Читать книгу: «Детектив в стиле нуар», страница 3

ГЛАВА 6

Утро было таким же серым, как и вчера, но зато без дождя. Вновь поднявшийся ветер за ночь просушил дороги, тротуары и крыши домов. Город жил надеждами на бабье лето, и Виктор эти надежды вполне разделял.

Он гнал машину на запад, по прибрежному шоссе, на ходу решая, ехать ли сразу в контору старика Манлихера или заскочить по пути в яхт-клуб «Корсар». В итоге победило рациональное желание попасть сначала в яхт-клуб и найти тот самый торпедный катер, где, вполне могло статься, находился Антон Берков, пусть даже в самом непотребном виде. Если это так, дело будет закрыто, и ехать к Манлихеру просто не будет нужды. Он перестроился правее, чтобы не пропустить съезд с шоссе и поехал медленнее.

Ужасно хотелось спать. Короткий ночной сон нисколько не восстановил силы, и подскочив утром от дребезга будильника, Виктор искренне позавидовал своей кошке – сонной, сытой, беспечно свернувшейся в кресле рыжим клубком и не испытывающей никакой нужды мчаться на другой конец города черт знает зачем.

Перед тем, как выйти из дома, он позвонил своему старинному приятелю и бывшему однополчанину Марку Пачису. Марк работал в муниципальной налоговой службе, и этим грех было не воспользоваться. На просьбу выяснить номер и марку автомобиля, за который платит транспортный налог некий Антон Берков, Марк тут же принялся ворчать, что «это не совсем законно, а если быть точным – совсем не законно», но потом смилостивился и сказал, чтобы Виктор позвонил ему ближе к обеду…

Он съехал с шоссе, сделал длинную петлю и, проскочив сквозь тоннель под трассой, покатил по узкой двухполосной дороге в сторону залива. Местность была знакомой. Ему уже случилось бывать здесь, выслеживая некоего озорника-банкира по заказу его же собственной супруги – дамочка подозревала благоверного в том, что тот пользуется их общей яхтой для своих тайных любовных утех – так оно, кстати, и оказалось.

Впереди, сквозь оранжевые сосновые стволы, блеснуло похожее на застывший свинец море, но дорога вильнула вправо, и между ней и совсем уже близким берегом залива возник и потянулся бесконечный высокий забор, временами скрывавшийся в придорожных зарослях орешника. Там, за плотно сбитыми досками, прятались дорогие частные яхт-клубы, водные базы со сдающимися в аренду причалами, судоремонтные ангары, дебаркадеры с конторами береговых служб, плавучие отели, рестораны и заправочные станции.

Серые металлические ворота яхт-клуба «Корсар» были распахнуты настежь, дорогу закрывал только красно-белый полосатый шлагбаум. Виктор въехал на маленькую гостевую стоянку и, не выходя из машины, посмотрел на будку охранника. Лицо верзилы, маячившее за большим сдвижным стеклом, ему определенно не понравилось. Угрюмая физиономия бывшего полицейского или тюремного охранника – тут он редко ошибался. Ломать перед таким комедию, изображая страхового агента или потерявшегося гостя, было бы тратой времени, к тому же в запасе был более простой способ попасть на территорию клуба.

Он снова вырулил на дорогу и тихонько покатил в обратную сторону, высматривая место, где забор скрывался в зарослях небольшой сосновой рощи. Там он съехал на песчаную обочину, немного прокатился вперед и, оказавшись под прикрытием придорожных кустов, выключил двигатель. Сразу стал слышен шум ветра в сосновых кронах и далекие крики каких-то птиц, печальные, похожие на тихий стон и не способные заглушить даже тиканье часов на приборной панели. Он достал из «бардачка» подмышечную кобуру с револьвером, вынул из нее короткоствольный «детектив спешиал», откинул барабан и, убедившись, что все шесть патронов находятся в своих гнездах, коротким взмахом кисти вернул барабан на место.

За лобовым стеклом раздался мягкий шлепок. Вздрогнув, Виктор поднял глаза. Прямо на капот спрыгнула белка. Привстав на задних лапках, она с любопытством уставилась на сыщика черными бусинками глаз, потопталась по теплому металлу капота, быстро соскочила на крыло, оттуда на землю и исчезла. Виктор хмыкнул, вспоминая, нет ли на этот счет какой-нибудь народной приметы. Не вспомнил, но на всякий случай запихнул револьвер обратно в кобуру, обмотал ремнем и снова убрал в «бардачок». «С кем там воевать, в самом деле, разве что с белками?»

Он вышел из машины и посмотрел по сторонам – в сосновых ветках мелькнули еще два-три рыжих хвоста. «Ручные они здесь что ли?» Он снял плащ и бросил его на сиденье. Стараясь не хлопнуть, аккуратно прикрыл и запер дверцу машины. Еще раз посмотрел по сторонам, прислушался и, осторожно ступая, двинулся в сторону забора.

Забор был высокий, метра два с половиной. Шершавые доски, плотно сбитые и густо покрытые зеленой краской, стояли сплошной стеной. Сверху тянулась двойная спираль из ржавой колючей проволоки. Виктор брел вдоль забора, но смотрел не вверх, а вниз. Вот это место. Еле заметный, заросший папоротником овражек под углом уходил под доски забора, давая возможность пробраться на четвереньках на другую сторону. Он так и сделал, и уже через несколько секунд стоял, отряхивая руки, на территории яхт-клуба.

Здесь шумела и качала ветками другая половина рассеченной забором рощи, однако под ногами почти не было лесного мусора: сухих веток, шишек, упавших листьев и слежавшихся пластов хвои – за территорией, чувствовалось, следили. А сразу за сосновыми стволами, поднимался уже другой лес – лес желто-коричневых мачт над белоснежными корпусами морских яхт. Он осторожно выбрался из рощи на неширокую полоску берега, почти целиком упрятанного под асфальт и бетон.

Порыв соленого ветра ударил с моря, заставив схватиться за шляпу. Он прижал шляпу рукой и огляделся. Прямо отсюда начинался сложный лабиринт деревянных причалов, разобраться в котором постороннему человеку было почти невозможно. Никаких указателей не было, зато повсюду стояли пожарные щиты с баграми и ведрами, на жестяных крюках висели красно-белые спасательные круги из твердого, как доска, пенопласта. Людей тоже не было видно. Серый осенний день никого не соблазнил морской прогулкой. Лишь вдалеке шагал вдоль берега какой-то человек в синем рабочем комбинезоне и катил перед собой железную тачку.

Ветер, нагулявшись, утих. Две жирные чайки шумно скандалили над самой водой из-за дохлой рыбы. Темная непрозрачная вода ритмично поднималась и опускалась, облизывая обмазанные смолой сваи, хлюпала и причмокивала под досками причалов, словно диковинное животное, живущее там внизу, среди медуз и зеленых водорослей. Куда идти и где искать торпедный катер Самуила Мозгана Виктор не имел ни малейшего понятия.

Он пошел наугад. Громко затопал по пружинящим доскам, с которых почти слезла облупившаяся коричневая краска. Он шел и крутил головой, разглядывая катера и яхты, стоящие в персональных боксах или пришвартованные лагом, борт о борт. Фантастически красивые парусники – с одной или с двумя мачтами, узкие, длинные, изящные, словно сабельные клинки. Комфортабельные моторные яхты – небольшие, для отдыха, прогулок и морской рыбалки; и огромные, безумно дорогие многопалубные посудины, на которых можно смело пускаться в трансокеанские переходы. Гоночные катера самых разных конструкций и размеров – легкие и стремительные, с мощными высокооборотными моторами, способные любого зарядить адреналином на неделю вперед. Вся эта армада лениво покачивалось у причальных стенок, сонно отражая лакированными бортами блеск мельтешащей воды, шурша и поскрипывая развешанными вдоль бортов плетеными кранцами и время от времени натягивая швартовые канаты, словно проверяя их прочность.

Выглянуло солнце, сделав мир радостным. Плавучая ярмарка тщеславия дружно засверкала латунью и хромом, как опереточная примадонна фальшивыми бриллиантами. Чайки тут же перестали драться и картинно зависли над водой, изображая благородство.

Торпедный катер он заметил внезапно, как замечают в набитом праздными щеголями трамвае, демобилизованного с войны солдата – хмурого, в грубой шинели и с вещмешком за спиной. Катер был самый обыкновенный, каких Виктору, в свое время, довелось повидать немало. То, что он вышел прямо к нему, несомненно, было удачей, но удачей определенной свыше.

Он медленно двигался вдоль причала, с интересом осматривая списанного вояку. Судя по размерам и высокой угловатой рубке с ветрозащитным экраном, в прошлой жизни это был один из так называемых больших торпедных катеров, волей случая ставший штатской забавой. Длинноносый приземистый корпус свинцово-серого цвета. Аккуратные, почти без вмятин и ржавчины борта. Ровные, как по ниточке, поручни леерного ограждения. Названия нет – только белый номер «96». Позади рубки, открытая пулеметная площадка. На ней, на специальном станке, зачехленный пулемет, – вероятно, муляж. Ближе к корме, вдоль обоих бортов, трубы торпедных аппаратов – без торпед, если верить Манлихеру. На палубе никого. Все двери и люки задраены. Тишина.

Посмотрев по сторонам, Виктор сделал пару быстрых шагов к деревянным сходням и в один миг очутился на выкрашенной бурым суриком, металлической палубе. Каблуки застучали раздражающе громко, но ходить беззвучно тут можно было разве что в войлочных тапках. Стараясь ступать как можно мягче, он шагнул к рубке. Открывать дверь не стал. По скобтрапу забрался на пулеметную площадку и приподнял край брезентового чехла. К великому удивлению, пулемет оказался не муляжом, а самым настоящим крупнокалиберным зенитным пулеметом. Более того, выглядел вполне исправным и ухоженным – хоть сейчас вставляй ленту и в бой. Через переходной люк Виктор заглянул в рубку. Вполне себе обычная картина: отполированный ладонями деревянный штурвал, сверкающие рукоятки управления двигателями, гирокомпас под чехлом, радиостанция, минимум приборов – ничего лишнего. Катер производил странное впечатление. Он не выглядел списанным ржавым хламом, но в то же время не был похож на вылизанную игрушку из коллекции эксцентричного миллионера. Это была исправная рабочая лошадка – инструмент, которым пользуются каждый день.

Он снова спустился на палубу и вдоль борта прошел к одному из торпедных аппаратов. Чуть приоткрыл крышку, сунул внутрь руку и… присвистнул от удивления. В аппарате была торпеда! Неужели Дядюшка Сэм и вправду использует катер по прямому назначению? Он открыл крышку полностью… Ерунда. Нет, конечно… То, что он сперва принял за торпеду, оказалось черным металлическим баллоном с редуктором и латунным вентилем. Никаких надписей на баллоне не было видно – что в нем, оставалось только гадать. Он закрыл крышку аппарата и прошел еще дальше на корму. Здесь, под брезентом, оказалась большая электрическая лебедка, намертво прикрученная к палубе дюжиной крупных болтов. Виктор сдвинул брезент. Плотно уложенные витки новенького стального троса лоснились от графитовой смазки. Для чего нужна на катере такая лебедка, было совершенно не понятно…

– Эй, шляпа! Какого черта здесь надо?! – раздался за спиной грубый окрик.

Виктор резко обернулся. Стоящего возле рубки человека рассмотреть было трудно – солнце слепило глаза – но кто бы это не был, момент он выбрал очень умело… Нет, кажется, это не Дядюшка Сэм. Тот маленького роста, коренастый. А этот тощий и длинный, как жердь… Неужели Берков?

– Я вас спрашиваю! Кто вы такой и что здесь делаете? – снова крикнул «тощий» не самым дружелюбным тоном и начал двигаться вдоль борта в сторону Виктора. Одет он был в свободный водолазный свитер, черные морские брюки с клапаном и черную же фуражку с потускневшим от времени «золотым» якорем.

– Прошу прощения! – сказал Виктор, прямо-таки источая миролюбие. – Я ищу механика с этого катера. Это случайно не вы?

– Я что, не ясно спросил? – продолжал наседать «тощий», и не думая сбавлять обороты. Свитер болтался на нем, как на вешалке, в растянутом вороте нервно прыгал кадык. – А ну-ка живо отвечайте – кто вы, черт возьми, такой?!

– Полегче, приятель! С какой это стати я должен вам отвечать? – запоздало огрызнулся Виктор.

– А с такой, что я начальник охраны яхт-клуба! Этого достаточно? Если нет, вот еще причина! – и в руке у «тощего» появился большой армейский пистолет, который он тут же направил Виктору в живот.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете? – глухо сказал Виктор, машинально отметив: сорок пятый калибр – игрушка не для психов.

– Я-то понимаю. А вот вы, господин в шляпе, похоже, нет.

«Тощий» подошел достаточно близко, и Виктор окончательно понял, что это никакой не Берков – высокий жилистый мужик лет сорока пяти с узким землистым лицом буравил его злыми глазами-щелочками. «С чего это он так психует?» – удивленно подумал Виктор.

– Объясняю для особо тупых, – противным голосом сказал «тощий». – Вы, господин как-вас-там, находитесь на территории частного яхт-клуба, и я хотел бы видеть ваше членское удостоверение. Служебный пропуск, заметьте, я у вас не спрашиваю – его у вас не может быть, потому что весь персонал я знаю в лицо.

– Ладно, ладно – не нервничайте… Нет у меня никакого удостоверения и я не член вашего клуба. – сказал Виктор, пытаясь перевести разговор в более спокойное русло. Он понял, что договориться с «тощим» будет непросто, и что сейчас придется врать, причем врать крайне осторожно. «Главное, когда врешь, не касаться пальцами собственного носа», – напомнил он себе первое правило знаменитого немецкого фрайхерра Иеронима Карла Фридриха фон Мюнхгаузена.

– Видите ли… – начал Виктор и поднял руку… к полям шляпы. Увидев, как следом нервно дернулся ствол пистолета, замер, медленно поднял вторую руку и повернул обе ладонями вперед, словно перед злобно рычащим псом, которого нужно хоть как-то успокоить. – Видите ли, мне просто нужен механик. Механик, который разбирается в военных катерах, – сказал он как можно спокойнее и посмотрел в глаза «тощего», оценивая его реакцию. Тот молчал с совершенно каменной физиономией, и Виктор продолжил: – Я случайно узнал, что здесь есть торпедный катер…

– Не опускайте руки! – рявкнул «тощий». – От кого узнали?

– Ну… Сейчас уже не помню. Может где-то в баре или еще где… Какая разница! – попытался замять этот момент Виктор. «Тощий» не стал настаивать. – Так вот. Дело в том, что я собирался купить точно такой же катер. Списанный. Для рыбалки. Мне тут предложили по случаю… Моторную яхту я не потяну, слишком дорого, а старый военный катер – в самый раз. Просто хотел посоветоваться. Насчет содержания и вообще. Но если вы не механик, то… – Виктор снова взглянул на «тощего» и по его кривой и узкой, как зарубка на чурбаке, ухмылке, понял, что врал он сейчас совершенно бездарно.

– Как вы сюда попали? – жестко спросил «тощий», поигрывая пистолетом.

– Прилетел на воздушном шаре, – сердито буркнул Виктор, все еще держа руки поднятыми к плечам.

«Тощему» шутка не понравилась. Он сделал быстрый шаг вперед и стволом пистолета ткнул сыщика в солнечное сплетение. Пока Виктор судорожно хватал ртом воздух, «тощий» уже был на прежнем месте.

– А обратно что – поплывете? – спросил он, ухмыляясь. – Надеюсь, господин шутник хорошо плавает? – добавил он с издевкой, и вдруг гаркнул: – А ну, живо кругом! Повернитесь!

Виктор медленно повернулся лицом к корме. Он окинул взглядом далекий свинцовый горизонт и подумал, что даже если вода сейчас ледяная, с пулей в голове это будет не слишком беспокоить…

– Выше руки! – прикрикнул «тощий» и легонько ударил Виктора пистолетом под локоть. Свободной рукой он стал шарить по карманам его пиджака.

Оборвет, скотина, карманы, подумал Виктор, изо всех сил давя в себе злость. И все же интересно, с чего он так психует? Может и правда больной? Маньяк какой-нибудь или… или просто идиот?.. Идиот, который командует охраной яхт-клуба? А почему собственно нет. Если вспомнить, тебе встречались идиоты и на более важных постах… Хорошо, что револьвер остался в машине – сейчас бы у него был лишний повод.

«Тощий» нащупал во внутреннем кармане пиджака бумажник, вытащил его и зашелестел содержимым.

– Та-ак… Виктор Катранжи! – радостно объявил он голосом циркового шпрехшталмейстера. – Господин частный сыщик!

Нашел, гад, копию лицензии, понял Виктор. Что там у меня еще? Записная книжка, водительские права, разрешение на оружие, пара фальшивых визиток, немного денег, кажется все… Контракт с Берковой и фотография ее брата остались в плаще, в машине. Может оно и к лучшему…

– И что же мы здесь вынюхиваем, господин платная ищейка? – глумливым голосом осведомился «тощий». – Только не нужно мне заливать про покупку катера. Судя по твоему бумажнику и шляпе, купить ты можешь разве что спасательный жилет, да и то не новый.

Сдалась ему моя шляпа, раздраженно подумал Виктор, про себя отметив, как быстро этот тип перешел на «ты».

– Ничего не могу добавить к тому, что уже сказал, – ответил он, стараясь чтобы голос звучал бесстрастно. – Разве только то, что вы нарушаете закон – но, думаю, вы и сами это знаете. Если вам не нравиться мое присутствие здесь, вызывайте полицию. Если нет – верните документы и дайте уйти.

– Хм… Документы… – задумчиво произнес «тощий». – Что ж… На, сыщик, держи свои документы, – он запихнул бумажник в боковой карман его пиджака. – А теперь повернись и двигай вдоль борта… Медленно… Руки не опускать!

Виктор повернулся и пошел вдоль борта к сходням. «Тощий» отступил, пропуская его мимо себя. Дистанцию он держал умело. Виктор уже поставил ногу на сходни, но «тощий» его одернул:

– Не туда! Прямо! Двигай на нос катера!

Виктор пошел дальше, гадая, что задумал этот психованный начальник охраны. С поднятыми руками он миновал рубку, вышел на узкую носовую часть катера и остановился возле привинченного к палубе плоского металлического обода – бывшего орудийного фундамента. Солнце ласково светило в лицо, и это опять было некстати. Он не видел тени «тощего» и не мог хоть как-то контролировать события.

– Шагай дальше, сыщик! – ствол пистолета ткнулся между лопаток.

– Говорите, что вам нужно – я дальше не пойду, – сказал Виктор, не очень понимая, куда собственно дальше. Впереди были только сходящиеся углом поручни лееров и квадратный люк форпика, задраенный на четыре винта-барашка. Он уже хотел повернуться лицом к «тощему», но тот, оказавшись вдруг совсем рядом, ловко пнул Виктора под правое колено. Нога подломилась, и Виктор потерял равновесие. Пока он, размахивая руками, пытался выпрямиться, на его шляпу обрушился сокрушительный удар…

Не понравилась ему моя шляпа, успел подумать Виктор и отключился.

ГЛАВА 7

Под плоским днищем десантной баржи хрустит прибрежная галька. Старенький дизель больше не надрывается, а ровно молотит на малых оборотах. До берега еще метров пятьдесят, и Виктор опускает аппарель прямо в воду. Грохоча каблуками по рифленому железу, морпехи гурьбой кидаются в открывшийся проем, зная, что неподвижная баржа отличная мишень. Держа винтовки над головой, они ломятся сквозь волны к берегу, где их ждет узкая полоска каменистого пляжа и отвесные, ощетинившиеся смертельной сталью скалы…

Вражеский берег молчит, и Виктор хочет одного: как можно скорее уйти назад в море. Он поднимает аппарель, включает реверс и дает дизелю максимальные обороты. Железный корпус мелко трясется и баржа начинает с мерзким скрежетом, неохотно сползать с камней. Дизель внизу судорожно стучит, охает и вдруг глохнет. Становится очень тихо. Только волны одна за другой накатывают с протяжным нарастающим шипеньем. Они играючи приподнимают корму и раз за разом колотят днище баржи о каменистое дно.

«Тук… Тук…»

«Марк! – орет Виктор в люк машинного отделения. – Что случилось, Марк?! Почему встали?!»

«Тук… Тук…»

«Марк, черт возьми! Заводи, слышишь? Заводи, пока они не стреляют!»

В ответ тишина, только камни бьют в днище.

«Тук… Тук…»

В воздухе чувствуется едкий, удушающий запах нитрокраски. От него слезятся глаза, и начинает болеть голова. Тупая пульсирующая боль…

«Тук… Тук…»

Виктор смотрит по сторонам. Морпехи серо-зелеными муравьями расползлись по берегу. Баржи, похожие на большие железные корыта, одна за одной разворачиваются и уходят в море. Только он застрял между двух стихий…

«Тук… Тук…»

Откуда взялся этот запах?.. Виктор высовывается из рубки и заглядывает в ковш десантного отсека. Там, спиной к нему, застыла одинокая фигура морского пехотинца.

«Эй, солдат! Какого черта ты остался! – кричит ему Виктор сверху. – Эй, слышишь?! Ты что, сукин сын, струсил?»

Не оборачиваясь, солдат отвечает гулким басом: «Идите сами! Я не потащусь туда с больными ногами!»

«Что за кретин…» – недоумевает Виктор и смотрит на его ноги, почему-то обутые в восточные серебряные туфли с острыми загнутыми вверх мысами. Кажется, он уже где-то видел такие…

«Рядовой!.. Кругом!» – кричит Виктор срывающимся голосом. Солдат не двигается. – «Солдат! Я приказываю повернуться!»

Виктор тянется к кобуре на поясе и рывком ее расстегивает. Кобура оказывается пустой, и тогда Виктор вспоминает, что оставил пистолет в «бардачке» машины… Хотя нет… Там он оставил револьвер 38-го калибра, а в кобуре должен быть автоматический армейский «кольт». Виктор снова сует руку в кобуру. Черт возьми! Его табельный пистолет на месте! Он с яростью выдергивает его, клацает затвором и целится в затянутую сеткой каску солдата.

«Солдат!.. Слышишь?! Повернись, или я стреляю!»

Откуда-то появляется Марк и начинает нудить под руку: «Виктор, это не совсем законно. Точнее – совсем не законно…»

«Тук… Тук…» – днище стучит о камни… пахнет краской… ужасно раскалывается голова…

Виктор начинает злиться: «Марк, тоже мне умник, у самого двигатель заглох, а он тут «законно-незаконно!»

И тут солдат ловко, на раз-два, поворачивается кругом.

«Дядюшка Сэм!» – сразу узнает его Виктор.

Дядюшка Сэм широко улыбается, сверкая улыбкой на миллион, и издевательски участливо спрашивает: «Надеюсь, помощник окружного прокурора хорошо плавает?..»

«Тук… Тук…» – раздалось где-то рядом…

Виктор очнулся, открыл глаза и ничего не увидел.

Наверное я ослеп, подумал он отстраненно. Затем попробовал пошевелить руками. Правую не почувствовал. Левой, кажется, что-то получилось. С великим трудом он поднес онемевшую руку к лицу и разглядел светящийся циферблат часов. Часы показывали начало первого.

«Тук… Тук…» – снова этот глухой стук… И плеск волн… И еще тяжелый, ядовитый запах краски…

«Торпедный катер!»

И тогда он вспомнил все, и у него сразу дико заболела голова…

Ему понадобилось еще минут пять, чтобы окончательно прийти в себя и разобраться в обстановке. Обстановка была невеселой. Он был заперт в абсолютно темном, крошечном пространстве неправильной формы. Под ним был рифленый металлический лист, на котором он провалялся больше двух часов в позе эмбриона. Низкий потолок не позволял встать в полный рост. Плеск воды и повторяющийся глухой стук говорили о том, что он все еще на катере, бьющимся привальным брусом о причал. Скорее всего, в форпике, где традиционно расположена малярка.

Он с опаской принялся ощупывать темноту, натыкаясь руками на стеллажи с банками и всяким хламом. Не было ни спичек, ни зажигалки, чтобы подсветить, но если бы и были, запах краски стоял столь плотный, что вряд ли бы он рискнул ими воспользоваться.

Борясь с дурнотой, он стал на ощупь искать выключатель. Не нашел, зато обнаружил под ногами свою многострадальную шляпу, а рядом наткнулся на предмет, показавшийся для этого места неожиданным. Это были очки с круглыми линзами в металлической оправе. Он осторожно ощупал их кончиками пальцев (линзы были толстыми, а одна оказалась лопнувшей посередине), кое-как завернул в носовой платок и сунул в нагрудный карман пиджака. Снова попытался нащупать выключатель, но вдруг услышал над головой стук каблуков. Он напрягся и торопливо зашарил вокруг руками, в расчете найти что-нибудь способное послужить оружием, схватил наугад какую-то палку и, сообразив, что это ручка малярного валика, с досадой отбросил в сторону…

Над головой раздался противный скрип отвинчиваемых «барашков» – один, второй, третий… А смазать-то поленились, не ко времени подумал Виктор. В былые времена Марк за такое получил бы от меня по шее… Люк рывком приподнялся, издав звук отдираемой резины, и тяжело откинулся в сторону. Через квадратный проем вниз обрушился невыносимо яркий столб света. Виктор зажмурил глаза и тут же застонал от пронзившей затылок боли.

– Очухался, сыщик? – раздался сверху голос «тощего». – Давай-ка вылезай оттуда, да поживей!

Щурясь, Виктор посмотрел вверх и увидел большой угловатый силуэт. «Тощий» сидел на корточках у края люка – мосластый, похожий на гигантского богомола. Костлявые ручищи он свесил между колен. Большой черный пистолет небрежно раскачивался на фаланге указательного пальца.

Виктор поставил ногу на перекладину короткой металлической лесенки, и ухватившись за край люка, тяжело выбрался на палубу. Выпрямился, набрал полную грудь фантастически свежего воздуха и неловко покачнулся… Краска, подумал он – успел-таки надышаться… Ноги казались ватными, непослушными, голова кружилась, к горлу то и дело подкатывала тошнота. И хотя глаза уже начали привыкать к свету, боковое зрение работало плохо, все вокруг было как в тумане.

«Тощий», как и прежде, держался на приличной дистанции, глядя на Виктора без всякого выражения на своем по-рыбьи вытянутом лице.

– Шагай к трапу… – скомандовал он каким-то скучным голосом и вяло махнул пистолетом.

Виктору голос «тощего» не понравился. И взгляд его тоже не понравился. Тухлый такой взгляд, оловянный – как у несвежего окуня на разделочной доске в дешевом азиатском ресторане. Еще такой взгляд бывает у главаря уличной шпаны, когда тот, пряча в рукаве финку, делает шаг навстречу зарвавшемуся дружку.

Цепляясь руками за поручни, Виктор заковылял вдоль борта. Он шел, словно пьяный, шарахаясь из стороны в сторону. Ступив на сходни, качнулся неловко, сделал пару шагов и остановился аккурат посередине. Ну и видок у меня, должно быть, подумал он, глядя на свою расхристанную тень,

– Шагай, шагай, сыщик, чего встал!.. – тут же загнусавил за спиной «тощий».

Приметив место, где была тень от его собственной головы, Виктор сошел на причал, сделал шаг в сторону и снова остановился. На сходнях тут же запрыгала вытянутая тень «тощего». Виктор дождался, когда она достигнет примеченного места, сделал поправку на разницу в росте и, резко повернувшись, ударил ногой по сходням.

«Тощий» в этот момент смотрел под ноги и не ждал атаки. Лишившись опоры, он ахнул, мощно качнулся всем телом вбок, нелепо взмахнул огромными ручищами и, взметнув к небу длинную, как шлагбаум, ногу, с дровяным грохотом рухнул в щель между стенкой причала и бортом катера. В щели тяжело бултыхнуло, вверх взлетели пенистые брызги. Швартовые концы натянулись, как тетива, затем спружинили, и катер грузно навалился привальным брусом на причал. Щель сомкнулась. «Тук… Тук…» – глухо ударило снизу.

Грохоча каблуками, Виктор бросился сквозь путаницу причалов в сторону берега. Он бежал что было сил. Ему казалось, он мчится как ветер, хотя в действительности его зигзагообразное движение на неверных заплетающихся ногах больше напоминало бег подстреленного лося, готового вот-вот откинуть копыта. Тем не менее, свои шансы Виктор оценивал достаточно высоко: «тощему» понадобиться пара-тройка минут чтобы выбраться из воды и броситься в погоню. К тому же, еще не известно, сумел ли он не утопить в море пистолет.

«Тощий» пистолет не утопил. Как только Виктор пересек асфальт набережной и запетлял между сосен, за спиной бабахнуло, потом еще раз, и еще. Пули защелкали по стволам, с треском срезав несколько веток. Сверху посыпалась оранжевая труха. Перепуганные белки заметались под ногами, успевшими, к счастью, обрести былую прыть. Прижимая шляпу к голове, Виктор подбежал к лазу. Не останавливаясь, нырнул под забор, резво выскочил на четвереньках с другой стороны, и, словно танк, двинул прямо сквозь орешник к машине. Гибкие молодые ветви покорно ложились под него, чтобы тут же упруго распрямиться за спиной. Выстрелов больше не было. Эта территория уже не принадлежала яхт-клубу «Корсар», который только что оправдал свое название на все сто процентов.