый, современный, а не замшелый мухомор!» – как выразила эту позицию Татьяна Крылова. Конечно, перебор иностранных слов создаст совершенно противоположный образ – что неоднократно высмеивалось в соцсетях и стендапе.

5. Сленг – почва для заимствований.

В силу своей природы этот языковой пласт меняется наиболее быстро: около 20 лет назад сокращение «лол» было очень популярным и казалось незаменимым, но к 2010 году оно почти исчезло, а вот в настоящее время «лол» стало снова появляться в речи школьников. Эти слова нужны для языковой экспрессии и яркости, но также их могут использовать, чтобы показать принадлежность говорящего к молодёжной культуре. Хотя и у профессионального сообщества какие-то сленговые слова вызывают симпатию.

Например, доктор филологических наук, профессор НИУ ВШЭ и РГГУ Максим Кронгауз благосклонно относится к слову «хайп»: