Читать книгу: «Дело моей матери», страница 2
Ну, Яна, была не была.
Я глубоко вдыхаю и медленно выпускают воздух из лёгких. Переворачиваю бумажку и начинаю читать. Сначала мне кажется, что написано на китайском, но потом буквы начинают складываться в слова, а слова – в предложения.
Прочитав билет 3 раза, я понимаю, что оба вопроса мне знакомы.
Начинаю писать ответы на лист, и постепенно все тревоги отступают.
Несколько раз перечитываю то, что написала. Вроде я готова отвечать. Только первой идти не хочу.
Пока я размышляю идти или не идти, Стася вызывается быть первопроходцем. Она встаёт и уверенной походкой идёт к столу экзаменатора. Отвечает она быстро, преподаватель кажется доволен её ответом, и даже не задаёт дополнительных вопросов. Она берет зачётку, показывает мне рукой, что получила оценку "5" и машет рукой, чтобы я шла следующей.
Всё, я готова отвечать. Сажусь за стол к преподавателю, и меня вновь охватывает страх, я начинаю что-то мямлить, и он хмурится, окидывая меня взглядом поверх очков. Я беру себя в руки, и после паузы продолжаю говорить уже более уверенно. Экзаменатор смотрит с уже большим одобрением. После моей тирады он задаёт доп. вопросы по обеим темам. Ох, а я так надеялась их избежать.
На них я отвечаю неидеально, поэтому получаю 4.
Я чувствую небольшой укол обиды, но оценка абсолютно заслуженная.
Выхожу из кабинета, Стася ждёт меня у дверей. Она широко раскрывает руки для объятий, и я обнимаю её в ответ.
–Яна, ну как?
–Сдала. На 4.
–А что голос такой грустный? – смеётся подруга.
–Ну хотелось 5. Ты-то высшую оценку получила. – я немного надуваюсь.
–Ой, подумаешь. Эти оценки ничего не значат. – Стася машет рукой. – Я получила 5, только потому что первая пошла.
Может быть мне надо было идти первой? А, ладно, проехали.
–Яна, ну хватит кукситься. Пошли уже отмечать.
И мы берём вещи, желаем одногруппникам удачи и уходим.
Глава 4.
Экзамены позади и меня ждут две недели каникул. Ко мне наконец-то должна приехать в гости Мила на пару дней. Мы с ней не виделись с лета, и я очень соскучилась.
Хотя за окном разгар зимы, я вдруг вспоминаю одну из наших совместных поездок на море – я, Саша, мама, папа и Мила со своей семьёй.
Нам с Милой было по 10 лет, и это была последняя поездка таким составом.
Мы проводили целые дни на улице, и, хотя родители активно прятали нас от солнца, мы всё равно вернулись домой настоящими негритятами, а у моей мамы так выгорели волосы, что она из русой превратилась в блондинку без окрашивания.
Когда мне грустно, я часто представляю себя на море, как ветер треплет мне волосы, а кожа солёная от воды.
Мысленно я возвращаюсь туда, где мы были все вместе и счастливы.
Поэтому Мила у меня всегда ассоциируется с летом – теплом, радостью и безмятежностью.
Я предвкушаю нашу скорую встречу.
Но буквально накануне приезда Мила звонит мне по видео-связи и говорит, что заболела. Вид у неё удручающий: глаза заплаканные, нос красный, голос хрипит.
Честно говоря, я очень расстраиваюсь. Ведь мы так давно не виделись, я уже до последней минуты распланировала наш совместный досуг. Но виду не подаю, потому что подруге и так тяжело сейчас.
Мы начинаем болтать на разные нейтральные темы, и наше настроение заметно поднимается, я уже хочу попрощаться, как понимаю, что Мила что-то скрывает. Мы знакомы столько лет, что она не сможет от меня ничего утаить.
Я сразу задаю вопрос в лоб:
–Мила, ты что-то хотела мне рассказать?
Она опускает глаза, и я уже думаю, что придётся её пытать, но тут она шмыгает носом и начинает говорить:
–Слушай, Яна, я всегда тебе говорила, что это плохая идея, но я же тебя знаю, ты упрямая.
Я сразу понимаю, что речь пойдёт о поиске мамы, и от напряжения вжимаюсь в кресло.
Мила тоже заметно нервничает.
– В общем я кое-что узнала… Не знаю, может это фигня, но почему-то подумала, что ты должна знать… Яна, ты же знаешь, какая моя мама сплетница? Она знает все сплетни нашего города и еженедельно вливает их в мои бедные уши. Обычно я её не слушаю, но тут её рассказ привлёк моё внимание. Она говорила о дяде Лёше Ломакове – следователе, который вёл дело о пропаже твоей мамы. Не знаю, насколько это важно, но его перевели работать в Москву.
Я сглатываю в напряжении:
–Не знаешь, куда именно?
Мила называет район, а я нервно смеюсь:
–Забавно, его отделение находится рядом с моим вузом.
Ох, я пока не понимаю как, но это должно мне пригодится. Я погружаюсь в думы, из которых меня выдергивает голос Милы:
– Приём-приём, земля вызывает Яну.
Я смеюсь.
–Яна, мне пора пить лекарство и спать. Обещай мне, пожалуйста, не делать глупостей. Если у тебя возникнет какая-то идея, которая покажется тебе гениальной, обсуди её сначала со мной.
–Мила, ну конечно, обещаю.
Но на всякий случай скрещиваю пальцы за спиной. Вдруг придётся обмануть подругу.
Весь остаток каникул я прикидывала в голове, что же я могу сделать с информацией, полученной от Милы, но так и не решила. Мои идеи были одна бредовее другой.
Начался второй семестр, и предметы стали сложнее и интереснее, я ушла головой в учёбу, но мысли об Алексее Ломакове не покидали меня.
Мне надо было с кем-то это обсудить. Но не с Милой, так как она была слишком большим рационализатором и всё, что она мне может сказать – это нет, нет и нет.
С братом? Есть вероятность, что он рано или поздно проболтается папе. Этого я никак не могла допустить. У нас с папой были доверительные отношения, и я могла бы давно с ним поговорить, но почему-то ужасно не хотела, чтобы он знал. Мне хотелось узнать правду самой, без его помощи.
После долгих взвешиваний за и против я решила, что пришло время рассказать обо всём Стасе. Только нужно найти место и время, чтобы нам никто не смог помешать.
Повод подвернулся в середине марта. Папа и Саша внезапно решили поехать на выездной матч своего любимого футбольного клуба в Казань, меня они тоже звали с собой, но я отказалась. Я бы с удовольствием съездила на этот матч, но, во-первых, я впервые оставалась одна дома на ночь, и это было так круто, во-вторых, мне не терпелось наконец позвать Стасю в гости и всё обсудить, ну и Саше с папой не помешает приключение для них двоих.
Мы решили устроить со Стасей ночёвку в лучших традициях: с пижамами, мейк-апом и заплетанием друг другу кос, только чуть адаптировали этот милый девичий ритуал под свой возраст.
Ровно в назначенный час раздаётся звонок в дверь, я открываю, на пороге стоит Стася с каким-то неимоверным количеством пакетов. Она привезла с собой 2 розовых шелковых пижамы, маски для сна в тон, белые пушистые тапки, подушки в перьях, щипцы для волос, тонну косметики, бутылку дорогущего, судя по этикетке, шампанского, торт, фрукты и ещё кучу каких-то милых пирожных.
Когда она скидывает свою белую шубку и обувь, мы тащим всё это в гостиную.
–Стася, как ты это всё дотащила?
–Да меня ухажер довёз на машине и проводил до двери.
–Ухажер? Что же он сразу сбежал, поздоровался бы хоть.
–Да что с ним здороваться. Их у меня полно! Постоянно родители подсылают сыновей своих друзей, коллег. Уже в 18 лет меня сплавить замуж что ли хотят. Надоели! Мне вообще не до этого пока.
Что-то мне подсказывает, что этот ухажер всё-таки не рядовой.
Не успеваю я ничего ответить, как Стася меняет тему:
–Слушай, а у вас уютненько так, чисто.
Она окидывает комнату взглядом: около стены у нас стоит большой синий диван-кровать, на нем много подушек в тон, рядом два кресла из той же серии, у другой стены большой плазменный телевизор, по углам расположены разные шкафчики из светлого дерева.
–Неожиданно, если честно.
Я вспыхиваю:
–В смысле неожиданно? Ты думала, у нас тут холостяцкая берлога с разбросанными повсюду носками, пивными банками и коробками из-под пиццы?
–Нуууу не так конечно, но… ты поняла! Стереотипы! – она пожимает плечами.
Вот из-за этой непосредственности на Стасю невозможно злиться, поэтому я просто смеюсь.
Через час мы сидим в пижамах, с завитыми локонами, при полном мейке, пьём шампанское, едим пирожные и смотрим банальнейший ромком, который я, если честно, просто обожаю и всегда плачу в конце. Сейчас можно в этом признаться.
Как же здорово на самом деле быть девушкой, все эти женские штучки вводят меня в состояние в эйфории, а может это просто сочетание алкоголя и тонны сладкого. Не знаю, но вечер просто прекрасный.
Закончив просмотр, мы сидим на застекленном балконе и смотрим на ночной город.
Момент настал, нужно рассказать Стасе о том, что меня гложет.
–Стаааась, у меня к тебе разговор, – я прочищаю горло, – серьёзный.
–Яна, мы что расстаёмся? О нет, я знаю, не говори ничего, сейчас ты скажешь, что тебе очень жаль, но нам стоит остаться друзьями. – она картинно закрывает рот руками. – Стоп, подожди, мы и так друзья. Фух, тогда я зря испугалась. Выкладывай!
И она начинает раскачивать ногой в своем белом пушистом тапке.
–Не знаю, с чего начать. Ладно, начну сначала. Ты же знаешь, что мы живём втроём – без мамы?
Она кивает.
–Я хотела тебе рассказать об её исчезновении, если ты конечно готова слушать.
–Яна, конечно готова. Мы же друзья. Да и я, признаться, обожаю чужие истории из жизни.
– Мне было 11, а Саньку 9, когда она пропала. Может быть моя картина произошедшего сильно искажена, ведь я была ребёнком, но расскажу так, как я это запомнила.
Стася кивает.
–Наша семья была обычной, как говорят среднестатистической. Мы с братом ходили в одну школу, папа работал начальником участка в строительной фирме, мама бухгалтером в областном филиале крупной федеральной компании. Всё было у нас в семье нормально. Может это не очень правильное слово, обычно говорят "нормально", когда всё совсем не нормально. Но ведь так и было – всё было ровно, спокойно. Родители никогда не ругались, мы проводили вместе выходные, стараясь вместе выбираться куда-то в культурные места, на праздники мама накрывала шикарный стол, они звали родных и друзей, либо мы всей семьёй ходили в гости, в отпуск ездили на море. Кроме семьи и работы конечно у мамы были свои подруги, интересы. Никто не желал нам зла, мы не задолжали никому денег, за мамой не следил маньяк.
Стася почему-то хмурится.
–Яна, стоп. Хочу сразу уточнить один важный момент. Пока ты только в самом начале своего рассказа, давай договоримся, что я буду высказывать какие-то свои мысли, а ты постараешься их принять, даже если они тебе не понравятся. Ок?
Я вздыхаю:
–Да, конечно.
–Уверена?
–Да! Поэтому я и решила рассказать именно тебе. Знала, что ты не будешь щадить мои чувства.
Стася смеётся:
–Ну спасибо, теперь я чувствую себя какой-то мега-стервой. Я могу давать комментарии сразу по ходу рассказа? Тебя это не собьёт с мысли?
Я киваю.
–Тогда первый: извини, но ты не можешь принимать на веру свое детское восприятие о том, что у родителей не было проблем ни внутри семьи, ни в других сферах.
Я уже готова спорить, но она права.
–Если ты согласна, тогда продолжай.
И я рассказываю дальше:
–Дни шли за днями в привычном ритме. Моя мама пропала 11 апреля, это был обычный день, вот абсолютно обычный, кажется, вторник или среда (у меня было записано).
Возможно сейчас я придумываю, но накануне родители были немного напряжены за ужином. В тот день они с утра как обычно поехали вместе на работу: папа завозил сначала маму, потом ехал к себе. Дальше пойдёт рассказ, который я смогла составить и записать в свой дневник по обрывкам разговоров, которые я смогла послушать, прочитать в интернете, узнать из сплетен. К сожалению, я не записала прямую речь, т.е. какие данные от кого узнала, только готовое описание того дня.
В 8:30 утра он высадил её у кафе, в котором она каждое утро пила кофе в одиночестве, но на работу она так и не пришла.
–Так, в 8:30 кафе. – Стася как будто мысленно делает пометку. – А школа?
–Ах да, школа! Занятия у нас начинались в 8:15, папа завозил нас в школу, потом возвращался за мамой, и они ехали вместе на работу.
–Прости, но я должна спросить. Ты когда-нибудь видела, как они вместе едут на работу?
–Да, конечно. На каникулах я всегда рано просыпалась, завтракала с ними, пока брат спал, и даже пару раз махала им с балкона.
–Принимается. Откуда ты знаешь, что она каждое утро пила кофе в одиночестве? И в каком кафе?
–Они с папой всегда делились за ужином тем, как прошёл их день. Для неё это был особый ритуал – провести полчаса перед работой наедине с собой. А кафе около её работы было всего одно.
–Ясно.
–Папа приехал на работу около 8:50 и почти сразу уехал на объект. Мама не появилась на работе, начальница ждала её до 10 часов, потом начала звонить и писать ей во все мессенджеры, гудки проходили, сообщения были доставлены, но не прочитаны. Примерно через час они нашли в личном деле телефон папы и позвонили ему. Его телефон был выключен, так как на объекте была плохая связь, тогда они позвонили ему на работу и оставили сообщение через секретаря. Чтобы не поднимать шумиху, сообщение было что-то типа: «Прошу перезвонить такой-то из компании такой-то». Папа вернулся на работу около 12 часов и перезвонил начальнице мамы. Узнав, что случилось, попросил не вызывать полицию без него, быстро отпросился с работы и поехал на место.
В обед он обычно успевал забирать нас из школы, поэтому позвонил своей сестре, чтобы она забрала нас к себе, сказав, что у него завал на работе.
Он также позвонил мне на перемене и сказал, что нас заберёт тётя. Голос его был спокойным. Тётя часто нас забирала, поэтому я ничего не заподозрила.
Почти сразу после того, как они вызвали полицию, информация начала распространяться по городу, как лесной пожар. Для нашего города это было событие небывалого масштаба, так как город у нас был довольно маленький и тихий, и никакого криминала там вообще не происходило.
Папа приехал вечером к тёте, посадил нас на диван и всё рассказал, как есть: что мама пропала, что все её ищут, что всё будет хорошо. Я была в шоке, в какой-то прострации, как будто это всё нереально. Брат рыдал навзрыд, а я просто сидела тихо и не могла сказать ни слова.
Папа сказал, что мы пока не будем ходить в школу, и завтра приедет бабушка, чтобы сидеть с нами.
Честно говоря, всё, что происходило дальше, у меня в голове как в тумане: в школу мы не ходили, сидели дома с бабушкой, и она подбадривала нас как могла: готовила каждый день наши любимые блюда, разрешала смотреть мультики нон-стоп, в общем всячески баловала. Брата это действительно всё отвлекло, он перестал плакать и наслаждался внезапными каникулами. Ну а я целыми днями сидела и думала, что же я могу сделать. Папа постоянно куда-то уезжал, интернет пестрил объявлениями о розыске, мне писали одноклассники и знакомые с вопросами о делах и новостях. Все куда-то бегали, суетились.
Через неделю шумиха начала утихать, папа вернулся на работу, но в школу было решено нас не возвращать, мы сидели с бабушкой дома, делали домашние задания, которые присылали из школы, и она придумывала нам всякие внеклассные занятия. Кажется, мы пару раз ездили в школу, но я плохо помню.
Через месяц все забыли эту историю, расследование прекратилось, и город вернулся в свой привычный ритм.
Что нам рассказал по итогу папа: мама зашла в кафе (это подтвердили сотрудники), выпила свой привычный кофе, была в хорошем настроении, вышла из кафе в обычное время, но до работы так и не дошла. Идти там было буквально 2 минуты. Камер на улице там нет, камеры около входа на работу её не зафиксировали. Следов ДТП в радиусе 5 километров от этого места не обнаружено. Тела нигде обнаружено не было. На просьбы в социальных сетях откликнуться очевидцев никто не объявился. Мама была объявлена пропавшей без вести. Как нам папа объяснил: это означает, что она может вернуться, может нет.
Воспоминания накатывают на меня с невероятной силой. Вот мы идём всей семьёй по парку и смеёмся над папиными шутками, а буквально через пару дней я сижу на диване рядом с братом, сжимаю подол своего платья до боли и надеюсь, что это только сон.
–Яна, мне очень жаль. – подруга обнимает меня и сочувственно хлопает по плечу. – Прости, я не следователь, и вряд ли им стану, поэтому не знаю, как надо вести себя в такой момент. Но мы можем продолжить с вопросами, или тебе нужно время.
–Нет, давай лучше продолжим. А то я буду сидеть тут и рыдать до утра.
–Хорошо. – подруга делает паузу в замешательстве, что ей не свойственно. – Полиция подозревала в чем-то твоего отца?
–Может быть сначала да, но у него было железное алиби. До 8:50 мама была в кафе, а в 8:50 он уже был на работе, а потом всё время с коллегами.
–Телефон! Ты сказала, что гудки проходили. Его нашли?
–Да, он был в женском туалете кафе на раковине. Либо мама забыла его там, либо теоретически его мог туда кто-то подбросить. Отпечатков на телефоне было много, но никаких подозрительных не обнаружено.
–В телефоне были какие-то улики, которые могли бы натолкнуть следствие на мысли?
–Интересный вопрос. – я пытаюсь что-нибудь вспомнить. – Наверняка я этого не знаю. Но… думаю, что нет. Если бы там было что-то такое… Сенсационное… Информация бы была.
–Ох, запутанная история. – Стася барабанит пальцами по стеклу. – Пока у меня нет никаких мыслей. Твои идеи? Предположения?
–Первое время мы конечно думали, что она просто заблудилась и скоро придёт. Наши с братом дни проходили в томительном ожидании. К лету мы по-настоящему осознали, что она пропала. Мы начали часами обсуждать это между собой и выдвигать всякие "крутые" гипотезы: что её забрали инопланетяне, что она агент ЦРУ, что она уехала в джунгли Амазонки, что её похитил злодей в маске. К концу лета жизнь вошла в свое новое русло. Первый месяц в школе конечно к нам было повышенное внимание, ведь мы пропустили конец прошлого года, но и эта волна быстро стихла. Конечно я думала о маме каждый день, но больше с грустью и ностальгией, чем с вопросами о ее местоподожении.
Я погружаюсь в воспоминания. Канун Нового года. В квартире играет рождественский сборник музыки, пахнет живой елью, мы сидим на кухне всей семьёй, родители режут салаты, а мы с братом делаем песочные печенья и неизменно деремся за то, кто возьмёт формочки ёлочки.
Тут Стася вырывает меня из воспоминаний:
–Не могу даже представить, что вы с братом пережили, но понимаю, о чем ты. Ну а сейчас? У тебя есть версия произошедшего?
–Честно? Нет. Сколько бы я об этом не думала, я не склоняюсь ни к одной из версий.
–Ты говорила об этом с папой?
–Нет, мы больше никогда не поднимали эту тему. Когда я стала старше, я решила, что стану детективом и сама расследую это дело, поэтому пошла учиться на юридический.
–Ох, Яна, надеюсь это не единственная причина, почему ты выбрала эту тоскливую специальность. Пожалуйста, скажи, что нет.
– Не единственная, но главная. Хотя учёба начала мне нравиться, так что я не жалею о своём выборе.
Стася смотрит на меня как на сумасшедшую.
–Так, ладно, будем считать, что я этого не слышала. И каков твой план?
-В старших классах я думала, что стану детективом и возобновлю это дело официально. Но теперь я понимаю, что прошло уже 7 лет, пока я доучусь пройдёт ещё 4, а до лицензии детектива ещё как минимум 5 лет. 16 лет – это слишком большой срок давности. Улики пропадут, свидетели уже ничего не вспомнят, да они уже сейчас ничего наверняка не помнят. Поэтому надо действовать сейчас.
–А вот это уже интересно. Я готова стать твоим напарником… коллегой… помощником… Ватсоном короче.
Я зеваю во весь рот.
–Заметано, Ватсон.
И мы отправляемся спать. Я тут же отрубаюсь и сплю без сновидений.
Глава 5.
Я просыпаюсь около 10 утра. На дворе суббота, и за окном светит ласковое весеннее солнце, хоть на улице и довольно холодно.
После умывания тихо пробираюсь на кухню, чтобы не разбудить Стасю ведь она та ещё сова, а легли мы вчера очень поздно.
К моему удивлению она уже сидит на кухне при полном параде и чертит какие-то схемы у себя в блокноте, который она использует для рисования и личных записей.
–Доброе утро!
Она вздрагивает:
–Доброе, Яна! Ты меня напугала.
–Чем это ты занята?
–Мне не спалось, сначала лежала крутила твою историю в голове. Потом решила встать порисовать, мне всегда лучше думается, когда руки заняты. Ну и как-то незаметно я перешла к изображению карты вашего города с метками.
Она протягивает мне листок. На нём схематично изображены домики и немного дорог.
–Ого, кажется, это ты у нас Холмс. Ты точно не занимаешься этим на досуге? По-моему у тебя круто получается.
–У нас в школе был клуб юных детективов.
–И ты молчала!
–Ты и не спрашивала про мои хобби!
–Давай уже завтракать и смотреть твою карту.
После завтрака с кофе и остатками вчерашнего пиршества мы склоняется над Стасиным рисунком.
–Так, Яна, смотри, что я нарисовала с твоих слов: вот ваш дом, ваша школа, мамина работа, папина работа и кафе. Получается, если папа завозил вас с братом в школу в 8:15 и за 15 минут успевал забрать маму и довезти её до работы, то от дома до школы где-то метров 300-500, а до маминой работы около 2-3 км. Так?
–Ого, я смотрю, ты проделала крутую работу.
–Да ладно, с помощью онлайн карт это проще простого. – она отмахивается. – Значит дальше. От кафе до папиной работы минут 20, это км 10, не меньше. Получается, мама работала рядом с домом, а он в другом конце города.
–Да.
–Дальше я не знаю, что делать с этой информацией, потому что прошло слишком много времени с того момента, как она вышла из кафе и до того момента, как полиция начала её искать. 3,5 часа! За это время можно вполне уехать в другую область и даже, если очень постараться, вылететь в другую страну.
–Почему ты думаешь, что она улетела или уехала. – я хмурюсь.
–Я ничего не думаю, я только анализировала расстояние и время. Есть какие-то идеи? Как ты собираешься действовать?
–Если бы у меня была лицензия, тогда я бы запросила в полиции архив дела и заново опросила всех свидетелей. Но что я могу сделать сейчас…
–Ты знаешь, кто тогда проходил свидетелями по этому делу?
–Папа, мамины коллеги, сотрудники кафе, соседи, кто-то из родственников, мамины подруги.
–Это уже что-то. С папой ты не хочешь говорить, значит родня тоже отпадает. Что с остальными? Ты хоть знаешь, как их зовут?
–Только соседей.
–Как можно узнать остальных?
–Мама моей подруги Милы большая сплетница, можно наверно узнать у неё через Милу имена подруг. С коллегами сложнее.
–Ты говоришь, это филиал крупной компании. Теоретически, можно найти какие-то архивы в интернете, как минимум начальства. Но что дальше? Допустим, по твоим прикидкам было опрошено 15 людей, ты узнаешь имена половина из них. Твои действия?
–Попробую найти их контакты, страницы в социальных сетях. Попрошу их о встрече или телефоном разговоре.
–Хорошая идея. Из их рассказов можно будет сложить какую-то картину. Но мне кажется, что самые важные люди в этой истории – это сотрудники кафе. Это кафе ведь было не очень далеко от вашего дома, может кто-то из знакомых помнит, кто там работал.
–Надо подумать. Посмотреть свои записи, повспоминать.
Стася, открывает блокнот и начинает выводить своим красивым почерком:
План расследования.
1. Составить список потенциальных свидетелей, выяснить контакты, опросить.
2…
–Так, что у нас с пунктом два?
А правда что дальше? Кажется, так далеко в своих фантазиях я не заходила. Точнее не так, в моих фантазиях у меня был доступ к делу, и оттуда я взяла всю информацию, а потом спокойно пошла по свидетелям.
–Ааа, Стася, я не знаю. Я ужасный начинающий детектив. Я думала, у меня будет доступ к делу. – я роняю голову на сложенные на столе руки.
–Дело, подумаешь. Без него обойдёмся. Она начинает рисовать круги в задумчивости.
Пока она рисует, я совсем раскисаю, размышляя о том, насколько глупой была вся эта затея. Нужно было просто жить дальше и не бередить прошлое. Я уже готова разрыдаться, как Стася вскакивает в возбуждении.
–Яна, дело! Дело, Яна! – я смотрю на неё в недоумении. – Какой официальный статус у дела о пропаже?
–Я не разбираюсь в терминах, но мне казалось, что через год оно было закрыто, потому что они ничего не нашли. По крайней мере я так запомнила.
–Яна, это очень важный момент. Ты неверно говоришь, я это точно знаю. Если человека не нашли, то дело не закрывают. Да, расследование прекращается, но дело остаётся нераскрытым, и человек остаётся в федеральном розыске. Если дело закрыто, то человек найден. – она делает паузу. – Ну ты понимаешь… Вряд ли они нашли тело, тогда бы это была совершенно другая история. Т. е. либо ты неправильно поняла, и дело не закрыто, либо полиция узнала, где она, и поэтому дело было закрыто.
Честно говоря, я в шоке. Почему я не подумала об этом раньше. Я так и знала, что что-то упускаю. Ведь я никогда так подробно ни с кем не обсуждала эту тему. Да, я много говорила о своей идее с Милой, но она никогда не воспринимала её всерьёз, поэтому мы никогда не говорили о конкретном плане действий.
–Стася, ты уверена?
–Яна, а интернет нам на что? Сейчас всё узнаем.
Следующий час мы проводим за компом, изучая законы и статьи.
Так бы мы усердно к экзаменам готовились.
Да, Стася была абсолютно права. Либо человек найден, либо дело не закрыто.
–Стася, смотри, что тут написано: я, как близкий родственник, могу обратиться в отделение полиции и узнать, находится ли человек в розыске.
–Ну вот и план действий, подруга.
–И что потом?
–Потом если дело закрыто, то ты выясняешь почему. Если не закрыто, то ты можешь найти улики или важные показания, предоставить их полиции, и они возобновят расследование.
Стасины слова вселяют в меня надежду.
Стася вскоре уезжает, а я остаюсь одна дома готовиться к приезду папы и брата.
Пока я убираю квартиру, я размышляю о нашем разговоре. Неужели я так близко к разгадке? Думаю, вряд ли. Официальный статус дела мало что даст. Но это уже лучше, чем ничего.
Ох, мама, куда же ты пропала?
Хочу позвонить Миле, но передумываю. Она опять начнёт убеждать меня, что это ни к чему не приведёт, и лучше оставить эту затею. Честно говоря, мне кажется, что расстояние повлияло на наши отношения. Раньше я делилась с ней всем, а она со мной. Сейчас у каждой появилась свои личные интересы, друзья, секреты. Наверно это и неплохо. Количество общения не равно качеству.
Папа с братом возвращаются вечером, полные впечатлений от поездки. Я даже им чуть-чуть завидую, но рада, что не поехала, ведь я, пока их не было, сделала одно важное открытие.
Воскресенье мы проводим всей семьёй дома – за настольными играми.
Это наша традиция. Мы раньше играли вчетвером, мама всегда выигрывала, хоть Саша и жульничал. Теперь брат всё также жульничает, за что периодически получает от меня подзатыльники.
Я расслабляюсь и забываю о предстоящем событии.
Поездка в мой родной город запланирована на четверг, у нас мало пар в этот день, и Стася предлагает сгонять туда на машине.
Не люблю врать и обычно этого не делаю, но приходится сказать папе, что мы будем сидеть со Стасей в кафе и готовиться к семинару.
После пар мы садимся в её относительно новую, но уже изрядно побитую иномарку.
Стася машет рукой:
– А, это я паркуюсь до сих пор не важно.
Я сажусь на пассажирское сиденье и сразу пристегиваюсь.
Стася смеётся:
–Да ты не переживай, Яна, вожу я как раллийный гонщик. У меня был супер пупер инструктор с кучей титулов и наград, который учил меня реагированию в разных ситуациях. Просто я парковаться не люблю, так это долго: вымерять расстояние, ровнять, поэтому паркуюсь сразу на глазок. Но конечно безопасность превыше всего. Правильно, что ты пристегнулась сразу.
В середине дня практически нет пробок, и мы выезжаем на трассу буквально через 10 минут. Я не была в своём родном городе уже несколько лет, да и раньше всё проездом по папиным делам.
Пока мы едем по трассе, за окном проносятся в основном новые микрорайоны. И когда их успели построить?
Вот начинается знакомый ландшафт, и сердце замирает. Меня накрывает приятной волной ностальгии. Мы медленно едем по городу, и я подмечаю милые сердцу места: вот наша школа, где-то вдалеке виднеется наш дом, вот ДК, около которого мы в детстве гуляли на праздники и покупали сахарную вату, вот небольшой парк, на лавочке которого меня впервые поцеловал мальчик. В этом городе прошло моё счастливое детство, полное приключений, веселья и смеха. Сколько деревьев было покорено, сколько шалашей построено, сколько игр переиграно и коленок содрано не сосчитать.
А вот и полицейский участок.
Что-то мы так быстро доехали, и я совсем не готова выходить из машины.
Стася давно припарковалась, а я все ещё не расстегнула ремень. Я буквально вжалась в кресло и уже хочу попросить её поехать обратно, как она говорит:
–Яна, я понимаю, что ты боишься, но ты всего лишь спросишь. Ты же хочешь знать правду? Ведь даже если ты сейчас сбежишь, ты всё равно не успокоишься. Поэтому чем раньше мы начнём разбираться с твоей историей, тем раньше закончим. Если не готова, поехали обратно.
Я набираю в лёгкие побольше воздуха и с шумом выдыхаю:
–Нет, я готова.
Стася остаётся в машине, а я неуверенно выхожу и осматриваю здание полиции. За годы оно практически не изменилось: серое одноэтажное здание с решётками на окнах, старой, обшарпанной дверью и небольшой вывеской.
Прохожу через металлоискатель и обращаюсь к дежурному дрожащим тихим голосом:
–Здравствуйте! Я хочу уточнить статус дела о пропаже родственника.
Дежурный даже не смотрит на меня:
–Паспорт.
Я протягиваю паспорт, и он переписывает данные в журнал.
–Присаживаетесь. Дежурный следователь освободится через 10-15 минут, и я Вас позову.
Я сажусь на маленькую неудобную лавочку у окна, предназначенную для посетителей. В отделении очень тихо и царит полумрак, как будто никого кроме нас с дежурным в здании нет, но я уверена, что за закрытыми дверьми кабинетов, расположенных дальше по коридору, кипит работа.
От нечего делать я начинаю рассматривать информационные стенды, висящие вдоль стены. Стенд "Внимание розыск" пуст.
Интересно, как долго здесь висело фото моей мамы? Я даже не помню, что это было за фото, хотя объявлениями о пропаже пестрил весь интернет.
Мои размышления прерывает следователь, материализовавшийся за моей спиной:
–Трофимова Яна Владимировна?
Я разворачиваюсь на голос и киваю.
–Я лейтенант полиции Жидков Кирилл Иванович, прошу пройдёмте в мой кабинет.
Мы проходим по тёмному коридору и заходим в небольшой кабинет, расположенный слева в конце коридора.
Помещение довольно маленькое. Все стены заставлены шкафами, а небольшой стол следователя завален бумагами. Он садится за стол и предлагает мне стул напротив.
Я сажусь и молчу, не знаю с чего начать.
Следователь складывает руки в замок и говорит:
–Итак, Яна Владимировна, чем я могу Вам помочь?
Я закусываю губу:
