Читать книгу: «Укрощение рыжей шельмы», страница 2
– Нет-нет, ни в коем случае, – выпалила Светка испуганно и оглянулась по сторонам, будто хотела убедиться в том, что Горева нет поблизости. – Он не должен знать о нашей встрече.
– Ну, ладно, как скажешь, – согласился я. – В шесть вечера у центрального входа в парк Горького, устроит?
– Вполне.
– Тогда до встречи?
– Ты умница, Юрочка, – враз расцвела Курбатова и чмокнула меня в щёку, моментально забыв про фальшивые слёзы. – Буду пунктуальна, тебе не придётся меня ждать. Пока, пока.
И уплыла от меня походкой модели, соблазнительно покачивая аппетитными бёдрами.
За прошедшие сутки до встречи с этой лисой в моей голове уже созрел чёткий план действий.
Первое. Нужно было точно узнать, беременна ли светская дама в действительности.
Второе. Если – да, то какой срок беременности.
Третье. Отыскать владельца бесконтрольных сперматозоидов и выпотрошить из него всю правду.
Четвёртое. Соблазнить плутовку и вывести на чистую воду.
Это был весь план, но при нём имелась ещё одна важная цель, ради которой я согласился раскрутить эту скверную историю. Я хотел понять: какое уникальное действие должна совершить красивая женщина и искусная любовница, чтобы влюблённый в неё мужчина в столь короткий срок вдруг возненавидел её? Каков этот шаг от любви до ненависти?
Я пропустил лекции и отправился распутывать детективную историю. У меня был друг, работающий в медсанчасти того района, в котором проживала Курбатова. Через него я намеревался получить интересующую меня информацию.
***
Светка явилась на встречу вовремя. Когда она появилась в поле зрения, мои часы показывали без двух минут шесть.
– Я не опоздала, правда? – бодрым голосом спросила Светка, грудь её часто вздымалась от быстрой ходьбы. – Всю дорогу бежала, чтобы успеть.
– Слов на ветер не бросаешь, – похвалил я её с дальним прицелом.
– Стараюсь никого не обманывать, – подхватила Светка.
– Стараешься или не обманываешь вообще? – задал я вопрос и внимательно посмотрел в глаза Курбатовой.
Веки девицы заметно дрогнули, она на секунду стушевалась, но быстро совладала с собой.
– Людей, живущих без обмана, не существует в природе, – отпарировала Светка на мой вопрос. – Я не могу быть исключением.
– Ты права, – согласился я с приведённым доводом.
– Я всегда говорю правильные и аргументированные вещи, – сказала Светка и бесцеремонно взяла меня под локоть. – Куда пойдём?
– А куда бы тебе хотелось?
– Сегодня мерзкая погода, и я предпочла бы провести вечер в каком-нибудь тёплом и уютном помещении.
– Хм-м…Таким помещением, на мой взгляд, может быть лишь ресторан, но …
Светка не дала мне договорить.
– Для нас сегодня не должно быть никаких «но», – решительно заявила она. – Идём в ресторан. Сейчас минуем парк и сразу уткнёмся в «Погребок». Там самая подходящая атмосфера для разговора и очень хорошая кухня.
Я знал, что в ресторанах центрального района в такой час нет свободных мест, и хотел своим «но» поставить спутницу в известность о возможной проблеме.
Она восприняла мои невысказанные слова иначе.
– Насчёт денег не беспокойся, я не бедная девочка и привыкла за всё платить сама. К тому же, я должна как-то отблагодарить тебя?
– За что? – искренно удивился я.
– Как за что? За то, что согласился меня выслушать и, надеюсь, поможешь мне разрешить одну проблему.
Я не стал возражать, потому что был очень голоден. Посещение медсанчасти отняло у меня много времени, заменив обеденный приём пищи.
Как я и предполагал, в «Погребке» свободных мест не оказалось. Это обстоятельство ничуть не смутило Курбатову.
– Постой здесь, – сказала она и двинулась к швейцару, который заслонил своим тучным телом вход в подвал. Светка что-то шепнула ему на ухо, тот с вежливым поклоном отступил в сторону и пропустил её вниз.
«А ты непростая штучка, – подумал я, разглядывая чучело оскалившегося волка. – Всё у тебя в городе схвачено. Только вот непонятно, зачем тебе понадобился нищий студент Горев? Что ты хотела от него заполучить?»
– Молодой человек, – услышал я у себя за спиной и обернулся. – Вас просят спуститься вниз.
Швейцар стоял в двух шагах от меня и внимательно разглядывал.
– Спасибо, – поблагодарил я его и направился по ступенькам в подвал.
Светка, стоя внизу уже в одной кофточке, встретила меня неожиданным упрёком:
– Где ты пропадаешь? Идём скорее за мной. Я всё уже решила. Нам предоставили столик в отдельном зале.
По её деловому виду нельзя было сказать, что она страдает от размолвки с Коляном, или хотя бы строит на лице гримасы переживания. Скорее наоборот, была более весела и жизнерадостна, нежели печальна.
– Что тебе заказать? – спросила Светка, когда я занял место напротив неё.
– На твоё усмотрение.
– Хорошо, закажу тебе стейк из говядины, а себе, пожалуй, рыбу по-французски. А что ты будешь пить? Коньяк, водка, вино?
Мне вдруг захотелось ущипнуть себя: уж не сон ли это? Ещё несколько дней назад эта женщина нежно ласкала моего друга, а теперь вот старается ублажать меня. Я решил не нарушать придуманного ей сценария и сухо ответил:
– Не отказался бы от коньяка.
Молодая официантка, казалась, только и ждала условного сигнала. В считанные секунды она очутилась рядом и приняла заказ.
Через пару минут на столе появилась мясная нарезка, бокал красного французского вина и бутылка армянского «Арарата». Официантка наполнила бокалы и удалилась.
Я не торопил события, не задавал никаких вопросов. Просто сидел молча и ждал, что скажет хозяйка стола.
– Я предлагаю первый тост за тебя, Юрочка, – произнесла Светка, заметно волнуясь. Волнение было реальным, не наигранным.
– С чего вдруг? – не удержался я. – Ничего отвратительного я пока не сотворил, чтобы такая импозантная дама пила за меня.
– Кроме шуток, – продолжила Светка. – Я пригласила тебя на встречу, чтобы рассказать обо всём, что творится в моей душе. Ты должен обязательно выслушать меня. Это крайне важно для нас обоих.
– Я буду весь во внимании после того, как мы выпьем, – сказал я. – На голодный желудок серьёзные вещи воспринимаются негативно.
– Хорошо, давай выпьем.
Мы чокнулись и выпили.
– Горев не говорил тебе, что мы с ним поссорились позавчера и расстались? – просила Светка.
– Впервые слышу, – соврал я без промедления. – Николай никогда и ни с кем не делится деталями личной жизни. Она у него за семью печатями. Да и не мог он что-либо мне рассказать, потому что его нет в общаге уже несколько дней – уехал на встречу с каким-то родственником.
В глазах Курбатовой мелькнуло некое облегчение. Она поверила.
– Так-таки и расстались? – подлил я масла в огонь.
– Да, навсегда.
– Не верится. Мы привыкли видеть его счастливым от влюблённости в тебя.
– В начале я тоже думала, что он влюблён в меня, пока не убедилась в обратном.
– Это как? – с открытой заинтересованностью спросил я.
– Однажды я обмолвилась, что если бы тогда в ресторане ты не увлёкся той рыжей девчонкой, то я отдала бы предпочтение тебе, а не ему. Ты мне понравился с первого взгляда больше, чем он.
– И что он ответил?
– Взбесился. Спросил со злостью: что, на безрыбье и рак рыба? Я попыталась объяснить, что это были всего лишь первые минуты нашей встречи, первые взгляды друг на друга, что мы ещё были совсем не знакомы, первое впечатление очень часто бывает обманчивым и так далее.
– Не поверил?
– У него сложилась своя точка зрения, другое мнение его не интересовало. Он оказался ревнивым и тщеславным человеком, а таких людей, как известно, переубедить практически невозможно, – печальным голосом закончила Светка.
Я наполнил бокалы, и мы, не чокаясь, выпили молча.
– Ты предлагаешь мне поговорить с ним, чтобы возобновить ваши отношения? – спросил я.
– Нет, этого делать уже не нужно.
– Почему?
Светка долго держала паузу, а затем, сверля меня острым немигающим взглядом, неожиданно выдала:
– Потому что я люблю тебя, Юрочка, а не Горева.
Бокал, который я поднял, чуть не выпал у меня из рук. Я ожидал услышать от этой лисы любые льстивые слова в свой адрес, но только не такую взрывную фразу.
Я залпом опрокинул в рот свой коньяк и шумно выдохнул.
– Это действительно так, мой дорогой друг, – подтвердила ещё раз своё признание Курбатова. – После первой ночи с Горевым я поняла, что обманулась в своих чувствах. Коля был груб со мной, унижал меня, как мог. Весь следующий день я проплакала от отчаяния и обиды.
– Почему же продолжила встречаться с ним? – спросил я. – Могла бы сразу порвать отношения.
– Мне сложно ответить на этот вопрос, – Курбатова задумалась, уставившись взглядом в бокал перед собой. – Он насильно требовал близости со мной, я боялась ему отказать и с покорностью рабыни делила с ним ложе.
Всё услышанное мною, на первый взгляд, выглядело вполне правдоподобно. Колян и раньше допускал рукоприкладство в отношении строптивых женщин, которые осмеливались противостоять его воле. В качестве наказания за такие действия он мог схватить подругу за горло, выкрутить руки, стукнуть по затылку или выдать пощёчину.
– Кто был инициатором вашего расставания? – просил я с целью подтверждения её искренности.
– Коля, – ответила Светка. – Но я восприняла его заявление с радостью, потому что наступил конец унижениям и издевательствам, которые мне приходилось терпеть.
«Неужели Колян стал реально издеваться над Курбатовой по причине охватившей его злости, узнав, что она могла бы оставить свой выбор на мне?» – задумался я.
На миг в памяти вплыли сверкающие глаза Горева, когда он говорил, что Светка еще в ресторане положила на меня глаз. В этом горящем взгляде было всё: зависть, обида, злость и бессилие что-либо изменить.
Тщеславие, несомненно, в Коляне присутствовало всегда. Его потребность иметь превосходство над окружающими его людьми было видно невооружённым глазом. Мы с Коброй не в счёт, мы были друзьями, и он не перегибал палку в наших отношениях. Зато с другими студентами вёл себя высокомерно и заносчиво.
«Но, Колян – мой друг, мой братан, а брата в семье принято воспринимать таким, какой он есть, со всеми отклонениями и недостатками, – продолжил размышлять я. – Нельзя идти на поводу у этой шельмы, даже если часть её рассказа правдива. Нельзя позволить ей вогнать клин между нами. Крепкая дружба дороже, чем мимолётная и сомнительная справедливость. Почему она молчит, что беременна? Значит, очень заинтересована, чтобы я не узнал об этом преждевременно».
– И что дальше? – задал я пространный вопрос.
– Дальше? – Светка задумалась на секунду. – Мне нужна твоя поддержка, психологическая помощь, так сказать. После пережитого у меня всё валится из рук, я лишилась сна, хожу, как чумовая.
– Но я не психотерапевт, – парировал я. – Вряд ли смогу чем-нибудь помочь тебе.
– Ещё как сможешь! – убеждённо заверила Курбатова, заглядывая мне в глаза с кошачьей преданностью. – Я люблю тебя и, если бы ты на первых порах смог уделять мне хоть немного времени, моё душевное равновесие быстро восстановится. Я уверена в этом.
Я понимал, что выслушал полную чушь, рассчитанную на лохов. В неё мог поверить лишь сопливый юнец, у которого не было ни одной женщины. Я же в свои годы успел стать докой в любовных делах и знал о происках этих милых созданий не понаслышке. Никакой любви ко мне у этой бестии нет, как нет и ужасного потрясения, о котором она пытается убедить меня. К этой минуте я был полностью уверен, что в голове Курбатовой живет лишь холодный расчёт: любой ценой охмурить мужика, уложить в постель, а потом торжественно заявить, что она беременна.
Ей удалось бы осуществить этот коварный замысел с Горевым, не окажись тот бесплодным. Он заглотил бы её наживку, не отторгая. Но хорошо продуманный план дал непредвиденный сбой. Курбатова была отвергнута, причем, в грубой и жёсткой форме, и без объяснения причин. Она растерялась, но недолго. Её изощренный на авантюры мозг лихорадочно искал выход из создавшегося тупика и очень скоро его нашёл.
Новый план, вероятно, основывался на моём мягком характере и мужском самолюбии. По её убеждению, я не способен поступить так, как сделал это Горев. Узнав о её беременности, я не откажусь от отцовства своего ребёнка. Для этого Светка приложит максимум усилий, включая давление на меня своих влиятельных родителей. Главное, пустить в ход весь арсенал своего красноречия, чтобы я поверил в её бредни.
Так думал я, потягивая из бокала коньяк небольшими глотками.
Моя интуиция не подвела. Жалостливые слова и признания в любви ко мне фонтанировали из неё, словно вырвавшиеся недра из пробуренной скважины. Я изображал из себя простака и был полон наивности: поддакивал, сочувственно кивал головой и соглашался с каждым её высказыванием. Одним словом, вёл себя так, как должен был вести чувственный и непорочный молодой человек. Был таким, каким хотела видеть меня Курбатова.
