Читать книгу: «Тихие омуты», страница 3
Глава 7
Первый день в школе после долгих праздничных выходных показался мне началом какой-то новой нереальной жизни. Все останавливали Леру, выражая свое восхищение. Ролик быстро разошелся по телефонам школьников и учителей.
Но было еще кое-что новое: в отношении ко мне одноклассников произошла резкая перемена. Со мной все здоровались, чего раньше не бывало.
В столовой меня позвали сесть за общий большой стол, хотя раньше я ела одна – так повелось с моего первого дня пребывания в школе. Я попыталась поломаться и отказаться от присоединения к своим одноклассникам во время трапезы, но мой стул вместе со мной молча подняли и перенесли мальчишки. Лера переставила с моего одиночного стола тарелку и стакан. Жизнь в школе налаживалась.
После уроков я шла домой в приподнятом настроении, улыбалась весеннему солнцу, наслаждалась пением птиц и подставляла лицо ласковому теплому ветру.
Увидев на углу у забора буйно цветущую ольху, я подошла и решила отломить себе небольшую веточку. Поставив на землю пакет со сменной обувью, я уже собиралась выпрямиться и потянуться к дереву, как вдруг отчетливо увидела на уровне метра от земли чьи-то глаза. В щель между плетями забора на меня пристально смотрели, как будто специально низко нагнувшись.
Я отшатнулась, и тут услышала скрип. В ужасе попятившись от забора, я развернулась и побежала по направлению к своему дому.
Я бежала, задыхаясь, и понимала, что надо бы обернуться, но не могла себя заставить это сделать. Мне казалось, что за мной бежит тот самый тип в черном, который похитил меня в лесу. Воображение рисовало, что он уже замахнулся надо мной ножом и вот-вот нанесет удар. Добежав до калитки, я все-таки обернулась. Никого не было. Я дрожащими руками открыла дверь, вбежала, закрылась на засов. На крыльце дома увидела бабушку, неторопливо подметавшую ступеньки. Глубоко вздохнув, я досчитала до десяти и пошла к дому.
В своей комнате я переоделась и отправилась в ванную. Несколько раз умыв лицо холодной водой, уставилась в зеркало. Безумные зеленые глаза, всклокоченные светлые волосы. Промелькнула мысль, не схожу ли я с ума. За мною охотятся? Или это паранойя?
Через пять минут я сидела на веранде, на столе дымилась тарелка борща, бабушка подкладывала сметану. Я снова подумала, как хорошо было бы сидеть здесь всегда.
«А может, нормальная жизнь все-таки не для меня? – размышляла я. – Может, мне лучше не выходить за пределы участка? Буду читать, смотреть телевизор, помогать бабушке…»
«Да-да, и так до старости», – подсказал мне кто-то вредный в моей голове.
Я задумалась. Как резко все переменилось. Еще недавно мне было совершенно все равно, что со мною будет. Даже лесного маньяка той ночью я восприняла практически смиренно, приготовившись к тому, что наконец-то все и закончится. А теперь, когда я снова начала находить какие-то радости в жизни, я за эту жизнь испугалась.
Может, мне почудились эти глаза за забором?
«Нет, точно не почудились, – возразила я себе, снова совершенно отчетливо вспомнив этот взгляд. Какой-то диковатый, устремленный прямо на меня. – Теперь мне еще и это будет сниться…»
***
Вечером вдруг пришла Лерка.
– Не ты потеряла? – спросила она, размахивая моим пакетом со сменной обувью.
– Или ты их выбросила? Нормальные же балетки…
Я взяла пакет, вяло поблагодарила подругу и повела поить чаем на веранду. Пока Лерка уминала блины, смотрела на нее и думала, рассказать ли о произошедшем сегодня.
«А что произошло-то? – тут же подумала я. – Лера меня на смех поднимет. Скажет, что у меня глюки на нервной почве».
– Хорошо, что физрук их не выбросил, – сказала Лера с набитым ртом, слизывая сгущенку с ложки.
– Почему физрук? При чем тут физрук? – замерла я, не донеся чашку до рта.
– Так ты возле его участка пакет со сменной обувью оставила. Золушка, блин, – хохотнула подруга. – Я иду в ваш местный магазин за орешками со сгущенкой, а он стоит растерянный, держит пакет. Спрашивает: «Не знаешь, кто мог здесь оставить?» Ну, я сразу узнала, ты же в них с осени ходишь в школе.
Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица.
– Ой, Майя, ты чего такая бледная? Ты вообще ешь что-нибудь? Тебя скоро ветром снесет. Вот у меня нет бабушки, которая бы мне готовила такие блинчики. Мы с папой в основном пельменями перебиваемся или сардельками. Мария Леонидовна, спасибо вам за блинчики! Вы – волшебница! – крикнула Лерка в направлении кухни.
– На здоровье, Лерочка, заходи к нам почаще, – отозвалась бабушка. Может, и Майя с тобой за компанию поест. Устала я ее уговаривать. Хотя, знаешь, последние дни у нее как раз улучшился аппетит, это явно твое положительное влияние.
Бабушка три раза сплюнула и постучала по столу, видимо, чтобы не спугнуть мой неожиданно прорезавшийся аппетит.
«Действительно, – подумала я, – что-то я под впечатлением от происходящего стала много есть, надо начинать себя контролировать, а то скоро не влезу в свои фирменные тряпки, как выразилась Лерка, и придется деду на меня тратиться».
Поболтав еще немного о школьных делах, Лера ушла. А я села на веранде в кресло и стала вспоминать. Физрук, он же Сергей Олегович, тоже ходил в поход. Он руководил размещением палаток, сидел с нами у костра, пел военные песни. Мы вразнобой пытались подпевать. Потом пошли спать. Видел ли он, в какую палатку пошла я? Наверное, видел. Только зачем ему было все это устраивать? И где он взял моторную лодку? Пригнал к берегу заранее?.. Вопросов много, ответов нет.
Мне было странно представить учителя физкультуры, Сергея Олеговича в роли моего похитителя. Энергичный, подтянутый, всегда справедливый… Мальчишки его уважали, а девчонки даже влюблялись. Мне вспомнилось, как он нес на руках до медицинского кабинета полную Алену Протасову, которая подвернула ногу, сдавая норматив по челночному бегу. Потом звонил ей домой, волновался об ее самочувствии. Или как он вместе с мальчишками устанавливал мосты для танца Леры.
Представив, как он крадется по лесу, заползает в палатку, заклеивает мне рот скотчем, я невольно захихикала. Но потом вспомнила, что мое похищение мне не приснилось, это действительно было, кто-то же это сделал. Лерка тому свидетель. И ведь физрук наверняка видел, что я легла спасть в одной палатке с учителем, Анной Кирилловной… или не видел?
От всех этих мыслей у меня разболелась голова. Я посмотрела на стопку учебников и поняла, что сегодня не смогу сделать ничего из уроков.
«Пусть мне наставят двоек», – подумалось мне уже в полусне.
Глава 8
Желаемое не заставило себя долго ждать. На следующий день я получила «два» по истории. Меня спросили домашнее задание, а я честно ответила, что не выучила. Может, учительница и могла бы на первый раз простить, все же по истории я всегда училась на твердую «пять». Но она вдруг с каким-то удовлетворением заметила, что наконец-то я показала истинный интерес к ее предмету.
"Ну что же, иногда можно и двойку получить для разнообразия, – утешила я саму себя. – А может, Анна Кирилловна до сих пор не может мне простить, что я не оставила свою куклу на выставке в библиотеке".
"Ну, извините, – язвительно подумала я, – это мое право".
Так я заметила, что снова обрела способность язвить, хоть и в мыслях. Но это уже немало. Месяцем раньше я бы впала в уныние даже от тройки.
На перемене Лерка вручила мне арбузную конфету на палочке как утешение после неприятной оценки. Я улыбнулась и пообещала подруге, а больше себе, что обязательно исправлю эту двойку.
– Ой, да брось ты, у тебя столько пятерок, что это даже неприлично, – воскликнула Лерка и предложила после школы отметить мою первую двойку мороженым.
Попрощавшись с подругой на развилке, я шла домой, твердо решив, что сегодня ничего и никого не буду бояться. Жуя вафлю, я повернула за знакомый угол, изо всех сил стараясь не смотреть на тот самый забор. И… посмотрела.
Мороженое выпало из моих рук прямо на кеды. Я со всех ног кинулась в направлении к дому. Добежала, ворвалась в калитку и закрыла на засов. Перевела дыхание. Опять эти глаза. Да, они смотрели на меня. Пристально и внимательно. Меня била дрожь. Надо успокоиться, а то перепугаю бабушку. Да и дед уже наверняка проснулся после своего ночного дежурства.
Сделав вид, что мне срочно что-то понадобилось посмотреть в телефоне, я села на лавочку у калитки, стала глубоко дышать и считать до десяти.
«Да, именно такие глаза у Сергея Ивановича, – сказала я себе, – ярко-голубые. Может, я бы посчитала их красивыми, если бы не этот пугающий взгляд за забором».
Я снова вспомнила, что по высоте эти жуткие глаза находились на уровне моей талии. Представив, как довольно высокий Сергей Иванович трусит из школы, забегает на свой участок, и, отставив зад, нагибаясь, смотрит на меня через забор, мне снова стало смешно.
«Может, я все-таки я схожу с ума, и мне это почудилось? – снова предположила я. – Может, мне рассказать все бабушке, чтобы меня отвели к специалисту? Кто занимается паранойей: психологи, психиатры? А может, я вообще незаметно для самой себя влюбилась в физрука, и это такая реакция моего подсознания, что он мне везде мерещится? Говорят же, что влюбленные немного сумасшедшие…»
Я вздохнула, подобрала сумку и побрела к дому. Войдя на веранду, я тут же забыла и о физруке, и о мифическом маньяке, и, само собой, о своей двойке по истории. Дед сидел на диване, а его уютном животе спал кто-то маленький, белый и лысый, уткнув мордочку ему в подмышку.
– Сфинкс! – восторженно закричала я. – Дед, где ты его взял?
Бабушка выглянула из кухни:
– Вот и я ему говорю, отнеси туда, где это взял. Это же страх какой-то божий.
– Бабушка, ты что, это же сфинкс, посмотри, какой он хорошенький!
Я подбежала к деду. Кот недовольно вытащил свою мордочку, посмотрел на меня и зевнул во весь рот, от чего его физиономия стала еще сморщеннее и смешнее.
Бабушка в ужасе прикрыла лицо ладонью и пошла на кухню, косясь на кота.
Дед, довольный моей реакцией, сидел и улыбался:
– Ну, вот и хорошо. Жалко стало этого чудика. Его хозяйка, туристка из Казахстана, оставила у нас на базе. Вчера вечером они с друзьями отмечали окончание отпуска, пускали фейерверки. А потом до ночи она не смогла его найти. Так и уехала. А я обнаружил его в кладовке: он, видать, сбежал из номера, испугавшись шума, забился в угол и спал в рукаве ватника. Хозяйке позвонили, а она говорит, что все равно думала, куда его пристроить. Ее отправляют в командировку в Китай на два года, кота ей туда вести совсем неудобно. Ему всего год.
Дед потормошил кота и торжественно добавил, обращаясь к нему: «Ну что, Зевс, знакомься с новой хозяйкой!»
Кот повернулся, смерил мою фигуру оценивающим взглядом, жалостливо вздохнул, обнял еще крепче дедов живот, зацепившись когтями за его футболку, и снова уснул. Скоро стало слышно его уютное мурчание.
После обеда мы с бабушкой, которая уже смирилась с пополнением в семействе, смастерили коту игрушку из старой удочки. Оказалось, что Зевс очень игривый. Напрыгавшись за куском фольги, он отправился в сад и принялся увлеченно ловить мух. Похоже, что раньше наш новый питомец жил в городской квартире, и теперь наверстывал упущенное, наслаждаясь жизнью на природе.
Однако как только солнце зашло, Зевс поспешил в теплый дом. В своей комнате я положила на широкий подоконник большую старую меховую ушанку деда, предложив коту опробовать новое место, и пошла в душ. А когда вернулась, увидела, что кот залез в рукав моей тельняшки, а морду положил на мягкий животик моей куклы Лизы и уснул.
– Да, ты без комплексов, – заметила я и тоже сразу заснула под урчание своего нового друга.
Утром я попросилась доехать до школы вместе с семьей нашего соседа дяди Кости. Он каждый день подвозил туда жену-завхоза и дочку-первоклашку.
В школьной раздевалке меня встретила взволнованная Лера:
– Майка, представляешь, моя мама приезжает! Завтра, на все три дня праздников! Правда, здорово? Прямо позвонила вчера вечером, сказала, что соскучилась и приедет к нам на три дня выходных! Сегодня после школы пойдем вместе, куплю в вашем магазине еще орешков с вареной сгущенкой, мама их тоже любит, хоть и ворчит, что после них нужно два дня сидеть на строгой диете.
Я слушала подругу и видела перед собой маленькую девочку, которая просто радуется приезду своей мамы. Ни капли от того холодного, почти презрительного взгляда, который поразил меня во время завтрака у них дома после съемки. Я не сдержала улыбку и подумала, что сделала все правильно, отправив Леркин ролик ее маме в Инстаграмм. А еще я эгоистично обрадовалась тому, что сегодня пойду из школы не одна. И тут же Лера вернула меня на землю.
– Ох, нет, Майка, с тобой сегодня не пойду после школы, у меня же сегодня кружок…
Я вспомнила, что Лера увлеченно занималась в школьном театральном кружке. Настроение у меня испортилось. Значит, снова пойду домой одна мимо того забора. Только-только я обрадовалась, что Лерка составит мне компанию. Я грустно вздохнула, но, подруга, похоже, этого не заметила. Она вся светилась от счастья.
Я решила не портить Лерке настроение своим нытьем. На самом деле, за нее я была очень рада.
«Интересно, повлиял ли на решение Леркиной мамы приехать мой поступок, или она и так собиралась, – подумала я, – как бы там ни было, говорить о том, что я сделала, не буду. Не хочется сейчас ни с кем ссориться, особенно с единственной подругой».
Мы повесили пакеты с уличной обувью и ветровки на крючки в раздевалке и пошли в класс.
Идя по коридорам, я чувствовала, что уже и в школу проникло ощущение весны: никто не повторял у дверей классов уроки, девчонки шептались, сбившись по кучкам, мальчишки их задирали и весело смеялись. Учителя, здороваясь, улыбались даже отъявленным хулиганам, и на их лицах поселилось мечтательно-вдохновенное выражение.
Ранняя, необыкновенно теплая весна никого не оставила равнодушным. Вот и мне вдруг захотелось радоваться и мечтать.
«Нужно придумать себе мечту, – подумала я, – и пусть она меня отвлечет от страхов и мыслей о похищениях и наблюдениях, а то у меня скоро разовьется паранойя».
Уроки прошли легко и весело, идти домой мне категорически не хотелось. Как только я вспоминала про тот забор, у меня холодел затылок. Решение пришло внезапно.
– Лер, я тебя подожду, – сообщила я после уроков, – пойдем домой вместе, раз ты все равно собиралась в мою сторону. Я как раз закачала новую аудиокнигу. Посижу, послушаю, полюбуюсь из окна на озеро. И в магазин с тобой зайду, куплю своим мороженое.
Лерка обрадованно обняла меня и пообещала не задерживаться на кружке. А я решила, пользуясь случаем, сделать доброе дело: прибраться в кабинете математики. Школьная уборщица ушла на больничный, а наша классная руководительница ворчала на пыль, чихая, сморкаясь и мучаясь от аллергии.
В ожидании начала Лериного кружка мы погуляли на школьной площадке. Там же перекусили солеными орешками, запивая их соком. «Еще калории в копилку», – пронеслось у меня в голове.
Глава 9
Уже после трех часов дня школа опустела. Перед приближающейся чередой вторых майских выходных после последнего урока ученики радостной толпой вывалили на весеннюю улицу, держа в охапку рюкзаки, пакеты и куртки. Учителя спешили в магазины закупаться продуктами.
В пять часов вечера я отправила Лерку в актовый зал на ее кружок и пошла к кабинету математики, уже у двери осознав, что кабинет закрыт. Положив сумку на подоконник напротив двери, спустилась к охраннику за ключом и снова поднялась на третий этаж. По пути взяла в кладовке швабру и совок. Дошла до кабинета, открыла замок, отворила нараспашку дверь. «Пускай проветривается», – решила я.
Кабинет за день нагрелся на солнце, и, войдя, я сразу направилась к окнам, чтобы их открыть. Тут дверь за моей спиной захлопнулась. Вздрогнув и обернувшись, я услышала, как в замке снаружи повернулся ключ. Я ринулась к двери и стала ее дергать, стучать и кричать «откройте», но все безрезультатно. Я приложила ухо к двери, услышала шорох снаружи.
«Нужно позвонить, – догадалась я. – Кто-нибудь возьмет запасной ключ, и меня откроют, вот и все».
Я попыталась успокоиться, стала оборачиваться в поисках сумки с телефоном. И тут же вспомнила, что оставила сумку на подоконнике напротив кабинета.
«Вот дура! – в сердцах сказала я сама себе. – Что делать?»
И вдруг меня охватил страх.
«А ведь это сделали специально – пронеслось в моей голове. Меня было видно от двери. Меня специально закрыли в кабинете».
Сердце забилось с бешенной скоростью. Я метнулась к окну. Третий этаж. Прыгать не буду. Я в панике оглянулась, осмотрелась по сторонам.
«А вдруг кто-то спрятался за партами?» – с ужасом подумала я.
Я схватила с учительского стола вазу и зажала в руке, приготовившись защищаться. Не отпуская свое ненадежное оружие, спиной назад отбежала к доске, стала оттуда нагибаться, издалека заглядывая под парты. «Если здесь кто-то есть, ему уже пора выбираться и делать то, что планировал», – пронеслось у меня в голове.
В классе стояла тишина. Я стала приближаться к партам, осторожно заглядывая под них. Никого не было.
«Так. Нужно собраться с мыслями. Школа пустая. Есть только охранник и те, кто занимаются в театральном кружке на первом этаже. Кто знал, что я пошла сюда? Охранник и Лерка. Больше никто».
«Охранник и Лерка, – повторила я себе. – Охранник знал, что я пошла делать уборку, он бы не стал закрывать меня. Остается Лерка. Зачем ей это делать?»
Вдруг у меня перед глазами пронеслись некоторые воспоминания о школьных днях: я бегаю по классу в поисках сумки, я отмываю от клея свой стул. Воспоминания проплывали перед глазами снова и снова.
«Нет, Лерка не могла так надо мною подшутить. Или могла?»
Я почувствовала, как мои глаза налились слезами.
Нет, этого не может быть. Если это то, о чем я подумала, то как жить дальше? Надо мной снова прикалываются одноклассники? Вся эта дружба – это притворство?.. В голову пришла вдруг мысль: «А почему вообще Лера тогда ночью в лесу вышла из палатки? Почему она не спала?»
На миг я подумала, что меня намного больше обрадовал бы факт охоты за мною самого жестокого маньяка-убийцаы, чем то, что меня намеренно закрыла в классе моя новая и единственная подруга. Я прислонилась лбом к оконной раме и из глаз полились слезы.
Я стояла у окна и смотрела вниз на безлюдный школьный двор. Теплый весенний ветер гонял по асфальту чей-то потерянный полиэтиленовый пакет. Пакет то надувался и воодушевленно летел вверх, то падал вниз, сморщиваясь. Это повторялось снова и снова.
«Вот так же и я», – вдруг подумалось мне.
Через час дверь в кабинет подергали, затем в замке повернулся ключ, и показалось удивленное лицо Лерки. Или она хорошо изображала удивление.
Я сидела за партой, положив голову на руки, и смотрела на качающиеся ветки деревьев. Класс я все-таки подмела, пыль вытерла. «Ни за что не буду ей показывать, что испугалась», решила я.
– Майя, что случилось? Тебя кто-то закрыл снаружи? У тебя все в порядке? – обеспокоено расспрашивала Лерка.
– Да. А у тебя?
– И у меня. А что случилось-то?
– Да, наверное, кто-то подумал, что здесь никого нет. Пойдем домой.
Мы шли молча. Лера то и дело косилась на меня. Я шагала с независимым видом. Мимо пугающего меня забора прошла с гордо поднятой головой, не посмотрев на него.
– Уже подходя к дому, я задала Лере вопрос, который недавно пришел в мою голову.
– Лер, а почему ты тогда ночью в лесу не спала, почему вышла из палатки? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
– Захотела прогуляться, ноги помочить – ответила подруга, пожав плечами.
– Но ведь вода очень холодная… нельзя купаться в это время года, могут быть судороги, можно утонуть, – ответила я, посмотрев внимательно на одноклассницу.
– Я же тебе говорила, что холодная вода мне привычна. А вообще я хотела потренироваться перед съемкой ролика. Потом бы растерлась полотенцем и оделась, – Лера замедлила шаг и, нахмурившись, стала вспоминать, – я тогда вышла и услышала шорох в кустах, спросила «кто здесь?», но мне не ответили. Мобильник был почти разряжен и освещал плохо. Я решила сходить в палатку за фонариком, чтобы посмотреть, что там происходит. Вернулась с фонарем и увидела, как кого-то, то есть тебя, грузят в лодку. Дальше ты знаешь.
Лерка остановилась и стала вглядываться в мое лицо.
– Май, ты какая-то не такая. Что случилось-то, кто тебя закрыл? Ты меня, что ли, опять в чем-то подозреваешь?
Я помотала головой.
– Извини, я, наверное, просто устала.
Целовать подругу на прощание, как уже у нас повелось, я в этот раз не стала: дойдя до своей калитки, не глядя, на нее, махнула рукой, сказала «пока» и вошла на участок.
Боковым зрением я видела, как удивленная Лера осталась стоять на улице, но разговаривать сейчас с ней я не хотела. Мне нужно было побыть одной.
Я медленно шла к дому, и чувствовала, что снова готова была поверить Лере. В голове плескалось сомнение. Конечно, кое-то не клеилось в моих подозрениях. Если надо мной шутят одноклассники, то физрук бы уж точно не стал бы с ними делать это заодно. А может, мне вообще почудились эти глаза за забором.
Через час я уже сидела с дедом на диване, обнимая закутавшегося в мою кофту Зевса. Мы смотрели сериал про разведчиков, дед смешно комментировал фразы героев, я хохотала, и мне был абсолютно все равно, кто там что придумывает и кто на меня смотрит. Бабушка вышла из кухни, умильно посмотрела на нашу компанию, села рядом в кресло и тоже стала хихикать над шутками деда. Мы были счастливы, что есть друг у друга. Уж хотя бы в этом я была полностью уверена.
