Читать книгу: «Суррогат любви. Substitute for love», страница 2

Аркадий просто нереальный. Как мечта, которая сбылась

16 июля 2010

– Не-а, джинсы надевай!

Он был непреклонен, и Милана, смирившись, надела джинсы и кеды вместо шорт и босоножек. На уступки она шла охотно – так сильно ей хотелось пережить с Аркадием новое совместное впечатление. Он, казалось, был уверен в успехе, так как помнил, что Милана неплохо каталась на сноуборде. Но то, что она не вставала на доску более трёх лет, стало для него полным сюрпризом.

– То есть ты ни с кем больше не каталась? – поинтересовался он, наконец-то одобрив её наряд.

Милана задумчиво покачала головой, вспомнив время, проведённое вместе с ним на альпийском склоне.

– А чё так? – продолжил расспросы Аркадий.

– Да потому что с тобой было так круто, что я вообще с тех пор в Альпах ни разу не была, – раздражённо призналась она.

– И в шале не была? – удивился он.

Милана опять отрицательно покачала головой. Аркадий был очень доволен собой.

– На Новый год в Санкт-Мориц? – неожиданно предложил он.

– С сестрёнкой своей познакомишь? – улыбаясь, спросила Милана.

– Посмотрим…

Он неопределённо пожал плечами и повёл её за собой на улицу. Солнце ярко светило, пышные деревья бросали кружевные тени на асфальт, тенькали таинственные птицы, на лужайке в отупении дремал один из сторожевых доберманов, с которым прошлым вечером познакомили Милану. Она остановилась и ностальгически улыбнулась мирному пейзажу.

– Где-то здесь с верхнего этажа когда-то выпорхнул рояль…

Аркадий взглянул на застеклённые витрины, затем – на спящего добермана.

– Благодаря тебе, мы поставили пуленепробиваемые стёкла, детка, – сказал он, подмигнув Милане.

– Как жаль, – вздохнула она.

Они обменялись взглядами и рассмеялись, вспоминая прикольные моменты прошлого.

С тех пор я ни разу не видела его отца. Fuck. Тогда казалось, что эта случайная встреча не так важна, что будет ещё множество возможностей исправить первое впечатление о себе, но судьба распорядилась иначе… И теперь мне ужасно неловко при мысли о том, что его отец помнит меня той шестнадцатилетней сумасшедшей, сносящей рояли… Хотя, может, он обо мне уже давно забыл? Вся надежда на это.

Вообще странные у нас с Аркадием отношения. Какие-то стадии мы проходим стремительно, какие-то пускаем на самотёк. Знакомства с его родителями, такого, о котором я всегда мечтала, всё ещё не состоялось, и вряд ли стоит вообще на него рассчитывать. Впрочем, с моей стороны та же тема – все вроде бы знают друг друга, но… Может, всё даже к лучшему?

По сути, мы с Аркадием оба предоставлены сами себе. Родные души, притянутые друг к другу, чтобы наконец-то соединиться и создать свою полноценную семью. Не смотрела на это с такого ракурса…

***

В гараже Новиковых было четыре машины: жёлтый Lamborghini Murcielago Аркадия, красный Ferrari Spider, чёрный Jaguar и её новый серебристый Mercedes SL.

– А, значит, он где-то тут, – задумчиво произнёс Аркадий, окинув припаркованные авто внимательным взглядом.

– Кто? – спросила Милана, на время сняв свои солнцезащитные очки.

– Не важно.

Он потянул Милану за собой. Туда, где, вытесненные машинами, стояли два велосипеда, красный квадроцикл и четыре скейта.

– Выбирай, – предложил Аркадий и взял свой разрисованный борд.

– А какой лучше?

– У меня всё всегда лучшее, – напомнил он. – Цвет выбирай.

***

– Чё? – спросила Милана.

Аркадий, наблюдавший за ней, расхохотался ещё громче. Поняв, что он смеётся над ней, Милана возмутилась:

– Чё ты ржёшь?!

Иногда бывает сложно понять точку зрения другого человека, особенно, когда не видишь себя со стороны. Милана отчаянно виляла попой. Аркадий не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свой восторг. Наконец, справившись с новым приступом смеха, он выдавил:

– Ты попой так отпадно рулишь!

– И чё? Я же еду! – невозмутимо воскликнула Милана, довольная своими быстрыми успехами.

– Да ты просто супер как едешь, – оценил Аркадий. – Дерзкий фристайл!

– А ты раньше катался с другими девушками? – спросила Милана, желая сменить тему.

Она нашла свою точку равновесия и теперь медленно ехала по ровному асфальту, стараясь не особенно вертеть забавляющей Аркадия частью.

– Нет.

Односложность и простота обычно радовали Милану, когда дело касалось трудных вопросов, но на этот раз ей хотелось услышать больше подробностей.

Она совершенно ничего не знала про Аркадия, про его бывших девушек, про московские увлечения, про друзей, про родственников… А он не спешил посвящать её в своё прошлое, отвечая кратко, быстро меняя тему и увлекая чем-то более актуальным. Например, своим идеальным телом, когда решил снять футболку…

– Значит, я твоя первая! – заявила Милана, стараясь сохранять равновесие.

– По сути, – согласился Аркадий.

Они объехали дом и катались на просторной площадке, по краям которой возвышались баскетбольные кольца. Солнце согревало мысли, новое непривычное движение обостряло чувства. Всё воспринималось ярче: и мир вокруг, и жизнь, и любовь…

Аркадий просто нереальный. Я так долго была в плену у собственных стереотипов, не замечая в нём того, кого сейчас так стремлюсь познать. Он интересный и многогранный, сильный и мужественный, искренний и любящий, лёгкий в общении, заботливый, добрый, такой родной. Он – как мечта, которая сбылась, прежде чем я успела даже начать думать. Он рядом и он опережает моё воображение своей офигенностью. Как он круто катается…

Как приятно, что я теперь тоже в теме. Суперкары, горные лыжи, сноуборд, скейт… I’m loving it, определённо! Скорость, подвластная мне, на которой я немного обгоняю себя, – то, что мне сейчас так нужно!

– Милан, а чем тебе Мерс не вкатил? – спросил Аркадий, словно прочитав её мысли.

– Почему не вкатил? Вкатил, ещё как вкатил…

Она попробовала немного ускориться.

По сути, очень красивая машина. Цвет стильный, номера такие, какие я себе хотела: и мои инициалы, и любимые девятки. Просто… Обидно очень от того, что это снова вещь, снова заменитель нормального общения, в котором я так нуждаюсь. Альтернативная стоимость искренности и доверия.

Дорого, не отрицаю. Дорого стоит, но не дорого сердцу, и потому я не могу это по-настоящему оценить. Всё это – снова пустые траты, от которых мне ничуть не становится теплей. Дед мне всё позволяет, всё дарит, а реальному счастью препятствует, не одобряя того, что значимо для меня, не слыша и не замечая во мне меня. Всё это так привычно извращённо, так неправильно, так…

Незаметно для себя Милана увлеклась своими мыслями. Результат не заставил себя долго ждать – счёт за невнимательность обычно приходит вовремя.

И ощутимо, fuck!

Милана доверила ему свои руки так же безоговорочно, как сердце

16 июля 2010

«You got me trippin’, stumblin’, flippin’, fumblin’

Clumsy ’cause I’m fallin’ in love…⁵»

Fergie – «Clumsy»

– Что ты делаешь?! Мне же больно! – воскликнула Милана.

– Тебе полезно, – сказал Аркадий. – Слушаться меня лучше будешь.

– You wish⁶, – строптиво фыркнула она, закусив губу.

Ай-ай-ай, fuck fuck. Помолчу об этом я.

Аркадий подул на её ладони и отставил в сторону флакончик с непонятной жидкостью, от которой ужасно щипало поцарапанные руки.

– Боевое крещение, поздравляю, – он улыбнулся. – Сама не захотела защиту надевать.

– Ещё чего! Мне уже совсем не больно, – соврала Милана, вздёрнув нос. – Завтра опять будем кататься.

– Посмотрим.

Он изучал её ладошки с таким серьёзным видом, что Милана испуганно замолкла и даже на время задержала дыхание. Авторитет Новикова в некоторых вопросах был абсолютным, и Милана доверила ему свои руки так же безоговорочно, как влюблённое сердце.

– Сиди тут, – строго сказал Аркадий.

– Ты куда? – спросила встревоженная Милана.

– Ща приду, – ответил он и вышел из гостиной.

Да, мы друг друга отлично слышим и понимаем с полуслова: не так-то важно, куда он ушёл, главное, чтобы вернулся поскорей.

Она осталась покорно дожидаться его на диване, разглядывая свои руки и улыбаясь своим мыслям. Все пережитые ощущения были по-своему приятны – и катание, и падение, и эта его забота о царапинах…

Потеряла равновесие? Не беда, все падают. Главное – красиво встать и достойно выдержать восстановительное лечение. Не упала бы, если бы не начала думать. От некоторых мыслей можно и на ровном месте споткнуться, и хорошо, если найдутся силы, чтобы подняться на ноги. О чём я подумала? О деде, о матери, об отце. О том, что у меня даже не было нормального детства – с царапинами и синяками, с весельем, играми и друзьями…

Первые три года в Англии я откровенно скучала по дому, прилежно училась и чувствовала себя абсолютно совершенной в своём полном одиночестве. У всех одноклассников были семьи, свои домашние дела, планы на каникулы. А у меня не было никого, кроме Антония, с которым мы даже по телефону не разговаривали, и деда, который звонил регулярно – в школу, не мне.

Навязываться никому в друзья не хотелось – не было тех, кто всерьёз заинтересовал бы меня, увлёк своим внутренним миром и как-то скрасил досуг. Я общалась со всеми одинаково, не отказывала в помощи, но никогда не нуждалась в ответной благодарности, всегда отстаивала своё мнение и смело посылала тех, кто хотел возразить. Может, поэтому я незаметно для себя стала авторитетом в классе? Потому что мне было на всех всё равно? Не знаю, не важно уже.

Потом появилась Камила, и тут же прибавилось веселья, хотя я, конечно, никогда не давала ей понять, как много значило её присутствие в моей жизни. Она была робкой, милой и в чём-то похожей на меня. Я думала, что мы с ней станем сёстрами, будем вместе играть на каникулах, дружить и доверять друг другу все свои секреты. В этих отношениях я была искренней, она – нет, это выяснилось довольно быстро.

Впрочем, даже вначале у нас с ней не было того, о чём я грущу сейчас. Мы не играли в Barbie, fuck no! Это не по возрасту и не по статусу. Вместо этого мы тусили в гардеробной её мамы: тонули в вечерних платьях, путались в струящихся юбках, спотыкались в туфлях 39 размера, душились шёлковыми шарфами и пили «Moët & Chandon», немного, правда, но всё же. Сколько нам было? Десять?

С годами внешнее сходство стало усиливаться, и нас всё чаще называли сёстрами. Даже сейчас многие думают, что мы родственницы. Пф, наивные. Внешность Камилы – плод тщательного подражания, мы с ней совершенно разные. Трудно судить о книгах по обложкам, а людей прочитывать ещё сложней. Особенно тех, кто предпочитает таиться за завесой лжи и вуалью иллюзий.

Помню, летом перед нашей ссорой мы отдыхали на Лазурке, общались исключительно по-французски и обсуждали наших будущих мужей точно так же, как выбирали платья и сумочки, вместе листая «Vogue». Я тогда в основном слушала Камилу, потому что думать о муже ещё не было настроения. А Волкова с азартом моделировала своего идеального миллиардера – брюнета с огро-о-о-омной белой яхтой, «больше, чем у папы, и чтобы Cartier дарил!»

Понятное дело, такой брюнет вскоре появился в жизни Камилы и был хладнокровно отвергнут ей – в 13 так легко разбивать чужие сердца! Мы с ней постоянно лгали, чтобы казаться более взрослыми и крутыми. Она врала с аппетитом, я – из страха отстать и быть съеденной за мою наивную правду. Мы щедро кормили друг дружку рассказами о своей бурной личной жизни, достойной страниц взрослого глянца, сочиняли наивные истории про поцелуи, свидания и, разумеется, секс.

Наши байки, припудренные избыточными деталями, в сущности были совершенно бредовыми, но мы в них верили, и не было никакого желания разоблачать друг дружку. Правда жизни была такой серой и скучной, что её хотелось поскорей приукрасить, завернуть во что-нибудь яркое и шуршащее, чтобы было приятно смотреть. Разворачивать никто не стремился – обе знали, что такое пустота внутри души, и как трудно её заполнять.

Мы с ней обе были совершенно одиноки, но, увы, из-за этого вредоносного одиночества так и не смогли построить доверительные отношения. Да и возможна ли искренняя дружба, когда одна постоянно завидует другой? Камила почему-то всегда со мной конкурировала, копировала мой стиль, причёску, маникюр, но при этом стремилась превзойти, став более совершенной версией меня. Она сама охотно забралась в мою тень, а потом вдруг решила вырваться оттуда, избрав не самую чистую тактику – узрев уязвимость, пошла на предательство.

Разумеется, после того как она обнародовала мой дневник, я больше не решалась открывать ей свои слабые стороны, и Камила отвечала мне взаимностью. По итогу я даже не знаю, когда она впервые поцеловалась, кто был её первым и кого она реально любила.

Past tense, потому что нынешняя Волкова уже явно не умеет любить. А тогда? Тогда она смотрела на мир другими глазами – они всегда были на несколько оттенков теплее и живее моих. Камила была соткана из милых противоречий: много мечтала, то презирая ванильную романтику, то громко грезя о ней, умилялась шоколадным конфетам, которые ей дарил влюблённый в неё Майкл, и в то же время строила корыстные планы по захвату завидных женихов, рассматривая старшеклассников с удивительной прагматикой в не по-детски расчётливом взгляде. И Новикова она сразу же выбрала, ещё до того, как он появился в нашем классе. Странно даже, что он предпочёл меня – я совершенно не старалась ему понравиться…

Аркадий вернулся в гостиную и поманил её за собой.

– Come on⁷.

– Чё ты задумал? – спросила напряжённо Милана, следуя за ним.

– Граффити рисовать будем. Ты же хотела!

Он улыбнулся. Она, обрадованная таким неожиданным поворотом, кивнула и прижалась к нему.

Если бы только наивная Милана знала грани творческих фантазий Аркадия, она бы осталась сидеть на диване и перебирать свои школьные воспоминания.

Ты меня слышишь, хотя часто замечаю, что ты меня не слушаешь

16 июля 2010

Смоленская прикольно каталась, умела падать, мягко приземлялась, легко вставала на ноги и с юмором воспринимала царапины, поэтому Аркадий пообещал не убирать скейт из совместных планов – в награду за её терпение. Тщательно разрисовав зелёнкой уже не болевшие ладони Миланы, которая, устав сопротивляться, смиренно ожидала результат, Аркадий остался доволен проведённой воспитательной работой и повёл свой шедевр в столовую.

Там он усадил Милану рядом с собой и кормил её с ложки, несмотря на возобновившиеся протесты. Среди её возмущений мелькали «меня никогда», «я сама» и «так неправильно», но её глаза сияли счастьем, и настроение за столом было игристо праздничным, как шампанское.

После весёлого обеда они зависали в шезлонгах у бассейна и отвечали на вопросы в Formspring. Милана то и дело отвлекалась, чтобы полюбоваться своими зелёными ладошками, на которых выразился креативный порыв Аркадия.

– Кеш, ты меня сфотаешь на скейте? – неожиданно спросила она.

– Нафига?

Аркадий посмотрел на неё. Ему казалось, что у Миланы уже должна была развиться устойчивая аллергия на фотографов.

– На профиль себе поставлю, – пояснила Милана. – Стереотипы разрушать буду.

– Какие такие стереотипы? – полюбопытствовал Аркадий.

– А почитай мой Forms, – ответила Милана, отложив iPad и с наслаждением вытянувшись в шезлонге.

Она была в золотом купальнике, эффектно сияющем в ярких лучах солнца. Он нехотя перевёл взгляд с неё на дисплей своего планшета. Страница Смоленской освежилась новыми ответами. Девиз «Не знаешь лично – не суди публично», короновавший её аккаунт, по-прежнему оставался незамеченным. Многие вопросы поражали даже Аркадия, но Милана давно вошла во вкус и теперь профессионально расправлялась с чужим любопытством.

– Чё, по сути за Новиковым замужем?

– Da

Аркадий улыбнулся.

– Как ты относишься к Камиле?

– Kosvenno.

– Сама себе пишешь вопросы.

– ne oskorblyayte moyu fantaziyu

Аркадию понравился этот ответ, и он взял его на заметку.

– videla vas s novikovim na presne. Che eto vi peshkom hodite?

– tozhe lyudi. Voobshe lublu peshkom hodit’

– Мажоры не ходят пешком

– Ну да, мы порхаем на вертолетах

Аркадий рассмеялся и посмотрел на всем довольную Милану, которая потягивала свой ледяной безалкогольный «Мохито» и улыбалась солнцу.

– че посоветуешь делать по жизни?

– цените момент

По факту.

– во сколько был первый секс?

– сегодня? в десять утра.

Он фыркнул.

– Чё читаешь? – поинтересовалась она.

– Про секс.

– А-а-а, – скучающе протянула Милана. – А вообще? Книги какие-нибудь?

– Тебя, – он улыбнулся, пролистнув её страницу.

– как с Аркадием познакомились?

– uzhe otvechala

– When did you first kiss?)

– When I had my first love)

– А чё за first love? – спросил Аркадий, отложив iPad и сосредоточив внимательный взгляд на безмятежно расслабленном лице Миланы.

– А во-о-от.

– Расскажешь?

– А ты не будешь ревновать? – обеспокоенно уточнила она.

– Не буду, – пообещал Аркадий, заинтригованный раздражающей неизвестностью.

Милана улыбнулась и сняла солнцезащитные очки, подставив лицо нежным ласкам тёплого солнца.

– Дело было давно, одним солнечным сентябрьским вечером, почти на исходе дня. Но начать надо с другого. I fell in love at the first sight, can you imagine that?⁸ Увидела его, и сразу что-то ёкнуло, но я не подала вида, потому что мы были не одни. Сам знаешь, в школе такая тема – люди, чуть узрев уязвимость, тут же спешат на предательство… А он был такой… Дерзкий, самонадеянный…

Её мягкий голос вовлекал воображение, и слушать стало сложно.

– Чё за тип? – спросил Аркадий, против воли начав ревновать.

Милана мечтательно вздохнула и провела кончиками пальцев по своим ключицам, затем медленно прочертила контур своего купальника, отслеживая его реакцию.

– Офигенный, – прошептала она и, отпив «Мохито», томно продолжила. – Он раздевал меня взглядом. У него такой взгляд… М-м-м, катастрофа просто… Он мне снился, не давал прохода, а однажды вдруг выманил на разговор и завёл меня к себе в комнату. У меня голова шла кругом от его близости, а он смотрел на меня, улыбался, говорил что-то про essays, а потом… вдруг поцеловал и предложил встречаться.

Аркадий слушал уже с улыбкой, вспомнив эпизод, о котором она говорила.

– Я, что ли? – спросил он, не совсем веря Милане, но оценив её актёрское мастерство.

– Жарко!

Милана поднялась, медленно продефилировала мимо него и грациозно устроилась на краю бассейна, опустив ноги в лазурную воду. Поборов соблазн подтолкнуть её к плаванью, Аркадий мирно сел рядом.

– Так чё, реально? – спросил он, проведя рукой по её теплой коже.

Милана улыбнулась и кивнула, глядя на свои ноги.

– Странно, – вслух подумал Аркадий.

– Чё странного? – она посмотрела на него.

– Ты такая популярная была.

– Я и сейчас популярная. Booked for August, September and Fashion week⁹, – Милана закинула голову назад. – Облака чёткие, look!¹⁰

Аркадий тоже посмотрел на небо. Но толстые тучи, медленно плывущие по волнам голубого океана, не могли отвлечь его мысли.

– Ну да, ты по сути популярная, – признал он, глядя на Милану. – А чё у тебя никого не было?

– Не хотела. Я всегда знаю, чего хочу, – она улыбнулась ему.

– И чего ты хочешь?

– Лет с пятнадцати – тебя, – просто сказала она и поцеловала его.

– Ничё такое признание.

Он хотел обнять её, но Милана легко соскользнула в воду, обрызгав его прохладной свежестью и спровоцировав на взаимность. Смеясь и дурачась, они провели некоторое время в бассейне, затем снова подплыли к бортику, и Милана сказала, глядя ему в глаза.

– Поэтому меня и бесит моя машина.

– Почему? – не понял Аркадий.

– Потому что я её не выбирала.

– А мне нравится, – честно сказал он.

– Да?

Милана внимательно посмотрела на него. Аркадий кивнул.

– Ну, может, покатаемся тогда, – подумав, согласилась она. – Ещё бесит, что дед меня не слышит. Вообще. Он не понимает, что для меня важнее эмоции.

– Эмоции? – переспросил Аркадий.

Милана провела кончиками пальцев по водной глади.

– У меня завались сколько вещей с детства было, – раздражённо сказала она. – Но никто, кроме папы, не слышал моих желаний. То есть…

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты меня слышишь, хотя я часто замечаю, что ты меня не слушаешь. Странно так. Поэтому что бы ты ни подарил мне, я это люблю.

– И я исполню любое твоё желание, – Аркадий улыбнулся. – Скажи, чё хочешь?

– Смелый такой, – Милана покачала головой и вновь посмотрела в небо. – А ты во сколько первый раз поцеловался?

– С тобой? В 15.

Она рассмеялась.

– Не, чётко ваще, что я первый!

Аркадий поцеловал её. Милана улыбнулась.

– Кеш, а почему так получается, что если у парня большой опыт – это чётко, а если у девушки – плохо.

Он посмотрел на неё, удивлённый вопросом.

– Ну, есть такая тема: ключ, который открывает все двери, это круто. Дверь, которую можно открыть любым ключом, это дёшево. В курсе?

Милана фыркнула.

– Интересная тема. Но все двери не откроешь, да?

Она требовательно посмотрела ему в глаза. Fuck. С ней не надо было про ключи.

– Да ты каждый день разная, – сказал Аркадий. – И не сравнивай себя с дверью.

– Ты сравнил, – возразила Милана.

– Я процитировал, – признался он. – По сути, когда у ключа появляются мозги, он уже сам решает, чё открывать – дворец с множеством комнат или отель с кучей номеров.

Милана рассмеялась.

– У меня скоро будет свой отель, – вдруг вспомнила она.

– В смысле?

– Да я про семейный бизнес, – она кивнула куда-то в сторону столицы. – Там, строится. Люблю отели больше, чем дворцы.

– Почему?

Милана пожала плечами.

– Там есть люди, а во дворцах пусто. Не тупи, – она рассмеялась и брызнула ему в лицо водой. – Мой дворец – там, где ты. Мне с тобой очень хорошо.

Поцелуй был долгим, слова приятными, но один вопрос так и остался без ответа.

– Так чё, назовёшь своё желание? – повторил Аркадий.

Милана удивлённо посмотрела ему в глаза.

– Нафига?

– Formspring, детка. Тебе же нравится.

Она рассмеялась, затем плавно поднялась из бассейна и, завернувшись в полотенце, прошла к своему iPad.

– Ты чё, мне там вопрос пишешь? – спросил Аркадий, наблюдая за ней.

– Нет, проверяю кое-что, – сказала Милана, сосредоточившись на своём планшете.

Аркадий подошёл к Милане. Она пролистывала его страницу ответов.

– Чё ищешь? – спросил он, целуя её шею.

– Один ответ, – она склонила голову на бок. – Продолжай. А, вот! Это правда?

– Чё?

Её влажная кожа покрылась мурашками. Аркадий обнял её, завернув в своё полотенце, затем заглянул в iPad. Там был открыт его ответ полуторамесячной давности.

– Ты че, всё запоминаешь? – удивился он.

Милана кивнула и посмотрела ему в глаза.

– Кто твоя первая любовь?

– Milana

– Правда, – подтвердил Аркадий. – Чё, сомневалась, что ли?

По сути, первая и единственная любовь, если подумать. Смоленская – моя силость. Сила и слабость, то есть.

– Чётко так, – Милана улыбнулась. – Просто я только сейчас начала узнавать, каким ты был до Лондона. Думала, может…

– Меньше думай, – в очередной раз посоветовал Аркадий.

Милана хихикнула и снова листнула вопросы в своём iPad.

– А кто такая Лера? – она выразительно ткнула в дисплей.

– Ты так чётко брейк в школе танцевал))) я помню:** Лера

– ))

– Одноклассница, – сказал Аркадий, не понимая, куда она клонит.

– Ясно, – Милана, удовлетворённая его ответом, радостно отложила iPad и обняла Аркадия.

– Станцуй нижний брейк, – прошептала она. – Это моё желание.

– Сейчас? – удивился он.

– Сегодня. Слабо?

Она вызывающе улыбнулась.