Читать книгу: «Запрещенная Секта», страница 2

Стараясь не стучать каблуками, мы подошли к кровати, где спал спасенный мужчина.

Я подумала, что мы пришли не в то время. Отравленного угарным газом, видимо, накачали снотворным. У нас нет возможности хоть что-то узнать.

– Что теперь будем делать?– обратилась я шепотом к майору.

– Посмотрим, – ответил он мне.

– Я все слышу, – произнес мужчина и открыл глаза.

– Так вы не спите? – обрадовалась я. – Мы сможем с вами поговорить?

– Вы из полиции? – уточнил мужчина.

– Да! – подтвердил Стрелков.

– Нет! – опровергла я предположение.

Взгляд мужчины остановился на мне.

– Кто вы? – мило улыбнувшись, спросил он у меня.

– Я журналистка.

– Эта девушка вас спасла, – вставил слово страж порядка.

– Так значит, вы мой Ангел-хранитель? – снова улыбнулся мне мужчина. – Я вам очень благодарен. Надеюсь, вы спасли не только меня, но и еще одного человека.

– Так, давайте все по порядку! —попросил Стрелков и обернулся.

У окна стоял единственный стул. Поднеся его к кровати, майор вопросительно посмотрел на меня.

Я покачала головой, давая понять, что не хочу садиться.

Тогда майор, удобно расположившись на стуле, снова открыл коричневую папку, вынул протокольные листы и, положив их сверху, приготовился записывать.

– Я вас слушаю! – обратился Стрелков к спасенному. – Давайте сперва вы назовете имя, отчество, фамилию и год рождения.

– Константинов Алексей Вадимович, – представился мужчина, – родился я в городе Ессентуки… в восьмидесятом году. Когда мне было десять, переехал с родителями в Санкт-Петербург. До сегодняшнего дня проживаю в этом городе.

– Что же вы с курортного города прямо в Санкт-Петербург? – поинтересовался майор у Алексея.

– Отец военный, – пояснил ему Константинов, – куда послали, туда и поехал. И нас с собой прихватил.

– Это кого – нас? – решил уточнить Стрелков.

– Меня и маму, – ответил Алексей, – братьев и сестер у меня нет. Я у родителей один. Еще будут вопросы? – посмотрел он на майора.

– А как вы в поселке «Клубничный» оказались? Что вас туда привело? Кем работаете?

Сперва Константинов немного подумал. Он, как я заметила, не собирался раскрывать всех карт. Но признался:

– Есть такая структура в государственном аппарате, которая расследует загадочные, безнадежно запутанные преступления. В этой структуре я и работаю.

– Назвать ее можете? – спросил у Алексея Стрелков.

– Нет! – отказался мужчина. – Я присягу давал, – пояснил он, – о структуре мало кто знает… никто, исключая тех, кто в ней работает. Вы же понимаете, что военному человеку нельзя изменять присяге?

– Понимаю! – согласился майор с Константиновым. – Вас убийство сюда привело?

– Да, – подтвердил Алексей, – еще похищение человека.

– За кем-то следили? – догадался Стрелков.

– Вы правы, – согласился Алексей, – но на меня напали, оглушили. А потом засунули в машину, чтоб отравить выхлопными газами.

– Значит, вас все же выследили, – сделал вывод Стрелков, – где-то вы поступили неосторожно, Алексей Вадимович!

– Майор, – обратился к нему Константинов, – как ваше имя?

– Роман. А что?

– Роман, лучше не суйтесь в мое дело! Это мой вам совет. Иначе вы все испортите! А на кону стоит человеческая жизнь!

– А вы уверены, Алексей, что вам под силу справиться одному? – усмехнулся Роман. – Без какой-либо помощи?

– Почему же? – возразил ему Константинов, переведя на меня взгляд. – Мне эта девушка поможет.

– Я? – ткнула я на себя пальцем, будто в палате был кто-то еще.

– Да, вы! – подтвердил Алексей. – Красавица, – обратился он ко мне, – раскройте тайну, назовитесь.

– Вероника Журавлева, – недоуменно представилась я, – для близких и друзей просто Ника.

Константинов улыбнулся мне.

– Древнегреческая богиня победы… Вам это известно?

– Слышала, – подтвердила я.

– Так вот, Ника! – обратился ко мне Алексей. – Вы мне и нужны! С вами у меня появилась надежда.

– Но завтра я должна выйти на работу, – объяснила я, – иначе за прогулы уволят.

– Это я беру на себя, – заверил Константинов, – можете не беспокоиться! Уверяю, вас никто не потревожит.

– Но вы забыли спросить меня, – напомнила я.

– Хорошо, спрошу! – согласился он. – Ника, вы даете согласие на помощь в расследовании?

– Буду только рада! – ответила я, перестав сомневаться. Журналистка взяла след.

– Я знал, Ника, что вы не откажете! – улыбнулся Алексей. – Где вы работаете?

– В городской редакции «Сенсационные новости». Я журналист, – напомнила.

– Можете считать, Ника, что я вам дал новое расследование, которое будет хорошо оплачено. Вы останетесь довольны. А за мое спасение вам отдельная награда полагается! Об этом я доложу Самому! – заверил меня Алексей.

– Путину?

– Нет конечно! – возразил мне Константинов. – Генерал-лейтенант Чернышов… мой начальник. У вас, Ника, висок гарью запачкан, – перевел он разговор.

– Где? – я потерла пальцами виски.

– Еще больше размазали! – улыбнулся мне Алексей. – Не нужно было его трогать!

Я отметила, что улыбка Алексея была очень привлекательной.

– Алексей Вадимович, – обратился майор к Константинову, подсовывая листки, – прочтите и подтвердите своей подписью, что со слов записано верно.

Потом майор обратился ко мне:

– А теперь, Вероника, на место преступления. Мне его необходимо осмотреть!– ввел он в курс дела.

– Только я поеду в машине своего жениха! – предупредила я Стрелкова.

– Мне все равно, – снисходительно разрешил он мне.

Распрощавшись с Константиновым, я вышла за майором во двор больницы, где ждал Гарик. Сейчас будет скандал. Меня не было слишком долго.

Гарик метнул взгляд и ехидно поинтересовался:

– Не могла еще в больнице и на ночь остаться?

Я не ответила.

Он распахнул разрез на платье и недовольно сказал:

– И что ты за маскарад на себя нацепила? Все никак не остепенишься, неугомонная?

Я мягко объяснила:

– Гарик, – обратилась к жениху, сбрасывая с колен полу платья, – это долго объяснять. Как приедем, ты сам все поймешь.

– Знаешь, я сегодня от шефа уже второй строгий выговор получил, премии лишился! А этого, поверь, достаточно! Но чтобы из-за тебя с работы вылететь?! Это уже слишком! К таким жертвам я не готов. Так что на месте обойдешься без меня!

– Я все понимаю! – согласилась я, бросая пакет с вещами на заднее сиденье. – Любимый, прости, что сорвала тебя с работы. Теперь я понимаю, что не нужно было мне так делать, – извинилась.

– Дошло! – голос Гарика смягчился. – Я теперь держусь на волоске! Еще один промах с моей стороны… и вылечу с работы.

– Все понимаю, – согласилась, – я бы не хотела, чтобы это произошло из-за меня. Совесть замучает. Поезжай в редакцию. Так лучше для тебя! – решила сделать паузу. – А за что тебе шеф строгача влепил?

– Помнишь, к нам все один писака заглядывал? – спросил он меня. – Тот, у которого научные статейки были так себе?

– Мужчина лет пятидесяти пяти? Этот?– уточнила я.

– Этот! – подтвердил жених. – Очередную его статью я не пропустил, посчитав бездарной.

– Ты поступил правильно! – поддержала я жениха. – Иначе наш журнал быстро наскучит читателям.

– Это мы так считаем! – отозвался он. – А наш шеф другого мнения! Оказывается, этот мужик ему или другом… или родственником приходится. Я за него такой втык получил! Никому не советую.

– Поместил статью? – поинтересовалась я.

– Поместил, – подтвердил Гарик, – выйдет в следующем номере нашего журнала. Такие пироги, Ника!

– Сочувствую, – это все, что я смогла произнести.

Помолчали.

– Что там у тебя произошло? – поинтересовался жених, сворачивая с трассы, следуя за полицейской машиной на грунтовую дорогу, ведущую в поселок «Клубничный».

– Да я сама ничего не пойму! – призналась я. – Утром приехала в поселок на первом автобусе. Сразу решила помыться. Поставила мясо на огонь, заглянула в гараж. Объяснение этому я дать не могу! Просто решила заглянуть! – собралась с мыслями. – Открываю навесной замок, распахиваю дверь и вижу, что гараж заполнен выхлопными газами, даже моего «БМВ» не видно. Когда дым рассеялся, заметила, что в салоне мужчина сидит, без каких-либо признаков жизни. Я открыла дверцу машины и нащупала пульс. Очень слабый. Я поволокла незнакомца на улицу и позвонила в «скорую помощь». Приехавшая по моему вызову фельдшер посчитала меня женой этого мужчины, заставила держать капельницу, еще обвинила в том, что он из-за меня решил жизни себя лишить! Абсурд! – возмутилась. – А я была в халате и тапочках. Она не дала времени переодеться! Прости, Гарик, что сорвала тебя с редакции.

– Ладно, проехали! – успокоил меня жених. – Я тут подумал, – он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня, – это же сенсационная статья! Ты разузнай все получше, а потом мы ее на первую страницу поместим! Обещаю!

– Мужчину, которого я спасла, зовут Алексей Вадимович Константинов. Он попросил, чтобы я помогла в расследовании.

– Он частный сыскарь? – поинтересовался жених.

– Не уточняла. Времени не было, – соврала я, чувствуя, что нет необходимости выкладывать все подробности каждому заинтересовавшемуся, – Константинов сказал, что отпросит меня с работы.

– Если надо! – произнес Гарик. – Для такой громкой статьи не жалко даже нескольких дней без тебя!

Я недовольно спросила:

– Совсем не соскучился?

– Почему же? – возразил Гарик и поцеловал меня в губы. – Очень даже соскучился. Ты же прекрасно знаешь, Ника! У журналистов на первом месте работа, а потом все остальное.

– «Все остальное» – наши отношения? – не преминула я уточнить у жениха, сбрасывая его руку с плеча.

– В том числе! – подтвердил Гарик, глянув на меня. – Не надувай губки, Никуся! – сюсюкал он. – Поможешь своему Константинову, приедешь домой… все уладится наилучшим образом!

– «Наилучшим образом»?! – воскликнула я, передразнивая его. – А заявление в ЗАГС когда подавать пойдем? Ты обещал! Как только приеду с Турции! Или у тебя память отшибло?! – накинулась я.

– Никуся, – стал успокаивать он, – выполню, если обещал. В чем проблема?

– Правда? – не поверила я его словам, помня, как жених мне обещал уже раза четыре, а потом откладывал регистрацию.

«Куда нам спешить? Успеем!» – так он всегда объяснял изменившееся решение.

***

– Вот и приехали в твой поселок «Клубничный»! – оповестил меня Гарик и вздохнул с облегчением.

Следом подъехал Стрелков, все это время пропускавший нас вперед.

– А ты чего же дом не закрыла? – обратился ко мне Гарик, увидев распахнутые двери.

– Забыла! – испуганно произнесла я, выходя из автомобиля. – Тут все так завертелось! – взгляд упал на открытую дверь. – Я не думала ехать в больницу на «скорой»!

– Тютя! – обозвал меня жених. – Да тебя точно уже обокрали! Ты забыла, какое сейчас время? Обчистят и глазом не моргнут!

Выскочив из машины, я уж хотела побежать к дому, как услышала окрик Гарика:

– А халат с тапочками ты мне оставила?

Пришлось возвращаться и забирать из его рук вещи.

– Спасибо, любимый! – криво улыбнувшись, поблагодарила я его.

– Счастливо оставаться! – крикнул он.

Гарик махнул мне рукой и, развернув автомобиль на перекрестке, устремился из нашего поселка.

«Даже не поцеловал на прощание! А мы ведь еще несколько дней не увидимся!» – с обидой подумала я.

– Ну что, Журавлева, снова застыли? – обратился ко мне майор. – Давайте, показывайте место преступления! – поторопил он меня.

– Я сейчас! – пообещала Стрелкову. – Только переоденусь! У меня шпильки в землю вошли. Передвигаться неудобно. Подождите! – попросила. – Я мигом! – и быстрым шагом вошла в дом.

Сбросив платье и туфли, я переоделась в джинсы, футболку и легкие спортивные тапочки.

Осмотрела помещение. Закрытый чемодан стоял там же, где я его и оставила. Прошлась по комнатам, заглянула в шкаф и комод. Казалось, изменений нет. Все аккуратно разложено по местам. Заглянула в шкатулку. Деньги, которые я отложила на «черный день», остались нетронутыми. Беда обошла меня стороной!

Выйдя во двор, я не увидела около полицейской машины майора. Пройдя дальше, нашла его около «БМВ».

– Ну, есть какая-нибудь зацепка? – поинтересовалась я, подходя ближе к Стрелкову.

– Ничего! – развел он руками. – А вот стекло в боковом окне действительно необходимо починить.

– Это еще как сказать! – не согласилась я. – Константинова оно спасло? Спасло! Вдруг и меня когда-нибудь спасет.

– С вами спорить бесполезно! – сделал вывод майор, проводя пальцем по капоту. – Ладно. Лучше расскажите, Вероника, что сразу бросилось в глаза, когда вошли сюда?

– Вон там трубка была, – показала я на багажник, – как раз в салон выходила. Двери у меня в гараже, как вы уже успели убедиться, железные, поэтому выхлопные газы и заполнили все помещение. Думаю, Алексея хорошо по голове приложили, раз он не очнулся до отравления газом! – предположила я.

– Выводы делать – моя работа! – перебил Стрелков. – Хочу вам напомнить, Вероника, – в голосе послышался поучительный тон, – что вы сейчас проходите по делу свидетелем, поэтому оставьте пока свои журналистские штучки!

Я удивилась недоброжелательному настрою. Закралась мысль, что Стрелков подозревает меня в покушении на убийство Константинова. Я тут же постаралась отогнать ее.

– Где же тот шланг, который вы видели? – впился глазами майор.

Я залезла в салон машины. Даже забралась на заднее сиденье. Шланга действительно нигде не было. Это привело меня в замешательство. Вспомнив, что тут должно быть нечто, чем заткнулась выхлопная труба, я выползла из автомобиля и, подойдя к багажнику, присела на корточки, заглядывая внутрь. Ничего не увидев, я засунула в выхлопную трубу палец. Ничего не нащупала. Я поднялась, пожала плечами и выдвинула свою версию:

– Украли, пока я в больницу ездила. А все было! Было! Думаю, покушавшиеся на убийство Константинова воспользовались тем, что я уехала на «скорой помощи», быстро убрали следы преступления!

– Журавлева! Снова вы за свое! – перебил меня Стрелков. – Лучше подумайте, кто мог видеть в вашем дворе преступников.

– Ефросинья Кузьминична Земляникина! – радостно воскликнула я. – Ей в окно весь наш двор виден. Тетя Фрося! Тетя Фрося! Выгляни в окно! – закричала.

Она не ответила.

Подождали.

– Ушла? – недоумевала я.

– Чего гадать? – посмотрел на меня майор. – Нужно зайти в дом и посмотреть. Вдруг ваша соседка спит?

– Может. Но едва ли!

– Это почему же?– поинтересовался он.

– Потому что тетя Фрося, – пояснила я Стрелкову, – днем спать никогда не ложится.

– Тогда нужно зайти к ней в дом, – предложил майор, – ведите!

Я вышла на пыльную дорогу и направилась к дому Ефросиньи Кузьминичны. Войдя во двор, поднялась на крыльцо и постучалась в дверь. Никто не отозвался.

– Видите, – повернулась я к полицейскому, который наблюдал за мной с порога, – я же говорила, что ее дома нет!

– А вы, Журавлева, дверь толкните, – подсказал мне Стрелков.

– Зачем? – не поняла я.

– Толкайте! – опять повысил голос майор. – Меньше рассуждайте!

– Ладно, – согласилась я и толкнула дверь рукой.

Ввалившись в коридор соседки, я чуть не шлепнулась, зацепившись ногой за порог.

– Теть Фрось! – заглядывая в каждую комнату, тише позвала старушку.

Стрелков неотступно следовал за мной.

– Ефросинья Кузьминична, ты где?! – крикнула, открывая дверь последней комнаты. – О Боже! – я вытаращила глаза и закрыла рот руками.

– Что такое? – спросил майор, отодвигая меня в сторону, проходя вперед. Огляделся. – Что тут произошло? – удивленно произнес он, рассматривая сначала Ефросинью Кузьминичну, а потом и комнату, в которой она находилась.

То, что предстало перед моими глазами, повергло в шок. Посреди комнаты сидела в кресле моя соседка. Она была раздета по пояс. Руки прибиты к креслу здоровыми гвоздями с широкими шляпками. Изо рта тети Фроси торчал кляп, что достали, как казалось, из выхлопной трубы моей машины.

Глаза пенсионерки смотрели прямо. По спине забегали мурашки.

Я была не в силах пошевелиться. Взгляд гипнотизировал.

На лбу соседки ножом вырезали круг, а в нем пятиконечная звезда. Неизвестный художник нарисовал ее так, словно не отрывал руки.

Груди соседки отрезали и кинули на пол. На животе тети Фроси кто-то сделал широкий разрез, из которого выглядывало что-то желтого и синего цвета. Страшное зрелище.

Я, с большим усилием оторвав глаза от Ефросиньи Кузьминичны, опустила их вниз. Мой взгляд упал на отброшенную клюшку.

– Вот сволочи! – не сдержал эмоций Стрелков. – И живот распороли, и на лбу, спине знаки какие-то вырезали!

Я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Не каждый справится с увиденным. С трудом развернулась, намереваясь выйти из комнаты на свежий воздух, но чуть не врезалась в чью-то грудь, обтянутую черной футболкой.

– Добрый день!

Я услышала знакомый голос и подняла глаза. Сверху вниз на меня смотрел Алексей Константинов. Опешив от неожиданности, я удивленно спросила:

– Ты как меня нашел?

– Это сделать не так сложно, взяв во внимание то, что я уже был здесь. Так, что тут у нас? – поинтересовался он, входя в зал.

Стрелков вызвал оперативную группу.

– Подождем, – снова заговорил Алексей.

***

Потребовалось двадцать минут, чтобы следственная группа оказалась на месте.

Судмедэксперт, разглядывая тетю Фросю, все вокруг нее чем-то мазал, стараясь найти отпечатки пальцев, брал пробы, складывая палочки с накрученной на них ватой в пробирки.

Константинов протянул документы подполковнику, начальнику отдела, прибывшему на место преступления.

– Ваша версия, майор? – обратился к Стрелкову его начальник.

– Похоже на действия цыган-паяцев, – ответил Алексей, опередив участкового, – я как раз ими сейчас и занимаюсь.

Я незаметно отошла в сторону, чтобы не мешать мужчинам, а заодно и не пропустить ни одного слова, сказанного в этой комнате.

– Давно занимаетесь ими? – спросил подполковник у Алексея.

– Почти год, – ответил Константинов.

– Почти год, но так и не накрыли эту шайку! – не преминул обвинить подполковник.

– Их не так-то легко вычислить, – пояснил ему Алексей, – цыгане-паяцы могут быть везде, даже среди нас! Вот вы, например, подполковник! – обратился к полицейскому Константинов. – Что я могу о вас знать? Порядочный гражданин своей страны, хороший начальник, уважаемый человек. Это вы на работе. А вот своей частной жизни занавес не каждый откроет! И что там, за закрытой занавеской, никто не знает.

Алексей присел около клюшки Ефросиньи Кузьминичны.

– Странная палка, – стал размышлять он вслух, – и ручка у нее не как у всех.

– Это моей соседке ее муж сделал, – пояснила я Константинову.

Алексей полез в карман и вынул носовой платок.

– Вот, – протянул ему перчатки судмедэксперт, – возьмите.

Константинов надел перчатки.

– Что вы имели в виду? – стал наступать подполковник на сотрудника секретного отдела Санкт-Петербурга.

Лейтенант, который сидел за столом, оторвался от своих записей и с интересом посмотрел на начальника.

– Ничего! – спокойным тоном отозвался Алексей. – Просто пример привел. Может, не совсем корректный, но такой, чтобы вам понятней было. За каждой личиной может скрываться одержимый Дьяволом! И фанатов Люцифера в мире не так уж мало!

Алексей сел на корточки и поднял с пола клюшку тети Фроси. Он взял ее в руки и потянул на себя за изогнутую ручку.

Я с удивлением наблюдала, как стала удлиняться клюшка моей соседки. Сразу от ручки, за которую взялся рукой полковник, показался стальной клинок-пика.

Алексей вынул его из ножен. И все присутствующие в комнате увидели, что сталь на его остром конце была испачкана кровью.

– А вот и орудие, которым неизвестные истязали жертву! – произнес Константинов, разглядывая боевое оружие, сделанное когда-то дедом Тихоном.

– С таким сюрпризом я еще не сталкивался! – произнес судмедэксперт, беря из рук Алексея необычную клюшку тети Фроси, с которой она даже на минуту не расставалась.

– Моя соседка хромая была, поэтому с этой палкой всегда ходила, – пояснила я Константинову.

– Это ее ботиночки?– спросил он меня, показывая пальцем на пару туфель тети Фроси.

– Да, ее, – подтвердила я.

Алексей поднял с пола туфли, которые были заброшены ближе к окну. Я удивилась: как он их увидел? Ведь туфли почти полностью скрывали длинные шторы.

Внимательно разглядывая, Константинов повертел их в руках.

– А вот вам еще один сюрприз! – удовлетворенно произнес он, обращаясь ко всем присутствующим в комнате. – Хромая соседка Вероники вовсе не была хромой! – Алексей подошел к подполковнику и поднес туфли тети Фроси ближе, ткнул пальцем в подошву. – Вот, видите! Одна толще другой! – Константинов посмотрел на меня. – Здорова была тетя Фрося! – пояснил он. – Чтобы казаться хромой, она носила ботиночки с разной толщиной подошвы. Поэтому и клюшку всегда с собой брала, которая была ее скрытым оружием! Боялась она кого-то! – подвел итог Константинов. – По таким знакам, что ей всю спину изрисовали, свастику на лбу начертили, можно догадаться, что издевались над ней по полной программе! А свастика говорит о том, что боялась Ефросинья Кузьминична именно цыган-паяцев! Есть два варианта. Первый: она давно сбежала из их секты, но знала, что ее когда-нибудь найдут. Второй: являлась сектанткой, она за доброжелательностью старалась скрыть настоящее лицо. А если и являлась сектанткой, то не такой простой! Вон, смотрите, – обратил Константинов наше внимание, – диван чуть в сторону сдвинут! Помогите мне! – позвал Алексей остальных мужчин.

Втроем они сдвинули диван в сторону.

Я тоже вытянула шею. Меня взяло любопытство: что же там может быть необыкновенного? И увидела у самого пола вмонтированный в стену сейф. Открытый.

Алексей протиснулся между стеной и диваном, заглянул в тайник.

– Пустой! – оповестил он всех. – Что и следовало доказать!

– Полковник, что вы хотите этим сказать? – обратился к нему подполковник полиции.

– А то, – Константинов снова посмотрел на меня, – что твоя соседка, Ника, была не такой простой! Она являлась хранительницей денег или драгоценностей, принадлежащих секте «Фанаты Люцифера»! Ефросинью Кузьминичну, быть может, захотел кто-то из сатанистов ограбить. Но их могло быть и несколько. Или главный жрец решил назначить другого хранителя, посчитав, что тетя Фрося уже не может такой быть, – Алексей развел руками. – Точно сказать не могу!

– А если из-за того, что ты жив остался, а она являлась участницей покушения? – предположила я. – Считаю, тетя Фрося могла подсказать своим сектантам, чтобы они отравили тебя выхлопными газами. Но она не предполагала, что я вернусь домой на день раньше, а твоя казнь им не удастся! – я с надеждой посмотрела на Алексея. – Ее могли за это казнить?

– Вполне! – согласился он. – Если сектанты подумали, что она специально все подстроила. У них могло возникнуть недоверие, поэтому и убрали ее. Боялись, что она выдаст место их шабаша. Хотя я думаю, что Ефросинья Кузьминична старалась доказать обратное. Жаль, что мы об этом узнали поздно. А то бы я у нее про ребенка спросил.

– Про какого ребенка вы сейчас упомянули? – заинтересовался подполковник полиции.

– Так все и началось с него! – отозвался Алексей. – Свежим воздухом подышим, – предложил он, – а то мне кажется, что здесь душно! Я вам на улице все и объясню!

Я, подполковник полиции, еще двое сотрудников, Стрелков и Алексей вышли во двор.

Пышно цвел жасмин. Сладковатый запах разносился по округе.

– Почти год назад, – начал повествование Константинов, – у одной мамочки в нашем городе из коляски пропал младенец. Было ему месяцев пять. Мамочка в это время стояла очередь в газетный киоск. И коляска находилась рядом с ней. К этой девушке подошла женщина в возрасте и обратилась с просьбой, чтобы та объяснила, где находится нужная ей улица. Молодая женщина все ей подробно рассказала. Эта улица совсем недалеко от центра. Пожилая женщина поблагодарила мамочку и пошла в указанном направлении, а девушка спокойно покупала прессу. Неожиданно она услышала позади мужской голос, интересующийся, почему в ее коляске нет ребенка. Мама глянула в коляску, а там действительно никого нет! Женщина сразу в крик. Полицию вызвала. А что толку? Никто не видел, как ее ребеночка украли. Во время, когда мама разговаривала с пожилой женщиной, она была последней в очереди, позади никого. А нашли ребеночка уже через несколько дней, совсем случайно. Бомжи по кладбищу ходили, с могилок еду собирали. Набрали полные пакеты и сели в кустах, чтобы поесть. Один видит: сверток валяется между зарослями. Решил узнать, что в него завернули. Бомж подумал: кто-то закуску оставил и в кусты выбросил. Поднял он сверток, развернул… и как глянул, что в него было завернуто, так сразу его рвать начало. Бомжи тут же прибежали в полицию, все рассказали. На место преступления выехала следственная группа. Оказалось, что это был тот самый пятимесячный ребеночек, которого выкрали из коляски у молодой мамы. Если бы вы его только видели! Внутренностей нет! На лбу такая же свастика вырезана, как у Ефросиньи Кузьминичны. А по всему тельцу знаки и иероглифы ножами расчерчены! Уже потом эксперты определили, что порезы разной ширины были, – пояснил нам Алексей. – После я прочел в одной книге, что у этих отморозков атрибут интересный есть. Нож с шестью лезвиями. Вот этим самым ножом цыгане-паяцы и истязали малыша, пока он живым был. А потом разрезали его, вынули внутренности и съели их. Так у секты «Фанаты Люцифера» происходит поклонение Дьяволу. Позже сатанисты находили нерадивых мамаш, которые за деньги продавали им своих малышей. Мамашам было все равно, что будет дальше с их детьми. Полиция нашего города никак не могла напасть на след цыган-паяцев. Свои шабаши они проводили в лесу, подальше от людских глаз. Поэтому мэр города кинул клич с просьбой, чтобы откликнулась такая организация, которая могла бы взяться за это трудное и опасное дело. Генерал Чернышов, узнав об этом, соединился с мэром и сказал, что наша организация именно та, какая ему и нужна! А один из сотрудников, я, – пояснил Константинов, – специалист по сектам. Я непромедлительно взялся за это дело, следы которого привели меня в ваш район, в поселок «Клубничный». Я следил за одним молодым человеком. Если мне не изменяет память, он такой здоровый крепыш, темноволосый, прямо как цыган.

– Да это же Коля! – воскликнула я. – Любимый племянник тети Фроси! Как дед Тихон умер, так он у нее и поселился! – пояснила я полицейским и Константинову.

– Племянник? – переспросил Алексей и, взбежав вверх по ступенькам, вошел в дом моей соседки.

Все, кто остался на улице, молча ждали его, с интересом смотрели на дверной проем, где мужчина должен был появиться.

Константинов вскоре вернулся и разочарованно произнес:

– Что-то я ни одной фотографии его в доме не нашел. Обычно снимки любимых детей стоят в рамочке на видном месте. А фотографии Коли нигде нет. Как бы эту тетю Фросю ее же любимый племянник и не прирезал!

– Как это?– переспросила я полковника.

– Возможно, это был вовсе и не племянник, – неопределенно пояснил мне Константинов.

– А кто тогда? – не отставала я.

– Кто-то, может, из членов секты, – предположил Алексей. – Думаю, Николая приставили поглядывать за твоей соседкой. И по голове он меня хорошо приложил. Я сразу же отрубился! – Константинов дотронулся рукой до своей головы. – Гематома образовалась ого-го! К чему это все я веду? – призадумался он. – Ах да! – вдруг вспомнил. – Так вот, хочу вас поставить в известность. Раз сектанты сменили место пребывания, они намерены устроить новый шабаш, в котором принесут в жертву Люциферу еще одного младенца! Вам, подполковник, – обратился Алексей к начальнику розыскного отдела, – необходимо провести беседу со всеми мамашами, усилить за ними контроль! А я, – Константинов посмотрел на меня, – мы займемся поиском сектантов!

– Может, вам помощь нужна? – спросил подполковник.

– Может потребоваться! – согласился с ним Константинов. – Но только позже! Я позвоню вам! – пообещал он начальнику отдела внутренних дел. – Дайте мне ваш номер телефона, – попросил Алексей. – Сразу предупреждаю: могу позвонить в любую минуту. Это я для того говорю, чтобы ваша группа захвата наготове была!

– Не беспокойтесь! – заверил подполковник Алексея.

К дому Ефросиньи Кузьминичны подъехала «скорая помощь». Подбежали односельчане. Мою соседку вынесли из дома вместе с креслом, погрузили в машину. Я проводила ее взглядом. Мне было жаль тетю Фросю. Хоть она была и сатанисткой. Человек ведь!

***

Следом за «скорой» разъехались и полицейские. Оставшись наедине с Алексеем, мы направились к моему дому.

– Ника! – обратился он ко мне. – С утра во рту не было и маковой росинки! Сейчас бы целого барана умял!

Я улыбнулась.

– Леш, – сказала я, – ты как в воду глядел. У меня как раз баранина дома есть. О! Нет! – тут же опровергла предложение, вспомнив, что выключила газ перед приездом «скорой помощи». – Она у меня недоваренная.

– Доварим! – заверил меня Константинов. – Где у тебя кухня?

– По коридору налево! – ответила я, заходя в дом за Алексеем.

– Ника, – скомандовал он мне, – мой руки и садись за стол!– а сам подошел к плите и зажег газ.

– Я тоже с утра голодная! – отозвалась я. – Но сначала схожу на огород, сорву на салат редис, лук и укроп! Почищу картофель. Он с бараниной сварится.

Я направилась к дверям, но Алексей догнал меня и, схватив за руку, заглянул прямо в глаза.

– Спасибо тебе! – в голосе послышалась нежность. – Ника, могу я тебя обнять? – спросил разрешения полковник секретного отдела второй столицы. – Ведь я тебе жизнью обязан, – он сжал меня в объятиях, прислонив к груди.

– Брось! – начала было я.

– Не спорь! – шутливо произнес Алексей и чмокнул меня в губы.

Я смутилась. Предательски загорелись красным щеки. Такого поворота событий я не ожидала! Вспомнив про жениха, я осторожно выскользнула из рук Алексея.

– Прости меня! Я совсем потерял голову, увидев тебя в палате… в дивном платье! Давно не испытывал таких чувств, как сегодня к тебе! – признался он.

– Очень давно? – почему-то задала я глупый вопрос Константинову.

– Очень! – подтвердил он. – Больше пятнадцати лет!

– Пятнадцать лет ты один? – не поверила я.

– Да, – подтвердил Алексей. – Ты все правильно поняла. Не хотел подвергать близких опасности.

– У тебя была девушка? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Была, – задумчиво произнес он. – Но из-за меня ее убили. Поэтому я решил ни с кем не связывать судьбу.

– Сектанты убили? – спросила я Константинова.

Я видела, что только причиняю боль Алексею, но любопытство журналиста брало верх над приличием.

– Да, сектанты, – подтвердил он. – Но никто и никогда так не теребил мою душу, как ты!

– Может, взяло верх чувство благодарности за спасение? – старалась подсказать я.

– Нет! – отверг Константинов мое предположение. – Я себя знаю. Это любовь с первого взгляда! Но ты, Ника, можешь не волноваться. В твою личную жизнь я не полезу! Продолжай наслаждаться ею! – грустно улыбнулся Алексей.