Читать книгу: «Сложный выбор», страница 3
Страшная тайна, разъедала его изнутри, чем дольше он ее хранил, тем хуже ему становилось. Если б была возможность уйти куда-нибудь и остаться там совсем одному, хоть и на всю жизнь, он был бы невероятно счастлив.
Через несколько дней люди в посёлке успокоились. Снова стали выпускать на улицу детей, зажили прежней жизнью, о пропаже Аси― да и пропаже ли? ― лишний раз никто и не вспоминал, словно этого и не было. Не находили покоя только родители девушки, уверенные, что с их дочерью случилась беда. Но надежда не покидала даже их сердца. Вдруг Ася всё-таки вернется.
Лиза, поняв, что ничем не поможет с поисками, вернулась в город, а Настя ― к своей маме. Бабушка Маня стала чувствовать себя совсем плохо, она хорошо знала Асю и тоже переживала. Настя собиралась за ней поухаживать, но через день баба Маня умерла. Врачи сказали: сердце.
Как бы Николаю не хотелось выходить в люди, пропустить похороны тёщи он не мог. Это его долг перед женой, долг супруга. Похороны, по просьбе бабы Мани, были самые обычные. Настя хотела бы похоронить свою маму на городском кладбище, купить хорошее место и поставить красивый памятник, но знала, что это не обрадует покойную. А потому пришлось выбрать простое кладбище в двух километрах от деревенского дома бабы Мани.
Настя с Лизой рыдали во время погребальной церемонии, Николай стоял рядом. И думал об Асе. О том, что рано или поздно, если он ничего не придумает, придётся самому хоронить Асю. Где-нибудь в лесу выкопать ей могилку, вместо креста вставить в землю палку и присыпать камнями.
От подобных мыслей горло Николая обручем стягивал страх, и он тоже разрыдался.
После похорон Настя была сама не своя. То молчала часами, то срывалась в истерику, не жалея посуды, которая разлеталась в дребезги об мраморный пол. То просила Николая побыть рядом, то посылала его к чёрту, обвиняя в смерти матери. То умоляла Лизу приехать домой, хотя бы на часок, то грубо отправляла обратно в город, замечая, что ей нужно в первую очередь думать об учёбе. После каждого приступа ярости Настя начинала плакать и просить у всех прощения, говорить, какой ужасной дочерью она была, какой ужасной матерью и женой стала.
Долго терпеть перепады настроения было опасно и для Насти, и для окружающих. Её положили в больницу. Николай подозревал, что стрессы добили Настину психику, но врачи заверили его, что ей просто нужно время и покой.
– Наберитесь терпения, ― сказали они. ―Надеемся, ей скоро станет лучше.
***
В тот же день, когда Настю положили в больницу, Николай спустился в подвал к Асе. В последнее время его стали посещать мысли о том, что возможно она тоже о чём-то подумала и поняла: что может и сама была неправа, заигрывая с ним, взрослым мужчиной. Доведя его до такого.
С ней получится поговорить, объяснить свой поступок, извиниться, молить о прощение, и может она поймёт и простит. Тогда Николай её отпустит, Ася вернётся домой, и они попытаются забыть о случившемся, скажем так недоразумении.
Но как только он вошёл, она вся сжалась в маленький комок. По её бледным щекам бежали слёзы, Ася, явно похудевшая, дрожала от страха, от ужаса перед ним. Николаю было так жалко её, так невыносимо смотреть на её муки. Она то рыдала, то умоляла её отпустить, то угрожала, иногда Николаю казалось, что Ася пытается делать всё это одновременно. Мысли совсем запутались у него в голове, он не выдержал и, так и не сказав ни слова, ушёл.
Что же ему делать? Он не насильник, не убийца, не маньяк, он просто человек, который попал в сложную ситуацию. Да, Николай виноват, очень виноват, но кто не ошибается? Неужели он должен из-за одной ошибки, неправильна понятого намёка в порыве страсти, отправиться в тюрьму и опорочить доброе имя своей семьи? Ещё вчера подобный исход казался ему справедливым, но то было вчера…
Николай поднялся в гостиную и уселся на диван. Некоторое время он тупо смотрел перед собой, прислушиваясь к тишине пустого дома, а потом начал бродить по коридорам и комнатам, бубня себе что-то под нос. С заходом солнца Николай, так и не включивший в доме свет, стал напоминать неспокойного призрака.
Внутри него шла борьба. Чувство вины устроило поединок с чувством справедливости. В один момент Николаю хотелось отпустить девушку и принять заслуженное наказание, в другой ― убить и забыть, как страшной сон, а иногда его и вовсе посещала мысль и самому повеситься. Смерть ведь наверняка принесёт ему облегчение.
– Облегчение?! ― Да грёбанная смерть ― это конец! Конец!
Да нет там ничего, просто пепел, или гроб и кости. Душа – она бессмертна, но я. Меня же не будет уже никогда. Я не буду больше радоваться за свою дочь, помогать ей в трудную минуту. Я не отведу её под венец.
Да к чёрту всё!
Господи помоги мне, помоги. Ты слышишь меня? Что делать мне, что? – обращался он мысленно куда-то в неизвестность. Но он его как будто не слышал, или не хотел слышать.
Так он и провел эту ночь. Засыпал ненадолго и, проснувшись, понимал, что его жизнь превратилась в кошмар наяву, всё, что происходит – вовсе не сон и никто ему не поможет. Он снова наливал в стакан виски и погружался в тяжёлые размышления.
***
Жизнь Николая раздробилась на три части. В первой он продолжал изо всех сил играть роль мужа, навещал в больнице жену, звонил дочери, узнавал, как у неё дела. Во второй, сам того не желая ― а иногда и желая, ― занимался мысленным самоистязанием. Обвинял себя в случившемся, называл жалким трусом, представлял, как на него смотрит дочь, узнав правду, как он, позор семьи, отправляется в тюрьму. В третьей части он, спустившись к Асе, покормив её и принеся какие-то лекарства, подолгу молча смотрел на неё.
Если бы Николай мог заглянуть в мысли к девушке, то узнал бы, как сильно её пугает это молчание. Агрессия страшна, но она хотя бы прямолинейна и понятна, а молчаливые взгляды… Может Николай задумал что-то ужасное? Сейчас, будучи прикованной к трубе, Ася предпочла бы понять что-то … Но она ничего не спрашивала, боясь с ним даже заговорить.
Но никаких злых мыслей у Николая не было. В те минуты, когда находился рядом с девушкой, он вообще ни о чём не думал. В голове была пустота.
Иногда Николай подходил к плачущей Асе и пытался вытереть с её щёк слёзы, но она отталкивала его руку и начинала ещё сильней рыдать, дрожа всем телом.
– Прости меня, ― тихо говорил он. ― Прости.
Через некоторое время Николай поймал себя на мыслях о том, как она красива – девушка нравилась ему до всех событий, а теперь он может совсем близко рассмотреть её… Зелёные заплаканные глаза были прекрасны. Светлые, растрёпанные волосы спадали с её нежных плеч, маленькие ручки, с тонкими пальчиками прикрывали личико, когда она плакала. Он просто всё сильней и сильней влюблялся в неё… Оставив ей воды и еды, Николай молча уходил, плотно закрывая за собой дверь.
Так прошло несколько дней. Выхода из этой ситуации он так и не нашёл, но странные мысли стали посещать его голову … Неожиданно, даже для самого себя, он задумался: вдруг она со временем простит меня, потихоньку привыкнет, поймет, что я хороший и добрый человек, и может даже полюбит, ведь он нравится ей, точно нравится, и они вместе уедут куда-нибудь, далеко-далеко, где их никто не знает. Просто сейчас всем надо немного успокоится и пережить это.
Ведь существует же такое понятие как ' Стокгольмский синдром ' – когда жертва сначала симпатизируют похитителю, а потом влюбляются в него. А она даже не жертва, она сама пришла к нему, задрала юбочку усевшись на диван, завела разговоры на эротические темы, и настроив его на такую волну, довела до такого. Какой бы мужчина смог бы удержаться в ту роковую минуту. Ведь женщин иногда невозможно понять: нет –это да, а да, – может быть всё что угодно.
Им, надо- когда не надо, и не надо- когда надо.
Может нужно ещё время, может нужно поговорить с ней, как-то наладить отношения, проявить себя с хорошей стороны. Показать ей, какой я ласковый и заботливый, внимательный и обходительный, но как начать – он не знает. Николай посмотрел на себя в зеркало. Заметил мешки под глазами, угрюмый потухший взгляд и ему стало не по себе от самого себя, нет это не дело …
Да, – воодушевлённо подумал Николай, – есть над чем поработать. Что-то выгляжу я совсем не очень. – Впервые за последние дни у него появилась хоть какая-то мысль и цель.
***
Я буду любым каким она захочет, куплю новое платье ей и сделаю всё, всё что она пожелает…
Он, спускаясь в подвал, подходит к Асе и гладит её по голове, улыбается и что-то бормочет про её красоту. Что в этот момент происходит с девушкой он не представляет, ведь Николай стало казаться, что она тает в его сильных и мужественных руках и ей это очень нравится. А та, сжавшись в комочек, и боясь произнести хоть слово, пытается выдавить из себя хоть какое-то подобие улыбки.
– Ты очень красивая, ―произнёс Николай ― Жаль, что нас так нелепо свела судьба. Может, если бы не это недоразумение, всё могло быть совсем по-другому, ― загадочно глядя на Асю говорит Николай. ― Я же видел, как ты на меня смотрела, а я влюбился в тебя с первого взгляда.
Ася, не понимает, что он хочет от неё и о чем говорит, старается быть милой и улыбается. Она начинает подыгрывать ему, в надежде что он всё-таки смягчится и отпустит её. Я буду любой, какой ты захочешь, сделаю всё что прикажешь, дай мне только шанс вырваться отсюда и убежать, ведь здесь всего несколько шагов, и я дома. Она заливается слезами, когда Николай покидает её.
Ася не знает, что происходит в его голове, ей трудно представить его мысли, да и не хочется думать вообще, ей по-прежнему жутко в этом подвале.
Я так хочу домой, домой, к маме и папе!
Николая тем временем продолжали терзать сомнения. Может и правда всё так получится, дочь взрослая, жена уже не так возбуждает меня, как прежде, да и многие его знакомые в моем возрасте разводились и женились на молоденьких девушках.
Начну жизнь с чистого листа, ещё немного, я очень сильно постараюсь, она наверняка в меня влюбится, и мы уедем куда-нибудь далеко -далеко, а там видно будет.
Николай пошел на поправку: настроение начало улучшаться, он даже стал снова спать ночами. Он считал, что надо выглядеть хорошо, чтобы понравится Асе, но как именно это сделать, он так и не придумал.
Он продолжает приходить с цветами каждый день и пытается рассказывать смешные истории и шутки. Заглядывая ей в глаза и ища там что-то в её взгляде. Она старается улыбаться, и даже смеяться, приводя его тем самым в полный восторг. Но постоянно думая о другом, шансов вырваться отсюда у нее всё ещё нет. Но вот, кажется скоро покажется. Еще совсем немножко надо потерпеть.
– Да вы юморист, дядя Коля. Жаль мы раньше с вами мало общались
– Да какой я тебя дядя… просто Коля и всё, ладно?
– Хорошо Коля, ― она смущённо улыбнулась ― может быть однажды, вечером выпустишь меня отсюда, телевизор в доме посмотрим, а то, когда ты уходишь, мне становится так грустно и одиноко…
– Хорошо, как-нибудь на днях организую, ― весело отвечает он.
И правда через день, поздно вечером, когда посёлок уже спал, он накрыл на стол, поставил бутылку шампанского и выпустил Асю в дом.
Та не поверила своим глазам и ушам, когда он пришёл за ней. Ася была действительно счастлива этой надежде на своё спасение и возможность улизнуть, но Николай всё продумал, чтобы вариантов вырваться у девушки не было никаких. И как Ася не пыталась найти хоть какую-ту лазейку сбежать, у неё ничего не получилось.
Он даже ни разу не повернулся к ней спиной, чтобы она могла огреть его чем-то тяжёлым. Вечер прошёл тихо и спокойно, Николай был счастлив. Под утро Ася опять вернулась в подвал.
– Спасибо Коля. Так хорошо было сегодня ― улыбнувшись сказала она. ― Может как-нибудь прогуляемся вместе – Ася надеялась понемногу усыпить бдительность своего надзирателя.
– Обязательно, обязательно прогуляемся ― радостно ответил он, закрывая дверь на ключ. Николай больше не привязывал Асю, и она свободно перемещалась по комнате, но все меры предосторожности мужчина продолжал соблюдать.
Но ничего, ещё разок и у меня точно получится сбежать, ― решила она. ― Пусть хоть на секунду расслабиться, только секунду. Спустя некоторое время Николай стал успокаиваться, даже вернулся к бегу по утрам, шутил с людьми на улице, и только мимо Асиного дома пытался проскочить незаметно.
Любовь, или то, что было так на неё похоже, полностью завладела разумом Николая, так что он не видел реального положения дел, или просто не хотел видеть, что происходит. И вот ему кажется, что пора объяснится… Казалось, что Ася немного оттаяла, смеётся с ним и мило улыбается, да и в комнате у неё он создал все условия: красивое бельё на кровати, картина, ещё всякая мелочь, принесенная им, превратила комнату в уютную спальню, насколько это было возможно.
Но у были Аси совсем другие планы. Дай мне только шанс, только один шанс! –думала она, и разрабатывала свой план побега, внимательно следя за ним, и всеми его действиями, и даже не предполагала дальнейшего развития ситуации.
Но Николаю уже казалось, что она уже готова, и решающий день настал. Как долго он ждал его и готовился. Ещё немного, совсем чуть–чуть, и кошмар этот закончится, и он сам обретёт долгожданную свободу и вздохнёт полной грудью, перестав чего-то боятся, и прятаться от всего мира.
Николай побрился, надел костюм, и вошел в подвал с букетом цветов, полный надеж и радостных предчувствий, для решающего в его жизнь разговора. А вдруг у него ничего не получится, вдруг промелькнуло у него в голове, да нет, нет. Должно, она, по-моему, уже готова, как же мило она улыбается, наверно и сама ждёт этого.
