Читать книгу: «Дым», страница 4
– Жалеть будешь.
– Не буду, – ответила она, зная наверняка. Что бы ни произошло потом, об этом она жалеть не станет.
Но Кевин покачал головой и отстранился:
– Раз ты не едешь на концерт, тебе пора спать.
Он вернулся домой совершенно злой, раздраженный и растерянный. Сходу налил вермута и залпом выпил.
Он окончательно заблудился в своих же правилах и растерял всяческие границы дозволенного. Он хотел через две недели благородно свалить в закат и не мучить бедную девушку, однако не вышло. И сам не понял почему. Ему никогда не составляло труда говорить «нет», но с Джоан… Кевин глянул на пустой стакан в своей руке. С ней он ведет себя как полный идиот. И ничего с этим поделать не может. Желание становится только сильнее, и он жаждет не просто владеть, он жаждет поглотить ее, забрать не только тело, но и душу и сердце, он хочет себе ее всю, всю без остатка. Однако, сотвори он подобное, что же останется от нее?
Кевин окончательно осознал – он с ума сходит рядом с ней и слетает со всех тормозов. Это, наверное, естественно хотеть такую девушку, она же красавица, но его выходки и дикий напор точно ей непривычны, хоть она и пытается доказать ему обратное.
У нее грудь – глаз не оторвать, и длинные ноги, а какие шикарные бедра, и тонкая шея… Он совсем не прочь снова испробовать ее губы на вкус. Да у него до сих пор ниже пояса ноет от ее жаркого поцелуя! Его рядом с ней, как пацана малолетнего, вновь и вновь безудержно тянет прикоснуться.
Кевин налил еще вермута и снова выпил одним махом:
– С этим надо что-то делать.
Внутри разрастался неприятный конфликт между желанием, обязанностью и чем-то еще, ему не совсем понятным.
Налил еще, как, вдруг, в дверь позвонили.
– Черт, – прорычал Кевин, вернув стакан на стойку, и направился открывать.
– Привет, – на крыльце в алом платье стояла его бывшая жена. Что-то неприятное дернуло внутри, но Кевин проигнорировал это чувство и вопросительно кивнул:
– Что на этот раз?
– Пустишь?
– Нет.
Кого-кого, а свою бывшую жену он сейчас видеть не хотел.
– Да брось, Кев. Нам стоит поговорить. – Шейла, как и всегда, выглядела шикарно. Дерзкие черты, прекрасная фигура. Может на это он польстился при их первой встрече? Или что он чувствовал, когда увидел её впервые? В первые секунды? В какой момент он полюбил эту женщину?
Кевин вытер двумя пальцами уголки губ, глянул на наручные часы, и вновь кивнул, отходя от двери и пропуская Шейлу в дом:
– Ну давай.
Женщина неторопливо вошла, цокая по деревянным полам длинными шпильками красных лакированных туфель и обернулась к нему:
– Я очень много думала все это время.
– Вот как. И что надумала? – он подошел к барной стойке и потянул стакан к губам.
– Я хочу снова быть с тобой.
Кевин замер, уставился на золотую жидкость в стакане не в силах понять, что же он ощущает в этот момент. Триумф? Жалость к себе? Ненависть к ней?
– Чего? – наконец, сумел взглянуть на женщину, из-за которой сходил с ума весь последний год.
– Я на все согласна лишь бы ты дал мне еще один шанс. Я поняла, как много ты для меня значил. Ты ведь замечательный, – Шейла поставила дорогую брендовую сумку прямо на пол и направилась к нему. – За все это время я поняла, что нет лучшего партнера чем ты. Понимаешь? – она с надеждой взглянула в его глаза и положила свою руку на его запястье. А затем осторожно потянула к своему лицу и, уложив его большую ладонь на свою щеку, улыбнулась. – Давай попробуем снова? Прошу тебя.
Кевин прибывал в шоке. Что она говорит? Снова? Просит?
Глаза сами потянулись в сторону спальни. Не там ли она просила того мужика «поглубже и помедленнее?» Эта ведь она трахалась с другим будучи ЕГО женой?
Кевин вновь взглянул на нее. А ведь он прикасается к ней, отчего же ему не приятно? Он ведь этого жаждал? Он хотел, чтоб вернулась, чтоб просила, чтоб поняла свою ошибку и прибежала с умалениями обратно. И вот – пришла. Так чего ж он не рад?
– Тебе пора, Шейла, – убрал Кевин свою руку от нее.
– Кев.
– Я сказал пора, – отрезал он, и женщина торопливо отошла. Она гордо улыбнулась и взяла в руки свою дорогую сумку.
– Ладно, – направилась к двери. – Я еще позвоню.
– Мужу своему позвони, – рыкнул Кевин и захлопнул за ней дверь, а затем выхлебал вермут залпом и направился за новой бутылкой.
Сквозь сон он услышал странный гул. С каждой секундой тот становился все громче и громче и, наконец, стал нестерпимо оглушительным. Кевин еле глаза открыл и нащупал источник раздражающего шума – телефон.
– Чего? – пробубнил, ответив на звонок, скорее наугад, чем на ощупь.
– Прости, шеф, но она не едет в академию, – раздался голос Дина на той стороне.
– Кто? – на хмельную голову Кевину было тяжело воспринимать реальность.
– Джоан Арлин. Отказывается ехать в академию. Сказала не поедет ни с кем кроме тебя. Ее отец недоволен, а про Элин я вообще молчу.
– Да ты издеваешься, Дин, – наконец проснулся Кевин и сел на диване. – Вот же черт, – схватился он за мгновенно заболевшую голову. – Ладно, скоро буду.
Хотя сказать было проще чем сделать. Но военная закалка и привычка организма к большим количествам алкоголя сделали свое доброе дело. Кевин привел себя в порядок довольно быстро для человека, выпившего за ночь не одну бутылку крепленного и на такси приехал к особняку Арлин.
У ворот его встретил тревожный Дин, и, быстро растолковав что к чему, остался ждать у черного хаммера.
Кевин подошел к крыльцу и, засунув руки в карманы распахнутого длинного плаща, хмуро поинтересовался:
– И чего ты творишь?
Джоан стояла на крыльце уже посиневшая от холода. Она куталась все в тот же серый кардиган и тревожно смотрела на него.
– Вы обещали быть рядом, мистер Фойс, а сами отдаете меня другому?
Ему показалось или она совсем не о работе?
Голова соображала плохо, но даже в таком состоянии чувство вины обрушилось ниагарским водопадом, раздавив вдребезги остатки чувства собственного достоинства. Кевин слов найти не смог.
– Хм, – прочистил он горло. – Мисс Арлин, приношу свои извинения…
– Вы выглядите уставшим. Вы пили?
Кевин не ожидал вопросов:
– Да.
– Что-то случилось?
– Инцидент из прошлого не дает покоя, – выдохнул он, сам не зная зачем отвечает.
– Это я понимаю, – кивнула девушка.
– Почему вы не поехали с Дином? – неторопливо направился он к ней.
– Вы мой телохранитель. Если снова будете опаздывать – предупредите.
– Тогда вы поедете с другим?
– Нет, я буду ждать вас.
– Тогда зачем предупреждать? – подошел и остановился у первой ступени, а на второй стояла Джоан. Они сейчас были одного роста, и он без всяческих усилий мог любоваться прекрасной бездной карих глаз.
– Чтобы я знала, что жду не напрасно.
– Джоан, – тяжело вздохнул Кевин, из последних сил справляясь с неимоверным притяжением. – Какого черта ты тут мерзнешь, – сдавшись, торопливо снял с себя плащ и укутал в него девушку. – Тебе нужно носить пальто. Почему ты все время в этой странной кофте?
– Это мамина, – только и ответила она, а затем положила свою голову ему на грудь и крепко обняла. – Я подумала ты ушел.
Что-то больно кольнуло внутри, словно мотор в автомобиле, который заработал спустя год простоя. С натяжкой, болезненно, но стал набирать новые обороты и Кевину это совсем не понравилось.
– Джоан, – он отстранил ее от себя и внимательно заглянул в глаза. – Послушай…
– А вот и мистер Фойс, – на крыльце показалась Элин. – Бесенок, ты где пропадал? – не дала она договорить ему.
Кевин нахмурился и сделал шаг от Джоан.
– У меня есть дела. Дин прекрасно со всем справился бы.
– Но это ТВОЯ обязанность!
Элин злилась, а Кевин все сильнее раздражался. Голова гудела, разговор с Шейлой не давал покоя, а взор Джоан сводил его с ума. Она так напугана, так встревожена.
– Я в курсе.
– Тогда не веди себя как ребёнок! – довольно громко произнесла сержант.
– Элин.
– Твое поведение непростительно! – она рявкнула на него, как командир на рядового.
Но Кевин больше так не хотел. Ему осточертело все это. Осточертело, что все чего-то от него хотят. Он целый год никому нужен не был, а теперь сплошные требования! А ведь он изначально знал, ему не следовало соглашаться на просьбу Эдварда Арлин. Личная охрана, близость с незнакомым человеком, такая ответственность – это все больше не для него.
– Ты права, я сглупил. Но такого не повторится. Я сложу с себя все полномочия. Уверен, Эдвард будет не против. Дин меня заменит.
Элин замерла, не ожидав такого ответа, а Джоан обратила сначала напуганный взгляд на него, а затем обреченный на сержанта:
– Зачем?
Элин торопливо шагнула к ней, но девушка предупредительно покачала головой.
– Я больше ни слова не скажу, – умоляюще пробормотала она, глядя на Кевина. – Это все из-за меня.
– Или это Шейла? – вдруг снова послышался раздраженный голос Элин. Женщина была зла. Ее губы дрожали, а руки превратились в кулаки. – Из-за неё ты забыл об ответственности?!
Вот тут Кевин всем телом напрягся:
– Ты знала?
– Конечно, бесенок. Ты постоянно пьешь! Постоянно куришь! Неужели считаешь я не наведу справок?
Джоан внимательно уставилась на него:
– Шейла? Кто это?
– Жена, – тихо ответила за него Элин, хоть вмешательство в чужую личную жизнь никогда не было ее коньком.
– БЫВШАЯ жена, – впервые за все эти годы знакомства, Кевин злился на сержанта. – Бывшая!
Его никогда не привлекала мысль о том, чтобы считать себя влюбленным в женщину, предавшую его. Но сейчас, куда больше, он переживал о том, что так подумает эта прелестная девчушка рядом.
– Расскажите мне, – вдруг попросила она.
Кевин незрячим взглядом уставился на нее:
– В машину садитесь, мисс Арлин. Вы и так опаздываете на занятия.
Девушка не двигалась, и впервые он увидел в ее глазах нечто схожее с собой: боль, отчаяние, растерянность.
В этот момент Кевин решил все окончательно. Ему нельзя оставаться с ней, ради нее самой, ради себя, ради душевного спокойствия их обоих.
– Знаешь, Джоан, ты была права, – тихо проговорил он, смотря на нее. – Я тебе не нужен.
– Да как ты посмел! – Элин лютовала. Сержант носилась из угла в угол, крича на Кевина, что молча сидел в кресле. Он мало ее слушал, лишь наблюдал за резкими движениями губ, с которых явно слетали не самые теплые слова.
Она взбесилась, когда он заявил об уходе. Самым наглым образом он сослался на срочное дело, сказал, что оплатит неустойку и предложил чуть ли ни десяток лучших кандидатов на свой пост. Но Элин это не устроило. Она не дала ему уехать домой и, теперь, когда весь особняк спал, Кевин выслушивал длинную тираду о том, что он кретин, что он не понимает, что творит, и что он не прав. Но все не так. Он прав, и он прекрасно знает, что делает. Сейчас уж наверняка. Ему не нужны никакие сложности, он давно не способен никого осчастливить, а если останется с Джоан хотя бы еще на день, то обесчестит, раздавит и заставит страдать, ведь ни о какой любви и речи быть не может, а девушка явно к нему привязалась.
– Ты не имеешь права уходить в ее день рождения! Это добьет ее!
– Элин, – Кевин говорил, а сам вспоминал как стихла Джоан после новости о его уходе. Как карие глаза набрались тоской. Она ему больше слова не сказала.
– Ты хоть представляешь, что малышка почувствует!?
Злость? Ненависть? Лучше так чем боль и отчаяние.
– Это окончательно раздавит Джоан! Она ведь так привязалась к тебе!
– В этом и дело! – рявкнул Кевин и резко встал. Он не собирался больше выслушивать ничьих нотаций. – И чем быстрее я исчезну, тем меньший вред ей нанесу.
– Кевин!
– Хватит! – они стояли друг напротив друга, не собираясь отступать.
– Я прав, и ты прекрасно об этом знаешь. Ни ко мне ей надо привязываться. Я пропащая душа, сержант. Ей не место рядом со мной. Испорчу, добью. Пусть нормального себе найдет. А я только трахну ее и забуду…
Громкий треск раздался в комнате. Удар у сержанта был поставленный и Кевина дернуло в сторону.
– Ай, – болезненно цыкнул он и аккуратно тронул мгновенно занывшую челюсть.
– Убирайся, – пробормотала Элин срывающимся голосом и указала на дверь. – Вы свободны, мистер Фойс.
– Спасибо, – кивнул Кевин и направился на выход.
– Ты трус, бесенок.
Он замер.
– В армии ты никогда не убегал от пули даже после первого ранения. Когда же ты успел так измениться?
Кевин кулаки сжал. В груди неприятно защемило. Слишком неприятно. Так больно даже после Шейлы не было.
Глава 5
Элин, боясь разбудить, очень осторожно заглянула в комнату к Джоан, но та не спала. Девушка стояла босиком, в одном сером халате и смотрела в окно, выходящее во двор.
Первые лучи солнца осветили темную спальню и коснулись черных распущенных волос Джоан, заскользили по ним, как по глади спокойного озера, и замерли чуть дальше, рассеявшись по углу комнаты, будто, намеренно не мешая девушке смотреть на новый пришедший рассвет.
– Милая, пять утра. Еще так рано, – нерешительно заговорила Элин.
– Я не ошиблась, – тихо пробормотала Джоан, не отрывая взгляда от окна. – Я уверена.
– В чем? – Элин растерянно нахмурилась и сделала пару шагов к девушке, но замерла посреди комнаты, ожидая ответа.
Однако Джоан не торопилась снова говорить, и пауза затянулась.
– Сегодня будет дождь, – наконец, горько изрекла она.
– Снова ждешь? – Элин глянула сквозь стекло на серое небо. – На сегодня обещали снег. Хотя, твоя интуиция никогда еще не подводила.
Девушка промолчала.
– Я попросила Роберта помочь тебе с выбором платья. Он приедет к десяти. Ты не против?
Но больше Джоан и слова не сказала. Она смотрела вдаль, только совсем не на небо. Она смотрела на ворота. Смотрела и ждала.
– Привет!
Ребята как-то тоскливо заулыбались, увидев друг друга.
– И тебе привет, Лука.
Обнялись и расселись за столиком в кафе.
– Как ваше ничего? – покосился на друзей Лукас и сразу увлекся содержанием меню.
Кевин состряпал улыбку на "удовлетворительно", а Каин в ответ просто кивнул, мол "нормально", хотя сам задумчиво и совершенно бесцельно уставился в окно. А следом за ним и остальные.
– Погода…Сегодня холодно.
– Дружище? – Лукас внимательно изучил привычный и обыденный пейзаж за окном, а затем уставился на Кевина. – Холодно? Рассказывай. Это Арлин опять?
– Я, кажется, творю глупость за глупостью, – Кевин знал этим двоим можно доверить абсолютно все. Даже код от бомбы, будь он камикадзе. А вот в собственной порядочности он уже сомневался. Кевин всю ночь не спал, да что там, он даже не пил. В горло ничего не лезло от одного воспоминания о Джоан и словах сержанта. Он испортился – это факт. Изменился, стал циничным эгоистом, но раньше это его нисколько не тревожило. Отчего теперь-то проснулась совесть?!
– Замутил с дочкой, да? – мгновенно сообразил Лукас и, отложив меню, полностью погрузился в разговор.
– Не хочу портить девочку.
– Но девочку хочешь, – засмеялся Лука и качнул плечами. – Знаешь, что я усек из общения с женщинами? – откинулся мужчина на спинку дивана. – Позволь им решать самим. Они, как дети. Чтобы поверить во что-то им нужно визуальное доказательство. Пока своими глазами не увидят какой ты кретин, жилами не прочувствуют всю нелепицу происходящего – не успокоятся.
Парни, наконец, оторвались от окна и уставились на друга, а тот только руками развёл:
– Это правда.
– То есть сразу в лоб себя показать? Ты это предлагаешь? – покачал головой Каин.
– А чего стесняться! – хмыкнул Лукас. – Своя поймёт. Своя примет.
– Может и так. Но что делать, если я не хочу причинять ей боли? – Кевина действительно это тревожило и, вытащив сигареты из кармана плаща, висевшего на стоящем рядом вешале, он подкурил.
– Ну, – Лука внимательно поглядел на друга, – может тогда стоит задуматься.
– Над чем? – Кевин неторопливо выпустил ментоловые клубы к потолку, наблюдая, как серый дым растворяется в небытие.
– Над тем, что ты к ней привязался.
– За две недели? Нет, – стряхнул он пепел в стеклянную пепельницу и улыбнулся Лукасу.
Каин вновь покачал головой:
– Да порой и две секунды достаточно. Две недели – это вообще целая вечность.
Парни переглянулись, и за столом повисла тишина.
– Да что за грусть, ребят?! Вы просто поймите, – Лукас тяжело вздохнул. – Люди все одинаковые – убегают от боли. И мы убегаем. Теперь вот твоя очередь подошла, Кев.
– Значит я и правда трус, – подытожил он.
– Нет, – махнул рукой Лука, – просто тебя уже приложило однажды, вот ты и не спешишь на второй круг.
– Так и сдохнем никому не нужными, – пробормотал Каин, глядя в окно. – Бегуны, мать твою. Так бесцельно и проживем эту дурацкую жизнь. Может стоило с кем-то попробовать? Может стоило разок рискнуть? – Каин раздраженно скривился. – А вдруг одна из тех, на кого мы сквозь смотрели и была "своя"? Вдруг одна из них и поняла, и приняла бы? Ведь не такие уж мы и плохие.
– Да не было таких, – кивнул Лукас на Кевина. – Или их вовсе нет, или мы с ними просто ещё не встретились.
Они снова все смолкли. А страх и противоречия стали душить Кевина еще сильнее. Пора признаться себе, Лука прав, – он боится, что опять ему будет также нестерпимо больно, но еще больше он боится, что такую же боль он может причинить Джоан.
– Надо идти, – затушил Кев сигарету в пепельнице и снял с вешала свой плащ. – До завтра, ребят, – вышел он, и накинул его на плечи, как вдруг ноздрей коснулся восхитительный сладкий запах земляники.
Кевин остановился. Осторожно подтянул к себе воротник и глубоко вдохнул. Этот аромат показался, вдруг, таким родным. Он куда приятнее чем сирень, куда нежнее, куда нужнее.
– Бегуны, – тоскливо пробормотал мужчина и взглянул на серое пасмурное небо. – Не рискнул…
Джоан встретила Элин в дверях своей спальни.
Женщина застыла, увидев девушку так близко, но тут же отрицательно покачала головой, поняв, чего та ждет:
– Кевин не приезжал, милая. – Джоан отвела глаза, и Элин с тяжелым вздохом продолжила. – Отец звонил, сказал задержится немного. Самолет прилетит после обеда. Но он успеет; праздник начинается только в восемь. – Девушка с места не сдвинулась, и Элин была вынуждена стоять в пороге. – Тебе пора ехать за платьем. Роберт уже здесь.
Лицо Джоан совсем не изменилось: ни расстройства не отразилось на нем, ни злости. Она лишь кивнула и направилась к шкафу переодеться, а Элин тихо прикрыла за собой дверь и пошла по коридору составить компанию гостю.
– Привет, Эл, – парень махнул сержанту, и женщина натянула на лицо улыбку.
Роберт со средних классов был знаком с Джоан, и с той же поры проявлял к ней всяческий интерес. Парень всегда пытался сблизиться, но ничего больше дружбы так и не получил. Милый, веселый, он всегда находился в движении, задорно смеялся, занимался танцами, устраивал вечеринки, у него всегда находилось миллион планов на следующий миг; в меру наивный, в меру буйный, заводной и добродушный – будто солнышко в жизни Джоан.
Но ей полюбился другой. Полная противоположность Роберта – вечно угрюмый, хмурый Кевин Фойс. Холодный, недоверчивый и полностью лишенный теплоты мужчина.
Хотя ничего удивительного.
Рядом с ним Роберт терялся. Он исчезал в его тени, в его аромате, в его уверенности и власти.
Кевин, как огромная серая туча, сумел заслонить собой даже такое солнце как он.
Элин вздохнула и снова выдавила из себя улыбку:
– Малышка скоро выйдет. Подожди немного.
Кевин, наконец, добрался до дома. Пешком идти оказалось очень долго, да и холодно, но зато у него было время подумать.
Вошел в гостиную и осмотрелся. Пустое, опостылое место, не дающее забыться сколько ни пей. Эти стены хранят память о том, что он так отчаянно пытался не вспоминать, но день ото дня мучился и мучился, и мучился. Ему по ночам снилась улыбка и веселый смех этой твари, что губами, которыми целовала его, шептала какому-то мужику "еще".
Он постоянно ощущал в спальне, в ванной, в прихожей аромат ее духов и никак не мог понять, что сделал не так. Он с ума сходил по ее телу, по необходимости прикоснуться, обезумел от тоски, сдвинулся от отчаяния; он до края дошел…
Кевин прикрыл глаза, останавливая бурный поток мыслей, и медленно выдохнул.
Хотел бросить ключи от машины в чашу на столе, но отчего-то они словно к пальцам прилипли.
Глянул на них и вспомнил Джоан. Ее прекрасные карие глаза, пушистые ресницы, растерянный возбужденный взгляд.
Кевин не сдержал улыбки.
Его тянет к ней куда сильнее чем он предполагал. И уйти оказалось куда тяжелее. Он минут тридцать у ее ворот курил, не решаясь переступить последнюю черту. Хотя, может и не стоило.
Цыкнул, вытер двумя пальцами уголки рта и глянул в окошко, чуть отодвинув легкую тюль.
Он застукал Шейлу так банально: просто вернулся с работы пораньше. Еще с дверей услышал ее стоны, и они заглушили собой все остальное: испуганный стук сердца, звук его тяжелых шагов, шум улиц, проникающего в дом сквозь распахнутые окна… а эти чертовы тюли нескончаемо, вились на ветру.
Тогда солнце светило. Яркое такое, жаркое. Ему бы греть, но в тот миг Кевину было страшно холодно. То ли от предательства, то ли от обиды, то ли от бешенства, пожирающего его.
А Джоан с ее ледяными руками даже тогда, на набережной, под холодным проливным дождем сумела его согреть. Он так долго не ощущал женского тепла. Не прикосновений, не страсти, а именно обычного душевного, такого домашнего женского тепла, от которого становится спокойно и уютно. От которого даже старая халупа словно самый лучший дом.
Кевин вновь улыбнулся.
Единственная женщина, из-за которой ему снова захотелось просыпаться в этой мерзкой постели.
Он посмотрел на наручные часы и достал телефон, как, вдруг, тот сам зазвонил. На экране высветился незнакомый номер.
– Опять работа, – фыркнул и ответил. – Фойс.
– Привет.
Этот голос Кевин сразу узнал.
– Шейла, – взгляд потянулся к спальне на втором этаже, – чего надо?
– Может поужинаем сегодня?
– Ужин? – нахмурился он. – Серьёзно?
– Вполне, – она была, как всегда, совершенно уверена в себе. – Давай встретимся в восемь в ресторане Тони Мёрвальда. Тебе ведь там всегда нравилось.
– Нет, Шейла, это тебе там всегда нравилось, – он никак не мог отделаться от вида помятых простыней, всплывающих перед его глазами.
– Ну, мы можем и это обсудить. Ты придешь? Я буду тебя ждать.
Кевин вновь поглядел на наручные часы. Сейчас почти семь.
Он скинул вызов и посмотрел на дверь:
– А может, все-таки, рискнуть.
– Пора одеваться. Я отвезу тебя, – Элин еле сдерживала бушующие в груди эмоции. Джоан снова молчит и снова не смотрит на нее. – Я помогу тебе, – пробормотала сержант, но девушка отрицательно покачала головой.
Элин лишь вздохнула:
– Конечно, милая. Сама так сама, – она бросила печальный взгляд на застывшую посреди комнаты девушку и вышла.
Джоан подняла аккуратно разложенное на кровати длинное платье и провела рукой по мягкому черному бархату. Как раз в тон ее настроению, как раз в цвет этому страшному дню.
Она неторопливо надела наряд, изящно застегнула молнию-невидимку на спине, прошлась из стороны в сторону и взглянула на себя в зеркало.
Мягкая ткань подчеркнула точеные изгибы прекрасного тела, а разрез при каждом шаге оголял длинную ровную ножку до самого бедра. Волосы рассыпались по плечам и упругие локоны слегка подрагивали стоило девушке лишь качнуть головой.
Макияжа было катастрофически мало; Джоан знала – сегодня она будет плакать. Опять. Спрячется от всех и будет рыдать, вспоминая этот день, будто все было вчера. Слишком горько, слишком грустно и неподъемно тяжело. Но хуже всего то, что никто ее не поддержит, никто ее не поймет. Ее давно не понимают. За столько лет ей было "положено забыть" произошедшее, но она не смогла. Вокруг все жаждут ее "излечить", а она просто мечтает, чтобы ее оставили в покое.
Джоан тихо вздохнула.
После этого дня она уедет. Подальше ото всех и забудет все, что было. Сбежит так же, как и мистер Фойс.
Неторопливо девушка пошла по коридору, ведущему из комнаты в прихожую.
Стук каблуков по паркету эхом отдавался в ее ушах, воспоминания волнами накатывали, вызывая бурю болезненных эмоций, но изо всех сил она сдерживала непрошенные слезы.
– А вот и ты, милая, – Элин уже открыла ей входную дверь. – Идем. Только накинь пальто.
Но та в ответ лишь снова качнула головой. Как и все годы раньше, взяла с вешалки серый длинный кардиган. Осторожно сунула руку в рукав, и тот, надрывно всхлипнув, разорвался; истертая ткань сдалась спустя столько лет, а Джоан оцепенело уставилась на нее невидящими глазами.
– Ох, милая, – Элин растерянно глядела на ошарашенную девушку и не могла найти нужных слов.
– В чем же теперь мне идти, мама…– прошептала Джоан, а ее глаза наполнялись слезами.
– В плаще моем иди, – вдруг послышался голос за спиной.
Джоан медленно обернулась.
Перед ней стоял Кевин. Он снял с себя черное непромокаемое пальто и протянул ей:
– Пойдешь? Иначе опять будет холодно.
– Ты вернулся, – пробормотала она. Серый кардиган слетел с плеча и рухнул на пол, а девушка прижалась к крепкой мужской груди.
Кевин ждал криков и воплей, ненависти и злости, но она просто обняла его, и он на миг застыл. А затем прижал ее к себе так сильно, как только смог, и всего его окутал знакомый сладкий аромат лесной земляники.
– Прости, – тихо прошептал он, топя девушку в своих руках, – прости, если расстроил.
– Я ждала тебя, – на него воззрились прекрасные карие глаза, готовые в любой момент разрыдаться. – Я знала, что ты вернешься.
Кевин понимал, что стоит в доме Арлин, понимал, что рядом сержант и в любую секунду может появиться Эдвард, но в этот момент эта девушка стала для него чем-то особенным, чем-то своим, личным. А потому он лишь вновь спрятал ее в своих объятиях, позволяя ей успокоиться, а себе вдоволь надышаться.
– Опоздаешь, – неуверенно подала голос Элин. – Гости будут беспокоиться, милая.
Кевин мимоходом глянул на сержанта, бросив на нее тяжелый и совершенно неподъемный взгляд, а та отвела глаза.
– Едем? – слегка отстранился он и взглянул на девушку, что явно из последних сил сдерживала слезы.
– Да, – взгляд ее карих глаз, даже будучи невероятно тоскливым, был несказанно приятным. – Как я выгляжу? – пробормотала она.
Кевин осмотрел ее с ног до головы лишь для вида. Все было очевидно.
– Слишком хороша.
Джоан улыбнулась ему, сквозь пелену, слез, что застилала ее глаза. У него сердце заболело. Так захотелось спрятать ее ото всех. Ей сейчас совсем не праздник нужен. Ей выплакаться надо, выговориться. Кажется, она слишком долго молчала.
– Надевай, – Кевин расправил плащ, помогая ей облачиться, и девушка послушно надела его.
– Тобой пахнет, – прошептала она, вновь пытаясь искренне улыбнуться.
– Правда? – Кевин удивился. – Каждому свое, – и положив руку на тонкую талию, повел девушку к машине. – Я сам отвезу, – грубо бросил, глянув на сержанта. Ему не понравилось, что для нее гости оказались важнее чем душевное спокойствие Джоан. Или, возможно, все дело в Эдварде. – Ты отправляйся со второй группой.
Элин не посмела возражать, да она и не хотела. Женщина лишь смахнула усталую слезу, а затем взглянула на серый кардиган, лежащий на полу.
Подняла его и тронула дыру на истертой временем ткани.
– Ох, Марта, шестнадцать лет. Шестнадцать долгих лет. Прости меня, – и она заплакала, уткнувшись в серую вещь.
Кевин подвел девушку к джипу и открыл дверь на переднем сиденье, но она не торопилась занимать свое место.
– Хочешь что-то сказать – говори, – Кев настороженно ожидал вопросов, но Джоан притянула его к себе и крепко поцеловала.
Кевин на миг оторопел, однако уже в следующую секунду расслабился в ее объятиях и резко притянул девушку к себе.
Мягкие губы податливо отозвались на нетерпеливое вторжение его языка, и Джоан прижалась к мужскому телу так искренне, что Кевин явно осознал насколько сильно напряжен. Она схватила его за волосы и направила губы к своей шее, а он нисколько не сопротивлялся. Кевин жаждал ее и это желание однозначно являлось взаимным.
– Спасибо, – пробормотала Джоан, чуть отстраняясь, – спасибо, что вернулся.
Кевин головой помотал, пытаясь вернуть себе самообладание.
– Не благодари, пожалеешь еще, – усмехнулся он, тяжело дыша.
– Нет, – Джоан вновь обняла его, – этому не бывать, – она прижалась и странно притихла.
Кев лишь двигался следом. Сейчас не время для игрищ, ей нужно его плечо. И мужчина, отгоняя прочь все эротические мысли, бережно обнял ее, нежно поглаживая узкую спинку.
– Сегодня я буду сидеть впереди? – девушка уставилась на джип и торопливо заморгала, останавливая вновь нахлынувшие слезы.
– Если хочешь, Джоан. Сегодня все будет так как хочешь ты.
– Все?
Он вмиг определил этот взгляд. Он сам точно так же смотрит на нее. И довольно усмехнувшись, Кевин уверенно кивнул:
– Все.
– Тогда сейчас поедем. Нужно отдать должное стараниям отца и Элин, – вдохнула Джоан, набирая в легкие слишком много воздуха, и шумно выдохнула. – А что будет дальше, я тебе позже расскажу.
Кевин и хотел ей ответить на столь дерзкий тон, но не сейчас. Он лишь улыбнулся и кивнул:
– Что ж, девочка, сегодня все для тебя.
Банкетный зал был уже полон людей, когда они приехали.
Кевин обошел автомобиль, открыл пассажирскую дверь и подал руку, в которую Джоан немедленно вложила свою теплую ладонь.
– Рад, что тепло.
– По-другому и быть не может, – поднялась она и погладила его колючую щеку. – Ведь обо мне заботишься ты.
Кевин и хотел расслабиться и насладиться моментом, но ее глаза были красными, а голос дрожал, хоть Джоан и пыталась это скрыть.
– Идем.
Она уверенно повела его за собой, поднялась по ступенькам, подошла к широким резным дверям и замерла.
– Джоан, – Кевин аккуратно развернул ее к себе.
А из прекрасных глаз текли слезы.
– Джоан, – он совсем не удивился и осторожно коснулся тонкого соленого ручейка, что, наконец, смог вырваться наружу.
Она помотала головой, и торопливо стала стирать слезы с щек:
– Не молчи, – тихо произнес Кевин и бережно стер пальцами новые слезинки. – Мне можешь все рассказать.
– Просто я не понимаю, – она вцепилась в рубашку на его груди, – не понимаю!
– Чего?
– В этот день маму убили, – прошептала Джоан, трясущимся голосом. – А там, – указала она дрожащей рукой на дверь. – Они собрались это праздновать! – и это был крик души.
– Расскажи. – Он знал, как важно выпустить гнев и горечь из себя. Отдать кому-то. Разделить с кем-то. – Тот человек. Он выстрелил?
– Да, – девушка плакала и глядела на него невидящем взглядом. – В тот день с самого утра шел дождь. Я уже думала праздника не будет, но мама с папой сделали навес. Я была так рада! – она на миг затихла, справляясь с истерикой. – Музыка громко пела, шарики весели, все веселились, было шумно. Отцу позвонили, и он вошел в дом, чтобы поговорить в тишине. Я увидела его в окне на первом этаже. Постучала. Позвала обратно. Он повернул ко мне голову, улыбнулся… – Джоан словно задыхалась, хватая ртом холодный воздух. Она стояла рядом, но была словно не здесь. – Мама закричала… Раздался громкий хлопок. Я обернулась… а мама… Она просто падала… Падала на меня… – девушка замолкла. Стало вдруг тихо. Только ветер зашумел в листве. – Я лежала на земле. Вся в ее крови. Звала ее, звала…Но она так и не ответила. – Карие глаза были полны ужаса, прекрасное лицо было в слезах. – Я слышала, полицейский говорил, что та пуля предназначалась мне. Та пуля… Она размозжила лицо Элин. Ты видел тот ужасный шрам. Она пыталась спасти меня. Но мама оказалась ближе. Они обе пострадали из-за меня. Лучше бы это я умерла в тот день, Кевин!
