Читать книгу: «один. Том 2», страница 23
Неопределённо пожав плечами, Икут заговорил:
– Иногда мне кажется, что я ничего нового в этот мир не принёс и не принесу. Всё, за что я цепляюсь и считаю своим, оказывается, давно где-то случалось, и я так или иначе узнавал об этом, но забыл. Я иногда никто. Или всё сразу. Я словно сборник чужих мыслей. Вор мнений и идей. В общем, не уникальность.
– Каждый человек…
– Да, уникален… Наслышан. Тогда я уникален своей не уникальностью. Чёрт! Да я самый обычный, самый пустой и бестолковый. Что я сделал в этом мире? Кроме, конечно, нескольких воображаемых премий по глубине сомнений в самом себе и в мире.
– Каждый человек – сборник чужих мыслей, – договорил Харрот.
Икута почему-то поразила эта фраза – то ли из-за неожиданности, то ли из-за её точности, то ли, наоборот, из-за абсурдности. Он не нашёл, что ответить и молча продолжил путь.
Когда они дошли до наружного лифта гостиницы и остановились у него, уже стемнело.
– До завтра? – спросил Икут с надеждой в голосе.
Харрот размашисто кивнул.
– До завтра, брат.
Уже войдя в лифт, Икут сказал:
– Вот видишь, у нашей прогулки тоже была причина.
– Возможно, даже и не одна, – Харрот улыбался, – но причина не всегда важнее самого события. Так стоит ли тратить время и силы, чтобы везде её искать?
Икут задумался.
– Может, и нет…
Дверь лифта закрылась.
***
Новый Свет.
Поставить в центре главной комнаты «Пристанища Творца» памятник Творцу в виде большого знака вопроса была идеей Честера Зеви. К его удивлению, она всем пришлась по вкусу и уже спустя несколько недель статуя была готова. Честер каждый день пребывал около неё по несколько часов, размышляя и стараясь понять, почему этот знак так тепло приняли в народе.
Честер просидел на скамье около часа, глядя на, как он сам себе говорил, неведомое могущество, в попытках уловить хотя бы мимолётный отблеск его сущности. Хотя такие попытки и не приближали к пониманию величия существа, создавшего всё, они часто помогали Честеру забыть о своих проблемах, погрузиться в мир фантазии и поразмышлять о чём-то большем, неземном.
Он взглянул на браслет, затем резко развернулся. Двадцать минут назад у него была назначена встреча в этом самом зале, а люди, пришедшие поговорить с ним, спокойно сидели на задних скамьях в ожидании, когда Честер сам начнёт разговор. Они не хотели ему мешать, чем бы он ни занимался.
– Извините, пожалуйста, – проговорил Честер и встал со скамьи.
В зале было около тридцати человек, все они бродили вокруг памятника, около окон, сидели на разных скамьях в полной тишине снаружи, но в спорах внутри, разбираясь каждый со своим миром. Перед Честером же находилось шесть человек. Все они пришли лишь для беседы с главной фигурой в этом здании. У каждого к куртке была приклеена цветная бумажка. У каждого – разного цвета.
– У меня для вас есть кое-что! – воскликнул Честер и удалился куда-то в соседнюю комнату, а спустя две минуты ввёз в центральный зал тележку с несколькими чашками кофе и тарелкой с пончиками. На его лице была улыбка. – Угощайтесь.
Никто отказываться не стал, ведь сладости были редкостью на Новой Земле. Все предпочитали питаться пилюлями, для экономии времени, ну а если хотелось почувствовать вкус, то первым в голову приходило мясо или овощи, а уже потом сладости. Тем более, готовить их было долго, и мало кто это умел.
– О чём вы думаете сегодня? – спросил Честер, подождав, пока люди перекусят.
– О том, что произошло на площади, – заговорила женщина с белой бумажкой на груди и сахарной пудрой от пончика на щеке.
– Возможно, пришла пора нам переступить через преграду, что старательно отдаляет нас от духовного богатства, – ответил Честер.
– Возможно? Все уже давно готовы были, – сказал мужчина с зелёной бумажкой.
– О! – воскликнул Честер и рассмеялся. – Боюсь, что далеко не все.
– Всё моё окружение давно твердит, что Эйден оказался в лидерах по случайности, а случайности надолго не задерживаются, – продолжал мужчина с зелёной бумажкой.
– Мой друг, – заговорил Честер с доброй улыбкой, – этот мир только и держится, что на случайностях.
Мужчина с зелёной бумажкой нахмурился.
– Случайности-то не совсем случайны, – продолжал Честер. – Вы никогда не замечали, что происходящее с нами, которое якобы было не запланировано или даже непредсказуемо, зачастую приводит к тому, чего мы желали? Даже если желали этого глубоко внутри.
Никто ничего не ответил.
– Всё, что я пытаюсь вам донести, так это то, что становление Эйдена в лидеры, исчезновение Анхаила и вообще всё происходящее вокруг корректирует наши мыслительные процессы, которые в итоге создают нашу жизнь, а все случайности – лишь доказательство того, что Творец помогает нам держать задуманный курс.
– Что будет дальше? – спросил парень с синей бумажкой. – Эйден уйдёт?
– Не знаю… – ответил Честер. – Думаю, никто не знает, что будет дальше.
– Но есть предположения?
– Есть несколько возможных вариантов, но единственное, что я могу сказать наверняка – если Эйден и останется, значит, так нужно; значит, мы рано воспротивились судьбе и реальности; значит, нужно менять траекторию мышления.
– А если уйдёт? – спросила женщина с белой бумажкой.
– А если уйдёт, то мы двинемся по нашему пути дальше. Переступим очередное препятствие и приблизимся к тому, к чему стремимся, – ответил Честер и мельком глянул на статую «?».
– Значит, нам стоит попробовать сменить лидера на Витора? – спросил парень с синей бумажкой.
– Это решать только вам, – ответил Честер. – Только честное решение сможет дать толчок дальнейшему движению. Решение по принуждению или уговорами не приведёт никуда. Поэтому думайте и поступайте так, как считаете нужным на данном этапе вашей жизни.
Честер провёл несколько часов, общаясь с жителями поселения, которые выказали желание услышать его мысли, затем в приподнятом настроении распрощался с ними и спустился в нижнюю часть здания.
Когда его воодушевление сменилось смесью уныния и страха, а улыбка – ровной полосой губ, перед взором предстала деревянная дверь у подножья небольшой лестницы, освещённая единственной лампочкой. Честер глубоко вздохнул и начал спуск.
Каждый шаг казался мукой, каждая мысль о предстоящем резала голову изнутри, каждое движение лёгких пыталось уловить последние капли свежего, не запачканного грязью преисподней воздуха, но опаздывать было нельзя. Хотя казалось, что он в любом случае будет считаться опоздавшим.
Дверь отворилась. Прямо за ней где-то в темноте стояло нечто в ожидании своего раба. Честер вошёл внутрь, закрыл дверь, сбросил накидку и, шаркая, побрёл в свой «угол безопасности».
– Виски… Хорошо… – проговорил он, открыв очередную бутылку.
– Ты снова опоздал, – заговорил голос с другого конца комнаты.
– Я знаю.
– Ах, ты знаешь?! – вдруг прокричал голос. – Так ты, сука, намеренно опоздал?!
Руки Честера начали дрожать. Он никак не мог понять, почему каждое слово комнаты так устрашает, и почему он не может дать отпор.
– Нет… Просто знаю, что когда бы я ни пришёл, всё равно опоздаю, – ответил он, опустив голову.
Комната разразилась смехом. Голова Честера пошла кругом, он съёжился, упал на пол, обнял колени. Даже в этой кромешной тьме ему казалось, что он лежит в тени своего огромного второго «Я», так грубо вырвавшегося из треснувшей психики и заполнившего его жизнь, словно нефть, бьющая из пробоины танкера, появившейся после столкновения с айсбергом под названием «Прошлое». Да, этот второй Честер был явным отождествлением тёмной жидкости, вытекающей из трещины прошлого и так рьяно пожирающей жизнь вокруг. А сам Честер был танкером, безудержно идущим на дно небольшого, но глубокого озера, которое постепенно превращалось в чёрную дыру, и все попытки Честера противостоять всегда сводятся лишь к жалким и бесполезным мольбам прекратить угнетение.
«Зачем жить, если жизнь не хочет меня видеть? Зачем возвращаться туда, куда всегда опаздываешь?» – лежал и думал Честер. Уже на протяжении нескольких лет приходил он в эту комнату, чтобы потешить некое существо, так настойчиво требующее внимания и периодически угрожающее покинуть это место, если Честер вдруг не вернётся. Но теперь-то Честер знал, что это существо – его второе «Я». Каким же он был слепым. Как он мог раньше не взглянуть на всё под другим углом? Ещё в момент его первого появления, когда Честер пробудился после клинической смерти, вызванной передозировкой препаратов, блокирующих воспоминания, он увидел перед собой Его лицо, но мозг почему-то не воспринял реальность как сущее и просто удалил увиденное из памяти, а затем и вовсе загнал в тёмную комнату, где Честер воспринял Его, как нечто неземное, нечто могущественное, не поддающееся рассказам и объяснениям. Но теперь-то Честер всё знает, а значит, сможет и справиться.
На этой мысли Честер почувствовал прилив сил и начал вставать.
– Уже отдохнул? – насмешливо спросил голос из темноты.
– Куда я всё время опаздываю? – спросил Честер.
– Что?
– Ты всегда говоришь мне, что я опаздываю. Куда?
– Ко мне. Ты обещал приходить ко мне, но всегда опаздываешь.
«Я обещал? – подумал Честер. – Я всегда опаздываю, но ничего не происходит».
– Я ухожу, – проговорил Честер. – Навсегда.
– В таком случае я выйду из комнаты вместе со тьмой, тогда ты не сможешь больше оберегать этот мир.
– Ты всего лишь голос в моей голове, – Честер говорил спокойно, уверенно, как никогда раньше не разговаривал в этом месте.
– Да?! – послышался крик, затем перед ним появился второй Честер. Он был так близко, что даже во тьме Честер смог разглядеть черты лица, выглядевшего в точности, как и его.
Честер вздрогнул, но отступать не стал.
– Что ж, – заговорило лицо, тело которого не было видно из-за темноты, – раз ты так уверен в этом, то иди. Не смею задерживать более.
Честер не видел, но ощутил, что второй Честер указывает на дверь.
«Если он – это я, то, может, эта комната – внутри меня? Выдуманный уголок, в который я затолкал второго Честера, чтобы не давать ему возможность выйти наружу? Может быть, я сам создал это место?»
Честер сделал несколько шагов назад и упёрся в «угол безопасности». В голове, словно сигнальная ракета, тьму осветила мысль о Пальмире, который своим голосом всегда заставлял внутренний голос другого существа куда-то прятаться.
– Ты прав, – вяло проговорил Честер, – я не уверен…
Рука потянулась в привычную сторону – горло впустило в тело алкоголь. Комната заполнилась торжествующим смехом.
***
Новый Свет.
В одноэтажной хижине на окраине поселения стоял Эйден, молча глядя на непонятный для него аппарат, который сложно было рассмотреть в той полутьме, что хозяйничала в доме. Пальмир сидел на том же месте, что и при первой их встрече. Его глаза были закрыты.
Эйден разглядывал аппарат, теряясь в собственных мыслях и пытаясь понять, как же этот человек смог так быстро не только найти его, но и притащить сюда. Затем он развернулся и молча вышел на улицу, где его уже ждали несколько человек и небольшой грузовик.
– Загружайте, – сказал он, ткнув большим пальцем себе за спину.
Люди вошли в дом, а Эйден разблокировал браслет и создал конференц-связь.
– Аппарат у меня, – проговорил он в микрофон в зубе.
– Однако… – протянул Бэнни.
– Ты его проверял? – спросил Су.
– Пока нет, но я почему-то уверен, что это он.
– Что ж, тогда попроси своего человека найти нам и аппарат управления временем – может, у него получится, – предложил Бэнни.
– У нас даже изображения его нет, – ответил Эйден.
– Просто попробуй – может, он поймёт, об этом же он сразу понял. Расскажи о «Закате» и так далее, – поддержал идею Бэнни Су.
– И опробуй аппарат Лиама, вдруг это обман, – сказал Бэнни.
– Хорошо. Может, тогда и за Марка? Раз Караам сбежал.
– Пока не надо, – ответил Бэнни. – Марка оставим на потом, сейчас не он главная цель. И Эйден, на всякий случай, установи на этот аппарат маячок, только хороший, чтобы его сложно было обнаружить.
– Понял, – ответил Эйден и прервал конференц-связь.
Опять ему придётся разговаривать с Пальмиром. Он так не хотел этого делать, но придётся. Эйден засунул руки в карманы рясы и посмотрел в небо. Нужно было собраться и попробовать дать отпор словам этого «чуда природы», ведь если научиться противостоять его «чарам», то можно будет управлять им.
– В чём его сила? – тихо спросил себя Эйден. – Во внешности? Да, его внешность сильно бьёт по глазам. Можно попробовать не смотреть на него.
«Слабо, – подумал Эйден. – Нужно собрать все свои внутренние силы и попробовать отбить удар уже в голове, ведь если и не замечать его внешность, то от голоса не скрыться, мне же необходимо его слышать».
– Как дать отпор? – спросил Эйден, всё ещё глядя в небо.
«Я не смогу ответить на этот вопрос, нужно пробовать».
Он насколько мог глубоко вдохнул, задержал морозный воздух в лёгких и медленно выпустил его обратно.
– Нельзя давать ему говорить помногу, – сказал сам себе Эйден и развернулся.
Его люди уже погрузили аппарат на грузовик и ждали дальнейших указаний.
– Езжайте, – сказал им Эйден и направился в дом.
Пальмир сидел на полу в обычной для него позе: колени прижаты к груди, одна рука их обхватывала, вторая просто была вытянута прямо, лёжа локтем на колене; голова затылком прислонялась к стене, глаза закрыты.
– Палем, ты очень быстро справился с заданием и смог меня удивить.
Пальмир молчал.
– Я бы хотел попросить тебя ещё об одной услуге.
– Проси.
Эйдена будто что-то ударило точно промеж глаз. Ему показалось, что голова даже отпрянула назад. Верхняя половина тела покрылась мурашками, а в голове, словно отражаясь от стенок черепа, металось туда-сюда слово «проси». Эйден закрыл глаза. Постарался не смотреть на Пальмира. Это помогло, он заговорил дальше:
– Нам нужен ещё один аппарат…
«Нам? Почему я сказал «нам»?» – тут же пронеслось у него в голове.
– …я не знаю, как он выглядит, но могу рассказать его историю – может, ты поймёшь.
– Нам? – спросил Пальмир.
Одно это слово заставило Эйдена открыть глаза, о чём он тут же пожалел. Пальмир сидел, обняв двумя руками колени, его голова была немного выдвинута вперёд, широко раскрытые глаза глядели на Эйдена сквозь одежду и плоть. Все мышцы Эйдена Анза напряглись, сердце забилось быстрее, руки онемели так сильно, что он перестал чувствовать пальцы.
«Он схватил меня!? – спросил сам себя Эйден. – Я чувствую эту хватку. Горло!»
Лёгкие тоже онемели, а рот начал сам по себе открываться. Сначала Эйден издал глухой хрип, затем полились слова.
– Мне и моим коллегам, – его глаза были широко раскрыты, он не мог контролировать себя, – Бенджамину Томпсону и Су.
Пальмир медленно встал. Его руки, казалось, доставали прямо до колен, шея была вытянута, губы сжаты. Он сделал шаг в сторону Эйдена и сказал:
– Расскажи мне, зачем вам эти аппараты.
Мало того, что слова этого худощавого высокого человека причиняли боль Эйдену, будто пробуждая кого-то внутри него и заставляя колотить все органы одновременно, как боксёрские груши, так теперь ещё и во рту проснулся какой-то предательский гном, который тут же принялся расцеплять напряжённые губы, высвобождая рвущуюся наружу речь. Эйден быстро заговорил:
– У нас есть план, как вернуть планете её прошлый вид. Мы хотим объединить управитель пространства и времени, тем самым создав нужный нам аппарат, который сможет контролировать потоки времени и возвращать их вспять в определённом куске пространства. Мы хотим пойти в Мёртвую Зону или ещё какой-то изменившийся участок и попробовать вернуть утраченный кусок земли в его состояние ещё до войны. Обновить планету.
Пальмир прищурился. Он подошёл к Эйдену ещё ближе. Они были в шаге друг от друга.
– Откуда вы знаете, что объединение этих аппаратов вам поможет? – спросил Пальмир.
– Это всё Бенджамин Томпсон. Он проводил исследования и пришёл к такому заключению. Мы ждали, пока Лиам Мастав создаст свой аппарат, так что приходилось заниматься политикой, но нам это только на пользу, так как поддержка жителей Новой Земли, а теперь и жителей из Мёртвой Зоны, значительно облегчит процесс возврата планеты. Плюсом ко всему – человеческие ресурсы. Теперь план подходит к концу, осталась одна деталь – аппарат управления временем, который, по слухам, был создан организацией «Закат»…
– Хватит, – перебил Пальмир. – Я услышал достаточно.
Он развернулся и пошёл к стене, у которой сидел изначально. Хватка Пальмира ослабла. Эйден наконец смог свободно вдохнуть.
– Я знаю, о чём ты говоришь, и знаю, где искать, но на сей раз я хочу кое-что взамен, – заговорил Пальмир.
Он дошёл до стены и уселся, вновь обхватив колени руками.
Эйден молчал.
– Я хочу лично наблюдать за работой вашего аппарата, – сказал Пальмир.
Эйден позволил себе немного улыбнуться. От просьбы Пальмира он ожидал чего-то невообразимого.
– Это означает, что там не должно быть никого, кроме вас и ваших коллег, – добавил Пальмир.
Это уже хуже, но всё равно не трагично.
– Договорились, – сказал Эйден. – До встречи.
Он поспешно покинул помещение и быстрым шагом направился подальше от этого места с одной-единственной мыслью: «Как же он это делает?». Однако уже на полпути его мысли сменились другими – за ним опять кто-то следил. Он ещё в прошлый раз заметил некое подобие слежки и на этот раз оставил несколько человек охранять его издалека. Эйден надавил на перстень и, практически не открывая рта, заговорил в укреплённый на зубе микрофон:
– Видите его?
– Да.
– Ко мне в тайник.
***
Шанс.
– Сюда, – сказал Джек.
Они свернули направо и оказались у центральной площади, где была установлена сцена с несколькими большими динамиками, парящими в воздухе. У её подножья собралось уже немало народу, а на самой сцене висела электронная вывеска: «Всё бесплатно!». Под ней стояла внушительная барная стойка.
– Что тут? – спросил Люциан.
Джек пожал плечами.
– Икута здесь нет, нам дальше, – сказал он и продолжил путь, но тут же остановился и схватил коллегу за плечо.
– Стой! Это Марк, – он качнул головой в сторону.
Марк подошёл к площади в компании братьев-охотников. Они остановились недалеко от толпы, что-то обсудили, затем затерялись среди людей.
– Надо брать, – сказал Люциан.
Джек согласился. Они отправили сообщение Дакоте с Гришей, так как Бенедикт чётко дал понять, что к Марку без Дакоты лучше не подходить. Джек и сам это понимал.
– Что будем делать? – спросил Люциан.
– Давай понаблюдаем.
Марк пробрался на середину площади и остановился.
– Здесь? – спросил Никита.
– Хорошее место, – ответил Марк.
– Когда начинаем? – спросил Максим.
– Как только зазвучат первые ноты.
С другой от Джека и Люциана стороны площади на крыше двухэтажного здания, не вписывающегося в общую картину города, лежал Вито, наблюдая за Марком в бинокль. Его снова начало тянуть к Марку, снова пробудился странный, необъяснимый контраст братского притяжения и отдалённости, соразмерной с расстоянием между двумя галактиками. В какой-то момент Марк повернул голову и уставился на Вито. Вито убрал бинокль и взглянул на площадь – Марк стоял так далеко, что вряд ли мог видеть замаскированного Вито, но почему-то же он обернулся? Точно как и Икут… Вито снова поднёс бинокль к лицу. Марк всё ещё глядел в сторону Вито, он был нахмурен, словно и сам не понимал, зачем и куда смотрит.
Он рассматривал окружавшие площадь здания ещё с полминуты, пытаясь найти причину возникновения знакомых странных ощущений, затем на сцену робко начали выходить люди с инструментами и он отвлёкся на них. Видно было, что музыканты никогда не выступали перед такой большой аудиторией. Марк ощутил их неловкость, хотя народ с площади не обратил на них никакого внимания. После ввода денежной системы мало кому удавалось получить что-либо «просто так», поэтому все были заняты бесплатной выпивкой и закусками.
Артисты взглядом нашли Марка в толпе – он единственный смотрел прямо на них. Он кивнул. Артисты переглянулись и начали сдержанно и аккуратно играть.
Джек и Люциан поднялись на подъездный балкон соседнего здания, чтобы площадь было хорошо видно. Марк закрыл глаза и поднял лицо к небу.
– Он наслаждается? – спросил Люциан.
Джек молчал. Он смотрел не на Марка, он смотрел на сцену.
– Что чувствуешь? – спросил Люциан, уловив направление взгляда приятеля.
– Не понимаю, – ответил Джек. – Что-то внутри словно дёргает за мои нервные окончания, заставляя мышцы напрягаться. Каждую по отдельности. Дыхание ровное. Хочется закрыть глаза и полететь вслед за звуками.
Люциан нахмурился, но перевёл взгляд на центр площади.
Марк открыл глаза. Его лицо покраснело, на шее вздулись вены, переправляя как можно больше крови в голову, грудь наполнилась кислородом, руки сжались в кулаки, а взгляд был устремлён в серое небо.
Братья подняли головы. Тучи, словно танцуя под ноты завораживающе красивой мелодии, начали расходиться идеальным кругом, впуская солнечные лучи на центральную площадь Шанса, давая возможность мелодии пропитываться ими перед тем, как долететь до ушей слушателей. По мере расхождения туч, люди на площади поднимали головы, их губы расплывались в улыбке. Артисты на мгновение остановились, засмотревшись на небо и пробивающееся солнце, затем глянули на Марка. Он уже стоял ровно, но боролся с одышкой, а когда увидел их взгляды – подмигнул. Музыканты переглянулись, улыбнулись друг другу и продолжили играть, но теперь намного живее, энергичнее, будто сами прочувствовали своё творчество по-новому, сильнее. Народ на площади начал двигаться, шуметь, радоваться, обниматься. Некоторые более глубоко прислушались к исходящим со сцены звукам и замерли, впервые в жизни позволив музыке унести их сознание с собой.
Марк расслабился и только сейчас понял, что стоит и улыбается. Получился именно тот эффект, которого он ждал. Люди начинали вновь чувствовать, и всё это происходило под музыку.
– Идём, – сказал Марк, когда увидел среди толпы первого старика, который упал на землю. Побочный эффект его эмансипации он наблюдать не желал.
Товарищи начали быстро пробираться сквозь скопище возбуждённых людей.
– Они уходят, – сказал Джек.
Люциан смотрел на преобразившуюся толпу и не мог поверить происходящему.
– Ты был прав… – протянул он. – Марк и вправду возвращает эмоции.
Джек взглянул на Люциана, поджал нижнюю губу и посмотрел на ликующую толпу.
– Радость… Марк устроил всё так, чтобы первой эмоцией была радость. Интересно, к лучшему ли это?
– В Крусе был дождь, – сказал Люциан.
– В месте, где никогда его не было и вечная жара – это тоже радость.
Люциан посмотрел на Джека, тот кивнул в сторону площади:
– Надо идти, а то упустим.
– Дакота ещё не объявилась.
– Выбора нет. Его будет сложно найти в другой раз.
Джек пошёл к лифту, Люциан вздохнул и последовал за ним.
***
Новый Свет.
Небольшая комната без окон, освещённая единственной лампочкой, торчавшей из стены над дверью, принимала у себя в гостях молодого человека по имени Толтс и управляющего Новым Светом – Эйдена Анза. Молодой Толтс сидел, откинувшись на спинку стула и недвижно свесив руки. Эйден Анз сидел напротив, за его спиной светила лампочка и пыталась дотянуться жёлтыми лучами до противоположной стены, но не выходило – за спиной Толста было темно.
– Твоё правление обречено, – заговорил молодой Толтс.
– Как ты определил это? – спросил Эйден, закинул ногу за ногу и положил на верхнее колено сложенные в замок руки.
– Ты не чувствуешь это поселение. Ты изначально не мог им управлять.
– Анхаил так не думал, – безразлично произнёс Эйден.
– Анхаил тоже человек, и мог ошибаться.
– Анхаил велик! Разве не ваши слова?
– Он действительно Великий Человек, но всё же человек.
Эйден с минуту молча смотрел на собеседника, затем подался вперёд и спросил:
– Так зачем ты следил за мной?
– Чтобы знать о твоих планах.
– Что тебе это даст?
– Возможность, – ответил Толтс и блеснул клыком, выскочившим во время мимолётной улыбки.
Эйден приподнял брови.
– Возможность… Для кого?
– Для настоящего правителя Нового Света. Для человека, который этого заслуживает, который сможет помочь приблизиться к сущности Творца не только поселению, но и всему человечеству. Который истинно заслуживает занять место Анхаила, пока тот не вернётся.
– Ты о Честере, что ли? – спросил Эйден, ухмыляясь.
– Он человек, до душевной силы которого тебе ещё расти и расти.
Голова Толтса склонилась.
– Паралич дошёл до шеи, – констатировал Эйден, – скоро ты потеряешь способность говорить, а потом навсегда превратишься в овощ, но есть и другой выход – рассказывай.
Молодой Толтс помолчал, глядя на собственные колени, затем, стараясь не замечать возникшее презрение к себе, выдавил:
– О Виторе.
Эйден вспомнил о недавнем выступлении этого человека на центральной площади, но в голове всё равно всплыла иная фигура.
– Значит, всё-таки Честер…
Молодой Толтс закашлялся.
– Переворот планируется, значит… – продолжал говорить Эйден, отстранённо глядя на кашляющего Толтса.
– Поо… мо… ги… – прохрипел Толтс, но Эйден его не слышал.
– Честер, Честер, – проговорил Эйден, встал и покинул комнату. Сразу за ним вошёл человек с пистолетом в руке.
***
Раскат.
По коридору, ведущему к кабинету управляющего, быстро шёл мужчина в потрёпанной, рваной одежде и с разбитым лицом. Он ускорил шаг и почти вбежал в кабинет. Его лицо излучало спокойствие, но в то же время руки дрожали от многочисленных свежих ран.
– Простите, что пришёл напрямую к вам, но моего куратора нет на месте, а дело важное.
– Что случилось? – спросил Александр Турко.
– Блокпост № 3 был разбит, – отрапортовал мужчина.
– Кем?
Мужчина помолчал, пытаясь найти подходящее слово, затем ответил:
– Каким-то… существом.
Александр нахмурился.
– Как вас зовут?
– Себастьян Скоризе.
– Хорошо, Себастьян, расскажите мне всё.
Себастьян мельком глянул на кресло, затем начал рассказ:
– Сади, как обычно, пошла к Джунглям, хотя мы её часто предупреждали…
– Секунду, – перебил его Александр и нажал кнопку на столе. – Скай, принеси нашему гостю чай… – он посмотрел на Себастьяна, тот кивнул, – …чай и чего-нибудь поесть.
– Хорошо, – ответила Скай.
– Присаживайтесь, – сказал Александр, указав на то самое кресло, на которое ранее глянул Себастьян.
Себастьян присел, на его лице промелькнуло облегчение. Он продолжил:
– Так вот, к Сади из Джунглей вышел зверь. Тот, который зарычал тогда при нападении и развернул всех животных.
Турко встал со своего места и пересел в соседнее кресло, ближе к рассказчику.
– Сначала всё было хорошо, Сади даже его погладила…
– Погладила? Зачем?
– Мы этого уже не узнаем.
Александр кивнул.
– Мы назвали этого зверя львом, только вот выглядел он не совсем как лев… Похож, но только полностью серый, грива его была плотно спутана в локоны… В остальном, вроде похож. Ну так вот, этот лев пропустил Сади в Джунгли, а потом… Он просто исчез и тут же оказался у здания блокпоста, обойдя все ловушки.
В кабинет вошла Скай, молча поставила поднос с едой и чаем на столик около Себастьяна и тут же покинула комнату.
– Спасибо! – сказал Себастьян ей вслед. Он протянул руку к сэндвичам, но Александр его перебил:
– Закончите, пожалуйста.
Себастьян взглянул на сэндвичи с сожалением, убрал руку и продолжил:
– После этого он проломил стену и вошёл внутрь блокпоста. За какие-то полчаса он разрушил всё здание и убил всех сотрудников.
– Всех?
– Ну… кроме меня. И то, я выжил лишь потому, что лев так решил. Он подошёл ко мне, осмотрел, фыркнул, развернулся и исчез в зарослях. Он словно хотел, чтобы остался свидетель и рассказал всё.
– То есть, лев вернулся в Джунгли?
– Да.
– А Сади?
Себастьян пожал плечами.
– Связь с ней пропала, как только она вошла в Джунгли. Больше мы её не видели.
– Она ушла в Джунгли?
– Да.
Александр задумался. Себастьян воспользовался моментом и приступил к еде. Вообще-то в Раскате принято было питаться лишь пищевыми пилюлями, но в экстренных случаях человеку давали насладиться вкусом пищи и готовили что-то необычное. Для Себастьяна сэндвич был весьма необычным блюдом.
– Интересно, он приходил с целью развалить блокпост или нечаянно выбрел из зарослей? И почему он пропустил эту Сади? – спросил сам себя Александр, но Себастьян решил, что вопрос был задан ему, так что быстро проглотил очередной кусок и ответил:
– Думаю, что приходил он именно с целью разрушить блокпост. Этот лев… он не выглядел заплутавшим зверем. Как я уже говорил, он намеренно оставил меня в живых. Он остановился рядом и смотрел на меня, я чувствовал его интеллект.
– Чувствовал интеллект?
– Взглянув в его глаза, я почему-то осознал, что эти глаза не пусты, за ними целый мир.
– Хм… А что с Сади? Она чем-то выделялась?
– Ну… Как человек – не особо, но она принимала участие в прошлом походе «теней» и единственная выжила после известного массового нападения животных на лагерь охотников.
Александр медленно покивал, пересел на своё место, разблокировал стол-планшет и сказал, не глядя на гостя:
– Заполните короткий электронный отчёт, и можете поспать в комнатах отдыха управления, там же есть и регенерационные камеры.
– Понял, – сказал Себастьян и тут же вышел.
– Скай, ты всё слышала?
– Да.
– Распространи информацию по внутренним каналам и собери конференцию с блокпостами и Лабораториями, – приказал Александр в микрофон планшета.
Спустя час Сади собрала на видеоконференцию управляющих всех блокпостов и представителей Рут, которые тоже взяли на себя некоторые обязательства по обороне Новой Земли.
– Все уже слышали о Блокпосте № 3? – начал Александр, когда все экраны, расположенные полукругом по отношению к его столу, заполнились людьми.
– Да, – ответила часть из управляющих блокпостами, остальные просто кивнули.
Всего представителей было девять, один из них был азиатской внешности.
– Я долго думал, как лучше поступить и пришёл к одному решению, но сначала я хочу услышать ваши мысли, – сказал Александр.
Никто не спешил говорить, все молча ждали, пока кто-то начнёт первый.
– Сэр, – заговорил человек с экрана № 2, – несколько часов назад в Джунглях № 2 была замечена активность. Звери опять собираются у границы. Пока их ещё не много, но есть опасения, что война с Джунглями вновь становится реальной.
Все дружно закивали.
– Лично я вижу два варианта действий, – продолжал человек с экрана № 2. – Первый – прямая атака. У нас есть шансы, так как они собираются у окраин, и мы беспрепятственно можем подобраться к ним и даже расстрелять ракетами. На такое расстояние они долетят. Подождём немного, пока их не станет больше, и в атаку.
Он замолчал.
– А второй? – спросил Александр.
– Полная мобилизация войск Новой Земли и размещение их вокруг Джунглей № 1 и № 2.
– И что? Почти все люди Новой Земли будут стоять вокруг Джунглей и ждать чего-то? – спросил Александр.
