Читать книгу: «Доблестный рыцарь», страница 3

– Это, – Арман почесал затылок, – это имеет, конечно, какой-то смысл, но…

– Если что – к коню привяжу – наземь не рухнет. И в село помчусь.

– А, чёрт с тобой! – офицер с силой махнул рукой. – Блургенштейн, снаряжайся! Только это, Альвенслебен, верёвку не забудь, и, коли чё – башкой отвечаешь.

– Слушаюсь, вашродье! – юноша широко улыбнулся и повернулся к казармам.

Тут старшина заметил перевязанную ладонь.

– Блургенштейн, с рукой что?

– Порез, вашродье! – крикнул он через плечо, убегая в сторону бараков.

VII

Отряд рыцарей скакал в сторону Бачендорфа цепочкой по двое. Впереди ехал капитан с больным-под-наблюдением по правую руку. Герард отправился налегке – под латами отсутствовал кольчужный дублет, вместо него был экипирован лишь лёгкий гамбезон, а пластины, закрывавшие локти, внутреннюю сторону бёдер и икроножные мышцы, юноша и вовсе открепил. Кроме того, стену казармы остался подпирать его щит. Таким образом, обмундирование стало килограмм на десять меньше, а сам доспех теперь напоминал трёхчетвертной. Создавалась иллюзия, что командиром группы является именно молодой рыцарь.

– Как там? Не мутит?

Герард громко хохотнул.

– Ох, брат Варин, ты уже пятый раз спрашиваешь, а мы от острога толком не отошли! В полном здравии я, говорю же.

– Не барагозь. Я, между тем, за тебя ответ несу.

– Так и неси себе, причём я-то тут? – продолжал издеваться юноша.

Капитан от такого хамства слегка осел, он хотел было отругать младшего товарища, подобно ротному, но посчитал, что с больного спрос невелик.

– Ну, знаешь, брат, – однако, пораскинув мозгами, Варин облегчённо выдохнул – за умирающего Герард сейчас явно бы не сошёл.

– Пррр! – Варин крепко натянул повод, и его кобыла приподнялась на задних копытах.

Отряд остановился. Впереди, на лесной дороге, в метрах тридцати от ведущей лошади, лежал человек.

– Стоять! – скомандовал капитан, спрыгивая с седла.

Старший рыцарь устремился к телу. Подбежав к нему, командир присел на корточки, чтобы проверить признаки жизни – опасения оправдались. Голый, изрубленный, будто кусок мяса на разделочной доске, на земле лежал лорд Рейсс. Варин сжал кулак и сдавленно выдохнул, подавляя в себе вскипающий гнев. Он решил осмотреться. Морщинистую кожу старика исполосовывали шрамы – несвежие, вероятно, следы старых пыток. Судя по всему, именно поэтому он никогда не снимал с себя своё одеяние. Лорда рубили с душой и азартом, возможно, двуручным мечом. Работа бандитов, не иначе. Заинтересовала также следующая деталь: на шее, рядом с артерией, виднелся аккуратный прокол, будто от стрелы. Однако снаряда рядом видно не было.

Позади к капитану подошёл Герард. Опустошенно глядя через забрало шлема на тело своего несостоявшегося лекаря, он понял – теперь ответов ему никто никогда не даст. Юноша подумал, что если и существует в мире отчаянье, то сейчас он испытывает именно его.

Тем временем, Варин рыскал по земле в поисках улик. Он точно знал, что с лордом был его конь. Всего два дня назад лил дождь, и на влажной почве прекрасно сохранялся любой след. Особых признаков борьбы не наблюдалось. Старик упал со скакуна замертво и так и не поднялся. Рядом с телом – отпечатки латных сапог. Всё свидетельствовало о засаде. Лорда подстерегли и убили метким выстрелом из лука. Когда он упал на землю – убийца или его подельник обыскал и изрубил тело. По ранению в шее командир заключил, что стреляли из зарослей. Он огляделся. Вот оно – в сторону леса уходил прерывистый след копыт.

– Что теперь, брат? – из голоса Герарда, который теперь напоминал злобное шипение, безвозвратно исчезла недавняя игривость.

Варин выпрямился и громко, дабы слышала вся рота, объявил:

– Джерт! Бери тело его милости и скачи к церкви Валддорфа. Пусть преподобный готовит панихиду – негоже христианину оставаться непогребённым. Остальные, коня лорда Рейсса увели в том направлении, – он указал в сторону кустарника, – найдём душегубов! – капитан запрыгнул в седло, достал звенящий клинок из ножен и прокричал:

– Всех мечу предать! Вперёд!

***

Рыцарские патрули – вещь чрезвычайно вредная для здоровья. Огромная бронированная туша не оставляла шансов в бою один на один у легко вооружённого пешего воина, что уж говорить об оборванцах с дубинами и кинжалами. Если на одну такую жестянку можно бы было навалиться толпой, то с десятью такой план не сработает, и, скорее всего, возникнут существенные трудности. Из-за наличия экзистенциального фактора в виде отряда латников, местные проходимцы и головорезы старались на дорогах и у деревень не появляться, а прятались в глубине лесов, куда ленивые солдаты ордена заезжать не привыкли. Так поступила и эта банда – между деревьями, полукругом, расположилось десятка два самодельных шалашей из подручных материалов. В центре неказистого лагеря горел костёр – здесь душегубы потчевали лесными ягодами, дичью, а также всем тем съестным, что они успевали награбить. Сейчас у очага столпилась кучка бродяг, окружая атамана, восседавшего на хлипком берёзовом табурете – грязные, немытые, воняющие мокрой псиной и мочой, облачённые в лохмотья мужики спорили о чём-то с неуёмным жаром.

– Ты, паскуда молокососная, сказано же – оставляем!

– Клюв прикрой, мразь горбатая! Продаём!

– Ах ты, шлюшье вымя, – один из оборванцев потянулся за пазуху, вынимая топор.

Наконец, атаман, который до этого не вступал в дискуссию, спокойно произнёс.

– Закрылись.

Шум и гам резко спал. Главарь встал в полный рост, возвышаясь над толпой – здоровый, хмурый и единственный экипированный в подобие брони мужчина рассудил:

– Клячу на мясо. Остатки зарыть.

Такое заявление вызвало недоумение у коллег по опасному ремеслу:

– Но… шэф, это… конь же… он, это, дорогой и…

Вожак одарил недоросля суровым взглядом.

– На себя глянь. Ты где сбыть его намылился? Когда тебя с ним увидят – животину отберут, а тебя вздёрнут, – атаман повернулся к бандиту постарше, – оставлять не резон – кляча от нашей ласки через неделю издохнет – не конюхи мы.

– Шэф! Шэф! – из-за кустов, задыхаясь, выбежал бродяга, ответственный за наблюдение внешнего периметра. – Падлы! Падлы латные! Сюда скачут! Через заросли продираются!

– Чего? – при слове «латы» главарь бессознательно потянулся к эфесу двуручного меча.

– Сколько?

– Много!

Он счёл, что бросаться врассыпную поздно, и скомандовал рассредоточиться за деревьями.

***

– Изрубить чертей!

Отряд всадников ворвался в лагерь. Лошади налетали на палатки, сминая их содержимое. Скакун рыцаря-капитана перепрыгнул через кострище, и в разные стороны покатились тлеющие угли. Клинок Варина тут же полоснул по спине нерасторопному разбойнику, не сумевшему укрыться за стволом. Душегубов, которые не успевали спрятаться, быстро нагоняли и либо затаптывали лошадьми, либо рубили. Хаос и паника воцарились на бандитской стоянке. В панцирь Герарду прилетела стрела, но сразу же отскочила, лишь слегка оцарапав тёмную сталь. Из-за сосны выглядывал самодельный лук.

Действуя по заранее заготовленной тактике, в условиях боя в плотных зарослях, после первоначального прорыва, половине рыцарей надлежало спешиться. Молодой воин резво соскочил с кобылы, буквально накидываясь на стрелка. Он уронил обидчика и незамедлительно вонзил остриё клинка тому в горло. Не успел Герард выбрать новую цель, как внезапный тупой удар в спину повалил наземь его самого. Упав на сырую траву, парень перевернулся – внушительных размеров истукан, в лёгкой солдаткой кирасе, замахнулся для второго удара. Юноша вытащил оружие из трупа и блокировал, опирая тыльную, неточеную сторону лезвия на вторую латную перчатку. Тяжёлый эспадон ударил в лёгкий гросс-мессер, что заставило двуручный клинок отпрыгнуть, а рыцаря глубже вжаться в мокрую почву. Облегчённое снаряжение придавало бо́льшую манёвренность, и рыцарь перекатился в сторону, уходя от третьего выпада. Герард поспешил подняться, и ему тут же пришлось отражать четвёртый замах – мечи столкнулись, но теперь рыцарь чувствовал опору под ногами и не шелохнулся – вес доспехов позволил с лёгкостью сохранить равновесие. Резким движением торса от берда юноша отбросил от себя тяжёлое лезвие и скользящим ударом направил свой меч в шею головорезу. В глазах бродяги мелькнул страх, но он успел среагировать, и вместо шеи гросс-мессер настежь пронзил левую ладонь убийцы. Воспользовавшись секундной задержкой, истукан выпустил из рук эспадон, шагнул на рыцаря, сократив дистанцию и уклонившись от острия, и выхватил из-за пояса кинжал.

Корд. Герард не успел среагировать, и ему под левую руку, между пластинами, вонзилась широкая стальная игла. Однако вместо боли юноша почувствовал прилив сил. Мощный приступ гнева и ярости, такой, которого ему раньше никогда не доводилось испытывать, затуманил разум. Рыцарь уронил оружие и со всей силы вдарил по гнусному душегубскому носу. Из последнего брызнула кровь, что заставило бандита попятиться. Юноша бросился на врага всем телом, схватив его и легко, словно пушинку, повалив наземь. Не успел разбойник опомниться, как ему в лицо повторно влетела латная перчатка, деформируя челюсть. Герард истошно взревел и принялся поочерёдно, двумя руками, вколачивать лицо бродяги в тыльную сторону его черепа. Кровь расплескалась, перекрашивая мокрую траву. Парень бил и бил, полностью отдав себя этому увлекательному процессу. В реальность его вернул выкрик:

– Шлёнда!

Молодой рыцарь обернулся – прямо позади него замертво упал юноша в лохмотьях, который секундой ранее занёс свою окованную дубину для удара. За упавшим телом возвышалась фигура рыцаря-капитана.

– Герард, ты как? – он сделал два шага вперёд и протянул Герарду открытую ладонь. – Вставай.

***

У потухшего очага на коленях стояло трое головорезов. Перед ними туда-сюда расхаживал Варин.

– Ну что, выродки, погуляли? Последний шанс даю совесть отчистить – почто старика убили?

– Сказал, сказал я уже, падла латная, – выл самый старый из пленников, – не знаем мы старика. Кляча твоя, поганая, сама пришла, – дальнейшая речь потонула во всхлипе, – будь она неладна…

Рыцарь капитан наигранно хохотнул:

– Точно. Сама прямо к вам на стоянку и прискакала. Чудо Господне, не иначе.

Он подошёл к старому душегубу и схватил его за грудки, приподнимая с колен.

– Ну, скажи. За что? Ну! Вы же видели – старик – тебя, чёрт ты этакий, много старше. С конём худым, с робой старой. Ну, брать же нечего! На кой пёс его к Христу отправили?

– Не в лагерь он пришёл, конь твой. В лесу нашли его, – вмешался бандит помоложе, – потом и сюда привели. Делай что хошь, а старика мы твоего не видывали.

Варин отпустил бродягу и подошёл ко второму собеседнику.

– Поклажа на лошади была?

– Да чёт было. Мешочки какие-то.

– Мешочки?

– Ага. Мы уж думали кошель, а там лопух какой-то, да коренья. Шэф посмотрел – в огонь кинул.

– Он что?! – у капитана спёрло дыхание. – Кто атаман у вас?

Головорез усмехнулся.

– Да вон он отдыхает, – он мотнул головой в сторону – под сухой осиной лежал мужчина в солдатской броне, лицо которого было превращено в кровавое месиво, – на вопросы, правда, уже не ответит.

Варин разочарованно махнул рукой.

– К дьяволу их.

Рыцари, стоящие позади бандитов синхронно рубанули с плеча. К изголовью костра упало три тела.

Старший брат подошёл к Герарду, переводившему дух на хлипенькой табуретке. Он зашёл к парню за спину и осел на корточки, осматривая вмятину на панцире, оставленную тяжёлым двуручным клинком.

– Мда. Ну и покарябали тебя. Чего с коня то полез?

Юноша хохотнул:

– Ты чего это, брат, забыл, что мы в лесах пешимся? Чудишь, однако!

– Дурак и есть дурак, – капитал встал в полный рост, огляделся, глубоко вздохнул и задумчиво произнёс, – ещё и траву всю твою целительную черти пожгли, – затем повысил тон, – отряд, подъём! Бернд, Адалуолф – скачите к Бачендорф, поспрашивайте травника. Коль найдёте – обещайте ему денег хоть серебра мешок, но чтоб трав тех же самых, что и лорду, дал.

Варин неспешно сел в седло. Слегка кряхтя, с табурета поднялся юноша.

– Остальные – в Валддорф. Надобно лорда погресть. А после к лекарю зайдём. Герард?

– Да, брат, сейчас.

Подходя к своей кобыле, парень почувствовал, что под кирасой что-то неладно. Рёбра будто бы вдавливало вовнутрь, и они кололи лёгкие, отчего становилось тяжело дышать. Возможно, он сломал парочку костей в результате неаккуратных манёвров. Зайти ко врачевателю явно не повредит. Залезая на скакуна, он ещё раз посмотрел на то место у широкой сосны, где валялся чистый кинжал.