Читать книгу: «Искушение», страница 3
Глава 5
Больше стажер неприятностей не доставлял. Уже прошла неделя – и никаких сюрпризов. Ян исправно приходил в офис, забивался в угол к Ивановой, вполголоса обсуждал с ней что-то, выполнял все, что ему поручали, вежливо здоровался с начальницей, если они сталкивались в коридоре, цветов не носил, глупостей не делал… Вел себя как велено и даже болтающим с сотрудницами замечен не был.
В общем, не придерешься, даже если захочешь.
Вика настолько успела привыкнуть к тому, что все спокойно и хорошо, что почти перестала вспоминать ту историю, испытывать по этому поводу неловкость и вроде бы совершенно выбросила стажера из головы.
Входила утром в офис, равнодушно кивала, обнаружив, что он на месте, и окуналась в водоворот срочных, очень срочных и просто жуть каких срочных дел.
Ей даже стало казаться, что это равновесие уже нельзя нарушить. И, разумеется, она ошибалась. Сбой произошел, когда она и не ожидала. Она, как всегда, явилась на работу утром, как всегда, нажала кнопку лифта и ухватила краем глаза совершенно неожиданную картину. Настолько неожиданную, что даже слегка запнулась, входя в лифт.
Ее стажер беседовал с молодым человеком. Не то чтобы беседовал… Он стоял, прижавшись спиной к стене, а его приятель нависал над ним, опершись рукой на ту же стену. И смотрел он на парня совсем не по-товарищески… Как смотрел на него Ян, она не видела: его лицо заслоняла та самая рука. И вообще Вика бросила в ту сторону лишь мимолетный взгляд.
Не сказать, что она была поражена. Вика всю жизнь сначала училась, а потом и работала в творческой среде, так что недостатка в знакомых геях у нее не было. Собственно, скабрезная шуточка о том, что дизайнер – это не профессия, дизайнер – это ориентация, гуляла в их кругу еще со студенческих времен.
Но, черт возьми, не Ян же!
Хотя почему бы и не Ян? Хорошенький, одевается с иголочки, волосы всегда уложены…
Теперь ее пьяная выходка представала совершенно в другом свете. Но главное, невольно увиденное почему-то больно царапнуло где-то там внутри, где давно уже ничего не царапало. Возможно, в душе.
Это что, ревность? Ну конечно, нет.
Просто она беспокоится за мальчишку, в конце концов, это же Мишкин сын. Кстати, о Мишке. Наверное, надо ему сказать… Или не надо?
Твою ж мать! Вика начинала на себя злиться. Совсем сдурела. Осталось еще и в няньки к этому пацану записаться! Ей его не в детский садик и не в группу продленного дня привели. Парень взрослый, совершеннолетний, с собственными отношениями и с собственным отцом разберется как-нибудь сам.
Ориентация работе не вредит, а значит, ее это вообще никоим образом не касается! Вика решительно включила компьютер и придвинула пачку еще вчера принесенных Леночкой на подпись бумаг.
И тут раздался тихий стук в дверь.
– Виктория Сергеевна, можно я на минутку?
На пороге стоял Ян, неловко переминаясь с ноги на ногу. Щеки помидорового цвета. В голубых глазах – вся скорбь еврейского народа. Неужели и правда решил, что она побежит ябедничать папочке?
– Если только на минутку, – Вика не очень понимала, как себя вести в такой ситуации, а потому предпочла бы никак не себя вести, а отправить стажера восвояси.
– Это не то, что вы думаете, – он покраснел еще больше, хотя, казалось бы, куда уже больше.
Заметил ее все-таки! Почему-то словно камень с души упал. И дышать сразу стало легче. Вика развернула к парню монитор, на котором в экселевской таблице стройными рядами стояли цифры.
– Агентству нужно расширяться. Объем заказов слишком большой – не справляемся. Свободных денег хватит или на то, чтобы арендовать нормальное помещение – и поставить туда так себе технику. Или купить нормальную технику – и ютиться в тесноте, да не в обиде. Вот об этом я думаю. А не о том, что ты там себе насочинял.
Ян помолчал, словно смысл сказанного дошел до него не сразу.
– Арендуйте нормальное помещение, а технику возьмите в кредит, – спокойно сказал он и вышел из кабинета.
Вика хмыкнула. Умник нашелся. Это все она знает и сама. Вообще-то, юристы уже составляют обоснования для кредитов. Целью этого спича было наглядно продемонстрировать стажеру: ей не до него.
А ей почему-то до него.
Глава 6
Проект набирал обороты. Если Вика хотела видеться с Яном пореже, решение подключить его именно к этому проекту было не самым удачным. Эти чертовы ямочки теперь постоянно маячили перед глазами, и с каждым днем становилось все труднее убеждать себя в том, что ничего особенного не происходит.
Кое-что особенное происходило. Вика, взрослая серьезная женщина, теперь чувствовала себя как влюбленная старшеклассница. Впрочем, нет, в старших классах она как раз была не по годам взрослой и рассудительной и всегда гордилась тем, что никогда не теряет голову. Парни табунами ходили за симпатичной и талантливой девчонкой, но она избегала шумных компаний, редко выбиралась на свидания. Она уже тогда четко знала, чего хочет от этой жизни. Счастливый брак, детишки и прочие тихие радости если и были в ее списке желаний, то где-то в самом конце, а посему не стоило тратить время и силы на вечеринки и прогулки под луной.
Она всегда представляла себя модным дизайнером или владелицей своей дизайнерской студии. Красивой, подтянутой, деловой и богатой, обязательно богатой. Ее семья существовала где-то на грани бедности: интеллигентные, невероятно умные родители считали, что стремиться к богатству – это что-то недостойное. И не стремились. Совсем. Вика с детства знала, что главное украшение девушки – скромность. Да-да. Этот аксессуар единственный подходил к ее платьям, купленным преимущественно в секонд-хенде. Интересно, если бы в те годы у нее были красивые наряды, она также проводила бы время за учебой и эскизами? Или все-таки вела бы себя как-то иначе? Впрочем, теперь этого уже не узнаешь.
Из скромной девушки она своими силами выплавила другую – смелую, уверенную в себе. Это оказалось не так трудно. Если хочешь стать сильной, притворись сильной, а дальше как-нибудь сложится.
Теперь такая решительная, рассудительная, а местами даже жестковатая Виктория Сергеевна каким-то невероятным образом превращалась в полную свою противоположность.
Хорошо было «нашей мымре» из «Служебного романа». Новосельцев – человек взрослый, семейный, обремененный аж двумя детьми, такому достойному выбору все могут только поаплодировать. А мальчишка, да еще и сын институтского приятеля? Это что вообще такое? В такой симпатии даже самой себе признаться сложно, не говоря уже о том, чтобы дать этим чувствам ход.
Она и не давала. Запрещала себе даже думать о нем.
Ага, конечно, если б еще эти запреты воплощались на практике! Да, Ян больше не делал ничего такого, что можно было бы назвать нарушением субординации, да и Вика обращалась к нему подчеркнуто официально, даже, пожалуй, строго, и лишний раз предпочитала к нему не подходить. Только это не могло ничего изменить. Как ни старалась она не смотреть в его сторону, взгляд сам собой скользил туда – где он склонялся над эскизами, закусив губу. Иногда он откидывался на спинку стула и устало потягивался, вскинув руки вверх. Он всего лишь разминал затекшие мышцы, а у Вики мутилось в голове и перехватывало дыхание. Черт побери все на свете!
Он больше не работал под началом Ивановой, но продолжал сидеть в том самом дальнем углу, за соседним с Оксаной столом, перетащив туда свободный компьютер. Выходя из своего кабинета, Вика нет-нет да и замечала, как они, склонив друг к другу головы, что-то азартно обсуждают, кликая мышками и показывая пальцами то в один, то в другой монитор. Конечно, по работе, как же иначе, но странное, абсолютно нелогичное недовольство все равно глухо ворочалось где-то внутри.
И если бы только это!
Целый день, с утра до вечера, с утра до вечера, и в рабочее время, и в обед, без перерыва, без конца и края, постоянно из-за приоткрытой двери неслось:
– Янчик, солнышко, посмотри логотип. Не слишком перегружено?..
– Я тут ходила в магазин, принесла пончиков… Ян, будешь? Горячие!
– Ой, а что это у тебя? Какая прелесть! Цветовое решение – просто роскошное! Ян, ты гений!
Многоголосье радостного девичьего щебета… Да уж… Ему-то она запретила разговаривать с сотрудницами. А им как запретишь? Издать соответствующий приказ? То-то будет веселье!
Поэтому она не предпринимала ничего и лишь морщилась, когда до нее доносилось:
– Ян, иди пить чай, мы уже налили…
– Слушай, Ян, я вот тут не могу разобраться, глянь, пожалуйста!
Интересно, с каких это пор Сидоренкова не может разобраться сама со своим заданием?! С тех самых, как в офисе появился симпатичный стажер?! Могла бы хоть тише вопить об этом. Вика поморщилась, закрыв уши руками. Твою же мать! Никогда никакой шум не мешал ей работать, она научилась мастерски отключаться от всего, что не имело отношения к тому вопросу, которым в данный момент занималась. И вот теперь отлаженный механизм дал сбой. Такое ощущение, что в мозг внезапно самопроизвольно встроился чертов фильтр, который отсекал любой шум и срабатывал только на одно кодовое слово: Ян. И, как только она слышала это имя, автоматически начинала слышать и все остальное, а это мешало. И злило. Хотелось выйти из кабинета и рявкнуть подобно шаблонному самодуру-начальнику: «Вам всем что, заняться нечем? Работа закончилась?» Вот только самодуром Вика никогда не была и на своих подчиненных голос повышать считала недостойным. Да и придраться, если честно, было не к чему. Работа спорилась, и еще как. Словно с приходом талантливого красавца мальчишки весь дамский коллектив подобрался, вдохновился по самое не могу, мобилизовался и устроил между собой негласное азартное соревнование, кто лучше и круче.
Значит, ей оставалось только одно: сидеть в своем кабинете, плотно прикрыв дверь, и по возможности не высовываться.
Вика подняла голову от бумаг. Сегодня не было никаких совещаний, брейн-штурмов и разборов полетов. Она почти целый день не выходила из кабинета, просматривала финансовые отчеты, консультировалась с юристами – сознательно посадила себя на “безъяновую” диету. Это почти сработало. За целый день они ни разу не увиделись. Даже обед она заказала в кабинет.
Часы показывали десять вечера. За окнами начинало темнеть. Ну что ж, можно считать, день прошел успешно. А то, что болезненно ноет где-то внутри, это не считается.
Она выключила компьютер, выбралась из уютного кресла, вышла из кабинета и… И застыла на пороге, не веря своим глазам. Твою ж мать, да что это такое?! Ян сидел за своим столом, рядом дымилась чашка кофе. И вся эта ситуация – они одни в офисе поздно вечером, он работает, а она стоит у входа, вернее, на этот раз у выхода – сразу же напомнила ей другую, совсем недавнюю. С поцелуями и бесстыжими ласками. Со всем тем, о чем она совершенно не собиралась вспоминать.
– Ой, а вы уже закончили? – Ян подскочил с места, едва не опрокинув чашку.
Он выглядел таким растерянным, словно и правда воровал секреты. Она бы обязательно в чем-то подобном его заподозрила, если бы у их организации эти самые секреты были.
– А ты здесь что делаешь? – строго спросила Вика, изо всех сил борясь с нагрянувшим дежавю.
– Работаю, – Ян сразу весь как-то подобрался. Он отчитывался торопливо и официально: – Есть несколько идей к завтрашнему обсуждению, хочу довести до ума.
Совсем запугала парня. Он ее теперь боится, что ли?
Вика окинула его взглядом. В свете офисных ламп мальчишка выглядел не слишком здорово: он как-то осунулся, под глазами залегли темные круги. И сейчас он совершенно не производил впечатление того солнечного мальчика, каким пришел сюда всего-то несколько дней назад.
Выставить его из офиса, и немедленно, пусть идет отдыхать. Не хватало, чтобы Миха еще винил ее в загубленной молодости своего отпрыска. Она уже собиралась четко и уверенно объявить о конце рабочего дня, но вместо этого почему-то сказала совсем другое:
– Ты хоть ел сегодня?
– Да, – Ян старался говорить очень убедительно, тем самым тоном, которым обычно говорят, когда бессовестно врут.
– И что же? – усугубила свой допрос Вика.
Взгляд Яна сделался виноватым:
– Пирожки в обед, честное слово.
Вика бросила взгляд на часы. Обед у них вроде бы как в час дня, а сейчас уже пошел одиннадцатый вечера.
– Пойдем, никуда не денутся твои идеи. В крайнем случае подашь их завтра неподготовленными, мы переживем.
Дождавшись, пока Ян выключит свой компьютер, она вырубила свет в офисе, заперла дверь и отконвоировала голодного стажера к лифту. Уже в кабинке, спускаясь на первый этаж, Вика вдруг поймала себя на мысли, что на этот раз она не чувствует неловкости и того нервного беспокойства, что овладевают ею всякий раз, когда она оказывается в тесном помещении с кем-то посторонним. Как будто бы Ян уже и не посторонний, будто она знает его давным-давно и, вероятно, они даже близки, так близки, что можно просто ехать рядом молча и не придумывать никаких тем для разговоров.
Лифт плавно остановился, створки с шелестом разъехались, и, шагнув в холл первого этажа, Вика встряхнула головой, отбрасывая это ненужное и обманчивое ощущение. Ян вышел следом и вопросительно посмотрел на нее.
– Тут рядом есть кафе, – ответила Вика на незаданный вопрос. – У нас в офисе не принято, чтобы сотрудники умирали с голоду.
– Отлично, когда цели компании полностью совпадают с личными. Я вот тоже пока ничего такого не планировал.
Он лениво улыбнулся, и у Вики перехватило дыхание. Весь его нездоровый вид разом исчез, и перед ней снова был тот самый Ян, с ямочками на щеках и дерзким взглядом, от которого мгновенно стало щекотно в позвоночнике. И она уже не была уверена, что совместный поздний ужин – это такая уж и хорошая идея.
Глава 7
– Кафе в этом же здании, – сказала Вика дрогнувшим голосом, повернулась и торопливо зашагала вперед. – Только вход через соседнюю дверь. Запомни на будущее.
Черт! Что она несет? Какое еще будущее? Не хватало еще, чтоб он начал сидеть допоздна в офисе каждый вечер. Тогда она точно свихнется!
– Запомню, – усмехнулся Ян, догнав Вику и придерживая перед ней дверь. Его теплое дыхание коснулось ее шеи, и волосы на затылке моментально встали дыбом. Черт! Черт!
В кафе было тихо и малолюдно. Не особо выбирая, они заняли ближайший пустой столик у окна и какое-то время сидели молча, уткнувшись каждый в свое меню, и вроде как разговаривать было незачем. Потом сделали заказ официанту, отложили книжицы с перечнем блюд и яркими фотографиями и остались друг напротив друга.
– Как там Миша? – ухватилась Вика за относительно безопасную тему.
– Отец? – переспросил Ян. – Он в порядке.
Вика едва сдержала нервный смешок. Было дико и непривычно, что Мишку в принципе кто-то называет отцом, а уж тем более если этот кто-то очень даже взрослый.
– Ты его так и зовешь? – спросила она.
– А почему нет? – Он пожал плечами. – Это же правда.
– Ну да, конечно, правда.
Умом Вика была полностью с ним согласна, но что-то внутри нее все равно этому отчаянно сопротивлялось, словно Ян был из одной картинки, Миха из другой, а их родство и вовсе из третьей. И как она ни старалась собрать это все в один коллаж, не получалось так, чтобы выглядело органично. Рассыпался коллаж на фрагменты, как их ни крути.
– И ты на него не злишься, не обижаешься?
– Это с чего? – Ян удивленно поднял брови. – Он же ничего не знал, на что тут обижаться.
В общем, парень прав.
– Ну, а на мать? Вроде как она решила оставить тебя без отца, а его – без сына.
– Это ее жизнь. Как считала нужным, так и сделала.
– Но он же твой отец…
– А вот это уже моя жизнь, – улыбнулся Ян. – Когда он мне понадобился, я его быстро нашел.
– Да? – Вика удивленно подняла брови. – А Миша, ну, твой отец, вроде говорил, что это она нашла. Случайно… Когда ей попались на глаза фотографии с выставки.
– И как же, по-вашему, – вкрадчиво протянул Ян, – они ей попались на глаза?
Вика не выдержала и расхохоталась. Да уж, этому парню палец в рот не клади! Впрочем, разве она с самого начала этого не знала?
Наконец вернулся неторопливый официант с заказом, видимо, из кругосветного путешествия его привез, судя по времени. И принялся неспешно выставлять тарелки на стол. Выглядели блюда аппетитно, пахли тоже. Едва дождавшись, пока официант удалится – так же неторопливо, как и пришел, естественно, – Вика и Ян переглянулись и рассмеялись. А потом принялись за еду.
Как ни странно, вечер получился хороший, и разговор был какой-то… Вика попыталась подобрать правильное слово и нашла только одно: хороший. Такая теплая и неторопливая беседа, когда людям просто комфортно вместе.
Ян рассказывал что-то о своих школьных и студенческих годах, она – о своих студенческих, где важным участником был, конечно, Миха. И по ее рассказам выходило, что он – просто чудо-человек: добрый, отзывчивый и совсем не вредный.
Ей даже стало немного жалко, что у мелкого Яна не было такого папаши в детстве. Они уже давно поужинали и теперь медленно потягивали ароматный чай из огромных чашек, будто не желая заканчивать этот вечер.
– Ну что, пора? – Вика первой отставила свою кружку.
– Да, завтра рано на работу, – улыбнулся Ян.
Официант принес счет, она потянула к нему руку, но Ян ее опередил. Быстро пробежал глазами цифры, положил в книжицу несколько купюр, подхватил Вику под локоть и потащил к выходу.
– Я бы сама рассчиталась, – сказала она, но, наткнувшись на его укоризненный взгляд, тут же поправилась: – Или поделили бы счет пополам.
– Отличная идея, – сказал Ян. – Так и сделаем. В следующий раз угощаете вы.
Нет, ну это совершенно невыносимо! Теперь получается, что она должна ему ужин? Еще одно свидание? Так, стоп! Это было вовсе не свидание! Вот ни капли! Просто ужин. С коллегой.
Да? Но тогда, может, она вспомнит, что ела за этим ужином?
А запросто! Какой-то салатик. И еще что-то… И… чай! Зеленый, с жасмином!
Он проводил ее до машины и поцеловал в щеку, коснулся губами легко, по-дружески. Это вовсе не было похоже на их жаркие поцелуи в офисе. Твою ж мать, почему она опять об этом вспоминает?
– Давай я тебя подвезу? – неуверенно предложила она.
Нет, ей вовсе не трудно его подбросить. Но оставаться наедине еще полчаса, а то и больше… Вика не была уверена, что это хорошая идея.
– На другой конец города? – усмехнулся он. – Тогда вы доберетесь до дома только к утру, а на метро я буду на месте через двадцать минут. Тут даже без пересадок! Спасибо за вечер…
Он так быстро растворился в темноте, будто боялся, что она все-таки догонит его и силой усадит в машину. Вика упала в водительское кресло и еще несколько минут сидела, не заводя мотор. Потирала рукой поцелованную щеку. Она точно делает все правильно? Вряд ли…
