Читать книгу: «Осколки полевых цветов», страница 4

Глава десятая

Я перекидываю через плечо сумку, набитую закусками, бутылками с водой, диетической колой, купальником и другими мелочами, и отправляюсь в короткий поход в соседний дом, чтобы в первый раз остаться присматривать за Форрестом. Когда я сказала маме, что Тайер спросил, не могу ли я изредка сидеть с его сыном, она сочла эту идею отличной. Для меня это новый опыт и дополнительные деньги, которые я могу отложить на будущее.

Крыльцо свежевыкрашено, белый цвет такой яркий, что почти ослепляет. Откинув голову, я замечаю, что потолок веранды он выкрасил в светло-голубой. Гм-м, интересно.

Я жму на звонок и жду. Я слышу быстрые шаги и гул голосов. Кто-то бежит к двери.

Она распахивается, и я вижу Тайера. Он стоит, опустив ладонь на плечо сына и словно пытаясь удержать мальчика, который взволнованно подпрыгивает на месте.

– Привет, Форрест. – Я улыбаюсь ребенку, глядя на него сверху вниз. На его губах что‐то засохло, может быть, сироп с завтрака.

– Спасибо тебе, что согласилась. – Тайер уже готов поскорее выскочить за дверь. – У меня большой проект, и я… – Он смотрит вниз на сына. – Брать его с собой нелегко.

– У моего папы фирма по ландшафтному дизайну. Да, пап? – Сын смотрит на отца, ожидая подтверждения.

– Да.

– О! – Я смотрю на его фургон, который теперь припаркован на подъездной дорожке. – «Ландшафтный дизайн Холмса», – читаю я вслух. – Это ваша фамилия?

– «Ландшафтный дизайн Тайера» красиво звучит, – непринужденно замечает он, потирая челюсть. Я бросаю на него взгляд, и он хихикает. – Да, Холмс – моя фамилия.

– Интересно, – размышляю я, покачиваясь на пятках, и указываю мимо него. – Ты пригласишь меня войти?

– О. – Он быстро качает головой. – Извини, да. – Он отходит в сторону, мягко увлекая Форреста за собой.

Я захожу в холл. Над стенами, выкрашенными в приглушенный серый цвет, витает запах свежей краски. Пол недавно отремонтирован, а на лестнице бежевая дорожка. Вот, собственно, и все. Никаких фотографий. Никакой индивидуальности. Чистый лист. Но я думаю, что работа над домом еще не завершена. Позже еще будет время добавить к нему какие-нибудь детали.

– Я отлучусь всего на пару часов, максимум на три, – предупреждает Тайер и ведет меня на кухню мимо помещения, которое, как я предполагаю, будет столовой, а пока выглядит как импровизированный склад.

– Ого! – И это «ого» тоже не с очень хорошим оттенком. Здесь отсутствует всё: бытовая техника, шкафы, столешница. У стены стоит стол с микроволновой печью и тостером.

– Мой папа… как ты это назвал, папа? – Форрест вопросительно поднимает глаза на отца.

– Делал ремонт, – глядя на меня, произносит Тайер. – Я больше не мог откладывать переезд, договор аренды на квартиру истек, но многие вещи я уже заказал, их скоро привезут. Например… – Он машет рукой в сторону пустой кухни.

– Шкафчики? – Уголки моих губ ползут вверх.

– И они, и бытовая техника, и все остальное. А пока я успею переделать полы.

Я замечаю на полу несколько плиток, как будто он выбирает между разными вариантами.

– Полы бывают и деревянные, – замечаю я.

– Мм-м, может быть, – задумчиво тянет он. – Как бы то ни было, мне пора. У тебя есть мой номер, звони, если нужно. Можете поплавать в бассейне, только не спускай с него глаз.

– Обещаю. Не волнуйся, у меня все под контролем.

Его взгляд скользит по мне, а затем по сыну. Покорно вздохнув, он кивает.

– Ну, до скорого! – Он присаживается на корточки, раскрывает объятия, и Форрест радостно бежит к нему. – Люблю тебя, приятель.

– Я тоже тебя люблю, папочка.

Мое сердце сейчас растает.

Тайер уходит, входная дверь закрывается с тихим щелчком.

– Ну, – я смотрю на Форреста, – чем ты хочешь заняться?

Вода в бассейне на удивление теплая, и я задаюсь вопросом, не подогрел ли его Тайер. Форрест в сотый раз вылезает из воды и падает обратно бомбочкой рядом со мной. По-моему, ему нравится меня обрызгивать.

– Сколько баллов за этот прыжок? – Он задирает свою маленькую голову, очки сползают с носа. Он их снимает, и вокруг глаз и на переносице остается отпечаток. Он их протирает, надевает обратно и собирается снова прыгать.

– Одиннадцать из десяти.

Он морщит нос.

– Нельзя получить одиннадцать баллов из десяти. Это невозможно. Это ведь из десяти, так что максимум, что ты можешь получить, это десять.

– Ты меня поймал! – Я быстро подмечаю, что Форрест умный (возможно, я мало общалась с шестилетними детьми и не в курсе, что они все такие). – Тогда десять из десяти. – Я поднимаю все свои пальцы и шевелю ими.

– Так-то лучше, – кивает он.

Он собирается прыгнуть, но спотыкается, едва не плюхается животом в воду, но я вовремя его ловлю.

– Ой, – я осторожно его отпускаю, – осторожнее!

– Прости, – смущенно бормочет он и дергает ногами. – Папа говорит, что я бесстрашный.

– Думаю, я с ним соглашусь.

Форрест сияет так, словно это повод для гордости.

– Если тебя зовут Салем, то какое у тебя второе имя?

– Грейс.

– Грейс, – смеется он. – Совсем не подходит к Салем.

– Так и есть, – соглашаюсь я и плыву задом. – А какое у тебя второе имя?

– Ксавье.

Неожиданно.

– Классное имя.

– Похоже на имя супергероя, мне оно тоже нравится. – Он лежит на спине и смотрит в небо. Смех сотрясает его грудь. – Это облако похоже на кота, вылизывающего себе зад.

Я поднимаю глаза, но не вижу того, что видит он.

– Ты прав. – Я опускаю голову, пока она у меня не закружилась, и добавляю: – У меня есть кот.

– У тебя есть кот? – Сияя, он подплывает ко мне. – Какой?

– Черный. Его зовут Бинкс.

– Можно на него посмотреть? Я хочу собаку, но мама говорит, что они грязные, а папа всегда говорит: может быть, когда-нибудь. По-моему, это просто родительский способ сказать «никогда».

Меня безмерно забавляет этот парень.

– Кто знает. Мы не в силах предсказать будущее. И конечно, ты можешь встретиться с ним в любое время.

– Как он у тебя появился?

Я делаю паузу, вспоминая, как наткнулась на Бинкса в том переулке.

– Он как будто сам меня нашел. – Я вижу, что это объяснение ему непонятно. – Кто-то бросил его в переулке за маминым магазином.

– Ух ты! – Его глаза расширяются. – У твоей мамы свой магазин? Круто!

– Да, наверное.

– Что за магазин? – Он опускает голову под воду, а потом выныривает и смахивает с лица волосы.

– Антикварная лавочка.

– Антикварная?  – Он запинается, произнося это слово.

– Да, старая мебель и всякая всячина.

– О, это скукота.

Я не могу удержаться и хохочу.

– А ты думал, какой у нее магазин?

Он пожимает маленькими плечиками.

– Ну, не знаю. Магазин игрушек.

– Было бы круто.

– Наверное, когда вырасту, у меня будет магазин игрушек.

Я улыбаюсь. Не ребенок, а сплошное очарование.

– Ты можешь сделать все что захочешь.

– Это правда. Может быть, я стану пожарным или буду летать на самолете. Или дрессировать динозавров.

– Возможности безграничны, – уверяю я его.

В этом вся прелесть детства. Дети способны фантазировать о чем угодно и свято верят в то, что сумеют это осуществить. А потом они взрослеют, и окружающий мир радостно разбивает их мечты и возвращает к реальности.

А такой профессии, как дрессировщик динозавров, и вовсе не существует.

– Я проголодался, – объявляет Форрест и плывет к лесенке из бассейна. – Приготовишь мне обед?

– Конечно. – Я понятия не имею, какие продукты есть у Тайера. Когда мы проходили мимо, я на кухне ничего не заметила, и там нет холодильника, так что…

Мы заворачиваемся в полотенца, и Форрест ведет меня в дом, к небольшому морозильнику, установленному в какой-то боковой комнате. Он пытается поднять крышку, но для его тонких ручонок она слишком тяжела. Пока он не поранился, я хватаю крышку и толкаю ее вверх.

Морозильник битком набит полуфабрикатами, которые можно разогреть либо в микроволновой печи, либо в духовке. Что ж, разумно.

Форрест берет что-то вроде детского ужина с куриными наггетсами в форме динозавра.

– Вот это, пожалуйста. – Он сует мне пакет и убегает.

Дом Тайера я еще не исследовала (я любопытна, но не настолько). К тому же, пока дом не доведен до ума, я вряд ли сумею сделать о нем какие-либо глубокие выводы.

Я возвращаюсь на кухню и в микроволновке разогреваю Форресту еду. Я завернута во влажное полотенце, но оно почти не защищает меня от холода кондиционера. Мои волосы мокрые, по спине с них стекает вода.

– Форрест? – зову я, гадая, куда он убежал. – Форрест! – Меня охватывает паника, и я бегу из кухни на улицу, едва не споткнувшись о полотенце. – Форрест! – кричу я, когда вижу его в бассейне, плавающим лицом вниз.

Он подпрыгивает и бросает на меня забавный взгляд.

– Что?!

Мое сердце бьется со скоростью миля в минуту, от ужаса я холодею и не могу сделать ни шага.

– Нельзя спускаться в бассейн без присмотра! – Я почти перехожу на крик. – И уж тем более нельзя, не предупредив меня. – Я прижимаю руку к сердцу в надежде, что оно немного успокоится, но понимаю, что в ближайшее время это вряд ли произойдет.

– Прости, – хмурится он и вот-вот заплачет.

Меня так и подмывает сказать ему, что все в порядке, но я сдерживаюсь. Так поступать нельзя, и я хочу, чтобы он это понял.

– Иди пообедай, а потом мы еще поплаваем.

– Хорошо. – Он говорит тихо, его подбородок дрожит. Он обедает за складным пластиковым столом с набором стульев и старательно отводит взгляд. Я жую яблоко, которое принесла с собой, и потягиваю диетическую колу. Я жду, когда он сделает первый шаг. Он макает куриный наггетс в кетчуп и откусывает кусок. – Мы расскажем об этом моему папе?

Я изо всех сил сдерживаю улыбку.

– Да, нам придется ему рассказать.

Он опускает голову.

– Он разозлится. Он велел мне этого не делать, но я не думал, что это так важно. – Он оживляется, округляет глаза. Его нос покраснел от солнца, и я мысленно делаю заметку нанести на него побольше солнцезащитного крема перед тем, как мы снова выйдем на улицу. – Я отлично плаваю. Честно.

Смягчив взгляд и голос, я отвечаю:

– Не имеет значения, насколько ты хороший пловец. Несчастье может случиться с каждым.

– Даже с тобой?

– Даже со мной.

– А с моим папой? – Он думает, что поставит меня в тупик.

– И с ним тоже.

– Хм, – мычит он. – Значит, он не такой невидимый, как говорит?

– Невредимый, – поспешно поправляю я. – Я знаю твоего отца недостаточно хорошо, чтобы это подтвердить. Насколько я знаю, он может быть несокрушимым.

В Тайере действительно есть нечто мощное. Форрест кивает.

– У него твердые мышцы.

Я запрокидываю голову и смеюсь. Кажется, я люблю этого ребенка.

Глава одиннадцатая

Я просыпаюсь в холодном поту. К коже все липнет. Бинкс открывает зеленый глаз, делает вывод, что я не умираю, и быстро засыпает снова. Мое сердце бешено колотится в груди от этого кошмара.

Дверь со скрипом отворяется.

Руки на моем теле.

Руки, которые должны были защищать меня, укрывать, вместо этого меня разрушают.

По щекам текут слезы. Это не кошмар, а реальность, мое прошлое. Оно всегда возвращается, вечно меня преследует.

Дрожащие ноги ударяются о деревянный пол, и он протестующе стонет, словно я и его разбудила. Я откидываю с глаз волосы, они влажные.

Задыхаясь от недостатка кислорода, спотыкаясь, я спешу к окну и открываю его. Я знаю, что в таком состоянии мне не следует подниматься на крышу, но мне срочно нужно ощутить на лице воздух. Я на четвереньках выползаю в окно.

Обычно сны (кошмары, воспоминания, называйте их как хотите) не влияют на меня так сильно. Вчера я впервые за три месяца сходила к своему психотерапевту, это всколыхнуло кучу дерьма, и, по-видимому, мозг решил атаковать меня в самый уязвимый момент – во время сна.

Я дышу полной грудью, пытаюсь замедлить сердцебиение и вернуть его к нормальной скорости, но понимаю, что скорее всего у меня не получится.

Отправляться на пробежку слишком рано даже для меня: когда я открыла глаза и взглянула на часы, цифры показывали два часа ночи.

Но я точно знаю, что больше не усну. Что-то шевелится в ночи, и я поворачиваю голову и вижу тлеющий огонек сигареты. Страх пронзает все мое существо. Я вдруг осознаю, что кто-то еще не спит в этот час и может меня заметить, но потом я догадываюсь…

– Тайер, – выдыхаю я.

Сигарета исчезает, и становится так темно, что уже ничего не разглядеть. Я изо дня в день твержу маме, что нужно установить фонарь с датчиком движения, но она и слушать меня не желает.

Тайер внезапно появляется на переднем дворе и смотрит на меня снизу вверх со страхом в глазах. Я знаю, что меня легко принять за сумасшедшую. Стою здесь на четвереньках, с безумным взглядом и прилипшими ко лбу спутанными волосами.

– Какого хрена ты делаешь? – Его руки шарят в воздухе, как будто он думает, что ему придется меня ловить.

– Кошмар, – объясняю я.

– И это навело тебя на мысль: «хм, почему бы мне среди ночи не выбраться на крышу?»

– Я туго соображала. – Мои пальцы впиваются в черепицу.

– Оно и видно, – огрызается он, все еще в панике.

– Хочешь, чтобы я спустилась? – Я ползу вперед.

– Нет! – Он вскрикивает и снова машет руками. – Возвращайся в свою комнату.

– Не хочу, – признаюсь я. – Я не смогу уснуть.

Он хватается за голову, погружает ладони в волосы.

– Ладно. Но спускаться с крыши ты не будешь.

Ему тревожно от одной мысли, что я начну спускаться.

– Я делала это раньше. – Его глаза расширяются от ужаса. Ой, не надо было этого говорить. – А почему ты не спишь? – спрашиваю я, пытаясь отвлечь и себя, и его.

– Слишком много мыслей в голове.

– Так много, что тебе захотелось курить? – спрашиваю я. Я никогда раньше не видела, чтобы он курил, так что вряд ли это его привычка.

Он вздыхает и потирает подбородок.

– Иногда мне это необходимо. Когда я испытываю сильный стресс. Курение меня успокаивает.

– Интересно. – Моя рука выскальзывает из потной ладони, и Тайер вскрикивает внизу. – Я в порядке. – Я выпрямляюсь.

– Сейчас же спускайся. Ты меня чертовски напрягаешь, а я и так уже встревожен.

– Угрозы на меня не действуют.

– Тогда как насчет сделки?

– Какого рода? – допытываюсь я, склонив голову набок.

Он пожимает плечами.

– Я не могу уснуть. Очевидно, ты тоже не можешь уснуть. Так что забирайся обратно в комнату и спускайся сюда. Мы просто поговорим или что-нибудь в этом роде. Пожалуйста. Просто. Уйди с крыши.

Я поджимаю губы, взвешивая его предложение.

– Договорились.

– Слава богу. – Он порывисто выдыхает.

– Но ты жди здесь. – Я предупреждающе тычу в него пальцем.

Он поднимает руку.

– Стою на месте.

Я ползу на четвереньках, разворачиваюсь и тихо залезаю обратно в окно. Я закрываю его и сую ноги в кроссовки.

Крадучись спускаюсь по лестнице, выскальзываю через боковую дверь и бегу вокруг дома туда, где меня ждет Тайер. Как и обещал, он не сдвинулся с места.

– Я рада, что ты не погибла, забираясь обратно в окно, – язвит он и кивает головой в сторону своего дома, приглашая меня следовать за ним.

Я закатываю глаза и иду рядом.

– Ты драматизируешь. Со мной все было в порядке.

– Ты выглядел так, словно у тебя паническая атака.

Я вздрагиваю. Так и было.

– У меня все под контролем.

Он выгибает бровь и открывает калитку на его задний двор.

– Хочешь чего-нибудь попить?

Я притворно ахаю.

– Ты предлагаешь несовершеннолетней девушке алкоголь, Тайер? Как возмутительно с твоей стороны.

Он издает грубый смешок.

– Я сказал попить – это включает воду и газировку.

– У тебя есть диетическая кола? – оживляюсь я.

– Да.

– Тогда я буду ее. – Я сажусь на ступени и смотрю на бассейн. Вода мерцает в отражении почти полной луны.

Он выгибает бровь.

– Не хочешь войти?

Я качаю головой.

– Нет, мне нужен свежий воздух.

– Для этого ты вылезла из окна своей спальни в… – он сверяется с часами, – два часа ночи.

Он ждет, что я что-нибудь отвечу, но когда видит, что я не собираюсь этого делать, молча уходит в дом за газировкой. Меньше чем через минуту он возвращается и садится на ступеньку рядом со мной. Его нога касается моей, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.

– Вот, – хрипло произносит и протягивает мне бутылку. – Знаешь, от этой штуки у тебя зубы сгниют.

– Тогда почему ты держишь ее в своем доме? – возражаю я и откручиваю крышку. Содовая шипит, и я делаю глоток.

– Я держу запас всех видов напитков и газировки для своей команды.

– Ах, для твоей команды? Ты еще и футбольный тренер? – подшучиваю над ним я.

– У меня команда по ландшафтному дизайну.

– Как мило с твоей стороны.

– Многие забывают поддерживать водный баланс в своем организме, поэтому я начал брать с собой на работу полный кулер. Я быстро заметил, что большинство из них отказываются употреблять полезные напитки, – говорит он и размахивает бутылкой с водой.

– Отлично утоляет жажду, – шучу я и постукиваю своей бутылкой.

Он качает головой и ухмыляется.

– Итак, ты расскажешь мне, что за кошмар заставил тебя выползти из окна второго этажа в столь ранний час?

Я опускаю голову, мои светлые волосы падают, закрывая лицо. Они клейкие от пота, которым я покрылась во сне.

– Нет. – Мой голос звучит тихо. Хрупко. Надтреснуто.

– Не хочешь об этом говорить? – Он не ждет, пока я отвечу. – Ладно, зато честно.

– Выкуришь еще сигарету? – Уж не знаю, что заставляет меня задать этот вопрос.

– Нет, – вздыхает он и проводит пальцами по губам. – Мне и первую не следовало брать. Моя бывшая… – Он осекается и молчит, как будто из страха проговориться. – Скажем так: она как никто другой знает, на какие мои кнопки нажимать.

– Все настолько плохо?

Он потирает подбородок.

– Я не хочу о ней плохо отзываться. У нас были хорошие времена, мы вырастили чудесного ребенка, но иногда люди отдаляются друг от друга, и ты понимаешь, что все, что, по твоему мнению, у тебя было, не более чем красивая ложь.

Я прищуриваюсь в замешательстве.

– Что это значит?

Он качает головой.

– Я вляпался во всю эту историю с манипуляциями, а когда трезво посмотрел на свою жизнь, то понял, что я… несчастлив, а жизнь для этого слишком коротка. Я никогда не думал, что разведусь, и переживал из-за сына, но я решил, что ему лучше расти со счастливыми родителями, которые живут отдельно, чем с несчастными, которые живут вместе.

– Логично, – киваю я. – Как раз это меня и пугает – не быть счастливо. Приспосабливаться. Останавливаться на достигнутом.

– Это происходит так легко! – Он глотает воду, его кадык подрагивает. – Постарайся быть умнее меня. – Он морщится. – Черт, звучит ужасно. Честно говоря, я бы не стал ничего менять. Как я уже говорил, у нас были хорошие времена, и из этого получился потрясающий ребенок. – Он проводит пальцами по волосам. – Я просто рою для себя яму.

Я смеюсь и легонько тыкаю его локтем:

– Не расстраивайся. Я понимаю, о чем ты.

Между нами повисает тишина, наполняемая только музыкой летних насекомых. Он ударяет коленом о мое.

– И часто это случается?

Я вырываюсь из своих разбегающихся во все стороны мыслей.

– А?

– Ночные кошмары?

Я размашисто киваю.

– Вот почему я мало сплю и совершаю пробежки.

Его губы сжимаются в тонкую линию. Вероятно, он недоумевает, что такого могло произойти с восемнадцатилетней девушкой, чтобы она стала такой. Но он не настаивает и даже полностью уходит от этой темы.

– Я собираюсь установить вокруг бассейна забор. Надеюсь, это поможет предотвратить то, что случилось на днях. – Я вздрагиваю, вспоминая, как обнаружила, что Форрест тайком вернулся в бассейн. – Мне жаль, что он тебя напугал. У меня потом состоялся с ним долгий и серьезный разговор. То есть один раз мы это уже обсуждали, так что кто знает, насколько все изменит наш второй разговор. Но я очень стараюсь. Ему всего шесть, но он думает, что он восемнадцатилетний подросток и может делать все что захочет.

Я смеюсь.

– Он у тебя замечательный.

– Так и есть, – кивает Тайер. – Не знаю, как благодарить тебя за то, что ты иногда с ним остаешься. Мне нравится проводить с ним время, и я стараюсь бывать с ним как можно чаще, но иногда…

Я толкаю его колено своим.

– Ты родитель, но другие обязательства у тебя никто не отнимал. Это не значит, что ты меньше его любишь.

Он в ответ ударяет своим коленом по моему.

– Попробуй-ка вернуться в постель.

– Хорошо. – Я тяжело вздыхаю. – Но я не усну. – Он бросает на меня сочувственный взгляд. – Все в порядке, – отмахиваюсь я от его беспокойства, – я привыкла.

– Ты когда-нибудь пила снотворное?

Я смотрю вдаль, за забор вокруг его двора. За ним – поле диких луговых цветов, которое простирается примерно на акр, после чего упирается в лес. Это охраняемая природно-историческая территория, именно поэтому она никогда не застраивалась (а может, потому, что это земля с привидениями), но на нее приятно смотреть.

– В прошлом – да, – неохотно признаю я, – но я терпеть не могу эти ощущения. Настолько, что предпочитаю валяться без сна. – По его лицу пробегает тень сочувствия. – Все в порядке, – машинально произношу я.

Его глаза сужаются.

– Нет, – он резко качает головой и хмурит брови, – не в порядке.

Я ставлю недопитую диетическую колу рядом с собой, потираю руки о ноги и встаю.

– Ты прав. Мне пора домой.

– Знаешь, – говорит он, прежде чем я делаю шаг, – вот это точно не решит твои проблемы со сном. – Он слегка встряхивает бутылку.

– Кофеин меня не бодрит.

Он не останавливает меня, когда я ухожу, но я чувствую, что он провожает меня взглядом.