Читать книгу: «Клятва», страница 3

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кристина благодарно улыбнулась Генри. Быстрыми движениями, девушка стянула с рук перчатки, а затем – освободила свою голову от жесткой, давящей на виски, шляпки. Правда, волосы тут же своенравно выбились из прически, но это было привычным явлением, и вот уже Кристина ловкими пальцами поправила светлые пряди, возвращая их в пучок.

Сделав это, девушка с облегченным вздохом откинулась на упругую спинку сиденья. Экипаж как раз выехал с небольшой дорожки, что шла от дома Вудвиллов, на широкую дорогу и стал набирать скорость.

Теплый, пропитанный ароматом цветов и недавнего солнца, ветерок врывался через полуоткрытое окно. Кристина, не сдержавшись, сдвинула шторы в сторону и подставила лицо быстрым потокам воздуха, которые стали, лаская, скользить по её лицу. И вместе с ним, по щекам девушки полились горячие слезы. Все то, что Кристина сдерживала во время беседы с родителями, выбралось наружу.

Много вопросов было у Кристины к матери и отцу. Почему они считали её досадным приложением? И что она сделала такого, что о ней так думали? Почему все эти годы для них она была кем угодно, но никак не единственной, любимой дочерью?

Да, этих вопросов было немало. Но, ни один из них, Кристина не осмелилась задать своим родителям. И дело было не только в воспитании, а в страхе, что крылся в груди девушки. Она боялась услышать, что и так было очевидно для чужих глаз – младшая дочь четы Вудвиллов была ненужным ребенком для них.

Заметив, как подрагивают плечи Кристины, Генри обратился к ней ласковым голосом:

– Кристина, а расскажите что-нибудь о себе.

Девушка медленно обернулась и послала маркизу непонимающий взор.

– Что вы хотели бы узнать обо мне? – Кристина спешно стерла с левой щеки остатки слез и поудобнее села на сиденье.

– Да что угодно, – Генри расстегнул пуговицу жилета, – какие ваши увлечения? Что любите?

– Что я люблю? – Кристина, призадумавшись, чуть нахмурилась. Боль, что прежде клокотала в сердце девушки, начала притупляться. Мысли и чувства изменили свое направление.

– Да, что любите, – Генри с легкой улыбкой на губах смотрел на Кристину. Перемены, что происходили на его глазах, радовали мужчину.

Он не терпел женские слезы, но слезы, что маркиз видел минутой раньше, так отличались от тех, что довелось ему наблюдать прежде.

Эти слезы проливались не для чужих глаз. Не для того, чтобы вызвать жалость или же, смягчив мужское сердце, получить желаемое. Кристина плакала искренне и уж точно не хотела, чтобы он видел это.

– Я люблю мир, люблю мчаться верхом на коне и чувствовать, как ветер треплет мои волосы. Я люблю просыпаться утром от пения птиц, а перед сном самой большой радостью для меня является прогулка под звездами, – глядя куда-то перед собой, вдохновлено начала Кристина. – Я люблю читать, и неважно – утро или же ночь. Я люблю прогуливаться по лесу и собирать ягоды и цветы. Я люблю тишину и журчание ручья, а еще – пускать кораблики, и устраивать пикник на свежем воздухе. Я люблю…

Девушка, оборвав речь, посмотрела на маркиза. Мужчина, глядя на неё странным, непонятным взглядом, улыбался.

Ощущая смятение из-за своей излишней откровенности, Кристина тихо поинтересовалась:

– А что любите вы, милорд?

Маркиз поморщился:

– Кристина, прошу вас, когда мы наедине, называйте меня просто – Генри.

– Хорошо, – девушка, совладав со смущением, улыбнулась, – Генри, а что любите вы?

Теперь улыбка маркиза стала другой – завораживающей, притягательной, такой, что у Кристины сладко сжалось сердечко. Девушка, очарованная, не могла отвести взор в сторону. Все её тело наполнилось волнением. Это удивляло и пугало.

Кристина еще не догадывалась, что в этот момент ей улыбался обольститель. Та самая часть Генри, которую он надежно удерживал все это время, вылезла наружу.

– Что я люблю? – маркиз сверкнул синими глазами. – Многое из списка не для ваших ушей, Кристина. К тому же ни одно из занятий не подходит под слово – люблю. Мне нравится Лондон, общение с друзьями и игра в покер. Мне нравится заниматься своим бизнесом, да, я получаю удовольствие, решая те или иные проблемы, связанные с ним. И мне, как и вам, нравится ездить верхом на коне.

– Кстати, о коне… – Кристина, пропуская первые предложения маркиза мимо, взволнованно взмахнула ресницами, – я так и не успела сказать отцу, что Фредди убежал по моей вине.

– Не стоит беспокоиться об этом. Теперь у вашего отца есть возможность купить не одного молодого коня, – Генри задернул штору, – а Фредди, если ему было хорошо, найдет дорогу обратно.

– Вы ведь дали отцу деньги, зачем? – Кристина, перестав улыбаться, посмотрела на маркиза строгим взглядом. Обычно, женщины никогда не глядели так на Генри. Обожание, вожделение, восхищение, но не строгость было в их глазах.

– Скажем так, это жест человека, который хотел сделать что-то доброе, – совершенно не намереваясь поведать Кристине об истинных причинах своего поступка, мягко произнес маркиз. Девушке было ни к чему знать, что деньги просто отвлекли барона от его рассуждений относительно допустимости поездки дочери без сопровождения в обществе чужого мужчины.

– Вы так благородны, – взгляд Кристины наполнился теплом и искренней благодарностью. – Спасибо вам, Генри.

– Не стоит благодарностей, – маркиз подтянул к себе подушку, и подложил её между спиной и сиденьем. Вытянув перед собой ноги, мужчина произнес:

– Если вы не возражаете, Кристина, я немного подремлю.

– Не возражаю, конечно, – чувствуя облегчение от того, что Генри хотя бы по причине сна позволит ей побыть наедине с собой, спешно выпалила девушка.

– Вы тоже попробуйте отдохнуть и поспать. Если устроится поудобнее, в этом экипаже даже можно выспаться, – Генри, скрестив на груди руки, прикрыл веки.

Кристина, послушавшись совета Генри, попыталась с комфортом разместиться на своем месте. Подложив подушку сбоку, девушка, скинув обувь, легла на сиденье. Чтобы ноги уместились, она слегка поджала их и надежно спрятала под юбкой платья. Прислушалась к себе – в целом, было удобно. Сразу же захотелось спать. Движение экипажа добавило это ощущение.

Веки Кристины стали тяжелеть, тело, обмякнув, наполнилось приятной усталостью. День, который начался для девушки с первыми лучами солнца, подходил к завершению. Совсем скоро, Кристина, убаюканная покачиванием экипажа и сладким ароматом ночных цветов, погрузилась в сон.

Генри проснулся первым. Его взгляд, пробившийся через пелену сна, наткнулся на спящую напротив молодую девушку. Это была настолько милая картина, что маркиз улыбнулся. Подложив под округлую правую щеку ладони, на соседнем сиденье спала Кристина. Её волосы, окончательно выбившись из прически, теперь блестящим шелком лежали на плече девушки. Маркиз пригляделся к ним, пытаясь понять, какого же они оттенка. Нет, он ошибался думая, что оттенок волос Кристины – банально русый.

Волосы девушки смешали в себе нежный, светлый русый тон, а так же теплый, приятный глазу, золотисто-рыжий оттенок. На фоне белоснежной, гладкой кожи пряди были похожи на расплавленное золото. Конечно, в моде сейчас были холодные блондинки и яркие брюнетки, однако внутреннее чутье Генри подсказывало ему, что совсем скоро сотни модниц Лондона захотят иметь такой же цвет волос, как у Кристины. При условии, что он, маркиз Хантингдон, покажет всем, как хороша его подопечная.

Длинные ресницы, что прежде веером лежали на лице Кристины, затрепетали, и девушка распахнула глаза. В глубине серо-голубых глаз мелькнуло непонимание, которое совсем скоро уступило место смущению.

– И долго вы наблюдаете за мной? – медленно садясь, поинтересовалась Кристина. Волосы тут же игриво рассыпались по плечам, и девушка, ойкнув, принялась собирать их прическу.

– Совсем недолго, я и сам проснулся только что, – не желая смущать Кристину, маркиз отвел взор в сторону, а затем и вовсе выглянул в окно. Вдали показалась крыша таверны.

– Вы, верно, проголодались и хотите немного размять ноги? – Генри, планируя, каким временем они располагают, задал вопрос.

– Немного, а вот от прогулки я бы не отказалась, – Кристина, закончив с прической, поправила ворот платья. Как же раздражала эта грубая ткань! Хотелось сорвать её, чтобы избавиться от этих мучений!

– Тогда прошу вас, берите свои шляпку и перчатки, и мы позавтракаем с вами в таверне. Прошлым утром я с огромным удовольствием ел там наивкуснейший омлет со свежими булочками.

Кристина, взволнованная предложением маркиза, натянула перчатки и надела шляпку. И хотя эти аксессуары по-прежнему были неудобны, они не могли испортить приподнятое настроение девушки. Она, вся в предвкушении первого в жизни завтрака за пределами дома, буквально светилась от нетерпения.

Совсем скоро экипаж маркиза остановился возле кирпичного дома. Аккуратно выложенная камнями дорожка вела прямо к главной двери, которая была открыта настежь. Из дома, пробуждая аппетит, доносился аромат свежей выпечки и запеченного мяса.

– Прошу вас, – Генри, как и подобает галантному кавалеру, помог Кристине выбраться из экипажа. Мужчина не мог не отметить про себя, какую радость излучали глаза девушки. Словно он привел её на рождественский праздник в королевский дворец, а не в обычную деревенскую таверну.

Хозяева таверны и слуги приветливо встретили знатного гостя с его спутницей. Конечно, в голове их вертелось немало вопросов, что за незнакомка в странном одеянии подле такого статного, красивого лорда, но никто не смел озвучить эти мысли вслух. Мало ли какие причуды у богатых? Самое главное, чтобы хорошенько заплатили за завтрак!

А завтрак, меж тем, стоил своих денег. Воздушный омлет, приготовленный на свежайшем, жирном молоке, так и таял во рту. Поданные к чаю булочки показались Кристине верхом совершенства. Девушка, стараясь соблюдать нормы этикета, едва сдерживала себя, чтобы не съесть всю выпечку, что была на столе.

Генри, пряча улыбку за чашкой чая, смотрел то на Кристину, то в окно. Внезапно, взгляд мужчины привлек хорошо знакомый экипаж…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Четверка гнедых лошадей, запряженных в экипаж темно-вишневого цвета, остановилась рядом с экипажем маркиза. Через мгновение, лакированная дверца открылась, и наружу выбралась миниатюрная брюнетка. Одетая в легкое платье цвета спелого лимона, молодая женщина выглядела ярким, красивым цветком посреди постоялого двора таверны.

Без сомнения, Генри узнал её. Это была 29-летняя графиня, леди Мелисса Мондевиль. Овдовевшая 2 года назад женщина быстро нашла утешение и удовольствие в объятиях Генри. Они некоторое время встречались, даря друг другу часы страсти, затем, маркиз, утомившись и найдя более интересный вариант для своих развлечений, попрощался с Мелиссой. Правда, в прошлом сезоне они все же, встретились ночью в саду, однако Генри не предавал этому особого значение. То были просто минуты вожделения. Как настоящий повеса, он совершенно не заботился о чувствах женщин.

А вот Мелисса, конечно, тосковала по своему любовнику. Еще бы, после 7 лет замужества с дряхлым графом, она была счастлива познать удовольствие подле столь красивого, молодого мужчины, как Генри. Именно её тело, в первую очередь, и только потом – сердце, томилось по маркизу Хантингдону.

Поэтому, когда цепкий взгляд графини заприметил карету с гербом маркиза, Мелисса спешно приказала кучеру сделать остановку рядом с таверной. Полная страстного желания повидаться с бывшим любовником (а бывают ли они бывшими?), графиня, оглядываясь по сторонам в поисках маркиза, медленным шагом направилась в сторону таверны.

Заметив приближающуюся Мелиссу, Генри скривил губы в циничной улыбке. Её настойчивость начинала раздражать, и все бы ничего, но маркиз, понимал, что присутствие Кристины рядом с ним, может подлить масло в огонь страсти графини. Неизвестно, что потом выкинет Мелисса. Нет, за себя Генри не боялся. Он опасался, что графиня своим длинным языком попытается подпортить репутацию его подопечной.

Нужно было что-то предпринять.

– Кристина, прошу вас, подождите меня здесь. Можете заказать еще булочек, я знаю, они вам понравились, – Генри, вставая из-за стола, послал ей теплую улыбку.

– Что-то случилось? – девушка взволнованно посмотрела на маркиза.

– Сущий пустяк. Просьба только одна – ждите меня здесь, – улыбка Генри стала почти нежной, – обещаете меня дождаться?

– Обещаю, – очарованная, протянула Кристина.

– Прекрасно! – Генри, послав девушке прощальный взгляд, отдал распоряжения хозяину таверны, а сам поспешил навстречу Мелиссе.

Графиня, в этот момент поправлявшая шляпку, замерла на месте, стоило только маркизу показаться на пороге таверны. Бархатисто-карие глаза Мелиссы заблестели, а губы растянулись в сладкой улыбке.

– Милорд! Какая встреча! – наигранным тоном, произнесла женщина.

– Ваше Сиятельство, – Генри, подойдя к Мелиссе, вежливо улыбнулся ей.

– Ваше Сиятельство, – повторила графиня обиженным голосом, – помнится, милорд, совсем недавно вы называли меня иначе…

Женщина, поддавшись порыву страсти, схватила мужчину за ладонь.

– Мелисса… – протянул Генри, ощущая, как сквозь тонкую ажурную перчатку пробивается жар женской ладони.

– Именно так вы меня и звали, дорогой Генри, – Мелисса коснулась мужской груди своей ладонью. – Неужели в этом прекрасном сердце нет хотя бы уголочка для меня? Неужели вы, милорд, не вспоминаете обо мне? Неужели у вас нет для меня времени?

Маркиз с полуулыбкой на губах, смотрел сверху вниз на хорошенькую брюнетку, которая умоляющим взглядом глядела на него. Её пышная белоснежная грудь едва не вываливалась за корсаж воздушного платья. Мужчина вспомнил, сколь приятны они были на ощупь. Генри, чувствуя, как горячая кровь разливается по всему телу, обернулся назад. Он взвешивал все за и против. Путь до Лондона был еще долгий, а тут такая прекрасная возможность…

– Я не такой бессердечный, – нагло озвучивая ложные слова, произнес Генри, – и, конечно, я могу уделить несколько минут моего драгоценного времени.

– Сколько именно минут? – предвкушая скорое удовольствие, возбужденным шепотом поинтересовалась Мелисса.

– Совсем немного, – маркиз, принявший окончательное решение, потянул графиню в сторону амбара, расположенного за зданием таверны…

Кристина, с интересом наблюдавшая в окно за происходящей картиной, была крайне удивлена, когда увидела, как маркиз повел прекрасную незнакомку куда-то в сторону. Интересно, что он собирался сказать ей наедине, подальше от любопытных глаз? Может, эта хорошенькая брюнетка – дама его сердца? Наверное, маркиз невероятно счастлив от встречи с ней, и сейчас читает прекрасной незнакомке любовные стихи.

В свои 18 лет Кристина размышляла, как и подобает целомудренной, неиспорченной светской жизнью, девушке. Кристина и представить не могла, что происходило в амбаре, пока она думала, как романтичен и благороден маркиз Хантингдон…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда маркиз, распрощавшись с Мелиссой, наконец-то вернулся за стол, он встретился с веселым, пронизанным вдохновением, взглядом серо-голубых глаз. Как только Генри сел на свое место, послышался взволнованный голос Кристины:

– Ей понравилось?

Темные брови маркиза сошлись на переносице. В синих глазах мелькнуло непонимание. Что именно имеет в виду эта юная леди? Неужели он ошибся, и девушка…

– Что именно ей понравилось? – осторожно подбирая слова, поинтересовался Генри.

– Как что? – Кристина округлила глаза и улыбнулась. – Стихи, которые вы читали ей!

– Стихи? – маркиз, подтянув к себе чашечку с чаем, сделал жадный глоток. Недавняя физическая активность пробудила в нем жажду.

– О, только не говорите, что вы забыли прочесть ей стихи! – взмахнув пушистыми ресницами, выдохнула Кристина. – Все женщины, особенно такие красивые, как ваша невеста, любят, когда им читают стихи!

– Невеста?

– Невеста! Та хорошенькая брюнетка! Она так смотрела на вас, что у меня не осталось никаких сомнений о том, что её сердце принадлежит вам! – девушка, закончив озвучивать свои мысли, выразительно посмотрела на Генри. Заметив на мужском лбу капельки пота, Кристина мечтательно улыбнулась и добавила:

– И все-таки, судя по вашему виду, я могу сделать вывод, что вы, милорд, прочли ей стихи. Вы даже вспотели! – девушка понимающе улыбнулась. – Непростое это дело – признаваться в своих чувствах.

Наконец, до порочного разума маркиза стало доходить, что именно увидела Кристина своим неискушенным взором. Мужчину обдало горячей волной веселья. Нет, он не насмехался над непорочностью девушки, сидевшей напротив. Он веселился от той ситуации, в которой оказался.

– Кристина, это не моя невеста, – подавшись вперед, тихим голосом сообщил Генри.

– Тогда кто она для вас? – по лицу Кристины пробежало недоумение. В серо-голубых глазах застыл вопрос.

«Кто она для меня, милая? Она для меня – как и десятки других прелестниц. Источник удовольствия, развлечений и избавлений от скуки».

Вслух же Генри произнес:

– Она – просто моя знакомая.

– Знакомая? – Кристина опустила глаза вниз, и стала сосредоточенным взором разглядывать чайную ложку. Затем, устремив на маркиза пытливый взгляд, девушка шепотом поделилась своими мыслями:

– А лондонские жители всегда так приветствуют своих просто знакомых?

По лицу Генри поползла плутовская улыбка. Как много циничных слов хотелось сорваться с его языка, но маркиз, вовремя напомнив себе, что сидящая напротив леди – его подопечная, ответил так:

– Не совсем, обо всех тонкостях общения я расскажу вам позже. А теперь, если вы позавтракали, давайте продолжим наш путь в Лондон. Если погода не подведет, то уже вечером мы будем на месте.

– Да, хорошо, – Кристина улыбнулась маркизу.

Оплатив завтрак, Генри вместе с девушкой направились в сторону ожидающего их экипажа. На голубом небе, предвещая хороший день, сияло весеннее солнышко. В воздухе витал аромат цветов и зелени. Кристина, довольно улыбаясь, забралась внутрь экипажа. Девушка, уже не ожидая разрешения маркиза, без промедления избавилась от перчаток и такой ненавистной шляпки.

Когда Генри разместился напротив, на него посмотрела улыбающаяся Кристина. Её волосы, снова выбившись из прически, пышным водопадом лежали на плечах.

– Не возражаете, если часть пути я побуду с такими волосами? Ужасно болит голова от этих шпилек, – вопросила Кристина. Она, зажав пальцами предмет своих мучений, терпеливо ждала ответа маркиза.

– Не возражаю, только если вы позволите мне снять редингтон и остаться перед вами в жилете. Надеюсь, это не оскорбит ваши чувства? – маркиз посмотрел на девушку.

– Совершенно не возражаю, – Кристина улыбнулась и откинулась на упругую спинку сиденья. Как хорошо!

Генри, сняв редингтон, отложил его в сторону. Затем, вытянув перед собой длинные ноги, маркиз закинул за голову руки. Его взгляд, пущенный из полуоткрытых глаз, скользил по Кристине. Сейчас, когда они были наедине, девушка, с этими распущенным волосами и безмятежным выражение на лице, казалась еще моложе. Зная вкусы высшего общества, который последние сезоны отдавал предпочтения искушенным красавицам, Генри выстраивал в голове тактику поведения, которая принесла бы желаемый результат.

– Генри, – оторвав взгляд от мелькающих за окном картинок, Кристина посмотрела на мужчину.

– Хм?

– И, все-таки, мне думается, что вы читали ей стихи, – глаза Кристины мечтательно сияли, – просто вы не хотите показывать свою романтичную сторону. Но не беспокойтесь, я сохраню это в секрете.

– Стихи? – губы маркиза дрогнули в циничной усмешке. – Если я ей читал, то не Шекспира, а Чосера.

– Чосера? – удивилась Кристина.

– «Чудно порой ведет себя любовник. То на деревья лезет, то в терновник», – цитируя известного поэта, произнес Генри.

Щеки девушки покрылись алым румянцем. Много вопросов вертелось у неё в голове, но она предпочла промолчать.

Оставшийся путь до Лондона Кристина и Генри провели в непринужденной беседе, в которой каждый из них поведал какие-либо смешные эпизоды из детства. К той щекотливой теме, что была связана с Мелиссой, более никто не возвращался. У каждого имелись свои причины для этого. Кристина – сгорала от стыда и понимания, что это что-то запретное. Генри же не хотел шокировать свою подопечную. Успеется. Она еще услышит о нем.

Когда долгий день сменился прохладным вечером, а на потемневшем небе показались первые звезды, экипаж маркиза Хантингдона прибыл в Лондон. Кристина, подглядывая сквозь шторы, с интересом смотрела за проносящимися мимо домами, из окон которых лился яркий свет. Девушка, жадно вдыхая воздух, чувствовала, как он изменился – он стал влажным и наполненным легкой горечью. Но это совершенно не портило приподнятого настроения Кристины.

Полная радостного возбуждения, девушка томилась в догадках, пытаясь понять, в каком именно доме ей предстоит жить. Совсем скоро Кристина получила ответ.